Внутри отеля у призрака обжоры было неоспоримое преимущество. Вот почему она была достаточно уверена в своих силах, когда напала сразу на несколько Красных Призраков. Однако, она сильно недооценила силу красных туфель на высоких каблуках и обезглавленную женщину. Когда их жизни оказались под угрозой, оба Красных Призрака продемонстрировали поразительную силу.

Обладая способностью превращать свою кровь в ножи, обезглавленная женщина не была беззащитной, хотя было правдой, что она была в роли защищавшейся. Всякий раз, когда ее кровь пролетала мимо, плоть рассекалась и разбрызгивалась жидкость. Судя по направлению, в котором она двигалась, та изо всех сил пыталась пробиться к красным туфлям на высоких каблуках.

Враг моего врага — мой друг.

Обезглавленная женщина по собственной воле прорывалась к красным туфлям на высоких каблуках и мальчику. Однако, было неясно, пыталась ли она перенести на них часть агрессии призрака обжоры или хотела объединить с ними силы, чтобы одолеть монстра.

Клетка, образованная языками и кровеносными сосудами, медленно сжималась, а пространство для маневра у трех призраков становилось все меньше и меньше. Поначалу языки и кровеносные сосуды не нападали непосредственно на красные туфли на высоких каблуках, но со временем все больше и больше кровеносных сосудов обращали свое внимание на красные туфли на высоких каблуках. Все выглядело так, словно они собирались проглотить эту пару туфель, которые несли проклятье и невезение, целиком.

Толстые кровеносные сосуды хлынули со всех сторон, словно скопление злобных змей. В этот момент в вестибюле внезапно раздался женский смех. Тот был чистым и звонким. Он также был соблазнительным и сладкозвучным, вызывая ощущение, что красоту его обладательницы можно было представить по одному лишь звуку.

«Кажется, что смех исходит от красных туфель на высоких каблуках».

Казалось, что в этом смехе скрывалась какая-то уникальная магическая сила, которая могла влиять на эмоции слушателя. После того, как смех проник в уши Чэнь Гэ, кровь в его теле начала быстро течь. На его коже появились кроваво-красные пятна, словно часть кровеносных сосудов лопнула, не выдержав внезапного усиления тока крови.

По сравнению с низким рычанием обжоры, смех красных туфель на высоких каблуках представлял собой иную крайность.

«Я голодная, голодная… голодная!» — Призрак обжора тоже услышал смех. Возможно, что это была зависть или была какая-то иная причина, но Чэнь Гэ почувствовал гнев, исходящий от чудовища.

«Почему мне кажется, что красные туфли на высоких каблуках издеваются над обжорой? Это что, какая-то провокация?»

Звонкий смех эхом отозвался в вестибюле, и он медленно превратился из сладкой мелодии в безумный крик. Ближе к концу над красными туфлями начала материализовываться высокая женщина.

Она была стройной и выше Чэнь Гэ. Каждый дюйм ее тела был обмотан окровавленными бинтами, поэтому не было видно ни сантиметра ее кожи. В этой женщине была грация, которую было трудно отрицать. Должно быть, при жизни она была очень красива. Однако, судя по тому, как она выглядела сейчас, казалось, что перед смертью женщина сделала процедуру пересадки кожи всего тела.

Забинтованные ступни доходили до пары красных туфлей на высоких каблуках. Ноги были втиснуты в туфли, а из промежутков между бинтами сочилась кровь. Казалось, что раны на ее теле так и не зажили.

«Это чистое безумие», — Чэнь Гэ боялся представить, насколько серьезно была ранена женщина под бинтами. — «Если бы я знал об этом, то не стал трогать ее в автобусе».

Кровеносные сосуды и языки устремились к женщине в красных туфлях на высоких каблуках. Женщина стояла на месте, не показывая ни малейшего намерения двигаться. Когда кровеносные сосуды приблизились к ней, женщина подняла обе руки. Бинты, туго обматывающие обе руки, демонстрировала ее идеальные пропорции, но никто из присутствующих не был в настроении восхищаться ее фигурой. Из-под бинтов начала сочиться кровь, а с ее губ сорвался безумный смех.

Боль смешалась с безумием, и она с легкостью разорвала все кровеносные сосуды и языки. После этого она пошла вперед.

«Она собирается напасть на обжору в одиночку?» — Чэнь Гэ не мог понять, что делают красные туфли на высоких каблуках. Несмотря на то, что она казалась могущественной с точки зрения присутствия, но все еще была слабее обжоры с точки зрения чистой силы.

«Или это потому, что она владеет чрезвычайно мощной особой силой?»

