Глава 85. (без названия)

Лишь через два дня скандал с Ду Пинтин начал затухать после вмешательства семьи Ду, которая наняла специалистов, чтобы подавить предыдущие слухи в интернете.

Но пользователи сети не рыбы с семисекундной памятью. Даже если материалы были удалены из горячего поиска и на Weibo, они все равно будут обсуждать этот вопрос на своих страничках.

В то же время имена Шэнь Юй и Тан Ли все чаще упоминаются пользователями сети.

Некоторые люди даже нашли адреса магазинов, принадлежащих Шэнь Юй, поэтому они тотчас же стали знаменитыми в сети. Ежедневный поток посетителей превзошел все мыслимые возможности. Также было много молодых девушек, которые желали встречи с Шэнь Юй.

Вскоре после этого, Шэнь Юй получил приглашение от местного варьете, которое собиралось сделать гастрономическое шоу для гурманов, и хотело, чтобы Шэнь Юй и другие онлайн-знаменитости продемонстрировали вместе свои навыки.

Конечно, вознаграждение было обещано довольно высокое, за ним следуют несколько нулей.

Шэнь Юй не был заинтересован в этом, но даже если бы ему и было интересно, он все равно не пошел бы. Если бы он действительно докатился до необходимости использовать эту временную славу, чтобы прокормить себя, неизвестно, сколько людей в семье Шэнь насмехались бы над ним.

Шэнь Юй думал, что обсуждение его отношений с Тан Ли в интернете будет длиться долго. И совсем не ожидал, что менее, чем за полмесяца, мало кто вообще станет упоминать их имена.

Он думал, что интерес пользователей просто пропал со временем. Но, в результате, однажды увидел новость, в которой говорилось, что адвокат Тан Ли подал в суд на людей, распространяющих слухи в интернете. Теперь сила семьи Тан не была мала, люди поняли ее истинный характер, и даже обычно высокомерный отдел маркетинга не хотел связываться с таким властным человеком.

_________________

Через три месяца погода потеплела.

Люди постепенно сменяли одежду на весеннюю.

Шэнь Юй больше не находил свое имя или имя Тан Ли в микроблогах на Weibo. Но, что касается Ду Пинтин, то ее время от времени продолжали высмеивать.

В тот день, когда дедушка Шэнь был выписан из больницы, Шэнь Юй снова увидел Ду Пинтин.

Без покрова зимней одежды, женщина больше не могла скрыть растущий живот. У нее было разбито лицо, но она даже не пыталась это скрыть.

Шэнь Юй был удивлен тем, что всего за несколько месяцев перемены в Ду Пинтин были поистине колоссальны.

Если бы кто-то рядом не назвал ее имя, он бы не связал эту худую, болезненную, неряшливую женщину с ее прежним гламурным образом.

Ду Пинтин молча следовала за своими родителями и старшей сестрой. Отец и мать Ду с извиняющимися улыбками на лицах любезно пригласили дедушку Шэнь и Шэнь Юй в ближайшее кафе, чтобы посидеть.

Шэнь Юй не хотел идти, и старейшина Шэнь был слишком ленив, чтобы остановить его.

– Если есть что сказать, то давай поговорим здесь, – обращаясь к своему бывшему другу, нахмурился дедушка Шэнь.

Стоя возле больницы, в которой туда-сюда ходили люди, бросающие на них странные взгляды, отец Ду был не слишком радостным. Он с тревогой потер руки и сказал:

– Дядя Шэнь, прошу прощения за поведение нашей дочери. Тинтин была наказана. Она сидела все дни дома за закрытыми дверями. Доктор также обнаружил, что у нее легкая форма аутизма. Пожалуйста, учтите это, чтобы простить нас…

Старейшина Шэнь поднял взгляд и посмотрел на него.

Отец Ду немедленно замолчал.

Как будто услышав шутку, старейшина Шэнь ухмыльнулся уголками губ, но его глаза веяли холодом:

– Разве сейчас она страдает не из-за собственных поступков?

Отец Ду на мгновение заколебался, и даже мать и сестра Ду за ним были ошеломлены.

Никто из них не ожидал, что господин Шэнь произнесет такие ужасные слова.

– Сяо Ду, раньше между нашими семьями были хорошие отношения. Я также отношусь к Сяо Тин, как к собственной внучке. Даже если она предала Сяо Юй, пока она хотела вернуться, я все еще признавал ее внучкой, – дедушка вспомнил, как он ругал Шэнь Юй из-за Ду Пинтин. Не принимал его только потому, что его голова в то время была забита словами других людей. Из-за чего пожилой человек стал соучастником людей, использующих их семью Шэнь.

Старейшина Шэнь, злой и возмущенный, посмотрел прямо на вспотевшего отца Ду и сказал:

– Если бы не раздули скандал с Ду Пинтин, ты так и собирался скрывать это? Разве мы, семья Шэнь, должны скрывать ваш позор?

