В глазах большинства новобранцев, Ту Дахэй был деревенщиной, который даже не знал, что такое Псионический Щит. Хотя ему повезло и он пережил Проклятие Сжигания Тела, что позволило ему открыть псионический священный меридиан, его контроль над Псионической Способностью только дошел до “Схваченных Основ”. Псионический Щит, который он произвел, в лучшем случае был на уровне начальной школы.

Несмотря на то, что Чэнь Линцунь был новобранцем с самой плохой оценкой в этой партии, скорее всего, Ту Дахэй имел самую слабую силу.

Следовательно, когда Ши Сяобай показал на себя, говоря “Этот Царь является подлинным слабаком и отбросом”, новобранцы среди хохота этой комнаты осознали, что этот деревенщина и в самом деле был самым подходящим, чтобы сказать такие слова.

Однако, в чем был смысл говорить это праведно и трепетно? Почему это выглядело, будто доказывать свою слабость было славным делом? Ты сказал нам заткнуться, просто чтобы сказать эти тупые слова, которые искали дешевой популярности?

Некоторые новобранцы почувствовали, будто их обманули. Маленькая капля жалости, которую они испытывали к нему, исчезла, уступая место непонятному гневу.

Также были новобранцы, которые, несмотря на то, что это казалось им смешным, чувствовали восхищение. Этот деревенщина явно принижал себя в такой манере, чтобы помочь Чэнь Линцунь разрешить ситуацию. Обычный человек не смог бы до такой степени принижать себя ради друга.

Очень маленькое количество новобранцев стали серьезнее. Их глаза выглядели, будто они размышляли над его словами; такие как Сян У, сильнейший новобранец, Ван Линь, и честный Е Цзяцюань. У них спонтанно появилась мысль – Ту Дахэй был непрост.

«Самой прискорбной вещью для слабака не является его слабая сила, но то, что они отказываются принимать свою слабость. Хотя он утверждает, что он слабак и отброс, должен ли он считаться глупцом или мастером, который выглядит как глупец?»,- губы Сян У залились улыбкой.

На лице Хисита также была улыбка. У него была чрезмерная радость, но он молчал. Никто не мог угадать, что было в его голове.

А что касается красивого юношу с серебряными волосами, он все еще был центром внимания. Взоры многих людей остановились на нем. Этот деревенщина был готов принижать себя для него, как же он отреагирует?

Реакция Линцунь была вне всяких ожиданий.

«Пфффт!».

Он засмеялся. Его смех был похож на то, как разбивается серебряная бутылка.

«Ха…Ха…Ха».

Он не переставал хохотать. Он будто пытался сдержать свой смех, но не мог. Это превратилось в стаккато и он продолжил смеяться. Его смех был неописуем; он давал людям чувство, будто был успокаивающим серебряным курантом. Однако, смех был похож на царапание стены с пронзительным визгом с помощью серебряной иглы.

Из глаз Линцунь выкатывались слезы, когда он смеялся. Он приложил много усилий, чтобы перестать смеяться и к тому времени, его дыхание уже звучало как удушение, но улыбка на его лице явно была радостной.

Линцунь знал, что Ту Дахэй был Ши Сяобай, и он точно знал, что у Ши Сяобай был чудовищный талант. Когда он впервые встретил Ши Сяобай, он подумал, что Ши Сяобай был несдержанным человеком, думая, что он был обычным высокомерным гением. Следовательно, он намеренно сказал слова “Ши Сяобай все еще слабак”, чтобы напомнить Ши Сяобай, что он все еще слабый.

Однако, он не полагал, что Ши Сяобай знал это лучше кого-либо. Более того, Линцунь не ожидал, что Ши Сяобай скажет это без сомнений, будто имел отличное представление об этом.

«Фу! Я всегда думал, что я был очень умным, но в сравнении с тобой, я и в самом деле глуп».

Линцунь почувствовал уважение к Ши Сяобай и был тронут им. Все это отразилось на том, как он смотрел на Ши Сяобай. Он мягко сказал: «Дахэй, ты сильнее кого-либо».

«Нет, Этот Царь очень слаб!».

Ши Сяобай улыбнулся и протянул вперед правую руку. Перед ним появился очень тонкий и почти просвечивающий белый щит.

«Давай, я покажу тебе, насколько слаб Этот Царь!».

Белый щит выглядел крайне хрупким, будто одно лишь прикосновение может его разрушить.

«Я не могу сделать это».

Линцунь мягко покачал головой. Было неизвестно, имел ли он в виду, что у него было недостаточно сил разрушить щит, или он не желал разрушать его.

«Если ты хочешь узнать, где находится тот человек, ты должен сделать это».

Хисит, который молчал все это время, вдруг заговорил. У него был сильно смехотворный тон: «Мне не нравятся не “забавные” игрушки».

Выражение лица Линцунь изменилось. Слова Хисита попали по слабому месту в его сердце. Его воля к сопротивлению, которая только поднималась, была тотчас разрушена.

«Я…».

Линцунь снова посмотрел на слабый щит. Разрушить его было очень легко, но также очень сложно. Несмотря на то, что Ши Сяобай не возражал, что на него смотрели как на слабака, он не хотел лично разрушать то, что казалось слабым достоинством. Однако, если он воспротивится воле Хисита, это будет самым неразумным шагом. Кроме того, он должен узнать, где находится тот человек.

Что он должен был сделать?

Его цепочка мыслей вдруг была прервана.

«Я всегда знал, что я слабак, но я не знаю, насколько я слаб. Я всегда убегал, убегал от того факта, что я бессилен».

