Часть 16. Монарх — 16.10

Я толкнула заржавевшую металлическую дверь, которая была первым настоящим препятствием на входе в подземную базу Выверта. Её задачей было не столько защищать, сколько маскировать вход от любого, кому случилось бродить под землёй. Дверь отворилась без сопротивления. Незаперта.

Все двери на пути вниз были незаперты. Охраны не было, и даже камеры в главном зале не реагировали на движение.

Я толкнула последнюю дверь и подождала, пока она откроется настеж. База была пуста. Хотя "пуста" не самое подходящее слово. Она была вычищена.

Не было дежурных отрядов солдат, так же как не было фургонов, оружия, припасов и мебели. Весь первый этаж был пуст, остались лишь прямоугольные отпечатки в пыли, где раньше стояли ящики и мебель.

Крупными группами, чтобы охватить все помещения, рой принялся сканировать базу. Насекомые не могли проникнуть сквозь закрытые двери, однако давали ощущение окружающего пространства, которое не могло обеспечить зрение. Результаты были практически противоположны тому, что я ожидала увидеть. Чувство роя не сообщало о цветах предметов, кроме тех, о которых можно было догадаться, однако я остро ощущала текстуру материалов.

Если взгляд был ограничен одним объектом за раз, чувство роя давало способность составлять полную мысленную картину помещения, основанную на тысяче различных точек фокусировки. Меня не ограничивала область видимости, я чувствовала пространство позади объектов, и даже несмотря на не вполне полную интерпретацию чувств насекомых, общее количество получаемой информации позволяло мне составить понятие не только о картине целиком, но и о множестве мелких деталей. Я чувствовала направление и силу воздушных потоков, толщину слоя пыли в различных помещениях, мельчайшие изменения температуры.

Ни одно из этих ощущений не было новым. Я всегда в некоторой степени их осознавала, но обычно полагалась на привычные человеческие чувства, дающие надёжную информацию. Я никогда глубоко не исследовала этот вопрос, но где-то слышала, будто слепота обостряет другие чувства. После дня слепоты я пришла к выводу, что нет, не другие чувства обострились, скорее освободилось полусознательное, полубессознательное внимание, которое обычно было занято глазами как основным органом чувств. У той части мозга, которая обычно отвечала за распознавание изображения, сравнение и выделение форм и знакомых образов, даже когда мысли были заняты другим, сейчас не было привычной задачи, и она могла слушать и изучать информацию от роя.

Я отметила, что Скитальцы были здесь. Меня не напугало их присутствие, скорее удивило. Они собрались в комнате над хранилищем, в котором, предположительно, удерживалась Ноэль. Они заметили насекомых и вышли в коридор. Я встретила их на середине пути от входа.

Трикстер и Баллистик были одеты в обычные рубашки, джинсы и ботинки. На Солнышке было, что-то наподобие пижамы, её волосы были собраны в пучок. Генезис была в своём кресле с покрывалом на коленях, Оливер стоял позади неё.

— Рой, — сказал Трикстер. — Ты здесь одна?

— Остальные наверху. Мы хотели поговорить с Вывертом, но он освободится только после заката, так что мы решили подождать его здесь. Я почувствовала какое-то движение внизу и решила размяться и посмотреть, что здесь происходит.

— Они там просто сидят? — спросил Баллистик.

— Я могу в любой момент подать им сигнал, — ответила я.

— Ты же в курсе, что Выверт мёртв, так? — спросил Трикстер.

— Я видела, как это случилось, — ответила я, осторожно выбирая слова. — Так что я очень хорошо знаю, насколько он мёртв.

— Логично.

— А вы что делаете? — спросила я. — Присматриваете за напарницей? За Ноэль?

— Ноэль в порядке, — сказал Трикстер. — Можешь не переживать на её счёт.

Я почувствовала нотку враждебности. Я повернула голову лицом к девушкам, ориентируясь при помощи насекомых, чтобы показалось, что я смотрю на Солнышко и Генезис. Из всех Скитальцев они были мне наиболее близки. Хотя и нельзя сказать, что я хорошо с ними ладила: с тех пор, как я вырезала глаза Луна, Солнышко относилась ко мне несколько настороженно, да и Генезис общалась со мной несколько странно, когда я доставила к ней Трикстера из дома мэра. Хотя возможно, это отражение моей собственной паранойи, ведь тогда я думала, что меня хотят убить. Так или иначе, они не проявляли такой же неприязни и враждебности, которую сейчас выражали Трикстер и Баллистик.