Все Красные Призраки обладали собственными особыми силами. Чаще всего они были связаны с воспоминаниями на момент их смерти. Например, обезглавленная женщина могла превращать свои кровеносные сосуды и кровь в острые ножи, которые могли разрезать что угодно. Сюй Инь, с другой стороны, становился лишь сильнее по мере того, как на его теле увеличивалось количество ран. Сюн Цин, страдающий от одностороннего пространственного игнорирования, имел половину тела, полностью состоящую из кровеносных сосудов, и он мог менять ее в любую форму, которую хотел.

Полагаясь лишь на ее внешний вид, Чэнь Гэ не мог сказать, в чем заключалась особая сила красных туфель на высоких каблуках, но из-за того, что они находились в одной лодке, чем мощнее были ее способности, тем большее преимущество мог получить Чэнь Гэ.

Запертые в клетке из кровеносных сосудов и извивающихся языков, обезглавленная женщина и маленький мальчик не смогли бы сбежать, даже если бы захотели. Судя по их силе, они не могли сражаться с призраком обжоры, поэтому их единственным вариантом было объединить силы с красными туфлями. Благодаря тому, что обезглавленная женщина и маленький мальчик начали прикрывать ее тыл, давление на красные туфли сильно уменьшилось. Она разрывала кровеносные сосуды и языки, двигаясь вперед.

«Что она планирует сделать?»

Зрелище, которое развернулось прямо у него на глазах, можно было описать только как кровавый ад, поскольку красные туфли, которые были миниатюрными на фоне своего противника, продолжали двигаться вперед.

Тем было так много кровеносных сосудов, что некоторые их них неизбежно прорывались сквозь оборону красных туфель на высоких каблуках, но, как ни странно, хотя кровеносные сосуды и попадали по ее телу, казалось, что они не оказывали на нее серьезного воздействия.

Казалось, что бинты скрывали не твердое тело, а сгусток жидкой крови. Под контролем красных туфель на высоких каблуках, когда кровеносные сосуды атаковали ее тело, она изменяла структуру своего тела так, чтобы снизить получаемые повреждения до минимума.

Ее атаки оказались неэффективными, поэтому призрак обжоры стал еще более возбужденным. Рты на ее теле вытянулись вперед, как будто они пытались дотянуться до красных туфель на высоких каблуках, чтобы разорвать ее собственными зубами. Призрак обжоры обычно спала в отеле города Ли Вань, и из-за своего размера двигалась очень медленно. Другие Красные Призраки знали, что с ней шутки плохи, поэтому они редко заходили на ее территорию. Это также означало, что у призрака обжоры редко появлялась возможность полакомиться Красными Призраками.

Возбужденная перспективой полакомиться редкой едой, тело призрака обжоры продолжало расти. Она превратилась в гору мяса, и из ее тела вырвалось еще больше кровеносных сосудов, которые сосредоточили свои атаки на красных туфлях на высоких каблуках. Она внезапно пришла в ярость и воспользовалась своими кровеносными сосудами, чтобы отделить обезглавленную женщину и мальчика от красных туфель на высоких каблуках. Она использовала семьдесят пять процентов своей силы на красных туфлях на высоких каблуках, в то время как оставшиеся двадцать пять процентов обрушились на обезглавленную женщину и мальчика.

Сколько бы кровеносных сосудов не отсекала обезглавленная женщина, на их месте появилось еще больше кровеносных сосудов. Это была неравная битва. Даже если она рассекала кровеносные сосуды, пока они не были полностью уничтожены, это не причиняло никакого вреда обжоре. Однако, стоит ей прозевать хоть один язык и попасть в плен, как она потеряет шанс дать отпор. Ее потащит к призраку обжоры и отправит прямиком в гигантский желудок чудовища.

«Обжора достаточно двадцати пяти процентов своей силы, чтобы подавить обезглавленную женщину, и это она не особо напрягается», — ладони Чэнь Гэ были мокрыми от пота. Он все еще искал идеальную возможность.

Угроза, исходящая от красных туфлей с высоким каблуком, была намного больше, чем от обезглавленной женщины. Даже если она была окружена большей частью силы обжоры, красные туфли все еще умудрялись медленно сокращать расстояние между ними.

Поначалу чудовище все все проявляла некоторую осторожность в борьбе с красными туфлями на высоких каблуках, но позднее ее разум, вероятно, был захвачен желанием поесть. Ее глаза налились кровью, и она отбросила прежнюю осторожность. С яростным ревом она бросилась к красным туфлям на высоких каблуках. Все рты на ее теле были распахнуты. Это было похоже на то, что она хотела разорвать женщину перед собой на куски и запихнуть ее прямо в рот.

В вестибюле отеля снова послышался звонкий смех. Женщина раскрыла объятия. Ее совершенное тело составляло большой контраст с безумным видом обжоры. Бинты с ее тела начали спадать, начиная с макушки ее головы.

