Часть 17. Миграция — 17.08

— Он будет через минуту, — сказала женщина за стойкой регистрации.

Трикстер кивнул.

— Если вы хотите присесть... — женщина не договорила.

— Лучше постою.

— Как вам будет угодно.

— Можно закурить?

— Нет.

— Если открыть окно...

Женщина за стойкой нахмурилась.

— Мой работодатель... очень строгий.

— Я наслышан.

— Если вы оставите здесь сигаретный бычок, или помещение пропахнет дымом после вашего ухода, он будет недоволен.

— Я понимаю.

— Своей жизнью отвечать вам, — добавила она.

Трикстер подошёл к окну, нашёл замок и распахнул его. Облокотившись на раму, он высунулся наружу, вытащил сигарету и зажёг её, следя за тем, чтобы держать её и выдыхать дым за пределы помещения.

Над ним простиралось небо Бостона, вдали виднелось океанское побережье. За прошедший год и три месяца он заметил немало отличий между этим миром и родиной. Отличия не были явными, не бросались в глаза, но он не мог не отметить, что все свежие постройки были здесь гораздо прочнее. Здания особо укреплённые, опоры — толще, будто конструктор всегда учитывал возможность катастрофы. В то же самое время окна чаще всего делали больше, во многих домах они были от пола до потолка, чтобы лучше видеть окружающее пространство.

Как же говорила Джесс?.. Этот мир был величественным. Он был удивительным в полном смысле этого слова, он был круче во многих отношениях. Образно говоря, вершины были выше, долины — ниже, произведения искусства более искусными, а крайности более... крайними. Не сказать, чтобы это было хорошо. Сделайте горы в два раза выше, а пропасти в два раза глубже — и всё начнёт рушиться.

Он скучал по дому. Но с каждым днём, с каждой неделей ему казалось, что дом всё дальше и дальше от него.

— Баланс готов встретиться с вами, Трикстер.

Трикстер кивнул, затушил сигарету о внешнюю сторону рамы, выбросил её через карниз, а затем закрыл окно и защёлкнул замок прежде чем зайти в кабинет. Шляпу он тоже снял.

Суперзлодеи были странными. У каждого свои правила, своя эстетика, разные цели. У каждого из них, включая его самого, были какие-то свои проблемы.

Баланс был не самой влиятельной фигурой в Бостоне. Вот почему Трикстер и пришёл к нему. Он даже не был похож на суперзлодея. Скорее на директора корпорации. Только узорчатая маска с завивающимися, перекрывающими друг друга полосами тёмного металла с серебристым отливом отличала его от просто делового человека. Волосы были напомажены, с безукоризненным пробором, а белый костюм выглядел идеально чистым. Трикстер сомневался, что на серебряной булавке для галстука Баланса хоть когда-нибудь был отпечаток пальца или тусклое пятно. Несмотря на внушительный вид, ростом Баланс вряд ли был выше полутора метров.

Со своей стороны, Трикстер постарался вычистить костюм и аккуратно причесаться. Посещение нового города стало своеобразным ритуалом. Тому, кто пришёл в город, обычно необходимо было найти место для встречи. Почти в каждом городе с десятью или более суперзлодеями было такое — нейтральная территория, где злодеи вели переговоры. Затем он находил нужных людей, платил им сколько-то денег из заработанного в предыдущем городе и узнавал от них необходимую информацию — кто есть кто из местных, как они работают, и дальше уже действовал согласно полученным сведениям. О Балансе его проинформировали очень тщательно.

— Трикстер, правильно?

— Да. — Трикстер выступил вперёд и протянул руку.

Баланс пожал её. Его рукопожатие было твёрдым.

— Что я могу для вас сделать?

— Я соблюдаю формальности. Моя команда, как вы, должно быть, знаете, склонна к перемещению между разными местами, мы путешествуем из города в город. Было бы некрасиво пусть даже ненадолго осесть на территории, принадлежащей местным, поэтому сначала я хотел спросить разрешения.

— Понятно.

— Если вы сочтёте возможным дать нам на это разрешение, то я хотел бы попросить вас позволить нам проворачивать небольшие дела. В основном, кражи в мелких магазинах. Возможно, ограбление банка. В пределах вашей территории.

— Если я дам такое разрешение, Трикстер, — Баланс многозначительно поднял палец, — это будет не бесплатно.

Трикстер кивнул.

— Я понимаю, и я не ожидал от вас иного. Не так давно мы прошли через Ричмонд, Пейн, Балтимор и Филадельфию. В каждом городе мы платили скромный аванс тому, кто приютил нас на своей территории. Мы также предлагали двенадцать, тринадцать, двенадцать и десять процентов соответственно от нашей общей выручки. Если вы позволите мне внести предложение, я полагаю, мы можем отдать вам десять тысяч долларов за проход на территорию и четырнадцать процентов от всего, что нам удастся добыть. Мы задержимся всего на десять дней.

— Так вы предлагаете мне четырнадцать процентов, тогда как остальным предлагали меньше. И думаете, что мне это польстит.

— Да. Кроме того, здесь мы задержимся немного подольше. Мы изучили информацию, и на вашей территории, в Чарльстауне, героев не так уж много. Мы сможем заработать больше.

— Не думайте, что я не проверю указанные вами числа, — Баланс стилизованной авторучкой сделал запись в блокноте. Трикстер не мог с уверенностью утверждать, но на первый взгляд бумага казалась нелинованной. Однако Баланс выписывал строки текста с особой тщательностью, аккуратным, убористым, гладким почерком.

— Я не стал бы вас обманывать, — сказал Трикстер. — Это прямая дорога на кладбище, а я бы предпочёл остаться в живых.

— Тут есть свои тонкости, — сказал Баланс. Он вытер кончик авторучки и с щелчком надел на неё колпачок. Ручка присоединилась к другим предметам на столе, разложенным с чрезвычайной аккуратностью, с точными расстояниями между ними и безукоризненными прямыми углами. Стол казался произведением искусства — предметы были рассортированы по размерам и назначению, в одном стиле, с цветом и материалами, словно перетекавшими от предмета к предмету. Серебро и тёмно-вишнёвое дерево.

Баланс опустил взгляд и поправил положение ручки на столе, а затем снова повернулся к Трикстеру.

— Пятнадцать тысяч долларов и пятнадцать процентов от выручки. Здесь мало героев, потому что они не нужны. Я сам поддерживаю порядок. Если на моей территории будут активно действовать и создавать беспорядки чужаки, это дорого мне обойдётся.