Вот тут моя неспособность видеть очень сильно мешала. Я не могла понять ни выражения их лиц, ни язык тела, и, хотя насекомые давали мне представление о том, где стоят собеседники и как расположены их руки, ноги и головы, я не могла воспользоваться врожденной человеческой способностью мгновенно оценивать и анализировать множество деталей. Чтобы понять всё это с помощью насекомых, нужно было затратить столько времени и усилий, что планировать ход разговора становилось совершенно невозможным. Всё равно, что беседовать с автоответчиком. Я произносила реплики, но не могла оценить, что думает мой собеседник. И что в итоге? Я молчала, а никто из Скитальцев не собирался ничего говорить.

— Если ты закончила нас проверять, навещать, или называй как хочешь, — сказал Трикстер, — можешь идти. Твой долг исполнен. Можешь считать, что отдала дань уважения другой команде при посещении её территории.

Они решили, что я пришла ради этого?

— Я не хочу, чтобы мы враждовали, — сказала я.

— Мы и не враждуем, — ответил Трикстер, но его интонация была далеко не дружеской. — Мы на одной стороне.

— Но? — спросила я. — Звучит так, будто ты что-то не договариваешь.

— Мы не друзья, Рой. И давай не будем притворяться. У тебя свои цели, у нас свои. Ты хотела, чтобы мы вместе разгребли ситуацию с Драконом? Хорошо. Отлично. Решила обойти Баллистика, и подговорила босса нанять злодейку, которую нужно было вышвырнуть? Тоже неплохо.

Баллистик скрестил руки.

— Серьёзно, — продолжал Трикстер. — Для общих целей мы делаем всё, что от нас требуется. Твои уловки мне не нравятся, не прыгаю я от восторга, но это твоё дело.

— То есть мы деловые партнёры, но не друзья?

— Именно так.

— Мы можем найти общие интересы. Разве нельзя как-нибудь встретиться, съесть вместе коробку пончиков и обсудить, как мы можем сотрудничать на наших территориях?

— Судя по твоему вопросу, ты очень плохо осознаешь, как на самом деле обстоят дела. Давай прикинем. Во-первых, мне насрать на мою территорию и на всех этих людей. Нам всем насрать.

Я почувствовала, как Солнышко немного отстранилась от него. Она с ним не согласна?

— Во-вторых, — продолжал он, — мы не собираемся задерживаться. Либо Выверт выполнит свою часть сделки, и мы выберемся из той жопы, в которой мы сейчас находимся, либо он нас кинет, и всё равно придётся свалить. Попробуем где-нибудь ещё.

Я вспомнила, как Баллистик говорил о своём раздражении группой, о том, как его достала эта тягомотина, которую затеяли Трикстер и остальные. Может быть, если я упомяну об этом, то мы сменим тему, и Трикстер прекратит на меня наезжать? Или наоборот, это уничтожит любую возможность продолжать диалог?

Я предпочла держать язык за зубами и была даже довольна, что не могу видеть, а значит, не могу поддаться искушению взглянуть на Баллистика и этим что-то выдать.

Возможно, об этом не стоило даже беспокоится. На мне был костюм, включающий все позднейшие усовершенствования: изношенный плащ, подранное полуплатье поверх леггинсов, тяжелый ковёр насекомых, уцепившихся за чёрную ткань, броневые пластины. Мои глаза скрывали очки. Никто не смог бы понять, на что я смотрю. Вряд ли они даже заметили, что я почти слепа.

Трикстер воспользовался моим молчанием, как предлогом, чтобы продолжить.

— И, в-третьих, повторюсь, у нас нет никаких общих интересов. И я не хочу их искать. Есть только две вещи, которые мне нужны, и я участвовал в делах Выверта только для того, чтобы их получить. Ты была полезна только потому, что помогала Выверту, ну а сейчас с этим всё. Грубо говоря, ты не можешь ничего мне предложить.

— Я поняла, — ответила я, не давая ему продолжить. — Ясно. Дружба отклоняется. Даже партнёрские отношения — не вариант.

Он кивнул.

— Хорошо, — вздохнула я. — Тогда я, как местный суперзлодей, хочу передать вам — другим местным суперзлодеям — приглашение. Мы собираемся поговорить с Вывертом и, если вы хотите, можете присоединиться.

— Выверт мёртв, — протянул Баллистик.

Это начинает надоедать.

— Вы серьёзно хотите продолжать этот фарс?

— Выверт вложил массу усилий в осуществление своего грандиозного плана. Он умер в сражении, в сиянии славы, именно так, как и хотел. Ты действительно хочешь разрушить его замысел, продолжая повторять, что он ещё жив?

