– Е Циньсюань хватит подымать скандал безо всякой причины! – гневно заявил Ся Чуньюй.

– Это я то ругаюсь без причины? Это ты у нас одарённый на дебоширство по пустякам. Ты бессердечный и бессовестный тип! Я была так добра к тебе и служила тебе всем сердцем и душой. И что я получаю взамен? Все верно, только твои крики и ругань, разного рода угрозы - один сплошной дискомфорт, вот, что я получаю, когда тебе что-то не нравится в моих действиях. Почему в этом мире существуют такие люди, как ты, у которых сердце сделано из огромного булыжника? Как мне пробить эту неприступность? Как мне достучаться до твоего сердца... «хнык-хнык»... сквозь слезы ругалась Е Цзяяо, не в силах больше продолжать говорить. На этот раз это был не фальшивый плач. Когда она думала о своей трагической жизни, что ей пришлось пережить, пройдя сквозь время и пространство, ее лицо покрывалось подлинными слезами несчастной женщины.

Женские слезы – проклятия мужчин. Видя и слушая ее плач, словно звуки капель дождя подающих вниз, внутри Ся Чуньюя, будто что-то защемило, и его гнев поутих. Он с трудом подавил желание обнять ее и утешить. Он не понимал, как такая мелочь могла привести к такой суматохе? Она обвиняла его, будто он воплощение зла и совершил какие-то чудовищные злодеяния.

Сун Ци и Пэн Ву спрятались за дверью, подслушивая. Оба недоумевали, каким образом началась ругань между ними?

– Должен ли я войти туда и убедить их помириться? – тихо спросил Пэн Ву.

– Подождем немного, а там видно будет, – ответил Сун Ци. Прямо сейчас их невестка была в бешенстве. Им не терпелось посмотреть, как Третий глава отразит «удар» или скорее признает поражение. Такое интересное представление и в тысячу лет не встретишь. Зачем нужно заходить туда и мешать им? Лучше они подождут, пока невестка сама перестанет с этим справляться, и только тогда броситься ей на выручку.

– Ты можешь быть чуть менее худородной? Другие могут не правильно понять, и подумают, что я с тобой что-то сделал. Разве я не попросил тебя больше не пускать кроликов в дом? Ты уже забыла какие последствия в прошлый раз они оставили после себя? – напомнил Ся Чуньюй, уклоняясь от главного вопроса.

– Ты зубы мне не заговаривай, это бесполезно. Сегодня ты должен дать мне честный ответ. Кто, черт возьми, я для тебя? – выкрикнула Е Цзяяо, сильно рыдая.

Сегодня он обязан дать ей четкий ответ и расставить все точки над «и» в их отношениях.

Это было необходимо, потому что даже Ся Чуньюю стало не по себе, от этой обезумевшей женщины, которая чересчур внушала страх и ужас. «Должен ли я склонить голову перед ней? Но она сейчас уже достаточно самоуверенна, так что если я уступлю ей, она станет еще более заносчивой. Ну уж нет, лучше уносить ноги от этого всего дерьма».

– У меня нет времени на твои безумные игры. В лагере есть еще куча дел, с которыми приходиться иметь дело. – Ся Чуньюй обернулся и уже собрался уйти.

«Ах ты трус! Он собирается спастись бегством?» – Е Цзяяо была так зла, что почувствовала, как начал покалывать ее живот. Если она просто отпустит его до того, как проблемы будут решены, разве все потраченное время и силы не будут напрасны?

Е Цзяяо торопливо спрыгнула с дивана и погналась за ним:

– Нет, тебе не нужно уходить. Это твоя территория. Уйду я. Адьес!

За дверью Сун Ци и Пэн Ву посмотрели друг на друга. Оба поняли, что дело пахнет жареным, и эту сладкую парочку рискованно выпускать из комнаты пока они не решат все свои неувязки. Сун Ци мгновенно сообразив, вытащил короткий нож из пояса и вставил его в два металлических кольца (вместо ручки).

Из-за прилива адреналина и гнева, сила Е Цзяяо возросла в разы. Ей удалось толкнуть Ся Чуньюя, так что он был вынужден шарахнуться на несколько шагов назад. Е Цзяяо ринулась к двери, чтобы открыть ее, пока он еще не успел прийти в себя.

«Что за чертовщина? Почему эту дверь невозможно открыть?»