“Многовато”.

— Мне необходимо обсудить это с товарищами по команде.

— Прежде чем вы это сделаете, я бы хотел озвучить альтернативное предложение. Вы же наёмники?

— Да.

— Я хотел бы нанять вас для одной задачи.

— Что нужно сделать?

— Мне бы хотелось, чтобы вы украли кое-какие вещи у моего соперника. Я могу описать их вам и показать фотографии. Выполните мою просьбу — и я забуду об оплате за вход на мою территорию. Также я сокращу свою долю до скромных десяти процентов.

— Что за соперник?

— Бласто. Технарь. Не настолько разрушительная личность, как кажется по его имени.

— Я изучал информацию о нём. Имя "Бласто" происходит от латинского слова, обозначающего почку, прорастание или семя. Технарь-ботаник, выращивает ходячие, разумные растения в гигантских стеклянных колбах.

Баланс подтверждающе кивнул.

— Да. Технари... заставляют повозиться. Технари, которые работают с живым материалом — особенно. Они конструируют, учатся на предыдущих разработках и изделиях, каждое последующее их творение становится более сложным или изготавливается быстрее с помощью инструментов, которые они сами создают для своей работы и накапливают с течением времени. Если использовать аналогию, то представим, что Технарь изобрёл улучшенную горелку для сварки. Она позволила ему создать улучшенную электродрель. И так далее. Если вы украдёте у Бласто его инструменты, это отбросит его в работе на недели и месяцы назад. Если вы уничтожите какой-то из его проектов — я дам вам дополнительные привилегии. То же самое касается уничтожения компьютеров или чертежей.

— Опасно тревожить Технаря в его убежище.

— О, так вы хотите за это больше, чем отмену вступительного взноса.

Трикстер очень постарался быть дипломатичным.

— Я не хотел оскорбить вас. Но если бы с Бласто было так легко справиться, я уверен, что вы бы уже давно это сделали.

— Согласен. Хм. Как вы уже, конечно, знаете, я — созидатель. Не Технарь, но я использую свою силу, чтобы создавать качественные товары.

— Я знаю.

— Я выплачу вам средний гонорар и сделаю комплект костюмов для вашей команды. В свободное время на следующей неделе постарайтесь определиться с тем, какие костюмы вы хотите. Приложите к записям газетные вырезки, распечатанные фотографии или ссылки на онлайн-изображения, которые понравятся каждому из вас. Совсем необязательно это должны быть рисунки костюмов или одежды. Я встречусь с каждым из членов вашей команды, чтобы уяснить его предпочтения. И могу гарантировать, что сделаю костюмы, которые понравятся всем вам.

"И при этом вы привнесёте в мир чуть больше порядка", — подумал Трикстер. Баланс был Умником, и основная теория, ходившая про его способности, гласила, что чем сложнее проблема, стоявшая перед ним, тем умнее он становился. Его сила давала ему интуитивное понимание проблем группового мышления, политики и сложных моделей. Также благодаря ей он стал местным правителем, способным на разрушительные контратаки. Сила не давала ему тех же преимуществ в бою один на один, и он не мог так же эффективно разработать стратегию при прямом нападении.

Вот почему, понял Трикстер, Баланс хотел, чтобы они атаковали Бласто самостоятельно.

— Только четверым из нас нужны костюмы, — сказал Трикстер. — Ещё один может сам себе сделать костюм.

— Всего четыре костюма? Хотя вас семеро? — интонации в голосе Баланса подчёркивали, что он знает кое-что, чего знать не должен.

Он знает про Ноэль.

— Да, хотя нас семеро, — подтвердил Трикстер с напускным равнодушием.

Дверь со стуком распахнулась. Трикстер напрягся, его сила была готова к действию ещё до того, как он увидел угрозу.

Это была Солнышко, за которой торопливо шла девушка со стойки регистрации.

"Идиотка, — подумал Трикстер, — я же говорил тебе не высовываться".

— Трикстер, — произнесла она, затем увидела Баланса. — Извините за вторжение.

— Мы договаривались о встрече с глазу на глаз, — сказал Баланс, в голосе чувствовалось напряжение и негодование. Он обратился к девушке-секретарю: — Вы не предупредили её при входе?

— Я пыталась, — ответила девушка. — Но она всё равно вошла.

— Чрезвычайная ситуация, — сказала Солнышко. — Трикстер, мы...

— Заткнись, — перебил он, и напряжение в его голосе в сочетании с интонациями Баланса, похоже, натолкнули Солнышко на мысль о серьёзности ситуации.

Она замолчала. “Она вообще-то не дура, чтобы вот так врываться, значит, дела и вправду плохи. Но я всё равно ничего не смогу сделать, пока не разберусь тут с Балансом”.

Сердце гулко стучало в груди.

— Подожди снаружи, Солнышко. Наша встреча в самом разгаре. Если Баланса это устроит, мы завершим дела быстро, я... предложу ему что-нибудь в качестве извинения, а затем я выйду, и мы сможем обсудить возникшую проблему.

Солнышко попятилась к двери, повернулась и вышла.

— Мои глубочайшие извинения, сэр, — прошептала секретарь. Она закрыла дверь.

Баланс подошёл к окну за своим рабочим столом и задумчиво посмотрел вдаль. Трикстер терпеливо ждал, пока тот возьмёт себя в руки. Тянулись долгие секунды, и Трикстер не мог перестать перебирать в уме самые худшие варианты развития событий, которые заставили Солнышко позабыть о здравом смысле и ворваться на приватную встречу суперзлодеев.

— Я в своём роде оксюморон, Трикстер, — заметил Баланс, повернувшись к нему. Он тщательно выбирал слова, растягивая фразу, будто бы точно знал, что Трикстер торопится, и хотел оказать на него давление.

— Неужели?

— Видите ли, я имею дело со сложными вещами, — Баланс дотронулся до своей маски. — И я преуспеваю в этой области, но если копнуть поглубже, я очень простой человек.

— Думаю, мы все очень просты, если смотреть глубже, — заметил Трикстер.

— Так и есть. Я люблю порядок, Трикстер. Порядок означает, что всё находится на своих местах, — Баланс дотронулся до стола, и на несколько сантиметров отодвинул своё кресло, чтобы оно оказалось в нужном положении. — И у каждого человека тоже есть своё место. Место вашего подчинённого было не здесь.

