На сцене дебатов перед храмом войны жрецы замерли в молчании.

Люсьен в своем простом белом одеянии огляделся в своем простом белом одеянии посмотрел вокруг, а затем мирно сказал Нене:

— Уважаемая леди Нена, должны ли быть объявлены результаты дебатов сейчас? Кажется, что больше никто не хочет продолжать.

Нена была немного удивлена вопросом Люсьена. Она холодно взглянула на него и повернулась к священникам:

— Все согласны?

Ноб хотел было возразить, но не нашел ни единой причины. Единственные слова, которые приходили ему в голову, были только что сказанные Люсьеном.

Его мозг перестал работать. А без него рот смог выдать только:

— А… Согласен…

Подавленные жрецы Бога Любви и Бога Мудрости, проигравшие еще в первом раунде, также согласились.

После недолгого колебания остальные жрецы тоже кивнули. Сегодня будет три победителя, так что у них еще есть шанс.

Нена опустила глаза и постаралась скрыть свои эмоции.

— Согласно словам Всевышнего Владыки Войны, победителей в сегодняшних дебатах будет трое. Их церковь получит право оставаться в долине Сольна и проповедовать. И это…

Бессознательно она применила слово «Всевышний» к Владыке Войны.

Все затаили дыхание и нервно ждали окончательного результата, включая слушателей, как будто один-единственный вдох мог сорвать хороший результат.

— …Бог Возрождения, Плодородия и Искупления,-сказала Нена, объявляя о совсем не удивительном результате.

Видя, как спокойны Левиафан и Франциск, присутствующие слушатели начали более или менее верить в существование Бога Элла.

Поведение священника вполне может свидетельствовать о том, насколько он или она доверяет Богу, а также о том, насколько он могуществен.

— Бог Луны,

От волнения и радости Ноб опустился на колени и стал целовать пол, молясь и восхваляя своего бога.

— …и Повелитель Подземного Мира.

Вулкан, жрец владыки преисподней, громко ликовал, восхваляя Владыку Преисподней и благодаря Владыку Войны.

Остальные жрецы, однако, выглядели теперь очень бледными.

— До завтрашнего заката вы все должны покинуть долину. Последователи должны изменить свою веру, иначе они тоже будут изгнаны! — Слова Нены были холодны и жестоки.

— … !

Жрецы и слушатели смотрели на Нену в шоке и гневе. Хотя они знали, что им придется уйти, они не ожидали того, что не смогут удержать даже своих собственных последователей.

Долина Сольна была богатым участком земли. Любой, кто хочет много работать, должен иметь возможность прокормить себя. После того, как они покинут долину, их будут ждать много испытаний и лишений. Поэтому жрецы понимали, что теперь они обречены потерять большинство своих последователей.

Однако, как у священников, у них не было другого выбора. Они должны были придерживаться своей веры, иначе они были бы поглощены Семенем Духа внутри себя.

Множество разъяренных взглядов Нену нисколько не беспокоили. Она медленно подняла правую руку, и солдаты мгновенно подняли свое черное железное оружие. Мечи образовали острый и плотный лес черного железа, который отражал холодный свет.

Эта сцена напомнила остальным жрецам, что Нена почти так же могущественна, как их Бог. Думая о Политауне, они опустили головы, покинули сцену и разбрелись кто куда.

Нена больше не обращала внимания на них. Она сказала Люсьену, Нобу и Вулкану:

— Ваша проповедь должна подчиняться закону, установленному храмом войны, или вы тоже будете изгнаны.

Затем она просто повернулась и ушла. Не было ни торжества, ни поздравления.

Глядя вслед удаляющейся Нене, Фрэнсис отправил Люсьену секретное послание и небрежно сказал:

— Похоже, что у милой леди уже есть намерение убить нас, или, я бы сказал, у Владыки Войны есть намерение убить нас. Иначе с нами бы так не обращались. Возможно, наше описание всемогущего Элла заставило их почувствовать себя уязвимыми…

Тема была довольно серьезной, но Фрэнсис, похоже, не воспринимал ее всерьез.

Люсьен все еще хорошо играл свою роль. С легким шоком, который соответствовал его нынешней личности, Люсьен спросил:

— Мы обсудим это позже. Ситуация может измениться.

Фрэнсис велел Люсьену встретиться с Эллом, Якобом и Анхезом в гостинице.

Люсьен серьезно кивнул. Интересно, подумал он, ждет ли Фрэнсис реакции остальных священников?

Они сошли со сцены, и последователи немедленно окружили их. В их глазах была написана великая надежда на искупление.

Все они были последователями Господа Огня и Разрушения. Услышав слова Люсьена, они предпочли Бога Возрождения, Плодородия и Искупления ужасному Авандо, ибо то, чего они жаждали, было надеждой подняться на чистую землю, а не страхом перед кровожадным Авандо.

Фрэнсис улыбнулся, но ничего не сказал. Он ждал ответа Люсьена и даже не пытался скрыть своего намерения.