– Ты, сумасшедшая! Может уже хватит? – Ся Чуньюй побоялся, что она выйдет в таком состоянии, и не дай бог еще опозорится, поэтому он крепко обхватил ее сзади и потащил обратно во внутреннюю комнату (после проходной). Сейчас она эмоционально нестабильна, и кто знает, что она может учудить?! Теперь он понял, что ему следует выправить положение, пока ничего не случилось, пока он не потерял ее.

– Отпусти меня! Отпусти, кому говорят! Я больше не хочу оставаться здесь! Я больше не могу это терпеть! Я больше не хочу тебя видеть! Ты ублюдок! Независимо от того, жива я или мертва, тебе больше нет дела до меня... – кричала Е Цзяяо, брыкая ногами и размахивая руками, пытаясь всячески нанести ему удар. Поскольку сейчас эмоции взяли над ней вверх, она вполне могла нанести ему реальный урон.

Бедные Дабао и Эрбао были так напуганы, что спрятались под кроватью, трясясь от страху.

Сун Ци и Пэн Ву также чуть не вобрали голову в плечи от беспокойства. Поскольку ситуация, казалось, становилась все более накалённой с каждой секундой.

Ся Чуньюй пропустил несколько ударов, в надежде, что она хоть немного успокоиться, это была терпимая боль. Но это выглядит действительно беспорядочно. Он впервые в жизни имел дело с сумасшедшей женщиной. Он невольно ускорил свои шаги и, подойдя к кровати, бросил ее на нее. Затем сам, набросившись на нее сверху, схватил ее хаотично размахивающие руки и крепко прижимал ее.

– Достаточно, женщина! Не сходи с ума.

Е Цзяяо, как с цепи сорвавшись, совсем не могла себя контролировать. В голове мелькнул хитроумный план. Так как она не могла пошевелить руками и ногами, она решила пустить в ход свои зубы. Долго не выбирая, где и как укусить, она просто нацелилась на ту часть тела, до которой могла добраться. В результате она укусила Ся Чуньюя за нос.

– Ай ай ай... Ты сумасшедшая женщина! Да чтоб тебя... Отпусти, немедленно! - крикнул от боли Ся Чуньюй. Честно говоря, боль его мало интересовала, куда важнее для него был его нос. Как он будет смотреть людям в лицо, если она покоцает ему нос?

– Плифать тьебе... – невнятно пробормотала Е Цзяяо.

– Глупая женщина! Когда я говорил, что мне плевать на тебя? Все совсем не так. Это потому что у тебя нет терпения. Ты не дала мне договорить предложение, как сразу разозлилась и теперь впала в неистовство, – пояснил Ся Чуньюй вынужденный столкнуться с реальностью супружеской пары и разобраться с ситуацией её безумия.

«Э-э... Ой, ли, правда?» – На мгновение задумчиво обомлела Е Цзяяо, а затем прикусила его нос еще сильнее.

– Я тебе не верю.

Ее слова получились приглушенными и искаженными, но, к счастью, Ся Чуньюй смог понять ее неразборчивую речь и ответил:

– Зачем мне обманывать тебя? Отпусти меня, пожалуйста.

– Поклянись...

У Ся Чуньюя голова разболелась от этого проблемного бессмысленного сражения, но его нос все еще был зажат между ее зубами, и ради того чтобы не изуродовать его окончательно и можно было благопристойно выходить на люди, он был вынужден пойти на компромисс.

– Хорошо, сначала ты отпустишь меня, и я поклянусь, ладно?

Е Цзяяо не была глупа, ее не одурачить таким способом. Пока не достигнет своей цели, она ни за какие коврижки не собирается сдаваться и не отпустит его нос.

– Сначала поклянись...

– Хорошо, хорошо! Я клянусь, что позабочусь о тебе, – небрежно вздохнул Ся Чуньюй.

– Ты не искренен.

«Черт, так много требований!» – Ся Чуньюй сделав глубокий вздох, из-за всех сил пытаясь сдержать свои эмоции и вооружившись терпением, сказал:

– Я клянусь, что позабочусь о тебе!

– Еще ты должен сказать, что, если нарушишь данную клятву, у тебя не будет жены во веки вечные. – Е Цзяяо была алчная, сколько ни дай, ей все мало, но это касалось ее безопасности, поэтому, это был жизненно важный вопрос, она была обязана отнестись к этому очень серьезно.

