Рука Ли Гаолея сразу задрожала. Это было крайне редким событием для такого человека, как он, который обычно был хладнокровен. Однако Лоустон не заметил этого и указал на экран, прежде чем заговорить:

— Я не знаю, является ли это хорошей новостью, но если захватчики не могут найти пищу в течение минуты, они умирают. Это могло бы отчасти объяснить, почему они обладают скоростью почти в сто раз большей, чем другие клетки, поскольку им нужно большое количество энергии. Более того, клетки-захватчики никогда не убивают себе подобных.

— Немедленно проанализируй их гены.

Лоустон покачал головой. Еще один стук по клавиатуре, и появилось другое изображение. То, что появилось, выглядело разбросанными и разбитыми фрагментами генов, поэтому было практически невозможно собрать их обратно в понятную генетическую последовательность.

Лоустон указал на изображение и сказал:

— Смотри, это геном захватчика. Это даже не может считаться геном, это скорее короткие нити ДНК, которые не имеют никакого значения! Может быть только одно объяснение. В момент смерти клетки-захватчики полностью уничтожают свой геном. Посмотри, эти клетки-захватчики выглядят так, будто у них уже есть интеллект, чтобы самостоятельно делать выбор!

— Как образец? Может ли быть сформирован геном живой клетки-захватчика? - тон Ли Гаолэя был серьезным.

Лоустон еще раз покачал головой и сказал:

— В образце больше нет живых клеток-захватчиков. Ты сам видел, что эта клетка ни разу не оставила много времени ни для других клеток, ни для себя. Короткое изображение, которое мы только что видели, было последним, что я нашел. Как только я поместил эти клетки в чашку Петри, отфильтрованную стандартными генами, их жизненная сила немедленно восстановилась, и они начали пожирать. Этот процесс продолжался до тех пор, пока все живое внутри чашки Петри не было убито, в общей сложности…

Доктор посмотрел на время на мониторе и произнес число, от которого Ли Гаолэй снова вспыхнул холодным потом: две минуты и одиннадцать секунд.

Если бы Ли Гаолэй стоял на верхнем этаже здания филиала и посмотрел как можно дальше, тогда его можно было бы сравнить с клеткой, а видимое окружение было бы чашкой Петри.

— Если эта штука попадет в организм, у нее будет инкубационный период? Или все снова поменяется? - мрачным тоном спросил Ли Гаолэй.

— В настоящее время не похоже, что будет. Такой порочной клетке не нужен инкубационный период. Однако после их изменения это может случиться. Действия одной клетки могут быть совершенно другими после того, как она образует целый орган. К счастью, я был достаточно осторожен, когда получил твой оригинальный образец и продолжил на основе экспериментальных правил, так что ничего из этого не попало мне на руки, - ответил Лоустон. Он непрерывно вытирал пот, появившийся на его лице, он, казалось, все еще испытывал некоторые страхи.

Он вдруг заметил, что выражение лица Ли Гаолэя было крайне неприглядным. Внезапно его рот открылся, и он начал задыхаться.

— Ты... нет, не может быть… ты…, - сказал он запинаясь.

— Черт побери! Я контактировал с этой штукой! - Ли Гаолэй выплюнул мрачные слова, которые были у него в груди.

Лоустон немедленно отступил на несколько шагов, внезапно разбив стеклянный шкаф. Медицинский кабинет издал стон, и бутылка с сильной кислотой слегка покачнулась. Она внезапно упала, ударившись прямо о голову доктора. Учитывая, что такая сильная кислота приземлилась на его голову, безопасность его головы определенно была под сомнением.

Ли Гаолэй шагнул вперед и уверенно схватил бутылку с сильной кислотой. Его мускулистая рука была всего в нескольких сантиметрах от головы доктора. Когда доктор поднял голову, его налитые кровью глаза за толстыми очками сразу широко раскрылись! Однако страх, который он испытывал по отношению к сильной кислоте, был гораздо меньше, чем страх, который он испытывал, глядя на руку Ли Гаолэя.

Ли Гаолэй горько рассмеялся. Он взял шприц с подноса неподалеку и проткнул им кровеносный сосуд своей руки. Он наполнил пробирку кровью и осторожно положил ее в вакуумную емкость. Всего он извлек три пробирки с кровью. Затем его левая ладонь выпустила волну синего пламени, немедленно превратив шприц, зараженный его кровью, в пепел. Осталась только игла, которая была покрыта чернотой.

— Помоги мне изучить его, посмотри, если я... если я заразился этой странной штукой.

