Мне приснился сон.

Сон о том, что было очень давно.

Там были Ура и Кана, а ещё Рю.

Все четверо мы улыбались.

Светлые воспоминания из средней школы, которые не вернуть...

— ...

Поднявшись с кровати, я начал собираться.

Надо же.

Давно мне такое не снилось.

В последнее время я всё реже вспоминал об этом...

— ... Эх, — я вздохнул.

Может из-за сонливости, или из-за увиденного сна, голова всё ещё была тяжёлой, когда я выходил из комнаты.

Подавляя зевок, я спустился по лестнице... И встретил женщину в фартуке.

На миг я запнулся.

До сих пор не мог определиться с тем, как к ней обращаться.

Довольно сложно так внезапно изменить обращение, в итоге я звал её как раньше...

— Доброе утро, Каору-кун.

Она поздоровалась первой.

Мягко улыбнулась... Её улыбка так похожа на улыбку моего любимого человека.

— Доброе утро, Кисаки-сан, — сказал я.

Всё ещё зову её «Кисаки-сан».

Как-то стыдно мамой звать.

— Я как раз думала тебя будить. Завтрак уже готов, ешь скорее, а то в школу опоздаешь, — повседневно сказала он.

Я не ответил, а она недовольно посмотрела на меня.

— ... Что такое? Какой-то кислый вид.

— Да просто...

Выглядела она и правда недовольной.

— Просто ещё не привык, что ты здесь, — ответил я.

Вначале она стала хлопать глазами, а потом стала хихикать.

— Ну скажешь тоже. Я с вами ведь всего неделю живу.

— Ну да.

— Я и сама ещё к этому совершенно не привыкла. Вообще не понимаю, что здесь и как, никак с вашей стиральной машинкой и сушилкой освоиться не могу, — и ещё она добавила. — Каору-кун... Ты мне не позволяешь бельё стирать.

— Нет, ну это как-то... Ну понимаешь.

— Тяжело ведь потом самому стирать. К тому же моющие средства расходуешь и воду.

— З-знаю.

— Эх. Да уж. Тяжело матери с сыном в период полового созревания, — отшутилась она.

В период полового созревания?..

Прямо так?

Просто что-то не хочется, чтобы Кисаки-сан мои трусы стирала.

Стыдно... К тому же она не только моя новая мать, но и старшая сестра девушки...

Девушка ещё мои трусы не стирала, а тут её сестра постирает... Как-то неприятно.

— И-хи-хи. Ну и ладно.

Она велела мне идти умываться.

А сама вернулась на кухню.

Она выглядела очень жизнерадостной.

Орихара Кисаки.

Сестра моей девушки, Орихары Химе, которая немного старше меня.

Тридцать четыре года, в разводе.

Она с кем-то познакомилась... И тут выяснилось, что это мой отец.

К тому же оказалось, что у неё в животе мой братик или сестрёнка.

Отец сразу же заявил, что женятся они не из-за того, что ребёнка заделали, а типа так и подразумевалось... Но я уже слышал всю правду от Кисаки-сан.

Воспользовавшись шансом, она не предохранялась, а отец не смог отказаться.

Хотя в наше время... Многие от первых встречных беременеют.

И отец...

Ему же почти сорок...

Сложные я чувства по этому поводу испытываю, хотя конечно рад за них.

Сестра моей девушке и родной отец женились.

Вот такие важные события послужили причиной к тому, что мои отношения с Орихарой-сан были раскрыты, из-за чего у нас начались сложности...

Хотя мы их преодолели.

Конечно наши отношения не одобряют, но запрещать их не будут.

Вот так тяжкий сентябрь закончился... И настала первая неделя октября.

В конце сентября отец и Кисаки-сан зарегистрировались.

У обоих это второй брак, потому обошлись без церемонии. Когда родится ребёнок и всё придёт в норму, тогда и проведут только для семьи.

Они официально поженились, и моя официальная «мама» стала жить с нами с начала октября.

Новую жизнь начинать сложно, так что стресса тут хватает.

Потому я и моя семья всеми силами поддерживаем её.

Так мы решили... И всё же.

Кисаки-сан быстро освоилась у нас.

Домашними делами она занималась отлично, и в семейной жизни всё было хорошо...

— Ну что, Каору-кун. Хочешь рис? Или тосты? А может... Со-бу? — когда я умылся и вернулся на кухню, весело спросила Кисаки-сан.

Прямо как новобрачная.

Хотя она и правда новобрачная.

— Кстати, тосты самому готовить, а соба быстрого приготовления.

То есть вариант только один.

Да и завтрак уже на столе стоял.

— ... Тогда рис.

— Да, хорошо.

Я сел, а она приготовила мне мисо-суп.

Сведя руки и сказав «приятного аппетита», я начал есть.

— Ну что, вкусно?

— Вкусно.

— Правда? Не думаешь, что у Химе-тян вкуснее?

— Не думаю.

Она хитро усмехнулась, а я неловко улыбнулся в ответ.

Блин... Из-за того, что никого нет, издевается.

