Гнев Совешу не утих и на следующий день, и он в конце концов выплеснулся на маркиза Карла.

Главный секретарь вошел в кабинет, держа в руках новый отчет «Потеря маны магов», и был удивлен, когда увидел, что Совешу скрестивший руки на груди выглядит ужасно.

— Ваше Величество? — Выражение лица Совешу было настолько ненормальным, что маркиз инстинктивно съежился: — Что же это такое? Неужели что-то случилось?

— Ничего. Ничего.

Но твое лицо…

Маркиз Карл представил свой доклад, глядя в глаза Совешу. Император взял документы одной рукой и быстро взглянул на них, но выражение его лица нисколько не улучшилось, когда он увидел характер их содержания. Маркиз Карл тайком попытался выйти из комнаты, когда Совешу окликнул его.

— Вы уже нашли свидетельство о продаже?

— Свидетельство? Ах да, рабское свидетельство Рашты…

— Ты ведь не забыл, правда?

— Я нет. — Маркиз Карл вздохнул: — Как вы знаете, мы ничего не нашли ни у императрицы, ни у ее брата.

— Так ты бросил это?

— Нет. Я вспомнил, что говорил лорд Кошар, и проверил комнаты рыцарей. — Лицо маркиза Карла потемнело: — Но его так и не нашли.

Свидетельство о продаже действительно существовало. Это подтверждено виконтом Ротешу, лордом Кошаром и компанией, которой Ротешу доверил это дело. Но Совешу еще не видел даже клочка этой бумаги! Почему он вообще решил развестись с императрицей?

Неопределенность не исчезнет пока свидетельство о продаже не будет полностью уничтожено, но его нигде не нашли, даже после того, как они обыскали все места, которые могли обыскать. Как император, он мог использовать свою власть, чтобы обыскать дом каждого гражданина Империи, но отдать такой приказ было равносильно признанию существования такого свидетельства.

— Хааа… — Совешу вздохнул и прижал пальцы к пульсирующим вискам. Он поджал губы и уставился в стену, но ничего не мог придумать: — У меня не так уж много времени. Я схожу с ума.

Ему нужно получить развод и снова жениться, прежде чем Рашта родит ребенка. Императрица не желает смиренно уступить трон. Его тревога только усилилась, когда он подсчитал, сколько времени у него осталось для осуществления своего плана. (Мдэ… Походу койка мне уже обеспечена… Я не вижу логики, в смысле — не желает уступить?! Ты у нее спросил, олень?!)

— Нам необходимо быстро найти сертификат и уничтожить его…

Маркиз Карл просто стоял и молчал. Тем временем Совешу бормотал что-то себе под нос, погруженный в свои мысли.

— Я не хотел использовать метод завязывания глаз…

— Что?

— Если я не могу избавиться от торгового сертификата, то ничего не поделаешь.

— О чем вы говорите, Ваше Величество?

— Я должен использовать метод, который предыдущие императоры часто использовали со своими наложницами.

Маркиз Карл сразу все понял:

— Вы хотите отмыть личность Рашты?!

— Да. Если появится свидетельство о продаже, то это единственный способ оспорить его. — Голос Совешу был резок от раздражения: — Приведи мне нужных людей из падшей знати. Было бы лучше, если бы они были немного старше. Не имеет значения, кто они — пара, мужчина или женщина.

Частым способом изменить статус наложницы был фиктивный брак с другим дворянином. Но, поскольку Совешу должен жениться на Раште в течение года, он не мог принять этот курс действий.

— Да, Ваше Величество.

— Как можно скорее.

Маркиз Карл поклонился и вышел из комнаты, а Совешу откинулся на спинку стула и прикрыл тяжелые веки. Он все еще злился из-за синей птицы. Бледное лицо императрицы Навье все еще маячило перед ним. Если он хотел развестись с ней…

Просто думая об этом, он чувствовал себя неловко.