— Я понимаю. Я хочу загладить вину.

— Естественно, — произнёс Баланс. Он посмотрел вверх и встретился с Трикстером взглядом. — Я отменяю своё прежнее щедрое предложение. Пятнадцать тысяч долларов окажутся у меня в руках в ближайшие двадцать четыре часа.

— Согласен, — сказал Трикстер. "Прощайте, деньги на карманные расходы".

— Вы выполните мою просьбу и не будете ожидать за неё компенсации.

— Хорошо.

Баланс приостановился, о чём-то задумавшись.

— Она, разумеется, должна будет умереть.

Трикстер замер. Очень, очень не хотелось бы конфликтовать с этим мужиком.

— Давайте... не будем судить так поспешно.

— В этом мире существует два типа людей, Трикстер. Некоторые из них вписываются в сложные хитросплетения механизма, называемого обществом, служат в нём винтиками, рычагами, шестерёнками, противовесами. Думаю, вы один из них. Вы мне сразу понравились. Даже ваша сила... она основана на равновесии, не правда ли? Перемещает предметы с одного места на другое, но они остаются принципиально эквивалентны друг другу.

— Хорошо сказано, — ответил Трикстер. Его мозг кипел в поисках вариантов. Как убедить этого безумца, что Солнышко нужно оставить в покое? Если он не сможет, то лучше всего будет прямо сейчас сразиться и убить Баланса, или подождать, пока он сможет собрать остальных? Баланс не стал бы приглашать его на встречу, если бы не принял меры предосторожности. Ловушки? Насколько знал Трикстер, тут была яма в полу и западни с дротиками в стенах. Баланс с помощью своей силы, своего таланта к сложным устройствам мог запросто встроить подобные ловушки в свой дом и офис. Если бы он знал точно, он мог бы использовать свою силу, рассчитать время и подставить Баланса вместо себя, чтобы тот попал в собственную ловушку... но, возможно, ловушки действуют совсем по-другому.

Баланс продолжал говорить.

— Другие работают не столь слаженно. Они выпадающие, хаотичные элементы, которые отскакивают от каждой поверхности, разрушая всё, чего касаются. По моим наблюдениям, пирокинетики очень часто попадают в эту категорию. Можете мне поверить, лучше вовремя устранить неупорядоченный элемент, пока он не нанёс слишком большого ущерба.

Трикстер не мог найти слов для ответа. "Думай, Краус, думай!!!"

— Какая жалость. Настолько юная девушка... — Баланс, казалось, был действительно расстроен.

— Что, если... — начал Трикстер, его мозг кипел от напряжения.

— Да?

— Что если я скажу вам, что она тоже привносит во Вселенную порядок? Что в данном случае не она причина хаоса? Она такая же как и мы, но её подтолкнула другая сила?

— Вы знаете не больше, чем я.

— Вы правы. Но я знаю её.

— Ваш разум необъективен из-за того, что вы товарищи по команде. Я не вижу другого пути, кроме как приступить к решительным действиям. Вы возьмёте на себя честь исправить ситуацию, или мне самому придётся это сделать?

— Я покажу, что я имею в виду. То есть она покажет.

— Неужели?

— Дайте мне только секунду, чтобы привести её. Может быть, немного времени на подготовку...

— Десять минут, Трикстер. И только потому, что вы мне понравились.

— Десять минут, — подтвердил Трикстер.

— И она придёт одна. Если она действительно личность, созидающая порядок, она покажет мне это сама.

Трикстер кивнул, повернулся и спокойно вышел из кабинета, начиная мысленный отсчёт.

В ту же секунду, как дверь закрылась, он кинулся к выходу, на бегу проверяя время на мобильном телефоне. Нужно точно десять минут. Он поставил таймер, учитывая и то время, которое ему потребовалось, чтобы покинуть кабинет.

Вход, который вёл к личному кабинету Баланса, располагался в узком переулке, и его не было видно с улицы. Там его ждала Солнышко.

— Трикстер, тут...

— Стой, — сказал он, проверяя время на телефоне. Осталось семь минут. — Где твой телефон?

Она вытащила его из-за пояса.

— Мы...

Он использовал свою силу, чтобы поменять её телефон на свой.

— Нет. Слушай внимательно. Ворвавшись на нашу встречу, ты привела в беспорядок мир невротичного перфекциониста-суперзлодея. И сейчас он серьёзно настроен тебя за это убить.

— Что?!

— И это маленький человек, на которого работают очень серьёзные ребята. Возможно, мы сможем с ними разобраться, но это будет неприятная история. Так что я возьму твой телефон, позвоню кому-нибудь из наших, и они расскажут мне, что случилось. А тебе нужно исправить свою ошибку, и сделать это через... шесть минут и двадцать три секунды. Смотри на экран телефона. Вот сколько тебе осталось. Иди в уборную, собери волосы, если нужно, намочи их, причешись, но выгляди достойно. Лучше выглядеть аккуратно, чем красиво, поняла? Когда таймер дойдёт до нуля, ты войдёшь в его кабинет и покажешь ему что-нибудь из балета.

— Балет?! Краус, я не занималась им серьёзно уже два года.

— Выбери движения, которые умеешь делать безукоризненно, а не те, которые красивее. Станцуй, принеси глубокие извинения за вторжение, поклонись и уходи. Если заметишь хоть какой-то признак того, что он недоволен, или если ты явно налажаешь, в ту же секунду поджигай его кабинет и сматывайся.

— Краус...

— Когда я в костюме, называй меня Трикстер, — поправил он жёстко. — Не бойся, что сожжёшь его заживо. У него есть пути для отхода. У тебя осталось пять минут и сорок секунд. Чтобы дойти сюда из его офиса, мне потребовалось три минуты. А теперь бегом.

Солнышко рванула в здание.

Трикстер позвонил Оливеру.

— Марисса? — спросил тот.

— Это Трикстер, — ответил он. Надо поговорить со всеми, чтобы были поосторожнее с именами. — Что происходит?

— Это Коди. Он дотронулся до Ноэль.

Трикстер застыл.

— Насколько всё плохо?

— Три раза, Краус.

— Три, — повторил Краус. — Блядь. Я уже бегу.

* * *

Не может быть, чтобы Коди был настолько глуп, чтобы дотронуться до Ноэль.

Не может быть, чтобы хоть кому-то удалось сделать это три раза. Как?

