Если бы песня пелась в течении времени, сколько мир жил от рождения до уничтожения…

…когда песня заканчивалась, это был момент полного распада мира…то как…найти темп для такой песни…?

Если бы песня пелась в течении времени, сколько человек живет от рождения до смерти…

то по окончанию песни, можно было определить миг его конца жизни…кто…будет решать, стоит ли упоминать о тебе в этой песне? Как ты будешь петь ее себе?

Существует баллада, которая звучит во всей вселенной до тех пор, пока ее не постигнет полное разрушение. Таким образом, баллада была самим временем…

Композитор это баллады, мог добавлять имена живых существ и тогда они становились вечными…они никогда не умрут и не истлеют.

В древние времена, нашлось девять жизней и четыре расы, чьи имена попали в балладу…они стали величественными сущностями во время своей эры баллады.

Баллада достигла коды. Она еще не закончилась, но этот миг был все ближе. В это время, Старик Истребление, должен написать новую часть баллады.

Су Мин посмотрел на гиганта в небе, который склонился перед ним, словно перед божеством. Су Мин смотрел на его огромное тело которое по неизвестной причине, было окружено плотной аурой смерти.

Он был живым существом настолько древним, что час его смерти был уже близок. Он еще был жив, однако пламя его свечи скоро погаснет. Он был словно догорающая свеча.

«Прошу, впишите мое имя в балладу…я готов отдать вам все что у меня есть…» говорил склонившийся гигант, голос которого полнился страданием.

Как только гигант заметил что в человеке перед ним, есть присутствие Старика Истребления, он тут-же отказался от мысли нападать на Су Мина. Семя Истребления Жизни, нельзя было ни украсть, ни забрать силой. Это было возможно только в случае, если обладатель Семени Истребления Жизни, не был им признан.

Однако если Семя Жизни Было активировано и слилось со своим носителем…то не смотря на то что его мог уничтожить кто угодно, это не приведет ни к чему хорошему. Семя Истребления Жизни, нельзя уничтожить и они не смогут слиться с ним.

Не говоря уже о том что убийца признанного Семенем Истребления Жизни, навсегда будет лишен возможности быть вписанным в балладу.

Гигант знал об этом.

Су Мин молчал, но через некоторое время, он начал имитировать действия старика, которого видел в измерении Семени Истребления и спросил, «Что ты предложишь?»

Когда Су Мин произносил эти слова, они звучали так, словно были произнесены невероятно древней сущностью. Осколок черного камня в его душе, начал излучать волны древнего присутствия, которое по сути, существовало в душе Су Мина. Со временем, это присутствие лишь усиливалось и теперь, когда оно было высвобождено, Су Мин словно…стал тем самым, древним стариком из прошлого.

Гигант поднял голову и посмотрел вниз. Десятки тысяч Песчаников начали истошно вопить от боли, тогда как их тела, начали медленно таять и становиться…песком, который формировал песчаные дюны.

Иллюзорный старик дрогнул. Все произошло слишком быстро и он не успел отреагировать. Дрожа, он попытался убежать, но взгляд его Бога, пал на него и его тело, мгновенно обернулось песком, который развеял ветер.

Физическое тело старика, которое было далеко отсюда, тоже развеялось по ветру, вместе с гигантской, сто тысяч футов высотой, статуей.

Теперь, вы пустыне не было жизни.

Песчинки, похожие на кристаллы, начали подниматься из песков пустыни. Каждая песчинка представляла одну жизнь. Они собрались воедино и перед Су Мином, появилась ваза очищения.

«Это источник жизни всех Песчаников. Мое первое подношение. Прошу, примите его.»

Яркими глазами, гигант смотрел на Су Мина.

Су Мин встретился взглядом с гигантом и подняв руку, взял вазу. Как только это произошло, в его ладони возник черный вихрь.

Вихрь возник не по воле Су Мина, но осколка черного камня в его душе. Когда ваза исчезла в вихре, из него вылетела черная нить.

Черная нить устремилась к гиганту и слилась с его телом, отчего он содрогнулся и в его глазах, возник еще более сильный восторг. До этого момента, он был почти уверен в том что этот человек, обладает присутствием Семени Истребления Жизни, но не полностью. Сейчас однако, когда с его телом слилась черная нить, все его сомнения, хоть и совсем незначительные, были развеяны по ветру. Такая нить появлялась в прошлом каждый раз, когда он делал подношение, которое принимал Старик Истребление. Он полностью уверился в его личности.

«Моя жизнь подходит к концу, но я могу трижды атаковать за вас. Это мое второе подношение…и это все что я могу на данный момент.» громогласный голос гиганта, полнился ощущением веков. Он посмотрел на Су Мина, ожидая ответа.

«Я могу пообещать, что впишу твое имя в балладу, но после того как ты атакуешь трижды, ты должен отдать мне свою Божественную Эссенцию, как третье подношение.» спокойно произнес Су Мин.

«Если мой дух будет спасен, то я обрету вечную жизнь. Я выполню свое обещание.» сказал гигант, после нескольких мгновений молчания. Постепенно, его тело начало уменьшаться до тех пор, пока он не превратился в браслет, желтый как песок. Браслет подлетел к Су Мину и он увидел что на нем есть едва различимое лицо. Это был Песчаный Дух.

Су Мин посмотрел на браслет, и через некоторое время, взял его в руку и убрал в сумку хранения. Су мин осмотрелся…гробовая тишина опустилась на пустыню.

