«Как же их много!» — Чэнь Янь, капитан Небесной Крепости, смотрел вниз на зомби, казавшихся с такой высоты не больше муравьев, которых так легко убивать, и испытывал страх вместе с душевным подъемом одновременно.

Это был первый бой для Небесной Крепости, для чего в нее загрузили полный боезапас. Сейчас с Крепости вниз безостановочно ссыпались бомбы, уничтожая мертвяков.

Множество солдат на борту Небесной Крепости радостными возгласами сопровождали взрывы бомб, разрывающие зомби на куски.

Небесная Крепость остановила продвижение вперед моря мертвых.

Этой ночью боевой дух бойцов третьей бригады взлетел ввысь.

Следующим утром Юэ Чжун направил восстановившую свои силы Лю Юэмэй вместе с двадцатью вертолетами «Гром» в атаку на зомби.

Было уничтожены все зомби Z-типа, и наступление мертвых прекратилось.

После устранения опасности уничтожения для третьей бригады Юэ Чжун направил Лю Юэмэй оказывать помощь другим обороняющимся войскам.

Остальные двухмиллионные группировки мертвых тоже были лишены командования, и их атаки прекратились.

После того как он помог уничтожить зомби Z-типа в атакующих двухмиллионных группировках, Юэ Чжун вернулся обратно в тыл для отдыха.

Лишившись своих командиров и их направляющей воли, зомби стали достаточно легкой добычей для шести воинских подразделений, что постоянно атаковали их и сокращали численность мертвяков.

Каждый день огромное количество уничтоженных всевозможными способами зомби доставлялось к материнскому и рисовому деревьям для использования в качестве удобрений.

Под присмотром Цзи Цин У Зеленый Нефрит, управляя десятью тысячами юных древесных чудищ, каждый день уничтожала по двести тысяч мертвяков.

По настоящему разумные твари, командиры и зомби Z-типа, были уничтожены, что обрекло на уничтожение всех приведенных ими зомби.

Зомби было настолько много, что для полного их уничтожения всем войскам Юэ Чжуна потребовалось бы очень немало времени. А вот зомби без командиров — это наилучший объект для охоты. Ради уничтожения остатка десятимиллионной группировки Юэ Чжун использовал все доступные ему войска, проводя практические непрерывные атаки на тварей.

Если бы не использование ядерного оружия, Юэ Чжун сомневался, что он смог бы уничтожить их разумных командиров, и теперь, после их смерти, он не собирался позволять существовать дальше этим оставшимся зомби.

В городе Улань, на площади, окруженной по периметру прекрасно снаряженными бойцами, стояли на коленях несколько тысяч крепко связанных человек. У всех стоящих на коленях были бледные, испуганные лица. За пределами площади толпились остальные жители города.

Перед ними сидел на кушетке Юэ Чжун. Одной рукой он обнимал Инь Шуан, а другой Чжоя Тун.

Юэ Чжун посмотрел на стоящего перед ним Сыту Цзиня и абсолютно без эмоциональным голосом спросил:

— Почему ты предал меня?

Юэ Чжун никогда не предполагал, что такой воин, как Сыту Цзинь, всей душой преданный своему воинскому долгу, сможет его предать. Он опасался удара со стороны Ху Эжаня, но не думал, что предателем окажется столь высоко ценимый им Сыту Цзинь. В этот критический момент даже Ху Эжань бился до конца, не отступая и не поднимая мятежа.

Это был момент его сильнейшей слабости, когда он, разделив свои войска на шесть частей, сдерживал продвижение мертвяков, и он придержал позади Небесную Крепость на случай мятежа Ху Эжаня. Что за ирония, Ху Эжань выполнил свой долг, а Сыту поднял бунт.

Сыту поднял взгляд, в котором смешалось множество разных чувств, на Юэ Чжуна и спустя какое-то время неспешно ответил:

— Ты не имеешь прав на узурпацию власти.

Да, в сердцах многих людей, особенно военных, авторитет центрального правительства очень силен. Сыту Цзинь считал, что Юэ Чжун не имел никаких прав и был недостоин власти, поэтому решил поднять мятеж.

Всегда будут существовать люди, хранящие верность предыдущей династии правителей или государственному устройству. Законный правопреемник

прежнего правительства имеет огромную поддержку в народе. Ведь сила правительства — это сила народа.

— Право на власть? — с кривой, издевательской улыбкой Юэ Чжун продолжил совершенно ледяным голосом:

— Гэн Дачжун, слушай мой приказа, зачинщиков и предводителей мятежа скормить зомби. Женщин из их семей направить в боевые части для их обслуживания. Всех остальных в штрафники.

Скармливанье людей живьем зомби было одним из самых страшных казней, созданных после наступления апокалипсиса. Живое человеческое существо принимало жестокую смерть от клыков и когтей зомби, затем, когда он обращался в мертвяка, его пристреливали, а после его останки использовались как удобрение. Многие из людей, услышав этот приказ, побледнели еще сильней и стали выкрикивать оскорбления в сторону Юэ Чжуна.

Рядом с Сыту Цзинем стояли несколько офицеров, это были его преданные друзья и товарищи, вместе с ним участвовавшие в бунте. Услышав сказанное Юэ Чжуном, они жутко побледнели.

Один из земляков Сыту, владелец отеля и магазинов, с бледным, как молоко, лицо стал отбивать земные поклоны с такой силой, что лоб его окрасился кровью, говоря при этом:

— Глава! Я не виноват! Это все Сыту, неверный зверь, вынудил меня участвовать в мятеже! Пощадите меня, глава! Умоляю вас, глава! Я должен позаботиться о моей двенадцатилетней дочери! Умоляю вас!

