Так я и уволился из букинистического магазина «Библиа». После этого я еще зашел туда один раз забрать оставшуюся зарплату, но Синокава я больше не навещал.

Моя мать устроила ту еще сцену, когда я вернулся к статусу безработного.

- О ЧЕМ ТЫ ДУМАЛ, УВОЛЬНЯЯСЬ, КОГДА ВСЕГО МЕСЯЦ ПРОРАБОТАЛ? ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО ДАЖЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ РЕШИТЬ, НРАВИТСЯ ЛИ ТЕБЕ РАБОТА! РАДИ БОГА, ЗДЕСЬ БЕЗРАБОТНЫЙ НЕ ВАЖНЕЕ БУКАШКИ! КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ!!!

Она накричалась вдоволь и, возможно, решила, что наговорила лишнего, увидев, какой я мрачный. Перед тем, как уйти на следующий день на работу, она оставила мне записку на кухне.

«На еду ты заработал. Успокойся и ищи новую работу».

Меня беспокоило, что она способна время от времени говорить такие разумные вещи.

Честно говоря, я и сам не мог объяснить, почему ушел. Возможно, почувствовал, что как человеку, Синокава не может мне доверять. Но как работнику мне нужно было думать только о зарплате. Так что, возможно, я искал отношений, выходящих за рамки рабочих. Я не знал, была ли это любовь или еще что. Я даже не знал, как вообще можно такие отношения назвать – между тем, кто любит говорить о книгах, и тем, кто любит о них слушать.

В любом случае, мне не стоило ожидать чего-то непомерного от коллег, особенно красавиц в очках старше меня. Помня об этом, я начал посещать семинары по поиску работы.

Две недели прошли мирно. Написав несчетное число резюме и посетив как можно больше ознакомительных курсов, я, наконец-то, дошел до последнего этап собеседования в продовольственной компании в Сайтама. Возможно, теперь все обернется к лучшему. Я как раз задумался об этом, когда зазвонил телефон. На линии была сестра Синокава. Я неуверенно взял трубку, и после простого приветствия…

- …Как дела в магазине? – я спросил то, что давно меня тревожило. Внезапно уволившийся продавец должен был принести множество неудобств. Но ответила она весьма приветливо.

- Мы временно закрыли магазин, по крайней мере, пока новых работников не найдем. О, можете не волноваться, Гора-сан. Когда сестры нет дома, его и так уже было трудно держать открытым.

Несмотря на ее слова, я не мог отделаться от чувства вины. Закрытие магазина было определенно вызвано моим увольнением.

- Ладно, у меня к Вам более важное дело. – Ее голос резко зазвучал серьезно. – Между Вами и сестрой что-то произошло, Гора-сан?

Сейчас ответить на этот вопрос было труднее всего. Я не мог рассказать обо всем, произошедшем с «На Закате Дней», и даже я сам не мог понять, что случилось между мной и Синокава.

- Хм, ну… думаю, это, ум…

- Ум, думаю, ум, ум, ум… Слушайте, Вам удалось потрогать эту огромную грудь?

- Какого ЧЕРТА?

- Слушайте, это и правда огромная грудь. Еще и красивой формы.

Она явно меня дразнила. Меня озадачило, что ей все равно удалось взбудоражить мое воображение.

- …Я вешаю трубку.

- Ладно, простите, подождите секунду! В последнее время моя сестра странно себя ведет.

- Э?

- Она не читает.

Я не знал, что и сказать. Человек, приносящий в больничную палату горы книг? Человек, готовый солгать всем близким просто ради защиты одной книги? Представлялось это с трудом.

- После Вашего увольнения, Гора-сан, она все витает в облаках … ее наконец-то выписывают, но она грустит, и я волнуюсь. Не могли бы Вы хоть раз ее навестить?

В итоге, я не сказал толком, пойду я или нет. Я лишь заявил, что подумаю об этом, и повесил трубку.

Какое-то время после звонка я не мог выбросить Синокава из головы. Меня тревожило ее настроение. Действительно ли дело было во мне? Могло ли ей быть плохо из-за меня?

Сейчас я не собирался ее навещать. Она прямо сказала, что не может мне доверять, а я не мог просто заговорить с ней, словно ничего не случилось. К тому же, поговорить с замкнутой Синокава все равно было невозможно, и все-таки меня тревожила ее печаль.

Так мои мысли все кружили и кружили, пока незаметно для меня не прошло несколько дней. Я съездил на последнее собеседование продовольственной компании в Сайтама. Мне казалось, что справился я хорошо, но вернувшись в Офуна, почувствовал внезапную усталость.

Я прошел через турникет на станции Офуна, спустился по лестнице и вышел к главной дороге. Бабье лето еще не закончилось, и последние лучи заката словно бы пронизывали рукава моего пиджака. По крайней мере, технически стояла осень.

