Его звали Джорнак Докочин, скромный юрист из Сиории, истинный наследник Дома Денен, последний путешественник во времени…

…и он победил.

Он пришёл к победе долгим, трудным путём. Он хорошо помнил тот судьбоносный день, когда догадался, что Зак — путешественник во времени. Парень мотался по городу, устраивая сцены, делая «бессмысленные» объявления журналистам — и всем, кто был готов слушать. Он не говорил прямо, кто он такой, но оставлял очень явные намёки. Мало кто воспринимал его всерьёз — как, впрочем, и сам Джорнак… Пока парень не заявился к нему с просьбой помочь разобраться в «случайно найденных» документах.

Бумаги повергли Джорнака в шок. Даже не сами бумаги, а то, что из них следовало. Столь однозначные свидетельства, уличающие столь высокопоставленных и влиятельных людей, могли быть только украдены — причём у этих самых высокопоставленных людей.

Джорнак, как никто другой, знал, насколько это сложно. Когда коррумпированное эльдемарское правосудие лишило его наследства, он осознал, чего на самом деле стоят буква и дух закона, если на другой чаше — деньги и связи. Он вступил в Культ Дракона, что Внизу, и лично знал многих действительно могущественных людей. Познакомившись с тёмной изнанкой королевства, он представлял, насколько тяжело добыть подобные доказательства.

Так откуда же у Зака бумаги, что не купишь ни за какие деньги? Джорнак несколько дней мучился этим вопросом, вспоминая каждый жест, каждое слово парня — пока не пришёл к безумному выводу. Совершенно безумному выводу. А когда он прямо спросил Зака… Тот хохотнул и во всём признался.

Да, он путешественник во времени. Вообще-то он уже проживал этот месяц много, много раз, и в прошлом они уже говорили.

Джорнак поверил ему. Захотел поверить. Его жизнь вот уже несколько лет была совершенно безрадостна. С карьерой, несмотря на все его усилия, не ладилось. С личной жизнью не лучше. Родные все умерли. Наследство Дома Денен, его единственный ключ наверх — украдено. Он растратил молодость, но так ничего и не добился. Да, история о временной петле казалась бредом — но он не хотел остаться в стороне.

Они быстро сдружились. Зак объяснил, что впервые узнал о Джорнаке от Вейерса, с которым был дружен в одном из циклов. Слова Зака о том, как его опекун за гроши раздал друзьям имущество Дома Новеда, впечатлили Джорнака как бы не сильнее, чем сама временная петля.

Вскоре выяснилось, что Зак открылся не только ему. Этот цикл он проводил с размахом, щедро рассыпая намёки всем, кому сколь-нибудь симпатизировал — и многие пришли к правильным выводам. Кроме того, Зак одновременно встречался как минимум с двумя женщинами — обе знали про соперницу и не возражали — им он вообще рассказал всё сразу. Собралась группа, и это… было изумительно. Никогда еще у простого парня Джорнака не было столько друзей.

Но было кое-что, с каждым днём все сильнее омрачающее его радость. Зак Новеда не изобретал временную петлю — он был лишь листком, подхваченным ветром. Механика петли неумолима — месяц скоро закончится.

С каждым днём в их группе становилось всё больше встревоженных лиц — и одно из них принадлежало Джорнаку. Недавним вечером, когда они были вдвоём, Зак слегка перебрал и признался, что не придёт к нему в новом цикле. Он уже делал так в прошлом — сходился с кем-то, начинал привязываться, а потом прекращал общаться, чтобы не огорчаться при смене цикла.

Джорнак сам не понимал, почему это так его потрясло. Ну, заменят его кем-то другим — какая разница, он же всё равно всё забудет? Но разница была. Он постоянно тормошил Зака, нет ли способов продлить петлю, даже привлёк других членов группы. И наконец они добились признания.

Способ был. Имевшийся у лича божественный артефакт мог временно подключить человека к петле. Да, всего на шесть циклов, и Зак несколько раз повторял, что не хочет этого делать, что это плохая идея — но его никто не слушал. Шесть месяцев — намного лучше, чем ничего.

Наверное, убедить Зака удалось лишь благодаря его любовницам. Но организовал всё Джорнак, и мог по праву гордиться своей работой. Следующие шесть месяцев были, пожалуй, лучшими в его жизни. Зак был его лучшим другом, и юрист был полон решимости помочь ему, чем только сможет.