«Ты думаешь, я красивая?» — этот простой вопрос был подобен самому ужасному проклятию. Краснота в глазах призрака обжоры тут же исчезла. Большое тело попятилось назад, но было уже поздно.

Бинты полностью слетели. Каждая капля крови на теле женщины несла в себе сильную ненависть. Она выплеснулась на обжору. Кровь действовала как горящее пламя. Кровавая дымка была прожжена насквозь, и все рты на теле чудовища взвыли от боли.

«Каждая капля крови представляет собой проклятье. Что же случилось с этой женщиной, когда она была еще жива? Как ей удалось накопить настолько глубокую ненависть?» — Чэнь Гэ был благодарен судьбе, что не спровоцировал красные туфли на высоких каблуках. Возможно, всего одной каплей своей крови она могла проклясть человека на всю оставшуюся жизнь.

Из тела обжоры повалил черный и красный дым. Ее большое тело уменьшалось с заметной скоростью. Проклятый огонь все горел, оставляя после себя уродливые раны.

«Я голодная! Голодная!» — когда ее тело иссохло, уродливая голова обжоры закричала на красные туфли. Казалось, что пир был единственным способом для монстра облегчить свою боль. Ей было наплевать на то, что она отправляла в свой желудок. Даже если это было проклятье, она хотела поглотить его целиком.

Кровеносные сосуды оторвались от стен и образовали клетку вокруг красных туфель на высоких каблуках. Обжора наклонила свое большое тело к красным туфлям на высоких каблуках, а ее рты все еще были открыты, когда она рухнула на человеческую фигуру, которая была замотана в бинты.

Тело монстра было невероятно сильным, потому что она смогла противостоять проклятию. Даже с пламенем проклятия она могла свободно двигаться.

«Проклятие красных туфлей на высоких каблуках медленно проникает в тело обжоры. Пройдет некоторое время, прежде чем одна из сторон сможет стать победителем», — Чэнь Гэ внимательно осмотрел свое окружение. Он беспокоился о том, что кровь женщины в красных туфлях случайно попадет на Сюй Иня, поэтому он не стал приказывать ему присоединяться к драке.

Обжора постепенно слабела, а часть кровеносных сосудов начала разлагаться и исчезать. Стены начали сморщиваться, и из них потекла черная жидкость. Давление на обезглавленную женщину уменьшилось. Без всяких колебаний она решила бросить на произвол судьбы красные туфли на высоких каблуках и сбежать, пока еще могла. У мальчика, который был одет в одежду пациента, были те же мысли.

Два призрака объединили свои силы, чтобы разорвать наиболее слабую точку в стене из кровеносных сосудов. Кровеносные сосуды были разорваны. Обжора тут же взвыла от боли. В конце концов, эти кровеносные сосуды и языки были продолжением ее тела. Боль и неконтролируемый голод смешались вместе, что внесло изменения в тело монстра.

Огромное тело начало уменьшаться. Постепенно показались конечности, которые раньше были покрыты плотью и кровью. Оказалось, что обжора ползала по земле. Все четыре конечности обжоры были скованны темными цепями. Возможно, что они были на ней так долго, что уже практически срослись с ее плотью, и их нельзя было снять, если только не отрубить конечности.

«Подождите, так монстр на самом деле был заперт здесь?»

Чудовище запрокинуло голову и закричало в небо. Цепи, которые тянулись к потайной комнате на кухне, были сильно натянуты. Неспособная свободно передвигаться, она испытывала различные негативные эмоции. Она пришла в полное неистовство.

Ее кожа разорвалась, и бесконечные кровеносные сосуды хлынули из ее тела. Толстые кровеносные сосуды на стенах также открыли свои рты. Нормальному человеку было бы трудно представить себе сцену, где все было красных, а среди этих оттенков красного открывались и закрывались бесконечные рты.

«Голодная! Я голодная!»

Как и подозревал Чэнь Гэ, обжора обладала мощной способностью к перевариванию. Кровеносные сосуды, которые она собирала годами, достигли невообразимого уровня силы. Она выпустила их все разом, и в тот же миг алая волна накрыла и поглотила вестибюль отеля.

Кровавая волна оторвала половину тела обезглавленной женщины, а ее драгоценный череп был прокушен ртом, который появился на кровеносных сосудах. Мальчик в больничной одежде стал практически невидимым. В данный момент его развеяло бы малейшим дуновением ветра.

Даже при том, что Сюй Инь и Бай Цюлинь прикрыли Чэнь Гэ, когда красная волна обрушилась на них, воздух в его легких был полностью высосан. Казалось, что если волна продержится еще, хотя бы секунду, он умрет от удушья.