Забыв об осторожности, Трикстер быстро перемещался с одной стороны улицы на другую, заменяя себя на других людей, сканируя толпу. Люди разбегались, увидев его неожиданное появление, но сейчас ему было всё равно. Нужно свести к минимуму ущерб.

Свести ущерб к минимуму. Эта тема начинает приедаться.

Краус обнаружил свою цель не визуально, а по реакции толпы. Люди убегали, торопились убраться подальше с его пути.

Он был голый, покрытый грубыми, распухшими наростами, прихрамывал на бегу и атаковал каждого, кто попадался ему на дороге. Одна из рук у него была длиннее другой, а волдыри, наполненные жидкостью, покрывали весь живот, лопаясь и извергая на него своё содержимое. Челюсть сидела не так, как надо, и была смещена на одну сторону, из-за чего рот открывался криво.

Какой-то мужчина оттолкнул уродца и побежал, подхватывая на бегу на руки своих детей.

Три секунды спустя мужчина вернулся на то же место перед существом. Приговор... Коди. Вот только не совсем. Мужчина снова толкнул его, но Приговора больше не было на том месте. Мужчина толкнул пустоту, потерял равновесие, и получил удар в шею и плечи огромным деформированным кулаком. Он ударился об землю с такой силой, что Трикстер сомневался, что тот сможет вновь подняться.

Двое детей упали на тротуар, когда мужчина исчез. Приговор двинулся к ним.

Трикстер пересёк улицу, поменявшись с одним из убегающих людей. Дети тоже бежали, но Приговор был не из тех, кто даст сбежать своим жертвам. Ребёнок шести лет не успел сделать и трёх шагов, как переместился в то место, на котором был ранее.

— Эй! — крикнул Трикстер. — Я тот, кто тебе нужен!

Приговор крутанулся на месте, но Трикстер уже заменил себя кем-то, позволив противнику лишь мельком увидеть себя.

“Скрыться в толпе. Не дать ему шанса до меня добраться”.

— Крауш! — прокричал Приговор. Он не мог полностью закрыть рот, поэтому произносил слова невнятно.

Неудобство.

— Убийу тебя! Шделайю это медльно, жаштавлю млить о пщаде, плакть и шрать под щебя как младнса!

Маленький ребёнок успел убежать. Трикстер облегчённо выдохнул.

— Онна былльа мойей! А тшыы ишшшпортил еййё! — Приговор кричал на громкости, которая ещё больше искажала его голос, делала его прерывистым.

Трикстер вздрогнул.

— Мойаа каррьера, моййыы друщья, мойа дьевющка! Тшы отниял их у миньааа! Ты вьор!

Иногда силы клонов были совсем другими. В основном, если судить по предыдущим случаям, они становились сильнее. Трикстеру оставалось только гадать, как изменилась сила Приговора. По продолжительности? По радиусу действия? По промежутку времени, который можно отмотать назад?

Затем окружающее пространство дёрнулось, половина толпы исчезла.

Трикстер, не теряя ни секунды, поменял себя с кем-то, оказавшись на другой стороне улицы.

Приговор только сейчас успел повернуться в ту сторону, где раньше был Трикстер.

"Ему даже не нужно меня видеть?"

Трикстер заметил, как всё снова сдвинулось.

Он взял меня на прицел. Не очень точно, это видно по его действиям, но он может меня отслеживать, может вынудить меня совершать небольшие скачки в прошлое.

Приговор бросился за ним, люди кинулись от него врассыпную.

Он потянулся к поясу, заметил ещё одно смещение, и Приговор внезапно оказался на шесть метров ближе, всего в нескольких шагах. Не раздумывая, Трикстер заменил себя, чтобы убраться подальше.

...И с опозданием понял, что поставил на пути у Приговора другого человека. Приговор сбил с ног молодую женщину, схватил её в охапку и с силой швырнул об стену.

Она вряд ли пережила этот удар.

— Крауш! — проревел Приговор.

Ещё один временной сдвиг. Между каждым проходит примерно десять секунд, и каждый раз он отбрасывает меня назад на время от одной до пяти секунд.

Приговор был на середине улицы. Из-за того, что почти все люди разбежались, вероятность поменять себя с кем-то становилась всё меньше. Он мог сбежать, ну или вступить в бой практически без преимуществ.

Трикстер остановился и отстегнул с боку пояса самый большой подсумок.

Приговор приближался. Похоже, у него было только общее представление о том, где находится противник. Крупные, выпученные, безумные глаза обшаривали редеющую толпу.

Трикстер поменял себя с прохожим, подождал, пока Приговор начнёт к нему поворачиваться, и поменялся снова.

Приговор расхаживал по дороге, с одной стороны улицы до тротуара и обратно, между последними двумя целями, выбранными Трикстером.

Осталась всего одна или две секунды до следующего автоматического скачка времени.

Трикстер поменялся с телом той девушки, которую Приговор швырнул об стену, одним плавным движением вытащил пистолет и выстрелил. При звуке выстрела в толпе раздались испуганные вскрики.

Он подошёл ближе и опустошил обойму в грудь и голову Приговора.

Он подменил собой кого-то в толпе оставшихся людей и ухватил ближайшего к нему человека:

— Очень надеюсь, что у тебя есть машина. Потому что ты собираешься одолжить её мне. И быстро.

* * *

Краус загнал машину на подъездную дорожку. Оливер стоял снаружи и поспешил к нему.

Сейчас Оливер был уже выше него. Младенческая пухлость исчезла, он теперь имел атлетическую фигуру. Когда-то давно Краус не понимал, почему Крис был так популярен у девчонок. С нынешним Оливером таких вопросов не возникало. Он был красив настолько, что мог бы стать моделью, отлично сложен, да ещё и умён. Он приобретал новые навыки с пугающей скоростью.

Но при этом он оставался Оливером. Несмотря на постепенную трансформацию, которая происходила благодаря его силе, внутри он оставался прежним: беспомощным, социально неприспособленным подростком. Его лицо и тело изменились в соответствии с его основными представлениями о привлекательности, и каждый раз немного менялись, когда он видел новых людей. Лицо каждый день становилось немного другим, до такой степени, что его не всегда было легко узнать.

"Ёбаная Симург", — подумал Краус. Им всем пришлось столкнуться с личными трагедиями. О Ноэль можно даже не говорить. Джесс не стала ходить, Люк не научился летать, Оливер получил физические и ментальные усовершенствования, которые никак не решили его настоящих проблем. А Марисса оказалась именно в той ситуации, которой она так сильно старалась избежать — ей приходится вести жизнь, которая ей претит.

