Часть 17. Миграция — 17.06

— Нам нужно рассказать им, — прошептал Краус.

Он и Джесс находились на кухне чужого дома, использовали для приготовления пищи чью-то посуду. Оба чувствовали какую-то неловкость, ведь они вторглись без спросу на чужую территорию. Вот только в ближайшее время хозяева вряд ли вернутся сюда.

— Мне нужен другой нож, — заметила Джесс. — Этот ужасен.

— Ты опять увиливаешь от темы?

— Нет. Мне нужен другой нож, чтобы нарезать клубнику. Мы можем поговорить, пока я буду резать.

Краус открыл кухонный шкафчик и передал нож Джесс. Она сидела на стуле за кухонной стойкой.

— Рано или поздно они всё равно узнают. С тех пор как я начал обращать внимание на происходящее, я заметил не меньше пяти больших подсказок. Сейчас они пока заняты, но потом...

— Этот нож тоже плохой.

— Они тут все такие. Те, кто здесь жили, не следили за их состоянием. Так что просто нарезай.

Джесс начала отрезать верхушки ягод.

— Они разнервничаются, — заметила она.

— Да уж. Мы застряли в чужом мире, который отличается от нашего как раз достаточно, чтобы мы могли налажать и спалиться, что мы чужаки.

Джесс кивнула. Она собрала верхушки ягод с разделочной доски в кучу, и потянулась за пустым пластиковым контейнером.

Краус ногой прижал перекладину стула, чтобы тот не опрокинулся под весом Джесс, и подвинул к ней контейнер.

— Если мы попадёмся, ничего хорошего нас не ждёт, — сказала Джесс. — Люди этого мира напуганы. Есть куча законов против перемещения людей и объектов из других миров. Ведь когда впервые открылась та дыра между мирами, первое, что пришло людям в головы, что начнётся война. Ведь по другую сторону — целая планета с кучей ресурсов. Вода, нефть, металлы и всё такое. И Земля Алеф проиграет, потому что у Земли Бет куча кейпов. А остальной мир решил, что этот портал сделает Америку ещё более мощной супердержавой. Так что они обезопасили себя целой кучей запретов и договоров.

Краус кивнул. Он перевернул на сковороде оладьи. Они были дерьмовые, полуфабрикаты из картонной коробки. Но всё равно лучше, чем ничего.

— Всё плохо, Краус. Даже если мы захотим вернуться домой и забыть, что Симург могла что-то запланировать...

— Мы не должны позволить ей влиять на наш выбор, — сказал Краус. — Если мы будем во всём сомневаться, то скоро с ума сойдём. Попробуем минимизировать ущерб, будем держаться в тени. И я признаю, что ты права. Если мы не будем использовать содержимое этого чемодана — это уже кое-что. И если нам предложат встречу с президентом или что-то типа того, думаю, стоит отказаться.

— Ага, — согласилась Джесс. Затем предостерегающе подняла руку: — Тссс.

Наверху заскрипели половицы.

Вниз спустилась Марисса с головой, обмотанной полотенцем.

— Если кто-то ещё хочет ополоснуться, душевая свободна. Свет появился?

— Да, недавно включили, — ответил Краус.

— Не могла найти себе места и решила хоть чем-нибудь заняться. Надо подкрепиться, чтобы набраться сил, — сказала Джесс. — Ты есть хочешь? Могу предложить на ужин оладьи.

— Ага, — ответила Марисса.

Краус проверил оладьи, положил их на тарелку, оторвал от одной половинку и отправил в рот.

— Марс, не хочешь сменить Оливера? Он сейчас следит за Ноэль.

— А кто до этого дежурил?

— Я, — ответил Краус. — Я принесу тебе тарелку. Масло и сироп?

— Сахар и лимонный сок, — сказала Марисса и отправилась в гостиную.

Краус понизил голос.

— Мы должны им рассказать.

Джесс кивнула. Краус открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но не стал, потому что в гостиной послышались голоса.

Ноэль?

Он выключил плиту и устремился туда, но остановился, когда его окликнула Джесс.

— Краус?

Он замер и посмотрел на неё. Она приподнялась на стуле.

— Возьмёшь меня?

Он поморщился, но пропустил одну руку у неё под плечами, другой взял под коленями, стараясь ничего не зацепить раненой ладонью. Он поднял её и заметил:

— А ты легче, чем я думал.

— Ты невыносимо галантен, Краус.

— Ребята! — позвала Марисса.

Краус поспешил в гостиную, приостановившись только для того, чтобы убедиться, что не стукнет Джесс головой или ногами о дверной косяк.

Когда он увидел, что привлекло внимание остальных, кровь застыла у него в жилах. Дело было не в Ноэль.

Телевизор работал, и на экране был репортаж о Симург.

— Капец, — прошептала Джесс.

— У нас появилось кабельное! — сказала Марисса, улыбаясь.

— Может, и телефоны заработают, — добавил Люк. — Сможем позвонить родителям.

Краус обогнул Оливера, который лежал на полу на кипе одеял с книгой в руках, обошёл вокруг кофейного столика и усадил Джесс в одно из пустых кресел.

Затем он подошёл к телевизору, и, закрыв собой экран, держал кнопку громкости, пока звук не исчез.

— Что за херня, Краус? — спросил Люк.

— Вот урод, — сказал Коди. Он сидел в смежной с гостиной столовой. — Только мы получили возможность узнать, что происходит…

— Вы и так узнаете, потому что я сам вам сейчас расскажу, — сказал Краус.

— Ты о чём вообще? — спросил Люк. — Это про ту херню, про которую ты нам вчера не захотел рассказывать?

Краус кивнул. Он увидел, как Джесс старается повернуться, чтобы оказаться лицом ко всем остальным, встретился с ней взглядом и еле заметно покачал головой.

Она нахмурилась, но ничего не сказала.

— Не тяни, — огрызнулся Коди.

— Мы очень далеко от дома, — сказал Краус, пожимая плечами. — Лучше вы услышите это от меня, чем догадаетесь из телепередачи.

Марисса нахмурилась, брови сошлись на переносице.

— Далеко от дома? Но...

— Мы всё ещё в Мэдисоне. Вот только... мы не в нашем Мэдисоне.

Он подождал, чтобы до всех дошло.

— Да ну тебя нахер, — воскликнул Коди.

Оливер осмотрел комнату, увидел, как меняются выражения на лицах друзей. Он взглянул на Крауса:

— Я не понимаю.

— Когда здание упало — это она нас сюда закинула? — спросил Люк.

— Да. С земли Алеф на землю Бет, — подтвердил Краус. Он увидел, как глаза Оливера расширились от запоздалого понимания.

— Погодите, но… — сказала Марисса. — Что?

— Ты тоже знала, Джесс? — спросил Люк.

— Я... да. Да, я тоже это поняла.

— Вот о чём мы с ней говорили, когда впервые попали в этот дом, — сказал Краус. — Я убедил её пока молчать об этом. Потому что в тот момент были вещи поважнее, а с тем криком в голове лишние поводы для расстройства ни к чему.

