В конце декабря мне уже было не так плохо.

Не идеально, но намного легче, чем вначале.

Похоже я из тех, у кого это длится недолго.

И ещё я кое-что поняла для себя.

В это время лучше много не есть.

Если хочешь спать, то лучше не сопротивляться желанию.

Вот к чему я пришла.

Когда самочувствие улучшилось... У меня скопилось полно дел.

Например связанных с больницей.

После возвращения из Токио я сразу же определилась с клиникой, но надо было решить ещё много всего. В наше время вариантов стало больше. Надо было думать, буду ли я рожать с анестезией или без.

Ещё товары для ребёнка.

Конечно рожать ещё нескоро, но надо постепенно запасаться. Ну, у нас есть родители, потому поднялся вопрос, кто и что возьмёт. Типа «Папы берут коляску, а мамы кресло», надо было определяться с подарками для внука.

А ещё... Надо было решить всё с работой.

«Ва-ха-ха. Понятно. Домохозяйка, значит. Сразу взял дело в свои руки», — в трубке послышался весёлый смех Оиномори-сан.

Раз мне стало легче, я решила поговорить по поводу работы, но мы стали разговаривать о Таккуне.

Причём начала не я, а сама Оиномори-сан спросила.

Она помогла ему с практикой и ей было интересно, что будет делать парень после того, как узнал про мою беременность.

«Что ж, я впечатлена. Атерадзава-кун превосходит все мои ожидания. Это действительно весело».

— Точно.

«Остаётся лишь поражаться тому, как сильно он тебя любит».

— Да, а-ха-ха.

«... Хи-хи. Даже после такого ты не смущаешься и не возражаешь, а лишь радуешься... Похоже ты уже успела принять это, Катсураги-кун. Своё семейное положение.

— Ну да... У нас ведь ребёнок будет.

Не могу же я вечно как цундере строить.

Время новоиспечённой парочки подходит к концу.

Когда всё успокоится, надо о доме думать начинать.

«Да уж. Больше не смогу я подшучивать над тридцатилетней женщиной, которая влюбилась как ученица средней школы. Грустно даже».

— Хоть вы и говорите так...

«И всё же Атерадзава-кун домохозяйка? Неожиданно... Хм. И если так подумать, это лучший выбор. Если честно... Растить ребёнка и искать работу разом будет непросто».

— ... Д-да, точно.

«Катсураги-кун, ты стала матерью Миу десять лет назад... Но забота о ребёнке начинается после родов. Это... Уже вызов», — говорила серьёзно женщина.

Она и сама какое-то время заботилась о ребёнке. Я слышала, что она оставила Аюму-куна, когда ему ещё двух не было... Но до тех пор заботилась о нём.

«Роды все силы забирают, а потом начинается ад, в котором каждые три часа подскакивать... Мне муж помогал, но кормлению и смене подгузников лучше уж заранее научиться, это я на себе поняла, и вообще всё начинает бесить. Вот это «я помогу». «Какое «я помогу»? Ребёнок-то общий», — так и хотелось это сказать. У меня это больше десяти лет назад было... А его родители всегда были приверженцами старых устоев. Всегда повторяли, что не мужчина, а женщина воспитанием должна заниматься... Эх, как это бесило.

— А-ага...

Оиномиори-сан снова начала вспоминать тяжёлые времена, когда заботилась о маленьком Аюму-куне.

Я сама видела, как сестрёнке было тяжело заниматься Миу, потому понимаю... Но при этом мне всё ещё сложно представить себя в роли матери.

«Катсураги-кун, ты переживаешь конечно... Но раз Атерадзава-кун будет домохозяйкой и станет тебя поддерживать, всё будет хорошо. Он серьёзный и заботливый парень. Если будет заниматься домашними делами, со всем справится».

— Точно. Решив так, он сразу же взялся за дело. Учится готовить, семейный бюджет считает...

Особенно его старания в вопросе бюджета впечатляют.

Я абы как этим занималась... А он в каком-то новом приложении что-то там делает.

Все расходы и доходы учитывает, даже планы по страховке и счетам на электричество строит.

«То есть тебя старательный и добрый молодой муж поддерживать будет. Я даже завидую. Прямо мечта карьеристки».

— ... Точно, — оставалось лишь усмехнуться. — Потому мне и неловко. Только я смогу делать всё, что мне хочется. Хотя и Таккун... Смог бы наверняка в карьерном плане продвинуться.

«Он же сам сказал, что домохозяйкой быть хочет».

— Да, верно.

