От лица Сэта Милвью.

Остановившись у длинной лестницы, ведущей к трибунам стадиона, я чуть было не развернулся, сдавшись. Я так устал... То, что твои кости и мускулы сшиваются обратно с помощью магии, не совсем можно считать тем, что я бы назвал отдыхом.

Я пролежал в постели весь второй день Викториады, это было отстойно. В то время как все остальные наблюдали за играми или тратили свои карманные деньги на рынке, я свернулся калачиком примерно под четырьмя одеялами, дрожа и потея, пока мое тело работало сверхурочно, чтобы исцелиться.

Тем не менее, врач был настроен оптимистично, объяснив, что перелом таза относительно легко срастить, и что восстановление оказалось бы гораздо более длительным и болезненным, если бы мой тазобедренный сустав был сломан, а не просто вывихнут. Большая часть класса заходила группами, чтобы повидаться со мной, а Майла заходила несколько раз в течение дня, чтобы проверить меня и принести пирожные и конфеты, чтобы я почувствовал себя лучше.

Каждый раз, когда она входила, я вспоминал, как она просила меня остаться с ней. Сквозь туман, вызванный болью, я кое-что понял.

Она мне нравилась. Как будто… я люблю её. Я никогда раньше не был влюблен. Я никогда раньше не был достаточно близок с девушкой, чтобы влюбиться…

«Сэт?»

Я вздрогнул, чувствуя, как мое лицо вспыхнуло, когда я взглянул на неё краем глаза. Майла держала меня за руку, помогая идти, и я просто застыл примерно на тридцать секунд. «Извините, я, э-э...»

«Мы можем занять нижние ряды, если...»

«Нет, все в порядке», — заверил я ее, начиная подниматься по лестнице. «Со мной все будет в порядке».

Казалось, горячая кочерга впивалась мне в бок на каждом шагу, пока мы поднимались вверх, находясь примерно на полпути к трибунам, где сидели Брайон, Паскаль, Яник, Линден и Дикон. Большинство других наших одноклассников были в частных зрительских комнатах с их кровью, так как все приготовились к главному событию, настоящей причине Викториады: вызовам.

«Славься, Сэт, Непобедимый, Убийца Великанов!» — Линден радостно закричал, когда мы прошаркали внутрь, чтобы сесть рядом с остальными.

«Мы оба одновременно польщены и унижены вашим присутствием», — добавил Паскаль, искренняя улыбка появилась на обожженной стороне его лица.

Я засмеялся, но затем поморщился.

Яник откинулся назад и поднял свою туго обмотанную ногу в воздух. «Я чувствую твою боль, чувак. По крайней мере, ты выиграл свой бой».

Благодарно улыбнувшись своим друзьям, я проскочил мимо нескольких других людей — трибуны были почти полностью заполнены — и скользнул на скамейку рядом с Линденом. «Итак, они уже объявили о вызовах?»

«Нет», — сказал Яник, надув губы, глядя на пустое поле боя, которое было очищено от всех небольших боевых платформ. Затем он просиял. «Но дома ходят слухи, что Ссанью Пожиратель Камней претендует на место Билала в качестве слуги Косы Виессы Вритры».

Паскаль хмыкнул. «Ссанью может быть легендарным восходящим, но все знают, что Коса Виесса Вритра предпочитает определенный тип слуг».

«Это правда», — сказал я, кивая вместе с тем, что они говорили. «Ты читал “Закалку Кос” Тенебруса?»

«О, я читал!» — весело сказал Дикон, вызвав смех у всех остальных. Он выглядел оскорбленным, прижимая руку к груди, когда сказал: «Ну, извините меня за то, что я хорошо начитан, вы, варвары».

«В новейшей версии Тенебрус упоминает, что Коса Виесса Вритра предпочитает лично обучать своих слуг», — продолжил я, приспосабливаясь к жесткой скамье, пытаясь устроиться поудобнее. «Её последний слуга, Билал, был назначен на военную службу, но он был её подопечным с детства».