Ся Чуньюй сквозь стиснутые зубы сказал:

– Е Цзиньсюань, довольно!

– Поклянись.

– Хорошо! Если я нарушу клятву, у меня не будет жены в этой жизни. – У Ся Чуньюя не было иного выбора, кроме как пойти на это соглашение. Он чувствовал себя подавленным. Последнее чего ему хотелось, так это согласиться на это нелепое условие, но он не мог отбросить все притворства сердечности, и открыто ее обидеть. Сейчас и так хватает многих вещей, которые остаются не ясными, поэтому он не может добавлять новые, прежде нужно решить старые.

За дверью Сун Ци и Пэн Ву скрывали свои насмешки. Третий глава семьи наконец-то был беспощадно скомпрометирован. Кто бы мог подумать, что его слабостью станет его жена? Они с молчаливым пониманием посмотрели друг на друга и злобно засмеялись: «Эти свирепые замужние женщины в деревне умудряются держать на вожжах своих мужей, они, что их вербуют?»

Сун Ци осторожно вытащил кинжал, вставленный в дверные кольца, и оба тихонько отступили.

Е Цзяяо, наконец, отпустила его. Ся Чуньюй сразу прикрыл нос, и побежал к зеркалу, чтобы посмотреть на рану. Он увидел свой ярко покрасневший нос и явный круг - слепок ее зубов на кончике носа. Он был готов метать гром и молнии.

– Е Цзиньсюань, ты зашла слишком далеко!

Е Цзяяо смотрела на него с нескончаемым взглядом. Ей захотелось где-то тихо в сторонке горько поплакать. Она не находила себе места от беспокойства, стоя под его испепеляющим взглядом. Она признает, что немножко перестаралась, этот след от укуса выглядит ужасно, но по некоторым оценкам, через некоторое время след должен исчезнуть, наверное. Однако этот человек всегда гордился своей внешностью и до смерти боится потерять лицо. Еще когда Второй глава попал в засаду, и получил серьезные ранения, он все же вернулся без единой царапины, заменил окровавленную одежду и только потом пошел передавать новости. Даже в обычные дни, он всегда надевал опрятную одежду и разглаживал складки на них, прежде чем выйти из дома. Видя, что она с ним сотворила, он был в справедливом гневе.

– Благородный человек сражает словом, а не кулаком! Кроме того, это был ты, кто так близко подошел ко мне... – оправдывалась Е Цзяяо.

Ся Чуньюй зловеще улыбнулся. «Благородный человек сражает словом, а не кулаком?» На самом деле? Он более десяти лет совершенствовался, читая книги, и только сегодня он действительно понял смысл этой фразы.

– Итак, благородный человек сражает словом, а не кулаком, верно? Хорошо, тогда позволь господину, продемонстрировать каков человек высших моральных качеств. – Ся Чуньюй, разыгрывая влиятельный и важный вид, устремился к ней.

Е Цзяяо быстро запрыгнула на кровать и, спрятавшись в одеяле, вытянула руку.

– Ладно, вот, я разрешаю вернуть тебе укус.

Ся Чуньюй, как раз вот-вот собирался укусить, как вдруг Е Цзяяо начала кататься по кровати, прикрывая живот.

– Ай! У меня болит живот.

– Не прикидывайся, что у тебя болит живот. Просто протяни руку, – равнодушно ответил Ся Чуньюй.

– Больно, сейчас действительно больно. – Е Цзяяо, не притворялась, ей было действительно больно. Казалось, будто кишечник завязался узлом, и периодически сводили мучительные спазмы. Черт, она никогда прежде не испытывала такую боль.

Ся Чуньюй, наконец, понял что, что-то и впрямь было не так. Он обратил внимание, на ее лицо, которое было бледным как бумага, а лоб покрылся густым слоем пота. Конечно, если овладеть внутренними навыками^[!], можно достичь такого эффекта, контролируя свое внутреннее дыхание и акупунктурные точки, но обычные люди попросту не могут это сделать.

[!] Китайский ушу, внутренняя работа (например, раздел практики для выработки внутреннего усилия, работа с Ци)

– Что случилось? Из-за чего появилась такая внезапная боль? Ты съела испортившийся еду? – Ся Чуньюй невольно запаниковал и, проявляя заботу, он с беспокойством подошел к ней.

