Глава 15. Растворился в дыму

В темном пространстве полумрака и теней Гавейн, Эмбер, Бетти и безымянный бродячий маг сидели кружком в грубой деревянной хижине. Перед ними стоял обед из простого хлеба, жареной колбасы и овощного рагу, только что приготовленного Бетти.

Сцена была такой же бесцветной, как на старой черно-белой фотографии.

У Гавейна не было ни малейшего желания есть то, что было перед ним. Несмотря на то, что в царстве теней, по-видимому, можно было готовить пищу, он не был уверен, что произойдет, если он, живой, дышащий человек (вероятно), съест что-то из этого мира.

Эмбер и Бетти, стоявшие рядом с ним, тоже не брали в руки посуду.

Бродячий маг, сидевший на противоположном конце стола, не стал уговаривать их поесть, а только молча съел еду, стоявшую перед ним, и вокруг него воцарилась тишина.

Странное молчаливое понимание пронизывало деревянную хижину.

Первым нарушил молчание Гавейн.

– Как давно ты здесь живешь?

– Очень давно. – Негодяй-маг положил вилку и нож и вежливо сказал: – Я живу здесь со второго года после того, как покинул Ассоциацию мистиков.

– Вы были членом Ассоциации мистиков? – Удивленно спросил Гавейн, – а я думал, что вы бродячий маг.

– Изначально я был членом Ассоциации мистиков второго ранга, – тихо сказал бродячий маг.

– Согласно стандартам Ассоциации мистиков, я ужасный заклинатель — мои сильные стороны заключаются в расчетах и логике, но у меня нет никаких способностей к заклинанию. Другими словами, мои магические способности находятся лишь в зачаточном состоянии, и это делает меня нежеланным магом для Ассоциации мистиков.

– Значит, они тебя выгнали? – Эмбер была сбита с толку. Она знала, как ценен настоящий маг, даже если он не обладает хорошими магическими способностями. Его недостатки были замечены только мастерами-магами — в глазах непрофессионалов даже маг, который мог вызвать только крошечный огненный шар, был прославлен. Хотя эти низкоуровневые заклинатели не были высоко оценены Ассоциацией мистиков, это не оправдывало его изгнания.

– Я ушел по собственному желанию. – Негодяй-маг покачал головой и повернулся к Бетти, – для моей дочери. Чтобы исцелить ее, мне пришлось уехать.

Бетти тупо уставилась на негодяя-мага, а затем тупо кивнула.

Гавейн больше не настаивал на этом вопросе. Пристально глядя в глаза негодяя-мага, он положил правую руку на рукоять длинного меча, висевшего у него на поясе, и медленно произнес:

– Ты должен знать, зачем мы пришли сюда — у нас не так много времени, чтобы тратить его впустую.

Наконец-то в застывшем и тупом выражении лица негодяя-мага произошла небольшая перемена. Он слегка вздрогнул и склонил голову.

– ...Мой гость, я вас не совсем понимаю.

Бетти с некоторым беспокойством посмотрела на Гавейна.

– Милорд?

Гавейн нахмурился. Через мгновение он убрал руку с рукояти своего пионерского меча и выдохнул.

– Тогда мы оставим вас на минутку.

Бродячий маг склонил голову и продолжал молча есть свою еду. Единственное лишнее движение, которое он сделал во время еды, это поднял голову и время от времени поглядывал на Бетти.

Еда в конце концов будет съедена, и Гавейн не мог ждать бесконечно.

Бродячий маг съел последний кусок своей колбасы, прежде чем очистить овощное рагу в суповой миске вместе с хлебом. Закончив, он поднял голову и посмотрел в сторону Бетти, хотя его взгляд был устремлен не на нее, а куда-то вдаль. Его тело пошатнулось, когда он попытался встать, но все его попытки были безуспешны.

В конце концов именно Бетти помогла ему подняться.

– Папа, я уже ухожу. – Маленькая девочка держала негодяя-мага за локоть, отпуская его только тогда, когда была уверена, что он стабилен. Она медленно подошла к Гавейну. – Мисс Ребекка и Мадам Херти все еще ждут меня — а кроме того, милорд вернулся.

Губы негодяя-мага задрожали. Наконец он мягко кивнул, и выражение его лица стало теперь безмятежным. Он тщательно проинструктировал:

– Не ешь пищу от незнакомых людей.