«Ну, я и тебя понимаю. Но ни к чему так переживать. То, что он не будет искать работу сразу после выпуска, не закроет для него дорогу в жизнь. Когда ребёнок подрастёт, если захочет, обязательно найдёт работу».

Таккун тоже так говорил.

Что когда ребёнок подрастёт, он будет думать о поиске работы.

«Прошли те времена, когда выпуск давал какие-то большие преимущества. У него всё получится. Может и у нас работать. Тебе это только на руку».

— Опять вы делаете что хотите...

«Я спокойно размышляю как президент. Нанять хорошего кандидата выгодно для фирмы».

Она высоко оценивает Таккуна.

Хм, как бы.

Обычно, когда она что-то решает как президент, мне остаётся только сдаться... Но в этот раз я даже рада, потому и промолчу.

Э-хе-хе.

Ага, ага, всё же Таккун потрясающий.

Это и Оиномори-сан поняла. Э-хе-хе-хе.

«И я буду только рада, если ты после родов сразу сможешь за работу взяться, Катсураги-кун. За это я Атерадзаве-куну признательна», — довольно сказала женщина.

Потом мы ещё поговорили о всяком.

«Кстати, Катсураги-кун», — сменила тему Оиномори-сан: «Как у вас... С этим дела обстоят?»

— Этим?

«Ты же понимаешь. Что у вас по ночам?»

— ... Пф, — я подавилась.- П-погодите... Что вы такое говорите?..

«Вполне серьёзные вещи спрашиваю. Очень серьёзные», — я смутилась, а она спокойно продолжала: «Так что у вас там? После того, как Атерадзава-кун узнал про беременность, как у вас ночная активность проходит?»

— ... Н-никак. Ничего у нас не происходит.

Пока три месяца жили вместе, наши отношения продвинулись вперёд.

Но когда узнали про беременность... Всё остановилось.

Мы не говорили об этом, и всё само по себе закончилось.

Как бы... Подходящей атмосферы нет.

— Я ещё не вошла в стабильный период... И неправильно таким заниматься. Таккун всё прекрасно понимает, потому и не просит...

«... Как-то так я и предполагала», — тяжело вздохнула Оиномори-сан: «Ты знаешь, Катсураги-кун? Когда жена беременная... У мужа больше поводов изменить!»

— ... М?!

Это было шоком.

— ... А-а? П-почему это?..

Беременность — это ведь такой тяжёлый период для женщины.

И в такое время изменять!..

«Обстоятельства разные бывают... Но одна из причин в том, что супруги не исполняют свой долг. Женщина испытывает недомогание и переживает из-за беременности, потому ей не до мужа. А муж ищет другую женщину».

— ... М.

«Уже месяц прошёл, с тех пор, как вы про беременность узнали, и Атерадзаве-куну приходится желания сдерживать. Двадцатилетний парень... Он только что вкусил женщину, жестоко так с ним. Не удивлюсь, если он другую найдёт».

— ... В-всё хорошо будет! Таккун так не поступит... Я-я в него верю!

Всё будет нормально.

Это же Таккун.

Он не станет изменять.

Я в него верю!

«... Да, если это он, всё будет хорошо», — начала говорить она: «Атерадзава Такуми не отброс, который будет изменять, пока его девушка беременна. Это можно с уверенностью утверждать. Как бы его ни пытались соблазнить, он будет любить лишь тебя».

— ...

«Даже если это будет энергичная гяру или сочная зрелая женщина, он ничего такого не сделает... А, сочная и зрелая — это у нас ты».

Это кто зрелая?

«Даже если дать ему лекарство, увеличивающее энергию в три тысячи раз и оставить на месяц... А потом подсунуть ему красотку, ему всё равно никто будет не нужен, кроме тебя».

Прямо вот так?!

Я понимаю, что у него большой кредит доверия, но прямо настолько?!

«Катсураги-кун», — она снова обратилась ко мне: «Точно стоит заставлять Атерадзаву-куна терпеть?»

— Терпеть...

«Он и так десять лет думал только о тебе, ни на одну другую женщину не смотря, а тут между вами что-то началось... И ты сразу же забеременела... Мне его даже жалко. Он всё мечтал об этом, и вот наконец вкусил твоё тело... И сразу же никакого секса».

— Х-хоть вы и говорите так... Но что делать?

Он так и правда изменить может.

Или отправить его в специализированное заведение?

Ни то, ни другое мне не нравится...

«Ответ прост. Сделай всё сама».

— ... А? Но я ведь ещё в стабильный период не вошла...

