— Так что там насчёт того «одолжения», которое я только что тебе сделал... — начал Брайан.

Я оглянулась вокруг — пассажиры выходили из автобуса, ещё больше людей стояло на остановке.

— Мы можем поговорить об этом позже? Наедине?

Он удивлённо посмотрел на меня, но ответил:

— Конечно.

Я знала, что делаю только хуже, откладывая объяснение, что мне станет ещё более неловко, если я буду тянуть. Неважно, решусь ли я признаться в своих чувствах или расскажу ему о Софии, обе ситуации слишком личные, чтобы обсуждать их, когда у нас за спиной толпа незнакомцев, идущих от автобуса.

Мы вышли на остановку возле торгового центра, в котором я никогда не была. Он не был одним из тех, где находились крупнейшие сети магазинов, но всё же был достаточно велик, чтобы заслужить звание «торгового центра». Здесь прогуливалось больше людей, чем я ожидала, учитывая, что была середина рабочего дня — школьников и людей, работающих с девяти до пяти, здесь не должно было быть. Я заметила, что тут было не так уж мало двадцатилетних ребят с рюкзаками и сумками. Студенты.

— Автобус, идущий до моего дома, должен подъехать через полчаса, но, если захочешь, мы можем побродить тут подольше, — сказал Брайан.

— Что ты хочешь купить? — спросила я.

— Билеты на автобус и что-нибудь на завтрак. Это — самое близкое место к моей квартире, где есть и то, и другое.

— Хорошо.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Зубная щётка, паста, и я подумываю забежать в книжный.

— Не беспокойся о зубной щётке и пасте. У меня есть лишние, отложенные для Аиши, потом я просто их заменю. Если хочешь, иди в книжный, я встречу тебя там, когда куплю всё, что нужно.

— Ладно.

Тут мы могли бы разойтись каждый по своим делам, но продуктовый и книжный магазины были в одной стороне. Мы шли рядом в неловком молчании, пока не увидели толпу возле одной из витрин.

Это был магазин электроники, с компьютерами и телевизорами в витринах. Количество людей достигло критической массы и привлекало всё больше зрителей к этому месту, так что трудно было найти угол обзора, с которого можно было увидеть экраны. По крайней мере, откуда могла бы увидеть их я — Брайан был достаточно высоким и мог смотреть поверх голов людей среднего роста.

Изображения на экранах совпадали с теми, которые я уже видела в электронном письме. Макс Андерс и Кайзер. Кейден Андерс и Чистота. Блондинки — Фенья и Менья. Телепередача перечисляла их всех: Крюковолк, Блицкриг, Ночь, Туман, Штормтигр, Отила, Крикет, Руна, Виктор, Алебастр, Паладин... список продолжался. На экране появились два диктора новостей. В верхнем правом углу экрана была, как обычно, иллюстрация к основным событиям дня. На ней было фото Макса Андерса, сидящего за столом на каком-то мероприятии, с пририсованной у него над головой свастикой и вопросительным знаком.

— Тайное стало явным, — тихо сказал рядом со мной Брайан. — Если они ещё не знали об этом, то теперь точно знают.

Я кивнула, не отрываясь от экрана. Изображение сменилось, на нём появились Оружейник и Мисс Ополчение с человеком в деловом костюме и галстуке, они обращались к толпе репортеров.

— Скорее всего, мы не увидим здесь ничего нового, — прошептал мне Брайан. — И сквозь витрину нам ничего не слышно. Мы напишем Лизе, что это попало в новости, и она сможет заняться информационной стороной дела.

Я кивнула, и мы с Брайаном пошли дальше.

— Это умно, — пробормотала я, глядя по сторонам, чтобы убедиться, что никто не находится в радиусе непосредственной слышимости. — Не могу сказать, что согласна с его методами — всё-таки он заходит слишком далеко — но я понимаю, чего он хочет достичь. Он создаёт контролируемый хаос, чтобы отвлечь и вывести из равновесия всех остальных игроков, пока он продвигает собственные цели.

