Часть 17. Миграция — 17.03

— Эй! — прокричал Краус. — Нам нужен врач!

Ответа не последовало.

— Они тебя не слышат, — пояснила Джесс. — Мы слишком далеко.

— Ублюдки! — крикнул Краус. Шагнув вперёд, он проорал: — Почему?!

— Отойти от ограды! — проревел рупор.

Похоже, что кто-то отдал приказ, потому что всё оружие теперь было направлено на них. Краус и его спутники одновременно отступили на приличное расстояние от ограды.

— Сволочи, — пробормотал Краус.

Раздался отдалённый грохот. Где-то в километре от них Симург поднималась в небо, вокруг неё медленно вращались несколько вырванных из земли зданий, стены которых крошились, и отдельные куски бетона тоже включались в общее движение, формируя вокруг неё своеобразный щит.

Или оружие. Все её крылья выгнулись в одном направлении, и мелкие объекты, кружащие вокруг неё, устремились вперёд, поражая одновременно сотни целей, которые Краус и его друзья не могли увидеть. Сын выпустил луч, и она подвинула одно из зданий, чтобы закрыться им. Целью было, похоже, не блокировать атаку Сына, а спрятать себя от его глаз, чтобы принять ещё какие-то меры.

— В укрытие! — прокричал Коди.

Луч шёл под таким углом, что они оказывались прямо на его разрушительном пути, обломки зданий уже летели в их сторону. С нечленораздельными криками они бросились бежать, чтобы укрыться за углом ближайшего дома.

Куски бетона, асфальта и металла летели с такой силой, что ломали кирпичи в стенах и оставляли выбоины на покрытой снегом дороге.

— О боже, — произнесла Марисса, сползая по стене здания на тротуар. — О боже.

— Как Ноэль? — спросил Краус.

— Бледная, — ответила Джесс. — Ты очнулась, Ноэ?

Ответа не было.

— Она дышит?

— Да, — ответила Джесс, сдёрнув перчатку с руки и дотянувшись до Ноэль.

Краус закрыл глаза. Сейчас они ничего не смогут для неё сделать. Он посмотрел на каждого из друзей, чтобы оценить их состояние. Они выглядели испуганными, и сильнее всего — Джесс. Но она лучше всех знала, что происходит. Она читала все журналы, сидела на сайтах про кейпов и лучше всех понимала, как действует Симург. Марисса погрузилась в свои мысли, наверное, думала о жестокой гибели своего лучшего друга. Лицо Люка исказилось от напряжения. Судя по всему, ему было гораздо больнее, чем он пытался показать. Коди же казался обозлённым.

По правде говоря, чувства Коди можно было понять. Люди, которые по идее должны были быть на их стороне, отправили их под шквал каменных осколков, пролетевших через полгорода. Или, даже более того, они отгородили их вместе с частью города, и угрожали им оружием.

— Люк? Как нога?

— Болит, но не сильно. Думаю, рана совсем неглубокая, — сказал Люк, наклонился и потрогал ногу. Штаны были тёмно-красными от крови, и замёрзли так, что стали жёсткими, как картон.

— Выглядит серьёзно.

— Я больше беспокоюсь за Ноэль, — сказал Люк. — Нам нужно попасть в здание, согреться и выяснить, что мы можем для неё сделать. А если найдём аптечку и сможем забинтовать мне ногу, будет лишний плюс.

— Ну тогда идём. Это подойдёт? — Краус посмотрел на здание, возле которого они остановились.

— На мой вкус, оно слишком близко стоит к тем ребятам с оружием, — заметил Люк.

— Да, но если возникнет какая-нибудь проблема, возможно, они придут к нам на помощь, — возразил Краус.

— Сомневаюсь, — сказала Джесс.

Он повернулся к ней, но увидев, как она поджала губы, понял, что спорить она не собирается.

Они пошли вокруг здания, и обнаружили входную дверь. Никто не откликнулся ни на звонок, ни на сильный стук. Они разместили Джесс на земле, затем Коди и Оливер по очереди пытались выбить дверь, хотя и без особого результата. Они быстро забросили эту затею. В фильмах всё было совсем не так.

Они подождали, пока Коди подтащил столбик от забора, разбил окно подвала и забрался внутрь. Чтобы добраться до входной двери и впустить их, понадобится минута или две.

— Надеюсь, никто там не прячется, — прошептал Оливер. Или скорее "жалобно промяукал" — прозвучало это именно так.