«Секс и во время беременности вполне доступен. У женщины... Есть разные способы удовлетворить мужчину».

— ... М?!

Я поняла смысл сказанного и покраснела.

— А-а! То есть... А-а-а?!

То есть... Обслужить его?

Сделать всякое, чтобы удовлетворить Таккуна...

— А?.. Нет, это... А...

«Тут нечему стесняться. Это важно. Очень важная часть во взаимодействии супругов», — серьёзно говорила Оиномори-сан: «Я не пытаюсь защитить мужчин, которые изменяют. Но ведь жалко тех, которым говорят: «Во время беременности секса не будет. Спать тебе не с кем, но изменять не смей». Можно понять их желание изменить или женщину по вызову снять».

— ... Я-я понимаю, что вы хотите сказать.

В целом я поняла. Я действительно взяла перерыв в отношениях на время беременности.

— Но... Так внезапно заняться этим... Как бы и атмосфера не располагает...

Когда жили вместе, мы постоянно заигрывали, но, узнав о беременности, Таккун стал очень переживать за меня... Только мы стали меньше заигрывать, и стало немного грустно.

«Не о чем переживать. Я подумала об этом... И приготовила секретное оружие».

— С-секретное оружие?!

«Вчера отправила, так что завтра придёт».

— По почте отправили?! П-подождите... Не надо мне этого.

Секретное оружие, приготовленное Оиномори-сан.

Не нужно оно.

Точно не нужно.

У меня уже нехорошее предчувствие.

Я догадываюсь, что там может быть.

— Вы снова решили обмануть меня и опозорить? Я вам этого не позволю!

«Хм. Спорить не стану... Но, Катсураги-кун», — после паузу спокойно продолжила она: «Это... Такой должен быть конец?»

— ... А?

«Это и правда конец будет?» — повторила она.

А я переспросила:

— К-какой ещё конец?

«Какой?.. Вы столько непристойно и радостно заигрывали друг с другом. Но после рождения вам будет уже некогда. Вы будете не парой, а отцом и матерью».

А, вот о чём она.

Я думала, что какой-то ещё смысл есть.

После всех прочитанных новелл я уже что-то в разнос пошла.

«Неплохо оставить последние воспоминания. Пока вы ещё в первую очередь парочка, сделать пару глупостей».

— ...

«Больше такой возможности не будет. Это конец».

— ...

В итоге после размышлений я пошла у неё на поводу.

Начала думать, что это и правда конец... И стыд начал ослабевать, а может я и сама уже привыкнуть успела.

Я уже столько раз в постыдном виде представала, и возможно это последний раз.

Катсураги Аяко в последний раз будет выглядеть постыдно.

***

В тот день Аяко-сан позвала меня к себе.

Похоже, что хочет, чтобы я зашёл.

Причину... Она не назвала.

Похоже я должен был отправиться к ней, ничего не спрашивая.

— ...

И что делать?

Что-то... Нехорошее у меня предчувствие.

Уже научен опытом.

Когда Аяко-сан говорит такое... Всегда что-то странное случается.

Обычно она здравомыслящая и сдержанная... Но иногда её заносит не туда.

И похоже это как раз такой случай.

К тому же.

Когда я выглянул из окна... Увидел, что к ней что-то доставили.

В первую половину дня я увидел это, а во вторую она меня позвала.

Хм.

Нехорошее у меня предчувствие.

— ... Ну, идти всё равно придётся.

Отказаться я изначально не мог. Вдруг и правда дело важное, раз она позвала, надо идти.

Решившись, я направился в соседний дом.

Я позвонил и получил ответ.

«Не заперто, заходи», — значит можно войти.

Сегодня будний день, так что Миу в школе.

У меня же немного раньше начались зимние каникулы. Я решил не искать работу, а заниматься домашними делами, потому теперь у меня полно свободного времени. Конечно бездельничать я не собирался, а хотел отточить свои навыки, а ещё найти подработку.

Я прошёл по коридору, направляясь в гостиную.

— Я вхожу, — сказал я и открыл дверь.

— Аяко-са...

Когда зашёл, время остановилось.

Вначале я ощутил комнатную температуру. Была зима, но тут оказалось жарко. Кондиционер был выставлен где-то на двадцать восемь градусов. Шторы зашторены, потому ощущение такое, будто внутри на тебя давят.

Но страннее всего... Было когда дымка рассеялась.

Визуальное представление было впечатляющим.

— Что...

Я дара речи лишился.

От шока способность разговаривать отнялась.

В гостиной была Аяко-сан.

Моя любимая.