— Да, грань он точно пересёк. Посмотрим, чем это обернётся.

Я увидела книжный магазин слева от меня.

— Думаю, здесь мы разделимся?

— Пожалуй. Встретимся через несколько минут.

Находиться рядом с Брайаном было непросто. Я вообще чувствовала себя неловко в большинстве ситуаций, связанных с общением с людьми, и потому старалась заранее распланировать всё, что я скажу. Но рядом с Брайаном я так волновалась и стеснялась, что у меня не получалось этого сделать. В итоге я чувствовала, насколько отрывистой, с неловкими паузами, становится моя речь. Тот поцелуй был очень кстати, он остановил хаос моих мыслей и подарил чувство спокойствия, пусть и совсем ненадолго.

Теперь всё стало хуже, мне предстоял тяжелый разговор с Брайаном. Я была так сосредоточена на том, что сказать прямо сейчас, что у меня не было времени подумать о том, что я скажу в ближайшем будущем.

Короче говоря, как бы ни нравилось мне его общество и он сам, я была рада перерыву и возможности успокоиться и собраться с мыслями, чтобы подготовиться к следующей беседе.

В старом книжном магазине вообще не наблюдалось какого-либо порядка. В воздухе висел тяжёлый запах плесени, книги на полках стояли как попало. Фэнтези и научная фантастика стояли вместе в разделе «фэнтези», и это раздражало меня, а вся литература помимо художественной была объединена в одну категорию, и занимала целую стену. Если тут и была какая-то система расположения книг, то я не могла её понять. На многих полках книги лежали на боку, друг на друге, иногда в два-три слоя. Перед самыми заполненными полками книги были сложены прямо на полу, и их приходилось аккуратно обходить, стараясь не наступить на выпавшую из кипы книгу.

Единственным человеком в магазине был пожилой темнокожий мужчина за прилавком, который сидел, откинувшись назад на стуле и сложив руки на животе. Громкий телевизор не вписывался в атмосферу старого магазинчика. Там показывали какое-то судебное шоу.

Просмотрев подборку фэнтези в средней части магазина, я перешла в заднюю часть, читая надписи на каждой секции. В разделе романтики было слишком много книг. Мистики тоже было, на мой вкус, многовато. Произведения этих жанров, как правило, слишком часто повторяли одно и то же и казались мне слишком однообразными.

Когда я исчезла за рядом полок, мужчина у прилавка грубо крикнул:

— Не думай, что можно спокойно воровать в моём магазине, раз я тебя не вижу!

— Хорошо! — крикнула я в ответ, чувствуя себя глупо. Я не знала, как ещё можно на такое ответить.

Я нашла секцию учебной литературы и заметила в одной из стопок на нижней полке книгу, за которой я и пришла в магазин. “Психология собак: основы дрессировки.”

У меня почти не было опыта взаимодействия с собаками, мне нужна была какая-то теория, если я собиралась продолжить общение с Сукой. Я давно хотела купить книгу про мышление собак и общение с ними, и была рада, что нашла её.

Я сунула книгу про собак под мышку, затем вытащила другую книгу, по кройке и шитью — мне нужны были идеи для дизайна будущего костюма. Я пролистала её, но содержимое меня не впечатлило. Я начала листать другую книгу.

Мои мысли остановились, когда моих волос коснулась рука. Я запоздало вспомнила о Брайане. Я попыталась, но так и не смогла привести свои мысли в порядок. Я забыла продумать, что скажу ему... и зачем он вообще трогает мои волосы?

Я начала оборачиваться, но тут чья-то рука ухватила моё ухо и вывернула его так сильно, что мои ноги подогнулись от боли. Не отпуская ухо, меня повалили на пол. Ощущение было такое, что ухо сейчас оторвётся, но я даже не смогла закричать — воздух застрял в горле.