— Всемогущий Элл всегда проявляет милосердие, — успокаивающим тоном произнес Люсьен. Мой господин никогда не покинет этот мир, полный боли. Вместо этого мой Господь желает служить мостом, соединяющим два мира, чтобы спасти вас всех от бесконечного цикла боли. Он говорит, пока ты молишься, исповедуешь благочестие и действуешь по доброте, твое желание будет услышано им. В этом также заключается превосходство моего Господа: вы верите, и тогда Господь будет в вашем сердце. Я не выше любого из вас, напротив, я просто услышал наставление Господа раньше, чем вы. Я буду вашим наставником, направляя к тому, чтобы увидеть всемогущего Элла в своем собственном сердце и затем спастись. Я не священник, а инициатор.

У Люсьена был свой принцип: он никогда не хотел нажить состояние на этих последователях. Хотя это был уже не первый раз, когда он использовал божественность для достижения своей цели, он никогда не собирался превращать себя в самого большого выгодоприобретателя.

Если бы Фрэнсис и Анхез не были здесь, Люсьен хотел бы поделиться с ними своим пониманием суперэго, эго и внутреннего «я».

Затем Люсьен подумал, не слишком ли много он говорит о внутреннем покое. Возможно, он шел по пути формирования чего-то вроде буддизма.

Услышав слова Люсьена, последователи чуть не разрыдались. Никогда прежде они не слышали ничего подобного от священника — в большинстве случаев они только запугивали.

Фрэнсис немного развеселился. В его глазах Левиафан был таким невинным молодым человеком, который только что присоединился к тайному молитвенному Конгрессу, но все еще имел свой собственный набор убеждений. И все же это имело смысл для Франциска, поскольку молодой человек, произнесший предыдущую речь, должен был иметь собственное понимание божественности.

— Дорогой инициатор, как же нам молиться? Как мы можем видеть Всемогущего Господа Элла в нашем уме? — спросил один из последователей.

Люсьен изобразил мягкую улыбку:

— Анхез, наш другой инициатор, расскажет тебе молитву позже. Прежде чем молиться, вы должны научиться отринуть все свои эмоции, включая радость, боль и беспокойство.

Конкретную молитву придется изменить после сегодняшних дебатов.

— Отринуть… — задумчиво повторили последователи.

— Все очень просто. Вы делаете глубокий вдох, а затем выдыхаете… правильно, чтобы выпустить эмоции наружу…

Люсьен показал им как.

Люсьен не мог оставаться здесь слишком долго. Поэтому, оставив своих последователей на Анхеза, он вернулся в гостиницу вместе с Фрэнсисом.

— Чтобы спасти их, мы должны сначала спасти их разум. — кивнул Фрэнсис в повозке, запряженной волами. Он улыбнулся и сказал:

— Я думал, что дебаты были возможностью обсудить божественность и человечество, универсалии и первичную субстанцию, априорное и трансцендентное, но оказалось, что это просто конкурс болтологии. Ты очень хорошо справился.

— Мистер Фрэнсис, вы многому меня научили, — сказал Люсьен, — но поскольку здесь замешан Повелитель Войны, мы больше не можем целиться в бога Луны.

Фрэнсис покачал головой.

— Это тоже шанс. Вот увидишь.

Когда воловья повозка почти подъехала к отелю, из-за занавески яростно вылетел скомканный лист бумаги. Быстрый, как стрела, он пролетели всего в дюйме от лица Люсьена.

В это время Фрэнсис поднял правую руку и легко поймал скомканный лист.

Люсьен слегка прищурился-Фрэнсис был, по крайней мере, старшим по званию.

Кто-то на улице тихо вскрикнул от удивления и исчез в толпе.

Как будто Фрэнсис только и ждал бумажного комочка, он даже не проверил его, прежде чем открыть. Прочитав сообщение, он усмехнулся.

— А вот и он.

Люсьен взял листок и увидел на нем послание.:

— Нена, Верховный Жрец Владыки Войны, отдала приказ богу Луны и Владыке Подземного Мира напасть на тебя сегодня ночью, чтобы заставить всемогущего Элла раскрыть свое присутствие, а они могли убить всемогущего Элла. Тот из нас шестерых, кто внесет наибольший вклад сегодня вечером, заработает оставшееся место. Однако я гораздо охотнее буду работать с Богом Возрождения, Плодородия и Искупления, поскольку Владыка Войны — слишком непредсказуемый и деспотичный. Если всемогущий Элл согласится, мы встретимся на середине реки за городом еще до рассвета.

Внизу был символ солнца.

— Сотрудничество? Или ловушка? — спросил Люсьен, притворяясь одновременно взволнованным и смущенным.

Фрэнсис пожал плечами:

— Откуда мне знать? Ладно, давай сначала зайдем в комнату.

Люсьен вошел в комнату и увидел Элла, стоящего у окна в белом халате. Его манера поведения величием не уступала, горным цепям. Теперь же Элл был совсем другой.

Он обернулся, когда Люсьен еще не успел скрыть смущения. В его глазах больше не было огня, вместо этого, его глаза теперь выглядели глубокими и черными, как смерть. Элл изобразил легкую улыбку.

— До сегодняшнего дня, пока я не услышал дебаты, я не догадывался, что тот Элл в прошлом не был настоящим Эллом. Теперь я наконец-то очнулся от хаоса и мрака.

Люсьен и Фрэнсис были потрясены.