Джесс уставилась на него. Он мельком глянул на неё, затем снова повернулся к остальным. Он лучше, чем она, справлялся с ролью мерзавца.

— Ты не имел права, — сказал Коди.

— Наверное, нет.

— Так что, ты решил держать нас в неведении? — спросил Люк. — Решил, что так будет лучше для всех, решил всё за нас?

— Да, именно так. Я думаю, вы сами можете понять, почему я так поступил. Нам нужно было позаботиться друг о друге и о Ноэль, и мы бы не справились, если бы знали, что не сможем вернуться домой. Я заставил Джесс молчать и спрятал пару улик. Можете меня ненавидеть, если вам так будет легче, но это было разумно.

— Но мы... вот почему ты сказал нам оставаться здесь и не высовываться?

Краус пожал плечами.

— Отчасти. Другая причина — то, что я и говорил: мы не можем с уверенностью утверждать, что герои нашли и обезвредили всех монстров, которых Симург выпустила в город. Может быть, они вообще никогда их всех не поймают. Но да, смысла покидать это место нет — потому что ни у кого из нас больше нет своего дома.

— Но как... — начал Оливер.

У него не было возможности закончить фразу. Коди, опрокинув стул, вскочил на ноги, ринулся к Краусу и схватил его за ворот футболки. Потянув, он швырнул Крауса в сторону, через колени Джесс на кофейный столик, стоявший между ней и Люком.

Люк попытался встать, но Коди толкнул его обратно в кресло, повернулся к Краусу, наклонился, снова ухватил его за ворот и принялся бить по его лицу основанием ладони.

— Уёбок! Ты нам врал? В такое время?! Сука! Сука!

Краус пытался защититься, закрыться руками, но это не помогало. Он согнул ноги, подтянул колени к груди, а затем с силой оттолкнул Коди ногами.

Коди упал на спину, едва не ударившись о кофейный столик перед диваном. Это была хорошая возможность нанести ответный удар, но Краус не стал этого делать. Он воспользовался возможностью встать и осторожно ощупал скулы, подбородок и нос, куда пришлись основные удары Коди.

— Сволочь! — прокричал Коди из другого угла комнаты.

— Я... ну, наверное, я это заслужил, — сказал Краус.

— Краус... — начала Джесс.

— Что? — Он повернулся к ней, кончиком пальца дотрагиваясь до носа, чтобы проверить, не идёт ли кровь. Только чуть-чуть. — Всё нормально.

"Лучше пусть они злятся на меня одного, чем на нас обоих".

— Нормально?! — прорычал Коди. — Мы застряли в грёбаном мире с Губителями типа этой психованной инопланетной птицесуки! И ты нашёл время ебать нам мозги!

— Ничем таким он не занимался, — сказал Люк. Он поморщился, перенося раненую ногу с подставки на пол. — То есть не совсем этим.

— Спасибо на добром слове, — сказал Краус.

— Не надо меня благодарить, — со злостью сказал Люк. — Я не на твоей стороне. Я просто говорю, что ты ебал нам мозги не для своей выгоды, а думал, что это в наших же интересах.

— Так что в итоге? — спросил Коди. — Получается, что мы не только пешки в какой-то безумной игре, которую ведёт Симург. Мы ещё и застряли здесь?

— Ага, — сказала Джесс. Она ограничилась только одним словом.

— Должны быть способы попасть домой, — сказал Люк.

— Возможно, — согласился Краус. — Но найти их будет нелегко.

— Что нам теперь делать? — спросил Оливер. — Если мы пойдём в полицию...

— Они поймут, что мы, скорее всего, часть какого-то плана Симург, — сказал Краус. — Нас арестуют. И давайте не забывать, что они убили того супергероя, только потому что он, возможно, тоже попал в её сети. Шансы на то, что и мы в них попались, очень высоки, учитывая совпадения, про которые говорила Джесс, и то, что Симург выдернула нас из нашего мира в этот. Они сразу это поймут.

— Думаешь, они нас убьют? — спросил Оливер.

— Мне трудно это представить — но я ни за что не поверил бы в то, что они прикончат собственного кейпа, но они это сделали! Да. Думаю, они нас убьют...

Когда в молчании прошла минута, а никто так и не заговорил, Краус снова прибавил громкость телевизора.

"...окончательные решения. Пока же планируется перманентно изолировать поражённую зону путём строительства бетонной стены по бульвару Южный Мидвейл на западе, улицам Кэпитол-сквер на востоке и Хейвуд-драйв на юге. В больнице Святой Марии уже работает Центр карантинной обработки, где оказывается помощь тем жителям, которые не успели эвакуироваться до установления периметра.

Жителям, которые лишились своих домов, будет выплачена компенсация от международного фонда. Власти сообщают, что катастрофического ущерба удалось избежать, и герои, первыми прибывшие на место происшествия, быстро взяли ситуацию под контроль. Лидер Протектората Чикаго, Мирддин, подчеркнул, цитируем: "Хорошие парни победили. Очень рано, буквально в первые минуты её появления, прилетел Сын, постоянно держа её в напряжении, а Эйдолон нанёс решающие удары, выгнав её из города. Мы быстро учимся, как надо драться с Губителями, и сегодняшний бой это доказал".

Однако внутренние источники из СКП сообщают, что не всё так радужно. Симург получила доступ в тайник, в котором хранилось оборудование ныне покойного суперзлодея по имени Чокнутый Профессор. Вскоре после этого, как сообщает наш источник, Симург активировала масштабную копию этого оборудования, выбросив посреди города множество инородных тел. Среди них, по информации из многочисленных источников, было бесчисленное количество монстров, обладающих сверхспособностями и снабжённых опасными материалами. Директор СКП Чикаго отказался как-то прокомментировать эти сообщения, сказав только, что карантин ни разу не был нарушен, и нет никаких признаков угрозы населению за пределами карантинной зоны.

Репортажи нашего канала об очередной атаке Губителя будут выходить в течение всего дня, ну а пока мы расскажем историю..."

Краус выключил телевизор.

— Больница Святой Марии?

— Мы не в нашем мире, — сказала Джесс. — И это будет очень рискованно, если мы пойдём...

— У нас нет выбора, — сказал Краус, взглянув на Ноэль. — Мы найдём карту, и нам нужна будет машина, потому что не все смогут идти. Давайте как можно скорее доставим Ноэль в больницу.

* * *

Сложнее всего оказалось найти машину. В гараже дома, в котором они находились, было пусто, и хотя Краус обнаружил автомобиль возле дома соседей, он не смог найти ключи ни в одном из очевидных мест.

Жаль, что никто не знал, как завести машину без ключа.

В конце концов, они разделились на две группы. Краус и Марисса — в одной, Оливер и Коди — в другой. Уже начинало темнеть, всё также плотными облаками вился над пустынными улицами снег. В некоторых зданиях горел свет, и, к счастью, обнаружилось, все эти места явно были коммерческими заведениями.

Они нашли фирму по прокату автомобилей, но им преградили путь металлические жалюзи на окнах. "А ключи вообще, наверное, лежат в сейфе", — подумал Краус.

