Когда Су снова вошел в Город Маятника, уже наступили сумерки.

В результате того, что здесь не было бродящих людей ночью, как в Асмо, это место все еще было относительно мирным. Площадь не была освещена, поэтому прямо сейчас она была погружена в полную темноту. Кроме сменявших друг друга часовых и патрульных команд из трех человек, время от времени прогуливавшихся вокруг, никаких других признаков человеческой жизни здесь не было. Город Маятника осуществил милитаризацию управления, и как таковой существовал фиксированный ночной комендантский час. Как только наступала ночь, вся деятельность ограничивалась в пределах зданий. Это был простой и эффективный способ защиты от множества опасностей, скрывающихся в темноте пустошей.

Из открытых окон лился мутный желтый свет, а в воздухе смутно слышался смех. Если проигнорировать пулеметы, окружающие это место, и танки, чьи холодные, жесткие очертания не могла скрыть даже темнота, то маятниковый город ночью был больше похож на теплый и мирный маленький городок.

Су задержался на окраине города всего на несколько минут, прежде чем заметил брешь в обороне . Он снова входил в город. Он почувствовал себя немного иначе: немного менее холодно, и немного больше сомнений и растерянности. Однако этого небольшого сомнения было достаточно, чтобы помешать его дальнейшему движению вперед. Как охотник, работающий в одиночку, Су не хотел становиться врагом большой компании, такой, как Компания Рокслэнд. Однако ничто в этом мире не было абсолютным.

При выполнении заданий Су часто обманывали, и вознаграждение за выполнение заданий, казалось, уменьшалось почти каждый раз. Это была обида для одинокого охотника в пустошах, а также обычная практика для поселений и компаний. Первые несколько лет Су предпочитал сдерживать себя. После сдержанности пришло возмездие. Если вычет превышал предел того, что он мог вытерпеть, или если какие-то люди замышляли избавиться от него, независимо от того, что это было за поселение или даже небольшая компания, Су всегда выбирал возмездие без малейших колебаний. Размах и серьезность его возмездия зависели от масштаба, который покоился в сознании Су.

То, что сказал Ли Гаолэй, не было ошибкой. Возмездие одинокого волка в пустыне порой может оказаться смертельным. Между тем, возмездие Су, пока он этого хочет, определенно будет фатальным.

Су понял, что грабежи были врожденной склонностью человека. Благотворительность никогда не позволит сохранить собственные интересы - только страх может сдержать жадность человеческих сердец.

Было бесчисленное количество случаев, когда Су сталкивался с приглашениями от крупных организаций, причем не было недостатка в группах, которые были даже больше, чем Компания Рокслэнд. Однако каждый раз он решал отказаться. Он не был каким-то благородным,добродетельным или настойчивым типом. Однако он знал особенности своего собственного тела. Как человек, который раньше работал охотником, Су знал цену, по которой новый вид мутаций может быть продан в большой компании. Даже если он не знал цены, которую эти компании готовы были заплатить за то, чтобы выяснить, почему та или иная мутация не привела к коллапсу, а вместо этого сделала человека сильнее, он мог, по крайней мере, вообразить. Ценность тела Су намного превосходила вознаграждение за все услуги, которые он оказывал до сих пор.

В результате год за годом Су скитался в одиночестве по пустошам, изо дня в день неуклонно наращивая свои силы.

Все эволюционные очки Су были получены путем хождения между границей жизни и смерти. Все его способности совершенствовались в процессе выживания. Что касается кого-то, кто пришел из большой компании, такой как Ли Гаолэй или кто-то вроде Лайкнара из Черных Драконьих Всадников, они, скорее всего, получили свои очки эволюции от созревших лекарственных препаратов. Эти способности сопрягались со специальной системой обучения, если это было необходимо, чтобы стать опытным специалистом с этой способностью. Каждый их шаг был плавным, в то время как Су, возможно, придется бороться в одиночку в течение нескольких месяцев, для достижения того же результата.

Вот почему одинокие волки в пустоши всегда были опаснее охотничьих собак.

Двигаясь по Городу Маятника, Су не захватил с собой зенитный пулемет. На нем почти не было ни единого кусочка металла. С защитой темноты, а также со сложным строением города, Су не нуждался в оружии, потому что оружие в руках его врагов можно было рассматривать как свое собственное. Вместо этого ему нужно было избегать таких продвинутых средств обнаружения, как металлоискатели.

