— Вперед, парни, развлекайтесь! – с мрачной улыбкой крикнул Кувата Ютаро, махнув рукой в сторону маленькой деревни. Тотчас десятки бойцов, быстро выбравшись из машин и мотоциклов, с улюлюканьем бросились внутрь поселка.

— Бегите! Быстрее! – увидев их действия, побледневшая Фуджисаки Каори отчаянно закричала, и тут же стала поторапливать детей, чтобы те бежали вглубь деревни.

В то же время две взрослые женщины, наоборот, пошли вперед и, распахивая свою одежду, намеревались использовать тела для обмена на жизни детей. И действительно, боевики Куваты остановились возле них – в то время как часть из них в жадности сдирала одежду с женщин, другие уже спустили свои штаны и начали излишне агрессивно пристраиваться к полуобнаженным женщинам, похотливо гогоча и в нетерпении суетясь.

Тем не менее, две взрослые женщины смогли задержать лишь десятерых боевиков, остальные же с предвкушением пробегали мимо них, устремляясь в деревню, вслед за убегавшими детьми и девушками.

— Каори-онесан, спаси! – внезапно раздался крик 11-летнего мальчика, который споткнувшись, упал на землю и со слезами на глазах пытался подняться.

— Ха-ха-ха-ха, умри, гаденыш! – пробегая мимо него, один из бойцов с диким смехом и безумием в глазах взмахнул своим мечом и зарубил мальчика, разбрызгивая повсюду его кровь.

Хоть Япония – страна с несгибаемыми гражданами, среди них все же попадаются и темные элементы. После начала апокалипсиса немалое количество выживших дало волю своим порокам и демонам, скрывавшимся в сердцах, которые в беззаконную эпоху стали вовсю предаваться безумствам.

Собственно, бойцы Куваты и были такими людьми – следуя за своим лидером, они совершили немало злодеяний: убийства, насилие, поджоги, пытки – не было такого зла, которого бы они не сотворили.

— Кент! – со слезами на глазах пронзительно закричала Фуджисаки Каори, увидев зарубленного мальчика.

— Нечан! Помоги мне! Киоко-нечан, спаси меня! – следом за этим раздался плаксивый крик девочки лет 11-12, также споткнувшейся и растянувшейся на земле.

Однако уже в следующее мгновение возле нее оказалось несколько мужчин, которые с возбужденными глазами и диким смехом схватили ее и начали тут же срывать с нее одежду. Окружив ее, боевики в нетерпении спустили свои штаны, желая дать волю своей запретной похоти, и потому вскоре оттуда донесся крик отчаяния и боли, перекрываемый животным гоготом и надсадным придыханием.

— Масако! Масако! Звери! – видя, что девочку окружило сразу несколько мужчин, Ида Киоко лишь закричала от безысходности.

Своими большими и строгими глазами она видела, что обезумевшие мужчины в диком порыве уже сломали девочке руки, и в то же время ноги были вывернуты под неестественным углом. Крики боли перемежевались с чавкающими звуками и несдержанным хохотом. Тем не менее, молодая девушка прекрасно понимала, что ничем не сможет помочь, и если останется, то только увеличит количество жертв.

«Юэ Чжун! Только он! Только он может спасти нас!» – осознавая, что только у него есть сила, чтобы защитить жителей деревушки, Ида Киоко со всех ног побежала к его дому.

Кроме того, Фуджисаки Каори, видимо, посчитала точно также, так как с оставшимися детьми также бежала к дому Юэ Чжуна.

Когда они вбежали к нему в дом, Ида Киоко увидела, что тот лишь безучастно смотрел в окно, совершенно не собираясь хоть как-то вмешиваться в творимые японскими дикарями злодеяния.

Юэ Чжун, стоя у окна и наблюдая за происходящим на улице, испытывал одновременно гнев, безразличие и небольшую радость. Ярость и гнев вызывало то, что люди даже в условиях различных внешних врагов относятся к таким же людям как скоту, насилуя и безжалостно убивая. Безразличие и равнодушие же испытывал потому, что за время, минувшее с начала апокалипсиса, видел подобное десятки и сотни раз – почти каждый раз, когда крупная группировка врывается в более слабую, то происходят подобные трагедии и ужасы. А небольшую радость и удовлетворенность он чувствовал от того, что японцы оказались не такими уж честными и святыми людьми, среди них также можно встретить отбросов и ублюдков.

— Юэ Чжун, я прошу тебя о помощи! Никто, кроме тебя, не сможет нам помочь! – встав на колени, жалобно заговорила Ида Киоко.

Если Юэ Чжун не вмешается, то в этой деревне никого, скорее всего, не останется в живых – когда те животные насладятся женщинами и девочками, они их просто убьют или заберут на свою базу в качестве живых игрушек и рабынь.

— Я же ненавистный китаец, которому здесь не место, – с сарказмом проговорил Юэ Чжун. – Почему я должен спасать вас? Идите, и просите о помощи своих соплеменников.

Местные жители встретили его камнями, пытаясь прогнать, и сейчас пришли за помощью, надеясь, что он отплатит добром за зло? Нет, Юэ Чжун из тех, кто «добр к хорошим и злой к плохим», он всегда отплатит за добро и отомстит за зло.

— Юэ Чжун, – после непродолжительного колебания в строгих глазах стоявшей на коленях девушки появилось решительное выражение. – Я хочу заключить с вами сделку. Я прошу вас спасти и защитить детей, так как они невиновны. Если вы спасете их, то я готова стать вашей слугой – с сегодняшнего дня независимо от того, что вы скажете, Ида Киоко выполнит все в точности!