Сначала они бежали трусцой, торопились проверить место за местом. Но после непрерывной череды неудач, когда они не смогли найти ни одной машины, которая бы им подошла, они перешли на быстрый шаг. Нужно было беречь силы, хотя промедление сильно беспокоило Крауса. Каждая секунда, которую они тратят на поиски — это секунда, в течение которой Ноэль приходится ждать. Затаиться в доме и оставить её лежать в бессознательном состоянии — это был их единственный вариант до того, как они услышали новости. А сейчас…

Продолжая поиски подходящей машины, они пересекли район с ресторанами и столиками на открытом воздухе. Каждый раз, проходя мимо очередного автомобиля, он заглядывал внутрь, надеясь увидеть ключ в замке зажигания — вдруг машина была просто брошена владельцем? Но ему не везло.

Бесполезно.

Он проверил ещё одну машину, стерев снег с ветрового стекла, затем поспешил к Мариссе. Она проверяла машины на другой стороне улицы.

— Ничего, — сказала она.

— Можно спросить, что ты видела? — спросил он.

— Ты о чём?

— Когда Симург показывала тебе видения. Что там было?

— Почему это должно быть важно?

— Потому что я пытаюсь понять, что она задумала. Коди сказал, что она напоминала ему обо мне. Выуживала самые плохие воспоминания. Когда я издевался над ним, или когда ему казалось, что я отношусь к нему с пренебрежением, или что-то типа того. Вот я и думал — может, у тебя было то же самое?

Марисса помотала головой.

— Если я скажу "нет", этого будет достаточно?

— Я не собираюсь вынуждать тебя откровенничать со мной, но... я пытаюсь думать обо всём этом, с её точки зрения. Пытаюсь предвидеть её ходы. Если ты поделишься со мной информацией — мне это поможет.

Марисса поморщилась. Он не видел выражение её лица, не полностью, так как нижнюю его часть закрывал шарф, но он увидел, как кожа у неё на носу собралась в складочки.

— Ладно. Всё нормально, не грузись, — сказал он, ускоряя шаг. Он хотел побыстрее проверить ещё несколько машин на другой стороне улицы.

Она прокричала ему:

— Я была на сцене!

Он остановился и повернулся к ней.

— Я была на сцене. Это было как раз перед тем, как я бросила все занятия музыкой и танцами. Моим номером был лирический танец. Но я взбунтовалась…

Она осеклась.

— Не совсем понимаю.

— Я постоянно ругалась с мамой, мы орали друг на друга, причина ссоры обычно была пустяковой. Цвет танцевального костюма, что я ела на ужин, домашние дела, которые я сделала или не сделала. Так что я прекратила тренировки. Стала просто гулять с друзьями — я мечтала об этом долгие годы. Я думала, что так отомщу маме, выйду на сцену, получу четвёртое место, она разозлится, в общем, неважно.

— Но?

— Я словно окаменела. Со мной такого раньше никогда не случалось. Все мысли улетучились, я, э-э, даже не могла заставить себя сдвинуться с места, или хоть о чём-то вразумительном подумать. Я вся вспотела, тяжело дышала, так, будто я уже закончила танец... Только вот я его даже и не начала.

— Было страшно?

— Это... было даже хуже, но не столько страшно, как... разрушительно? Не знаю, смогла ли я объяснить, но я будто бы смогла обрести немного внутренних сил, чтобы вырваться из хватки матери и её давления, стать собой. И вот, я стою на сцене и чувствую, как капля пота скатывается у меня по внутренней стороне ноги, и всего на несколько секунд я подумала...

Она замолчала.

Краус не хотел прерывать её, а Марисса была настолько занята своим рассказом, что ему пришлось самому проверять машины, мимо которых они проходили. Заглядывая в следующую машину, он заметил:

— Ты подумала, что обмочилась.

— Не знаю, зачем я это рассказала. Блядь, но если ты хоть раз об этом упомянешь, я...

— Никогда.

Прошло ещё секунд десять, прежде чем она продолжила.

— Должно быть, я сильно покраснела. Я впервые в жизни смогла ощутить себя сильной и независимой. А потом всё так вот повернулось. И она была в зале, на переднем ряду. Моя мама. Она улыбалась, потому что считала это своей победой. Ну знаешь, типа, бунтующая дочка обнаружила, что мама во всём была права? Вот как это, наверное, выглядело с её стороны.

Краус кивнул.

— И её улыбка — вот что показала мне Симург. Вот только этот момент длился и длился. Я не могла избавиться от него. Будто бы не мама мне улыбалась, а сама Симург.

Краус соскрёб лёд, намёрзший на боковом стекле пассажирского сиденья, и заглянул внутрь.

— А что потом произошло?

— Сейчас или тогда?

— Тогда.

— Я почти сломалась. Оценки полетели к чертям, я всё забросила — музыку, танцы, все внешкольные занятия. Забилась в свою комнату. Кончилось тем, что я пошла к психологу, но моя мама сидела на всех сеансах. Как мне могло стать лучше, если человек, на девяносто процентов виновный в моих проблемах, находился в том же помещении? И я решила прекратить ходить туда, пока не смогу найти специалиста, который будет общаться со мной, и только со мной. Вот тогда я и встретилась с Ноэль. Крис всегда меня поддерживал, но только Ноэль помогла мне найти свой путь.

Он увидел, как вытянулось её лицо. И понял, почему.

— Знаешь, мне очень жаль, что так вышло с Крисом.

— Он был очень хорошим парнем.

— Да, мне жаль, что я не успел узнать его получше. Он всегда был больше твоим другом, чем нашим общим. Но он всё равно был славным.

— Без Криса и Ноэль в нашей группе не осталось никого, с кем я бы могла нормально поговорить, — сказала Марисса. — Так что я вроде как вернулась к тому, от чего ушла.

— Да, — сказал он. — Знаешь, если будет нужно, ты можешь поговорить со мной.

Она фыркнула.

Разговор прервался, и они просто осматривали машины. Краус знал, что ему нужно проверить и другую сторону улицы, поискать ключи, но это было бесполезно. В конце улицы виднелся отель, с виду недешёвый, с закрытой парковкой для автомобилей, и он надеялся, что машины парковали сотрудники отеля.

Оливера переполняла неуверенность в себе, вплоть до отвращения, и это делало его замкнутым, пассивным нытиком. Симург даже довела его до слёз. Мариссу она перенесла обратно на сцену, концентрировала внимание на отношениях с матерью.

Зачем она могла это делать?

Единственное, что мог предполагать Краус — кстати, ещё нужно будет и Люка спросить о том же, чтобы получить данные из третьего источника, — что Симург пыталась их отвлечь. В то же самое время Коди она настраивала против Крауса, а всё внимание Крауса она направила на Ноэль.

Не похоже, что это какие-то заготовки для событий, которые произойдут через годы. Что-то, что случится скоро.

— О чём ты думаешь?

— О том, что нужно спросить Люка, какие были видения у него.

— Чтобы убедиться, что он в порядке?