Не то чтобы Краус особенно недолюбливал Оливера, но тот вообще мало кому мог понравиться. Он присоединился к группе ещё тогда, когда они основали игровой клуб в школе. Он когда-то близко дружил с Ноэль, вроде бы, когда они вместе ходили в детский сад. Он был одного с Краусом возраста, но, несмотря на свои связи с группой, он оставался запасным игроком. Краус мог признаться себе, что и другом Оливер тоже был "запасным". Низкорослый, полноватый, с дурацкой стрижкой и невзрачной индивидуальностью, он редко присоединялся к чему-нибудь по своей инициативе.

Марисса делала всё, что требовала от неё её мать. Сражалась за то, чтобы быть первой в балете, в игре на скрипке, в танцах, на конкурсе красоты, в учёбе и в сотне других дел. Каждый раз либо Марисса не выдерживала давления, либо становилось ясно, что первого места ей не видать. На несколько недель мать ослабляла напор, а затем ставила следующую цель. Только в начале одиннадцатого класса Марисса положила этому конец, когда начала заниматься тем, что её мать не понимала, а значит не могла контролировать. Вступила в геймерский клуб. Стремление к победе засело у неё глубоко внутри, но, в конце концов, она оставалась всё той же Мариссой.

Мать Оливера была тоже по-своему жестока, но он не выдержал этого давления, сломался и не пытался противостоять. В отличие от Мариссы, его личность оказалась раздавлена.

— Мне страшно, — признался Оливер.

“Пора уже взрослеть”.

— Нам всем охуеть как страшно, — сказал Краус.

— Посмотри на них, — Оливер смотрел через ограду, на другую сторону парка, где стояли солдаты. — Когда Коди разбил окно, они так напряглись, словно подумали, что мы для них опасны.

Краус глянул на Джесс, которая уставилась в землю.

— Может, так и есть. Джесс? Думаю, ты лучше любого из нас понимаешь, что происходит.

— Ты никогда ничего не читал об этом? Ты правда не знаешь?

— Что она такое? Что она может делать? Почему мы в карантинной зоне, и почему товарищи Пафоса убили его?

Она отвела взгляд.

— Давайте подождём Коди, чтобы не пришлось рассказывать два раза.

— Заебало ждать Коди, — сказал Краус.

— Краус! — одёрнул его Люк.

— Эта херня имеет значение! Она не хочет говорить, потому что у нас какие-то проблемы, и нам нужно знать, какие именно.

— Мы дождёмся Коди, — сказала Марисса. Люк кивнул в знак согласия.

Краус нахмурился.

Прождав ещё минуту, они услышали, как с другой стороны щёлкнул замок, и дверь открылась.

— В доме пусто, — сказал Коди. — В подвале такой бардак, что я еле прорвался через завалы всякого дерьма.

Краус вошёл первым. Это был жилой дом, но очень захламлённый. Все поверхности в гостиной покрывали стопки журналов, под обеденным столом громоздились полные полиэтиленовые пакеты, завязанные сверху, а все остальные ровные поверхности комнат занимали предметы искусства — картины, фигурки из глины, вазы, скульптуры птиц.

"Где жильцы?" — задумался Краус. Он пришёл к выводу, что все, кто не успел эвакуироваться за время, пока они выбирались из поваленного здания, сейчас прячутся по углам. А жильцы этого дома успели сбежать?

Он нашёл диван, сел и ссадил на него Ноэль. Марисса и Оливер осторожно уложили её. А он начал растирал себе плечи в тех местах, где их стягивали рукава её свитера.

— На бок, — подсказала Марисса. — У неё во рту много крови, надо расположить так, чтобы она не захлебнулась.

Оливер кивнул, Краус втиснулся между ними и тоже помог перевернуть Ноэль. Как только они уложили её в удобное положение, он сел рядом, на дубовый журнальный столик и лицом к ней, сложил руки на коленях.

Она была до того бледной, что с её лица исчезли все оттенки розового, уступив место синеватым тонам. Вокруг глаз были фиолетово-бурые синяки. Возле рта и носа чернела кровь, немного попало на пальто и свитер.

— Она всё ещё дышит? — спросил он.

— Ага, — ответила Марисса. Она дотронулась до горла Ноэль, та дёрнулась, подавшись назад. — Ш-ш. Всё хорошо. Просто проверила пульс. Слабый.

Это невыносимо. Видеть её в таком состоянии, и оставаться не в силах помочь. Краус отвернулся, и стал смотреть на Джесс, которую Коди усаживал в кресло.

— Ты собиралась нам рассказать.

— Не знаю, стоит ли.

— Нам необходимо знать, что происходит. Знать, чего опасаться. Этот крик у нас в головах…

— Не напоминайте, — перебил Коди. — Бля, я с ума от него схожу.