Находившийся рядом молодой офицер с бледным лицом тоже стал слезно просить:

— Глава, это ублюдок Сыту Цзинь заставил меня бунтовать! Я не хотел вас предавать, он заставил меня сделать это под угрозой оружия! Молю вас, пощадите меня! Я готов стать штрафником и охотиться на зомби!

За исключением семи или восьми людей, к нему присоединились все остальные главные зачинщики, бия поклоны и умоляя о пощаде. Слишком страшило людей предстоящее разрывание на части заживо мертвяками.

Сыту Цзинь встал на колени перед Юэ Чжуном и, исполнив полный поклон до земли, обратился к нему:

— Юэ Чжун, я совершил ошибку. Все случившееся целиком на моей ответственности, и я заслуживаю подобной смерти. Но пощади наши семьи и детей, умоляю, прояви милосердие, отпусти их!

Юэ Чжун с ненавистью и отвращением во взгляде посмотрел на поклонившегося Сыту Цзиня и все тем же ледяным голосом ответил:

— Отпустить этих ублюдков? Невозможно! Ради чего десятки тысяч солдат отчаянно сражаются против зомби? Разве не ради вашей защиты? Ты и эти гады посмели нанести нам удар в спину, пока мы бились с врагом. Если бы у вас все получилось, то эти десятки тысяч бойцов погибли бы жуткой смертью, не оставив после себя и могилы, а их семьи постигла бы та же участь, смерть от нищеты и ничтожества, и ты хочешь, чтобы семьи этих мятежных скотов жили? Все еще строишь из себя героя? Блевать от твоего вида хочется! Все, мне не о чем с ним говорить, в яму его!

Подошедший солдат с ненавистью во взгляде двинул прикладом автомата по лицу Сыту Цзиня, выбив ему множество зубов, и рявкнул:

— Пес неблагодарный! Заткни пасть! Мой брат умер в бою, защищая вас, предательских сволочей!

От такого сильного удара разум Сыту затуманился, а взор потускнел, но к боли от выбитых зубов добавилась душевная боль от слов солдата. Для него, настоящего воина, слышать от другого бойца обвинения в предательстве и понимать их истинность было почти невыносимо.

С презрительным равнодушием в глазах бойцы подтаскивали мятежников к яме и скидывали их вниз.

В яме находились десятки зомби, специально наловленных для такого случая бойцами Юэ Чжуна.

Владелец отеля, подхваченный двумя солдатами, истошно визжал, подобно свинье, пока его тащили к яме:

— Не-е-е-ет! Нет! Не хочу! — И затем его столкнули вниз.

Оказавшись внизу, испуганный владелец отеля затих и попытался спрятаться, но десятки зомби сразу же учуяли человеческий запах, и все как один направились к нему, развернув и раззявив в его сторону воняющие нестерпимым смрадной вонью пасти. Окружив его, вскоре они рвали из тела «успешного предпринимателя» куски плоти, чавкая и причмокивая его кровью.

— Помо… — донеслись из ямы глухие выкрики владельца отеля, пока его жрали заживо мертвецы с пустыми глазами.

Многие из людей, участвовавших в бунте, не понимали, как Юэ Чжун будет наказывать главных бунтовщиков, но теперь, увидев и услышав, как десятки их главарей пожирают зомби, они преисполнились ужасом.

Вскоре после этого штрафники с плетями в руках погнали всех остальных бунтовщиков и их семьи в расположенные на передовой штрафные лагеря, где они будут использованы всеми возможными способами для сбережения жизней бойцов боевых частей.

Эта практика была введена Юэ Чжуном достаточно давно и была уже хорошо отработана.

Затем Юэ Чжун посмотрел на стоящего перед ним Ин Куна и сказал:

— Ин Кун, в этих событиях ты проявил себя очень достойно, что ты хочешь в качестве награды?

Ин Кун не пошел за восставшим Сыту Цзинем, а наоборот, выступил против него, своего вышестоящего командира.

Это вызвало у Юэ Чжуна чувство восхищения молодым офицером.

Ин Кун опустился на колени перед Юэ Чжуном и сказал:

— Глава, уповаю на вашу милость, пощадите семью командира бригады Сыту Цзиня и других бунтовщиков.

Юэ Чжун с ледяным лицом мгновенно ответил:

— Нет! Их преступным действиям нет прощения! Ведь иначе в будущем снова и снова будут возникать мятежи, так как люди не будут страшиться наказания.

Ин Кун вздохнул, он понял, что решение Юэ Чжуна не поколебать. Недолго подумав, он сказал:

— Глава, я хочу перейти в боевую часть!

Юэ Чжун кивнул:

-— Отлично, с этой секунды ты командир второй роты первого батальона первого полка второй конной бригады. Отправляйся на своё новое место службы.

— Премного благодарен! — поблагодарил Ин Кун и ушел.

Юэ Чжун перевел взгляд на Гэн Дачжуна и Ча Билая и сказал почти беззаботным тоном:

— Гэн Дачжун, Ча Билай, настало время вашего вознаграждения.

Гэн Дачжун, полный самодовольства от исполненного задания, тут же принялся льстить Юэ Чжуну:

— Только благодаря тому, что следовали указаниям великого господина, полного несказанной мудрости, смогли мы, ничтожные, добиться этих незначительных, по сравнению со свершениями господина, результатов!

Юэ Чжун продолжил тем же беззаботным голосом:

— Я собираюсь создать шестую пехотную бригаду. Командиром будет Гэн Дачжун, заместителем Чи Билай. Сформирована она будет на основе учебно-подготовительной бригады.

Охваченные счастьем от услышанного, эти двое раз за разом выражали свою признательность:

— Благодарим вас, глава! Благодарим вас, глава!