— Это тоже. Но вообще, чтобы проверить мою теорию. В твоём случае, когда ты говорила о последствиях страха на сцене, что там было? Ничего не произошло? Стало лучше? — спросил он.

— Ага, — Марисса пожала плечами. — Хорошо было освободиться от нагрузки, появилось время на себя, без мамы... э-э...

— Без её давления?

— Без давления. Да. Но всё равно фигово, потому я смогу съехать не раньше, чем через год. Может быть, даже ещё больше, в зависимости от того, насколько быстро у меня получится накопить на первый месяц аренды и залог. А до того момента мне придётся терпеть разговоры за ужином, где в каждой фразе скрыта шпилька, требование новых достижений или принижение всего, что мне на самом деле интересно.

Она говорила об этом так, будто это всё ещё имело значение. "Мы очень далеко от этих проблем: от наших родных, от оплаты за съёмную квартиру". Краус знал, что если она продолжит думать о прошлом, то ей гораздо тяжелее придётся в настоящем.

— Ну, по крайней мере, сейчас ты можешь об этом уже не волноваться, — заметил Краус, стараясь казаться беззаботным. Он проверил очередную машину.

Он не услышал ответа. Повернувшись, он увидел, что её брови сошлись на переносице — нахмурилась. Он спросил:

— Прости. Грубовато получилось?

— Нет. Э-э… Не знаю. Странно, что я скучаю по ней, да?

— Ты лучше меня разбираешься в своих чувствах.

— Я долгие годы мечтала о том, чтобы сбежать, чтобы заработать побольше денег и уехать на другой конец страны, оборвать с ней все связи. Но как только я оказалась именно в такой ситуации, и поняла, что очень долго её не увижу — а может быть, вообще никогда — и тут ещё Крис...

— Думаю, в таких обстоятельствах кому угодно станет одиноко, — сказал Краус.

Марисса кивнула.

— А ты как держишься?

— Я хочу помочь Ноэль.

— А твоя рука?

— Болит просто пиздец. Но глупо на это жаловаться, когда у нас столько более серьёзных проблем, и другим людям гораздо хуже. И я начинаю нервничать, что мы так долго возимся. Заглядывать в окна машин, похоже, бесполезно, и становится совсем темно. Давай проверим отель.

— Давай.

Они пересекли улицу и обнаружили, что входная дверь в отель не заперта. Внутри горела только половина ламп, как обычно бывает днём, а не ночью, и помещение выглядело заброшенным.

— Похоже, все и вправду успели эвакуироваться? — спросила Марисса.

Краус запрыгнул на одну из стоек регистрации, перекинул ноги на другую сторону, и спрыгнул вниз.

— Думаю, бороться с Симург можно двумя способами. И гораздо легче подготовиться заранее, чем потом разгребать последствия.

Он выдвинул ящик стола, и обнаружил там кучу визиток, сложенных в аккуратные стопки и перетянуты резинками. Следующий ящик оказался заперт.

— Марс!

Марисса вернулась из коридора "только для персонала", который находился за стойкой.

— Что?

— Не смогу открыть одной рукой. Не поможешь?

Она попробовала, но у неё тоже не получилось. Затем ей в голову пришла какая-то идея, и она поспешила в коридор для персонала и вернулась с ящиком для инструментов, с помощью которого они вскрыли ящик меньше чем за три минуты.

Он был разделён на две половины. Одна почти пустая — там лежали пара кредиток, какое-то украшение и инструкция о том, что делать с потерянными и найденными вещами. Другая половина ящика была разделена деревянными перегородками на отдельные ячейки. В них лежали ключи, некоторые — с прикреплёнными к ним бумажными ярлыками, а другие — с пластиковыми жетонами с золотым тиснением.

— Наконец-то, — произнёс Краус.

С десятком ключей в руках они спустились на закрытую парковку, остановились возле стойки с брошюрами, чтобы найти карту местности. Марисса сумела открыть первую же из найденных машин. Один из оставшихся ключей подошёл к машине, стоявшей неподалёку. "Нас семеро, и Ноэль будет лежать. Годится".

Вдвоём они открыли роллетные ворота, закрывающие въезд на парковку, и поспешили к машинам. Краус тронулся и поехал за Мариссой.

По плану им нужно было сделать петлю и подобрать остальных. Если они их не найдут, то будут гудеть и сигналить. В такой тишине Оливеру и Коди нетрудно будет услышать автомобильный гудок. И всё же Краусу не нравилась эта идея. Не было уверенности, что в окрестностях не осталось ни одного монстра. В наступивших сумерках во время снегопада было тяжело заметить двоих людей. Но машину с включёнными фарами заметят.

Оливера и Коди нигде не было видно.

Он дважды просигналил и подождал. Марисса проехала вперёд и сделала то же самое. Прошла минута с тех пор, как они начали свой путь по району, где должны были быть Коди и Оливер. Они так и не показались. Либо они попали в беду, либо…

Он прибавил газу и обогнал Мариссу.

На него напало предчувствие — его собственное, или это работа Симург?

Колёса пробуксовывали по заснеженной поверхности улицы. Далеко ехать не нужно. Если он ошибается — потеряет совсем немного времени. Если же он прав...

То возле дома будет припаркована машина. Так и есть: Коди бросил её посреди улицы, возле ограды. Краус припарковал машину и выбрался наружу.

По ту сторону изгороди всё ещё были солдаты, но почти все уже сидели в машинах. Несколько человек стояли рядом и курили. Похоже, им было всё равно, что происходило прямо под их носом.

Краус забежал в дом, глянул на Ноэль. Кажется, хуже ей не стало. Рядом сидел Оливер. Джесс обеспокоенно посмотрела на него, но Краусу было не до разговоров. Он бросился на кухню.

Люк стоял, удерживая больную ногу на весу и для равновесия схватившись за дверной стояк.

— Коди... — начал Люк.

— Я знаю, — ответил Краус.

Раздались шаги, кто-то поднимался по лестнице. На кухню вломился Коди.

— Где они?!

— И это меня ты называл мудаком, — заметил Краус.

— Иди в жопу. Ты их спрятал.

— Близко, но мимо. Кейс-то мы оставили на виду, только флаконы из него убрали.

— Куда?

— Но мы их не прятали. Мы уничтожили их, ещё до того, как начали готовить ужин.

— Чушь собачья.

— Мы не собирались их использовать, — Краус пожал плечами. — Это плохая идея.

— Уёбок! Решаешь всё за всех нас!

Краус пожал плечами.

— Смирись.

Коди повернулся в ту сторону, где в проёме двери стоял Люк.

— Люк. Если ты собираешься просто стоять, пока он тут делает что хочет...

— Я не на твоей стороне, — оборвал его Люк. — Не то чтобы Краус вёл себя сильно лучше — уничтожил флаконы, даже не посоветовавшись с нами. И можно ещё вспомнить, что он до этого провернул. Но самое страшное, что он до сих пор сделал — это недоговаривал. Ты же врал мне прямо в лицо. Сказал, что идёшь поискать что-нибудь для переноски Ноэль.