— Вот как раз это я и хотел спросить, — Краус пристально смотрел на Джесс, — мы сходим с ума?

— Нет… не навсегда, — ответила Джесс.

— О боже, — произнесла Марисса.

— Это произошло в этом… как же назывался город? Лозанна? В Швейцарии. Она появилась, и никто не собирался с ней сражаться, всем было любопытно, и они, в общем, её изучали, и пытались с ней общаться. К ней приходили тысячи людей. А потом она… запела? Закричала? Чем бы это ни было. Начался хаос, люди не понимали, что происходит, не могли нормально эвакуироваться оттуда. Дороги были забиты машинами. Затем люди стали срываться. Эмоции зашкаливали, моральные запреты спадали, обострялись старые травмы. И основной движущей эмоцией у людей был страх. А люди могут натворить много глупостей, опасных глупостей, когда ими движет страх.

Оливер прижал ладони к голове, вцепился пальцами в волосы, выпучил от ужаса глаза.

— Она залезла нам в головы?

"Нам некого бояться, кроме собственного страха, вот только сейчас это выражение следует понимать буквально", — подумал Краус, а вслух произнёс: — Это пройдёт?

— Временная потеря рассудка может быть очень даже разрушительной, — слабым голосом заметила Марисса.

— Да, — согласилась Джесс. — Но всё-таки она временная.

— Тогда почему они так напуганы? Они думают, что любой чувак с суперсилами, потеряв рассудок, становится слишком опасен? А куча военных тут нужна на тот случай, если мы все превратимся в неистовую, безумную толпу? — спросил Краус.

— …Да, — ответила Джесс

От Крауса не ускользнуло то, что она ответила не сразу. Она задержалась с ответом всего на долю секунды, но это произошло не случайно.

— Значит, на случай, если произойдёт самое худшее, нам нужно постараться уменьшить ущерб, который мы можем нанести, — произнёс Люк. Он присел в кресло рядом с Джесс и начал закатывать замороженную штанину своих джинсов.

Краус внимательно изучал Джесс, и видел, что она не смела поднять взгляд. Эта пауза перед ответом — что она не договаривает? Может, соврала насчёт того, что сумасшествие — временное?

— Пойду посмотрю, может быть, найду что-нибудь, чтобы помочь тебе с ногой, — сказала Марисса.

— Спасибо, — поблагодарил Люк.

— Оливер, — обратился к нему Краус. — Можешь пойти поискать одеяла? Посмотри в платяных шкафах. Что-нибудь, чем можно накрыть Ноэль, чтобы согреть её. И для Люка тоже.

— Если не затруднит — и для меня, — добавила Джесс. — Кровообращение у меня в ногах и так не слишком-то хорошее, и меня пугает одна мысль о том, что случится, если они замёрзнут.

— Окей, — Оливер поспешил выполнить просьбу.

— А ты что будешь делать, Краус? — спросила Джесс.

— Присматривать за Ноэль, — ответил он решительно.

Она нахмурилась.

— Можешь принести воды? Или сока? Ноэль и Люк потеряли много крови, им нужно постараться избежать обезвоживания.

— Но ведь Ноэль…

— Я за ней присмотрю. Всё равно я сейчас больше ничего не могу сделать. Не беспокойся. Если что-то будет не так, я тебя позову.

— Хорошо, — неохотно согласился Краус. Он встал и направился на кухню.

Он нашёл пакет с соком, пластиковый контейнер с клюквой и стаканы. Чтобы найти кувшин для воды, пришлось открывать все шкафы.

Он замер, когда дошёл до дальнего угла кухни. Там раздавался негромкий повторяющийся стук. Слишком тихий для обитателей дома.

Нет. Задняя дверь дома выходила на крытую террасу с обеденным столом и задёрнутыми на окнах тяжёлыми зелёными портьерами. На столе была клетка с маленькой птичкой внутри. Попугайчик, ну или типа того. Птичка стояла на полу клетки и медленно, размеренно и монотонно билась головой о металлический обод. Кровь и окровавленные перья вместе с птичьим помётом покрывали газетный лист, которым был устелен пол клетки.

“На животных она тоже действует. Так вот что нам уготовано?” — смотреть на это не было сил, легко было представить, как где-то в недалёком будущем он сам делает то же самое. Равномерное, бездумное саморазрушение. Покончить с собой компульсивным повторением одного и того же действия, раздробить собственную голову в кровавую кашу о ближайшую твёрдую поверхность… это если ему повезёт. Он был представителем вида с отстоящим большим пальцем руки, а значит, если эта ёбаная женщина-птица решит довести его до такого, у него будет невероятное количество способов навредить себе. Хуже того, существовало множество отвратительных вещей, которые он мог сотворить с товарищами.