«Правильно!» — сказал Дикон. «Он и его брат с сестрой. Билал, Бивран и... Биврэ, верно? Мёртвая Троица?»

«Мёртвая Троица?» — эхом повторила Майла, выглядя поставленной в тупик.

Я поморщился, когда повернулся к ней. Солнце играло на её каштановых волосах, которые обрамляли ее лицо и подчёркивали лёгкую округлость щек. Она была…

Прочистив горло, я сказал: «Трое маленьких детей восьми или девяти лет, которых нашли одних в их доме. Здание было полностью разрушено каким-то взрывом, и все остальные внутри были убиты. Но каким-то образом тройняшки выжили».

«Вау», — сказал Брайон. «Я никогда не слышал этой истории».

Линден наклонился вперед, впервые вмешиваясь. «Интересно, если...»

Но он был немедленно прерван серией звуков магического гонга, эхом разнесшихся по всему стадиону. Как будто кто-то создал звуковой барьер, аудитория внезапно погрузилась в полную тишину.

В эту тишину вошел обладатель крови Вритры в доспехах с темным покрытием, а за ним тянулся пурпурный плащ. Он целеустремленно шагал к центру поля боя. Из его коротко остриженных черных волос торчали рожки. У него было серьезное лицо, и куда бы ни устремлялись его красные глаза, толпа, казалось, дрожала.

Не было никакого объявления, чтобы сообщить нам его имя или перечислить его достижения. Все уже знали, кто он такой: Силрит, слуга Сехз-Клара.

Добравшись до середины поля, он повернулся к высокой ложе, держась прямо, как меч, а затем низко поклонился. Я смог только взглянуть, как Серис Вритра движется к передней части балкона, но я был рад, что уже сел. При виде неё — её волосы, сияющие на солнце, как жидкий жемчуг, её боевые одеяния, сияющие, как чёрные бриллианты, — у меня задрожали колени.

Она отступила в тень высокой ложи как раз перед тем, как появилась вторая фигура, направлявшаяся к Силриту.

Хотя я был полностью сосредоточен на этой женщине, мне было очень трудно, почти больно смотреть на нее. Мой взгляд все время хотел соскользнуть, как подковы на обледенелой тропинке. Ее фигура была расплывчатой, какой-то эфемерной... Тень стала реальной. Одноцветные черные одежды свисали с ее худого тела, но они, казалось, дрейфовали и двигались, снова превращаясь в ничто вокруг её лодыжек, как будто они перестали быть одеждами и просто стали тьмой.

Казалось, она плывет над землей, уносимая ветром черного тумана. На её голове не росло никаких рогов, но её короткие белые волосы, которые практически светились в контрасте с ее полночной чёрной кожей и одеждой, были уложены в прямые, острые шипы.

Мавар, Чёрная Роза Этрила…

Остановившись рядом с Силритом, Мавар тоже поклонилась высокой ложе.

Другая женщина вышла на балкон, подняв руку к своему слуге. Она была очень похожа на Косу Серис Вритру и в то же время почти её противоположностью. Серебристо-серая кожа женщины не была накрашена, и в её ярко-белых волосах не было никаких украшений. В отличие от изящных рожек Серис, у этой женщины были две пары толстых черных рогов, которые изгибались от ее головы, темные и тяжелые.

На ней не было платья или боевых одеяний, но она была одета в доспехи из белой чешуи: большие, немного более темные пластины на ее плечах, шее и бедрах выглядели органично, почти как кость, в то время как меньшие чешуйки в форме стрелы соединялись вместе по всему телу.

Коса Мелзри Вритра…

Она отступила назад, и слуга Мавар выпрямилась.

Звон гонгов заставил всю аудиторию подпрыгнуть. Яник выругался, когда Линден соскользнул со своего места. Я застонал от боли, дернувшись так сильно, что мне показалось, будто я снова сломал ребро.

Произнес глубокий голос, исходящий из окружающего нас воздуха. «Ни один претендент не вышел вперед, чтобы встретиться лицом к лицу с Силритом из Сехз-Клара. Найдётся ли кто-либо, кто бросит вызов?»

