Я пришла в костюме. Мне было плевать, что они могли счесть это грубостью или паранойей. Правилам вежливости я предпочла возможность пережить удар ножа.

Сначала я доехала на автобусе до дома. Там надела костюм прямо под одежду. Большая часть сегментов его брони отделялась. На месте они удерживались с помощью специальных креплений, которые просовывались через предусмотренные для этого отверстия в ткани костюма. Другая же часть бронированных пластин была вшита в ткань костюма и представляла из себя узкие жёсткие участки, расположенные в центре груди, спины, голеней, на запястьях, бедрах и плечах. Так что когда я надевала сверху съёмные фрагменты брони, они вставали на свои места и не сдвигались. Перед уходом я посмотрела в зеркало. Не думаю, что кто-то заметит что-нибудь необычное, если не будет рассматривать мою одежду очень тщательно, или если я не буду принимать странные позы. Сверху на костюм я накинула свободную одежду — мешковатые джинсы и толстовку, но даже в таком виде мне казалось, что я буду выделяться.

Во мне многое изменилось с тех пор, как я прошлой ночью лихорадочно переодевалась в пустом переулке, убирая свою одежду в старый отцовский рюкзак. Тогда я спрятала рюкзак,п перед тем как идти на разведку, но сегодня я решила взять его с собой. Я направилась к другому концу переулка.

Приблизившись к месту ночной разборки, я отправила десяток насекомых на разведку. И сосредоточилась на поступающей от них информации.

Насекомые, конечно, воспринимают окружающий мир совсем не так, как мы. Более того, они обрабатывают поступающую информацию совсем в другом темпе. В итоге моя сила отфильтровывала часть информации и передавала мне только то, что я могла принять. Визуальная информация поступала в виде монохромных пятен света и тьмы, порой нечётких, порой чрезмерно резких. Звук почти причинял боль, когда я пыталась на нём сосредоточиться, распадался на высокие и низкие звуки, которые почти не отличались от скрежета ногтей по школьной доске. Умножьте этот поток информации в сотни, тысячи, десятки тысяч раз, и он станет невыносим. Когда я только начинала осваиваться со своей силой, я была не в состоянии всё это выдерживать. Сенсорная перегрузка фактически никогда не причиняла мне боли, даже в самом худшем своём варианте, но чувствовала я себя при этом ужасно. В такие дни мне приходилось почти всё время блокировать эту часть моих способностей.

Мне легче всего оказалось использовать поток тактильных ощущений насекомых. Это не было связано с тем, что их осязание больше соответствует человеческому, чем слух или зрение. А скорее дело было в том, что я ощущала местонахождение каждого насекомого поблизости по отношению ко мне. Я чувствовала, когда они стояли на месте, двигались или что-то двигало их. И это был самый хорошо интерпретируемый поток информации от насекомых.

Двенадцать комплектов фасеточных глаз отправленных на разведку насекомых различили три размытых силуэта на вершине чего-то большого и тёмного, подсвеченных заревом белого цвета. Белое зарево я определила как солнце. Я направила мух поближе, к «головам» фигур, и они приземлились на их коже. На них не было масок, что давало основание считать, что Сплетница говорила правду. Они были не в костюмах. В то же время не было никаких гарантий, что эти трое действительно Сплетница, Мрак и Регент, но я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы подняться по пожарной лестнице на крышу.

Это были они, без сомнения. Я узнала их даже без костюмов. Два парня и девушка. Её светло-русые волосы были уложены в свободную косу. А веснушки на переносице и эту лисью усмешку я уже видела ночью. Она была одета в чёрную с длинным рукавом футболку с рисунком в стиле граффити и джинсовую юбку до колен. Цвет её глаз удивил меня — зелёные, как бутылочное стекло.

Из двух парней тот, что пониже и помладше — примерно одного со мной возраста — был, несомненно, Регент. Я узнала его по копне чёрных волос. Он был красивым парнем, но не в моем вкусе. Треугольное лицо, светло-голубые глаза и полные губы придавали ему немного сердитый вид. Возможно, у него были французские или итальянские корни. Я могла представить, как девушки западают на него, но в то же время не могла сказать, что он мне нравился. Симпатичные парни, такие как Леонардо Ди Каприо, Маркус Фёрт, Джастин Бибер, Джонни Депп никогда меня не волновали. Он был одет в белую куртку с капюшоном, джинсы и кеды, и сидел на бордюре у края крыши с бутылкой колы в руке.

