Интерлюдия 26.а (Голем)

Тео медленно выдохнул. Он и не осознавал, что задержал дыхание. При последующем вдохе запах дерьма и крови оказался настолько силён, что у него перехватило дух. Он сдержал кашель, издав невнятный звук.

Его взгляд упал на два окровавленных штыря, вбитых в стену. Видимо, это было место, где распяли Нилбога. С одного из них что-то свисало — то ли сухожилие, то ли вена, то ли клок мяса. Короля гоблинов сорвали с них в такой спешке, что часть его осталась на месте.

Некоторое время он провёл, уставившись на металлический штырь со свисающим куском плоти. Остальные были заняты. Было необходимо выработать стратегию, привести оборудование и снаряжение в порядок, ознакомиться с инструментами и техниками, которыми располагал отряд кейпов.

Вот только, как бы это ни было разумно, заниматься этим Тео совершенно не хотелось. Остальные, похоже, распознали в нём это состояние, не давили на него, лишний раз не трогали. Может быть, они решили, что это что-то вроде медитации, мысленной подготовки к предстоящему бою. А может быть, они поняли, чем это на самом деле являлось. Попыткой не замечать реальность.

Смотреть в стену и стараться не думать ни о чём было легче, чем взглянуть под ноги и увидеть мёртвых членов Девятки. А возможно, и лежащую среди кучи трупов Астер.

Ничего не говорить было легче, чем смотреть другим в глаза и делать вид, что с ним всё в порядке, рискуя наткнуться на вежливое, тактичное соболезнование, а потом стоически его принимать.

Мужчинам не полагалось плакать. Это нанесло бы катастрофический урон, разрушило бы в глазах союзников его образ, создало в этот критический момент слишком много сомнений. Он мог представить, как они отреагируют. Некоторые из них будут вести себя неуклюже. Отступник станет отводить глаза. Сука, наверное, скажет что-нибудь резкое.

Фестиваль, вероятно, проявит мягкость. Начнёт разговор, обнимет, скажет что-нибудь душевное. Тектон сделает что-то похожее. Наверное, судя по описанию, которое дала им Шелкопряд, и его собственному краткому взаимодействию с Куклой и с Рапирой, они тоже будут добры к нему.

Вот, тогда-то он и возьмёт себя в руки, если это вообще ему удастся. Шевалье, весь погружённый в дело, встанет рядом, ясными, чёткими формулировками очертит ситуацию. Затем, без сомнения, сформирует такие планы и задачи, которые потребуют от Тео меньшего напряжения. Никто не станет возражать.

Оторва? Трудно сказать. Она жила за возведённой вокруг себя стеной из слоёв защиты — бравады, колкости, саркастичности, агрессивности или бегства от ситуации. Тео подозревал, что и в бою, и вообще в жизни, она принимала близко к сердцу лишь очень немногие вещи, но, когда это случалось, Оторва страдала. Как она отреагирует, если кто-то рядом станет уязвим?

А ещё была Шелкопряд.

Он видел её краем глаза: она сидела на корпусе компьютера, уткнувшись взглядом в пол. Как и всегда, её движения были не такими, как у всех остальных. Прямо сейчас она была совершенно неподвижна, и, если бы не насекомые и редкие движения головой, когда она словно осматривала мёртвых, он подумал бы, что она отключилась, как отключается механизм, из которого вынули батарею.

Должно быть, она пересчитывала трупы, оценивала, кто остался жив, планировала и пересматривала прогнозы на предстоящую битву. Вполне возможно. Даже вероятно.

Думала ли Шелкопряд об Астер? О том, что она, либо наведя пистолет и нажав на спусковой крючок, либо отдав приказ Рапире или Фестиваль, убила маленького ребёнка?

Шелкопряд была из тех, с кем трудно иметь дело.

С Тейлор это было не настолько явно.

Если бы дело было только в этом, он волновался бы не так сильно.

Но была и другая возможность, которая сильно его беспокоила. Что, если он откроется перед ними, а никто не выразит соболезнований вообще? Что, если они приняли гибель этих людей как цену выполнения задания, как необходимость, вызванную критическими обстоятельствами?

Что, если он проявит чувства, а никто из его союзников не выразит сочувствия?

Кейден была для него как мать. Тео подозревал, что, если бы не игра Джека, она никогда не стала бы о нём так заботиться. Он не был настолько важен для неё. В отличие от Астер. Да и на второе место он претендовать не мог, там была её «миссия», какой бы туманной она ни стала за последние годы. Он не был уверен, что получил бы даже третье место.

Он пытался убедить себя, что находился на четвёртом или пятом.

И всё же она была рядом. Она заботилась о нём. Когда это требовалось, заступалась перед отцом. Между ними бывали моменты душевной близости, как в то утро, когда они смотрели вместе телевизор, и какой-то кейп заявил, что меньше всего ему нравится сражаться с Технарями, и они с Кейден засмеялись, потому что она со своей группой столкнулась с Элитом всего за неделю до этого.

В сущности, глупости. Ерунда. Но глупые, ерундовые вещи имели иногда самое большое значение.

У него никогда не было друзей до того, как у него появились силы. Даже сейчас он гадал: если бы он их встретил в какой-нибудь параллельной вселенной, в которой не существовало бы суперспособностей, стали бы они его настоящими друзьями?

Настолько часто испытывая одиночество, Тео ценил те связи, которые у него появились. Даже связи с Джастином, Дороти и Джеффом. Крестоносцем, Туманом и Ночью.

Другой стороной той же монеты стало охватившее его чувство предательства, когда Джастин бросил его.

Но все другие чувства к нему сейчас перекрывал тихий, безысходный ужас от осознания того, что Крестоносец всё ещё продолжает кричать, и никогда не сорвёт голос, поскольку петля Серого Мальчика не может остановиться.

Кейден наверняка стоит неподалёку и слушает бесконечные крики Джастина, стоически пытаясь не сойти с ума.

Он потерял тех, кто был для него дорог, возможно, самым ужасающим из всех возможных способов. Он потерял отца, и Кейден, и Джастина с Джеффом и Дороти, и вот теперь Астер. Их отняли насилие, идиотизм и безумие, и сейчас он находил очень удобной манеру, с которой действовали остальные — спрятав все чувства внутри.

Он даже видел в этом своеобразную безумную логику. Как будто всё скатывалось к крайностям, каждый враг представлял собой извращённый сгусток эмоций, прикрытый кажущимся спокойствием, а каждый союзник внутри был холоден, а с внешней стороны играл роль.