— Как ты и сказал, — возразила я. — Мы на одной стороне. Если бы ты не знал, что он жив, тебе следовало бы расстраиваться сильнее. Зачем притворяться, что он мёртв, если он жив? Особенно, когда предстоит серьёзный разговор с Вывертом, и я приглашаю вас прийти послушать, что он собирается сказать.

Трикстер прислонился к стене и порылся в кармане в поисках сигареты.

— Ты хочешь сказать, что не стоит рассматривать возможность, что на тебе жучок, и я могу выдать босса, если скажу что-нибудь не то? Да похер. Мне нечего ему сказать, кроме того, что я уже говорил. Кажется, до тебя не дошло. Как-то мы уже хотели вам помочь, решили спасти Мрака, и нас едва не расчленила Ампутация.

"Из-за твоего плана", — подумала я.

— Ну а сейчас Неформалы меня не колышат, — продолжал он. — Меня не колышит, заработаете ли вы сотню миллиардов долларов и станете королями планеты, или Выверт вас пришьёт. Мы свои дела с ним закончили, а что дальше — меня не касается.

— Ладно, — сказала я и подняла руки. — Всё понятно. Слушай, возможно мы не офигенно ладили, но я правда желаю вам удачи с вашими проблемами, в чём бы они не заключались. Я надеюсь, что вы получите то, что хотели.

— Само собой, — сказал Трикстер и направился к двери комнаты, которую занимала их команда до того, как у нас появились индивидуальные штаб-квартиры. Он позвал своих товарищей, и они тоже ушли.

Только Генезис задержалась, положив руки на колёса своего кресла. Когда Трикстер завернул за угол, она сказала.

— Он очень нервничает. Слишком многое сейчас зависит от того, что произойдёт в ближайшие сорок восемь часов.

— Поверь, я это понимаю.

— Тогда удачи тебе в твоих делах, — сказала она, — И не пойми меня неправильно, но, надеюсь, мы больше не увидимся.

А как ещё мне это понимать?

Я ничего не ответила, и она покатила коляску по коридору.

"Ладно", — подумала я. По крайней мере, мне удалось узнать всё, что было нужно.

В чём бы ни заключалось соглашение между Вывертом и Скитальцами, он не посчитал необходимым пригласить их на нашу встречу. Мне нужно было сперва подумать, прежде чем приглашать их. Однако, что бы ни планировал Выверт, присутствие Скитальцев не повредит.

Если Выверт рассчитывал играть честно: дать ответы на вопросы и отпустить Дину, то Скитальцы не станут помехой. Если он ожидает конфликта и приглашает Скитальцев, значит рассчитывает получить преимущество от их присутствия. И, наконец, если он ожидает неприятностей и не приглашает их, значит есть какая-то причина. И в критической ситуации мы сможем использовать это к своей выгоде.

Так или иначе, они не приняли моё приглашение, и я не ощутила ничего зловещего, когда Трикстер озвучил отказ. Он был слишком сосредоточен на собственной персоне.

Забавно, насколько легко он, кажется, соскальзывал с разговора о себе к разговору о них как группе. Словно он не сомневался, что Скитальцы полностью с ним согласны, однако мои разговоры с Солнышком и с Баллистиком показали, что это не так. Даже насмешки Душечки указывали на какие-то трения.

Второй факт, который я установила после осмотра базы — Дины здесь не было. Я нашла множество закрытых дверей, через которые насекомые не могли проникнуть, однако комната, в которой раньше жила Дина, оказалась пуста. Я не была уверена на все сто, что её здесь нет, но всё же очень сомневалась, что Выверт оставил бы её здесь без вооруженной охраны. Она была слишком ценной, чтобы рисковать возможностью, что она попадёт к его врагам или что он потеряет возможность торговаться со мной.

Мы договорились, что если я докажу свою ценность, то он примет мою преданность в обмен на свободу Дины. Я не заработала для него денег, по крайней мере, напрямую, но это никогда не являлось его целью. Деньги у него были, и он мог легко заработать ещё, используя свою силу в каких-либо опасных, но прибыльных делах. Я собрала вокруг себя больше последователей, чем все остальные вместе взятые, разве что кроме Сплетницы. Я рисковала жизнью и здоровьем, в какой-то мере и для его блага. Я доказала, что могу быть лидером, солдатом, и что способна решать проблемы. Я справилась со всеми задачами, которые он на меня взвалил: фальшивая угроза попытки убийства, нападение на мэра, разборка с Драконом и война с Девяткой. Чёрт, я занималась своей территорией, когда мой отец истекал кровью в больнице!

