Су сидел у окна на тридцатом этаже, спокойно наблюдая за тем, как люди внизу продвигаются вперед с предельной осторожностью. Он не целился из своего оружия, не выказывал никаких намерений убивать и вообще не совершал каких-либо действий. Он просто смотрел на них и запоминал все, что видел. Только когда человек появлялся один, он начинал действовать. Он знакомился с походкой каждого человека, его позой и каждым другим передвижением вплоть до самых обычных действий. Только действуя подобным образом, он мог избежать острого восприятия своего врага.

В течение последних 24 часов Су непрерывно приближался к ним, а затем быстро исчезал в тени. Он использовал на врагах свое самосознание, чтобы зафиксироваться на человеке, а затем немедленно стереть свою нацеленность. С помощью этих действий он мог проверить, насколько острым было восприятие противника, а также подвергнуть его давлению.

Физическая сила Су быстро уменьшалась, но он верил, что силы его врагов истощаются еще быстрее. Их запасы воды были уже полностью исчерпаны, а высококалорийной пищи почти не осталось. Однако самым большим фактором было то, что противник не мог нормально выспаться. Су бродил вокруг них, постоянно высматривая момент, чтобы снять одного из часовых.

У него уже было две возможности, но он ничего не предпринимал. Выражения лиц часовых были немного неестественными, и это было верно и для других членов команды, а также их подчиненных, заставляя Су насторожиться. Даже несмотря на то, что все десять человек находились здесь и Су не верил, что кто-то еще лежит в засаде, он все еще чувствовал, что это слишком легко, чтобы быть правдой. Другая сторона была не из тех, кто способен на подобные ошибки. Внимательно осмотрев окружающую местность и бесшумно приняв к сведению все позиции, пригодные для снайперской стрельбы, Су начал понимать кое-что из козырей другой стороны.

Топография города была довольно сложной. Здесь было недостаточно открытого пространства для дальней снайперской стрельбы . В то время как другая сторона отдыхала, самое дальнее место, откуда можно было сделать дальний выстрел, находилось на расстоянии 700 метров. Это было верно для обеих сторон.

Казалось, что среди другой стороны был кто-то, кто определенно был опытен в восприятии и обнаружении, и дальность действия этого человека должна была составлять 700 метров. Кроме того, Су сразу же подумал о том, кто остановил его выстрел раньше, выстрел, который, как он считал, попадет в цель. Он казался довольно хрупким и даже немного слабым. Более того, когда он молча следовал за отрядом, то редко высказывал свое мнение. Однако именно этот молодой человек не только почувствовал его смертоносное намерение, но и сумел в момент неминуемой опасности заблокировать его выстрел!

Сколько еще неизвестных способностей скрывал этот сереброволосый и сероглазый парень?

Голова Су ощутила еще одну волну сильной боли. Он отвел взгляд и обеими руками обхватил голову, когда все его тело слегка задрожало. Примерно через полминуты дрожь его тела медленно прекратилась. Су прислонился к стене, медленно дыша. Каждый раз он испускал долгий и тихий вздох. Он не мог делать никаких резких движений, потому что стая волков находилась совсем близко. Даже малейшая внезапная перемена привлекла бы их внимание.

В это время издалека донесся приглушенный выстрел. Это было похоже на звук удара молнии, раздавшийся в воздухе.

Практически в то же самое время, когда выстрел достиг их ушей, подчиненные отряда начали уклоняться. Лайкнар и О'Брайен среагировали еще до того, как раздался выстрел.

Только Ли Гаолэй стоял в своем первоначальном месте, не двигаясь и продолжая довольно равнодушно курить сигару. Если бы тот, на кого нацелился Су, был им, то он уже смирился бы со своей смертью. Было бы бессмысленно пытаться спрятаться. Если бы О'Брайен был готов спасти его, то, стоя неподвижно на своем прежнем месте, он все равно бы облегчил работу для него.

Раздался только выстрел. Пули не было.

Лайкнар резко прибавил скорости. Несмотря на то, что он бежал, казалось бы, хаотично, его скорость была пугающе быстрой. В мгновение ока он уже нашел источник выстрела, но от этого его лицо только стало пепельным.