Трагедия Крауса ждала его внутри.

А что касается Коди...

Оливер помог Краусу вытащить тело с пассажирского сиденья.

Они с трудом протащили его через входную дверь. Краус несколько раз проверил, что никто их не увидит. Он быстро припарковался, только чтобы снять свой костюм, затем поменялся с человеком в другой машине, прежде чем продолжить путь к их нынешнему убежищу. День был в самом разгаре, почти все соседи должны были быть на работе или на учёбе, но он боялся, что кто-то из студентов или пенсионеров может выйти на улицу, чтобы выгулять собаку. Это могло всё усложнить.

Баланс не так уж ошибался насчёт этого. Чем проще тем лучше.

Краус и Оливер протащили тело в гостиную. Оно присоединилось к двум другим. У них были разные мутации и искажения в пропорциях. Но все три тела принадлежали Приговору. Коди.

Он посмотрел на Баллистика, Джесс и Оливера.

— Три? Вы уверены?

— Достаточно уверены, — ответил Баллистик.

— Как она?

— Вне себя. Тебе нужно пойти к ней, поговорить, успокоить её.

Краус поморщился и кивнул.

Они все уставились на тела. Это уже третий случай. Или случаи с третьего по пятый, если считать другим образом.

— Последствия? — спросил Краус. — Кто-нибудь пострадал?

— Группа людей ранена, но тот экземпляр, за которым отправилась я, никого не убил, — ответила Джесс.

— Да, несколько пострадавших, — сказал Баллистик. Он помедлил: — Один убитый.

— Блядь, — выругался Краус. — По крайней мере, двое людей погибло от рук того, кого остановил я. Не так плохо, как в прошлый раз.

Баллистик покачал головой.

— Нам... нам больше нельзя допускать подобного, — сказала Джесс.

— В прошлый раз мы говорили то же самое, — заметил Краус.

— Она становится сильнее, — сказала Джесс. — И всё более нестабильной.

— Мы её вылечим, — сказал Краус, в его голосе сквозили безжизненные нотки. — Мы её вылечим и вернёмся домой.

“Это только слова. Как я могу убедить их, если я сам в это не верю?”

— Где он? — спросил Краус, разрывая нависшую тишину.

Баллистик показал в сторону одной из спален на первом этаже.

— Что случилось? — спросил Краус.

— Мы не знаем. Ни Коди, ни Ноэль ничего не говорят.

— Блядь. Ладно. Мне надо покурить, а потом мы с этим разберёмся.

— Краус... — начал Люк. Но Крауса уже не было в гостиной, он выходил через главную дверь.

Он вышел наружу, присел на ступеньки крыльца, неторопливо вытащил сигарету и закурил. Он выкурил первую, начал вторую и всерьёз размышлял, не приняться ли потом за третью.

Краус закрыл глаза. Ему нужно всего лишь несколько минут покоя, чтобы привести мысли в порядок.

— Краус.

Он подавил желание вздохнуть. По подъездной дорожке к нему шла Марисса.

— Марс. Рад, что с Балансом всё обошлось. Прости, что оставил тебя там.

— Всё нормально. Хорошо что ты помог разобраться с ситуацией. Я бы не смогла. Я не могу... даже если знаю, что они не настоящие.

Краус кивнул и прикрыл глаза.

— Он сказал, что я не идеальна.

Краус застыл, повернувшись к ней. Марисса оперлась на ограждение рядом с ним. Она переоделась в обычную одежду.

— Значит, ты спалила его кабинет?

— Нет, — ответила она. — Он сказал, что я не идеальна, но он увидел то, о чём ты ему говорил. Он сказал, что я стараюсь, пусть даже вопреки самой себе. Я... я не поняла, комплимент это был или нет.

— А-а.

— Эм-м. Он хочет встретиться с тобой сегодня вечером. Ровно в девять. И, э-э... он сказал, что если проблема не во мне, он ожидает, что ты приведёшь к нему настоящего виновника. Он что, имел в виду Ноэль?

— Коди, — сказал Краус. — Чёрт. Не хотел бы я, чтобы всё закончилось вот так.

— Что?! Краус, он же его убьёт!

— Скорее всего.

— Мы не можем!

— Возможно, нам придётся. Если мы не дадим Балансу козла отпущения, он отправит наёмных убийц и своих смертоносных слуг за всеми нами. Нам нужно оставить кого-то крайним, не только за вторжение на переговоры, но и за три случая жестокого насилия, которые произошли сегодня на его территории. Уже не говоря о том, что мы не сможем закупить продукты и сбежать прямо сейчас — Ноэль не в том состоянии. Между нами говоря, я думаю, мы с тобой понравились Балансу настолько, что сможем выкрутиться, отдав ему Коди и значительную сумму денег. Если мы это сделаем, то сможем задержаться здесь на десять дней. Соберём деньжат и дадим Ноэль время успокоиться.

— Ты говоришь о том, чтобы убить товарища по команде.

— Он никогда не был товарищем по команде. Одним из нас — да, но он никогда не играл в команде, никогда не работал сообща.

— Мы заключили договор, пообещали друг другу. Всегда оставаться вместе. Исправить то, что случилось с Ноэль, и отправиться домой.

Краус закрыл глаза.

— Знаю. Я сам постоянно об этом думаю.

— Если ты предашь Коди, ты нарушишь это обещание.

Краус вздохнул, затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей.

— Краус...

— Марс. Нет никакой разумной причины, по которой он мог бы войти в её комнату и намеренно дотронуться до неё три раза. Ты это знаешь, я это знаю.

Он повернулся к ней, и увидел, что она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду, Краус?

— Я имею в виду, что он дождался, пока все остальные будут заняты, затем вошёл к ней в комнату и очень сильно её разозлил. Потому что три соприкосновения — три раза, как она использовала свою силу — означают, что инициатором контакта была именно она. Она использовала силу намеренно, но не стала бы этого делать, если бы не была в ярости. Полагаю, она тяжело его ранила?

— Сломанные рука и нога.

Краус кивнул и ещё раз затянулся сигаретой.

— Почему? Как?

— У него была какая-то цель, вот только он не учёл, как быстро она двигается, какая она сильная. Одно из двух: либо он что-то сказал или сделал специально, чтобы разозлить её... либо он попытался её убить. В любом случае, Коди пытался покончить с ней. С нашей целью. Освободиться. И срать он хотел на обещания. Вот почему я не вижу, по какой причине наш договор должен защищать его.