— Я возьму удар на себя, — сказал Коди. — Я выдержу. Выпью то, что во флаконе, введу себе в кровь или что там с ним надо делать. И если Симург подстроила всё так, чтобы я потом слетел с катушек — мне всё равно. Я смогу использовать полученную силу, чтобы вытащить нас отсюда. Может быть, даже вернуть домой.

— Вернуть домой? — переспросил Краус. — Как будто это легко.

— Всё упирается в деньги, — ответил Коди. — Только подумайте. Мы находим несколько миллионов баксов, платим одному из этих психованных учёных, и они отправляют нас домой. Пускай я даже умру в ближайшие несколько месяцев или лет. Но я тут не останусь! Я не хочу с этим мириться!

Краус заметил, что Марисса вошла через прихожую и сейчас стояла за его спиной.

— С чем мириться? — спросил Люк.

— С тем, что он всегда выходит победителем! Творит всякую херню, которую все остальные молча проглатывают, а потом ещё и гладят его по головке, типа эта херня была во имя всеобщего блага!

— В твоей голове покопалась Симург, — сказал Краус.

— Нет! Я уже очень давно это заметил!

— Послушай! — Краус поднял голос. Коди уставился на него яростным взглядом, но ничего не сказал. Краус продолжил: — Она покопалась в твоей голове, довела твой гнев до точки кипения. Она этого хочет. Она хочет отвлечь Люка, Мариссу и Оливера, поэтому показывает им их воспоминания. Она хочет, чтобы ты ненавидел меня, а я — думаю, она хочет, чтобы я зашёл слишком далеко.

— Краус, — предостерегающе окликнул Люк.

Голос Крауса стал спокойным, излагающим факты.

— Я признаю, что я — мудак, но Ноэль я всё-таки понравился. Ты понятия не имеешь, насколько это для меня важно, и через что нам пришлось пройти, чтобы хотя бы настолько продвинуться в наших отношениях. Так что — да, здесь и сейчас, если на меня надавить, я могу зайти слишком далеко, потому что я должен защитить Ноэль.

Коди сложил на груди руки.

Краус продолжил:

— Возможно, именно этого хочет Симург, может, именно поэтому она заставляет меня быть таким безрассудным и жестоким, как тогда, когда мы наткнулись на тех суперзлодеев. Так что один раз я уже перешёл черту. Она настроила меня на те поступки, как и тебя — на то, чтобы довести твою обиду до состояния взрыва. Но если ты нападёшь на меня — скорее всего, я тебя убью.

— Ты щас свою задницу выгораживаешь, — почти прорычал Коди.

— С тобой я закончил, — сказал Краус. — Ты весь на говно извёлся, не видишь ничего дальше наших отношений, не замечаешь, насколько ты ограниченный. Сейчас у нас, в нашей ситуации, есть приоритеты. Прежде всего — Ноэль, но потом мы позаботимся обо всех вас, ребята. Так что я собираюсь помочь Ноэль, перенести её в машину, которую я пригнал, и мы отвезём её и Люка в госпиталь.

Коди только сверлил его взглядом.

— А ты, Коди? Если от того, что мы теряем время, она пострадает ещё больше, ты мне за это ответишь.

Краус повернулся к нему спиной и прошёл в гостиную.

— Помощь нужна? — к нему подошла Марисса.

— Помоги Джесс. Я понесу Ноэль. Я хочу выбраться отсюда как можно быстрее.

— Ладно.

— Люк? — спросил Краус. — Хочешь опереться на меня?

— Могу попросить Оливера.

Краус кивнул.

Один за другим, они выходили из дома и рассаживались по машинам, которые пригнали Краус и Марисса. Дольше всех устраивали Ноэль, оборачивая её одеялами. Из-за легчайшего сквозняка она начинала всхлипывать и стонать, слабая, словно грудной младенец. Она ни разу не открыла глаза, а когда её накрыли одеялом, она даже не могла поднять руки под его весом.

Всё это время Коди стоял в дверях, наблюдая за происходящим.

Только когда Краус и Марисса сели за руль, Коди прошёл к своей машине и последовал за ними.

* * *

— Нужна помощь! — прокричал Краус, после того, как ногой распахнул дверь госпиталя. На руках у него была Ноэль.

Здесь было всего около двадцати человек. Персонала видно не было. Половина коридоров была перегорожена пластиковыми панелями. Стойка регистрации была точно так же перекрыта. На стойке стояла камера, видоискатель которой был направлен вперёд.

Краус постарался не попасть на камеру. Он постучал по пластиковой панели, которая закрывала окошко стойки.

— Эй! У нас тут девушка умирает!

— Пожалуйста, подождите, — произнёс голос. Он был похож на что-то типа голоса из домофона.

— Она уже и так слишком долго ждала!

— Пожалуйста, успокойтесь и запаситесь терпением. Персонал данного учреждения жёстко ограничен количеством волонтёров, которые сами согласились подвергнуться карантинным процедурам. Таким образом, штат данного учреждения на текущий момент недоукомплектован.

Автоматический ответ? Нет. Не похоже.

— Сядь, Краус, — сказала Марисса.

Краус усадил Ноэль в кресло, а сам сел рядом.

— Как-то стрёмно. Думаю, эта фигня в будке — искусственный интеллект.

— Да ладно? — удивился Люк.

— Как-то так, — ответил Краус, беспокойно притопывая ногой. Со времени ранения прошло как минимум восемь часов, но сейчас, когда помощь была так близко, проходившие минуты казались ему изощрённой пыткой. Он старательно игнорировал Коди, который стоял на другой стороне приёмного покоя.

Вместе с ними в приёмной были две семьи, группа пожилых людей, наверное, из дома престарелых, и пятеро мужчин в защитной спецодежде, которая была похожа на ту, что одевали пожарные, но на спине униформы было слово "Спасение".

— Нас спросят, откуда мы, — прошептал Краус остальным. — Мы стараемся говорить как можно ближе к правде, но не называем конкретных мест или людей. Лучше мы будем выглядеть идиотами, чем назовём место, которое не существует. Есть что-нибудь полезное, Джесс?

— Тут не было катастрофы 9/11. Вместо этого тут Губители. В этой Америке есть однодолларовые монеты, а не купюры, и они постепенно отменяют пенни. На Луне есть строение, наполовину законченное и заброшенное. Не знаю. Много отличий.

— Что из этого вообще может всплыть? — спросил Люк.

— Не знаю. Лучше перестраховаться, — сказал Краус.

Два человека в форме младшего медперсонала быстрым шагом вышли из коридора. Один из них, мужчина, подошёл к Краусу и его друзьям. Краус поднялся с места.

— Состояние? — спросил фельдшер.

— Два средних ранения, одно тяжёлое, — ответил Краус.

— Тяжёлое — это у неё?

— Ага. Её придавило. Живот стал чёрным.

— Мы о ней позаботимся, — сказал фельдшер. Он свистнул: — Эсме! Носилки!

Второй фельдшер кинулся за носилками.