Вся аудитория, несколько десятков тысяч человек, как один, сосредоточились на поле боя и, затаив дыхание, ждали. Но никто не вышел вперед.

«Силрит остаётся без вызова», — прогремел голос.

Снова поклонившись высокой ложе, слуга Силрит чопорно зашагал с поля.

«Ни один претендент не вышел вперед, чтобы встретиться лицом к лицу с Мавар из Этрила. Найдётся ли кто-либо, кто бросит вызов?»

И снова призыв к претендентам остался без ответа.

«Мавар остается без вызова», — прогремел голос.

Следуя примеру Силрита, Мавар согнулась в плавном поклоне, а затем поплыла с поля боя.

Когда она ушла, голос заговорил снова. «Коса Каделл Вритра из Центрального Доминиона решил отказать всем и каждому, кто бросить вызов слуге Лире* из Высокородного Дрейда, которая остается на земле Дикатен, помогая заселить наш новый братский континент и принести мир его гражданам».

# Прим. Пер. — Лира Дрейда мелькала в спин-оффе. Спойлер: она даже была схвачена Копьями, но, когда они были заняты, сбежала.

При этом в толпе послышалось какое-то бормотание, но оно сразу же стихло, когда голос продолжил говорить.

«Во время войны даже самый сильный солдат может пасть, выполняя волю Верховного Государя. Мир огромен, и нём много опасностей, вот почему Алакрии нужен Верховный Владыка, чтобы присматривать за нами, защищать нас и делать нас сильными. Мы чтим мертвых за их самопожертвование. Слуги Уто из Вечора, Джагретт из Труасии и Билал из Труасии. Их имена, как и их деяния, будут помнить до тех пор, пока хоть одно алакрийское сердце всё ещё бьется.

«Но там, где один падает, поднимается другой. Четверо чемпионов Алакрии вышли вперед, чтобы побороться за должность слуги Труасии под руководством Косы Виессы Вритры. Владыка Кирос Вритра приветствует и приглашает на поле боя: Ссанью Пожиратель Камней…»

«Ха, я же тебе говорил!» — прошептал Яник, ухмыляясь от уха до уха.

«… Аадаан из Названной крови Русэк, Кагисо из Высококровного Гвёте и Биврэ из Мёртвой Троицы».

Как только были произнесены их имена, четверо претендентов появились из одного из многочисленных входов и направились к центру поля к месту, которое только что покинули Силрит и Мавар. Они встали бок о бок в шеренгу — Биврэ стояла далеко от остальных, её лицо выражало презрение — и как один поклонились высокой ложе.

«Будут ли ещё желающие бросить вызов?» — спросил голос.

Прошло мгновение. Никто не пошевелился.

Голос загремел снова, более глубокий и величественный. «Тогда склонитесь перед владыкой Киросом из Вечора, и пусть начнутся испытания».

Удушающее присутствие нахлынуло на колизей. Мне казалось, что кто-то перевернул мир с ног на голову, и я стоял под тяжестью целого континента, ожидая, когда он упадет и раздавит меня в ничто.

Тень большого существа появилась на краю высокого балкона. Все вокруг меня люди уже смотрели вниз, уставившись на свои ноги или колени.

Сцепив руки вместе, я не отрывал глаз от своих сцепленных пальцев, не смея смотреть куда-либо еще. С моей позиции я мог видеть только четырех претендентов, каждый из которых лежал лицом вниз в грязи, павший ниц перед Владыкой.

Когда он заговорил, голос Владыки прогремел кровавым громом и раскаленной добела силой, обжигая мои уши и лишая дыхания. «Проявите себя, претенденты. Покажите глубину вашего характера и ширину ваших амбиций. Принесите гордость вашей крови и вашим Государям. Не позволяйте слабости овладевать вами, и требуйте от своих тел каждую страстную унцию* силы».