Девушка была не глупой и понимала, что напавшие на деревню соотечественники уже превратились в животных, и как бы она не пыталась с ними договориться, они уже не остановятся, пока не насытят своих демонов. Вместо этого стоявший перед ней китаец, хоть и не являлся ее соплеменником, все еще готов был разумно и честно мыслить, поэтому Юэ Чжун был в ее глазах более предпочтительным вариантом, нежели ее соотечественники.

— Киоко! – растерянно посмотрела на нее Фуджисаки Каори.

Хоть она и была сильнейшей в этой деревушке, Каори все же сильно уступала подруге в способности к адаптации и приспосабливанию к изменившейся обстановке.

— Хорошо! – подумав некоторое время, ответил Юэ Чжун и, холодно посмотрев на девушку, строго сказал: – Запомни свои слова! Если ты решишь отвернуться от меня, то я заставлю тебя сожалеть об этом до конца жизни.

— Да! – церемониально склонилась Ида Киоко, подтверждая тем самым свое обещание.

Она происходила из старой благородной семьи и, получив аристократическое образование, была достойной представительницей своего рода. Будучи умной и сообразительной девушкой, она с первых дней апокалипсиса старалась, как могла, скрыть свою красоту – вот и старомодные очки в черной роговой оправе служили для этого – и благодаря этому смогла до сих пор сохранять свою неприкосновенность и чистоту.

— Ха-ха-ха! Какие красивые девушки!

В этот момент в дом ворвалось около дюжины боевиков, которые завидев двух симпатичных девушек и нескольких красивых девочек, тут же взбудоражились, а в их глазах появились блудливые огоньки.

— Коджи-кун, ты сдал нас? – увидев вошедшего вместе с мужчинам паренька, гневно спросила Фуджисаки Каори: — Почему? Почему ты предал нас?

— Каори-несан! Киоко-несан! Я люблю вас! – воскликнул в ответ 13-летний Рюики Коджи, глядя безумными глазами на двух молодых девушек. – Я хочу, чтобы вы стали моими женщинами. А как только прибыла эта китайская собака, вы тут же захотели спутаться с ним! Эти китайские ублюдки всегда были врагами нашей Японской империи, так почему же вы были так добры к нему, что возжелали отдаться ему? Я этого никак не мог допустить! Чтобы китаец забрал вас? Никогда! А Кувата-сан обещал мне, что как только я приведу их, вы двое станете моими женщинами.

— Коджи-кун, они обманули тебя, – с жалостью посмотрев на мальчика, сказала Ида Киоко. – Они не отдадут нас тебе.

Как-никак все боевики, вошедшие в дом с Куватой, с насмешкой и издевкой смотрели на мелкого дурачка. Таких красоток, как Фуджисаки Каори и Ида Киоко, их босс ни за что не отдаст этому пацану – не дорос еще, молокосос.

— Кувата-сан не станет мне врать, – покачав головой, ответил паренек, после чего посмотрел на главаря: – Кувата-сан, как мы и договаривались, все остальные в вашем распоряжении. Каори-несан и Киоко-несан оставьте мне.

Однако в следующее мгновение в глазах Куваты Ютаро мелькнул блеск стали – мгновенно выхватив свой меч, он одним мощным ударом разрубил зарвавшегося пацана от плеча до пояса. Не успев понять, что произошло, Рюики Коджи осел на пол в виде двух частей, заливая кровью весь пол, в то время как на его бледном лице застыло выражение страха и непонимания.

— Да, я не буду тебе врать, – глядя с насмешкой на окровавленные части, Кувато Ютаро с презрение проговорил: – Я отдаю тебе обещанных женщин, но раз ты умер, то теперь они будут моими. Ха-ха-ха! – после чего посмотрел на Юэ Чжуна и с жестокостью во взгляде приказал: – Отрубите этому паршивому китайцу конечности. Он должен быть живым, ему пока рано умирать. Кто сможет отрубить ему руки-ноги, тот будет вторым в очереди к этим двум красоткам.

— Умри!

После слов лидера его подчиненные излишне воодушевились, и с такими же жестокими взглядами свирепо бросились в сторону одинокого китайца. Почти все они были Энхансерами, а двое даже достигли 10-го уровня, вложив бонусные пункты в ловкость – по сравнению с обычными людьми они были невообразимыми мастерами.

Девушки и дети, пришедшие к Юэ Чжуну в поисках защиты, со страхом и некоторой обреченностью смотрели на нападение десятка боевиков на одного человека.

Все 11 бойцов Куваты Ютаро, будучи лучшими подчиненными, были вооружены острыми японскими мечами и были нормально одеты, поэтому, нападая на Юэ Чжуна, они двигались с уверенностью, ничуть не сомневаясь в своем превосходстве, и торопясь первым покромсать никчемного китайца.

— Будьте осторожны! – видя их нападение, не могла не воскликнуть Ида Киоко.

Ведь если эти вооруженные боевики одолеют Юэ Чжуна, то ее саму и всех остальных ждет весьма незавидная участь секс-игрушек, наигравшись с которыми, бандиты просто убьют их.

— Мусор! – с презрением проговорил Юэ Чжун.

И уже в следующее мгновение все собравшиеся в комнате люди увидели лишь отблеск меча, следом за которым все 11 нападавших боевиков неожиданно стали падать на пол в виде множества порубленных частей и фрагментов тел.

Глядя на ужасающий результат, получившийся непонятно как, Кувата Ютаро застыл на месте – его тело и разум мгновенно пронзил экстремальный холод.