Нельзя сказать, выполнит ли Выверт свою часть сделки на самом деле. Если бы я была на его месте и не оглядывалась на вопросы морали — поскольку совершенно очевидно, что они его не тревожат — сомневаюсь, что я бы отпустила Дину. Для такого человека как Выверт, который всегда работал за сценой, играл на перспективу и планировал события для получения максимального результата в отдалённом будущем, сила Дины была незаменима.

Трикстер сравнивал нас с шахматными фигурами. Давным-давно, ещё когда вся круговерть с Девяткой только начиналась. Можно ли считать меня слоном? Чёрт, даже если я буду ферзём, сомневаюсь, что Выверт предпочтёт иметь меня среди своих фигур и отпустит Дину.

Ведь Дина — козырь в его игре.

Я вышла наружу и направилась к лестничному пролёту, ведущему ко всё ещё недостроенному зданию. За последние дни работы неплохо продвинулись, и облицовка была почти закончена. Солнце шло к закату, и насекомые видели и чувствовали тёплый солнечный свет, который проникал сквозь отверстия в брезенте. Толстый слой бетонной пыли и опилок покрывал все помещения внутри, и небольшие облака клубились на сквозняке, гулявшем по зданию.

Час назад я поднялась по лестнице, чтобы изучить место встречи, затем спустилась и обшарила сверху донизу базу Выверта. И вот, наконец, в третий раз я шагала по лестнице, и мне предстояло пройти до самой крыши ещё двадцать пролётов. После этих восхождений и спусков я в полной мере начала ощущать боль от всех повреждений, полученных в результате взрыва.

В какой-то степени, мне было всё равно. Я нервничала, а движение успокаивало. Хотя "нервничала" — не совсем подходящее слово. Оно означает, что есть какая-то неопределённость, а я была почти стопроцентно уверена, что дела идут не так, как надо. Тревога — тоже не то. Я хотела было остановиться на выражении "предчувствие нависшего рока", но это, кажется, уже слишком.

И всё же под угрозой опять оказалась чья-то жизнь. Возможно, и наши жизни. Разве можно переоценить опасность, когда ставки так высоки?

Остальные уже разбрелись по крыше. Сука полусидела, полулежала, прислонившись к боку Бентли, Ублюдок спал на её коленях. Сплетница и Регент что-то обсуждали на лестнице. Мрак и Чертёнок были на самом краю здания. Чертёнок сидела, свесив ноги вниз, а Мрак более благоразумно расположился позади неё.

— Тебе лучше быть аккуратнее, — сказала я. — Когда стоишь на краю, становишься приоритетной мишенью для снайпера.

— Ты говорила, что костюмы пуленепробиваемые, — сказала Чертёнок. Я отметила, что она не сдвинулась с места.

— Я сказала, что это возможно. Но судя по тому, что несколько дробинок из дробовика мэра пробили мой костюм, я думаю, что пулю они не остановят. В любом случае, сегодня я бы предпочла не экспериментировать.

Чертёнок рывком поднялась и отступила от края здания. Я почувствовала, как плечи Мрака слегка расслабились.

Мрак и Сплетница подошли ко мне, а Регент, Чертёнок и Сука каким-то образом оттеснились в сторону.

— Ты думаешь, он собирается нас обстрелять? — спросил Мрак.

— Я чувствую себя незащищённой, — сказала я. — Если он откроет огонь, сможем ли мы найти укрытие? А если он подорвёт первый этаж здания? Или вызовет отряд героев, которыми он теперь командует? Сможем ли мы спуститься?

— У меня нет такого ощущения, — сказала Сплетница.

— Да, но он же нашёл способ обмануть твою силу, — ответила я.

— У тебя есть предложение? — спросил Мрак.

— Да. Но пока не уверена, что оно сработает.

— Расскажешь?

Я протянула руку, и в воздух взлетела оса, на которой сидела тройка пауков. Осе приходилось поворачиваться и летать кругами, чтобы синхронизировать полёт с той скоростью, с которой пауки выпускали нити, кончики которых были уже привязаны к одному из моих пальцев.

Через минуту они достигли следующей группы, которая делала то же самое. Я начала сматывать нить, пока не получила шнур достаточной длины.

Сука подошла посмотреть, что происходит, но развернулась:

— Нет.

— В мою первую ночь в костюме я застряла на крыше здания. Я не собираюсь повторять эту ошибку во второй раз. Мы вызвали Томаса Кальверта, он согласился встретиться, но просто на тот случай, если он собирается вместо беседы сровнять здание с землей, я хочу иметь возможность спустится вниз.