— Я не верю... не могу в это поверить.

— Не можешь поверить, что Коди настолько эгоистичен? Ты что, пришла из какой-то другой вселенной с другим Коди?

— Нет. Я... почти могу в это поверить. Но ты говоришь об убийстве. Или о том, чтобы отдать его кому-то, кто его убьёт.

Краус докурил и бросил сигарету на дорожку у лестницы, затушив её носком ботинка.

— Знаешь, что я тебе скажу, — ответил он, — давай поговорим с остальными. Может, и с Коди, чтобы подтвердить подозрения. И увидим, придут ли остальные к тому же выводу.

— Краус, ты говоришь о том, чтобы приговорить Коди к смерти.

— Он знал, во что ввязывается. И что бы ни произошло, три невинных человека погибли из-за его косяка. Так что пойдём к остальным. Будем решать вместе.

— Это отвратительно. О Боже, Краус, это же всё-таки Коди.

— Да. Некрасиво получается. Так почему бы тебе не отвлечься, пойти проветриться? Можешь сходить за продуктами для Ноэль.

Марисса нахмурилась.

— Ненавижу эти походы по магазинам.

— Но нам приходится это делать. И сейчас твоя очередь.

— Знаю, знаю. Но люди странно на меня смотрят, когда я везу на кассу тележку, полную мяса. И только мяса.

— Скажи, что закупаешь его для ресторана, потому что оптовик сегодня кинул вас с поставками.

— Все равно стрёмно выглядит.

— Может, тогда найти мясника? У нас тут есть задний дворик. Если ты захочешь, например, купить пару свиней, можно сказать, что мы планируем вечеринку.

— Чёрт бы побрал это всё, — пробормотала она. — Ключи?

Краус вытащил из кармана ключи и пачку сигарет. Ключи он кинул ей, а из пачки вытащил очередную сигарету.

— И бросай курить. Ты же себя убиваешь, Краус.

— Я знаю, — ответил он.

Она была уже на пути к машине, когда вдруг повернулась и быстрым шагом вернулась к нему.

— Что? — спросил Краус.

— Я чуть не забыла. Баланс. Он просил меня передать вот это.

Она отдала ему листок бумаги. На нём был напечатан телефонный номер. Код другого штата.

— Что это?

— Он сказал, что кто-то пытался с тобой связаться.

— Кто?

Марисса пожала плечами.

— На заметку, Марисса. С такими ребятами, как Баланс, нельзя "чуть не забыть" о том, чтобы передать от них сообщение, и нельзя вламываться на деловые встречи. Дела сегодня могли обернуться совсем по-другому. И всё ещё могут.

— Я... я не хочу пересекаться с такими ребятами.

— Нам придётся. У нас нет другого выбора.

— Знаю. Я просто... в следующий раз, когда мы наткнёмся на такого же типа, я буду в стороне. Постараюсь не приближаться.

— Хорошо. Сходи по магазинам. Расслабься. Постарайся перевести дух, купи мороженое, ну или типа того. У тебя есть моё разрешение и даже приказ — постарайся отвлечься.

Марисса вернулась в машину.

Краус потратил ещё минуту на вторую сигарету, затем вытащил телефон и набрал номер.

— Алло?

— Этот номер дал мне Баланс.

— Тогда, если я правильно понимаю, вы, должно быть, Трикстер.

— Ага.

— У меня к Скитальцам деловое предложение.

— Ну, с Балансом у нас пошло не очень гладко, так что я не уверен, что будет дальше, тем не менее, прежде, чем принимать другие предложения, нам нужно будет выполнить для него одну работёнку.

— Я имею в виду скорее долговременное сотрудничество.

— Мы обычно не ведём долговременных дел. Не остаёмся долго на одном месте.

— Я очень хорошо осведомлён о ваших обстоятельствах.

Трикстер задумчиво затянулся сигаретой.

— Правда?

— Я знаю Баланса через нашего общего знакомого. С помощью этого знакомого и собственных ресурсов мне удалось собрать о вас, Скитальцы, большой объём достоверной информации.

— Звучит немного угрожающе.

— Полагаю, что для людей, которые стремятся избежать пристального внимания, это действительно так. Но не беспокойтесь — мои цели полностью противоположны. Я знаю, какие перед вами стоят задачи, Трикстер, и могу предложить вам их решение.

— Решение?

— Если быть точным, то я делаю вам три предложения. Работайте на меня. Помогите мне достичь своих целей, и я помогу вам достичь ваших.

Краус наклонился вперёд, положил локти на колени. Он держал сигарету в одной руке, а телефон — в другой.

— Что вы знаете о наших проблемах?

— Я знаю то, что знает СКП. Знаю, что вы появились из ниоткуда, что Люк Кассеус и Ноэль Майнхардт были приняты на лечение в больницу Святой Марии, но ни в одной школе нет таких имён в списках учеников.

— Мы не местные, — сказал Краус.

— Тогда почему Люк Кассеус указал своим местом жительства "Мэдисон, штат Висконсин"?

Краус подавил разочарованный стон.

— Будьте уверены, Трикстер — нет никаких причин для паники. То, что я знаю о вас многое — это ваше же преимущество. Благодаря моим связям в СКП из вашего досье были изъяты все подробности вашей встречи с Мирддином. Дело больше не будет расследоваться.

— И почему вы это сделали?

— Потому что я преследую собственные цели и верю в то, что невозможно быть слишком осторожным. Если я кого-то нанимаю — я предпочитаю, чтобы наёмники были ко мне лояльны. Я получаю эту лояльность, когда даю людям то, что им нужно. У каждого есть своя цена, и мои изыскания по вам, Скитальцы, были сделаны с целью определить эту цену.

— Да? Интересно было бы узнать. И какова наша цена?

— Все деньги, которые вам необходимы. Это первое. Пока вы будете на меня работать, я буду платить вам столько, сколько вам понадобится. Даже если это почти полторы тысячи долларов на продукты в неделю.

— Как щедро.

— Второе? Я отправлю вас домой.

Краус замер, сигарета повисла на губе.

— Облечённые властью люди, такие, как я, обычно имеют хорошие связи. С помощью таких связей я могу выйти на человека, который открывает двери между мирами. Однако стоит заметить, что пока я не достиг собственных целей, у меня недостаточно власти, влияния или финансов, чтобы запросить помощи у этого человека.

