Сегодня шёл дождь, поэтому мы решили расслабиться и покрафтить себе снаряжение. 

Звуки «чик-чик» били эхом, в то время как я бил по яркому таинственному камню – я нашёл его вчера на берегу реки. Я пытался превратить его в нечто похожее на нож.

Я хочу, чтобы у меня была в ближайшее время меховая одежда. А рог не подходит для резки, а мне хотелось быстрее избавиться от изношенной ткани.

Из-за шума, что я создавал, другим гоблинам было интересно, что же я делаю, а когда узнавали, посмеивались. Кстати, это те самые, что родились вместе со мной, но я все-таки решил игнорировать их и продолжать работать, и они просто разошлись. Ну и скатертью дорога.

Старшие гоблины почему-то улыбались, наблюдая за мной. Не знаю почему.

Ну, что ж, пока я делал три псевдоножа, время уже немного перевалило за полдень, будем считать, что это хорошо. Так как обе руки начали немного побаливать, я решил на этом закончить.

Псевдоножи буду делать в свободное время. Были двое, Гобу Ми Тян и Гобу Кичи, которые смотрели на мою работу и не смеялись. В следующий раз я буду рассчитывать не на человека, а на гоблина.

Я созвал стратегическое совещание относительно формирования на следующую охоту.

Мнения сильно различались, хотя это та область, где я, в основном, слабоват. Гобу Ми Тян, Гобу Кичи действительно предлагали свои мнения, надо полагать, они соревновались, кто умнее. Гобу Кичи постоянно кивал, поскольку он идиот. Сила есть – ума не надо.

Удивительно морщинистый гоблин подошёл к нам.

Это был Гоблин Джии. Он был старейшим гоблином Гоблинского Племени, он обладал социальным положением, близким к советнику, и прежде всего именно он дал мне это имя – Роу. Я получил его от этого дедули.

Встреча по развитию стратегии была отложена, чтобы послушать различные истории Гобу Джии. Гобу Джии имеет бесполезно долгую жизнь, но он имеет очень обширные знания, и я не хотел упустить эту возможность побольше узнать о гоблинах.

Но один его орган будет не в состоянии иметь долгую жизнь... Ха-ха-ха. Потому что срок его жизни около 20 лет – и называйся пожилым человеком.

Я взял себя в руки.

Гобу Джии рассказал нам много вещей об этом мире, таких как правила об уровнях и рангах. Похоже, такая вещь всё-таки существует, ведь почему-то в этой пещере, кроме нас, новорожденных гоблинов, были только пожилые гоблины. И, правда, оставим эти миры уровней, рангов и подобного на потом, давайте сначала поговорим о гоблинах, которые живут в этой пещере.

Очевидно, молодые гоблины, наши родители, работают вдали от дома, в лесу. Работа вдали от дома, где идут разграбления караванов и путешественников? Я понимаю.

Эх, оказывается, гоблины так слабы, что они легко могут умереть от рогатых кроликов... Нет, нет, это новорожденный гоблин, что ли? Гоблины, конечно, слабы как раса, однако это не является причиной того, что гоблины, которые родились в этом лесу, способны двигаться на следующий день после рождения и способны убить. Убить, используя деревянную палку и бросая камни, чтобы узнать, поможет ли это в убийстве, буквально изучая хитрые тактики и навыки, необходимые для жизни.

Слабые умирают, сильные остаются в живых. Это очень простой, но очень суровый закон. Действительно, так беспощадно. Я бы плакал.

В последнее время есть много гоблинов, которые имитируют нас и собираются в пары, когда начинается охота на рогатых кроликов.

Из-за этого, выжившие особи пронумерованы (имеется в виду, что остаются следы от ран) как никогда.

В то время как я кивал и говорил, я увидел, что у Гобу Джии начала менять форму набедренная повязка.

Как видно, долгий срок его жизни не притупляет его желания порождать потомство или, возможно, он чувствовал, что его смерть была близка.

Тьфу, от этого разговора меня начало тошнить, он хотел остановить наш разговор как можно скорее и избежать моего взгляда.

Как будто я могу смотреть долго на подобную вещь.

Поскольку наш разговор закончился, его лицо показало, насколько он обрадовался. Гобу Джии получил возможность для похоти и пошёл во внутренние части пещеры.

Через некоторое время стали слышны слабые женские вопли.

Я сложил руки вместе и помолился дважды за несчастных женщин.

Сделать нечто большее, чем это, на данный момент было невозможно для меня, когда-нибудь я хотел бы задать тем женщинам много разных вопросов о мире за пределами леса.

Тем не менее, жить в подобных условиях точно несправедливо.

Даже я чувствовал большую жалость к ним.