Глава 445 — никогда не жениться в этой жизни (2

Если Гун И Мо не выйдет замуж, то он может только компенсировать ей ее положение в будущем, чтобы она могла оставаться непобедимой независимо от того, где и когда. И Гун И Мо была такой талантливой. Если она посвятила себя служению стране и осталась незамужней, это было только потерей для нее лично, но и благом для страны!

Значит, в этот момент он не мог выразить сочувствия, поэтому должен был просто радоваться!

Веселый смех донесся за пределы дворца, заставив Гун Цзюэ задуматься, а Министров запаниковать!

Гун Цзюэ никогда бы не подумал, что левый премьер-министр будет иметь такие доказательства против своей императорской сестры. В конце концов, даже он не понимал, что произошло с его императорской сестрой во время ее пребывания в Юн Хэн, так что этот Цзянь Си превзошел все ожидания!

Но, видя, как разъярился император, он уже сделал мысленные приготовления к тому, что, каким бы ни был исход, он не допустит, чтобы его Императорская сестра пострадала, не говоря уже о том, чтобы позволить ей уйти, и даже приготовился стать врагом императора!

Включить звук

Но теперь, когда он услышал смех императора, ему стало не по себе. Если бы его Императорская сестра не сделала что-то очень важное, император не простил бы ее так легко, основываясь на том, насколько уверен был сейчас левый премьер-министр.

Подумав об этом, он бросил быстрый взгляд на левого премьер-министра. Он не думал, что левый премьер-министр способен на такое. Он никогда особо не заботился о левом премьер-министре, так как до этого был занят банком и тюрьмой, а также был кроток.

Каждый раз, когда возникал конфликт интересов с Гун Цзюэ, левый премьер-министр брал на себя инициативу сделать шаг назад, поэтому Гун Цзюэ не слишком беспокоился о нем.

Но прямо сейчас Гун Цзюэ смотрел на него глазами, готовыми убить!

В этот момент лицо левого премьер-министра выглядело ужасно!

Император рассмеялся, и это доказало, что Гун И Мо преуспела! Ей удалось убедить императора! Как ей это удалось? Император явно подозревал ее!

Не заставив себя долго ждать, толпа была вызвана во дворец еще раз, и на этот раз атмосфера была совершенно другой!

Император был в восторге, сияя от уха до уха! С другой стороны, у Чан Си было горькое выражение лица, как будто она была потрясена и не уверена. Кто знает, что заставило такого старика потерять самообладание?

Гун И Мо стояла рядом с императором и улыбалась. Когда Гун Цзюэ вошел, она даже подмигнула ему!

Несмотря на то, что Гун Цзюэ чувствовал, что что-то не так, он все же ответил ей улыбкой, когда увидел, что она чувствует себя непринужденно. Он только надеялся, что она действительно в порядке, но он может пойти и спросить ее позже.

Левый премьер-министр посмотрел на счастливые лица императора и Гун И Мо и больше не мог сдерживаться. Он сделал шаг вперед и осторожно спросил:

«Ваше Величество, что касается ее трех тяжких преступлений, как с ней поступят?”»

Гун Чэн посмотрел на него с некоторым недовольством. В первый раз он почувствовал, что левый премьер-министр плохо соображает.

«Какие проступки? Она-наша дочь! Что плохого она сделала?”»

Как только Гун Чэн сказал это, кровь отхлынула от лица левого премьер-министра, и он был так потрясен, что на мгновение забыл о себе и выпалил: «Но ее явно подозревали в измене…”»

«Если мы говорим «Нет», мы имеем в виду «нет»! Ты допрашиваешь нас?”»

Увидев, что лицо Гун Чэна потускнело, левый премьер-министр быстро опустился на колени, словно очнувшись ото сна, и тайно стиснул зубы.

«Этот министр не посмеет!”»

Только тогда Гун Чэн удовлетворенно хмыкнул.

Затем холодно сказал: «Надеюсь, вы все запомните! Она — наша дочь! С сегодняшнего дня мы не желаем слышать никаких глупостей о том, что она предала свою страну!”»

«Министры подчиняются приказам Его Величества—”»

Многие подсознательно склонялись в знак покорности. В этот момент императорский Цензор почувствовал, что это неправильно, и выступил вперед, чтобы сказать:

«Ваше Величество, это не шутка! Ваше Величество сами понизили эту женщину в должности. Она больше не принцесса Чжаояна, а значит, и не дочь вашего величества!”»