# Прим. Пер. — 1 унция = 28 грамм, но это здесь неважно, т.к. переносное значение «каждую частичку».

Затем сила его присутствия исчезла. Я ждал, боясь поднять глаза и случайно встретиться взглядом с Повелителем. Но толпа начала шевелиться, и я услышал несколько разговоров шепотом, и, наконец, рука Майлы легла на мое предплечье.

«Сэт, ты можешь...»

Я поднял глаза, встречаясь с ней взглядом. «Это был...» Но я замолчал, не зная, как описать то, что я только что почувствовал.

«Я знаю».

Спроецированный голос невидимого диктора раздался снова, на этот раз раздражая мои измотанные нервы, заставляя меня чувствовать, что кто-то стоит прямо позади меня и кричит мне в ухо. «Претенденты Кагисо и Аадаан, пожалуйста, оставайтесь на поле. Все остальные, возвращайтесь в комнату ожидания».

Ссанью и Биврэ разошлись в противоположных направлениях, первый гордо шагал, а вторая кралась так, что напомнила мне существ из страшных историй, которые моя мама читала мне в детстве.

Двое мужчин, оставшихся на поле, снова поклонились высокой ложе, затем друг другу.

Аадаан был высоким и худощавым, с руками и ногами, которые выглядели так, словно их растянули на дыбе. Он был одет в кожаные доспехи с рунами, тёмно-коричневого цвета, почти такого же, как и его кожа. На его лице была хитрая ухмылка, и его глаза не отрывались от Кагисо.

Кагисо демонстративно потянулся, его грива рыжевато-коричневых волос подпрыгивала на плечах при каждом движении. Кончики его черных рогов едва виднелись сквозь волосы, и у него был один пылающий красный глаз и один черный как смоль. Его доспехи представляли собой сетку из кожи и цепи темно-красного цвета, которая соответствовала его глазам, с серебряными рунами, светящимися на наплечниках, груди и по обе стороны открытой спины.

«Чёрт, у него много рун», — пробормотал Линден, но я мог сказать, что он говорил не о броне. Позвоночник мужчины был отмечен по меньшей мере дюжиной эмблем и даже парой регалий. «Кто-нибудь что-нибудь знает о нем?»

«Только то, что его воспитали Высококровные Гвёте, и он восходящий одиночка», — ответил Дикон. «Он выпал из поля зрения общественности, когда проявил свою кровь Вритры».

Паскаль хмыкнул и почесал свою покрытую шрамами щеку. «Я слышал, что они проводят всевозможные сумасшедшие эксперименты над любым из обладателей крови Вритра, в которых она проявляется... Вот почему их так мало».

«Не глупи», — сказал Брайон, заработав свирепый взгляд Паскаля. «Их так мало, потому что очень редко даже тот, у кого даже много крови Вритры, может использовать искусства маны асуров. Для тех немногих, кто справляется, Верховный Владыка забирает их всех в Тэгрин Келум и обучает сражаться с другими асурами».

Линден рассмеялась. «Чувак, даже полные задиры не смогут сражаться с асурами. Косы, может быть, но только после того, как они будут усилены эликсирами и прочим. Держу пари, у Верховного Владыки есть какое-то секретное оружие против других асуров. Вот почему он никогда их не боялся. Я имею в виду, подумай об этом. Они решили взорвать половину другого континента вместо того, чтобы атаковать нас здесь. Зачем бы им это делать, если бы они не боялись Алакрии?»

Паскаль закатил глаза. «Линден, приятель, ты смотрел слишком много передач...»

Разговор был прерван звоном гонгов, возвещающим о начале боя.

Вот только бойцы не двигались. Кагисо и Аадаан стояли в девяти метрах друг от друга, оружие было призвано в их руки. Аадаан держал длинное тонкое серебряное копье, в то время как на руках Кагисо образовались черные железные перчатки, из костяшек которых торчали острые когти.

«Что они делают?» — спросила Майла, её голос был едва слышен.

«Оценивают друг друга», — пробормотал Дикон, широко раскрыв глаза за маской. «На этом уровне неосторожное движение может означать мгновенное поражение».