Он взглянул на свою маску. Металлическое лицо, прикрытые линзами глаза. Мужественное, невыразительное, разве только чуть суровое. Он выбрал его, потому что его собственное лицо было малость полновато для маски, но команды пиарщиков хотели, чтобы в команде было больше лиц. Он пошёл на компромисс, и с тех пор не придавал маске большого значения.

Вот только теперь, по прошествии времени, он обнаружил, что не уверен, нравится ли ему послание, которое она несла. В силу необходимости кейпам приходилось становиться холодными и решительными. Они должны были зачерстветь, должны были научиться принимать непростые решения. Его раздражало, что он носит маску, символизирующую этот переход, в то время, как этого ему хотелось меньше всего на свете.

Когда-то в Броктон-Бей Новая Волна пыталась начать движение кейпов без масок. Это привело к катастрофе. Сообщение, которое они пытались послать, было забыто за их шумной известностью, и всё стало только хуже, когда одна из основных членов команды была выслежена и убита в гражданском обличье.

Он задавался вопросом: что, если они были правы? Что, если всё, что на самом деле нужно было кейпам — это просто сбросить маски? Плакать, показывать чувства? Столь многие получили силы через травму, но замкнулись, воздвигли защиту, выработали механизмы преодоления… Если бы идея Новой Волны сработала, не стало ли бы всем лучше?

Всё это было неважно. Они стали теми, кем они были.

Он мог через всё это пройти, спасти мир. Они могли найти источник Губителей и одолеть их, могли устранить последствия, навести в порядок и остановить всех настоящих чудовищ… он сможет пойти в колледж, получить работу, найти девушку и жениться на ней, но даже после всего этого, Джастин всё равно будет продолжать кричать.

И Астер всё равно останется мёртвой.

Мерзкий выбор уже был сделан.

Он вновь посмотрел на окровавленные штыри. Этот образ навеки отпечатается в его голове, как мгновение, в которое он стоял у порога. Зеркальное отражение той секунды в самом начале, когда он встретил Джека.

Сука нетерпеливо расхаживала вдоль стен помещения. Ей пришлось уменьшить своих собак, и она поддерживала этот размер на случай, если вход в портал окажется недостаточно вместительным. Время от времени она покрикивала на собак, чтобы они не подходили к телам.

Это раздражало.

— Ни одного из тех невидимых ублюдков, — сказала она.

— Хорошо, — тихо ответила Шелкопряд.

Услышав её голос, Тео уже было решил, что неверно оценил её реакцию на произошедшее, но он не стал развивать эту мысль. Это обречено на провал. Бесполезно.

Затем, по какой-то необъяснимой причине, Сука подошла к нему.

Доберман ткнулся носом в его руку. Тео посмотрел вниз и почесал его за ухом. Если собака решит его укусить — не беда, рука была в металлической перчатке.

Когда он поднял голову, Сука пристально смотрела на него. Её лицо трудно было рассмотреть за копной волос.

— Чем могу помочь? — спросил он. Прозвучало грубее, чем он намеревался.

Она как будто не заметила или не придала значения.

— Ты же её друг, да?

Желания говорить о Шелкопряд не было.

Он не стал отвечать. Он не мог сказать «да», не покривив душой, но подозревал, что Шелкопряд именно так ответила бы на этот вопрос.

— Вы оба ведёте себя по-другому. Я это вижу.

— Может ли быть по-другому в такой ситуации? — сказал он. — Если ты вдруг не заметила, последние члены моей семьи были только что убиты. Мне просто нужно побыть одному и подумать.

Его голос едва не надломился. Только не сейчас. Только не так, не перед ней.

Намёк она не поняла.

— Но они были уродами, разве нет — Чистота и её банда? Нацисты.

Собака снова потёрлась о его руку. Перед тем, как ответить, он поскрёб её сильнее, чем раньше.

— Сторонники превосходства белых. Они… они были не лучшими из людей. Но всё равно это была моя семья.

Она продолжала смотреть на него, просто сверлила взглядом. Она ничего не говорила и не продолжила мысль, позволив разговору затихнуть.

«Уходи. Я не хочу ударить тебя».

Он молчал в надежде, что она просто уйдёт. Отчаянно желая, чтобы она ушла.

— Охотница, сидеть! — приказала она.

И ушла, оставив собаку возле него.

Тео почесал животное под ошейником, наблюдая, как оно от удовольствия склоняет голову набок.

Как ни странно, это помогло. Контакт с другим живым существом, лишённый всех тех проблем и суеты, которые возникают, когда имеешь дело с людьми. Ни осуждения, ни тревоги, просто… вот это. Когда ты один и при этом не один.

Его отец всегда предпочитал кошек, а с ними никогда не было просто поладить. Это было неплохо.

Тео вздохнул, взглянул краем глаза на Шелкопряд и увидел, что перед ней тоже сидит собака. На вид вроде дворняга. Животное положило голову ей на плечо.

Она заметила, что он смотрит, посмотрела на Суку, за которой следовал щенок хаски, и пожала плечами.

Он отвёл глаза от Шелкопряд… нет, сейчас от Тейлор, и снова посмотрел на Охотницу.

— У нас есть координаты. Ожидаем заряда батарей, — объявил Отступник. Вокруг него уже выстроились Драконьи Зубы, которых он привёл с собой.

— Общий сбор, — приказал Шевалье.

Сука дважды щёлкнула пальцами, и все собаки вернулись к ней.

Тео поднял руку, чтобы протереть глаза, и почувствовал на щеке влагу. Одна свежая слеза. Он вытер лицо, быстро оглянулся по сторонам — не увидел ли кто. Вроде бы нет, под таким углом вряд ли.

Надел маску.

«Теперь Голем», — подумал Голем.

— Мы должны решить, кто куда отправится, — сказал Отступник. — Координаты первой телепортации указывают на Хьюстон.

— Я заметила нескольких Птиц-Хрусталь и Ожог, несколько Дев, некоторых других, которых я не успела хорошо разглядеть, — заговорила Шелкопряд. — Но у них было оружие, так что я думаю, что это Зимы и Алые. Были ещё люди, которых я приняла за заложников, но теперь я думаю, что это Свои Парни.

— Вторая группа отправилась в Нью-Йорк.

— Ампутация и захваченный Нилбог, которого они, видимо, заставили по требованию создавать тварей, — сказала Шелкопряд. — Краулеры, Выводки, и несколько других, которых я не распознала.