Су незаметно двинулся сквозь тьму и медленно направился к главному штабу Компании Рокслэнд. Не было никакой силы или возможностей, которые могли бы быть использованы для организации отвлекающего маневра, и, таким образом, по количеству часовых и тому, как проходили электрические линии, можно было легко определить, где находится центр города Маятник. Под его инфракрасным зрением ничто, скрывающееся в темноте, не могло избежать его восприятия.

Су наблюдал за маршрутом движения часовых и выбрал брешь в их зоне охвата. Затем он начал карабкаться вверх по стене здания главного штаба. Он не двинулся вверх по водосточной трубе, а пошел прямо вверх по окнам. Пока он пользовался оконным выступом или рамой, тело Су силой взлетало на несколько метров вверх, позволяя ему подняться к окну следующего этажа. На девятом этаже было одно открытое окно, поэтому Су тихо вошел в комнату. Он постоял перед схемой пожарной лестницы, приклеенной к задней двери комнаты на мгновение, прежде чем выйти из комнаты.

В здании главного штаба повсюду были установлены камеры наблюдения, что делало каждый шаг Су чрезвычайно трудным. Иногда у него не было иного выбора, кроме как ползать по стенам и потолку, как геккон, чтобы избежать наблюдения. Казалось бы, пустой коридор на самом деле был полон зондирующих инфракрасных лучей, но для Су, обладавшим инфракрасным зрением, это не представляло никакой проблемы.

Ночь была на редкость мирной.

Это было уже на третий день после засады на патрульную машину. В течение этих мирных трех дней ничего не происходило. Члены Компании Рокслэнд постепенно вернулись к своему обычному образу жизни. Они приняли недавно распространившийся слух о том, что чрезвычайно мощный охотник напал на патрульную машину их компании, чтобы получить зенитный пулемет, который было чрезвычайно трудно достать в другом месте. Солдаты, которые лично пережили эту ночь, торжественно клялись, что никогда не видели стрелка, который мог бы использовать зенитный пулемет как снайперскую винтовку, но нападавший в ту ночь был именно тем, кто мог бы это сделать.

Несмотря на то, что небо уже потемнело, люди внутри здания главного штаба были заняты своей собственной работой. Лаборатория была так же ярко освещена, как и обычно, и многие исследователи деловито работали. В баре на подземном этаже становилось все оживленнее, и люди, проработавшие целый день, были готовы сбросить с себя давно накопившееся напряжение и усталость.

В углу бара, Ли в одиночестве сидела на стуле. Перед ней стояло множество пустых бутылок. Она уставилась на пустую бутылку перед собой. Только сделав несколько глотков подряд, она поняла, что в чаше ничего не осталось. Она небрежно взяла бутылку вина и долго разливала ее, прежде чем обнаружила, что это пустая бутылка из-под вина.

Ли не смогла дотянуться до следующей чашки и упала без сознания на стол. Если бы это было где-то в другом месте, результат для молодой девушки, вырубившейся от алкоголя, был бы очевиден. Однако это был главный штаб, и бар был полон людей, у которых было желание, но не было мужества. Никто не осмелился бы воспользоваться ею.

Ли Гаолэй вошел в бар в то же самое время, что и в последние два дня, и точно так же увидел Ли совершенно пьяной. Ли Гаолэй вышел вперед и вынес Ли из бара. Лифт все еще находился на самом верхнем этаже, поэтому он не стал его дожидаться. Комната Ли находилась на седьмом этаже, так что пойти по пожарной лестнице было быстрее.

Комната Ли была довольно большой, с внутренней и внешней стороны разделенной на четыре части. Внутри были установлены все виды оборудования. Однако для женской комнаты этот стиль был немного устрашающим. Кроме нескольких единиц боевой техники, внутри были только различные типы огнестрельного оружия и клинков.

Ли Гаолэй бросил потерявшую сознание Ли на кровать, а затем метнулся на диван и молча закурил. Сигарета кончилась очень быстро. Он вышел из комнаты Ли и даже осторожно прикрыл за собой дверь.

На пятом этаже Фазир стоял в пропаренной ванной и напевал какую-то мелодию. Его лицо было покрыто пеной, и он тщательно брил бороду перед зеркалом. Это было то, что делал каждый мужчина в стародавние времена, но теперь это уже стало признаком привилегий и роскоши. Потратив почти десять минут, Фазир наконец закончил ухаживать за своей бородой. Он надел халат и направился в спальню.

Как только он вошел в спальню, все тело Фазира напряглось. Он горько рассмеялся и расслабил плечи:

— Ты не хочешь выпить?