— Спуститься вниз? — спросил Мрак.

— Я абсолютно уверена, что длина такая как надо. Я на это рассчитываю, потому что ушло очень много шёлка. Шесть шнуров, под одному на каждого. Мы возьмемся за шнуры, или лучше обвяжемся за талию и прыгнем с края здания. Пролетим над перекрёстком.

— Клёво, — сказала Чертёнок.

— Ты уверена? — спросил Мрак.

— Ну, практически, да, — признала я. — Пыталась сплетать их так, чтобы шёлк дотянулся до горизонтального шнура, который я натянула между зданиями, чтобы мы не просто не шлёпнулись вниз. Но они эластичны, и я не знаю, насколько сильно они растянуться.

— А если у него есть ещё и вооруженные солдаты? Мы так и будем болтаться посреди улицы?

— Это один из вариантов, — сказала я. — Только один. У нас есть твоя тьма, они не смогут целиться.

— Твои насекомые тоже могут помочь, — сказал Регент.

— Наш противник знает все наши возможности. Он работал с нами и изучал нас неделями. А если не считать меня и Чертёнка, то месяцами. Целый год. Так что нет, он не станет нас недооценивать. Он просто использует снайперов, засевших вне радиуса моей силы, и я не смогу на них напасть.

— А стрекозы-ретрансляторы? — предложил Регент.

— Они умирают. Но да, я выставлю их на позиции. Наверное, эта ночь требует от нас использовать все резервы.

— Ещё ты можешь летать, — сказал он, указывая на Атланта, который кружил вокруг неподвижно парящей Птицы-Хрусталь.

— Могу, но лучше возьму шнур и прыгну вместе с вами. Если в меня попадут в полёте, ничем хорошим это не кончится. Если попадут в меня, Атлант не сможет приземлиться сам. Если попадут в него, я не смогу остановить падение. Кроме того, если я буду на земле, то смогу использовать Атланта для других целей. Когда я на нём, мы вдвоём не более чем один боец.

— Мне кажется, ты всё усложняешь, дурында, — сказал Регент.

— Нет, — Мрак и я сказали одновременно. Мрак замолчал, а я добавила. — Допустим, мы ищем решение к возможной ситуации, и она не случилась? Мы ничего не потеряли. А если она произошла, то хорошо, что мы всё продумали.

— Если ты будешь обо всём беспокоится, то скоро сойдёшь с ума, — ответил он.

— Если она не сошла с ума до сих пор, то не думаю, что ближайшие десять минут что-либо изменят, — сказала Сплетница. — Чувствуешь движение внизу, Рой?

Я покачала головой.

— У силы сферическая область действия, и внизу она едва касается земли. Мне следовало ждать их на нижних этажах.

— Они уже начинают подниматься.

Я почувствовала их, как только они подошли к основанию здания. Первым шёл, должно быть, Томас Кальверт. Сопровождавшие его люди были одеты в форму СКП.

Поднимались они долго. Здание было недостроено, уже были перекрытия, многие стены, а там где стены построить не успели, их заменял натянутый между стальными балками брезент. Однако лифтов не было.

Без обсуждения мы собрались и приготовились к встрече. Меня несколько удивило, что Мрак и Сплетница стали позади меня, а Сука и Регент за ними. Бентли вышагивал вокруг нас. Сейчас он был в три четверти от его обычного чудовищного размера и продолжал расти.

Первым ступил на крышу Томас Кальверт. Досадно, что в первый раз, когда я встретила Выверта без маски, я оказалась слепа. Он махнул рукой, отгоняя насекомых, роящихся перед его лицом, но я сумела ухватить основные детали. Короткие грубые волосы, подстриженные брови, тонкие губы и раздвоенный подбородок. На нём был костюм СКП со знаками отличия на рукаве, которые чувство роя не смогло распознать.

Большая часть отряда осталась внизу, но всё же его сопровождало несколько солдат и трое молодых людей в гражданской одежде, один из которых походил на бодибилдера.

— Даров, Француз, — сказала Сплетница. — Как сам?

Один из солдат неохотно кивнул. Его прикрывал отряд СКП или два отряда, один из которых состоял из наёмников?

— Неформалы. После вашего последнего столкновения с директором Суинки, я полагаю, вы хотели бы поговорить со мной и установить некоторые основные правила?

— Мы знаем, что это вы, босс, — сказал Регент.

Насекомые уловили слабый поток воздуха из ноздрей директора Кальверта, проявление раздражения:

— Вот как? С места в карьер?