Внешность Мрака меня, наоборот, потрясла. Выше меня по крайней мере на голову, он был обладателем кожи цвета тёмного шоколада, волос, заплетённых в косички до плеч, и мужественной челюсти типичного супергероя. Он был одет в джинсы, ботинки и простую зелёную футболку, которая показалась мне слишком лёгкой для весны. Я обратила внимание на выраженный рельеф его мышц. Этот парень работал над собой.

— И вот она пришла, — усмехнулась Сплетница. — Плати.

Хмурый Регент засунул руку в карман, выудил пачку купюр и отдал Сплетнице.

— Вы делали ставки на то, приду ли я?

— Мы спорили, придешь ли ты в костюме, — сказала Сплетница. Затем, обращаясь больше к Регенту, чем ко мне, она добавила:

— И я выиграла.

— Снова, — пробормотал Регент.

— Сам виноват, что спорил, — сказал Мрак. — Даже если бы ты спорил не со Сплетницей, это была явно провальная ставка. Идти на встречу в костюме очень разумно. На её месте я бы поступил так же.

У него был приятный голос. Взрослый голос, даже если выглядел он как восемнадцатилетний парень.

Он протянул мне руку:

— Привет, я Брайан.

Я пожала ему руку, он, не стесняясь, тоже крепко сжал мою руку в ответ.

— Вы можете называть меня Букашка. По крайней мере, пока я не придумаю что-нибудь получше или пока не решу, что ваша открытость — это не уловка.

Он пожал плечами.

— Клёво.

На его лице не было и тени подозрения. Я почти почувствовала себя виноватой.

— Лиза, — представилась Сплетница. Она не протянула руку для пожатия, но если б она так поступила, я бы посчитала это неуместным. В ней не было недоброжелательности, но не было и той ауры искренности, окружавшей Мрака.

— Я Алек, — тихим голосом сообщил Регент, затем добавил. — Суку зовут Рейчел.

— Рейчел сейчас не с нами, — сказал Мрак. — Ей не понравилась цель нашей встречи.

— Тогда возникает вопрос, — заметила я, — что является целью этой встречи? Я немного удивлена, с какой лёгкостью вы раскрыли свои личности.

— Прости, — Мрак… Брайан извинился. — Это была моя идея. Я думал, что это станет проявлением доверия по отношению к тебе.

Мои глаза за жёлтыми затемнёнными линзами маски сузились, перескакивая между Лизой, Алеком и Брайаном. Я не могла прочесть ничего по выражениям их лиц.

— А, собственно, зачем вам моё доверие? — спросила я.

Брайан открыл было рот, а затем закрыл. Он посмотрел на Лизу, которая нагнулась и подобрала пластиковую коробку для завтрака. Она протянула её мне.

— Я сказала, что мы тебе задолжали. Это всё тебе, и без всяких обязательств.

Не принимая коробку, я наклонила голову, чтобы получше рассмотреть изображение на коробке.

— Александрия. Она была моим любимым героем Протектората, когда я была ребёнком. Эта коллекционная коробка?

— Ну открывай же, — поторопила меня Лиза, закатывая глаза.

Я взяла коробку. По весу содержимого и по тому, как оно сдвинулось внутри, я сразу поняла, что это. Я расстегнула застёжки и открыла коробку.

— Деньги, — я выдохнула, застигнутая врасплох тем, что их было так много. Восемь пачек купюр, скреплённых бумажными полосками. Каждая из полос была подписана маркером. Двести пятьдесят в каждой…

Лиза ответила прежде, чем я успела сосчитать в уме.

— Две штуки.

Я закрыла коробку на застёжки. Я не зная что сказать, потому молчала.

— У тебя есть два варианта, — объяснила Лиза. — Можешь принять это как подарок. Благодарность за то, что ты, намеренно или нет, прошлой ночью спасла наши задницы от Луна. Ну и, может быть, как стимул считать нас друзьями, когда ты будешь гулять в костюме и совершать свои злодеяния.