— Только шестеро из нас вызвались добровольцами, — сказал тот фельдшер, что подошёл к ним. — Когда дело касается карантина, возникает много правил, много последствий. Мы находились снаружи, но относятся к нам так же, как и к вам, кто пришёл из карантинной зоны. Нельзя винить тех, кто не захотел пойти на такие жертвы, но нас мало, поэтому работать очень тяжело. Кто ещё ранен?

— Я руку проткнул, — Краус поднял руку. Затем указал на Люка. — У него большой порез на ноге. Если вы будете устанавливать очерёдность, поставьте меня последним.

— Некритичные ранения?

— Нет, — сказал Краус. Он оглянулся на Люка. — Ведь не критичное?

— Мне пока нормально, — подтвердил Люк.

Другой фельдшер вернулся с носилками. Они вдвоём осмотрели Ноэль, затем положили её на носилки. Она исчезла в конце коридора.

Краус тяжело опустился на сиденье. Больше от него ничего не зависело. Сейчас он мог позволить себе хотя бы немного расслабиться, наконец-то...

— Сэр? — прозвучал голос из переговорного устройства рядом с камерой.

Краус нерешительно поднялся, затем подошёл ближе, всё ещё избегая камеры.

— Пожалуйста, возьмите эти бумаги и раздайте своим спутникам.

Краус взял в руки стопку бумаги. Она была разделена на шесть пачек.

— Доводим до вашего сведения, что граждане внутри карантинной зоны, прежде чем им разрешат выйти, и они снова вернутся в общество, должны выполнять требования, указанные в этом документе. Согласно "Комплексу мер по контролю и противодействию" — КМКП — граждане, уклонившиеся от указанных в документе процедур и ограничений, либо нарушающие условия освобождения, будут привлечены к уголовной ответственности.

— Что?

— Вам нужны дополнительные сведения по процедурам КМКП?

— Каким ещё процедурам?

— Чтобы пройти обработку после карантинной зоны, граждане в течение десяти месяцев должны дважды в неделю проходить проверку у сменяющегося состава агентов карантинной обработки. Восемь первых месяцев из десяти также включают в себя еженедельные психологические консультации и психиатрическую экспертизу.

— Десять месяцев?

— Всё верно, десять месяцев. В дальнейшем всем, кто прошёл карантинную обработку, делается татуировка, свидетельствующая об их КМКП-статусе. Каждый из них помещается в список, и в течение всей последующей жизни дважды в неделю их проверяют агенты карантинной обработки. На посещение любого государственного или негосударственного учреждения, где будет присутствовать больше десяти человек, необходимо получать разрешение агента карантинной обработки не менее чем за сорок восемь часов. Сразу по прибытии руководство посещаемого учреждения должно быть уведомлено о вашем КМКП-статусе. При первой же возможности все его сотрудники должны быть уведомлены о вашем КМКП-статусе. Если вы будете покупать или арендовать недвижимость, при первой же возможности необходимо сообщить о вашем КМКП-статусе хозяину недвижимости. Финансовые учреждения должны...

— Хватит.

— Остальные условия перечислены в прилагаемых документах. Устройство на стойке может ответить на все возникающие вопросы. Оператор, курирующий карантинную зону, может ответить на все дальнейшие вопросы. Как указано в документах, с оператором можно связаться посредством...

— Хватит. Заткнись, — произнёс Краус.

Механический голос умолк.

Краус повернулся, чтобы уйти.

— Сэр? Нам нужно обсудить ещё кое-что.

Краус снова повернулся к стойке.

— Что?

— Судя по заботе о молодой девушке, вы будете оплачивать лечение?

— У меня нет денег.

— Понятно. Если вы сообщите название вашего финансового учреждения...

"Моё финансовое учреждение... за целый мир отсюда".

До Крауса с опозданием дошло, что здесь он был "человеком без личности". Его водительские права, счёт в банке, свидетельство о рождении... здесь они ничего не значили.

— А зачем? — Краус прервал фразу из интеркома. — Разве не вы, ребята, всё оплачиваете?

— Конечно. Все расходы, которые вы понесёте в процессе обработки, будут вам возмещены. Однако процесс ускорится, если вы произведёте оплату сейчас. В противном случае это может означать дополнительное промедление.

— Чушь какая-то, — сказал Краус. Он вспомнил про кредитку, которую взял в шкафчике. Если использовать её... Нет. Слишком опасно. Но в округе должно быть немало в спешке брошенных магазинов. — Я могу заплатить наличкой, только надо за ней сходить.

— Данные меры принимаются для того, чтобы мы могли отследить всех граждан, проходящих карантинную обработку, а также тех, кто попытается от неё уклониться. Вам потребуется назвать номер кредитной карты или банковского счёта.

— А если у меня их нет? — спросил он. — Все мои вещи были уничтожены во время атаки.

— Опять же, мы сможем связаться с вашим финансовым учреждением от вашего имени и запустить процесс возвращения ваших счетов под ваше управление. Если вы не заплатите, вы не сможете пройти обработку.

— А моя девушка?

— Пациентка также не сможет её пройти.

— А если у меня нет денег, и я не смогу заплатить за неё?

— При первой же возможности мы запросим финансовую информацию у пациента.

Краус был почти уверен: у Ноэль нет с собой бумажника. Даже нет, это точно: они оставили её сумочку в квартире Люка, а сейчас от дома остались одни руины.

— А если она не сможет заплатить?

— Мы попытаемся связаться с её финансовым учреждением.

— А если не сможете? — Он пытался найти лазейку. — До того, как потерять сознание, она уже плохо соображала. Скорее всего, ударилась головой. Если я не смогу дать вам нужные сведения, и она тоже не сможет, что тогда?

— Тогда заплатит департамент. Но вы не получите доступ к карантинной обработке, пока не подтвердите свою личность и финансовую информацию.

Краус вернулся на своё место, обхватив руками голову.

"Ёбаная Симург, — думал он. — Ёбаная Симург и весь этот ёбаный чужой мир".

— Краус? — спросила Марисса. — Они говорили про Ноэль?

"Она не оставляет нам выбора".

— Карантинные процедуры, — ответил он, резко пихнул ей бумаги, скомканные его пальцами.

Она взяла их очень аккуратно, что сильно контрастировало с резкостью его движения. Он будто боялась спровоцировать его.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Люк.

Краус тихо объяснил:

— Я имею в виду, что мы не выйдем из карантинной зоны, не предоставив удостоверений личности и информации о банковском счёте, которых у нас нет, а даже если найдутся, всю оставшуюся жизнь к нам будут относиться как к преступникам.

— Должны же быть обходные пути.

— Нет. Не думаю, что они есть. Они за этим следят. За теми, кто пытается обойти систему. Так что нам либо нужно будет пройти десять месяцев обработки с кучей психологических консультаций и разговоров с карантинными работниками, где мы наверняка спалимся. Но чтобы пройти их проверку, нам нужны безупречные удостоверения личности…

— Что само по себе невозможно, — вставил Коди. Он подошёл к ним и внимательно слушал.

Краус кивнул.

