Глава 1. Внедрение в гребаную версию ада?

Неизвестная дата.

Год X, месяц X, неделя X, час XX, минута XX, секунда XX.

Мир внизу был таким же, как и всегда. Наблюдаемый район был солнечным, безветренным, с тонкими и редкими слоями облаков.

Гао Вэнь невозмутимо смотрел на далекую землю как на абсолютную доминирующую версию, спокойно размышляя о жизни. В конце концов, ему больше нечего было делать.

Он уже не помнил, сколько лет провел в этом состоянии, и не знал, как выглядит сейчас. Хотя он мог сделать грубое суждение о течении времени, которое основано на циклах смены дня и ночи, но после тысяч циклов он больше не чувствовал желания считать.

«Неужели я должен буду вечно пялиться на этот мир?»

На самом деле Гао Вэнь вовсе не возражал против «перехода» в состояние наблюдателя. Это было не потому, что он пришел к пренебрежению жизнью и смертью через какое-то великое просветление, но когда самолет падал, его предыдущее «я», пришло к пониманию фразы «жизнь полна превратностей, смерть – это конец». Кроме того, по сравнению с определенностью смерти, быть наблюдателем в любом случае лучше, чем оказался в гробу. Он просто удивлялся, зачем ему парить в небе после пересечения границы бытия и небытия…

И парить в небе… уже тысячи и тысячи лет…

Гао Вэнь не знал, каково его нынешнее состояние. Он не мог отвести взгляд, как и не чувствовал существования своего тела. На самом деле, кроме зрения, он уже потерял все свои другие чувства. Сейчас он не мог сказать, был ли он в настоящее время осколком остаточной души или трупом, плавающим в космическом пространстве. Единственное, в чем он он не сомневался – он не плавал в форме нормального человеческого тела.

Это было потому, что он был уверен, что нормальное человеческое сознание не сможет думать, сохранять свои воспоминания и даже размышлять о смысле жизни после стольких одиноких лет, проведенных в небе.

Нормальный человек давно бы сошел с ума.

Однако он не сошел с ума. Вместо этого его память стала выдающейся.

Прошедшие десятки тысяч лет никак не повлияли на память Гао Вэня. Он до сих пор отчетливо помнил свой конец, последнюю минуту своей жизни. Помнил чей-то пронзительный крик, бьющий по нервам воющий сигнал тревоги, яростную вибрацию самолета, непрестанно меняющийся мир за окном, своего соседа, который безуспешно пытался надеть кислородную маску, и огромный взрыв, когда самолет рухнул на землю.

Он помнил все, как будто это было вчера. Он также помнил свой шок, когда открыл глаза и обнаружил, что парит над незнакомой планетой.

С того момента, как он открыл глаза, он знал, что видит не Землю и не океан Земли. После этого, поразмыслив некоторое время, он смирился с тем, что перешел в другой мир. Затем он провел гораздо больше времени, пытаясь прекратить так плавать, изучая способы спуститься на поверхность планеты.

К сожалению, он потерпел неудачу.

Он обнаружил, что полностью «обездвижен». Другими словами, его нынешнее состояние не позволяло ему двигаться. Он превратился в «пристальный глаз», наблюдающий за миром. Но он мог наблюдать только часть происходящего. Эта часть была странным на вид континентом, окруженным океаном. Кроме своей точки зрения, он не мог ни на йоту продвинуться дальше в любом направлении.

Поскольку он был не в состоянии даже немного изменить направление своего взгляда, он не мог сказать, были ли там другие континенты. По сей день он еще не видел звездного неба этого мира.

Он даже не был уверен, есть ли в этом мире другие небесные тела. Кто знает, вдруг он обернется и увидит белобородого небесного императора с зажженным фонарем, освещающим мир?

«Черт побери, я хочу парить на спине...»

Даже если бы он мог видеть только белобородого небесного императора с зажженным фонарем, он был бы более чем доволен.

Но это была всего лишь несбыточная мечта. Его взгляд просто не мог изменить направление.

Однако после долгих усилий, Гао Вэнь, наконец, нашел аспект, в котором он мог слегка манипулировать своей линией зрения. Хотя он все еще не мог сдвинуться с места, он мог увеличить и уменьшить область в своем поле зрения. Или можно сказать, что он был способен увеличивать или уменьшать масштаб видимой области.

Обнаружив это, он был очень долго по-настоящему счастлив, и сразу же начал корректировать свое поле зрения, пробуя всевозможные вариации. Хотя он не мог видеть дальше океана, даже после того, как он вытянул свое поле зрения так сильно, как он мог, увеличив масштаб, он мог видеть, что происходит на континенте.

Поверхность была зеленой и полной жизни, явно живым миром.

«Видеть повседневную жизнь этих потусторонних людей тоже неплохо. Я все еще могу только плавать в небесах, но наблюдение за местными обычаями потусторонних существ, безусловно, может облегчить мою жизнь, развеяв невыносимую скуку, не так ли?»

Затем он увеличил свое поле зрения до предела, что было достаточно, чтобы он мог видеть каждую травинку и каждое дерево на континенте.

В тот день он обнаружил, к своему отчаянию, что млекопитающие здесь еще не... научись ходить на двух ногах.

Впрочем, это не имело значения. Его терпение, возможно, было ограничено, когда он был жив, но после перехода в «надзирающее око», он обнаружил, что его терпение стало безграничным.

Он увлеченно ждал, пока эти обезьяны, наконец, научатся ходить на двух ногах.