«Какой страшный противник», — Чэнь Гэ прикусил кончик языка, чтобы болью стимулировать свой разум. Чэнь Гэ повернулся, чтобы посмотреть на красные туфли на высоких каблуках, которые находились ближе всего к обжоре. Она пострадала больше всего, когда ударила алая волна.

Женщина в красных туфлях упала на пол, а окровавленные бинты исчезли в пустоте. На земле лежала расплывчатая фигура, обвитая небольшим количеством кровеносных сосудов. Даже при том, что кровеносные сосуды, которые осмелились приблизиться к ней, разлагались с молниеносной скоростью, обжору это уже не волновало. Голод полностью захватил ее разум, и она поклялась отправить все вокруг в свой желудок.

«Голодная! Я такая голодная!» — после высвобождения всех кровеносных сосудов, которые она собирала годами, тело обжоры начало сдуваться, как воздушный шарик.

«Какое-то время она не сможет использовать подобную атаку», — Чэнь Гэ посмотрел на обжору, чье внимание было приковано к красным туфлям на высоких каблуках. Он понял, что сейчас у него был шанс.

Он пролистал комикс, который держал в руках: «Мэн Нань!»

Рядом с Чэнь Гэ появился мальчик лет пяти в красной рубашке. В его глазах была бесконечная враждебность.

«Тут три тяжело раненных Красных Призрака. Если ты поглотишь любого из них, это надолго тебя насытит! Я так великодушен к тебе, а?» — Чэнь Гэ знал, что собирался сказать Мэн Нань, поэтому первым взял слово.

«Три Красных Призрака», — когда Мэн Нань только появился, он сразу заметил, что атмосфера была какой-то неправильной, но когда высунул голову из-за спины Чэнь Гэ, то чуть не упал на задницу от шока и страха. — «Высшие Красные Призраки? Ты что, с ума сошел? Почему ты пошел на такие крайности?»

«После того, как ты поглотишь кого-нибудь из них, ты сам станешь высшим Красным Призраком!» — возможность была мимолетной, и любое колебание могло привести к тому, что они упустят этот шанс. Чэнь Гэ прекрасно это знал. Он схватил Мэн Наня и бросился вперед.

«Отпусти меня!»

Когда Чэнь Гэ вышел из укрытия, обжора сразу же заметила его. Она взяла под контроль последние несколько кровеносных сосудов, оставшиеся после этого сражения, чтобы попытаться остановить Мэн Наня. В этот момент она отчаянно нуждалась в восстановлении своих сил. Кровеносные сосуды медленно тянули женщину в красных туфлях к челюсти, которая ожидала еды.

«Сюй Инь!» — Мэн Нань заблокировал кровеносные сосуды, и Чэнь Гэ, наконец, показал свою козырную карту. Из-за своего характера Мэн Нань был не слишком хорошим бойцом. Таким образом, первоначальный план Чэнь Гэ состоял в том, чтобы отвлечь на него внимание монстра, а его настоящим атакующим был Сюй Инь.

«Бей по голове! Голова — это ее главная слабость!» — в его ушах послышались помехи. Закапала кровь, и меланхоличный Сюй Инь заскользил среду кровеносных сосудов как острый меч. Он высоко подпрыгнул, прежде чем приземлиться на плечи обжоры. Он вонзился своими острыми как ножи пальцами в шею монстра!

Глядя сверху вниз на свою жертву, в глаза обжоре, в которых преобладали голод и ненависть, его руки начали с силой тянуть голову на себя.

«Это больно?» — брызнула кровь, и мгновенно начался кровавый дождь, когда все кровеносные сосуды начали разрушаться. Обжора сражалась с двумя Красными Призраками одновременно, и если посчитать Мэн Наня и Сюй Иня, в целом потребовалось четыре Красных Призрака, чтобы расправиться с одной обжорой!

«Мэн Нань подойди и взгляни на Красного Призрака, чья голова отделена от тела. Бай Цюлинь, мне нужно, чтобы ты поймал мальчика в больничной одежде, который уже близок к тому, чтобы рассеяться!»

Обжора была уничтожена, поэтому Чэнь Гэ начал захват этого места. Половина тела обезглавленной женщины была уничтожена, а оставшуюся часть и ее голову покрывали раны. Ситуация с красными туфлями на высоких каблуках была ненамного лучше. Тело, обмотанное бинтами, медленно исчезало, а туфли, которые когда-то выглядели такими яркими, начали терять свой блеск.

БАМ!

Огромное тело обжоры рухнуло на землю. Кровавая проклятье женщины в красных туфлях все еще горело на ее теле. Избегая проклятого огня, Сюй Инь вернулся к Чэнь Гэ.

Он раскрыл ладони перед Чэнь Гэ, в которых находилось красное сердце, которое все еще билось.