— Чего? Как это? — спросила Чертёнок. Я даже не поняла, она действительно не поняла или намеренно включила дурака.

— Спокойно, ребята, — сказала я. Они привыкли набрасываться на представителей власти, выискивать любые слабости. Они будут досаждать ему, пока не попадут в неприятности. — Директор Кальверт, можно ли попросить вас, чтобы вы приказали вашей команде подождать внизу?

После долгой паузы он кивнул головой своим людям. Команда повернулась к лестнице и направилась вниз.

— Я просил не надевать костюмы до дальнейших распоряжений, — сказал он.

— При всём уважении, директор, — по совету Сплетницы я решила польстить ему, упомянув его новую должность. — Во время атаки Выверта я была ранена, поскольку находилась там в качестве простого обывателя. Этого не произошло бы, будь я в костюме. До тех пор, пока всё не успокоится, думаю, моя команда и я будем максимально осторожны.

— Ну что же, мне понятна твоя позиция. Что-нибудь серьёзное?

— Серьёзное? Да. Но ничего, что угрожает жизни, ничего неизлечимого.

Томас Кальверт засунул руку под бронежилет и вытащил небольшое устройство. Он смотрел на него несколько долгих секунд, затем убрал обратно. После этого он сцепил руки за спиной. Эта поза была очень "Вывертовской". Было очевидно, что он сбросил личину директора и стал самим собой.

— Мои извинения. Иногда и у меня бывают промахи.

Из-за тебя десятки людей погибли, и вдвое большее количество людей в той или иной степени пострадало. Да, у тебя бывают промахи.

Я промолчала.

— Я убедился в отсутствии подслушивающих устройств. Вы ничего не записываете, а значит я могу ответить на любые ваши вопросы.

— Что из произошедшего было запланировано? — спросила я.

— Гораздо больше, чем вы можете предположить. Все люди в помещении, за исключением группы поддержки мистера Грува и мисс Падилло были выбраны и наняты заранее. Цирк и Колесничий были наняты почти полтора года назад, их действия и появление на глазах у публики были тщательно спланированы. Убер и Элит со мной недавно. Мне нужен был тяжелый металлический костюм, в котором можно разместить устройство, а Металлолом погиб в неподходящее время. Большинство журналистов были выбраны и тщательно размещены в задней части комнаты, поскольку им было необходимо выдержать основную, так сказать, волну атаки.

— Они не погибли? — спросила я.

— Так же, как и Цирк, Убер и Элит, — Директор Кальверт кивком показал на троих людей в гражданской одежде.

— Подождите, разве Цирк — парень? — спросил Регент

— Зависит от того, кого называть парнем, — ответила Сплетница. — Ориентируясь на биологические признаки, или на то, как Цирк сам себя определяет. Вот только не скажу даже, парень ли он, который одевается в костюм девушки, или девушка, которая в гражданском виде одевается в парня.

Цирк плевком сбил пролетающего слепня и проворчал:

— Буду считать, что это комплимент.

— Эта троица и большинство журналистов в нужное время покинули здание, — сказал Выверт. — Журналисты, как я уже сказал, были подставные. Их задачей было заснять необходимые мне подробности. Кроме того, небольшая редактура перед отправкой в новостные каналы помогла сгладить шероховатости и подчеркнуть необходимые моменты.

— Например, чтобы Суинки выглядела похуже, — сказала Сплетница.

— В том числе. Внешний образ очень важен. С помощью Колесничего мы создали грубое подражание силе Трикстера. Журналисты были телепортированы, а на их место них мы забросили достаточное количество биологического материала.

— Человеческого происхождения? — спросила я.

— Это то, что скажут документы, а это самое главное, — ответил директор Кальверт. — Будьте уверены, никому не был причинен серьезный ущерб. Способности Цирка позволили нам поразить ножами кого надо без опасности для их жизни. Гораздо лучше, если директор Суинки оставит впечатление некомпетентности и слабости, чем просто погибнет. То же самое относится и к мэру. Мистер Грув и миссис Падилло продолжат участие в выборах, однако мистер Грув уступит свои голоса в пользу миссис Падилло, несмотря на свои высокие рейтинги. Это поможет поколебать мнение, что всё подстроено.

— Тем не менее, всё было подстроено, каждая часть, — сказала Сплетница.

— Каждая часть.

— А бомба? — спросила я.

