Дома.

Простояв в пробке большую часть пути, микроавтобус наконец прибыл в пункт назначения.

Чжан Е был так нетерпелив, что, когда машина остановилась, он сразу же выскочил, забрав свой багаж. Он с улыбкой сказал: “Наконец-то я дома».

Затем распахнулась дверь виллы!

Поп!

Поп!

Поп!

Посыпались конфетти и серпантины!

Группа людей с радостными криками выбежала из дома!

Чжан Е был поражен. “Ого, что это за праздник!”

Его дочь.

Его двоюродные сестры.

Родственники Старшей У.

Его родственники.

Здесь были даже Ченьчень и Ян Шу!

Три его сестры закричали: “Брат, ты такой классный!”

Его старшая из младших сестра открыла поппер для вечеринок. “Мы приветствуем нашего брата!”

У Мо радостно рассмеялся. “Ты уже проверил международные рейтинги знаменитостей? Ты в деле! Ты попал в рейтинг!”

“Младший Е, — взволнованно сказала его свекровь, — на этот раз ты действительно заставил нашу семью гордиться тобой!”

Его мать подошла к нему. “Где награда?”

Чжан Е сказал: “У Старшей Ха”.

Его вторая сестра воскликнула: “Я тоже хочу увидеть награду! Я тоже хочу!”

“Сначала впустите Младшего Е в дом!” — громко сказал его отец.

“Папа!” Его дочь подбежала к нему.

Чжан Е улыбнулся так широко, что его глаза исчезли. Он наклонился и поднял свою дочь. “Ты скучала по папе?”

Сиси кивнула. «Да! Папочка, где мой подарок?”

Чжан Е улыбнулся и сказал: “В чемодане. Я попозже его тебе дам.”

Его первый и второй дяди также попросили показать его Нобелевскую премию мира и настояли на том, чтобы с ней сфотографироваться.

Ха Цици осторожно передала ее им. “Аккуратнее, обращайтесь с ней бережно”.

В этот момент У Цзецин с улыбкой вышла во двор. Она сказала сотрудникам студии: “Заходите. Я уже приготовила поесть. Поешьте, прежде чем уедете.”

Чжан Зуо поспешно замахал руками. “Нет, нет».

Младшая Ван тоже быстро сказала: “Начальник Цзецин, не церемоньтесь с нами”.

У Цзецин улыбнулась и сказала: “Младший Е получил награду, и каждый из вас упорно трудился за кулисами на благо общего дела. Заходите и поешьте.”

Чжан Е тоже сказал. “Да, заходите и давайте поедим вместе”.

Сотрудники студии наконец согласились и вошли внутрь виллы.

Праздничный стол уже был накрыт. Всего было три столика, и было ясно, что вся семья ждала его возвращения. Однако, когда Чжан Е прибыл, ему показалось, что он больше не был звездой шоу. Эта честь принадлежала Нобелевской премии. Его семья не заботилась о еде и начала по очереди фотографироваться с премией. Его мать отказалась расстаться с наградой и заставила их сделать более двадцати снимков. Сфотографировавшись с наградой, все они начали публиковать ее в своем Вейбо или в Моментах. Это была праздничная сцена.

“Это Нобелевская премия!”

“Она такая красивая!”

“Ха-ха, мой пост уже понравился 70 людям”.

“Дядя, ты уже закончил фотографировать? Сделай еще один снимок для меня.”

“Подожди немного, я скоро закончу”.

“Айо, давайте поедим”.

“Ах, хорошо, давайте поедим”.

Праздничный пир начался.

Все члены его семьи были очень счастливы, счастливы до такой степени, что были в восторге. Хотя Чжан Е в прошлом и завоевал много наград, на этот раз все было совсем по-другому. Это была первая в истории Китая Нобелевская премия, и это была даже самая престижная Нобелевская премия мира.

Звонок.

У Старшей У зазвонил сотовый телефон.

Мгновение спустя У Цзецин протянул трубку Чжан Е. “Это тебя”.

Чжан Е в эту секунду делал глоток. “Кто это? Я позже отвечу, мы едим.”

У Цзецин улыбнулась и сказала: “Это министр Центрального Департамента Рекламы”.

В доме воцарилась тишина.

Чжан Е тоже был ошеломлен. Он взял трубку и сказал: “Алло?”

На другом конце провода он услышал смех мужчины средних лет. “Учитель Чжан, поздравляю”.

Чжан Е засмеялся и сказал: “Лидер, я отвечу любому, кто называет меня учителем, кроме Вас».

Мужчина средних лет тоже засмеялся. “Ну же! Вы первый в истории китайский лауреат Нобелевской премии. Конечно, Вы заслуживаете звания «учитель». Позвольте мне поздравить Вас от имени Центрального отдела рекламы и поблагодарить Вас за работу”.

Чжан Е сказал: “Вы слишком щедры на похвалу. Это я должен благодарить страну за то, что она воспитывает и поддерживает меня».

Вслед за этим последовало еще несколько звонков.

Некоторые из людей звонили Чжан Е.

В то время как другие звонили на телефон У Цзецин.

От военных.

Из Китайской академии наук.

Из Китайской инженерной академии.

С Центрального телевидения.

Все звонки были сделаны лично руководителями различных официальных ведомств. Все они звонили, чтобы выразить официальное, а не личное, поздравление.

В конце пришло электронное письмо.

Ха Цици внезапно закричала: “Директор Чжан, пришло письмо!”