Это был заброшенный семиэтажный дом, который даже в стародавние времена считался старомодным. Наиболее характерными чертами этой комнаты были довольно высокий потолок и узкие окна. Однако из-за большого количества окон это не влияло на освещение комнаты. Тем не менее из-за изменений, внесенных позже в эту конструкцию, большинство окон были заколочены, поэтому несколько оставшихся окон сделали комнату чрезвычайно тусклой. Даже такие существа, как живые трупы, которые боятся солнечного света, могли передвигаться здесь.

В этой комнате практически не было мебели, что делало ее довольно просторной. По другую сторону стены лежала большая груда горящей плоти. Половина груди живого трупа, а также рука уже исчезли, и теперь он катался по земле в агонии. На земле лежал пустой ящик из-под патронов. Несколько камней и кусков металлолома были беспорядочно разбросаны вокруг. Кроме того, в землю была воткнута пуля. Это было зажигательное устройство, а поверх пули-кровь и куски плоти неизвестного существа. Казалось, эти живые трупы думали, что внутри есть еще более вкусный костный мозг, и после непрерывного избиения один из них в конце концов взорвал пулю. Живому трупу, боровшемуся на земле, явно не повезло, что он это сделал.

Это была простая, но эффективная ловушка.

Все это было сплошной ловушкой!

Когда Лайкнар внезапно осознал, что происходит, его разум наполнила сильная волна озноба! Словно повинуясь инстинкту, он вдруг пригнулся и одновременно прижал к себе подчиненного.

Пуля вылетела из окна с другой стороны и, пролетела вплотную к телу подчиненного и Лайкнара. Она направлялась к подоконнику, где О'Брайен, едва поднявшись, неуверенно стоял на ногах.

Когда пуля достигла цели, О'Брайен уже давно развернул свое силовое поле. Пуля немного замедлилась, как и прежде, и с ее огромной кинетической энергией она начала краснеть и искажаться. Однако в конечном счете она все же прорвалась сквозь силовое поле. Превратившись в поток металла, она устремилась к его груди.

Обе ноги О'Брайена были прикованы к балкону, и все его тело внезапно отклонилось в сторону, едва избежав этого рокового потока металла. Он осторожно потянул брошенный электрический провод, и его тело снова отскочило назад, позволяя ему снова встать совершенно прямо.

Ли Гаолэй сунул в рот очередную сигарету и полез вверх по водосточной трубе. Ему вдруг показалось, что макушка его головы немного нагрелась, и он тут же испустил крик от своего дурного предчувствия. Он сразу же отпрыгнул в сторону, приземлившись на балконе другого дома.

Более десяти чрезвычайно горячих капель металлической жидкости упали вниз, на прежнее место Ли Гаолэя. Если бы не его быстрые действия, он был бы поражен металлическими каплями, и каждая упавшая капля означала бы потерю одного куска кожи и плоти.

О'Брайен стоял на балконе выпрямившись. Независимо от того, сидел он или стоял, он всегда сохранял выправку как военного, так и дворянина. Его лицо в этот момент было ужасно бледным, и иногда на нем проявлялась ненормальная краснота. Его губы были бледно-фиолетового цвета, а со лба падали крупные капли пота.

В тот момент, когда пуля была заблокирована, еще одна неясная колющая боль передалась от головы О'Брайена. На этот раз это было новое сообщение, “в следующий раз, я убью тебя”.

Внутри заброшенного офисного здания в тысяче метров отсюда Су спокойно сидел на земле, где была видна пыль, вытирая ствол оружия, которое только что произвело выстрел. То, что осталось от стеклянного экрана, закрывающего здание, отражало дневной свет и также скрывало силуэт Су. Рядом с Су лежал ряд из десяти дополнительных патронов, и каждая пуля была разного цвета. Различные цвета соответственно представляли собой зажигательные, бронебойные, взрывные и различные другие типы пуль. В сознании Су карта постоянно меняла свой угол, когда он вспоминал каждую деталь этой местности.

Зарево перед сумерками отражалось от стеклянных стен, создавая ослепительный разноцветный блеск. Су знал, что такое мощное сияние сохранится самое большее еще минут двадцать, прежде чем весь город погрузится в глубокую тьму.