При этих словах Шевалье вздрогнул.

«Это его город», — подумал Голем.

— И последняя группа направилась в Лос-Анджелес.

— Группа Джека? — спросил Голем.

— Да, — ответила Шелкопряд. — Он взял Сибирь, Крюковолка, Серого Мальчика и всех восьмерых Предвестников. Ещё с ним были Психосоматы и Нюкты. Ещё одного-двоих я не опознала.

— Лос-Анджелес? — переспросил Шевалье. — Какой район?

— Вот этот, — ответил Отступник и указал на экран.

Шевалье медленно кивнул.

Голем посмотрел на экран и увидел спутниковый снимок. На нём мигала синяя точка, от которой расходились концентрические круги.

— Устройство заряжено. Мы можем отправлять одну группу за раз. У них и так уже есть двенадцать минут форы. Ещё через восемь минут мы сможем выслать нашу вторую группу, и ещё через восемь — третью.

— Первая прибывшая группа сможет позвать на помощь или отправить поддержку остальным, — сказал Шевалье.

— Зачем тогда разделяться? — спросила Шелкопряд. — Мы должны ударить по группе Джека, доверив защиту Нью-Йорка и Хьюстона остальным.

— Все остальные недалеко от Нью-Йорка, — сказал Шевалье, — но Хьюстон…

— Попросим об одолжениях, — предложила Шелкопряд. — Мурд Наг, по-видимому, с нами, хотя мы и не знаем, почему. Котёл с нами. Если мы сделаем так, чтобы Сплетница связалась с ними, то дело, считай, улажено. Но сначала нам нужно прибыть туда.

— Это мой город, — сказала Оторва.

— Понимаю, — ответила Шелкопряд. — Но разделившись, мы ничего толком не добьёмся, и уж точно абсолютно ничего мы не добьёмся, пока сидим здесь.

— Как только мы покинем это место, — сказал Отступник, — мы нарушим конфигурацию ячейки, и всё здесь разрушится на Евклидовом уровне. Дороги назад не будет, нельзя будет передумать.

— Это понятно, — сказала Шелкопряд. — Но двое-трое из нас ничего не решат. Нам нужны тяжеловесы.

Голем закрыл глаза.

В этом вся она. Шелкопряд.

— Она права, — согласился Шевалье, посмотрев на Оторву. — Мы вызовем все подкрепления, какие сможем, но то, чего мы смогли бы добиться, не стоит того, чтобы разделяться.

— Дерьмо, — сказала Рапира.

Оторва напряглась, ощетинилась, недовольная решением.

— Я не говорю, что мы должны бросить Хьюстон, — заговорила Шелкопряд, не дав Оторве заговорить. — Отступник, ты же можешь задержать схлопывание этой области?

— Да, но мне это не очень нравится, — ответил Отступник.

— Наверное, так и стоит сделать, — сказала она. — Ящик Игрушек оставил после себя немало оборудования. Используй его. Останься в тылу, вооружись, а потом брось в них всё до последнего. Помнишь, как образовался Шрам в Броктон-Бей?

— Хмм. На то, чтобы изучить технологии других Технарей и подготовиться, потребуется время. Иначе это слишком опасно.

— У этой проблемы есть решение. Я покажу дорогу.

Отступник задумался.

Голем оглядел группу, увидел выражения лиц, отметил, что даже Оторва немного расслабилась. Даже сотрудники Драконьих Зубов, сопровождающие их, казалось, вздохнули с облегчением. Хороших решений в этой ситуации не было, но шанс был. Возможность, какой бы призрачной она ни казалась.

— Ладно, — сказал Отступник.

Затем, без лишних прощаний и пожеланий удачи, он нажал на кнопку.

* * *

Голем возник в полутора метрах над землёй. Он ударился о грунт и позволил своим ногам немного погрузиться в поверхность, чтобы поглотить часть энергии падения. Через секунду он выбрался наружу.

Использование силы само по себе дало ему представление об окружении. Прикоснувшись к тротуару, он получил карту расположения всех остальных тротуаров вокруг. Они складывались, разворачивались, утолщались, истончались, поворачивали под прямыми углами.

Осмотревшись, он увидел, как изменились постройки вокруг. Цвета исчезли, родственные материалы сплавились друг с другом. Всё было укреплено, утолщено и превращено в оружие.

Все здания напоминали надгробия. Лишённые окон, угловатые. Из них будто вытянули всю выразительность, все следы пребывания людей. Острые шипы покрывали углы и перегораживали переулки, пересекались перед дверьми и усеивали проходы. Некоторые из них были металлические, остальные были замаскированы.

Во время атаки на Лос-Анджелес, они выяснили, как бороться с Тоху и Боху. Фокус состоял в том, чтобы отреагировать как можно быстрее, остановить их до того, как Тоху выберет свои маски, а Боху получит контроль над окружением. Они победили, если это можно было так назвать. Таких потерь, как в первой битве, не было, и всё же за время, которое ушло на то, чтобы заставить возвышающуюся Боху уйти, они проиграли кусок города. Теперь Санта-Фе Спрингс и все прилегающие районы были непригодны для жилья, как из-за понатыканных повсюду скрытых ловушек, так и из-за того, насколько окончательно и бесповоротно была разрушена инфраструктура.

Проще найти и заселить другое место, чем пытаться исправить это — прокладывать кабели и трубы, обезвреживать скрытые и явные ловушки.

Сейчас эти самые ловушки станут проблемой, но герои не были беспомощны. Справлялись с таким и раньше.

Собаки Суки резко выросли, затем встряхнулись, разбрызгав повсюду вокруг кровь, кусочки плоти и кости.

— Штаб, приём! — пробормотал Шевалье и продолжил говорить, докладывая информацию по Джеку и районам, куда было направлено нападение.

— Район пуст, — сказала Шелкопряд.

— Ловушка, — отозвался Голем. — Никак иначе.

— Наверняка. Иначе зачем было отправляться именно сюда? — спросила Рапира.

— Иллюзии Нюкты, — сказал Тектон. — Он не знал, что мы в курсе, кого он взял с собой, и приказал им задержать нас.

Нюкта. Её газ концентрировался в твёрдые объекты, движимые её волей. Разрушь его — и он превратится в облако ядовитого газа.

— Не всё так просто, — возразила Шелкопряд. — Возможно, он знает, что нам это известно, и тогда это двойной блеф.

Она повернулась к союзнице:

— Кукла?

Кукла кивнула. Она развернула кусок ткани со спины и быстро создала из неё фигуру, напоминающую человека.