Аадаан двинулся первым.

Отведя руку назад, он позволил своему копью полететь в сторону Кагисо. Воздух исказился вокруг копья, двигаясь, как тающий лёд, когда оно слилось в огромное копьё ветра с серебряной полоской в центре. В то же время несколько пылевых демонов ожили, окружив Аадаана и защищая его.

Кагисо поднял руку. Перчатка распалась на десятки маленьких черных точек, которые двинулись, чтобы перехватить атаку. Подобно рою атакующих шершней, они полностью накрыли копье, а когда мгновение спустя разошлись, оно исчезло, и ветер вокруг них рассеялся.

«Что только что произошло?» — затаив дыхание, спросил Брайон. «Я никогда не видел подобной магии»

«Потому что это магия Вритры», — ответил я, не отрывая глаз от битвы. «Тип распада. Эрозия, возможно, ветряной атрибут». Все остальные посмотрели на меня со смесью удивления и любопытства. «Я...»

«Прочёл об этом в книге», — сказали Линден, Брайон и Паскаль в унисон.

Мы все на мгновение рассмеялись, но на стадионе было так тихо, что это звучало неуместно, и мы быстро переключили наше внимание обратно на поле боя.

Движением запястья Кагисо уже отправил рой черных точек, порхающих в воздухе, в сторону Аадаана. Они даже не замедлялись, когда прорезали его защитные циклоны, словно горячее железо проходило сквозь пергамент, но Аадаан просто стоял и ухмылялся. Сверкнула серебряная вспышка, и он стоял уже в шести метрах от него, его улыбка превратилась в угрожающую усмешку.

Толпа, молчавшая с момента первого представления слуг, наконец проснулась, и арена взорвалась шумом аплодисментов и криков.

«Бегущий по ветру», — выдохнул Яник. «Его фирменная регалия...»

Рой черных точек изменил направление, чтобы последовать за Аадааном, но в очередной вспышке серебра он оказался в пятнадцати метрах позади Кагисо.

Но Кагисо не просто стоял, пока Аадаан перемещался. Вместо этого восходящий с кровью Вритры направлял ману в другую руну, рассылая щупальца земной маны по всему полю боя. Я не мог сказать, что он делал, но…

Аадаан исчез во вспышке, когда рой обрушился на него, но огромная каменная колонна, пронизанная прожилками черного металла, вырвалась с поля боя. Раздался треск, колонна сломалась и упала на землю с таким грохотом, что я почувствовал, как задрожала скамья подо мной.

Аадаан, двигаясь со скоростью ветра, врезался в камень с достаточной силой, чтобы сломать кости, но он даже не выглядел ошеломленным. Вместо этого его окружило сгущенное поле мерцающей энергии. Оттолкнувшись от сломанного обрубка колонны, он бросился к Кагисо, взорвавшись новой вспышкой чистой силы.

Поле боя на мгновение скрылось в облаке пыли.

«Что, черт возьми, это было?» — спросил Линден, прищурившись, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь коричневое облако внизу.

«Какое-то заклинание перераспределения силы», — ответил Дикон, следя за боем, подняв очки над маской, чтобы видеть. «Но сильное. Эмблема, может быть, даже уровень регалии».

Порыв ветра вытолкнул облако пыли со стадиона. За те несколько секунд, что мы не могли видеть происходящее, пол арены превратился в минное поле из маленьких черных пылинок Кагисо. Аадаан застрял. Он никак не мог использовать “Бегущего по Ветру”, чтобы передвигаться в таком тесном пространстве.

Кагисо стоял на вершине разрушенного обрубка колонны, которую он наколдовал, фактически поменявшись местами с Аадааном. Его красный глаз сверкнул.

Казалось, он прижал труассийца к стенке.

Затем что-то потянуло ману воздуха вокруг нас, повсюду. Я чувствовал, как она хлынула на арену, бомбардируя заклинание Кагисо. Огромное количество маны превосходило способность пылинок разрушать её.