Пройдя по проспекту, я увидел внушительное белое здание, Центральную Больницу Офуна. Наверное, часы посещения еще не закончились.

«…Стоит ли мне сходить?»

Все-таки, я не мог перестать тревожиться о Синокава… но сегодня навещать ее было слишком поздно. Возможно, лучше будет завтра… нет, я уже пришел сюда, так что сегодня…

- …Эм… – Со скамейки у тротуара послышался тихий голос. Через два-три шага до меня дошло, и я обернулся в шоке.

На скамейке сидела длинноволосая женщина в очках. На ней была яркая клетчатая юбка и простая рубашка, прикрытая вязаным кардиганом. Такой же простой наряд на ней был во время нашей первой встречи несколько лет назад – кстати говоря, то был второй раз, когда я встретил ее в чем-то, кроме пижамы.

- Синокава… Что Вы здесь делаете?

- Меня… меня… сегодня выписали… – пробормотала она.

Чтобы встать, она использовала пару костылей, с опорой для локтей. Я дернулся было помочь, но она скромно покачала головой и выпрямила поясницу, чтобы нормально встать. Я слышал, что ее выписывают, но не думал, что она настолько оправилась.

- …Я подумала, наверное… Вы пройдете здесь.

Я почувствовал, как подскочила температура моего тела. Судя по ее виду, она давно ждала меня на этой лавке, и мы просто стояли здесь в нескольких шагах друг от друга.

- Поздравляю с выпиской, – я сумел сказать только это.

- Спасибо большое. – Она опустила голову. Мы дружно молчали, не зная, как продолжать разговор. Зачем она пришла увидеться со мной?

- Что-то случилось? - подсказал я.

Она оперлась на правый костыль и передала мне хозяйственную сумку, которую держала в левой.

- …В-вот.

- Что?

- Пожалуйста, позаботьтесь об этом.

Я с сомнением взял сумку, изучил ее содержимое, и мои глаза округлились. Внутри лежала книга: все та же «На Закате Дней». Под обложкой была подпись Дадзая, и выглядела она как оригинал и ничто иное.

- П-почему это?

- Н-ну, я бы хотела, чтобы Вы… помогли мне ее сохранить, пожалуйста.

Я не понимал. Разве не эту книгу она хотела держать при себе даже ценой лжи окружающим ее людям? Разве не дорожила ей больше всего на свете?

- Эм… Пожалуй, я хочу попробовать довериться Вам…

Выдавив эти слова, она покраснела – так вот оно как. Я понял. Она вложила книгу, которой дорожила больше всего, в мои руки в знак ее веры в меня. Другими словами, так она предлагала примирение. Ну, отдать вот так книгу стоимостью в несколько миллионов йен было в ее духе.

Я не удержался и рассмеялся. В таких ситуациях проигрывает тот, кто засмеется первым, но ладно; она связалась со мной, и этого было достаточно.

- Мне это не нужно. – Я вернул книгу в сумку, которую повесил на запястье Синокава. У нее появилось несколько напряженное выражение, так что я поспешил продолжить. – Мне нет смысла ее у себя держать, раз я не могу читать, так что пусть лучше с Вами останется, Синокава… Ну, если мне когда-нибудь захочется ее подержать, я Вам скажу. Кроме того… – Я выпрямил спину и повернулся к ней. – Не пора выполнить Ваше обещание?

- …Мое обещание? – Она вопросительно наклонила голову.

- Вы говорили, что перескажете мне рассказы из «На Закате Дней», верно?.. Вы забыли наше обещание?

Ее лицо тут же озарилось солнечной улыбкой. Она словно превратилась в совершенного другого человека, и мне было трудно отвести от нее взгляд.

- Конечно. Присядьте, пожалуйста. – Ее интонации изменились, и она пригласила меня сесть на скамейку. Она хочет мне прямо сейчас книгу пересказать? Мне это показалось немного странным, но, конечно, причин отказываться у меня не было. Я сел на некотором расстоянии от нее, и это расстояние как раз равнялось габаритам «На Закате Дней». Однако, она сократила его, слегка наклонившись ко мне.

Я чувствовал ее тепло там, где наши тела соприкасались, и вся моя левая половина напряглась. Я не знал, что мне делать, выскажи она надежду на мое возвращение с ней в магазин после разговора о «На Закате Дней». Почему-то казалось, что у меня появится постоянная работа.

Но отложим все это. Сначала послушаем ее историю.

В нашем нынешнем положении, она посмотрела на меня и заговорила в совершенно иной, отличной от прежней манере.

- Кажется, я упоминала, что «На Закате Дней» была дебютной книгой Дадзая, опубликованной в одиннадцатом году Сева. В то время Дадзаю шел третий десяток, и говорили, что он потратил на эту работу десять лет, написав больше пяти тысяч рукописей. Собранные произведения – лишь небольшая часть…