— И до конца жизни к нам будут относиться как к преступникам. Или есть второй вариант: мы попытаемся сбежать, и к нам до конца наших дней тоже будут относиться как к преступникам, но уже заслуженно.

Ещё одна семья вошла через главный вход и заняла свободные сиденья. Двое молодых людей, на вид около двадцати лет, и пожилая пара, больше похожая на их бабушку и дедушку, чем на родителей. Они сели достаточно близко, и Краус не мог продолжать, не рискуя тем, что их услышат.

Он умолк, а остальные погрузились в чтение документов, описывающих карантинные процедуры.

Прошло два часа, и в приёмную вернулся фельдшер с новостями о состоянии Ноэль.

Краус рванул к двери, даже не дослушав до конца.

* * *

— Отлично сыграно, — пробормотал Краус, когда машина притормозила возле того дома, который они временно занимали. — Отлично, блядь, сыграно, Симург.

Он вылез из машины.

Невосстановимые повреждения. Удаление большей части кишечника.

Он не стал заходить в тот дом, где они были. Он пошёл прямо к соседскому, тому, куда они вламывались в поисках ключей.

Нарушение кровообращения, инфекция, признаки возможного некроза. В самом лучшем случае после операции ей необходим будет калоприёмник. В худшем случае... ну, существует много вариантов, когда для пациента это может кончиться плохо.

"Плохо кончится, — подумал Краус. — То есть она умрёт".

Пройдя через боковую дверь, он запер её за собой и прошёл в гостиную. Флаконы были под диваном, вместе с документами. Он бегло пролистал бумаги.

Флакон А: F-1-6-1-1, "Бог", содержание 85%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 15%.

Для употребления клиентом №1.

Флакон B: R-0-9-3-6, "Прогулка", содержание 70%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 30%.

Для употребления клиентом №2.

Флакон C: C-2-0-6-2, "Принц", содержание 55%.

Добавлено: O-0-1-2-1, "Защита", содержание 30%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 15%.

Для употребления клиентом №3.

Флакон D: M-0-0-4-2, "След", содержание 75%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 25%.

Для употребления клиентом №4.

Флакон E: X-0-7-9-6, "Разделение", содержание 80%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 20%.

Для употребления клиентом №5.

Флакон F: E-0-7-1-2, "Зарянка", содержание 60%.

Добавлено: C-0-0-7-2, "Баланс", содержание 40%.

Для употребления клиентом №6.

— Даже не можешь сказать, что они делают, да? — спросил он. — Потому что хочешь оставить нам больше возможностей слететь с катушек, так что ли?

Он слышал, как по дороге проехала машина, как захрустел толстый слой снега под шинами. Хлопнула дверь машины. Он пролистал несколько страниц назад, чтобы найти инструкции. Ничего сложного — просто выпить содержимое флакона.

Но какой из них? Он уставился в список, и тихо пробормотал: "Прогулка".

Лёгкий смешок сорвался с его губ. Разве "прогулка" — это не короткое путешествие?

— Ну, этот ничем не хуже других, — произнёс Краус. Он слышал, как остальные заходят в дом.

Он отвинтил крышку с флакона и достал из него пузырёк с жидкостью.

— Тост! Если я всё равно обречён, и неважно при этом, какой путь я выберу, тогда, по крайней мере, я начну его смело! Чтоб ты сдохла, Симург!

Марисса и Оливер появились в дверях гостиной как раз тогда, когда он опрокидывал в себя содержимое пузырька. Они бросились вперёд, чтобы его остановить, но успели только подхватить его, когда он упал.

Боль.

Было похоже на холодный удар током, волна двигалась по телу со скоростью несколько сантиметров в секунду.

Он увидел фрагменты изображений, туманные, размытые. Быстро растущая конструкция из кристаллов. Два кристалла, каким-то образом живые. Они двигались, образуя многих себе подобных, позволяя кристаллу между ними умереть. Он чувствовал, что проходили годы, но они двигались вместе, упорно и настойчиво.

В ту секунду, когда они соприкоснулись, весь мир в одно мгновение превратился в кристалл.

А ещё через мгновение мир разлетелся на осколки.

Ещё одно изображение. Существа, которые сжимались и растягивались сквозь пространство, существуя во множестве миров одновременно, слишком многочисленных, чтобы их сосчитать, они растекались от остатков какого-то мира.

Третья сцена. Падение на пустынную планету, просмотр сцены спуска глазами, которые были не совсем глазами. И отголосок мысли... что тот мир похож на Землю. Массивные материки именно там, где они должны были быть, пусть и не совсем той же формы. Воды нет... но это всё-таки Земля.

— Краус, — прошептала Марисса.

— Всё хорошо, — он улыбнулся. Попытался встать на ноги, но чуть не упал. Ему пришлось опереться рукой о плечо Мариссы, чтобы удержаться от падения. — Всё просто отлично.

— Почему?

— Потому что я смелый и глупый, и ещё, потому что она — единственная, кто когда-либо доверял мне, — ответил он, попытался шагнуть вперёд и упал. Марисса удержала его.

— Ты не можешь, — сказала она.

— Могу. Потому что уверен, что оно сработало. Не знаю как. Но сработало.

Он почувствовал за спиной какое-то давление. И с правой стороны от него — тоже давление, совпадающее с первым. Он повернулся, чтобы посмотреть, что там происходит, но увидел только телевизор с плоским экраном и массивный динамик, установленный на краю книжной полки. Они были созвучны, будто их соединяла невидимая струна и она вибрировала... а потом вдруг телевизор оказался на книжной полке, а динамик — посреди домашнего кинотеатра. Телевизор с грохотом упал, и осколки экрана разлетелись по полу. Марисса вскрикнула.

— Видишь? — Он улыбнулся.

— Краус...

Он осознавал давление, осознавал своё влияние на него. Он попробовал побудить его к движению, так же, как двигал рукой, и у него получилось. Он не мог почувствовать форму, но ощущал вес, которым предмет давил на опору. Он попытался поместить другой предмет на место кофейного столика, но звучащей струны не возникло.

Он заметил, что может растянуть радиус действия, а может уменьшить, как будто разжимает и сжимает ладонь. Нет, получалось только хуже. Одну сторону растянуть на кофейный столик, а другую на... что? На воздух?

Созвучие.

Стол из коридора рухнул на пол и опрокинулся совсем рядом с ними. Кофейный столик оказался в коридоре. Марисса снова издала испуганный вскрик.

— Краус! Прекрати!

— Всё хорошо, — повторил он. — Потому что я собираюсь ей помочь. К чёрту Симург. К чёрту судьбу.

Он остановился, когда увидел в коридоре Коди.

— Они и это проглотят, — сказал Коди. — Наши друзья, которые на самом деле твои друзья, они ведь и это спустят на тормозах, правда? Мне угрожали, относились ко мне как к дерьму, ну а ты? Накосячил-то в итоге именно ты.

— В общем да, — согласился Краус. — Но, для справки — ты бы сделал это только ради себя. А я — ради неё. Ради Ноэль. Потому что я её люблю, и она приняла меня, и я, наверное, больше никогда не найду такую же девушку, как она. Ни в нашем мире, ни в этом.