Он отвернулся, чтобы продолжить поиски кувшина, но тут его взгляд зацепился за что-то ещё.

Он снова посмотрел на клетку. Ему и так было страшно. Он искренне боялся за жизнь Ноэль, за свою собственную. Но то, что он увидел, вызвало другие чувства. Он испытал не просто страх, а приступ отчаяния. Он отошёл от клетки и замер, напряжённо думая. Множество мелочей не имели никакого смысла, но с учётом того, что он обнаружил, всё угрожало сложиться ясную картину, которую он совершенно не желал знать.

Он нашёл нож, вернулся к клетке и сжал птицу в ладони. Она не вырывалась, не сопротивлялась, даже когда он прижал её и одним быстрым движением отсек ей голову.

Это просто тупая птица, но она не заслуживает таких страданий.

Может быть, кто-нибудь сделает то же самое для него.

Нельзя, чтобы кто-то ещё увидел это и испугался. Он вытряхнул содержимое клетки в ближайшее мусорное ведро. Нашёл в кухонном столе комбинированные ножны-точилку для ножей, засунул туда нож и спрятал его в задний карман, который закрывала куртка.

Если заявится ещё один монстр, лучше иметь наготове оружие.

Пока никто не пришёл его искать, он схватил вазу из-под цветов, и начал обмывать её в раковине. Он старался не думать о том, что увидел, но не мог прервать цепь размышлений, как и не мог отвлечься от постоянного, бесконечного крика в голове. Сейчас там было достаточно нот для того, чтобы звучать почти как пение. Иногда голос выводил несколько высоких нот, выше чем сопрано, растягивая их так, что он успевал к ним привыкнуть. Затем они резко менялись, сбивая его с мысли, никогда не повторяя ритм. Как будто специально для того, чтобы его раздражать.

Он наполнил вазу водой, и, кажется, слишком резко выдернул поднос из щели между микроволновкой и соседним с ней шкафчиком. Бросив поднос на столешницу, он почти наслаждался грохотом, который от этого получился — звук отвлекал его от крика в голове. Он поставил все стаканы и напитки на поднос.

К тому времени, как он принёс поднос с напитками, Марисса уже вернулась в гостиную и вместе с Коди пыталась промыть и обработать рану Люка. Ноэль не двигалась, а Оливер всё ещё отсутствовал. Джесс сидела в одиночестве, наблюдая за Ноэль и изредка посматривая, чем заняты остальные.

Краус поставил напитки на угол дивана.

— Джесс? Сока или воды?

— Воды.

Он налил воды в стакан и поднёс к ней. Но не отпустил его даже тогда, когда она его взяла.

Она нахмурилась.

— Краус?

Он наклонился к ней, стараясь говорить как можно тише.

— Пожалуйста, скажи мне, если я схожу с ума.

— О чём ты?

— Вся эта фигня с Симург, долбаное пение, это ведь даже не половина проблемы, так? Мы вляпались в дерьмо похуже.

Он заметил, как она снова отвела взгляд.

— Ты же знаешь, да? Тоже заметила? То, как ты себя ведёшь…

— Когда ты понял?

— Когда был на кухне.

— Сейчас это не важно. Нам нужно помочь Люку и Ноэль, и…

Он крепче сжал стакан, слегка дёрнув его, чтобы завладеть её вниманием.

— Нет. Не увиливай от ответа. Ты, блядь, как-то уж слишком много молчишь по поводу всего этого. О том, что происходит, о пении в наших головах… ты что-то недоговариваешь насчёт Симург.

— Если я расскажу, это ничем не поможет, — сказала Джесс. — Они запаникуют, а нам нужно сосредоточиться на том, чтобы помочь Ноэль и Люку.

— Нам адски необходимо узнать, что с нами происходит, — прошипел он, возможно, чуть громче, чем раньше.

— Краус? — поинтересовался Люк. — Джесс? Ты в порядке?

— Просто разговариваем, — сказала Джесс, глядя на Крауса.

Он отпустил стакан, позволив ей взять его, и выпрямился.

— Если эта Симург собирается играть на наших эмоциях, нам нужно постараться держать себя в руках, — сказал Люк, внимательно наблюдая за ними. — Оставаться спокойными, помогать друг другу. Никаких перешептываний, если только вы не хотите, чтобы остальные стали параноиками.

— Верно, — сказала Джесс, по-прежнему глядя на Крауса. — Это разумно. Надо следить за словами, чтобы не задевать понапрасну остальных.

