Если бы Гу Линчжи сказала что-нибудь другое, всё было бы в порядке. Но теперь, когда она упомянула Сяо Тао, у Цуй Лянь не было другого выбора, кроме как принять её всерьёз.

Сяо Тао уже давно была подкуплена их госпожой, и она знала, на что согласна пойти ради достижения своих целей. Зачем же тогда ей помогать Гу Линчжи? Было ли всё так, как сказала Гу Линчжи, и противоядие невозможно создать без ее помощи?

Видя, что Цуй Лянь колеблется, Гу Линчжи сказала:

- Я не хочу, чтобы ты шла против своей госпожи, я просто хочу, чтобы ты предоставляла ей тот ответ, которого она ждёт каждый раз, когда спрашивает обо мне. Что касается этого, Сяо Тао была очень хороша в этом.

Глаза Цуй Лань вспыхнули в ответ.

- Но... госпожа всегда была очень мила со мной.

Гу Линчжи не могла удержаться от громкого смеха.

- Это потому, что ты всё ещё чего-то стоишь для неё.

Зная, что Цуй Лянь убеждена, Гу Линчжи грациозно откинулась на спинку стула.

- Если бы Сяо Тао сделала то, о чем госпожа Линь просила её вчера, как ты думаешь, что бы с ней случилось? Она не заметила, как в комнату госпожи проник мужчина. Даже самым мягким наказанием было бы избиение и изгнание из дома. Госпожа Линь начала подозревать меня, поэтому она послала тебя следить за мной. Неужели она не заботится о твоей безопасности?

Когда эти два вопроса пронеслись в голове Цуй Лянь, она почувствовала себя ещё более неуверенно.

Наконец Цуй Лянь сдалась под сильным давлением взгляда Гу Линчжи.

Увидев, что Цуй Лянь опустила голову, Гу Линчжи внутренне вздохнула с облегчением.

Вопреки своему уверенному виду, она не была так уж уверена в себе. Можно сказать, что ситуация с Сяо Тао оказалась своевременной и помогла Гу Линчжи напугать Цуй Лянь. На самом деле, лекарственная средство, которое она заставила принять Цуй Лянь, считалась ядом для человека с духовными корнями. Но обычный человек в худшем случае будет чувствовать слабость пару дней.

Это было потому, что лекарство было изготовлено из ядов специально для тела Гу Линчжи. Лекарство, которое она получила в наследственном пространстве накануне вечером, оказалось удивительно эффективным в устранении ядов, накопившихся в ней за годы употребления этого "лекарства". Это привело к тому, что она вновь обрела ясное состояние своих духовных корней. Затем она смогла практиковать пути предыдущего поколения и сконцентрировать духовную силу в своей ладони.

Сначала она хотела медленно проанализировать своё лекарство, чтобы увидеть, сможет ли она переделать его и дать Госпоже Линь. Она не ожидала, что придётся воспользоваться им так быстро. Какая жалость!

- Сначала госпожа, потом яд во мне.…

- Это не составит труда. Пока ты будешь принимать противоядие, которое я буду давать тебе раз в месяц, он не причинит вреда твоему телу. У меня сейчас есть дела, можешь идти.

Цуй Лянь всё ещё была немного огорчена случившимся, но она могла только кивнуть и уйти.

Как только Цуй Лянь ушла, Гу Линчжи вернулась в пространство наследства. И снова её внимание привлекла книжная полка, где хранились техники Небесного уровня. Затем она взяла книгу, которая соответствовала её нынешнему стандарту, и начала изучать её.

С Цуй Лянь, успокаивающей Линь Юэ’эр, дни Гу Линчжи стали исключительно гладкими.

Как обычно, лекарство доставляли ежедневно. Однако, прежде чем дать его Гу Линчжи, Цуй Лянь выливала его.

Пятого августа, после того как главный колокол клана прозвонил девять раз, Гу Линчжи покинула свой дом.

Пока она была в пути, большинство членов её клана относились к девушке холодно и проходили мимо неё. Даже если кто-то останавливался, взгляд, который они бросали на неё, тот был пропитан не чем иным, как неприязнью.

Ни для кого не было секретом, что биологическая мать Гу Линчжи покончила с собой, переспав с другим мужчиной. Ходили даже слухи, что причина, по которой у Гу Линчжи не было духовных корней, заключалась в том, что она была дочерью любовника своей матери. Иначе, как мог кто-то с двумя выдающимися родителями в магических способностях быть таким полным ничтожеством?