— Саботаж и в самом деле имел место, но металлический костюм Убера скрывал телепортационный аппарат, который должен был определить, когда нестабильный источник питания покинет помещение, чтобы отправить в вестибюль его реплику. Первоначальный взрыв создавал не более чем яркую вспышку и волну разрушения, подчиняющуюся эффекту Мантона. Мои люди не получили повреждений серьёзнее синяков и царапин. Как я и сказал, перед вторым, настоящим взрывом, они были телепортировны. Мы оценили, насколько быстро будет проведена эвакуация, и рассчитали радиус поражения так, чтобы не разрушить здание, и чтобы люди в здании не пострадали.

Я вспомнила, как Сплетница упомянула, что погибших и пострадавших намного меньше, чем я думала. Она уже тогда обо всём догадывалась?

— Каждое произведённое действие было тщательно взвешено, а его последствия внимательно просчитаны. Цирк, Убер и Элит покинут Броктон-Бей с соответствующей их усилиям наградой. Я не думаю, что им придётся возвращаться к преступной деятельности, но если это произойдет, рассчитываю, что они будут использовать другие личности и образ действий?

Он придал предложению вопросительную форму, Цирк и Элит кивнули, а Убер ответил:

— Да, сэр.

— Хорошо, — сказал директор Кальверт. Для нас он добавил: — Не стоит убивать тех, кто хорошо помог. Если мои конечные планы потерпят неудачу, лучше иметь помощников вроде них под рукой.

— Что насчёт нас? — спросил Мрак.

— Ваши действия в Броктон-Бей еще не окончены. Вы захватили город для определённой цели. В качестве директора СКП я возглавлю медленную, но успешную кампанию против злодеев Броктон-Бей. Скитальцы будут первыми. Я ожидаю, что ударный отряд СКП поймает их, застав врасплох, но в конечном итоге они сбегут.

— Какая неудача,— сказала Сплетница

— Да, это так, — ответил директор Кальверт. — Даже неудача вдвойне, поскольку новые злодеи обозначат свое присутствие в южной части Броктон-Бей, формируя неофициальный союз с Неформалами, которые, в свою очередь, будут держать твердой хваткой восстанавливающуюся северную часть. О, будьте уверены, Неформалы потеряют своё влияние над городом в течение нескольких месяцев, но это будет далеко не так страшно, как звучит.

— Нас, скорее всего, не сумеют поймать, — сказала Сплетница. — Или нас поймают, но мы сбежим до начала суда. И не вернёмся в Броктон-Бей. Мы начнём появляться в соседних городах. Один-два Неформала на город, чтобы захватить власть над другими злодеями, установить новую форму угрозы, и вы, директор, доблестный герой на стороне правого дела. В глазах народа ваша власть вырастет непомерно, а мы практически ничего не теряем, так что и в этом отношении ваша власть укрепится.

Томас Кальверт развел руками:

— Похоже, ты хорошо поняла идею. Не буду терять время и повторяться. Ещё вопросы?

— Почему директор СКП? — спросил Мрак. — Почему не мэр?

— После недавнего провала все будут внимательно следить за мэром. Мистер Грув будет привлекать внимание всех что-либо подозревающих людей до того момента, пока не откажется от борьбы в пользу мисс Падилло. Кроме того, кем бы вы предпочли управлять? Десятком кейпов или пятьюдесятью тысячами простых граждан?

— Понятно, — ответил Мрак.

— Страх общественности, созданный недавним событием, позволит значительно легче привлекать новых кейпов и свежие ресурсы. Остатки персональной армии Выверта останутся в городе и превратятся в мелкие банды высококлассных бойцов, которые будут служить объяснением, почему Неформалы не набирают мощь выше определенного уровня.

— Вы сказали, что Скитальцы будут изгнаны первыми. Значит ли это, что вы нашли решение их проблемы? — спросила я.

— Нет. Но есть несколько рискованных вариантов, и они будут вскоре использованы.

Насекомые ощутили движение руки Сплетницы. Она соединила указательный и средний палец и постучала несколько раз по их кончикам большим пальцем руки.

— Ещё вопросы? — спросил Кальверт.

— Дина, — сказала я.

— Передача голосов мистера Грува будет включать в себя предложение. Если мисс Падилло согласится на его требования, то он заставит своих сторонников поддержать её. Требования будут включать в себя восстановление северной части города, улучшения на рынке труда и возобновление работы парома. В обмен на продолжение нашего с тобой сотрудничества, я могу предоставить тебе исключительное право по предложению инициатив, которые будут приведены в исполнение. Я отлично помню, о чём мы договаривались, однако это — часть компромисса, согласно которому мы на один год отложим условия нашего предыдущего соглашения.

— Нет, — сказала я. — Извините, но вы должны освободить её.

— Ну что же. Значит, так и будет. Жаль, конечно, но я не хочу, чтобы кто-то мог сказать, что я не человек слова.