– Ложись спать вовремя.

– Не забывай слушать своего учителя.

– Не ссорься с другими детьми.

Свет разума постепенно угасал в глазах бедняги, и Гавейн понял, что все, что он говорит, – это просто тарабарщина.

Хотя с самого начала у него почти не осталось ясности.

Тело бродяги-мага медленно исчезло, но было что-то похожее на пламя, которое начало гореть в более слабых тенях. Гавейн уже давно ждал этого момента. Он быстро обнажил свой меч первопроходцев, и на нем заплясал слабый свет.

Эмбер быстро притянула Бетти в свои объятия,вовремя заслонив ей глаза.

Гавейн пронзил мечом пламя, горевшее в груди негодяя–мага. Огонь начал дико вибрировать, превращение бродячего мага в злого духа было остановлено. Темная фигура быстро превратилась в непрозрачное существо, прежде чем пламя поглотило его, превратив в чудовищный, обожженный труп.

Прошло полминуты, прежде чем тело сгорело дотла.

Отовсюду послышался трескучий звук. Потеряв хозяина, маленькая деревянная хижина быстро развалилась. Плотные трещины мгновенно появились на стенах и крыше, и бледный свет внешней стены пролился через щели в дом.

Увлекая за собой Эмбер и Бетти, Гавейн поспешно покинул дом. Как только они оказались снаружи, вся хижина рухнула вниз.

На их глазах рухнувшая деревянная хижина загорелась. Пламя длилось совсем недолго, как будто там был бумажный дом, а не деревянный.

Когда деревянная хижина рассыпалась в пепел и унеслась прочь по ветру, Эмбер внезапно схватила Гавейна за локоть. Указывая на фундамент деревянной хижины, она закричала:

– Ты только посмотри!

Гавейн пристально посмотрел на него. Под пеплом деревянной хижины вспыхнул мерцающий огонек. Его сияние просачивалось сквозь снег пепла, постепенно материализуясь в сложное и гигантское сооружение – впечатляюще большой магический круг.

– Это, вероятно, самое большое достижение мага–разбойника за всю его жизнь. – Гавейн слегка кивнул головой. – Вероятно, что-то было не так с его заклинанием, которое стало причиной его судьбы.

Пока он говорил, тень Бетти начала превращаться в плавающие булавочные уколы света, которые дважды облетели вокруг, прежде чем полететь к Гавейну и Эмбер.

Эмбер посмотрела на свои руки. Цвет теперь возвращался к этим серым рукам точно так же, как цвет начал возвращаться к ее и Гавейна телам, их отторжение от царства теней становилось все более очевидным.

Из тонкого тумана вокруг них начали возникать неясные предметы, бесформенные, но злобные. Теперь туземцы из царства теней наконец–то смогут вынюхивать чужаков, и низшие из них появятся, их поведение будет похоже на скопление гиен, почуявших кровь.

– Мы должны бежать! – Сказала Амбер Гавейну. – Нам здесь больше не рады!

Гавейн бросил последний многозначительный взгляд на развалины, которые когда-то были хижиной, и попытался запечатлеть в своей памяти светящиеся огни и знаки. Затем, потянув Эмбер за локоть, он рявкнул:

– Уходим!

– После короткого мига головокружения перед его глазами снова появился свет реальности.

Зловещий туман рассеялся, и густой лес вернулся в свое первоначальное состояние. Ребекка и Херти, которые оба потратили свою силу, поддерживали друг друга под деревом. Тем временем рыцарь Байрон держал свой длинный меч, изо всех сил стараясь защитить двух дам, стоявших рядом с ним. Однако те два солдата, которые остались в живых, теперь лежали без сознания на земле.

Бетти выглядела в лучшей форме из всех – она обнимала свою кастрюлю, стоя рядом с Ребеккой, с отсутствующим выражением лица. Казалось, это выражение навсегда застыло на ее лице.

Увидев Гавейна, Херти тут же выпрямилась и сказала:

– Предок, мы так рады, что ты в безопасности!

Затем она заметила Эмбер позади Гавейна, и ее лицо мгновенно сменилось удивлением.

– Значит, этот вор не сбежал?