— Да ты же не способен любить, — возразил Коди.

— Мы согласимся не соглашаться. — Краус ощутил давление Коди, окружил себя... Нет, не совсем. "Я меньше". Надо поглубже вдохнуть...

В один миг они поменялись местами. Коди пошатнулся.

Краус тоже чуть не упал. Он ухватился за перила лестницы, чтобы удержаться на ногах, и стиснул зубы, готовясь к резкой боли.

Но боли не было. Он сжал кулак раненой руки, которая была проколота насквозь.

Она излечилась.

— Всё хорошо, — сказал он, понимая, что он снова и снова повторяет одно и то же, путается в мыслях. — Думаю, мне надо отнести ей флакон.

Он взял с кофейного столика самую тяжёлую книгу, затем дотянулся до флакона...

Он чувствовал его, но не мог зацепиться. Он обернулся, осмотрелся вокруг.

Вот оно.

Флакон заменил книгу в ту же секунду, как он на него посмотрел. Он чуть не уронил его.

Краус улыбнулся.

— Ничего сложного. Совсем не трудно.

Он крутанулся на месте, чуть не потеряв равновесие.

— Ладно, ребята, увидимся в госпитале.

— Краус! — прокричала Марисса. Она выступила вперёд, потянулась к нему рукой. Он накрыл своей силой её и Оливера, поменяв их местами, так что теперь Оливер находился в паре метров от него.

Оливер испуганно подался от него назад. Иного Краус от него не ожидал.

— Лицемер! — крикнул Коди.

— Я знаю, что это подло, — признал Краус. — И мои отговорки, причины, по которым я так поступил — возможно, они меня не оправдывают. Возможно, вы меня возненавидите. Но я это переживу, если при этом смогу помочь Ноэль.

Он вышел на улицу через боковую дверь, оглянулся по сторонам.

Гараж того дома, который он только что покинул, был всё ещё открыт. Они его тоже проверяли. Внутри стояла машина. Краус ухмыльнулся.

Ему пришлось подождать, пока машина Мариссы и автомобиль в гараже оказались в поле его зрения, и он смог зацепиться за них. Он распространил на них своё влияние, ему не составило труда установить связь...

Они поменялись. Машина Мариссы с грохотом приземлилась в гараже.

Он сел в свой автомобиль и заехал на нём на подъездную дорожку прямо перед гаражом. Коди как раз выходил из дома. Краус отсалютовал ему.

Затем поменял машину вместе с собой на ту, которая сейчас была на улице.

От этого автомобиля у них не было ключей. И он сейчас блокировал выезд из гаража. Краус выиграл немного времени.

Он переключил передачу и рванул с места.

* * *

— Привет, Эль, — произнёс он, и присел возле койки Ноэль.

Она открыла глаза и слабо улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ.

— Наконец-то ты очнулась.

— Морфий помогает. До этого было слишком больно даже открыть глаза.

— Извини.

— Эй, Краус... мы в полной жопе, да?

— Ага, — ответил он и чуть улыбнулся. — Значит, ты отчасти в курсе того, о чём мы говорили?

Она тихо кивнула. Затем закрыла глаза расслабленно, что он было уже подумал, что она засыпает, но она всего лишь очень медленно моргнула.

— Да, мы в полнейшей жопе, — ответил он.

Она слегка кивнула.

— Мне должны будут сделать ещё одну операцию. Одну, короткую, они уже провели, а сейчас переливают мне кровь, видишь?

— Вижу, — сказал он, глядя на пакеты с кровью.

— ...Знаешь, сейчас я жалею, что мы с тобой делали так мало всего того, что делают девушки со своими парнями, — сказала она. — Прости.

— Не надо извиняться. Ты поступала так, как должна была.

— Я могла умереть, — сказала она. Голос был слабым, тихим. — Они слишком много вырезали, и ждать больше было нельзя, но мои дела были так плохи, что я могла умереть прямо на операционном столе.

— Ты не умрёшь.

— И пусть я выжила, я буду уродиной. У меня из живота будет торчать большая красивая пластиковая затычка с подсоединённым к ней мешком для дерьма. Что, вообще-то, довольно иронично, ты даже не знаешь, насколько... — она прервалась.

— Я вроде как понимаю, о чём ты, — сказал он.

Она кивнула.

— Огромные шрамы, пакет с дерьмом. Вот почему я жалею, что мы не сделали с тобой больше. Теперь мне уже ничего хорошего не светит.

— Мне всё равно, есть у тебя шрамы или нет. Но в любом случае, это уже неважно. Ты не умрёшь, и у тебя не будет шрамов. И калоприёмника тоже не будет.

Она повернулась к нему.

— Ты помнишь, о чём мы говорили? Тогда, в доме? — спросил он.

— Немного. Э-э. Я не очень-то могла тогда отличить реальность от бредовых видений.

— Подозреваю, что эта штука добавит больше смысла к твоим бредовым видениям, — добавил он.

Он поставил флакон на небольшой столик рядом с кроватью.

— Что это? — она широко распахнула глаза. — Так это был не сон? Нет, Краус.

— Да. Ты это выпьешь, и оно поможет. Ты будешь жить, тебе не нужна будет операция. Затем я вытащу тебя отсюда, и мы отправимся домой. Каким-нибудь образом.

— Я не... нет, Краус. Люди говорили... Они были напуганы. Это... это же не ерунда какая-нибудь.

— Нет. Это не мелочь. Это значительная штука.

— Было всего шесть флаконов, — сказала она. — А нас семеро.

— После всего, что тебе пришлось пережить, ты заслуживаешь особого отношения. А я хочу убедиться, что тебе станет лучше.

— Нет. Это... не будет честно по отношению к остальным.

— Пофиг на остальных. По крайней мере, Коди точно пусть валит на хуй, — отмахнулся Краус.

— Нет, Краус. Я... слишком много всего, слишком много предупреждений, и то, что вы, ребята, говорили о яде...

В коридоре послышались чьи-то шаги.

— Тогда что если ты выпьешь только половину? — спросил он. — Только половину. Так будет честно по отношению к остальным.

Он вытащил пузырёк с раствором, затем нашёл бумажный стаканчик рядом с раковиной. Он вылил в стаканчик половину пузырька.

— Видишь? — он передал стеклянный пузырёк ей.

— Краус…

В любую секунду сюда могут войти.

— Всё получится, — сказал он.

— А если нет? Или те ужасы, о которых вы говорили, станут правдой? Как... как вы это называли? Причина и следствие?

— Если это произойдёт, — сказал Краус, — можешь винить во всём меня.

— Я не...

— Пожалуйста, — он понизил голос до едва слышного шёпота. Он даже не понял, что сказал это вслух, пока слово не слетело с его губ.

Она слабо кивнула, и он помог ей выпить жидкость.

"Я возьму всю вину на себя. Пусть я буду главным злодеем — это я переживу, — подумал он. — Лишь бы ты осталась в живых".