Но это счастливое время тоже подошло к концу. Шесть циклов истекали, вгоняя людей в панику — они утратят всё, что обрели в петле. Зак тоже ходил мрачнее тучи — мало того, что предстояло расставание, так его уже сейчас замучили требованиями сделать хоть что-нибудь. А что он мог сделать?

Отношения с Заком ухудшались на глазах. Джорнака всегда интересовала политика, то, что происходит за закрытыми дверями глав королевства. Петля дала ему возможность узнать всё это — и многократно усилила отвращение. Он рассказал об этом Заку — но путешественник во времени в душе остался подростком и смотрел на мир до смешного наивно и узко. Зак просто хотел отомстить опекуну, возродить Дом и жить в своё удовольствие. Ему не нужны были сведенья, что с таким трудом добыл Джорнак, и он считал методы юриста отвратительно безнравственными. Они ссорились всё чаще, и как-то раз Джорнак сгоряча сказал Заку, что бы сделал на его месте. Он никогда не забудет взгляд Зака, когда тот дослушал его до конца…

Наконец Зак собрал всю группу. Он вновь поклялся, что не скрывает никаких способов и никак не может продлить их подключение к петле. Он пообещал, что при первой же возможности вновь подключит их.

Джорнаку Зак наедине пообещал передать все собранные им за шесть циклов сведенья — но Джорнак ему не поверил. Зак даже не читал его отчёты — как он воспроизведёт их, даже если захочет? А он вряд ли захочет. Юрист помнил признание парня, что он отсекает тех, к кому успел привязаться. Помнил его недавний взгляд. И понял, что надо что-то делать.

Он не собирался предавать Зака. Он хотел работать с ним. Помогать ему. Если задуматься — это не Джорнак, это Зак предал первым.

Юрист никогда не отличался магической мощью — его способности были заурядны, даже шесть циклов никак это не изменили. Но в группе были сильные маги, ставшие с помощью Зака ещё сильнее. Привлечь их на свою сторону было непросто — но и не особо сложно. Отчаянье толкает на отчаянные шаги. Вот договориться с Кватач-Ичлом, чтобы лич не убил его при первой же встрече, было уже сложнее — но не так сложно, как он опасался. А дальше всё пошло-поехало…

Этот путь привёл его сюда, лицом к лицу с бывшим товарищем, бывшим лучшим другом — Заком.

По правде говоря, он беспокоился. Способность, дарованная Панаксетом, не оправдала ожиданий. Разве первозданные не были когда-то равны богам? Темница, на которую он возлагал столько надежд, не удержала Зака — у того откуда-то оказалось заклятье, взламывающее замкнутые барьеры.

Их выбросило назад, в окрестности Сиории, как раз в тот момент, когда Зориан изгнал Кватач-Ичла с помощью… цветка? Джорнак едва распознал хризантему-душеловку. Надо же, какая редкость. Юрист и сам не знал, что об этом думать — с одной стороны, древний лич был нужен ему здесь. С другой — приятно видеть, как с мёртвого мерзавца собьют спесь. К тому же, у него всё еще есть драко…

Огань улетел. Просто взял сферу, корону и улетел! Даже не верится. Джорнак столько дал ему авансом — материалы, карты, записи о драконьей магии, полученные от других драконов — но Огань сменил сторону ради треклятых божественных артефактов.

Джорнака затопила знакомая горечь. Его опять предали. Как же он устал от этого дерьма…

Надежда ещё была. У него оставался ещё один день, он использует все заготовки и погрузит королевство в хаос. Он активирует призрачные бомбы во всех городах — быть не может, чтобы враги обезвредили — или даже нашли — их все. С помощью политических убийств и ментального контроля он развяжет новую войну — против всех соседних государств. Он разберётся с врагами, их семьями, друзьями и близкими — а полиция и военные Эльдемара ему помогут. Он спустится в глубины Провала и выманит на поверхность тварей с самых нижних уровней подземелья, разрушит город до основания…

Всё это было контрпродуктивно. Он хотел править страной, сделать её лучше, а не погубить. Но чтобы изменить мир, ему прежде всего нужно выжить — а враги не оставили другого выбора. Его рука не дрогнет. Он…

Внезапно третий путешественник, Зориан Казински, телепортировался прямо к ним и рванулся навстречу.