Майла ахнула и схватила меня за руку, сильно сжав её, и мой живот затрепетал. Я взглянул на неё краем глаза, но её взгляд был устремлен на арену, и выражение её лица не давало никаких признаков того, что она даже думала о том, чтобы взять меня за руку. Линден толкнул меня локтем с другой стороны, его брови подпрыгнули вверх и вниз, когда он показал мне большой палец вверх.

Смутившись, я подумал о том, чтобы убрать руку, но… Я понял, что не хочу этого делать. Это было... приятно. Действительно странно, но в то же время успокаивающе.

Когда мне удалось снова сосредоточиться на битве, поле боя было очищено от черных пылинок — подавляющий прилив маны истощил их, выжег — а вокруг Аадаана начал закручиваться медленно вращающийся циклон. Кагисо протянул голую руку, и когтистая перчатка сомкнулась вокруг неё. Двое долго смотрели друг на друга, оба воина были настороженными и уверенными в себе, что мне было трудно понять.

Затем Аадаан ухмыльнулся и вытолкнул наружу набирающую силу бурю.

И это было только начало.

Шум толпы то нарастал, то стихал по мере того, как драка продолжалась: пять минут, десять, двадцать. Мы с друзьями смеялись, ахали и кричали друг на друга, пока темп боя продолжал нарастать, благоговея перед каждым новым заклинанием или активированной руной, потешаясь, когда один из бойцов одерживал верх только для того, чтобы через мгновение всё перевернулось из-за неожиданного действия их противника.

Я никогда не видел ничего подобного. И мне никогда не было так весело.

Майла не отпускала мою руку до последних мгновений. Защитные способности Кагисо — его способность истощать ману противника и отражать даже самые смертоносные атаки — превосходили запас маны Аадаана. Как только Аадаан больше не мог использовать “Бегущего по Ветру”, чтобы порхать по арене, все было кончено.

Кагисо сократил дистанцию, пробив защитные ветровые барьеры Адаана своими тяжелыми перчатками и повалив его на землю. Вцепившись когтями в горло Адаана, Кагисо посмотрел на высокую ложу в поисках указаний.

Толпа, которая снова притихла, сделала коллективный, шумный вдох, и Майла отвернулась, прижимаясь лицом к моему плечу.

Прозвучал гонг. Кагисо снял перчатки, и Аадаан перекатился и встал на колени. Песок прилипал к его мокрой от пота коже, и даже с трибун я видел, что он дрожит.

Толпа прорвалась, как плотина, затопив арену восторженными возгласами. Даже Яник вскочил, прыгая на одной ноге и опираясь на плечо Брайона, крича вместе со всеми остальными. «Кагисо! Кагисо! Кагисо!»

Я почувствовал минутное разочарование, когда Майла отпустила мою руку, подпрыгивая вверх-вниз, её лицо раскраснелось, волосы подпрыгивали так, что мне показалось это гипнотическим. «Это было безумие!» — прокричала она сквозь какофонию радостных возгласов.

Я наклонился ближе, чтобы говорить без крика. «Вот это да, они действительно на другом уровне. Я...»

«Хорошее сражение», — произнес голос невидимого диктора, пробиваясь сквозь волнение зрителей и заставляя замолчать всех на арене. «Хорошо сражались за будущее, Кагисо из Высококровного Гвёте и Аадаан из Названной Крови Русэк. Победа достается Кагисо!»

Двое бойцов снова поклонились высокой ложе, где находились Государь и Косы, скрытые густыми тенями, затем покинули поле боя, Кагисо уверенно зашагал прочь, Адаан крался за ним, опустив глаза.

«Ссанью Пожиратель Камней и Биврэ из Мёртвой Троицы, возвращайтесь на поле и готовьтесь».

Ссанью вышел на арену первым. Он был высоким, с бугрящимися мышцами. Он носил нагрудную пластину, которая оставляла открытыми его пресс и хребет позвоночника с рунами, а также стальные пластины, покрывающие большую часть нижней части тела. Что-то вроде железной короны окружало его бритую голову.