Я упала на груду книг, жгучая боль вокруг уха была такой сильной, что я не была до конца уверена, что оно ещё при мне. Сбоку меня сильно придавили коленом, у меня почти не было сомнений, что нападавший навалился на меня всем весом. Противник сжал мне челюсть, впившись длинными ногтями в щёку и не давая мне закрыть рот. Меня втиснули лицом в груду книг, и крик протеста выродился в непонятный, приглушённый шум, за которым последовал стон, когда моё ухо снова потянули, теперь в другую сторону.

— Тебе надо бы кое-что узнать обо мне, — нежно проворковала София, — Знаешь, почему я такая хорошая бегунья? Не так уж я и стремлюсь к победе. Но я очень, очень не люблю проигрывать.

Она снова вывернула мне ухо, и я закричала. Я была уверена, что ещё немного — и кожа не выдержит, ухо оторвётся. Я сопротивлялась, но книги скользили у меня под руками и коленями, не давая мне найти точку опоры.

— И больше всего я не люблю проигрывать таким жалким лохушкам, как ты, — она пошевелила пальцами, будто собираясь погрузить ногти ещё глубже под кожу. Ноготь её большого пальца впивался в мою челюсть снизу.

“У меня же насекомые в джинсах и рюкзаке. Я могу её остановить.”

Обеими руками, не отпуская ухо и челюсть, она приподняла мою голову и с усилием опустила её вниз, в груду книг. Мне доводилось получать удары и посильнее, но голова у меня всё-таки закружилась.

После недавних событий я старалась оградить голову от любых ударов. Хотя последствия сотрясения мозга более или менее прошли, риск возвращения симптомов ещё оставался. Я просто обязана была использовать насекомых, чтобы убрать её от меня, выиграть время, чтобы достать нож и складную дубинку и...

…и оказаться в полной заднице. В конечном счёте я только сделаю себе хуже, раскрыв свои способности по управлению насекомыми. Я никогда не смогу вернуться домой к папе.

София отпустила мою щёку, чтобы зажать мне рот рукой. Используя этот новый захват, она вывернула мою голову вправо настолько, насколько это было возможно, я могла видеть её волосы, свисающие вокруг лица. Она была похожа на дикую пантеру — чернокожая, зубы чуть обнажены из-за того, что она запыхалась.

Она отпустила ухо и постучала по линзе моих очков, продолжая говорить:

— Запомни, у каждого человека есть своё место в жизни, Эберт, и ты должна сидеть на жопе ровно. Попытаешься быть лучше, чем ты есть — и только поставишь себя в дурацкое положение, и будешь раздражать меня, поняла?

Она снова дернула меня за ухо, будто чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Кивни, если ты поняла, и я позволю тебе убежать домой.

Я пристально смотрела на неё.

Мои пальцы пробежались по корешкам книг на нижней полке, пока я не наткнулась на книги в твёрдом переплете. Я ухватила одну из них, вытащила, и тем же движением ударила Софию углом книги.

Она упала, и я перевернулась на спину, собираясь замахнуться снова, взявшись за книгу обеими руками, чтобы вложить больше силы в удар. Однако, время, которое ушло у меня на смену позиции, позволило Софии увеличить дистанцию. Я держала в голове советы Брайана по борьбе, я собиралась наступать, и единственным способом сделать это было швырнуть справочник в твёрдом переплете ей в голову. Она отбила его рукой, затем вздрогнула, потирая пальцы.

— Ты что, совсем ебанулась!?— закричала я на неё. — Какой нормальный человек будет преследовать и нападать на девчонку только потому, что та поцеловала парня?

— Дело не только в этом, — София направилась ко мне, затем остановилась, когда я бросила рюкзак на пол и выпрямилась, готовая к следующему столкновению. — Ты добилась того, что меня временно отстранили. Мне плевать на то, что я пропускаю занятия, но я также исключена до особого распоряжения из команды по легкой атлетике. И всё это потому, что ты побежала плакаться взрослым. Так что я хочу поквитаться.