Зориан… Из-за него Джорнак допустил столько ошибок. Не стоило сбегать из петли, узнав, что появились новые путешественники — но тогда всё казалось предельно логичным. От аранеа он узнал, что путешественников целая армия — что было вполне логичным. Добыв корону, Зак при желании мог подключить к петле хоть весь город. Что, если Панаксет присмотрел среди них более перспективного избранника? И если Зак подключал людей к петле — значит, он вспомнил про Врата Государя и мог в любой момент покинуть петлю. Нет, рисковать было нельзя. Он поступил, как считал верным.

На самом же деле был всего один новый путешественник. И отнюдь не благодаря Заку — просто в механизме петли случился сбой. Словами не выразить, что ощутил Джорнак, услышав всё это. Ему пришлось пойти на такие жертвы — а мальчишка получил всё на блюдечке, просто повезло? Жизнь действительно несправедлива.

Но сейчас всё складывалось идеально. Он понятия не имел, что нашло на парня, толкнув на сближение — но не собирался упускать возможность. Джорнак выхватил имперский кинжал — привычный вес реликвии внушал уверенность в своих силах. Кинжал был его давним, проверенным попутчиком — он добывал его из сокровищницы при каждой возможности и много лет изучал, узнавая, на что способно божественное оружие.

Кинжал вспыхнул фиолетовой аурой. Он был известен своей способностью поражать духов, но у него были и другие режимы, как, например, этот. Самоуверенный третий путешественник не стал уклоняться, вызвав для защиты фрагмент своего защитного устройства. Джорнак первым признал бы, что щитовой куб Зориана — великолепная, впечатляющая разработка, но — всего лишь творение смертных. Божественный кинжал пронзил многослойные силовые щиты, проецируемые кубом, и рассёк укреплённую алхимией сталь, как бумагу.

К чести парня — он успел среагировать, оттолкнув себя телекинезом с пути клинка, одновременно отбрасывая повреждённый куб высоко вверх. Громыхнул взрыв, с неба пролились потоки высвобожденной маны, просвистел рваный металл.

Джорнак не сводил глаз с противника. Пусть Зориан Казински и оказался в петле случайно — он неоднократно демонстрировал острый ум и решимость. Джорнак помнил, как парень без колебаний убил себя, когда они столкнулись в петле — причём это явно было заранее продуманное решение, он даже проконтролировал, что его тело не достанется врагу. Определённо, парня не стоит недооценивать.

И всё же — Джорнак решил рискнуть, пока враг не оправился от потери защитного механизма. Опасная затея, способная погубить и его самого — но ему не раз приходилось рисковать ради шанса на выживание, и наверняка придётся ещё. Он обхватил пальцами висящую на шее чёрную бутылочку — и легко раздавил толстое стекло.

Меж его пальцев хлынули сотни чёрных теней, увеличиваясь в размерах, заслоняя небо сплошным ковром — полупрозрачные безногие фигуры в рваных чёрных плащах.

Призраки. Вокруг словно похолодало — само присутствие стольких призрачных сущностей поглощало жизненную силу бойцов; воздух наполнился шёпотом, вкрадчивым, гулким — и совершенно бессмысленным.

Об этих тварях известно немногое — сложно сказать, откуда они взялись и как им противостоять. Во многом похожи на духов — но традиционно относятся к нежити из-за способности обращать человеческие души в себе подобных. Призраками почти невозможно управлять — Джорнак лишь выпустил стаю из припасённой миниатюрной бомбы, не сомневаясь, что в глазах тварей он тоже выглядит едой. Но у него было преимущество — едва ли два других путешественника во времени овладели магией душ.

Запретная отрасль магии требовала жестоких, бесчеловечных экспериментов — и научиться ей можно лишь у самых бесчеловечных учителей. Джорнак принял это, признал необходимой мерой. Он из цикла в цикл пытал целые деревни, наблюдая, как разные методики по-разному воздействуют на одну и ту же душу. Он похищал младенцев, отлавливал маленьких сирот, оплачивая ими уроки у ведьм. Он говорил с демонопоклонниками, участвовал в их отвратительных ритуалах, чтобы доказать свою «искренность». И пусть его магические таланты довольно заурядны — в мире не так много мастеров, что могли бы сравниться с ним в запретных знаниях. Зак — точно нет, и, по уверениям Сильверлэйк, Зориан ненамного лучше.