— Кстати, а отец где?

— Позавтракал и на работу пошёл.

— А сестрёнка?

— Ещё спит.

— Понятно.

— Может стоит её разбудить?

— Нет, всё нормально. Она не из тех, кто просыпает, думаю, спит потому что дел нет.

— Вот как? Тогда ладно.

— ... Это, Кисаки-сан, — перестав есть, заговорил я. — Слушай... Ты себя не загоняй.

— А?

— Ты же только начала жить у нас, а уже каждое утро рано встаёшь и готовишь завтрак... И другие домашние дела делаешь... Мне конечно приятно... Но я переживаю, что тебе это в тягость.

— ...

— Тяжело начинать всё в новом месте... К тому же твоё тело теперь поддерживает не одного человека. Потому может тебе стоит расслабиться. Утром мы и сами поесть можем, так что ты можешь спать...

— Какой ты добрый, Каору-кун, — она нежно улыбнулась. — Спасибо за заботу. Но всё в порядке. Мне не в тягость. Я делаю лишь то, что мне по силам.

— Правда?

— Правда. Утренняя слабость прошла, я хорошо себя чувствую. Да и вообще не двигаться скорее уж вредно.

— Тогда ладно.

— Сигеру-сан тоже за меня волнуется... А Каеде-тян ведёт себя так, будто вообще не беспокоится, потому мне легко. Я делаю всё с удовольствием, потому не переживай.

— ...

— И вообще.

Продолжила она.

На лице появилась кривая улыбка.

— Теперь уже переживать... Мне нет никакого смысла лезть вон из кожи, чтобы показать себя в лучшей стороны перед тобой. Это просто глупо. Поздновато мне становиться идеальной мамой для пасынка...

— ... А-ха-ха.

После таких слов мне только и оставалось, что улыбаться.

Ну, случилось и правда много всего.

До того, как она стала моей матерью, она вообще думала, что мне двадцать пять... В общем много всего.

В основном в плане взрослых отношений.

В общем... Кисаки-сан была довольно открыта.

И глупо было бы теперь пытаться показать, какая она идеальная.

— ... Я-то думала, что ты мне братом станешь, а в итоге стал сыном. Вот уж и правда не знаешь, куда тебя жизнь заведёт.

— Точно.

Тут я был согласен.

Я и сам не думал, что сестра моей девушки станет моей матерью.

— Ну, будем верить, что жизнь у нас будет увлекательной, — сказала она.

А потом точно провела черту.

— Я сразу говорила, что не буду вести себя как твоя мать. Всё же ты уже старшеклассник, а Каеде-тян взрослая. Будь вы маленькими, я бы конечно стала для вас настоящей мамой... Но ведь уже поздновато для этого?

— Ну да, — усмехнувшись, я кивнул.

Неловкий разговор.

В детстве я и сам так думал.

Без мамы грустно, потому конечно же хотелось новую маму.

Но теперь я уже старшеклассник, и это желание ослабло.

— Так что давай будем откровенны друг с другом, Каору-кун, — говорила Кисаки-сан. — У нас есть общий секрет от Сигеру-сана... Не будем из себя кого-то строить, зато будем выручать из сложных ситуаций... Скорее не как мать и сын, а равноправные партнёры.

— Так будет лучше всего.

Вообще я за это даже благодарен.

Мне бы хотелось равных отношений, а не чтобы на меня сверху смотрели.

Не отношений родителя и ребёнка, а скорее партнёрских.

Грустно немного, но такие семьи тоже бывают.

Если становиться внезапно семьёй, стараешься показать, какой ты замечательный, так потом себя и приходится всегда вести.

Потому пусть будут слегка сухие отношения.

Сухие, но со своим огоньком.

— А, но, — хитро добавила она. — Если захочешь звать меня мамой, то можешь не стесняться.

— ... Хорошо, если захочу.

Смутившись, я отвёл взгляд.

— И-хи-хи. Смутился, — начала хихикать Кисаки-сан.

Орихара Кисаки... нет.

Теперь уже Момота Кисаки.

Сестра моей девушки и новая жена моего отца.

Уже мачеха и возможно сестра в будущем.

Вначале я не представлял, как всё это будет, но пока всё вполне неплохо.

«... Ого. Вот как, рада знать».

Голос Орихары-сан в трубке был мрачным.

Скорее всего она гнев пыталась подавить.

Когда Кисаки-сан проводила меня, Орихара-сан написала мне через Line.

Ничего такого, просто поздоровалась с утра, но когда я рассказал ей про завтрак, она стала вести себя странно.

Она похоже была ещё дома, потому, когда я вышел из поезда, позвонил ей.

И девушка при этом становилась только ворчливее.

— Ч-что-то случилось, Орихара-сан?

«... Да ничего».

— Явно не ничего. Ты злишься на что-то?

«Не злюсь. Вообще не злюсь».

Голос резкий.

Точно злится.

«Я вообще не ревную, что ты там с сестрёнкой с утра весело общаешься и завтракаешь».

— ...

А, ну точно.

В этом дело.