— Бугага. Если бы я знала, что для тебя это так много значит, я бы давным-давно написала письмо твоему тренеру, просто чтобы довести до его сведения и убедиться, что ты никогда не вернёшься в команду.

София посмотрела на меня с чистым отвращением.

— Ты трусливая тварь, Эберт. Крыса. Ты и сама знаешь, что ты зубрила, плоскогрудая и тощая. Ты никому не нравишься, никто не хочет быть твоим другом, ты ни на что не способна. Поэтому ты бежишь, прячешься, пропускаешь занятия, сидишь тише воды и тратишь свою жизнь впустую. А если ситуация становится жёсткой, если кто-то решает немного развлечься за твой счёт, ты идешь плакаться к взрослым, потому что ты не можешь с этим смириться.

Моё ухо пульсировало. Я подняла руку и осторожно прикоснулась к его основанию и тут же отдёрнула её из-за резкой боли. Я посмотрела на пальцы — они были красными от крови.

— К твоему сведению, именно отец Эммы созвал собрание в школе, не я, — ответила я без гнева в голосе. Я была отрезвлена видом своей крови. Как ни странно, но я почувствовала себя в такой ситуации более комфортно. Я попадала и в более серьезные поединки. Увидев кровь, и зная, что ставка поднялась, я почувствовала себя сильнее.

— Но ты ведь кому-то проболталась.

— И что, если так? Ты что думала, что я так просто со всем этим смирюсь и буду молчать?

— Да, именно так я и думала. Похоже, что ты не поняла моего объяснения, где твоё место. — её глаза сфокусировались там, где она меня недавно удерживала. — Возможно, до тебя дойдет со второго раза.

Она шагнула ко мне, и я представляла, что произойдет дальше. Она была моего роста, но с более развитым, спортивным телом. Нет, она не была толстой или мускулистой, но её тело было атлетичным, стройным, а моё — плоским, как доска.

В целом, ситуация не внушала оптимизма, мне уже порядком досталось, а она — настоящая психопатка. Если дело дойдёт до драки, я, наверное, пострадаю ещё больше, если не найду способ добраться до оружия в сумке или не использую свои способности. Конечно, без синяков она не уйдёт, но она сможет попортить мне шкуру гораздо основательней. Что ж. Да будет так.

— Хватит, — вмешался мужской голос.

София прекратила наступление. Она обернулась к Брайану с безразличным выражением на лице. Тот стоял слева. Он поставил на пол полиэтиленовые пакеты с едой, пока она за ним наблюдала.

— А вот и хахаль.

Брайан смотрел на меня с лёгким беспокойством.

Я перевела взгляд на неё.

— Познакомься с Софией. Она одна из тех девушек, которые устроили мне в школе “весёлую жизнь”.

Выражение беспокойства немедленно исчезло с его лица и сменилось гневом.

— Она лжёт, — сказала ему София без малейших колебаний. — Она списывала у меня на контрольной, и в результате мы обе были временно отстранены и...

— Заткнись, — голос Брайана был низким, тон не очень отличался от его обычного, но София поняла намёк и замолчала. Он повернулся ко мне. — Ты в порядке?

— Ухо адски болит, и я даже не представляю, что она сделала с моей щекой, но жить буду.

— Хорошо.

София рванулась к выходу, и у неё было только два пути — через меня или мимо Брайана. Она выбрала легкую дорогу, помчалась ко мне, и я бросилась к ней, стремясь схватить и задержать её, чтобы вступил Брайан.

Она оказалась быстрее, чем я ожидала, доказывая, что её положение в команде бегунов не было показухой, и даже моя последняя попытка схватить её за запястье потерпела неудачу.

Брайан и я погнались за ней, но из-за прилавка появился мужчина и остановил нас, загородив Софию.

— Что здесь происходит? — он переводил взгляд с меня на её. Позади него София повернулась лицом к нам, оценила ситуацию и затем отступила на несколько шагов пока старик стоял спиной к ней.

— Она на меня напала, — сказала я.