Краус наградил её долгим взглядом.

— Хорошо.

— Что происходит? — спросил Люк. — Вы странно себя ведёте.

— Ничего, — ответила Джесс. — Сейчас это неважно. Как нога, Люк?

— Рана глубже, чем мы думали, — сказала Марисса. — Мы…

Её объяснение прервалось звуком выстрелов. За первыми яростными залпами последовали более долгие, равномерные очереди. Что-то снаружи сломалось, и все, кто были в доме, бросились на пол, чтобы укрыться от выстрелов.

— Они стреляют прямо в нас! — завопил Оливер со стороны лестницы.

— Пригнись! — крикнул на него кто-то из девчонок.

Оливер поспешно спустился со ступенек, и лёг на пол недалеко от входа в дом, закрыв ладонями голову.

Выстрелы прекратились.

— Что за херня? — спросил Люк. Он всё ещё был в кресле, не двигаясь с места. — Почему они стреляли?

— Это не в нас, — сказала Марисса, медленно поднимаясь с корточек и вглядываясь в окно гостиной. — У нас проблемы.

Краус поднялся на ноги. За тонкой прозрачной занавеской был виден силуэт возле ограды. Сквозь ткань было трудно различить детали, но Краус заметил короткие рога, растущие у существа изо лба. Один из монстров.

— Здесь небезопасно, — сказал Люк.

— Здесь вообще не существует безопасных мест, — парировала Марисса.

Краус спешно пересёк комнату, чтобы проверить Ноэль. Она периодически начинала что-то бормотать, затем снова впадала в беспамятство, но то, что она никак не среагировала на стрельбу, настораживало.

— Эй, Ноэль, — произнёс он, откинув волосы с её лица. Она была ещё бледнее, чем раньше, а синяки под глазами выглядели ещё хуже. Всего за несколько прошедших минут её состояние ухудшилось. Ей не становилось легче. — Ответь мне. Хоть что-нибудь.

Ничего. Если бы он только знал, как оказывать первую помощь, как хоть чем-нибудь помочь.

Где-то в отдалении раздались выстрелы. Низкий, слабый рокот отметил новую волну атаки Сына на Симург. Где-то падали здания.

Не отводя взгляда от Ноэль, он сказал:

— Марисса.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты полностью осмотрела Ноэль. Я… не думаю, что ей бы понравилось, если бы это сделал я. Она всегда сильно переживала насчёт всего такого.

Объятия, поцелуи, даже касания рук… она делала это очень неохотно. Она стала бы возражать против того, чтобы он её ощупывал, проверял наличие повреждений.

Он встал, освобождая место для Мариссы, отошёл назад. Марисса начала снимать с Ноэль куртку.

— Хочешь, я посажу Джесс поближе, чтобы она тебе помогла? — спросил он.

— Нет, — сказала Марисса. — Думаю, я и сама справлюсь. Что мне искать?

— Она не должна быть такой бледной, и крови немного — только вокруг носа и рта. Проверь, нет ли у неё ран? Я боюсь, что она ранена, и кровь стекает в обувь, или впитывается в куртку, или ещё что-то такое. Не знаю.

— Я посмотрю.

Оливер снова сходил на второй этаж, и теперь спускался, держа в руках кучу простыней. Краус взял у него одну и швырнул ею в Люка:

— Накрой голову.

— Ты перегибаешь палку, — сказал Люк.

— Накрой.

— Я не сказал, что не буду этого делать. Я просто говорю, что ты как-то уж чересчур заморочился.

Краус развёл руками.

— Я не знаю, как ей помочь. Я… всё, что я точно знаю, — что она беспокоится о таких вещах. Меньшее, что я могу сделать — это уважать её мнение.

— Она скромная, — предположил Оливер.

Крауса передёрнуло от раздражения. Ему хотелось ткнуть пальцем в лицо Оливеру, зарычать: "Ты не знаешь её!"

Он прикусил язык и сдержал себя от необдуманных действий, напомнил себе, что он сейчас под влиянием непрерывного крика в голове, постоянного давления на психику. Если он позволит себе сорваться, он знал, что выплеснет на Оливера всё недовольство тем, насколько он пассивная, послушная, плаксивая жопа. Но Оливер ведь на это даже ответить ничего не сможет.

"Ноэль не скромная. У неё какая-то травма", — подумал Краус. Он посмотрел на Мариссу, но та не сказала ни слова.

— Тогда, ребята, может уйдёте в другую комнату? — спросила Марисса.

— Ага, — ответил Краус.