Е Цзяяо была настолько безмолвна от боли, что лишь слабо покачала головой. Было невозможно съесть плохую еду. Пельмени в бульоне, были приготовлены только в полдень, поэтому были свежими, как и все необходимые ингредиенты, к тому же все блюда, которые она приготовила, были безупречны в гигиеническом отношении...

– Потерпи немножко. Я сейчас отправлюсь за господином Лю. – Ся Чуньюй сразу же побежал за врачом, и напрочь забыв про явно «красующихся» отпечатков зубов на своем носу, он просто выскочил на улицу.

Е Цзяяо страдала от болезненных ощущений, от которых уже темнело в глазах, вынужденная «купаться» в холодном и липком поту. «Твою мать! Да, что именно не так-то? Острый энтерит? Аппендицит? Нет, определенно нет, боль в другом месте» - с грустью подумала Е Цзяяо. В случае острого энтерита, в эту эпоху, боюсь, что вылечить его будет крайне тяжело, а то и вообще невозможно. Скорее всего, господин Лю - доктор самоучка, даже и не знает, что это такое, куда уж там лечить. Вот поэтому у людей в древние династии была такая короткая продолжительность жизни. Трудно не согласиться, что медицина и методы ее лечения была слабо развита, отсутствие медицинского оборудования и лечебных средств, так же являлась одной из причин.

Внезапно Е Цзяяо почувствовала теплый прилив исходящий из-под ее тела... Это знакомое чувство смутило ее. Неужели это... наступили критические дни?

Но в эти дни, у неё никогда не болел так сильно живот, в крайнем случае, лишь легкая боль в пояснице и общая усталость.

Е Цзяяо с большим трудом и напряжением встала с кровати и пошла в ванную комнату, решив проверить что, как и, в общем, обстоят дела. После этого, она с поникши-опущенной головой вышла и направилась к выходной двери, чтобы позвать Сун Ци.

Сун Ци выбежал из своей комнаты и, с одного лишь взгляда на невестку, подпрыгнул от испуга. «Э-э, сестрица, наверное, не легко далась это ссора» – подумал Сун Ци, потому что ее внешний вид, мягко говоря, был ужасен - пустой взгляд, чахло бледное лицо. Она выглядела, будто из нее выкачали всю жизнеспособность.

– Сестрица, Вы как... Что произошло? – взволновано спросил Сун Ци.

– Сун Ци, услужи на милость! Пожалуйста, позови тетушку Цзян, пусть она придет сюда, но чтоб быстро! - проинструктировала Е Цзяяо и закрыла дверь, боясь, что Сун Ци пристанет к ней с расспросами. Такого рода вещи нелегко объяснить. Она отчаянно нуждалась в прокладках или тому подобные приспособления.

Сун Ци второпях побежал искать тетю Цзян.

Когда Ся Чуньюй вернулся вместе с господином Лю, Е Цзяяо уже переодетая в другое платье, лежала на кровати свернувшись калачиком. Ее живот все еще болел, но уже не так сильно, как раньше.

– Господин Лю, пожалуйста, осмотрите ее. У моей жены, только что началась сильная боль в животе, – с тревогой пояснил Ся Чуньюй.

Е Цзяяо посмотрела на господина Лю и подавленно сказала:

– Чуньюй... мне нужно кое-что тебе сообщить.

– Позже мне сообщишь! Пусть сначала господин Лю осмотрит тебя, –ответил Ся Чуньюй.

– Нет, я должна сказать это сейчас, – заявила Е Цзяяо, непрестанно подовая знаки глазами Чуньюю.

Господин Лю сухо кашлянул и сказал:

– Я выйду, чтобы вы могли поговорить. Если будет нужна моя помощь, позовите.

Ся Чуньюй смущенно наклонился и сложил руки^[!] в знак почтения господину Лю. После того как он вышел, Ся Чуньюй приглушенным голосом спросил:

[!] Традиционное китайское приветствие - обхватить правой рукой левый кулак перед грудью.

– Что, черт возьми, ты хочешь? Тебе уже не так больно, раз ты не можешь сказать это позже?

Е Цзяяо поманили его рукой.

– Подойди сюда.

Ся Чуньюй раздраженно уставился на нее, но все-таки, в конце концов, сделал два шага вперед.

Е Цзяяо жалким видом, слегка потянула за кончик его рукава и жестом попросила опустить голову.

Ся Чуньюй терпеливо склонил голову.

– Я не больна, – тихо призналась Е Цзяяо, крайне нерешительно.