— Конечно, похоже на то, но девушка сказала, что она имела полное право, так как ты что-то у неё украла в автобусе. Она попросила, чтобы я оставался у прилавка и прибавил громкость телевизору, пока она это возвращает.

— Она наврала, — сказала я ему.

Старик проигнорировал меня. Он смотрел на Брайана.

— Я думал, что ты будешь на стороне другой девушки, не уверен, что пропустил бы тебя, если бы знал, что это не так.

Почему он пришел к такому выводу? Потому, что Брайан и София были темнокожими? Мне не нравилось, как он рассуждал, похоже что для него я по умолчанию была плохой.

— Нет, — последовал краткий ответ Брайана. — Моя подруга права. Та девушка напала на неё.

София отступила ещё на несколько маленьких шагов за спиной старика. Когда Брайан двинулся вперед, сердитый старик перегородил ему дорогу.

— Эй, я больше не собираюсь терпеть драку в моём книжном магазине.

София улучила момент и побежала. Я подняла руку, будто я могла дотянуться и остановить её, затем опустила.

Ещё две минуты мы разбирались со стариком. Он дважды обвинил меня в воровстве и наорал на нас за то, что мы устроили драку в магазине. Когда же он начал требовать, чтобы мы пошли за ним обсудить нанесённый ущерб и рассыпанные книги, Брайан схватил меня за руку и вывел из магазина, игнорируя оскорбления и крики протеста старикашки. Мы выбрали самый короткий путь к выходу из торгового центра и пошли дальше по улице.

Только тут я вспомнила, что забыла книгу по психологии собак. Это кольнуло меня больнее, чем я могла предположить. Но, по моему мнению, схватка кончилась ничьей. Любые раны, которые я получила, были уравновешены тем, что я сопротивлялась, и что Брайан был там, чтобы поддержать меня.

Ну, по крайней мере, мне так казалось. Вполне возможно, что я передумаю после того, как увижу, насколько сильно мне поранили лицо и ухо.

Впрочем, зачем ждать? Я указала на свою голову и спросила Брайана:

— Насколько всё плохо?

— Думаю, на ухо нужно будет наложить швы, — сказал мне Брайан. — У тебя кожа порвана возле мочки.

Я молча кивнула.

— Ты не хочешь выдвинуть обвинение в нападении?

Я покачала головой. Ни денег, чтобы сделать это, ни смысла. На её стороне был отец Эммы, и единственный свидетель — старик из книжного магазина, который создал у меня отчетливое впечатление, что он скорее поддержит Софию, чем меня.

— Так значит, с этим тебе и приходилось иметь дело в школе? — спросил он.

Я покачала головой. Когда я попыталась заговорить, прилив эмоций сделал мой голос тонким. Мне потребовалась секунда, чтобы как-то нормализовать голос, и в результате он стал каким-то пустым и механическим.

— Здесь она была агрессивнее, чем когда бы то ни было раньше. Полагаю, за пределами школы всё несколько иначе. Я могу активней защищаться, но и у неё меньше причин сдерживаться.

— Полагаю, тот... — он откашлялся, — поцелуй в автобусе был для того, чтобы произвести впечатление на неё?

Я тяжело сглотнула, всё ещё пытаясь вернуть голос в нормальное состояние. Скорее всего, у меня не будет более удобного шанса.

— Отчасти — да. Отчасти — для себя.

Он повернулся ко мне, его брови чуть приподнялись.

Я пожала плечами, делая всё, что могла, чтобы казаться более непосредственной, чем я себя чувствовала. Я не была уверена, насколько хорошо у меня это получается.

— Мне... мм, ты мне нравишься. Тебе не стоит об этом сильно волноваться, я просто... — я колебалась, когда пыталась подобрать слова, уже жалея о том, что вообще открыла рот.

Он ничего не сказал, давая мне шанс продолжить.