Линцунь остолбенел. Человек, сказавший эти слова, был Ши Сяобай. В этот момент, он выглядел серьезным и суровым. Все были ошеломлены. Это был первый раз, когда этот деревенщина не обратился к себе, как “Этот Царь”, перед ними. Он разговаривал, будто был другим человеком.

«Я не знаю, что такое Псионический Щит, но я знаю, что это подлинная сила, сила, которую я всегда жаждал».

Ши Сяобай посмотрел на сломанный щит перед собой.

«Я жажду, жажду, жажду, жажду…жажду владеть подлинной силой».

Из его уст вышли несколько слов “жажды”, будто он хотел показать всем, насколько сильно он хотел этого.

«Поэтому, я стремлюсь узнать насколько большая разница между мной и вами. Потому что, только после этого, мое желание обретет реальность».

Что означало то, что желание обретет реальность? Это означало, что у желаемой вещи появится реализм. А Ши Сяобай все еще не знал облик или форму силы, которую желал.

«Разрушь его. Покажи мне, насколько я слаб. Если ты тут самый слабый, тогда докажи мне, что я слабее самого слабого».

Ши Сяобай показал на свой Щит и посмотрел на Чэнь Линцунь, а в его глазах мерцало предвкушение.

«Позволь мне увидеть, насколько слаба твоя сила, над которой все насмехались. Позволь мне испытать, насколько могущественной будет твоя слабая сила для меня!».

«Разрушь все ложные иллюзии. Покажи мне суровую реальность. Лишь тогда я узнаю, что такое сила и чего же я желаю. Я готов заплатить цену за это».

«Пожалуйста, разрушь все мои слабости и сомнения!».

«Пожалуйста, разрушь его!».

Как только Ши Сяобай закончил говорить, кулак Чэнь Линцунь наконец обрушился на него.

Кулак был очень медленным, выглядя слабым и бессильным. Белая энергия вокруг его кулака была такой тонкой, что она была прозрачной. Кулак мягко обрушился на щит Ши Сяобай, как мягкий тофу, сталкивающийся с другим тофу.

Тот удар был раздражающе слабым.

Однако, щит Ши Сяобай был с легкостью разрушен. Не было взрыва со звуком “бум”, но появилась трещина, как на замороженной поверхности воды. Трещины медленно исходили и прозвучал хрустящий звук, и щит разрушился. Белый щит превратился в многочисленные маленькие фрагменты, плавясь в воздухе.

В том ударе не было ничего удивительного, по сути, он был несколько смехотворным. Однако, никто не издал насмешливого смеха. Комнату будто заполнило странное угнетение.

Ши Сяобай остолбенел, увидев, что его щит был с легкостью разрушен. Он мягко опустил голову.

«Прости, спасибо тебе».

Линцунь вздохнул и его кулак превратился в мягкую ладонь, которая нежно похлопала Ши Сяобай по плечу. Он повернулся и начал уходить из платформы. Проходя рядом с Хиситом, он холодно сказал: «Я найду тебя. Не важно, какая это будет игра, мне подойдет все».

«И еще, если твоей целью является разрушить надежду и достоинство Дахэй, или хочешь лично стереть блеск жемчуга, то ты с самого начала проиграл в этой бессмысленной игре!».

После того, как Линцунь закончил говорить, он вернулся к толпе. Взоры каждого следовали за ним, но в один момент, их глаза потускнели. Кроме Хисита и Е Цзяюцань, остальные убрали свои взоры от Линцунь. Они смутно помнили, что очень слабый человек разрушил щит Ту Дахэй, однако, что касается того, кто это был, как его звали или как он выглядел, никто из них не смог вспомнить.

Это выглядело, будто кто-то с сильным присутствием исчез с их памяти.

Новобранцы снова сосредоточились на платформе. Голова деревенщины была все еще опущенной, поэтому сложно было углядеть его выражение лица. Хотя они и забыли особенно важного человека, они все еще помнили, что Псионический Щит этого деревенщины был разрушен жалкой силой слабака, у которого была самая плохая оценка.

Это, наверное, было ужасным ударом для него, верно?

«Так, теперь я слабейший слабак, не так ли?».

Голова Ши Сяобай была опущена и его голос дрожал.

«Да, моя ненаглядная игрушка. Ты теперь в действительности самый слабый здесь. Ты доказал свою подлинную слабость. Ты показал всем, как выглядит слабак и отброс. Ты сделал потрясающую работу».

Голос Хисита был полон огненной похвалы, но это шокировало всех. Они почувствовали разбитый холод в своем сердце.

Инструктору было так радостно подавлять достоинство, которое уже и так было растоптано?

Ши Сяобай вдруг поднял свою голову. Когда все увидели его выражение лица, они были ошеломлены.

Ши Сяобай смеялся. Улыбка, которая шла из глубин его сердца, цветилась на его изящном лице. Его глаза сверкали, как звезды, и уголки его губ слегка изогнулись вверх.

Почему у него было такое выражение лица?

«Так как Этот Царь уже является слабейшим слабаком, то кем являются те, которые не могут разрушить щит Этого Царя?».

Ши Сяобай встретил сидящих новобранцев и громко заревел: «Еще есть 71 возможностей. Этот Царь обязательно достигнет “разрушения перед созданием”, и в конце, защитится от ваших атак!».

«Трепещите и отчайтесь, глупые смертные. Этот Царь покажет вам, кто является подлинным слабаком!».

Название Главы: Пожалуйста, разрушь его!