Её улыбка стала ещё шире, как будто она только что сказала нечто забавное. Может быть, это была ирония злодея, говорящего о «злодеяниях», или её смешило это старомодное слово. Она продолжила:

— Очень мало найдется людей среди местного сообщества злодеев, кто не стал бы атаковать нас, едва увидев, из-за спора о территории, различий в идеологии, борьбы за власть, или просто из-за уязвленного самолюбия.

— А второй вариант? — спросила я.

— Ты можешь принять это в качестве первой части ежемесячного пособия, на которое ты имеешь право, как член Неформалов, — ответил Брайан. — Как один из нас.

Я переводила взгляд с одного из них на другого, думая, что это шутка. Лиза всё ещё слегка улыбалась, но я решила, что это её обычное выражение лица. Алек выглядел немного скучающим. Брайан был совершенно серьёзен. Чёрт возьми!

— Две тысячи в месяц, — уточнила я.

— Нет, — уточнил Брайан. — Это лишь сумма, которую босс платит нам за то, что мы держимся вместе и готовы действовать. Мы зарабатываем… значительно больше, чем две тысячи.

Лиза ухмыльнулась, Алек усмехнулся, со свистом втягивая содержимое бутылки колы. Я сделала себе мысленную заметку узнать об упомянутом боссе.

Не желая отвлекаться, я быстро проанализировала первую часть нашей беседы в контексте предложения о работе.

И спросила:

— Так Сука не пришла, потому что она была против, э-э, найма?

— Да, — сказал Алек. — Мы проголосовали по этому вопросу, и она сказала нет.

— С другой стороны, все остальные сказали да, — поспешил добавить Брайан, кидая на Алека неодобрительный взгляд. — Она одумается. Она всегда голосует против добавления новых членов в группу, потому что не хочет делить деньги на пять частей.

— То есть, — я сделала вывод, — вы и раньше пытались кого-нибудь нанять.

— Ну да, — Брайан выглядел немного сконфуженным. Он потёр шею ладонью, — но получалось не очень. Мы пробовали уговорить Саламандру, но она испугалась ещё до того, как мы сделали предложение. Мы сами были виноваты, не надо было в тот раз брать с собой Рейчел.

— А потом её переманил кто-то другой, — добавил Алек.

— Да, — Брайан пожал плечами. — Её взяла к себе Трещина. Мы даже не успели попытаться ещё раз. Потом мы Попытались завербовать Цирк, но она нам вполне внятно объяснила, что действует в одиночку.

— Я даже выучил несколько новых матерных слов в процессе объяснения, — сказал Алек.

— Да, она очень громко отстаивала своё право на самостоятельность, — подтвердил Брайан.

— Значит, вы так старались сделать мне приятное — пришли без костюмов и с денежной премией, чтобы завоевать доверие и уговорить меня примкнуть к вам? — сказала я, как только все кусочки мозаики в моём мозгу встали на свои места.

— Да, такова суть, — согласился Брайан. Рано или поздно, особенно после того, как Лун вышел из игры, и АПП без него сейчас ослаблена, здесь произойдёт передел территории и статуса между разными бандами. Между нами, командой Трещины, остатками АПП, Империей 88, одиночными злодеями и любыми пришлыми бандами, которые почувствуют, что могут оттяпать кусок Броктон-Бей. Если до такого дойдёт, нам будут нужны бойцы. Мы ещё ни разу не завалили работу, но, насколько мы трое понимаем, это всего лишь вопрос времени — как скоро мы окажемся в ситуации, когда не сможем выиграть. У нас только Сука может нанести реальный ущерб врагам.

— Я просто не понимаю, я-то вам зачем? Я управляю насекомыми. Это не остановит Александрию, Славу или Эгиду.

— Ты расхуярила Луна, — пожала плечами Лиза. — Мне этого достаточно.

— Ну, не совсем, — ответила я. — Если ты не заметила, это вы спасли меня от него прошлой ночью. Ещё одно доказательство моей бесполезности.

— Душенька, — обратилась ко мне Лиза, — целые команды кейпов вызывались победить Луна, но в итоге он размазывал их по асфальту. То, что ты сделала — это потрясающе. А самый смак в том, что из-за тебя этот мудак сейчас оказался на больничной койке.

Мой ответ застрял где-то в горле.

— Чего?! — только и смогла я выдавить из себя.