– Эй! Что же это за дискриминация такая! – Эмбер вскочила, как кошка, которой наступили на хвост, – я только что отправилась в царство теней с твоим предком, чтобы спасти тебя от близкой смерти, прости! Ты большегрудая, безмозглая женщина…

Херти и представить себе не могла, что этот молодой вор так оскорбит ее, и выражение ее лица стало кислым.

– Держи рот на замке! Это совершенно невежливо говорить! Знаете ли вы, что случится с вами, если вы оскорбите такого благородного человека, как он…

Гавейн быстро вмешался и сказал:

– Прекратите драться. Эмбер не лгала – мы просто решили кризис вместе раньше, хотя это неправильно, что она оскорбила тебя…

Все присутствующие замолчали. Ребекка робко подняла руку.

– Лорд предок, вы только что простили Эмбер за единственную положительную вещь, которую она сказала Из всего остального…

Херти выглядела так, словно потеряла волю к жизни.

Гавейн: “…”

К счастью, Херти была женщиной здравомыслящей и недолго размышляла о таких пустяковых неприятностях. После того как Гавейн ясно объяснил, что произошло, все недоразумения рассеялись.

Кроме того, зрелища и звуки, которые Гавейн и Эмбер испытали в царстве теней, удивили всех. Даже рыцарь Байрон, ничего не знавший о магии, не мог не прислушаться внимательно.

В конце концов, это был опыт, который трудно было себе представить.

– Ты действительно можешь войти в царство теней? – Очевидно, первой заботой Херти были особые способности Эмбер. Она с подозрением оглядела ее с головы до ног, словно пытаясь найти ответ на лице девушки-полуэльфа.

– Только несколько могущественных теневых магов или "избранных" теневых богов обладают такой способностью. Как ты это сделала?

Эмбер отвела взгляд.

– Я была избрана богиней ночи, ясно?

Херти сердито посмотрела на нее.

– Не ври мне. Как может избранный быть повержен на землю обычным стальным мечом Байрона?

– Довольно этих расспросов, – наконец Гавейн прекратил допрос Херти. – Я уже обещал не спрашивать ее об этом — она сама расскажет, когда будет готова.

После Неба и Земли воля их предков пользовалась величайшим уважением. Поскольку Гавейн уже заговорил, Херти оставалось только сдаться.

– Давай сначала похороним мертвых, – теперь, когда туман рассеялся, тепло вернулось ко всем телам. Видя, что все немного пришли в себя, Гавейн поднялся и встал рядом с солдатом, который умер из-за своей разбитой души. – Он храбро сражался и должен быть похоронен как воин.

Двое оставшихся в живых солдат потрясенно уставились на Гавейна.

Гавейн смутился.

– Ну и что же? Я что-то не так сказала?

– Он был сыном крепостного крестьянина. – Подошел рыцарь Байрон. – Именно благодаря милости виконтессы он смог поступить в армию, чтобы вернуть себе свободу — но поскольку он служил в армии всего полгода, то все еще остается крепостным, которого нельзя похоронить как воина.

Гавейн нахмурился и повернулся к Ребекке.

– Неужели это так?

Тревога мгновенно охватила Ребекку, как будто она совершила какое-то преступление.

– П-Простите! Но я думал, что крепостное право не было ... не было очень справедливым, поэтому я думал заставить их заработать свою свободу, служа в армии. Я знаю, что это против правил, но ... …

Хмурый взгляд Гавейна смягчился.

– Нет, я тебя не виню.

Затем он наклонился и нащупал на груди монету. Затем он сунул его в передний карман мертвого солдата, прижав к сердцу.

Эта монета была положена в нагрудный карман Гавейна Сесила собственной рукой Чарли Первого, когда его хоронили.

Увидев монету, Эмбер сразу же поняла, что это такое, и прикрыла глаза рукой.

– Боже мой... по крайней мере, половина поместья…

Однако Гавейн не имел об этом ни малейшего представления, а лишь выполнял все движения в соответствии с правилами, хранящимися в его памяти. Затем, отряхивая руки и вставая, он сказал: – Теперь, когда долг его души был искуплен, похороните его.

Байрон слегка заколебался.

– Но законы ... …

Гавейн посмотрел ему прямо в глаза.

– Я и есть закон.

Перевод: DragonKnight