– Дядя Шэнь… – у отца Ду слова застряли в горле, и он никак не мог продолжить говорить.

– Вот и все, – старейшина Шэнь махнул рукой. – Извини, мы не смеем и не можем себе этого позволить.

И тут дядя Чжан подъехал к ним на машине с парковки.

– Пойдем, – сказал дедушка Шэнь Юй.

Молодой человек не произнес ни слова от начала и до конца разговора. Он даже не смотрел на семью Ду, чувствуя отвращение. Услышав слова деда, он кивнул головой и открыл заднюю дверь, ожидая, пока старейшина Шэнь сядет первым.

Когда Шэнь Юй уже собирался сесть в машину, за спиной раздался слабый голос Ду Пинтин.

– А’Юй.

Шэнь Юй вздрогнул, инстинктивно оглядываясь назад.

Он увидел, что Ду Пинтин мягко отодвинула старшую сестру в сторону и положила руки на живот. Бледное лицо подчеркивало темные круги вокруг глаз.

Женщина смотрела на Шэнь Юй, но никогда не испытывала такого чувства раньше.

– А’Юй, я действительно виновата в том, что лгала тебе. Если бы время могло вернуться, я бы никогда не оставила тебя, – крупные слезинки хлынули из ее глаз и прочертили следы на щеках, и она закричала. – Я действительно ошибалась, А’Юй, ты простишь меня? Я поняла, что все еще люблю тебя.

Шэнь Юй: «……»

Это почти то же самое, что съесть кусок дерьма.

Если бы Ду Пинтин продолжала говорить, Шэнь Юй могло бы и вырвать.

Чем больше она говорила, тем печальнее смотрела со слезами во взгляде на красивое лицо Шэнь Юй. Семена сожаления быстро укоренялись в сердце и превратились в величественные деревья.

Даже сама Ду Пинтин не знала, о чем она думала в том году.

Очевидно, что Шэнь Юй, независимо от его внешности и способностей, или положения в обществе, превосходил любую семью, которой она могла достичь. Но она всегда помнила Шэнь Жуна и переносила свое негодование на Шэнь Юй…

В этот момент Ду Пинтин надеялась, что время может повернуть вспять. Тогда она, безусловно, будет хорошо к нему относиться.

– А’Юй, – женщина протянула руку, все еще в слезах, пытаясь схватить одежду Шэнь Юй. – Давай начнем все заново…

Не говоря ни слова, молодой человек уклонился от ее руки.

Голос Ду Пинтин также внезапно стих.

Она приоткрыла глаза и с раненым выражением лица посмотрела на Шэнь Юй.

Надо признать, что нескрываемое отвращение в глазах бывшего жениха было похоже на острую иглу, глубоко кольнувшую сердце Ду Пинтин.

Шэнь Юй безразлично посмотрел на протянутую руку и стряхнул невидимую пыль с рукава, к которому только что случайно прикоснулась эта женщина.

– Действительно не понимаю, откуда взялась ваша вера в то, что после того, как вы совершили со мной столько всего, я все равно буду ждать вас, – тон Шэнь Юй был холодным, и в его голосе не было никаких эмоций. Он спокойно продолжил. – Мой дедушка прав. Сегодняшние последствия – это ваша вина. Мне, жертве, больше не нужно расплачиваться за вас.

Отец Ду побледнел и сделал шаг вперед:

– Сяо Юй…

Шэнь Юй холодным голосом прервал его:

– Если вы все еще хотите, чтобы я что-то сказал, могу сказать только одно…

После паузы он внезапно улыбнулся и выплюнул:

– Вы это заслужили.

Ду Пинтин окаменела на месте.

Лица семьи Ду позади нее то бледнели, то синели, то становились красными.

Шэнь Юй был слишком ленив, чтобы снова связываться с семьей Ду Пинтин. Он повернулся и сел в машину.

Перед тем, как закрыть дверь, он услышал внезапный горестный женский крик.

Семья Ду не спешила утешать дочь, даже шага не сделала и стояла в стороне. В их сердцах все еще теплилась надежда, что крик Ду Пинтин сможет восстановит хорошее отношение Шэнь Юй.

К сожалению, они дождались только звука захлопнувшейся двери.

Шэнь Юй ушел.

Даже не оглядываясь назад.

_________________

Несмотря на то, что семья Шэнь уже давно объявила о банкротстве, у дедушки осталось много домов, даже в зарубежных странах.

Они подали заявление о банкротстве менее года назад. Слишком легко привлечь внимание других людей, поэтому дедушка Шэнь отказался от предложения дяди Чжана отправиться в горы на виллу для восстановления и переехал в квартиру.