Прошло еще много лет. Он лично был свидетелем того момента, когда появился первый рукотворный огонь.

Огонь, добытый кремнем.

После рождения этой искры произошли изменения.

Гао Вэнь не знал, что произошло, но ему казалось, что с этого момента все «быстро» менялось. Или можно сказать, что в его восприятии времени возникла проблема. Весь мир быстро менялся, как будто все было воспроизведено в ускоренном видео.

Он видел, как человеческая раса собралась в первобытное племя, затем племена стали в одно мгновение народами. Он видел, что эти люди обладают невероятными способностями. Используя магию и подобные методы, они расширили свои территории. Однако прежде чем он смог понять, что происходит на континенте, все эти новорожденные королевства превратились в руины одно за другим. Потом из этих руин пробудились и быстро размножились новые гуманоидные существа.

Человечество и другие расы начали сражаться за эту землю. Они воздвигали всевозможные царства и создавали всевозможные религии, а затем воевали во имя богов. Однако они тоже исчезли с молниеносной скоростью.

Он наблюдал…

События развивались все быстрее и быстрее. Гао Вэнь больше не мог уследить за огромным количеством информации, которую он получал. Внезапно он увидел, что в поле его зрения вторглись огромные драконьи существа. Он не знал, были ли эти «огромные драконы» результатом естественной эволюции или пришли из-за океана.

Он видел сражающиеся армии, битвы которых почти уничтожили мир. Однако в мгновение ока возникла другая цивилизация.

Прошло много времени после этого, прежде чем он понял, что это не процесс ускорился, но он сам замедлился и «пропустил» много информации.

Его «наблюдения» становились все более и более прерывистыми. От непрерывных наблюдений до серии отрывочных картинок, записанных каждые несколько лет или даже десятков лет. Когда эти прерывистые изображения продолжаются как одна видеозапись, это дает ему иллюзию, что прогресс ускорился.

Причина, по которой он не мог осознать этого раньше, была в том, что когда его наблюдения прекращались, его мысли также становились неподвижными.

Когда его наблюдение возобновилось, его мышление также возобновилось безупречно, поэтому он не мог понять, что проблема на самом деле лежит внутри него.

«Близится полный звиздец…»

Эти три слова промелькнули в голове Гао Вэня. Однако он боялся, что эти «быстрые мысли», которые молнией мелькали в его голове, вероятно, длились сотни лет.

Ибо он ясно видел, что мир полностью изменился. К тому времени, как эти три слова появились в его сознании, другая цивилизация на пике своей славы превратилась в руины.

Гао Вэнь не понимал, что происходит, но он был уверен, что это ненормально. По временному промежутку между сценами он мог сделать вывод, что его сознание на самом деле вот-вот исчезнет.

Каждые сто лет он мог думать меньше секунды.

Более того, его «провалы в сознании» постоянно увеличивались.

Он понял, что степень его скачков через события, происходящие внизу, достигла невообразимой скорости. Сцены, проносящиеся в размытом виде, уже превратились в молниеносное «слайд-шоу», которое мелькало все быстрее и быстрее. Это происходило так быстро, что он больше не мог понять, что же он видит.

Если бы это продолжалось, возможно, сознание существа, известного как Гао Вэнь, полностью рассеялось бы в этом непостижимом месте. Он впадал в вечный сон, уже не способный проснуться снова.

Спустя десятки тысяч лет Гао Вэнь впервые ощутил чувство, называемое «срочностью». Он отчаянно начал ломать себе голову. Он чувствовал, что его мозг (если у него все еще был такой орган) думает с молниеносной скоростью, выдавая одну идею за другой. Однако слайд-шоу, идущее вниз, ясно сказало ему, что его ум на самом деле был медленнее секунды в тысячи лет.

Конечно, это было немного преувеличено. Но его истинное состояние было не намного лучше.

«Измени эту ситуацию, измени эту ситуацию, измени эту ситуацию…»

Независимо от того, как это сделать, независимо от того, в какой форме, он должен найти выход, пусть даже он вернется к разбившемуся самолету... Это было бы лучше, чем умереть такой непостижимой смертью в этом странном месте.

Гао Вэнь почувствовал, что его мысли становятся хаотичными, а сознание постепенно затуманивается. Его первоначально «бесшовные мысли» начали чувствовать себя немного проблематично. Он яростно думал изо всех сил. Однако он, перешедший в состояние наблюдателя никак не мог изменить свое нынешнее положение.

Однако, как только он почувствовал, что его мысли собираются полностью рассеяться или упокоиться, откуда-то внезапно раздался голос:

«Неисправность источника питания, перезагрузка главного двигателя не удалась».

«Был инициирован протокол сохранения данных».

В следующее мгновение зрение полностью исчезло – в глазах Гао Вэня потемнело.

Но он все еще продолжал думать.

Впервые за бесчисленные годы он закрыл свои «глаза» и сохранил способность мыслить.

Проведя какое-то неведомое время в этой темноте, он почувствовал себя так, словно его перевернули и бросили на землю. Он попал в холодное, узкое помещение. Все виды незнакомых ощущений исходили от его четырех конечностей и сотен костей, превращая его разум в хаотический беспорядок. Из этого хаотического беспорядка он услышал девичий голос, в котором звучала паника:

– Нет... Не убивай меня! Ваш предок, грохочущий в гробу, – это более насущный вопрос! Крышка вот-вот взорвется!

-