***

После того, как мой гнев на Совешу, пославшего птицу, утих, мысли о МакКенне и синей птице вернулись ко мне. Поразмыслив немного, я решила пойти к герцогу Элги и спросить его самого.

Интересно, каково состояние МакКенны…

Я подошла к Южному дворцу и постучала в дверь герцога Элги. Ответа не последовало. Когда я снова постучала в дверь, прямо за моей спиной раздался голос.

— Да. — Этот голос полон смеха. Я обернулась и увидела герцога Элги, держащего в руках горсть цветов «дыхание младенца»: — А вам бы понравилось?

Я взглянула на его улыбающееся лицо, когда он протянул мне букет цветов. Но вместо того, чтобы согласиться, я задала ему вопрос:

— Все хорошо. Сэр МакКенна внутри?

Вместо ответа герцог Элги ответил собственной чепухой:

— Никто никогда не отвергал их. Теперь я чувствую себя неловко.

— …Сэр МакКенна?

Почему этот человек играет со мной? Я вздохнула и взяла цветы в надежде, что он ответит мне правильно.

— И теперь вы со вздохом принимаете цветы? Ах. Это впервые, когда я так смущен.

— Сэр МакКенна?

— Очень странный человек.

— Скажите мне.

— Совсем как нож.

Он что, шутит со мной? Я склонила голову набок, а он уставился на меня и рассмеялся. Он ответил с лукавой улыбкой:

— Вы стимулируете дух вызова, понимаете?

— …

— Так вот почему Хейнли тянет к Ее Величеству?

— МакКенны здесь нет.

Если бы он действительно был в комнате, то вышел бы оттуда, чтобы не доставлять хлопот.

Я вернула герцогу Элги цветы, вместо того чтобы еще раз обменяться с ним парой слов. Каким-то образом мои руки были полны энергии, но я старался не выражать ее. Герцог Элги держал букет цветов, но, когда я повернулась и пошла дальше, он продолжал следовать за мной и что-то бормотать.

— МакКенна не так сильно ранен, как казалось, поэтому он вернулся.

— Жаль, что вы не сказали мне об этом раньше.

Почему этот человек такой скользкий? Мне было интересно, о чем говорят герцог Элги и Рашта. Рашта, наверное, говорит: «Рашта, Рашта», а герцог Элги — все, что захочет. Будет ли их разговор как-нибудь развиваться? Я задумалась об этом.

Но у меня был еще один вопрос. Речь о причине, по которой МакКенна был здесь в первую очередь… но если он ушел, могу ли я спросить герцога Элджи вместо него?

— Я хотела бы задать вам один вопрос.

— Пожалуйста, задавайте.

— МакКенна — птица?

Если МакКенна — синяя птица, как я и ожидала, то герцог Элги тоже знает. Лора говорила, что он подобрал синюю птицу в саду. Герцог ответил мне хихиканьем.

— Что ж. Он близок к этому, но нет.

— Значит, он принадлежит к племени Птицеголовых?

Название племени звучит как ругательство, поэтому я говорила со всей серьезностью, на которую была способна. Герцог вдруг запрокинул голову и расхохотался. Это было так громко, что я смущенно огляделась. Через некоторое время его смех наконец стих.

— Что это за новое оскорбление?

— Ничего особенного.

Мне было настолько неловко, поэтому я что-то ответила и ушла.

***

После того как императрица Навье исчезла, герцог Элги улыбнулся про себя. Ему показалось забавным, как императрица произнесла — «племя Птицеголовых» с характерным для нее холодным выражением лица. Почему Хейнли привлекают люди, которые настолько просты и неинтересны? Может быть, ему нравится ее внешность?

Герцог Элги покачал головой. Он не мог поверить, что императрица настолько серьезно отнеслась к легенде. Он пробормотал себе под нос, вспоминая, как она спокойно расспрашивала его о потерянном племени:

— Она быстро соображает.