После того, как Ссанью добрался до центра, из земли начал подниматься зеленый туман, превращаясь в женщину с тонкими, острыми конечностями и гротескной, искривленной позой, как будто её кости были сложены в неправильной форме. Словно для того, чтобы подчеркнуть уродливость её фигуры, чёрные одежды, которые она носила, были прозрачными и местами разрезанными, обнажая ребра и позвоночник, которые торчали из серой болезненной кожи.

Она зарычала на Ссанью, обнажив заостренные зубы.

Оба бойца поклонились высокой ложе, затем повернулись лицом друг к другу. Вокруг нечеловеческого тела Биврэ плавал зеленый туман цвета рвоты.

Звук гонга возвестил о начале боя.

«Подожди, что он делает?» — спросила Майла, вставая и прикрывая глаза от солнца одной рукой.

«Он... сдается...» — пробормотал я, застигнутый врасплох.

Ссанью опустился на одно колено, опустив голову, чтобы посмотреть на землю под когтистыми лапами Биврэ. Её губы растянулись, как у животного, обнажая острые зубы. Туман взволнованно затрепетал, прежде чем втянуться обратно в её тело.

Она повернулась к высокой ложе, выпрямляясь, насколько позволяло ее искривленное тело.

«Ссанью, Пожиратель камней, уступает», — сказал голос, его тон был совершенно ровным. Если диктор и был удивлен, то он довольно хорошо это скрыл. «Победа достается Биврэ!»

Из зала послышалось некоторое ворчание, и Биврэ не аплодировали так, как это было в случае с Кагисо, но взрослые вокруг нас держали свои жалобы и разговоры в тайне, и я знал почему. Внизу Биврэ бросила вызывающий взгляд на аудиторию, как будто она бросала вызов любому, кто высказывал свое недовольство результатом достаточно громко, чтобы она могла услышать.

Через несколько секунд она вышла с арены под негромкие аплодисменты.

«Чёрт возьми, не верю», — ворчливо сказал Яник. «А я так хотел увидеть бой Ссанью. Это было глупо. Неужели и Кагисо тоже просто перевернется и покажет Биврэ свой живот?»

Дикон фыркнул. «Нам придется немного подождать, чтобы выяснить это. Он получит перерыв, чтобы отдохнуть и восстановить силы, так что в дальше мы увидим сражения за замену слуги Драгота».

Брайон хлопнул Яника по спине. «Все знают, что Коса Драгот Вритра - самая популярная Коса. Я уверен, что там будет... ой!» Брайон схватился за живот, когда Яник толкнул его локтем, и все остальные засмеялись.

Но прежде чем можно было сказать что-либо еще, диктор заговорил снова. «Ещё двенадцать чемпионов Алакрии бросили вызов на должность слуги Вечора под командованием Косы Драгота Вритры. Владыка Кирос Вритра приветствует и приглашает на поле боя...»

Диктор начал перечислять претендентов, всех могущественных восходящих или героев войны. Когда произносилось каждое имя, потенциальный кандидат выходил на поле боя и присоединялся к растущей очереди, стоящей перед высокой ложей. Когда последний из претендентов остановился, очередь поклонилась в унисон.

«Претенденты Эшерон и Лансель, пожалуйста, оставайтесь на...»

Голос сделал паузу. Я взглянул на Линдена, затем на Майлу. Она выглядела такой же растерянной, как и я. Что-то было... не так.

«Эй, что это такое?» — спросил Паскаль, указывая в воздух. «Ты чувствуешь это?»

Черное пятнышко в небе быстро увеличивалось в размерах. Теперь это начали замечать и другие зрители, и тысячи голосов повторили вопрос Паскаля. Некоторые даже создавали щиты, другие кричали, покидали свои места или направляли магию в руны, готовясь встретить то, что они, очевидно, считали угрозой.

В сотый раз с тех пор, как началась Викториада, у меня перехватило дыхание от внезапного присутствия мощной ауры.