Через секунду та зашагала по дороге, прокладывая путь.

Голем шёл в ногу с Тектоном. Каждый шаг по поверхности увеличивал его осведомленность о всех соответствующих материалах поблизости. Словно вспышки молний в его сознании, освещающие ландшафт вокруг. Он специально наступал на разные материалы, чтобы получить сведения и о них — бетон, кирпичи, сталь и стекло. Его тяжёлые ботинки ритмично стучали, сопровождаемые такими же тяжёлыми шагами Шевалье и Тектона и более грубой поступью собак-мутантов.

— Стой.

Голос девушки по системе связи. Это была не Сплетница.

— Голем, скажи им остановиться. Сейчас же.

— Стоп, — сказал он.

Секундой позже он задался вопросом, не следовало ли упомянуть призрачный голос. Трюк со стороны Крик?

— Тридцать одна, — сказала она.

— Тридцать одна?

— Возможность использовать мою силу. Я испытывала её, проверяла свои границы. Не могу обещать, может быть меньше. Может быть, смогу выдавить чуть больше. Но это лучшее число, что я могу тебе дать.

Упоминание числа заставило его с запозданием понять.

Дина Элкотт.

— Есть проблемы и посерьёзнее, — сказала она. Голос был тих. — Через две минуты все, кроме тебя, умрут. Семьдесят два процента.

Он замер.

— Голем? — позвала Оторва.

— Решение? — спросил он, подняв руку.

— Ты можешь мыслить абстрактно?

— Абстрактно?

— Голем, милый, ты меня пугаешь, — сказала Оторва.

— Он говорит с кем-то по связи, — сказала Шелкопряд. — Сплетница? Нет, не Сплетница.

— Красный означает вперёд, налево, атакуй, соберись с командой. Синий означает назад, направо, отступай, соло… У меня ограниченное количество вопросов в день. Спрашивай, я помогу сузить варианты, но тогда меньше помогу тебе после.

Одно ключевое слово, а ему придётся разбираться, к чему оно ведёт.

— Синий, Голем. Отступай.

— Отходим, — сказал он.

Всей группой они отступили на несколько шагов.

Спустя мгновение перед ними возникла небольшая группа Девятки, пройдя сквозь запертые двери и оставив за собой разноцветный дым.

Все они были юными. Подростки. Все носили одинаковые маски — оскаленное лицо с клыками, светящиеся красные точки в темноте глазниц. Их одежда была текучей, капюшоны острыми пиками возвышались над головами. Все были вооружёны чем попало — пожарным топором, лопатой, самодельным копьём.

— Предвестники, — сказала Шелкопряд. — Не позволяйте им приближаться и быстро кончайте их!

— Цвет, — прошептал Голем.

— Синий.

Он доверился инстинктам больше, чем чему-либо ещё.

— Отступаем! Бежим!

Кукла направила на них своё творение, и Предвестники скользнули в стороны, вращаясь, пригибаясь и перекатываясь, каждый уклонившись от рук существа буквально на волосок. Казалось, что творение Куклы движется замедленно, но это было не так.

Пожарный топор и два кухонных ножа скользнули вдоль тела создания, распарывая швы, и оно резко сдулось.

Рапира открыла стрельбу из арбалета, целясь так, чтобы попасть в двоих врагов разом, но Предвестники уклонились от выстрела.

Она никогда не промахивается.

Тектон раздробил землю, но это ни на что не повлияло. Предвестники даже не замедлились.

Все запоздало повернулись и бросились бежать.

Оторва и Шевалье прикрывали отступление, пока остальные взбирались на собак или взлетали в воздух. Голем пробежал пальцами по панелям на броне, почувствовал, как вспыхивают связи с материалами вокруг, и остановился на панели, которая соответствовала тротуару.

Он запустил руку внутрь. Маленькая рука росла с той же скоростью, с которой погружалась его настоящая рука. Он потянулся к ноге ближайшего Предвестника.

Юный злодей отдёрнул ногу и ступил в сторону, обернувшись вокруг своей оси. Ту же ногу он поставил на свободное от препятствий место и продолжил движение вперёд. Не повезло. Предвестник как будто предвидел появление руки.

Насекомые Шелкопряд налетели на них, но злодеи принялись вращаться и крутиться, а движения их чёрных плащей и капюшонов стали рассеивать и разбрасывать рой в стороны. Даже нити паутины не смогли попасть на них, запутавшись между наступающими злодеями.

Они приближались, кружась словно дервиши.

Он снова вонзил руку в тротуар, и на этот раз создал платформу, такую же как тогда, в Эллисбурге. Он поднимал себя и товарищей вверх, туда, где они будут вне досягаемости.

Это приведёт к некоторым трудностям со спуском и создаст задержку в поисках Джека, но он готов был с этим мириться, если так они избегнут гибели.

Предвестники начали взбираться по стенам зданий со скоростью, более подходящей бегу по горизонтальной поверхности. Они словно плыли. Орудия, пальцы и ступни мгновенно находили точки опоры, они двигались с пугающей лёгкостью.

Быстрее, чем росла рука.

Трое из них достигли крыши и, как будто сговорившись, как будто всё заранее просчитав, поставили ноги на край крыши и оттолкнулись. Они не обращали внимания на досаждавших им насекомых, словно их не существовало, словно они не пытались окутать их нитями шёлка.

В воздухе они кувыркнулись через голову спиной к Голему, Оторве, Тектону, Шевалье и двоим Драконим Зубам. Рейчел, Кукла и Рапира сидели на спинах собак, Шелкопряд парила в воздухе.

Драконьи Зубы уже выпускали пену в троих Предвестников. Клоны стянули свои развевающиеся балахоны, в рукавах которых почти тонули их руки, перехватили потоки пены и приземлились. Один из них размахнулся комом пены, чтобы попытаться сбить бойца с ног. Тот подпрыгнул, затем попытался ударить клона Предвестника.

«Бесполезно, — подумал Голем. — Это ошибка».

Предвестник поймал его локоть и почти без усилий повернулся, потянув его в направлении поворота. Небольшой толчок, и солдат упал с платформы.

— С ним всё нормально, — сказала Дина. — Синий!

Отступление, бегство. Как будто ему есть куда.

Две скоординированные атаки, кухонным ножом и топором, и крупная часть брони Тектона отвалилась, одна рукавица оказалась разрушена.

Бесполезно.

На основание ладони гигантской руки приземлился ещё один Предвестник.