— Ты мне нравишься и внешне, и как человек. Я уважаю тебя больше, чем любого другого потому, что ты делаешь свою работу с умом. Тебе комфортно на своём месте, и потому ты так уверен в себе. Я восхищаюсь этим.

— Ты так всё разложила по-полочкам, — Брайан подарил мне улыбку, но она не далась ему легко. — Идешь по пунктам, шаг за шагом, будто проверяешь вещи по списку.

— Это не... я не пытаюсь.

— Я не критикую тебя. Я говорю, что это очень в твоем духе.

— Нет. Я просто думала, гм. Ты старался проводить со мной побольше времени. Встречал меня на пробежках, пригласил домой. Я заметила случайные прикосновения и подумала, что быть может это намеренно, как сигнал, что парень флиртует, ну или я не знаю... Подарок, янтарь... — я затихла. В мыслях это всё выглядело более убедительно, чем прозвучало вслух. Вот только... в чём я хотела его убедить? В том, что я ему нравлюсь?

— О, господи. Извини, если посылал неверные сигналы.

Мое сердце сжалось.

— Пожалуйста, пойми, что единственные девушки, рядом с которыми я проводил время — это Аиша и Лиза... Сука не считается, понимаешь?

Я резко кивнула.

— Даже когда я учился в средней школе, я всегда смывался сразу после уроков. Встречался с отцом в спортзале, работал или шёл домой, чтобы спланировать какую-нибудь кражу в костюме, или ещё что-нибудь. У меня нет опыта общения с девушками. Я обращаю внимание на красивых девушек, но не более того. Об отношениях я серьёзно не задумываюсь. Я всегда откладывал такие дела на потом, думал: займусь этим позже, когда буду не так занят.

Я кивнула ещё раз, не доверяя себе настолько, чтобы открыть рот.

— Так что, если я создал у тебя неверное впечатление, я полагаю, это отчасти потому, что я понятия не имел, что делаю, и ещё потому, что я идиот, раз уж дошло до такого. Я не представляю тебя в качестве своей девушки. Скорее... в качестве сестры, кого-то, кого я хочу защитить, поддержать, кому хочу помочь. Ты мне нравишься как друг, я даже могу себе представить, что однажды мы станем лучшими друзьями.

“Ясно. Значит, как сестра. Как друг.”

— Если я прикасался к тебе слишком часто, или проводил с тобой время, или что-то ещё из того, что ты упомянула — уверяю, я не дразнил тебя, ничего подобного. Если что-нибудь из этого я и делал сознательно, то лишь для того, чтобы ты почувствовала, что тебе рады, чтобы ты знала, что можешь на меня положиться, потому что я знал, что в школе у тебя были с этим трудности.

“И жалость. Стандартный набор.”

— Всё в порядке. Можешь... можешь не продолжать.

Несколько секунд мы шли в угнетающей тишине.

— Мне так жаль. Чувствую себя полным придурком. Будто добиваю лежачего.

Я помотала головой.

— Всё нормально. Не бери в голову. Давай просто сменим тему?

— Хорошо.

Я низко опустила голову и заставила себя проглотить комок в горле. В другое время и в другом месте, если бы Брайана не было рядом, если бы я была одна, я бы заплакала. Но у меня не было такой роскоши, и поэтому я сосредоточилась на своих шагах, контролируя дыхание, читая уличные знаки и названия магазинов, и просто фокусируясь на всём, что не относилось к Брайану или нашему разговору.

Прогулка до его дома была слишком долгой — может быть, полчаса, и проходила в молчании, лишь изредка прерываемой ничего не значащими фразами. Мы поднялись в квартиру, он начал разбирать покупки, вытащил аптечку. Я включила телевизор, чтобы рассеять неловкую тишину.

Мне не пришлось долго ждать, прежде чем одна из передач привлекла моё внимание. Это был прямой репортаж на четвёртом телеканале, об изменениях в ситуации вокруг Империи Восемьдесят Восемь. И, судя по всему, люди Кайзера явно собирались ответить городу на сообщение, которое сорвало с них маски.