Однако она...

— ... А-Аяко-пён.

Сказала она...

Выглядела так, будто сейчас умрёт от стыда, да и говорила так же.

Руками она изобразила ушки и слегка подпрыгнула.

— ...

Если коротко описать то, в чём она была... То это костюм девочки-зайки.

На голове накладные заячьи ушки.

На шее ленточка.

Белые перчатки.

Чёрные колготки.

На ней было всё, что присуще девочке-зайке.

Но... При этом она отличалась.

Совсем не такая девочка-зайка, какую я знаю.

Скорее... Наоборот.

Наоборот.

В целом всё было наоборот.

Всё... Обычно скрыто.

Обычно девочки-зайки носят облегающий купальник. К тому же довольно откровенный.

А на Аяко-сан... Всё наоборот.

Были длинные рукава и высокие колготки, но между ними ничего.

Там где должен быть обычный наряд зайки, она была голой.

Конечно не совсем, все самые важные места были скрыты... Но прикрыты довольно условно.

Промежность скрывал купальник, напоминавший верёвочки.

А на груди... Просто были наклейки.

Крестики, наклеенные на соски.

А в остальном она считай что голая.

— ... М!

Блин.

Это явный перебор. Что за развратный наряд, который из мужчины душу вытаскивает!..

— Н-ну как, Таккун?.. — пока я неподвижно стоял, спросила Аяко-сан.

Говорила она обычно.

Никаких «пён» не добавляла.

— Тебе такое нравится?

Нет... Нет, нет.

Это уже из совсем иной плоскости, нежели просто «нравится — не нравится».

Я от желания взорваться готов, стоило только увидеть это.

— Ч-что ты делаешь, Аяко-сан?.. — наконец выдавил я. — Этот наряд ещё более развратный, чем если бы ты голой была...

— Э-это.

— И сейчас зима.

— У.

— К тому же середина дня.

— Ух.

— Ещё и про твоё состояние забывать нельзя.

— ... У, у-у.

Аяко-сан была готова расплакаться. Шокированный я сказал, что думал, и в итоге сделал ей очень больно.

И она от шока на пол свалилась.

— ... Д-для этого важная причина есть.

Мы перебрались на диван.

Я накрыл её одеялом.

В таком наряде ей наверняка очень холодно было.

Хотя в комнате жарко, так что я зря волнуюсь. И вообще... Она же для того температуру и подняла.

— ... В общем тебя снова подбила Оиномори-сан.

— ... Ага, — кивнула Аяко-сан.

Когда спросил, сразу понял, что тут кто-то из-за кулис всем правил.

Вполне ожидаемо.

— Ну... Ничего не поделаешь. Язык у неё движется на скорости болидов «Формулы-1».

Хотя наряд потрясающий.

Я уже видел косплей Аяко-сан... Но этот самый впечатляющий из всех.

Впечатляюще... Сексуальный.

— Это... «Обратная зайка» называется.

Обратная зайка. Понятно.

Тут открыто то, что скрыто у обычной девочки-зайки, потому и обратная.

— Среди отаку и в бизнесе для взрослых такое сейчас очень популярно, вот Оиномори-сан и прислала.

Такой наряд популярен?..

Просто невероятно, чего только люди не придумывают.

Нет предела мужскому желанию.

— М-мне тоже кажется, что обратная зайка — это уже перебор. Это же разврат настоящий!..

Понимает, значит.

— Но Оиномори-сан сказала... Что это последний раз.

— Последний раз?..

— Когда ребёнок родится, расслабиться уже не получится, и это последняя возможность вот так позаигрывать.

А, в этом смысле.

Ведь и правда, от Аяко-сан сегодня... Что-то такое и ощущается.

Какая-то решимость или безбашенность.

«Раз уж это последний раз, можно разойтись, запустить большой фейерверк и оставить следы от ногтей. Редакторский отдел тоже много себе позволяет с последней главой», — говорила женщина, но это больше на отчаяние походило.

— Вот ведь... Вечные козни Оиномори-сан, — я тяжело вздохнул. — Я и не думал изменять... Тебе ни к чему переживать из-за этого.

Выслушав, я понял, кто стал инициатором случившегося.

— В такое важное время я ни за что изменять не стану... А, я в любое время изменять не стану! Но буду осторожнее... В смысле осторожнее не потому, что могу захотеть изменять, так что, ну...

— ... Я поняла, — я не договорил, когда меня прервала Аяко-сан. — Таккун не станет изменять. Я знаю это и верю тебе. Но именно поэтому... Я подумала, что можно тебя как-то порадовать.