Противники тоже это понимали. Увидев освобождённых призраков, парни попытались отступить, но разве он им позволит? Он подавил их телепортацию, не дал улететь по воздуху, а когда они оба обратились против него — бился, невзирая на раны. Его регенерация была куда слабее, чем у Сильверлэйк — но его усиленное тело было намного сильнее, выносливей человеческого, и само быстро исцелялось. Он выдержит, пока способен творить магию. Вынесет всё. Победа будет за ним.

Иначе быть не может. Все принесённые жертвы, всё, что он творил… Всё это не может быть напрасным. Он близок, так близок к победе…

И он победил. Даже его, отточенные до совершенства духовные защиты, едва сдержали постоянный натиск призраков. Зак и Зориан? И близко не достигли нужного уровня. Может быть, не растрать они столько сил в прежних битвах, они смогли бы вырваться, но… Такова жизнь, одна ошибка, и тебя, при всей твоей силе и знаниях, пожирают призраки. Джорнак был благодарен Зориану — не явись тот к ним с Заком, прямо в ловушку, вряд ли удалось бы справиться с обоими.

Два путешественника пали, третий бежал, и лишь дождавшись, когда призраки разлетятся по городу, вернулся и проверил тела. Обязательная предосторожность, особенно актуальная, когда имеешь дело с магами уровня Зака и Зориана.

Минуту спустя он наконец выдохнул с облегчением. Они действительно мертвы. Всё кончено.

Его разобрал смех. Да. Да! Он знал, он верил!

Хотя сейчас не время торжествовать. Ещё успеется. Прежде всего — найти своего «партнёра», Сильверлэйк.

Он нашёл её неподалёку — всё, что от нее осталось. Пустой мешок кожи. Аккуратно изучив останки, он нашёл на груди две колотые раны — и никаких других повреждений. Нечто, вероятно, магическое существо, неким образом растворило её внутренности и выпило, оставив оболочку почти нетронутой.

Джорнак нахмурился. Ведьма была, пожалуй, слабейшей из четырёх путешественников — но это не значит, что её было легко убить. Скорее наоборот — все дарованные первозданным способности были защитного характера, да и сама трусиха сбежала бы при первых признаках настоящей опасности. То, что убило её… что-то вроде паука? Должно быть чертовски опасно. Где-то наравне с драконом. Откуда оно взялось и куда делось потом? И почему Сильверлэйк просто не сбежала? Высокоуровневый маг почти всегда может сбежать от монстра — если монстр сам не является высокоуровневым магом.

Тревожно.

Хотя, может быть, оно и к лучшему. Ведьма никогда не нравилась Джорнаку — да, она принесла ценные сведенья, за что ей большое спасибо, но явно преследовала свои интересы и слишком много знала о нём. Одной проблемой меньше.

Со смертью Сильверлэйк исполнить контракт мог только он — чем Джорнак немедленно и занялся, собирая рассеянных по городу ибасанцев и культистов. Культ понёс большие потери, но верхушка уцелела — а большего и не требовалось. Поручив ибасанцам охрану, Джорнак организовал ритуал, предоставив собственную эссенцию первозданного вместо отбитых защитниками детей. Была мысль вернуть и использовать перевёртышей — но время было на исходе, армия королевства уже стягивалась к городу. Отдав эссенцию, Джорнак ослабнет и лишится дарованных сил — но лучше так, чем погибнуть, не успев с ритуалом.

Подумать только — победить всех остальных путешественников и умереть, потому что тупая солдатня сорвала ритуал освобождения Панаксета. Какой там контракт, он бы умер от стыда. Нет уж, он отдаст свои плоть и кровь, но сделает всё, как надо. Без труда, как говорится…

Ритуал прошёл без задержек — небо зазмеилось трещинами, темница пала, и Панаксет вырвался в мир через пролом над городом, вонзив длинные отростки в мостовую и медленно вытягивая массивное тело из пространственного кармана, где провёл тысячи лет.

Джорнак немедленно сбежал. Он был избранным Панаксета, но не доверял первозданному ни на грош — его часть работы исполнена, и хватит с него. Забавно, он думал, что ощутит снятие ограничений — но не почувствовал ничего. Просто только что пакт первозданного был здесь — а теперь уже нет. Что же… Магия первозданных, да. Главное — он свободен.