Мое сердце гулко застучало. Так просто?

Директор Кальверт сложил перед собой руки.

— Как мы это сделаем? Отдать её семье или передать под твою ответственность?

Я не думала так далеко вперёд.

— Лучше семье.

— Прекрасно. С твоего позволения, мы передадим её родителям и будем осуществлять скрытое наблюдение, чтобы удостоверится, что она не раскроет ни одной детали моего плана.

— Хорошо.

— Мой сотрудник проводит тебя к ней.

Я заколебалась.

— Вы можете идти вместе, если ты опасаешься за свою безопасность.

Мрак положил руку мне на плечо.

— Спасибо вам, директор. — сказала я. — Не хочу ставить под сомнение ваше честь, но я и вправду не ожидала этого.

— Я глубоко уважаю паранойю, Рой. Иди. Сплетница, могу я занять пару минут твоего времени? Скитальцы начинают нервничать, и ты могла бы ответить на пару вопросов о ситуации с Ноэль.

— Что скажете, ребята? — Сплетница повернулась к нам,

— Возьми Регента и Птицу с собой, — сказал Мрак.

— Точно?

— Если он уважает паранойю, пусть он уважает и то, что я беспокоюсь о твоём благополучии точно так же, как и о благополучии Рой.

— Ух ты, — сказала Сплетница и потрепала Мрака по щеке — Ты не очень хорошо врёшь. Но спасибо.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Недели, месяцы я готовила себя к тому, что Выверт скажет “нет”. Я ожидала что-то вроде: "обещаю, что рассмотрю этот вопрос" или "обещаю освободить её, когда мои планы осуществятся, но на это потребуется ещё один год". Я не знала, что делать с руками. Можно было бы засунуть в карманы, но их у меня не было. Пояс совершенно не годился для того, чтобы взяться за него большими пальцами. Я боялась что-либо говорить, поскольку опасалась, что как-нибудь всё испорчу.

Нет, пусть лучше я буду наготове. Я снова проверила окрестности в поисках угроз, насекомые ощупали каждую руку в перчатке, каждое оружие.

Однако солдаты СКП забрались в фургоны и закрыли двери.

Директор Кальверт остался у входа на стройку со стороны дороги. Сплетница и Регент стояли рядом с ним.

— В машину, — сказал офицер СКП.

— Если вы не против, мы верхом, — сказала я.

Он посмотрел на Выверта, тот кивнул.

Я села на Атланта, Мрак уселся на Бентли позади Суки.

Путь занял пятнадцать минут, и всё это время я была на взводе.

Мы остановились у кирпичного здания, и водитель грузовика вышел наружу. Я проверила окрестности насекомыми, один раз, затем другой. В здании с весьма спартанскими жилищными условиями располагались отряд вооружённых солдат, мужчина без оружия и маленькая девочка.

Я посадила Атланта и стала ждать снаружи, расположив насекомых на позициях, удобных для нападения. Дверь открылась, из здания вышли солдаты, затем расступились, освобождая проход для Дины.

Девочка нерешительно вышла на улицу и остановилась. Ничто не указывало на то, что она ранена или нездорова, но и радости в ней не было. Её одели в юбку, свитер и угги, а от волос исходил запах какой-то химии — похоже, их совсем недавно вымыли.

— Хочешь вернуться домой? — просила я и протянула ей руку.

Её рука нашла мою, и я крепко сжала её ладонь.

Не смогу улететь на Атланте. Я повернулась, и она пошла за мной.

Насекомые ощущали гул заведённого грузовика, мягкое тепло, исходящее от двигателя, свет загорающихся фар. Если бы я видела их своими глазами, они, наверное, ослепили бы меня.

Я хотела сжать руку Дины, чтобы успокоить её, но поняла, что сжимаю воздух.

Насекомые оказались не на своих местах. Я попыталась понять, где я, но была дезориентирована. Когда я обнаружила под собой деревянный пол, я приказала рою вырваться из-под костюма. Всё вокруг было покрыто удерживающей пеной. Меня телепортировали.

И Кальверта. И отряд его людей.

— Ты ублюдок, — сказала я.

Никто не ответил. Я почувствовала, что его рука вытянута, и ощутила, что предмет в руке — оружие. Остальные тоже были вооружены. Я могла бы напасть, но тогда они откроют огонь.

— Никаких монологов? — спросила я. — Не расскажешь, как ты это сделал? Не скажешь, как ты объяснишь моим друзьям, что со мной случилось?

Вместо ответа он нажал на спусковой крючок.