Фестиваль открыла огонь десятком сфер, но враги с непринуждённой лёгкостью уклонялись от них. Она изменила свойства своих снарядов, сделав их самонаводящимися. Предвестники уклонились и от этих, умудрившись при этом вывести сферы на такие траектории, которые вели к Драконьему Зубу и Шевалье. Ей пришлось остановить и вернуть их.

Шевалье взмахнул мечом и посреди замаха сделал выстрел, пытаясь попасть в Предвестника, стоящего на кончике пальца растущей руки. Обе атаки не достигли цели.

Ближайший к нему Предвестник, словно играючи, шагнул вперёд и ткнул разделочным ножом в щель забрала Шевалье.

В здоровый глаз, осознал Голем.

Никто так и не сумел понять, какая у Предвестника сила, пока однажды он просто не исчез с лица планеты. Такова была жестокая реальность: не на все вопросы находился ответ. Лучшим предположением оставалась сверхосведомлённость о пространстве и положении своего тела.

Но распознать, что Шевалье был наполовину слеп и суметь ослепить его здоровый глаз?

Ещё один, держа в руках молотки с круглыми бойками, подошел вплотную к Голему. Их носы соприкоснулись.

Голем попытался заключить его в захват, но почувствовал только, как ткань скользнула по металлу его рукавиц, он схватил пустой воздух. Его противник присел.

Он ткнул коленом вперёд. Ограниченное, короткое движение, чтобы не дать противнику провести какой-нибудь приём.

Не попал. Ну естественно.

В награду тяжёлый удар молотка угодил в его маску, одна линза разбилась. Он было подумал, что находился вне досягаемости, но парнишка зажал самый кончик ручки молотка между средним и указательным пальцами. Предвестник подбросил молоток в воздух, закрутив его.

Голем потянулся к летящему инструменту, но удар второго молотка угодил ему по руке. Его пальцы чуть-чуть не дотянулись, и ручка инструмента скользнула по тыльной стороне его ладони. Предвестник схватил её и тем же движением врезал молотком Голему в нос.

— Не убивай его, — сказал другой Предвестник.

— Знаю, — прозвучало в ответ.

Они как будто даже не запыхались.

Никто не проявил успехов в сражении. Оставшийся боец Драконьих Зубов вроде справлялся, но всех остальных медленно и систематично избивали.

Джек просто тянет резину. Они с ним играют.

Не стоит давать им продолжать.

Он отступил, только чтобы обнаружить, что один из Предвестников выставил ногу и толкнул его в поясницу. Почти сразу же его пнули в живот.

Не пытаясь защищаться, он прижал подбородок к ключице и позволил себе упасть. Он воткнул руку в панель с материалом тротуара.

Двойной вырост, одна рука, тянущаяся из другой, столкнула Шевалье с ладони.

Ещё одно одновременное движение — каменная рука на стене позади него. Она росла медленнее, но успела образовать уступ, и Шевалье приземлился туда.

Предвестники уклонялись, но по своим-то он мог попасть.

Ещё один толчок, на этот раз самого себя.

Возможно, эгоистично, но он не сможет никого спасти, если ему будут мешать.

В тот момент, когда он сбросил себя с ладони, Предвестник ударил его по ноге. Это изменило его траекторию так, что на его пути не оказалось ничего, чем можно было себя поймать.

Две руки в кирпич. Одна соединилась с другой. Пока они были свежими, он мог их двигать. Проблема была в том, что прижатым к телу рукам не хватало свободы движений. Неважно. Он поймал себя за маску, затем подтянул себя к зданию.

Ещё одна рука, ещё один уступ.

Оторва создала взрыв, но Предвестников не задело. Они крутанулись, распределяя урон. Примерно так же, как человек, который упал с высоты, делал перекат, чтобы поглотить энергию. Они присели и отступили в сторону, подальше от зоны эффекта.

— Приближается Сын, — сказала Дина. — Синий, Голем, всё ещё синий. Я не могу использовать силу слишком много раз в день, но числа становятся хуже, а ответ всё ещё синий. Отступай, сверни направо, иди один или иди назад.

— Кто-то должен перехватить Сына, — сказала Шелкопряд по системе связи. — Нельзя позволить ему вмешаться.

— Давай ты, — ответил Шевалье.

Голем глянул на небо, поискал и нашёл на краю поля битвы Шелкопряд, окружённую облачком насекомых.

Она взлетела.

Голем стиснул зубы. Есть более срочные дела. Он попытался столкнуть Тектона, но Предвестники перехватили его, пихнув в сторону в ту же секунду, как появилась рука.

Драконий Зуб сумел нанести скользящий удар. Голем не был уверен, что это был успех, потому что за ударом последовал захват запястья куском ткани.

За него вступился Тектон, отвлекая внимание на себя, он ударил рукавицами — одной целой и одной сломанной. Драконий Зуб получил немного пространства.

Голем воспользовался возможностью и отправил бойца в безопасное место.

На земле были другие Предвестники, и они подходили ближе.

«Даже один из этих ублюдков, наверное, смог бы нас разгромить. Когда же их восемь, мы не можем даже ранить их, мы просто теряем время и сжигаем ресурсы».

Тектон взглянул на Оторву. Они как будто обменялись сообщениями.

Они ударили по ладони и вся конструкция раскололась.

Оторва, Тектон и пять Предвестников ссыпались вниз вместе с дождём обломков.

Оторва и Тектон остановили падение, используя свои силы. Оторва создала взрыв при ударе о мостовую. Тектон же ударил рукавицей в то же мгновение, как коснулся земли.

У Предвестников такой возможности не было. Падение с пятого этажа. Люди получали серьёзные увечья или гибли, упав даже с третьего.

Наверное, Предвестникам забыли об этом сказать. Посреди облака пыли и обломков, юные злодеи двигались, не выдавая никаких признаков боли, их фигуры, закутанные в чёрное, поднялись с земли словно призраки.

— Дина, поговори со мной, — сказал Голем.

— Ситуация становится хуже. Числа становятся хуже во всех смыслах. Я не задаю конкретных вопросов, но я это чувствую… картину в целом. Это не работает.

Где-то есть ответ, но мы его не видим.

— Синий… Назад, вправо, отступление, один? Последнее это как?

— Абстракция. Ничего конкретного. Понятие имеет смысл, только пока помогает тебе принять верное решение.

Он смотрел на Оторву и Тектона, окружённых восемью Предвестниками.

— Если я их брошу… как это повлияет на числа?