Идиоты-культисты остались. Джорнак знал, что они хотят подчинить первозданного, сами стать богами… Безумцы. Проще муравьям подчинить тигра. Наверное, даже малейший фрагмент Панаксета с лёгкостью перебьёт недоумков.

Первозданный издал глубокий, гулкий рокот, Сиория содрогнулась — то там, то здесь рушились подточенные огнём и взрывами здания. В городе воцарился ад. Ибасанцы устремились прочь, но Джорнак знал — спасётся лишь малая часть.

Он в последний раз посмотрел на гибнущий город и телепортировался прочь. Джорнак хотел быть как можно дальше отсюда.

Некоторое время спустя он наконец добрался в поместье Яску. Особняк сильно пострадал, защитные контуры разрушены, большинство душ, питавших обереги, бежали — но здание всё ещё стояло, пережив гнев ангела. Скорее всего, Судомир защитил сердце здания, вмещавшее дух его жены, дополнительными щитами, а ангел не стал терять время, спеша на битву с драконом.

Как только погас ангельский барьер, Судомир тут же запустил ритуал перемещения, вернув поместье назад в пустоши — а потом и вовсе на Улькуаан Ибасу. Кватач-Ичл загодя дал разрешение на случай, если что-то пойдёт не по плану.

Джорнак сидел в одной из немногих уцелевших комнат особняка, наслаждаясь заслуженным торжеством — когда в комнату зашёл ещё один гость.

Кватач-Ичл. Лич был в своём человеческом облике — он утверждал, что внешность полностью соответствует былой — и был как всегда невозмутим. Джорнак хотел было пошутить про лича, проигравшего цветку — но промолчал. Он боялся бессмертного мага — куда больше, чем Зака, Зориана или любого другого врага. Вряд ли даже другие путешественники понимали, с какой опасной силой имеют дело.

Без Кватач-Ичла Джорнак никогда бы не получил полноценный маркер. Да, Панаксет объяснил, что надо делать — но юристу и за тысячи лет не удалось бы добиться подобного. Пришлось упрашивать лича, чтобы он провёл операцию — и цена этой услуги смущала Джорнака даже сейчас.

Другие путешественники, как рассказала ведьма, догадывались об этом — но не понимали, почему лич сам не раздобыл постоянный маркер. Разгадка была проста — их метод требовал сделки с первозданным, на что Кватач-Ичл не пошёл бы ни при каких обстоятельствах. Он нашёл другой способ, заставив Джорнака принять семя души — крошечную частичку Кватач-Ичла, неким образом защищённую от распада и обладающую собственной памятью. Фрагмент прикрепился к душе юриста с наказом передать настоящему Кватач-Ичлу, как только Джорнак вернётся в реальность.

Он понятия не имел, чем частица лича занималась все эти циклы. Терпеливо ожидала выхода, храня послание самому себе? Или смотрела и училась всему, что делал Джорнак, как некий мозговой паразит? Он не знал. Известно лишь, что сразу по воплощению в реальном мире семя души покинуло его, отправившись к хозяину.

Зато Джорнаку не пришлось доказывать, что он путешественник во времени. Кватач-Ичл уже всё знал и ожидал его прихода.

Джорнак не знал, что из случившегося в петле известно личу — и это его пугало.

— Итак, — древний лич сел на соседний стул. — Полагаю, операцию можно считать успешной?

— Определённо, — согласился Джорнак. — Хотя, хотел бы заметить… Урон, нанесённый первозданным, несколько ниже ожидаемого. Да, Сиории не стало — но сама страна уцелеет. Не боитесь, что Эльдемар нанесёт удар возмездия? Скрыть ваше участие уже не получится.

— О нет, я и рассчитываю, что они так или иначе ответят, — сказал Кватач-Ичл. — Тем лучше. Последнее время наши лидеры совсем выжили из ума — пытались заключать какие-то торговые союзы и прочую ерунду. Война-другая пойдёт им на пользу.

Джорнак кивнул, это полностью согласовывалось с известным ему характером мёртвого мага.

— А ты сам? — спросил лич. — Не беспокоишься?

— О чём? Я победил.

— Едва победил, — уточнил Кватач-Ичл.

— Победа есть победа, — огрызнулся Джорнак. — И всё было бы проще, если бы вас не убили. Ещё и каким-то цветком.