Потенциальные игроки на поле разбежались, активизируя свои силы и готовясь защищаться. Мгновение спустя черная как смоль комета приземлилась в центре арены со взрывом темной энергии, которая отправила их всех в полет, как жуков. Десятки тысяч людей кричали, но никто не бежал. Вся аудитория, казалось, застыла, не в силах ничего делать, кроме как смотреть.

Арена внизу снова была полностью скрыта облаком пыли. В высокой ложе все четыре Косы вышли на балкон. Хотя они не сделали ни малейшего движения, чтобы применить защитную магию, от их вида — всех вместе сразу — у меня закружилась голова, и я на секунду испугался, что могу потерять сознание.

Рука Майлы на моей руке вернула меня в себя. Я положил свою руку поверх её и сжал.

Вспышка черного пламени рассеяла пыль, открыв стройного мужчину — на самом деле мальчика, ненамного старше большинства из нас — с короткими черными волосами и резкими чертами лица, почти непритязательного, за исключением неукротимой, наполненной ненавистью ярости в его глазах…

Он вышел из кратера, который он сделал в полу арены, его темные глаза осматривали колизей вокруг него. Шипы из чёрного металла вырывались из земли с каждым его шагом, и тёмное пламя обвивало его тело. Вид этой черной магии Распада — намного более сильной, чем у Кагисо, — наполнял меня ужасом.

Коса Виесса Вритра заговорила первой, её голос легко разнесся по стоявшим в мертвой тишине трибунам. «Нико. Объяснись! Что, во имя Верховного Владыки, ты сейчас...»

«Грей!» — новоприбывший — Коса Нико Вритра из центрального доминиона, как я понял с дрожью, закричал, его голос надломился. «Я знаю, что ты здесь! Я принимаю твой вызов, ублюдок! Так встреть меня лицом к лицу!»

Глаза Майлы стали широкими, как обеденные тарелки, её губы задрожали. «Неужели о-он...»

«Грей?» Линден поперхнулся. «Как... Профессор Грей?»

Мой разум метался, когда все дикие теории о странной встрече Профессора с Косой Серис Вритрой проносились сквозь него и рассеивались, как листья на ветру. Я думал, что мои одноклассники совсем спятили, так как они придумывали все более и более неправдоподобные объяснения тому, что мы видели. Но это…

Кем на самом деле был Профессор Грей?

Коса Драгот Вритра ухмыльнулся, глядя на другую Косу. «Ты переступаешь черту, малыш Нико. Это не то, как мы...» — его голова внезапно повернулась к одному из многочисленных входов на поле боя, его ухмылка превратилась в сердитый хмурый взгляд.

Кто-то шел к Косе Нико. Мужчина в белом плаще с меховой подкладкой и униформе Центральной Академии. Пшенично-светлые волосы, взъерошенные бушующей аурой Косы, золотые глаза, сияющие из-под маски. Он шел с такой уверенностью и целеустремленностью, что одно его присутствие было щитом от ненавистной ауры, исходящей, как болезнь, от Косы Нико.

Я знал его, но что-то в моем мозгу не могло согласиться с тем, что это может быть тот же человек, которого я знал, которого я впервые встретил в библиотеке перед началом семестра, который потратил так много своего времени, превращая худого, слабого, болезненного ребенка в наполовину приличного бойца, несмотря на то, что смотрел на меня так, словно хотел свернуть мне шею…

Потому что не понимал, как мог мой сварливый, таинственный, эмоционально отстраненный Профессор Тактики Улучшения Ближнего Боя может быть тем же человеком, который сейчас приближается к Косе Нико на поле боя, как будто он не шагал навстречу самой смерти? Я не мог в этом разобраться.

Но это был он.

Даже другие Косы больше не вмешивались, когда Профессор Грей и Коса Нико подошли и встали почти лицом к лицу.

«Нико», — сказал Профессор Грей с улыбкой, которая не совсем коснулась его глаз. «Ты выглядишь как мусор, старина».

Над переводом работала команда the almighty

Контакты: VK