— Успех.

— Шансы Тектона и остальных?

— Лучше, чем до этого.

Вот что такое ад, подумал Голем. Кошмар, который заставил Шелкопряд покинуть город, заставил сдаться.

Верный путь, но господи ж ты боже, как он отвратителен.

Он прикусил губу, затем создал пару сцеплённых рук и подбросил себя вверх. Достигнув верхней точки траектории, он создал ступеньку, на которую приземлился. Он повторил этот маневр и на этот раз ступенька, которую он создал, была на самом краю крыши. Он перешагнул на неё и бросился бежать.

— Спасти Тектона, синий или красный?

— Голем, у нас не было возможности обговорить это заранее, но тебе следует знать… Я могу задать лишь ограниченное количество вопросов. Я сохраняла свою силу для последнего большого противостояния. Сплетница сказала, что пришло время действовать. Чуть ранее сегодня я дважды спрашивала свою силу. Ещё три вопроса я потратила, чтобы узнать, с кем мне лучше всего говорить, и она сказала мне, что…

— Я для этого лучший партнёр?

— Сейчас да. Послушай. Осталось двадцать шесть вопросов, а мы ещё даже не нашли Джека. Я не могу это выяснить.

Он встал на крыше и протянул руки в стороны.

Она не могла читать его мысли, так что это просто оценка вариантов. Всё слева от его носа было красным, всё справа — синим.

— Красный или синий? Сейчас.

— Синий. Двадцать пять.

— Джек слева от меня, — сказал он и повернулся на девяносто градусов, — а теперь?

— Синий. Эээ… моя сила… Она теряет чёткость.

Сын.

Он посмотрел в небо. Шелкопряд была там со своим роем, создавая огромную стену поперёк неба, как будто пытаясь привлечь к себе внимание. Полоса золотого света перечеркнула облака: приближался Сын.

Сын отключал способности предсказателей.

Голем почувствовал как сжалось сердце — нехорошее, тревожное чувство.

— Давай попробуем выжать из неё всё, что можно. Выручить Тектона и остальных — синий или красный?

— Красный. Двадцать три.

Он помедлил.

— Это не из-за того, что я пойду назад?

— Нет, не думаю. Я только что спросила, и она сказала нет.

Рассыпаться. Атаковать, налево. Это синий. Собраться, вперёд — красный.

— А теперь?

— Голем, мы не можем вот так тратить вопросы, мы…

— Пожалуйста.

— Красный.

«Сгруппироваться или идти вперёд», — подумал он, вспомнив значения цветов.

— А теперь?

— Синий. От восьмидесяти до девяноста процентов. Я… там я буду слепа, Голем.

Сгруппироваться.

Сгруппироваться, но при этом не возвращаться к остальным?

Он доверился интуиции.

— Сплетница, ты слушаешь?

— Да.

— Подкрепления. Зови тяжеловесов.

— Когда Джек так близко? Это нарушит карантин.

— Дина, повышает ли это наши шансы, или шансы всех в этом сценарии конца света?

— Да. Весьма, — было слышно, что она искренне удивлена. — Двадцать.

— Котёл отказывается помогать, — сказала Сплетница. — Они говорят, что дело в том, что присутствие Сына сбивает их ясновидящую. Но они лгут.

Высоко в небе Сын замедлил полёт и остановился, зависнув перед Шелкопряд. Она парила перед ним на своём ранце.

Голем оторвал взгляд от этой сцены и посмотрел вниз, где Сука, Кукла и Рапира пришли на подмогу Тектону и Оторве, прикрыв их от наступающих Предвестников. Один из них что-то швырнул и собака замертво упала.

Он потряс головой. Смотреть можно вечно, но им будет больше пользы, если он направится в другое место.

Чем скорее он доберётся до Джека, тем лучше.

— Джек к юго-западу от моей позиции, — доложил он. — Иду один по рекомендации предсказателя.

Он сорвался на бег. Его сила создавала мосты между зданиями. Он поставил ногу на углу крыши, затем перебросил себя через ловушку, которую он ощутил в полуметре впереди. Его приземление спровоцировало её срабатывание: целый сектор здания начал оползать и рухнул на узкую улицу внизу.

Другая созданная им рука снесла ряд шипов на краю следующей крыши.

Когда-то он был жирным. Когда-то он был не в форме. Два года и цель дали ему шанс это исправить. Он не стал подтянутым по общепринятым меркам, фигура всё ещё оставалась коренастой, но жир сошёл. У него появилась мускулатура. Бег с Шелкопряд сделал это осуществимым.

Ещё двадцать вопросов предсказателю.

— Числа, если я останусь на крышах?

— От двадцати до тридцати процентов, что ты получишь ранение или выйдешь из строя.

— А если на земле?

— Пятьдесят с чем-то. Осталось восемнадцать вопросов.

Её результаты теряли точность, видение ситуации затуманивалось.

Слишком много могущественных людей поблизости, слишком много вероятностей ведущих к катастрофе, слишком много неизвестных.

Он поставил ногу на крышу, которая изменилась менее прочих, и вспышка силы несколько запоздала, поскольку сначала он коснулся гравия, и лишь затем материала крыши под ним.

Следующая крыша, как оказалось, была сделана не из бетона, и не из кирпича.

Он создал две руки одну из другой и протянул их к зданию.

Оно разорвалось огромным облаком дыма.

Он рванулся в сторону и назад, но этого оказалось недостаточно. Дым волной надвигался на него подобно стене, слишком широкой, чтобы от неё укрыться.

Слишком широкой, пока он оставался на крыше. Он столкнул себя вниз, создал несколько рук, ряд уступов, которые могли бы послужить лестницей.

Но дым продолжал надвигаться.

Он приблизился к земле насколько мог, затем отбросил себя в безопасном направлении.

Оказавшись на земле, Голем тяжело дышал. Из дыма появились монстры Психосомата — один спускался по созданной им лестнице, другой карабкался по фасаду. Похоже, это были бездомные, которых превратили в чудовищ. Фальшивые образы. Он мог бы нанести достаточно урона, чтобы разрушить эффект, и они снова стали бы людьми, целыми и невредимыми.

Легче сказать, чем сделать. Если сделать это для одного, то освобождённую жертву сразу разорвёт другой.

Голем поднялся на ноги и со всей возможной скоростью попятился. Он был вне досягаемости дыма, но эти твари были призваны отвлечь, послужить препятствием.