— Забавные растения эти душеловки, — невозмутимо отозвался лич, ничем не показывая, задел ли его выпад. По его лицу ничего нельзя было прочитать. — Надо будет изучить их на досуге. Но, вероятно, не в ближайшие годы — будет не до того.

Это уж точно. Как только уйдёт отсюда, Джорнак приведёт в движение собственные планы — а их виденье будущего изрядно отличалось. Скоро они станут врагами.

Джорнак бы не удивился, попытайся лич прикончить его здесь и сейчас. К несчастью для мертвеца, он принял все возможные меры предосторожности. Он не умрёт сегодня.

Он вообще не умрёт.

И он только приступает к исполнению задуманного…

— А что бы ты делал, если бы вторжение сорвалось? — поинтересовался Кватач-Ичл.

В памяти Джорнака пронеслись бесчисленные закладки — взрывные устройства в местах скопления людей, контракты на устранения, улики на Зака и Зориана, оставленные там, где их быстро найдут… Он приложил много сил, чтобы в крайнем случае победа не принесла врагам никакой радости. Но он, конечно, не ответил. Он отменит эти акции — но будущему врагу незачем знать его методы.

Он быстро проверил ментальную защиту — Пустой Разум работал безупречно. Хорошо. На миг он испугался, что лич может читать ответы в его мыслях.

Успокоившись, Джорнак решил чуток прихвастнуть. Он начал с одной из побочных заготовок — стопки документов на Зака и Зориана, оставленных в кабинете полицейского управления Корсы. Кабинет редко использовался, но его хозяин отличался редкой дотошностью — к моменту, когда бумаги попали бы в его руки, победившие враги успели бы расслабиться. Потом — письмо прямо в королевскую резиденцию. Оно должно прибыть…

Стоп.

Почему… Зачем он всё это рассказывает? Разве он только что не решил, что лич скоро станет врагом, и ничего рассказывать не нужно? И сам Кватач-Ичл… Подался вперёд и слушал с выражением живейшего интереса.

Что?..

— Кто… Кто ты такой?! — Джорнак отпрыгнул, изготавливаясь к бою. Он слишком долго общался с личем и знал, что такое поведение тому не свойственно. Если подумать, он с самого начала вёл себя как-то не так. — Ты… не Кватач-Ичл?

— Что меня выдало? — спокойно поинтересовался самозванец.

Джорнак выпустил луч раскалённо-красной энергии, но враг даже не шелохнулся.

Заклятье прошило его голову, не оставив следов.

Фальшивый Кватач-Ичл вздохнул.

— Значит, выдать себя за лича всё же не выйдет, — посетовал он. — Сколько ни пытаюсь, не могу изобразить убедительно. Жаль, ведь именно с ним вы скорее всего стали бы обсуждать детали. Может, попробовать Сильверлэйк?

Ч-что?

Секундочку…

Нет.

Нет!

— Не может быть! — срывающимся голосом выкрикнул Джорнак. — Я же убил тебя! Я проверил! Твою душу сожрали призраки! Я… я под Пустым Разумом, это абсолютная…

Он судорожно проверил защиты. Потом ещё раз, и ещё. С одним и тем же итогом. Пустой Разум активен. Его мозг защищен.

Что, очевидно, не так.

Всё вокруг — не настоящее, — запоздало сообразил юрист.

— Ну что же, — сказал самозванец. — Давайте, что ли, начнём сначала.

Кровь в жилах Джорнака превратилась в лёд. Сколько раз это уже повторяется? Сколько раз он бился, наслаждался триумфом, строил грандиозные планы…

И всё это время холодная, безжалостная сила методично изучала его мысли, пробовала разные подходы, выуживала крупицы сведений.

Он словно вернулся во времена до петли, когда он был никем, просто юристом, мечтавшим о чём-то большем. Тогда казалось, что его жизнь — замкнутый круг, призванный выжать из него всё более или менее ценное.

Теперь ему не казалось. Теперь он знал точно.

В глазах стало темнеть. Он хотел сделать хоть что-нибудь, послать сигнал, активировать одну из закладок — но его разум уже угасал… Он забыл слова Зориана, забыл всё, что тут произошло.

Он был в Сиории, перед телами Зака и Зориана.

Его звали Джорнак Докочин, скромный юрист из Сиории, истинный наследник Дома Денен, последний путешественник во времени…

…и он победил.

Снова.

И снова.

И снова.