Он, Коди и Оливер ушли на кухню, а Люк накрыл голову простынёй и откинулся на спинку кресла, вытянув раненую ногу.

— Она может умереть, — сказал Коди, когда они зашли на кухню.

Краус напрягся.

— Просто сказал. Когда мы выбрались из квартиры, ей уже было плохо, а сейчас ещё хуже.

— Мы ей поможем.

Коди кивнул.

Прошла минута. Оливер занялся кухонными шкафами и начал поиски еды. Он нашёл мюсли и высыпал немного себе на ладонь. Краус тоже взял себе немного и начал жевать.

Коди прищурил глаза и отвёл взгляд.

— Ты мне не нравишься, Краус.

— Сейчас не время вспоминать старые обиды.

— Я знаю. Знаю! Я просто хочу сказать, что ты мудак. Я так считаю. Думаю, что ты нас всех можешь кинуть, если при этом добьёшься каких-то своих целей или это поможет Ноэль. Но нам нельзя допускать ссоры. Что бы я о тебе ни думал, нам сейчас нельзя быть врагами.

— Это вообще не проблема, — пожал плечами Краус. Он слышал, как Марисса, Джесс и Люк тихо переговариваются в гостиной. Он подошёл ближе к двери, чтобы послушать, но отвернул голову, чтобы не видеть лишнего. Слов он разобрать не смог. Он и крик в голове почти не слушал, но тот почти забивал собой тихий, приглушённый разговор.

Коди проворчал что-то себе под нос.

— Зачем ты это сделал?

— Что именно?

— Опустил меня. Вёл себя так, будто я не стою твоего внимания.

— Ничего такого. Я сказал, что не вижу смысла с тобой враждовать.

— Ты сказал это так, будто тебе всё равно, даже если бы я был твоим врагом.

"Да, ты мне враг, и да, мне и правда плевать".

Краус пожал плечами.

— Ты, не моргнув глазом, спустил в унитаз весь мой тяжкий труд, но смотришь на меня свысока, говоришь со мной свысока. Ты думаешь, что я ничего не стою.

— Я думал, что мы не враги, — сказал Краус, повернувшись к нему.

— Нет. Просто хочу сказать, что мне тяжело быть твоим союзником.

Краус покачал головой.

— Ладно. Сменим тему: что там есть в подвале?

— Всякое разное.

— Я хочу пойти глянуть, пока Марисса и Джесс осматривают Ноэль.

— Я тоже пойду. Нам нельзя ходить поодиночке, — сказал Коди.

Они спустились по лестнице, Оливер пошёл за ними.

Кипы журналов, горы пластиковых контейнеров, вязанки деревянных планок, пакеты со старой одеждой… Всякое разное.

Краус начал рыться в барахле. Он кинул в угол подвала пакеты с одеждой, чтобы освободить себе путь.

— Я первый предложил ей встречаться, — сказал Коди.

— Ага.

— Но когда она ответила, что это её не интересует, я принял её ответ. Я отступил. Остался ей другом. А ты — нет. Ты втёрся к ней в доверие, давил на неё.

— Просто я дал ей понять, что всё ещё заинтересован. При этом я уважал установленные ею границы. Если ты мне не веришь — можешь спросить её саму.

— Если ей не станет лучше, у меня не будет возможности это сделать.

Краус вздрогнул.

— Давай не будем об этом.

— Почему? Ты продолжаешь избегать этой темы. Потому что знаешь, что я прав?

— Потому что мы знаем — что бы ни случилось, этот крик в наших головах будет толкать нас к краю. Если мы не будем осторожны, любой спор может закончиться плохо, и я не забыл, что сегодня ты уже хотел меня ударить. Откуда я знаю, что ты не попробуешь это сделать, когда у тебя будет оружие?

— Иди на хуй. Я себя контролирую.

— Если бы самоконтроль мог нам помочь, я не думаю, что Джесс так напугалась бы из-за Симург, как сейчас. И я не думаю, что они взрывали бы супергероев, которые слишком долго слушали это бесконечное ёбаное нытье в голове. Нам нужно говорить именно о том, в какой опасности мы сейчас находимся.

— Хмм, — проворчал Коди. — Что мы ищем?

— Оружие.

— Что?!

Краус переступил через несколько мешков с мусором. Нашёл верстак с инструментами и снял со стены небольшой топорик. Взяв его за лезвие, он протянул рукоятку Коди.

— Ты что, сдурел? — Коди даже не притронулся к топору.

— Если мы наткнёмся на ещё одного монстра, нам нужно будет как-то защитить себя.