— Ага, — подняла бровь Лиза, — ты же помнишь, каких насекомых на него наслала? Чёрные вдовы, коричневые отшельники, златогузки, жёлтосумчатые пауки, огненные муравьи…

— Да, — перебила я её, — я не знаю всех официальных названий, но точно знаю, кто его кусал и как действует яд.

— Тогда чему ты удивляешься? Даже всего несколько таких насекомых уже чертовски опасны, если они укусят лишь по одному разу, но ты заставила их кусать снова и снова. Когда Луна доставили под стражу и провели медосмотр, их дежурный врач-идиот сказал что-то типа: «А, похоже, его сильно искусали насекомые, но самые ядовитые насекомые не кусают несколько раз. Давайте просто проверим его через несколько часов».

Я могла бы сказать, чем это могло закончится. Я закрыла рот руками, шепча: «О боже».

Сплетница усмехнулась:

— Не могу поверить, что ты не знала.

— Но он может регенерировать! — я протестующе взмахнула руками. — Токсины действуют на людей, обладающих сильной регенерацией, с эффективностью меньше одного процента.

— Они оказались достаточно эффективны или его регенерация в какой-то момент дала сбой. — сказала Лиза. — К тому времени, как его начали лечить, у него начался крупномасштабный некроз тканей. Его сердце несколько раз останавливалось. Помнишь, куда ты нацеливала укусы насекомых?

Я прикрыла глаза. Я могла почувствовать, как моя репутация вылетает в трубу. Один из использованных мной видов пауков носит название коричневый отшельник. Вероятно, это самый опасный вид в Штатах, опаснее чёрной вдовы. Укус коричневого отшельника может заставить почернеть и сгнить кусок плоти вокруг укуса. Я заставила насекомых атаковать самые чувствительные места на теле Луна.

— Скажем так, даже при способности регенерировать в несколько раз быстрее обычного человека, Лун будет писать сидя.

— Ладно, хватит, — Брайан остановил Лизу прежде, чем она смогла продолжить. — Лун восстановится, не так ли?

Судя по взгляду, которым Брайан смотрел на Лизу, я подумала, что она может и солгать. Она пожала плечами и сказала мне:

— Он уже выздоравливает. Медленно, но идёт на поправку, полное восстановление займёт у него от шести месяцев до года.

— Для тебя будет лучше, если он не сбежит, — сказал Алек, его голос был тихим, но озадаченным. — Если бы кто-то лишил меня мужского достоинства, я бы жаждал крови.

Брайан потёр переносицу.

— Спасибо, Алек. Вы двое так убеждаете нашего потенциального новобранца, что она скорее сбежит в приступе паники, прежде чем идея стать Неформалом придёт ей в голову.

— Откуда вы всё это узнали? — спросила я. Моё сердце тревожно забилось в такт мыслям. Брайан повернулся ко мне, и на его лице появилось озабоченное выражение, будто он решил, что как-то задел меня. Я продолжила:

— Сплетница или Лиза, я хочу спросить кое-что у тебя. Как ты узнала все эти подробности о Луне… или о том, что я была в библиотеке, или вчера ночью, что скоро появится кейп?

— Библиотека? — вмешался Брайан, бросая еще один мрачный взгляд на Лизу.

Та проигнорировала вопрос Брайана и подмигнула мне.

— У девушки должны быть свои секреты.

— Лиза — одна из причин, по которой мы ещё ни разу не завалили работу, — сказал Алек.

— А наш босс — чуть ли не все остальные причины, — закончила Лиза за него.

— Это ты так говоришь, — проворчал Брайан. — Но давайте не будем об этом.

Лиза улыбнулась мне.

— Если хочешь подробно узнать, чем мы занимаемся, тебе придётся вступить в нашу команду. Могу добавить лишь то, что мы — хорошая группа. Наш послужной список впечатляет, мы получаем удовольствие и прибыль от работы. Без далёких планов. Без реальной ответственности.

Я поджала губы, скрытая маской. Я получила немало информации, но в то же время вопросов стало больше. Кто этот босс, которого они упомянули? Формировал ли он или она другие команды успешных злодеев в Броктон-Бей или в других местах? Что сделало этих ребят такими эффективными? Могла ли я узнать их секреты и использовать сама?

Я ведь не собиралась подписывать сделку кровью или что-то вроде этого. Я решила воспользоваться шансом.

— Хорошо, я в деле.