— Так что мы должны помочь вам, чтобы вы могли помочь нам.

— Совершенно верно, Трикстер. Насчёт вашей другой проблемы... ну, это гораздо более сложная задача.

Ноэль.

— Вы сказали, что можете помочь.

— Я ничего не могу гарантировать. Могу предложить все ресурсы, которые есть в моём распоряжении — весьма значительные — и все ресурсы, к которым ещё получу доступ — они будут ещё значительнее.

— Звучит как-то неопределённо.

— Возможно. Но в споре или при заключении сделки я нахожу самым лучшим начать с второго по весомости аргумента, затем перейти к более слабым, и закончить наилучшим предложением. У меня есть для вас ещё кое-что.

— И что же?

Собеседник сказал ему.

Ещё через минуту Краус положил трубку.

Краус провёл на крыльце ещё пятнадцать минут. Первый раз за этот год у него было время остановиться и подумать, и при этом он не потянулся за сигаретой.

Когда Краус встал, он был словно в оцепенении.

Он зашёл обратно в дом.

— Краус, — сказал Люк. — Нужно поговорить о том, что нам делать с Коди.

— Позже, — отмахнулся Краус.

— Что происходит?

— Хочу поговорить с Ноэль.

— Она не в себе, Краус. Она сорвётся на тебя, а я не собираюсь всё это повторять. Я не хочу гоняться за невменяемыми мутировавшими клонами. Особенно за твоими.

— Не беспокойся. Ей понравится то, что я собираюсь сказать.

— Краус...

— Потом, Люк, — сказал Краус. Он повернулся к другу лицом. — Думаю, что мы нашли то, что ищем.

— Что?

— Путь домой. Возможно, сможем даже исправить то, что случилось с Ноэль.

— Как? Кто?

— Один из злодеев в Броктон-Бей. Хочет, чтобы мы некоторое время на него поработали. Не только это, но...

— Но?

Трикстер встретился с ним взглядом.

— Я хочу сначала ей сказать. После всего, что случилось, я просто обязан.

— Мы тоже заслуживаем этого, Краус. Мы работаем над возвращением так же долго, как и ты. У нас тоже были свои надежды, и они тоже разбивались. Слишком часто.

— Знаю. Знаю! Просто... Я скажу вам сразу, как только расскажу ей. Думаю, это то, что надо.

Он мельком увидел выражение лица Люка перед тем, как тот отвернулся. Глубокая печаль. Краус замешкался.

Что он должен был сказать?

— Всего несколько минут, — сказал Краус. — И я вернусь и всё объясню.

Он дошёл до комнаты Ноэль и постучался.

— Уходи.

— Это Краус.

Долгая пауза.

— Что ты хочешь?

— Хочу войти, — ответил он.

— Нет, не хочешь.

— Хочу. Пожалуйста.

Ещё одна долгая пауза. Он воспринял её как согласие.

Когда он вошёл, Ноэль не подняла на него глаз. Его взгляд скользнул по искорёженной кровати, по треснувшим доскам с пружинами и разорванному надвое матрасу. От дубового шкафа остались лишь обломки, как и от прикроватных столиков. В комнате не осталось ни одного целого предмета мебели.

Он повернулся к ней.

— Я...

— Не смотри на меня, — перебила она.

Он остановился, затем сел на пол, прислонившись к останкам шкафа, спиной к Ноэль.

— Пришёл поболтать? — спросила она. — Составить компанию?

— Я хотел это сделать, но чуть попозже. Знаешь, у нас там такой бардак. Из-за Коди.

— Никто больше не приходит, чтобы просто побыть со мной. Только ты.

— Да. Но сейчас я тут по другой причине.

— Ты хочешь знать, что произошло с Коди.

— Я знаю, что произошло с Коди. Он пытался убить тебя.

Повисло долгое молчание.

— Я не могу умереть, Краус. Я пыталась. Хотела со всем этим покончить. Освободить вас, ребята, от обузы. Но не смогла. Ничего не получилось.

— Ага.

— Я одна из них. Или постепенно становлюсь такой же.

— Может быть.

— Становлюсь Губителем.

Он почувствовал озноб, и совсем не из-за весенней прохлады.

— Возможно. Или, может, ты больше похожа на тех монстров, что тогда выбросило посреди города.

— Их можно убить. Ты же говорил, что прикончил одного из них.

— Это не точно. Но ты права, я видел, как умер другой монстр.

— А моя сила... если я стану сильнее, если ещё больше выйду из-под контроля...

— Не выйдешь.

— Я буду так же опасна, как Симург. Только по-другому. Я буду касаться кого-нибудь, а затем выплёвывать его копии. Более безобразные, более сильные, более... жестокие. И я не могу их контролировать. А если я дотронусь до кого-то из сильнейших героев? Вроде Мирддина?

— Ты так не сделаешь. Послушай, Ноэль. Я только что говорил с одним человеком. Возможно, у нас появилось решение.

Он услышал, как она сдвинулась с места, и невольно вздрогнул.

— Ты и раньше так говорил, — заметила она.

— Прозвучало именно так. Он не говорит, что сможет что-то предпринять, чтобы отправить нас домой. Он говорит, что уже знает того, кто умеет это делать. Человека, который путешествует между мирами. И он знает других людей. Специалистов, учёных, одну девушку, действие её силы он не объяснил, но она может узнать то, чего другие не знают. Как и Баланс.

— Тот человек, с кем ты сегодня встретился?

— Да, про которого я тебе рассказывал, — Краус не мог сдержать возбуждения. — Как рассказал тот человек, решение наших проблем существует, и он может его найти.

— Краус, это... не так-то просто.

— Я знаю. Знаю, что нелегко, но он сделал ещё одно предложение. Третье из тех, что он собирается нам сделать. Он сказал, что мы должны рассматривать его как бонус.

— Что?

— Надежда, Ноэль.

— Не понимаю.

— На него только что стал работать человек, который может видеть будущее. И она говорит, что способ тебе помочь существует. Точно есть. Шансы достаточно низкие, но он уверен, что может существенно увеличить их.

— Может быть, он лжёт.

— Нет, послушай. Насчёт Симург... Тот парень сказал, что у неё есть слабость. Два случая, когда она не может видеть будущее. Два способа разорвать причинно-следственную связь, которую она построила.

Ноэль ничего не сказала.