— Разве не ты только что говорил, что мы в опасном психическом состоянии? Друг для друга мы опаснее любых монстров. А ты хочешь ещё и оружие взять, чтобы, если кто-то сорвётся, мы вообще поубивали друг друга?

— Я хочу иметь при себе оружие, чтобы мы были в большей безопасности. Если ты не возьмёшь его, тогда Оливер… — он протянул рукоятку Оливеру.

Он приостановился.

— Оливер?

Оливер зачарованно смотрел в стену. Краусу пришлось перепроверить, что там, куда он смотрел, ничего не было.

— Оливер!

Оливер подпрыгнул. Когда он повернулся к Краусу, его глаза были полны слёз.

— Ты в порядке? — спросил Коди.

— Я… нет, — ответил Оливер. Он не стал пояснять свою мысль.

Краус протянул ему рукоятку топора.

— Я даю тебе это, чтобы ты мог защитить себя. Ты же не собираешься причинить себе вред, правда?

Оливер вскинулся, будто ему дали пощёчину.

— Нет!

— Тогда бери.

Оливер взял топорик, взвешивая его в руке.

Краус нашёл гвоздомёт на аккумуляторах, повозился с ним, определил, как он открывается, и проверил, сколько гвоздей осталось внутри. Снял предохранитель, и попробовал выстрелить гвоздём в чёрный пластиковый пакет.

— Мне кажется, это большая ошибка, — заметил Коди. — Дальнобойное оружие? Если мы вернёмся со всем этим наверх, то через полчаса перебьём и замучаем друг друга до смерти.

— Если мы рехнёмся настолько, что дойдём до смертоубийства, — возразил Краус, — мы и без оружия найдём способы навредить друг другу. Я больше беспокоюсь о том, как бы нам пережить следующие полчаса. И чтобы Ноэль тоже их пережила.

Коди нахмурился.

— В любом случае, гвоздомёт бесполезен. Монстрам, на которых мы натыкались, он не принесёт реального вреда, — сказал Краус. Он отложил его обратно на верстак, и взял ломик с концом, заострённым наподобие кирки.

— Дай-ка мне вот это, — сказал Коди.

— Только помни о том, что ты сказал. Мы с тобой не враги. А если уж дойдёт до драки, скажи себе, что гораздо приятнее расквасить мне морду голыми руками.

— Мы не враги, — повторил Коди. — И я себя контролирую. Я больше беспокоюсь о том, что ты собираешься провернуть.

Краус коснулся небольшой бензопилы, которая висела на стене, и заметил, как напряглись Коди и Оливер. Он решил её не брать, и вместо этого прошёл в угол подвала, где возле стены стояли обёрнутые скотчем трубы и штанги от оконных карнизов.

Он вытянул из связки один штырь. На обоих его концах были украшения в виде геральдических лилий, а сам карниз был, по-видимому, чугунный. Или из нержавейки, которую покрасили под чугун. Штырь был тонкий, скорее всего, согнётся после первого же хорошего удара. Но как копьё его можно было использовать.

Взвешивая в другой руке молоток, Краус произнёс:

— Пошли посмотрим, как дела у остальных.

Коди посмотрел на ломик и нахмурился, но пошёл следом без возражений.

— Всё плохо, — сказала Джесс, когда Краус постучал в дверь и вошёл в гостиную.

— Насколько плохо?

Марисса сняла с Ноэль куртку, и подняла ей футболку и свитер, чтобы показать живот. Он был фиолетово-чёрный, правая сторона ужасно опухла, так что казалась в два раза больше левой.

— Что это?

— Не знаю. Но оно плотное, твёрдое. Наверное, у неё внутреннее кровотечение. Или это грыжа? Что-то внутри могло оторваться и сместиться в сторону.

Краус кивнул. Он почувствовал, как кровь стынет у него в жилах, но он не был удивлён. Марисса просто подтвердила то, что он уже и так предполагал раньше.

— Что же нам теперь делать?

— Я пойду искать врача, — ответил Краус.

— Что? — спросил Коди. — Ты совсем рехнулся?

— Я знаю, это рискованно…

— Да ладно, — съязвил Коди.

— Но я могу рискнуть жизнью, если это даст нам возможность помочь Ноэль.

— Если ты сейчас строишь из себя галантного мачо из-за того, что я тогда сказал на кухне…

Ему захотелось дать Коди пощёчину, но он вместо этого поднял голос:

— Хватит!

Коди заткнулся.