Первоначально он хотел подарить Шэнь Юй два дома под своим именем, но слишком много людей вокруг смотрели на его внука, поэтому ему пришлось отложить эту мысль.

После долгих раздумий старейшина Шэнь выразил желание, чтобы Шэнь Юй переехал к нему.

Несмотря на небольшой размер квартиры, они могут жить вместе и помогать друг другу. Также у дедушки, в том же районе, есть еще одна квартира, которую можно использовать для проживания тети Чэнь.

Через два дня Шэнь Юй переехал к дедушке.

В ту ночь, когда он уже собирался заснуть, экран телефона на тумбочке внезапно загорелся.

Шэнь Юй взял телефон.

Это было сообщение в WeChat, отправленное Тан Ли.

[Тан Ли: Ты спишь?]

Все это время Шэнь Юй и Тан Ли поддерживали периодическую связь. Она была периодической, потому что Шэнь Юй редко сам связывался с юношей. Все их звонки и переписки начинал Тан Ли.

Иногда Шэнь Юй был занят и не брал трубку, когда звонил Тан Ли или забывал ответить на сообщение, а сам не перезванивал.

Тан Ли не злился. Он понимал, что тот был сильно занят, и просто снова набирал номер телефона. Даже разговаривая с Шэнь Юй, он всегда был очень осторожен.

В то время Шэнь Юй думал об отчуждении Тан Ли. Но думать это одно, а на деле все было по-другому.

Молодой человек сидел у изголовья кровати, а экран телефона слабо светился в темноте.

Он колебался ответить или нет, и в результате увидел, что статус Тан Ли в окне WeChat изменился на «набирает сообщение».

Шэнь Юй вздрогнул, убрав палец, готовый коснуться экрана, и просто держал телефон.

Он думал о том, что напишет Тан Ли.

К сожалению, после долгого времени «набирает сообщение» изменился на имя Тан Ли. Вскоре статус снова стал «набирает сообщение», а затем поменялся туда-сюда несколько раз. Содержимое переписки по-прежнему оставалось на фразе «Ты спишь?».

Шэнь Юй тихо вздохнул.

[Шэнь Юй: Что-то случилось?]

Через секунду.

[Тан Ли: Я хочу встретиться с тобой, это возможно?]

[Шэнь Юй: Я переехал.]

[Тан Ли: Я знаю, что ты переехал. Я внизу у твоего дома.]

Шэнь Юй замер.

Тут же появилось следующее сообщение.

[Тан Ли: Я только хочу увидеть тебя и обещаю ничего не делать. Даже если это будет только один взгляд…]

Даже через мобильный телефон, Шэнь Юй мог ощущать глубокую мольбу и беспомощность собеседника.

Он встал с кровати с мобильным в руках, подошел к французскому окну, откинул штору и посмотрел вниз.

Эта квартира располагалась не слишком высоко. Со своей точки обзора Шэнь Юй, он смог увидеть бассейн с фонтаном внизу. Тусклый желтый свет окутывает фонтан, погруженный в тишину, а также фигуру человека, стоящего рядом.

Беспричинно Шэнь Юй почувствовал холод тишины.

Фонтан окружен газонами и дорожками, которые подходят только для пешеходов, поэтому Тан Ли не въехал сюда на машине.

Он не знал, как юноша сможет найти его окно.

Вероятно, почувствовав взгляд Шэнь Юй, первоначально смотрящий на землю Тан Ли внезапно поднял голову и уставился прямо на него, прячущегося за шторой. Его взгляд остановился, больше ни на что не реагируя.

Каким-то образом Шэнь Юй знал, что он видит его. Когда он столкнулся взглядом с Тан Ли, его сердце пустилось в галоп.

«Тук-тук».

«Тук-тук».

Почти выскакивая из горла.

Шэнь Юй поспешно спрятался за шторами и глубоко вздохнул. Он надолго так застыл, но в конце концов беспомощно вздохнул.

Быстро одевшись, он вышел за дверь.

Погода в мае уже теплая. Ночной ветерок обдувал щеки, прохладное и шелковистое ощущение освежало.

Еще не дойдя до фонтана, Шэнь Юй издалека увидел одинокую фигуру, похожую на скульптуру, которая почти сливалась с ночной тьмой позади.

Шэнь Юй без причины почувствовал огорчение.

Надо сказать, Тан Ли всегда мог ткнуть в самое мягкое место его сердца.

– Каштан.

Тан Ли повернул на голос голову, а затем моментально подбежал и заключил Шэнь Юй в свои объятия.

Прежде чем молодой человек успел заговорить, он почувствовал сильный запах алкоголя, исходящий от тела Тан Ли, сопровождающийся запахом сигаретного дыма.

– Я нашел доказательства, – голос юноши был очень низким, но, если внимательно прислушаться, можно было заметить, как он дрожит. – Мои родители умерли из-за них.