В действительности, даже если оба родителя являются экспертами, ребёнок может не иметь духовных корней. Слухи, распространяемые теми, кто имел недобрые намерения, становились все более неприятными.

В прошлом Гу Линчжи, возможно, даже подозревала свою собственную мать из-за слухов. Но теперь, когда она поняла, что происходит, она больше так не думала.

- А, это не Линчжи? Почему она здесь на церемонии клана? - послышался ясный голос, принадлежащий женщине. Это была дочь её второго дяди, Гу Лин Юэ. В девятнадцать лет она уже была ученицей седьмого уровня по боевым искусствам.

На континенте Тяньюань тех, кто имеет духовные корни, называют мастерами боевых искусств. От низшей до высшей ступени развития они будут называться учениками боевых искусств, практикующими боевые искусства, мастерами боевых искусств, владыками боевых искусств, мудрецами боевых искусств, полубогами и, наконец, истинными богами. Чем выше ступень совершенствования, тем труднее было пробиться. Внутри каждой ступени они далее делятся на начальный, средний и высокий ранги. Для начинающих студентов-единоборцев это деление было ещё более специфичным, оно делилось на девять различных уровней.

Мастера боевых искусств, такие как Гу Лин Юэ, достигшие седьмого уровня обучения боевым искусствам до двадцатилетнего возраста, считаются людьми обладающими высокими способностями среди всей группы мастеров боевых искусств на континенте Тяньюань.

- Церемония клана - это событие, в котором участвует весь клан. Я член клана, так почему я не могу участвовать? - Гу Линчжи ответила спокойным тоном, ни подобострастным, ни властным. Это на мгновение ошеломило Гу Лин Юэ. В прошлом, когда бы ни поднималась тема способностей, Гу Линчжи всегда выглядела подавленной. Никто никогда не видел такого спокойного и решительного взгляда, как сейчас.

- То, что сказала сестра, верно, церемония клана - это большое событие для всего клана. Как может кто-то не участвовать? - донёсся сзади голос Гу Линлун. Стоя рядом с Гу Лин Юэ, она нежно обняла ее за плечи, повернула голову и улыбнулась: - Но что касается тебя, старшая сестра, есть ли разница в том, придёшь ты или нет? Я имею в виду, независимо от того, сколько раз ты пройдёшь проверку, ты всё равно останешься бездарной.

Губы Гу Лин Юэ были сжаты вместе, когда она слегка рассмеялась.

- Линлун, как ты можешь так говорить? В конце концов, она всё ещё твоя сестра. Ты должна оставить ей возможность сохранить лицо.

- А какое лицо у неё вообще осталось? - Гу Линлун рассмеялась. - Сестра Лин Юэ, разве ты не слышала? Некоторое время назад случилось нечто грандиозное, она потерпела неудачу в похищении мужчины и в конечном итоге была вынуждена отказаться от своей личной служанки. Она всё ещё осмеливается надеть лицо жертвы после всего этого. Некоторое время вся эта ситуация беспокоила мою мать.

Гу Линчжи хотела протолкнуться мимо них, когда её руки сжались в кулаки. Однако она закрыла глаза и отогнала эту мысль, спокойно повернувшись к Гу Линлун.

- В ту ночь я была в зале предков, молилась за отца, люди, которые заботятся о храме, могут выступить моими свидетелями. Вместо этого было странно, что ты вдруг решила найти меня той ночью. Может быть, ты что-то об этом знаешь, сестра?

С того дня, кроме того, что Линь Юэ’эр и Гу Линлун пришли утешить её на второй день и проверить её, они больше никогда не заходили в её сад, чтобы причинить ей неприятности. Гу Линчжи никогда не думала, что Гу Линлун поднимет этот вопрос по собственной воле.

Гу Линлун в свою очередь никак не ожидала, что её старшая сестра, которая была похожа на боксёрскую грушу, вдруг заговорит с ней. Вдобавок к тому, что у неё была нечистая совесть, Гу Линлун действительно не находила слов под откровенным взглядом Гу Линчжи.

- От-откуда мне знать, что ты делаешь? Как твоя младшая сестра, должна ли я назначить заранее дату, чтобы встретится с тобой?

- Тебе не нужно назначать дату, - Гу Линчжи кивнула. - Просто время, в которое ты пришла, чтобы найти меня, было слишком случайным. В любом случае, я хочу поблагодарить тебя. Если бы не ты, не было бы никого, кто стал бы свидетелем несправедливости, с которой столкнулась Сяо Тао. Разве это не стало бы причиной для сожалений?