— ...

— Ведь... Тебе приходится терпеть?

— А?

— Узнав, что я беременна... Мы ведь совсем этим не занимались.

— Э-это...

Если так спрашивать, то я и правда терплю.

Я ведь молодой парень. И хочу заниматься этим с любимым человеком. Мы ведь начали встречаться и не так давно дошли до этого этапа в наших отношениях.

Так что если честно... Хочу заняться этим.

Хочу каждый день заниматься.

Много раз каждый день.

Но...

— Я... И правда терплю. Но в такое время это нормально.

— ... Да. Если бы ты проигнорировал моё состояние и захотел этим заняться... Я бы немного разочаровалась. Но именно поэтому... Раз ты думаешь, что это нормально, я и хочу порадовать тебя. Потому и пошла на поводу у Оиномори-сан.

— ...

— Конечно всё сделать не получится... Просто, как бы... Я могла бы как-то иначе удовлетворить тебя.

— Что?

Как-то иначе? Я посмотрел на обратную зайку. Есть много способов, как можно иначе удовлетворить.

— Помимо тебя у меня никого не было, и я не знаю, как много я смогу... Но если я что-то могу... Я бы хотела это сделать. И я буду рада, если смогу порадовать тебя.

— ... Аяко-сан.

Я чувствовал, как в груди растекается тепло.

Я был рад её чувствам и её заботе.

— Спасибо большое, — я низко поклонился.

— Но не обязательно сейчас делать это. Просто считай, что для меня сейчас естественно сдерживаться и что на меня всегда можно положиться.

— А?..

— Сейчас в первую очередь тебе надо думать о своём теле. Этого я хочу больше всего. Думай в первую очередь о себе и не делай ничего безрассудного.

— Таккун.

— Мне приятно уже то, что ты думаешь обо мне.

— ... В-вот как.

Она испытала облегчение... А потом слегка грустно улыбнулась.

— Да уж. Снова меня куда-то понесло одну. Ах, как же стыдно, — она стала обмахиваться руками. — Пойду переоденусь... — сказала она и собралась встать, но застыла.

Я... Держал её за руку.

И немного сжал.

— А?..

— ...

— Т-Таккун?..

— М... Может не будешь переодеваться? — сказал я. Сам удивился, как напряжён был мой голос. — Раз уж надела, может не будешь переодеваться.

— ... А?

— Хочу ещё немного насладиться этим нарядом... Хочу пообщаться, пока ты в таком виде.

— ... А, а-а-а?! — похоже она поняла смысл сказанного и закричала, покраснев до ушей. — А?.. Т-так ведь, Таккун... Ты же сказал, что тебе чувств достаточно.

— Чувств достаточно, но ты такая красивая.

— ... А ещё говорил, чтобы не делала ничего безрассудного.

— Я и правда этого не хочу... Но если это не совсем безрассудно, то немного можно.

— ... А, понятно, вот оно как... — смутилась она. И мне было до смерти стыдно. После всего сказанного... Попросил о таком.

— ... Хорошо, что я в костюм обратной зайки нарядилась?

— Он такой сексуальный, я думал, что умру.

— Ч-чего?.. Ну тебя, Таккун, — смущённо и одновременно радостно улыбнулась Аяко-сан.

Ну и я... Понимал, что пора завязывать.

Дорожить человеком — это не значит сдерживаться и думать только о нём.

Временами приласкать человека — значит уважать его.

Потому... В этот раз можно!

Я уже не могу!

Уже просто на пределе!

— Таккун, ты и правда такой озабоченный.

— И это говорит человек в развратном наряде.

— Н-не говори, что он развратный.

— Всё хорошо. Я люблю развратную Аяку-сан.

— А... Что-то это не радует.

Болтая о всяких глупостях, мы приблизились, а наши пальцы переплелись.

Я нежно касался её открытой кожи, а моё лицо становилось всё ближе, и вот наши губы встретились. И я подумал... Как же давно мы не целовались. Пока жили вместе, каждый день этим занимались, а как узнали про беременность, вообще этого не делали.

Когда ребёнок родится, мы уже не сможем быть глупой влюблённой парочкой.

Нам придётся стать родителями.

Но это не значит, что обязательно надо выбросить всё, что делает нас вот такой парочкой.

— Таккун... Я тебя люблю.

— И я тебя.

Вот снова началось наше взрослое общение.

До конца мы дойти не могли, но я получил удовольствие. От Аяко-сан и костюма обратной зайки... Я получил свою дозу удовольствия.