Чжан Е спросил: “От кого? Прочти его.”

Ха Цици быстро подошла, выглядя преисполненной благоговейного трепета. “Думаю, тебе лучше самому взглянуть на него».

Чжан Е взял ее телефон. “А?”

Он открыл письмо.

Оно выглядело так же, как обычное поздравительное послание.

Но когда он дочитал до конца сообщения, все ахнули.

Письмо было от — Главного управления Центрального комитета Коммунистической партии Китая!

Чжан Е вытер пот и посмотрел на Старшую У. “Мне нужно на него ответить?”

Всех сотрудников студии чуть не вырвало. Они закричали: “Конечно, нужно! Тебе определенно нужно это сделать!”

Его мать была в ярости и пнула своего сына. “Это не обычное поздравительное послание! Ты не собираешься отвечать Центральному комитету? Ты хочешь умереть?!”

Чжан Е нервно сказал: “Я спрашивал именно потому, что не знал!”

У Цзецин улыбнулась. “Да, лучше ответить”.

Чжан Е спросил: “Что же мне написать?”

У Цзецин сказала: “Ты можешь ответить так, как хочешь”.

Его тесть неоднократно напоминал: “Не смей отвечать так, как тебе хочется, слышишь!”

Чжан Е закатил глаза и сказал: “Папа, с моим литературным талантом, Вы думаете это может плохо кончиться?”

У Чанхе скривил губы. “Дело не в том, есть у тебя литературный талант или нет. Когда ты отвечаешь Центральному комитету, существуют правила, которые необходимо соблюдать, и ты не должен относиться к этому как к формальности. Учитывая твой пекинский сленг – он наверняка поверг бы Комитет в шок.”

Все засмеялись.

Чжан Е просто должен был доказать, что он ошибается. “Формальность? Я понял.” Он повернулся и спросил Старшую У: “Где у нас лежат инструменты для каллиграфии? Я сейчас же напишу им ответ”.

У Цзецин улыбнулась. “Каллиграфии?”

Чжан Е утвердительно кивнул.

В свою очередь, У Цзецин сказала своему племяннику: “Младший Мо, иди в кабинет на втором этаже и принеси необходимое”.

“Хорошо”. У Мо немедленно отправился за инструментами.

Очень быстро он принес всё необходимое.

Всем было очень любопытно, что Чжан Е напишет, поэтому все они освободили для него немного места.

Сиси моргала своими большими глазами и спрашивала: “Сестра Ченьчень, что папа делает?”

Ченьчень потянула ее за маленькую ручку и оттянула в сторону. “Держись от него подальше, твой папочка снова пытается вести себя как крутой”.

Шлифовка чернильного камня.

Взял в руки кисть.

На бумаге остался красивый семи-курсив.

Все были поражены. Никто не ожидал, что Чжан Е действительно ответит стихотворением.

…

” Гимн ”

Бескрайнее пространство холмистых вершин, рек и лугов,

Бесчисленные переполненные деревни, крики петухов и лай собак,

Вместе с изначально дикой азиатской землей,

Засушливый ветер свистит в зарослях сорняков,

Низкие темные тучи собираются над журчащим ручьем, текущим на восток,

Неисчислимое количество лет, зарытых в мрачных лесах.

Они тихо обнимают меня—

Бесконечные истории рассказывают о бесконечных катастрофах; тишина

Это любовь, или орлиное гнездо, висящее высоко,

Или высохшие глаза, ожидающие, что хлынет поток горячих слез

Когда непоколебимые серые тучи ползут по далекому горизонту;

У меня слишком много слов, мои чувства слишком давние.

Я хочу использовать неисхоженные пустыни, труднопроходимые тропы и повозки с мулами,

Я хочу использовать каноэ, полевые цветы на холмах и дождливую погоду,

Я хочу использовать все, чтобы обнять тебя, тебя.

Люди, которых я вижу повсюду, о,

Люди, живущие и работающие в позоре, люди, опустившиеся,

Я хочу обнять каждого из вас своими окровавленными руками.

Потому что вы восстали, народ.

Это похоже на многовековой, непреходящий ветер,

Это похоже на бесконечные стоны и озноб

Доносящийся с полуразрушенного карниза,

Он поет на вершине увядшего полога деревьев;

Он пронесся мимо бесплодных болот, тростников и попискивающих насекомых,

Это похоже на крик воронов, пролетающих над головой.

Когда я проходил мимо, задержавшись на дороге,

Я остановился на истории позора

Среди бескрайних рек и гор, все еще ожидающих,

Так как мы слишком долго молча страдали,

Но теперь мы восстали, народ,

Но теперь мы восстали, как нация.

…

Он подписал работу.

И убрал кисть щетку.

Его чувства.

Его гнев.

Его гордость.

Все это содержалось внутри.

Чжан Е сказал: “Отправьте ответ”.

Ха Цици в оцепенении сфотографировала каллиграфическое произведение и отправила фото в письме.

У Мо внезапно посмотрел на Чжан Е.

Многие люди в доме тоже смотрели на Чжан Е.

Чжан Е спросил Старшую У: “Подойдет ли такой ответ?”

У Цзецин улыбнулась. Она держала мужа за руку. “Нет ответа лучше, чем этот».

…

Тем же вечером.

People’s Daily опубликовала ответ Чжан Е!

Новости Синьхка, Youth Daily и многие другие мейнстримные СМИ тоже опубликовали ответ Чжан Е на первых страницах своих газет.

— Но теперь мы восстали, как нация!