Он ждал их приближения, приняв боевую стойку. Две фигуры, настолько тонкие, что казались ненастоящими, бросились в атаку, слепо побежав в его сторону. Их пальцы и ступни были исковерканы, превратившись в когти длиной с его локоть.

Они провалились в яму посреди дороги.

Голем вышел из боевой стойки и поспешил дальше. Его шаги продолжали размечать поверхности вокруг, позволяя ясно понимать, где находились иллюзии Нюкты, а где ловушки, оставшиеся после атаки Тоху-и-Боху.

Остальные его враги не будут столь простодушны.

— Лево или право? — спросил он. У него уже сложилась мысленная карта окрестностей.

— Лево. Примерно девяносто процентов, что Джек в том направлении.

Каждый вопрос сужал вероятности. С пятидесяти процентов территории до двадцати пяти, потом двенадцати с половиной… а теперь и шести. Это была достаточно небольшая доля, ему не придётся слишком заморачиваться. Если он будет следовать этой дорогой, то наверняка найдёт свою цель.

— Правый путь, — сказала Дина. — Всё очень… смазанно, но всё же у меня такое чувство, что плохие и кровавые исходы достаточно далеко.

— Хорошее чувство, — сказал Тео.

— С точки зрения чисел.

С точки зрения чисел.

— Статус, — сказал он. — И это не вопрос, просто… просто хотел узнать, что происходит.

— Остальные… в порядке, — ответила Дина. — Отступник только что появился в Хьюстоне с гигантским одноногим и одноруким роботом, и ещё…

Дина продолжала что-то говорить, но он её уже не слушал.

Увидев новое окружение, Голем сбавил скорость до шага. Надгробия, созданные воздействием Боху, были всё ещё тут, но они были выщерблены.

Тысячи порезов, нанесённые тысячи раз.

— Теодор, — произнёс Джек.

Джек появился, и в руке его был не нож. Он держал меч длиной больше метра. Клеймор. Его рубашка была расстёгнута, открывая тело, лишённое даже признаков жира. Борода была тщательно подстрижена, наверное, около дня назад: на шее отросла щетина. Пряди тёмных волос свесились на глаза. Он смотрел, прищурившись, на Голема, в уголках его глаз проступили морщинки.

Досюда Голем добрался.

Что теперь?

Отставив лезвие чуть в сторону, Джек лениво водил его кончиком на уровне лодыжки. На асфальте возникали следы порезов. Тео перебирал пальцами по панелям на броне. Сталь, железо, алюминий, дерево, камень…

Его второе чувство позволяло почувствовать вокруг множество предметов из тех же материалов, включая даже ловушку слева от него, но ни до одной части меча он не дотянулся.

— Один-одинёшенек, — сказал Джек.

— Да, — ответил Тео, и его голос выражал больше храбрости, чем он ощущал.

Его пальцы скользили по другим панелям. Кирпич, асфальт, бетон, керамика…

Меч оставался вне досягаемости его силы. А он так надеялся на то, что сможет обезоружить Джека.

При каждом контакте он чувствовал сопутствующие вспышки и попытался составить мысленную картину окружения.

Два фальшивых фасада чуть впереди него. Должно быть, их сделала Нюкта. Если попытаться идти вперёд, то она развеет иллюзию, и он окажется в облаке ядовитого газа. В лучшем случае, он потеряет сознание. В худшем, он потеряет сознание и очнётся с необратимыми повреждениями мозга и отказом органов. Или в лапах Девятки.

Джек качнул мечом, и Голем напрягся. Лезвие даже близко не указывало в его сторону, но сила Джека вызывала появление сколов на окружающих кирпичах, камнях и асфальте.

— Один, — повторил Джек.

«Из-за тебя», — подумал Голем.

Он сжал кулаки.

В глазах начали появляться слёзы. Нелепо. Это не то, что должно было происходить в подобной ситуации.

Джек, в свою очередь, медленно улыбнулся.

— Молчишь. Я-то думал, что после прошедших лет, между нами произойдёт остроумная перепалка. Ты мог бы накричать на меня, проклясть за смерть своих любимых. А потом приложил бы все силы, чтобы разорвать меня на куски.

— Нет.

— А! Значит, проявишь милосердие? — улыбка Джека стала шире. — Уйдёшь и вместо того, чтобы опускаться до моего уровня покажешь, что ты выше этого? Я видел такое в кино и уже столько жду, когда кто-нибудь это провернёт.

— Это вовсе не кино.

— Нет. Это самая что ни на есть реальность, Теодор, — сказал Джек. Он шагнул в сторону, волоча меч за собой по земле. У меча было белое лезвие, заметил Голем. Белое и необыкновенно острое.

Изготовленое Манекеном?

Или Джек был иллюзией? Нюкта могла подделывать голоса. С помощью иллюзорного дыма она даже могла имитировать бороздки и выщербины на стенах.

Голем тоже шагнул, зеркально повторяя движения Джека.

— Ну, тогда я не понимаю, чего ты ожидаешь, Теодор. Тот маленький толстый мальчик обещал мне, что станет героем, который истребляет чудовищ вроде меня. Я дал тебе два года, и ты всё сделал, как минимум, частично. Или ты передумал насчёт той части про убийство?

— Нет. Я тебя убью.

— Как грубо! Как храбро! И всё это от того…

— Хватит болтать, Джек! Ты не настолько умён и не настолько хитёр, как тебе кажется. Помнишь, ты говорил мне о краеугольных камнях? Фигня. Ты жалкий, ничтожный убийца с иллюзией своего величия.

Улыбка спала с лица Джека. Он перехватил клеймор одной рукой так, что кончик его лезвия коснулся земли, и раскинул руки. Его незастёгнутая рубашка раскрылась, целиком обнажив голую грудь и живот. Продемонстрировал свою полную, неприкрытую уязвимость.

— Тогда покажи всё, на что способен, Теодор. Потому что если ты этого не сделаешь, то это сделаю я.

— Дина, — прошептал он.

— Я здесь. Серого Мальчика поблизости нет. Есть Нюкта и Крюковолк. Пятнадцать вопросов. Один пришлось потратить на помощь остальным.

Он медленно кивнул.

«Не нравятся мне фальшивые фасады. На такие штуки ушло слишком много дыма, значит, это должны были быть несколько Нюкт, работавших сообща. И наверняка они рядом».

Что ничего не говорило об угрозах, которые таились за туманом. Твари Психосомата?

Голем поднял перчатки, сорвал и бросил на землю протекторы с костяшек. Под ними были шипы.