Немного постояв, Су Мин начал тереть свою глабеллу. Произошедшее было слишком неожиданным для него. Его разум полнился различными, сумбурными мыслями, однако успокоившись, Су Мин начал размышлять. Спустя некоторое время, он инстинктивно коснулся свое груди. Там ничего не было, но он словно бы ощущал осколок камня в руке. Чем больше Су Мин узнавал о камне, тем больше он его удивлял.

«Семя Истребления Жизни… Реактивация Старика Истребления…составление баллады…» в его разуме начали всплывать его познания об измерении осколка черного камня. Тот разбитый корабль, наверное и был Небесным Кораблем, о котором говорил Песчаный Дух.

Спустя некоторое время, Су Мин глубоко вдохнул. Он решил не размышлять над тем, что ввергало его в состояние смятения и растерянности. Су Мин развеял проекцию клона Эцана и высвободил силу, которую получил за счет слияния клонов. С бессознательной Сюй Хуэй в руках, он устремился вперед.

Спустя несколько дней, Су Мин достиг края пустыни — которая теперь была погружена в гробовую тишину — благодаря оставленным им меткам. Когда он оказался у самой границы, Су Мин повернулся и кинул взгляд на пустыню.

Он ощущал что пустыню ожидает только смерть, ведь в ней больше не было никакой жизни.

Су Мин смотрел на пустыню и постепенно, как ему казалось, начал осознавать, почему этот камень назывался Семенем Истребления Жизни…

Немного постояв, Су Мин отвернулся и помчался дальше. Его взору предстала невероятно чистая галактика. В округе не было обычного скопления пыли и гнилой материи. Это словно было спокойное болото. Вдалеке, Су Мин видел очертания культивационной планеты.

Однако эта планета была…разделена на две части, словно кто-то рассек ее пополам. Планета была не полностью разделена, однако те части, которые еще соединяли две половины, были…пустошами.

«Когда выйдешь из пустыни, то сразу увидишь…мое племя.» вспомнил Су Мин слова Дицзю Мо Ша, произнесенные им прежде чем Су Мин вернулся назад. Су Мин уставился на культивационную планету и начал медленно идти в ней в тишине.

Су Мин шел и смотрел на планету, не произнося ни звука. Постепенно, Су Мин ускорял шаг. Он не знал сколько прошло времени, но наконец, он был достаточно близко к планете.

Атмосфера планеты, была наполнена каким-то древним воздухом, отчего могло возникнуть впечатление, что просто дыша этим воздухом, можно стать древней сущностью.

Су Мин приближался к планете и вскоре увидел, что вокруг левой ее части, летает невероятно много обломков, среди которых была разбитая статуя.

Когда Су Мин увидел статую издалека, его сердце пронзила острая боль. Через мгновение, Су Мин уже стоял на земле культивационно планеты, которая была совершенно черной. Перед ним, был казалось бесконечный, поток обломков.

Смерть и стойкий запах крови, превалировали в этой месте, тогда как тишина и древний воздух, были просто фоном для них.

Статуя выделялась в общем потоке обломков, у нее не было руки, однако это не делало ее…менее гигантской. Она вся была покрыта черной шерстью. На голове статуи, сидел старик в позе лотоса. Он был облачен в рясу, цвет которой был непонятен. Его голова была поднята, а взгляд устремлен вдаль.

Старик был частью статуи.

Су Мин посмотрел на старика и положил бессознательную Сюй Хуэй на землю, после чего медленно подошел к статуе. Су Мин поднялся к ней и встал на голову гиганта, рядом со стариком. Его начали одолевать воспоминания.

Старик, который любил менять цвет рясы, когда покидал девятую вершину, старик, который привел Су Мина на девятую вершину и показал земли Шаманов, чтобы он привык к полю боя, человек, который обучил его Технике очищения разума и человек, который позволил ему обрести дом в Клане Мерзлого Неба.

Сейчас, он был прямо перед Су Мином.

Су Мин растерянно смотрел на статую и начал…плакать. Он склонился перед статуею и поклонился ей девять раз.

«Наставник…»

Когда слезы Су Мина падали на статую, они проникали в тонкие щели, оставляя лишь едва заметные, мокрые пятна.

«Тысячу лет назад, в этом месте я родился…» раздался древний голос. Этот голос тянулся из заброшенного дома под статуей. Там, в позе лотоса сидел тощий мужчина.

Это был Дицзю Мо Ша.

Он опустил голову и коснулся дома под собой. Его голос распространялся среди обломков, полный скорби и ностальгии…горечи и страданий, которые нельзя смыть.

«Старик перед тобой, это наш Патриарх. Он никогда не любил разговаривать и большую часть времени, он просто смотрел вдаль. Он смотрел на священную гору, символ нашего племени. Он называл ее…девятой горой.

Патриарх сказал что у него было пять послушников, каждый из которых, являлся его гордостью. Он был уверен что однажды, они станут центром внимания всего сущего, а их имена будут звучать повсюду.

Который из послушников Патриарха ты?»

У моего наставника всего четыре послушника, а гора, называется не девятая гора, а девятая вершина…» пробормотал Су Мин с придыханием.

Тело Дицзю Мо Ша, дрогнуло, но едва заметно. Он поднял голову и начал указывать Су Мину на что-то рядом.

«Перед тобой пять камней. Положи на них свои руки…»