— У нас не так много времени. То есть у Ноэль, я имею в виду. Так что я пойду. Я знал, что придётся, ещё до того, как попросил Мариссу осмотреть Ноэль. Вот почему я взял с собой это, — он поднял копьё. — Нашёл кое-что для защиты, если до этого дойдёт. Я пойду наружу, постараюсь найти других людей, или врача.

— Один? — спросила Джесс.

— Если кто-то захочет помочь, я буду рад. Но если будет нужно, я и один пойду.

— Я тоже пойду, — сказал Коди.

Крауса чуть не передёрнуло, но он подавил в себе это желание. Он не хотел, чтобы Коди шёл с ним, знал, что проблем от него будет не меньше, чем помощи, но всё-таки после Люка Коди был самым сильным в их команде.

— Оливер? — спросил он.

Оливер помотал головой.

"Чёрт бы тебя подрал, трусливая ты задница".

— Ладно, тогда пойдём мы с Коди.

— Я тоже пойду, — вызвалась Марисса.

Краус кивнул.

— Тебе нужно будет оружие. Возьми у Оливера.

Она взяла у Оливера топорик, а Краус отдал ему взамен молоток. Краус посмотрел на остальных, задержав взгляд на Ноэль. Может быть, сейчас он в последний раз видит её живой.

— Пошли, — сказал он, проглотив комок в горле. Он зашёл в чулан и нашёл там тяжёлое шерстяное пальто до колен и надел его вместо своей лёгкой куртки. — Чем раньше, тем лучше.

Он вышел на улицу, Коди и Марисса последовали за ним. Он посмотрел на существо, которое застрелили возле ограды. Мужчина с рядами рогов на голове и плечах. Он посмотрел на солдат, и увидел, что оружие нацелено в их сторону. Они не стреляли, но, похоже, готовы были проявить к ним не больше жалости, чем к убитому монстру.

Он не знал, почему они так себя вели. Похоже, именно об этом умолчала Джесс. Солдаты не вписывались в ту систему, про которую она говорила. Возможно, люди, которых не успели эвакуировать, сходили с ума, становились опасны. Но чтобы их сдержать было бы достаточно надёжной ограды. Можно было принять и другие меры, вроде слезоточивого газа или тазеров. Но стрелять по людям на поражение? Взрывать своих же супергероев?

Нет. В этой истории было что-то ещё.

— Где все? — спросила Марисса. — Мы почти никого не видели на улицах.

— Они были в курсе, — ответил Коди.

— Они эвакуировались, — поправил Краус. — Вот почему герои без опаски валили здания. Всех людей отсюда уже убрали.

— Так быстро? А почему тогда нас тоже не эвакуировали?

— Мы слишком долго выбирались из здания, — ответил Краус. Ложь получилась вполне правдоподобной.

Марисса покачала головой, но не стала спорить.

По крайней мере, в доме осталась Джесс — значит, можно не переживать о том, что Люк, Оливер или Ноэль начнут задавать ему те же вопросы и придут к тем же выводам, что и он с Джесс. Или, ещё хуже, что им придёт в голову замечательная мысль пойти поискать своих родных. Джесс отговорит или отвлечёт их, как он сейчас поступил с Мариссой и Коди.

Он хотел бы, чтобы это было всего лишь сумасшествие. Паранойя. Но мерзкое чувство где-то под ложечкой говорило ему, что он прав. Всё слишком хорошо сходилось.

Люди эвакуировались так быстро, потому что битва началась задолго до их появления. Джесс сказала, что Симург — не Технарь. Наверное, она права. Симург просто скопировала известный механизм, устройство, которое когда-то уже использовалось. Соорудить огромный сияющий портал было делом всего лишь сноровки, хорошей памяти — чтобы вспомнить, как связаны отдельные элементы — и очень острого ума.

Джесс, похоже, догадалась сразу, как только увидела множество кейпов, или когда Люк не смог найти дорогу рядом со своим домом. Когда они выбирались из квартиры, она уже спрашивала, почему Симург здесь.

Он снова вспомнил про птичку в клетке, и окровавленную газету, на которой она стояла. Он прочитал всего часть заголовка. "Президент Гиллен приказывает…"

Это не Александрия, Сын, Симург и остальные герои каким-то образом попали к ним. Это их перенесло сюда. Симург перебросила их на Землю Бет. Землю Б. Об этом мире столько всего было в интернете и в новостях, Джесс с таким энтузиазмом отслеживала всю эту информацию, что они в шутку называли её "кейп-гиком". В этом мире Япония лежала в руинах, в Америке был другой президент, в этом мире было в тысячи раз больше паралюдей, а Губители грозили человечеству безжалостной, бесконечной битвой за выживание.

Они были очень, очень, очень далеко от своих родных.