— Всё же ты злишься, Охираха-сан.

«Не злюсь я. Просто, как бы сказать... Это же странно, так что у меня вполне законные подозрения...» — она продолжала дуться: «Ведь... Это же и правда странно! Почему моя сестра живёт вместе с моим парнем?!»

— ...

Мне даже ответить было нечего.

Резонные подозрения.

Вот уж и правда, как так вышло?

— ... Ну хоть мы и живём вместе, тут вообще-то ещё моя сестра и отец...

«Это да... Но ты же каждый день завтракаешь с сестрёнкой».

— Ну да.

«Скоро окажется, что она тебя чаще меня кормит».

— ... Ага.

Я мог по пальцам пересчитать те случаи, когда Орихара-сан для меня готовила, так что скоро и правда окажется так, что Кисаки-сан меня чаще кормит.

«И сестрёнку ты теперь чаще видишь, чем меня».

— ... Скорее всего так.

Мы же вместе живём.

Если специально не пытаться друг друга избегать, мы и правда каждый день видимся.

«У... Как так вышло...»

— Прости.

Я тут же извинился, а Орихара-сан ответила:

«А, ты прости. Я не хотела тебя ни в чём обвинять», — а потом она сразу же добавила: «Тут ничего не поделаешь, и твоей вины в этом нет. Скорее уж я радоваться должна, что сестрёнка так легко вошла в вашу семью», — и всё же Орихара-сан продолжала: «Просто как подумаю, что она живёт с тобой под одной крышей и видит Момоту-куна, какого я никогда не видела... И, в общем... Зависть так и пробирает».

— ... Вот как.

С одной стороны это может показаться неприятным, но я её понимаю.

Будь я на её месте, сам бы переживал.

Братьев у меня нет... Но если бы был.

И мне бы сказали, что он будет жить вместе с Орихарой-сан... Я бы места себе не находил.

«К тому же сестрёнка... Когда рассказывает, как у неё дела, постоянно про тебя говорит. «Сегодня Момота-кун похвалит мою стряпню» или «Момота-кун не позволяет мне стирать его бельё. Период полового созревания — это так мило» и всякое такое».

— О-она об этом рассказывает?

«Сегодня фотографию прислала с тобой спящим!»

— Она и такое делает?!

Чем моя мать занимается?!

Зачем делает то, что можно не так понять?!

«Ещё и издевается: «Сфотала его спящее личико. Возможно я его спящим раньше тебя увидела, Химе-тян?» Так обидно!.. Чего моя родная сестра у меня все важные события крадёт?!»

— У-успокойся.

«Вообще говорить «сфотала» как-то старо, но это же моя сестрёнка! Она в эру Сёва родилась! Молодёжь ведь её не поймёт. Я в Хейсей родилась и уже не говорю так! Потому что в душе молодая! Я умею ко времени адаптироваться!»

Орихара-сан прямо декларировала про свою молодость.

Сфотать.

Во времена раскладушек люди часто так говорили.

И те, кто со смартфонами до сих пор так говорят.

«Переключи канал» и «перемотай видео», появившиеся со старыми технологиями, похоже так и остались.

Я родился во время, когда раскладушек уже нет, но до сих пор слышу подобные выражения от отца и других взрослых.

И вообще... Орихара-сан и сама временами так говорит, хотя лучше об этом промолчать.

«Эх... Из-за сестрёнки у меня с утра настроение ужасное...» — вздохнула Орихара-сан.

— Значит у тебя ужасное настроение... Понял, — сказал я.

А потом, хоть и было стыдно, я выдал:

— Когда встретимся в следующий раз... Б-будем так заигрывать, чтобы от дурного настроения и следа не осталось».

«... М».

Я услышал, как она затаила дыхание.

Блин. Что делать?

Я что... Напортачил?

Повёл себя как парень, который серьёзные отношения свёл к какому-то флирту?!

На меня накатила паника.

«... А-ага, точно. Будем заигрывать», — радостно и с облегчением ответила Орихара-сан, и мне самому стало легче.

Слава богу.

Не облажался.

«Прости, Момота-кун. Жалуюсь тебе с самого утра».

— Да всё в порядке.

«Но теперь мне легче. Спасибо».

— Рад знать. И прости. Я уже почти до школы добрался.

Я уже в течение нескольких минут шёл, разговаривая с ней.

Впереди уже виднелись ворота школы.

— В классе сегодня собрание... Потому я вышел пораньше.

«Собрание... Вот как. Тогда... Уже пора прощаться.

— Да, уже пора.

«Ага, хорошо. Тогда пока. Я тоже постараюсь сегодня на работе».

Мы закончили разговор.

Я убрал телефон в сумку и снова посмотрел на ворота.

Знакомые школьные ворота сегодня выглядели непривычно.

Здесь были инструменты, с помощью которых их украсят фанерой и цветами по случаю культурного фестиваля. Работа ещё не началась. Пока только подготовка.

Культурный фестиваль.

В школьной жизни старшеклассника такое бывает лишь трижды.

И до моего первого фестиваля осталась неделя.