- Брат Журавль, ты… смени тактику, это же всё-таки «Край Света» Почтенный, знаешь, что значит его прозвище? Если он теряется в ситуации или не понимает чего-то, он сразу же стремиться смыться отсюда на край света! Этот смельчак в любое время готов быстро и ловко улизнуть!

- Чу Учин, который мечтал биться в одиночку, ну как, весело тебе бьётся? Ха-ха, ха-ха, ну не надо так волноваться, скоро к тебе подъедет новая партия знатоков биться в одиночку! Столько людей ходят биться с тобой в одиночку, ты точно теперь будешь доволен! Биться в одиночку же значит, что ты борешься вместе с нами со всеми, верно? Это истинная правда! Стопроцентная ваша, трёх Священных земель, правда! Истинный смысл для бесстыжих людей! Твою ж! И не надо так пялиться на меня, лучше следи за боем, олух, какого ещё лешего ты пялишься на меня, когда кругом сражение идёт, а? Думаешь, твои глаза такие огромные, чудила? Вот же ж сучий потрох, ты нарываешься, да? Ты просто позорище, смотреть тошно…

- Чжень Цибэй, я тут долго смотрел на твое лицо, и, бля, какой же ты всё-таки страшный! Как продукт сношения гнилого авокадо и… другого авокадо! Готов поспорить, ты в своих морщинах можешь даже муху спрятать! У меня прям мурашки от того, какой ты безобразный! Если мы начнем драку, я даже не буду сопротивляться, просто пойди и что-нибудь уже сделай со своим лицом! Такое чудовище, что мне убежать даже хочется… Уверен, Священные животные, сражаясь с тобой, тоже испытывают омерзение… Ещё и смотришь на меня своим некрасивым лицом? Трясёт тебя? Покраснел, ты гляди-ка! Признаю, в твоём возрасте это понятное дело! Что, правда разозлился, старый хрыч? Я специально! Я буду злить тебя специально, старый ты чёрт, ха-ха!

- Совсем ни стыда, ни совести! Вот бессовестный ублюдочный нахал! Чтоб тебя! – Чжень Цибэй, с красным лицом, весь дрожащий от гнева, выругался, чувствуя, как его живот вот-вот лопнет от ярости…

- Бессовестный? Нахал? Это ты как раз бессовестный! И вся твоя семья бессовестная! И все восемнадцать поколений твоих предков бессовестные! – Цзюнь Мосе подпрыгнул на месте и начал ругаться, сопровождая всё это смехом. - Ты ещё смеешь говорить, что мы бессовестные! Это ты скажи своей мамаше, понятно тебе, нет?! Сегодня молодой господин научит тебя правильно понимать, что такое подлость и что значит - без стыда и совести! Что? Злишься ещё? Ты лучше сконцентрируй своё внимание на сражении, будь послушным, господин старается для тебя! В сражении не нужно беспокоиться, важно сохранять спокойствие… Твою ж налево! Я же только что сказал тебе быть внимательным, и смотри, что случилось… ты сам в этом виноват! Получил удар под зад… Ва-ха-ха! Вот так-то, если не будешь прислушиваться к старшим – жди скорых неприятностей, внучок…

Нельзя не сказать, что язык у Цзюнь Мосе и, в правду, самый, что ни на есть ядовитый, да ещё и работает, как настоящий пулемёт, без перерыва. Даже Мэй Сюэ Янь уже устала слушать его, а он всё рад стараться, мелет своим языком без остановки, направо и налево раздавая непристойные слова…

Его голос, словно жужжание целого роя мух над ухом каждого Почтенного мастера, приводящий их в беспокойство.

Сначала они терзали свою душу раскаяниями из-за гибели Лю Чию, потом негодовали, затем были захвачены в окружение, а хищный взгляд Мэй Сюэ Янь добавлял ещё больше страха в их и так настрадавшиеся сердца. А теперь ещё взялся этот маленький засранец, который без остановки говорил всякие гадости, ещё больше только усугубляя их тяжёлое положение…

Мэй Сюэ Янь, чувствуя себя немного унизительно, сказала:

- Мосе, хватит ругаться, достаточно… к тому же, это уже невозможно слушать.

Цзюнь Мосе удивлённо посмотрел на неё и сказал:

- Что? Ты что думаешь, я тут просто разминаю свой язык? Или ты серьёзно считаешь, что сегодняшним составом мы сможем утомить их до смерти? Они же всё-таки мастера Почтенного ранга! Они сейчас всего-навсего выжидают случай или обдумывают стратегию, и, если мы дадим им возможность, они в одночасье сбегут отсюда. Разве ты не считаешь, что я занимаюсь полезным делом? Посмотри, они все сейчас кипят от злости, в таких условиях даже чудотворец не сможет продумать стратегию… к тому же это хорошая возможность для нас. Я здесь так-то тоже сражаюсь, если ты не поняла! Эх, глупая девчонка! – Цзюнь Мосе рассмеялся. – Сегодня я покажу тебе, что мой язык тоже умеет убивать людей, да ещё и Почтенных… людей такого же ранга, как ты.

От таких «состоятельных» аргументов у Мэй Сюэ Янь чуть не закружилась голова, а от его последней фразы вообще свело живот. Она посмотрела на него, выпучив глаза, и отвернулась. Даже Мэй Сюэ Янь была не в состоянии разобраться с этими Почтенными прямой атакой, что уж говорить о нём…

Однако повернувшись, Мэй Сюэ Янь заметила, что сказанное этим мальчишкой имело какой-то смысл. Окинув взглядом поле битвы и Почтенных, было заметно, что в их глазах пылал огонь. В такой ситуации не то, что обдумывать стратегию, даже вести обычное сопротивление и то нелегко, в особенности это касалось убитого горем Чжень Цибэя, его белая борода высоко подлетала в воздух от полученных ударов…

Вслед за тем, как Цзюнь Мосе раздраконил Почтенных, обстановка на поле боя становилась всё горячее и горячее. Все безумно дрались, воздух был наполнен шумом и свистом колотящихся рук и ног, их толстая кожа не поддавалась ударам, тела Почтенных были словно вылиты из металла, со всех сторон их облепляли люди…

- Король тигров… ты же не можешь бить лежачего, разве ты не видишь, что Чжень Цибэй, этот старый баклажан, уже не может злиться? Давай, добей его! Как следует поддай ему! Да, верно! Вот так! Ударь в пах! Разбей его хризантемки, там внизу живота есть два шарика; раздави ему грудную клетку, размажь ему башку… Да, давай! Вот так! Как весело же… Чжень Цибэй, а тебе весело, а? Поделом твоей заносчивой заднице достанется! Раз тогда ты не издох под горным обвалом, я буду тебя сегодня специально бесить, если до смерти тебя не разозлю, так хоть до тошноты!

- Бам-бам, Чжень Цибэй сегодня получит по щам! Бум-бум, Чжень Цибэю по еблу! Бам-бам, Чжень Цибэю по шарам! Бум-бум, от одного вида в зеркало его бросает в панику, кто же там в этом зеркале, как-никак большая свинья! Чжень Цибэй, весь в слезах, побежит к мамочке домой и спросит: Кто такой в этом зеркале? На что мама ответит: Это же мой сынок, но кто его сделал похожим на свинью?