— Неплохо! — одобрил Джек.

Голем раскинул руки.

— Что это ты… — начал Голем.

— Красный.

Посреди предложения, всё ещё продолжая говорить, он опустил руки, вогнал их в панели по бокам.

Джек отпрыгнул назад от появившихся рук, перехватил меч и отвёл его назад.

— Синий.

Голем создал ещё одну руку, не для того, чтобы ударить Джека, а для того, чтобы схватить лезвие.

Результат был скорее негативным. Рука поймала кончик меча, но лезвие выскользнуло из захвата и продолжило движение с ещё большей силой. Голем прыгнул назад и позволил себе упасть. Его ноги вошли в асфальт и два ботинка выросли из земли, защитив его от меча, который угодил в них.

Уроки Шелкопряд. Любой ценой захвати врага врасплох, противодействуй ударам, противодействуй эффектам используемых противником сил.

Нужно было использовать способность Дины, разделить всё на два равно практичных действия, чтобы его самого не застали врасплох.

Всё ещё лёжа ничком, под защитой и вне поля зрения, он потянулся руками в землю.

Две выпрямленные ладони нацелились в лодыжку и под колено злодея. Джек опять отступил, ещё до того, как они коснулись его, и опять рубанул мечом.

На этот раз удар зацепил ту часть брони Голема, которая торчала из-за укрытия. Меч проделал в земле разрез глубиной в полметра, но Голем отделался лишь расколотым надвое наплечником. Кусок металла упал на землю.

Он создал две соединённые асфальтовые руки и хлестнул ими по наплечнику, швыряя его в Джека. Траектория должна была пройти чуть слева от него.

Голем ткнул руку в броню, и из вращающегося куска металла вырвалась выпрямленная ладонь, вырастая по мере полёта.

Джек пригнулся, но Голем уже двигал другую руку. Она выросла из предыдущей ладони, разом удвоив её длину. Скорее грубый бумеранг, чем обломок металла.

Он лишь едва царапнул Джека.

— Умный пацан, — произнёс Джек, — ты…

— Хватит болтать, Джек, — отозвался Голем.

За Астер, за Кейден, даже за всех остальных…

Одну за другой, он вогнал руки в землю, и они ударили Джека снизу по ноге. Тот отпрыгнул от рук и, как только коснулся земли, взмахнул мечом.

Этим движением он пробил остатки щита Голема, но из-за этого остался на месте. Голем схватил его за подошву, и Джек пошатнулся, пытаясь высвободиться из захвата.

Тем же способом, которым подбрасывал себя в воздух, Голем выдвинул для удара две соединённые руки.

Но Джек сумел избежать их, скользнув в сторону, словно зная, откуда последует удар.

Голем двинулся, чтобы нанести следующий удар, и в тот же момент осознал, что это займёт слишком много времени.

Он пригнулся и замер, его руки оставались в земле, а Джек уже отводил меч. Он не сумеет вовремя возвести защиту.

Он приготовился. Если повезёт, броня сумеет выдержать.

Но удара не последовало.

Нет, вместо этого Джек засмеялся. Его ледяные голубые глаза были прикованы к точке позади Голема.

Голем рискнул взглянуть через плечо.

Он увидел маленькую фигурку, падающую с неба. Её сопровождал кометоподобный хвост тёмных силуэтов. Шелкопряд. По мере удаления её курс менялся, она использовала для укрытия искажённые Боху здания.

А там, где она была секунду назад, в небе остался тусклый серый свет.

Сын. Пойманный во временной колодец Серого Мальчика.

Смех Джека звенел в воздухе.

Фигура внутри двинулась, но лишь едва. Колодец запирал силы внутри. Лазеры Кейден не смогут выйти наружу. Дубли Крестоносца не смогут разгуливать за пределами границы колодца.

И, похоже, в этом отношении Сын от них не отличался.

— Прости, мой мальчик, — сказал Джек.

Голем крутанулся и посмотрел на Джека, который чуть отступил назад.

И усмехнулся, как будто ситуация его рассмешила.

— Ну что ж. Я разочарован. Я не почувствовал в тебе инстинкта убийцы.

— Я готов тебя прикончить, — возразил Голем.

— Ты готов? Может быть. Но ты неопытен. Нет. Я не вижу, чтобы это могло привести нас к чему-либо интересному. Смысл в расходящихся волнах. Помнишь наш разговор?

Тео медленно кивнул. Волны, кругами расходящиеся от взмахов бабочки. Эффекты, распространяющиеся в стороны от любого события.

— Ты? Этот бой? Это ничто. Какие волны могут от этого разойтись? Ты слабак. Вот это… — Джек указал на захваченного в ловушку висящего в небе Сына.

Голем рискнул ещё раз туда посмотреть. Ничего не изменилось. Сын оставался прикован к месту.

— Вот это мне интересно.

Он поднялся на ноги, не сводя глаз с оружия Джека.

Джек потянулся к поясу и достал нож.

Голем напрягся. Нож был быстрее меча, пусть и не настолько хорошо рассекал броню.

Но Джек не стал на него нападать. Он ударил по фасадам зданий.

Поверхности осели кружащимися облаками дыма. Голем дважды в быстрой последовательности метнул себя назад и продолжил отступать дальше, просто на всякий случай.

— Ты не смог меня развеселить. Как жаль, что твою сестрёнку застрелили, а с заложниками не сделать ничего интересного, — прокричал Джек, и его голос прокатился по всей длине улицы. Из-за того что на всех зданиях, изменённых Боху, не было внешних деталей и украшений, голос разносился удивительно далеко.

Появилась тень. Джек, едущий верхом на огромном шестиногом звере.

Когда он приблизился, их стало видно лучше и проявилась природа зверя. Джек стоял на спине Крюковолка, прямо между его лопаток.

Из тумана начали выступать и другие тени. Их тоже стало видно лучше, когда они приблизились. Краулеры. Манекены. Алые. Остальные.

«Меня прикончит подручный моего отца», — подумал Голем. Вряд ли он сумеет уйти.

— Полагаю, мы тебя убьём, — объявил Джек. — И, уж поверь мне на слово, я найду какое-нибудь достаточно ужасающее наказание за твой провал в нашей маленькой игре.

Тео возвёл руку в качестве щита, и Джек использовал свою силу совместно с силой Крюковолка. Асфальтовая рука под градом тысячи порезов за секунду была перемолота в ничто. После этого осталась лишь броня, которая тоже начала распадаться на части.

Последовавшие удары рассекли плоть.