— Первый способ — нужно иметь иммунитет к суперсилам. Как, например, Сын. На него не действует предсказание будущего: когда он появляется, он ломает все предсказания. Я видел это, когда он бился с Симург. Она не могла на автомате уклоняться от его атаки, потому что либо она не могла прочесть его мысли, либо не могла увидеть его нападение заранее. Так что он много раз попадал в неё. Я сам видел.

Ноэль всё ещё молчала.

Краус становился всё более взволнованным, ему пришлось упереться руками в пол, чтобы они не дрожали.

— А другой способ... Есть Умники, способности которых мешают её влиянию на события. Если вмешается другой пророк, Симург не сможет увидеть последствия, и наоборот. Как сказал тот человек, у провидцев мозги перегреваются, когда они пытаются предсказать действия других провидцев, определить все бесконечные возможности и пути развития. А этот парень? У него сила, которая в какой-то степени мешает провидцам, а сила предсказателя, который работает на него, может обмануть силу Симург. Понимаешь? Пока мы на него работаем, мы от неё свободны. Никаких "причин и следствий". Никакого ощущения, что мы обречены, и неважно, какие решения мы принимаем. И из этого безопасного места мы отправимся домой. В наш мир.

Краус повернулся, его лицо невольно расплылось в улыбке. Ему приходилось быстро моргать, чтобы смахнуть с глаз набегающие слёзы, готовые заструиться по лицу.

Ноэль взгромоздилась на разломанную кровать, пальцами вцепившись в толстовку, под которой не было футболки. Всё ещё та Ноэль, которую он знал.

Но только выше пояса.

С того места, где у неё должен был быть таз, она изменилась. Масса плоти делала её такой высокой, что ей приходилось пригибаться, чтобы не задеть потолок — а ведь она лежала. Половина поверхности была воспалённой, красной, сморщенной или покрытой волдырями. Другая половина — гладкая поверхность тёмно-зелёного, тёмно-коричневого и бледно-серого цвета. Звериная голова, наполовину бычья, наполовину собачья, торчала спереди, огромная, от раздувающихся ноздрей до основания черепа размером с лошадь. Ещё одна голова была пока в процессе развития, высовываясь слева. По обеим сторонам от голов находились передние ноги, они бугрились мощными мышцами и оканчивались чем-то средним между когтем и копытом, массивной штукой, которая с лёгкостью могла разорвать сталь.

Ещё были пальцы руки, вылезающие из её правой задней части — каждый сустав толще, чем сам Краус — и с ещё одной конечностью, вылезающей из ладони. На левой задней части росло просто множество щупалец, некоторые частично покрыты экзоскелетом, некоторые были такие длинные, что Ноэль приходилось обвивать их вокруг огромной головы и многочисленных конечностей, или заплетать кольцом вокруг себя, пока она лежала, чтобы их извивающаяся масса не заполнила собой всё пространство самой большой спальни этого дома. Тогда Краусу негде было бы сесть. Несмотря на отсутствие скелета, щупальца были способны поддерживать её вес.

Её организм не выделял отходы. Вместо этого он рос или укреплял то, что уже выросло.

Она пыталась уморить себя голодом, умереть от жажды. Это обернулось очень плохо. Она впала в неистовство и убила сорок человек за одну осеннюю ночь. Их плоть сыграла большую роль в постройке огромных пальцев, которые торчали позади неё.

Остальные не знали, насколько тогда всё было плохо. Он сумел оградить их от новостных сообщений, чтобы они не узнали число жертв, он продолжал тащить их из города в город, пока об этой истории не перестали говорить. Они знали, что погибли люди, но не знали, что их было сорок.

Дерьмовая история. Очень дерьмовая, одна из тех, когда Краус посреди ночи убегал из дома, только чтобы найти самое удалённое место, где он смог бы рыдать, кричать от разочарования, ярости, стыда и вины, и не беспокоиться, что остальные это услышат.

Но вместе со всем, что произошло, со страхом, которое вызывало одно её присутствие, он всё равно мог поднять взгляд и посмотреть Ноэль в глаза. Они тоже были наполнены слезами.

— Я верю тому, что он говорил, — сказал Краус. — Думаю, это она. Наша лучшая возможность.

— Ты так думаешь? Мы можем надеяться?

— Мы можем надеяться, — повторил он, прошептав эти слова, не столько для неё, сколько и для себя тоже.

* * *

Волны шумно разбивались о берег.

У него всё болело. Тело не слушалось, когда он приказывал ему двигаться. Рука соскользнула с асфальта, когда он попытался подняться с земли. Трещины мостовой заполнял песок, из-за чего асфальт был скользким.

Вместо этого он перевернулся на спину, затем сел. Встал, пошатываясь.

Первое, что он увидел — Джесс. Она сидела в своём инвалидном кресле на краю поляны, в том месте, где трава спускалась к пляжу. Она смотрела на океан.

— Дже... — он хотел окрикнуть её, но прежде чем смог это сделать, ему пришлось набрать побольше воздуха в лёгкие.

— Джесс! — закричал он.

Она не пошевелилась.

Рядом с ним лежала Солнышко. Он поднял её маску и проверил, что она всё ещё дышит. Просто пока без сознания.

Взглядом он обшарил пустую парковку. Ни людей. Ни солдат. Ни других паралюдей.

Его взгляд остановился на плотном скоплении чаек.

Краус чуть не упал, когда попытался пойти в их сторону. От его внимания не укрылись следы от коляски Джесс. Она уже была там. Она видела.

Когда он подошёл, чайки разлетелись в стороны. Он увидел оставшееся на земле белое перо, и вдавил его в асфальт, как будто тушил сигаретный окурок.

Птицы собирались вокруг отметины. Вокруг пятна. Иначе и не скажешь.

Пятно было от крови. От такого количества крови, что того, кому она принадлежала, точно уже не было в живых. Кровавые следы тянулись к одной из сторон парковки. Солдаты утащили тело, а чайки склевали почти всё из того, что осталось. На асфальте были видны кусочки черепной кости и небольшие жирные пятна — должно быть, остатки мозга. Судя по всему, пуля прошла навылет и раздробила череп.

У него не было сомнений насчёт того, кто умер на этом месте. Он мог в деталях вспомнить ту сцену, которая развернулась у него перед глазами перед тем, как его вырубили, он помнил, кто где при этом стоял.

Ещё одна волна с шумом разбилась о берег. Он слышал, как сердито кричат чайки, которым он мешал подобрать останки, усеявшие асфальт вокруг него.

Краус очень долго смотрел на пятно.