Доктор прижался всем телом к аптечному шкафу, не желая ни на йоту приближаться к Ли Гаолэю. Он просто ошеломленно кивнул.

Ли Гаолэй на мгновение задумался, а затем заговорил:

— Удали все резервные данные изображения и оставь только один экземпляр для меня. Не упоминай об этом никому, включая высший эшелон компании. Те, кто в отделе, тоже не должны об этом узнать, особенно Генерал Ли. Она абсолютно точно не должна узнать об этом! Если кто-то узнает, независимо от того, был ли ты тем, кто слил информацию, Пэй Ли умрет.

Лоустон немедленно задрожал, и только сейчас он очнулся от своего перепуганного состояния. Пэй Ли была его единственной дочерью, и в этом году ей исполнилось семь.

В течение следующих трех дней Ли Гаолэй молча сидел в своем кабинете. Его руки непрерывно подпирали челюсть, пока он смотрел в темное небо. До конца дня он не произнес ни одной фразы. Когда его подчиненные пришли, чтобы сделать свой ежедневный отчет, требуемый компанией, Ли Гаолэй просто тихо слушал, прежде чем махнуть им рукой, чтобы они ушли.

Ли Гаолэй вот так провел всю ночь в своем кабинете. Он ничего не ел и выпил только два стакана воды.

Ранним утром четвертого дня дым и загрязнение окружающей среды хлынули за пределы Города Маятников. Войска Ли вернулись. Ли Гаолэй, наконец, сменил позу и встал. Он поднял руку и потянулся к телефону. Как только он нажал несколько кнопок, он на мгновение заколебался. Однако его рука все время была на телефоне.

Внезапно зазвонил телефон. Рука Ли Гаолэя на мгновение сжалась. Только после нескольких звонков, он нажал кнопку ответа. Из телефона зазвучал голос Лоустона:

— Это я! Есть кто-нибудь?

— Я тебя слушаю, - ответил Ли Гаолэй. Голос у него был грубый и резкий. После того, как он просидел там несколько дней подряд, его горло уже давно пересохло. К счастью, доктор все же узнал его голос и продолжил:

— Хорошо, что ты здесь! Результаты анализов крови готовы. Я использовал всевозможные методы, и все они показали, что в трех образцах крови нет следов клеток-захватчиков. Слава богу!

Ли Гаолэй внезапно почувствовал, как энергия покидает его тело. Он даже не мог стоять прямо и сел на стул рядом со столом. Из телефона тут же послышался несколько нервный голос доктора:

— Эээй! Алло? Ты в порядке? Эй, ответь хоть что-то...

— Я в порядке. Подожди меня там. Сейчас я взгляну на результаты теста, - сказал Ли Гаолэй успокоившись. Он повесил трубку, не дожидаясь ответа врача.

Спустя час Ли Гаолэй вышел из лаборатории шестнадцатого этажа. Волосы у него были растрепаны, а глаза немного запали. Его грязная борода, казалось, была немного длиннее, чем обычно. Если бы это случилось в старую эпоху, и такой высокий, удрученный, холодный мужчина, как он, вошел в шоу-бизнес, у него могли бы быть перспективы.

Словно пытаясь выразить ужасное состояние его тела, желудок Ли Гаолэя внезапно заурчал. Только теперь он понял, что был голоден, причем это был не обычный голод. На его теле вспыхнуло необычное количество пота. Ли Гаолэй вдруг вспомнил, что последние несколько дней ничего не ел, и решил хорошенько перекусить в столовой. Немного подумав, он все же решил воспользоваться телефоном в углу.

- Это Ли Гаолэй. Где сейчас Генерал Ли?

Он был на связи с главным оператором, и команда внутри, естественно, узнала голос Ли Гаолэя.

— Генерал Ли сейчас тренируется на подземном полигоне, - немедленно пришел ответ.

Ли Гаолэй почему-то почувствовал волну тревоги. Тем не менее он подошел к лифту и поехал на нем до подземного стрелкового полигона на втором этаже. Он протолкнулся через звукоизолирующие ворота стрельбища, и жгучий запах пороха сразу же поразил его чувства. Оглушающие громкие звуки оружия отчетливым эхом отзывались по всему этому месту, создавая неописуемый тип грубости и резкости. Ли Гаолэй был опытен в большинстве огнестрельного оружия старой эпохи, но он не мог понять, из какого оружия исходил этот шум.

Два сотрудника стрельбища в настоящее время тихо обсуждали это за стойкой.

— Эй, какой человек может использовать такую штуку?

— Я не знаю. Вероятно, только какой-нибудь король или мутировавший человек может использовать подобное!