— ... Тсубаса, — обернувшись, я позвала дочь по имени.

Ясные глаза и непослушные тёмно-каштановые волосы. Сегодня была свадебная церемония, так что на ней было платье и в волосах украшение в виде белого цветка.

Моя милая дочка, прекрасная точно ангелочек.

В этом году... Ей уже исполнилось пять.

— Мама! — Тсубаса засияла, глядя на меня, и собралась подбежать, но.

— ... Так, стоп.

— У-а.

Сзади её схватили за плечи и остановили.

Ещё одна моя любимая дочка... Миу.

— Нельзя, Тсубаса. Мама только переоделась.

— А, почему?! — недовольно спросила девочка, а Миу точно стала её отчитывать:

— Потому что это дорогое платье, взятое напрокат, и будет плохо, если мы его испачкаем или порвём.

— На меня разозлятся?

— Разозлятся?.. Просто придётся много денег заплатить.

— Хм, ясно.

Поняла или нет, Тсубаса кивнула.

Наблюдая за их общением, я поднялась.

Носить такие платья я не привыкла, так что далось это непросто.

Я... Посмотрела на Миу.

На ней было голубое платье с милыми оборками. Она стройная, так что оно подчёркивает красоту дочери.

Выглядит она в нём взрослее, чем обычно.

Хотя она и так уже взрослая.

Школу она закончила и ходит в университет в Сендае.

Покинула дом и живёт одна, и сейчас ей уже двадцать.

Вроде взрослая, но ещё ребёнок.

Сложный возраст.

— Красота, — сказала Миу.

— Тебе идёт, мама.

— П-правда?

— Да. Как говорится, одежда делает человека.

— ... Это не то, что дочь должна матери говорить.

— А-ха-ха. Я же шучу, — рассмеялась она. — Тебе правда идёт. Вот ты и надела белое платье наконец.

— ... Немного неловко в нём. Мне уже ближе к сорока, а я свадьбу играть собралась, ещё и в белом платье.

Да.

С рождения Тсубасы прошло пять лет.

Мне всё было около тридцати... А теперь я подобралась к тому этапу, когда уже ближе к сорока.

Уже чистая сороколетка.

В моём возрасте белое платье уже немного поздновато надевать, но...

— Возраст значения не имеет, — сказала Миу. — Сегодня ты главная героиня. И сегодня главное событие в твоей жизни, так что нечего тут стесняться, — после этих слов она посмотрела на Тсубасу:

— Тсубаса. Мама ведь красивая?

— Да, очень красивая. Как принцесса! — она радостно улыбнулась.

— Да, как принцесса, — согласилась Миу. — Ты ведь всё время старалась ради нас, так что хоть сегодня побудь принцессой.

— Миу...

Из груди вырывались чувства.

Глаза горели.

— У-у... Миу. Спасибо, спасибо...

— Что? Ты спешишь, слишком спешишь! — она поспешила за салфетками. — Что ты творишь... Весь макияж испортишь.

— Т-так ведь...

— Нашла когда плакать, теперь переживать за тебя...

Я опустила голову, а Миу стала вытирать слёзы.

Она делала это, аккуратно прикладывая их, чтобы не испортить макияж.

— Сестрёнка, Тсубаса тоже хочет попробовать.

— Нельзя. Подожди немного.

Когда Миу закончила вытирать... В дверь постучали.

Я ответила, и.

— ... Аяко, — прозвучал знакомый голос, и дверь открылась.

Появился парень в белом смокинге.

Высокий и худой, но при этом мускулистый, очень мужественный.

Он долгое время занимался домашними делами, но телосложение не изменилось с тех пор, как ему было двадцать.

... И почему он не изменился? Я за эти пять лет * килограмм набрала, пришлось худеть, чтобы в платье втиснуться!..

Телосложение не изменилось, но изменилось лицо.

С него пропала детскость, которая была в двадцать лет, теперь это был взрослый парень.

Мой любимый муж...

— Папа! — Тсубаса подбежала к нему.

— Ох. Ха-ха.

Он подхватил её и поднял.

— Тсубаса, ты тоже здесь?

— Да, с сестрёнкой пришла.

— Сказала, что к маме хочет, и не слушалась.

— Верно. А у вас как дела, папа?

— Все уже собрались.

По расписанию перед церемонией знакомство с родными.

Хотя семьи Катсураги и Атерадзава уже много раз виделись, мы и обон, и новый год вместе отмечали.

Так что собрались ради памятных фотографий.

— Такк... — начала говорить я, но остановилась.

Опасно было.

Так я его больше не называю.

Из-за старой привычки чуть не назвала.

С десяти лет так зову, потому сложно что-то изменить, мы поженились, а всё равно ещё какое-то время звали друг друга Аяко-сан и Таккун.

Те новые отношения сейчас вызывают ностальгию.

— ... Такуми, — позвала я, а он, держа Тсубасу, повернулся ко мне.

Его глаза приоткрылись шире от удивления.

Прошёл миг.

— Ты очень красивая. Тебе идёт, — сказал он.

Слегка смущённо, но чётко.

— А? Правда?

— Правда.

— Спасибо. Такуми, тебе тоже смокинг идёт.

— Правда?

— Правда-правда.

— Вот как. А-ха-ха.

— И-хи-хи.

Мы оба рассмеялись.

— ... Что за атмосфера как у новобрачных? — влезла Муи. — Вы уже пять лет как женаты... Долго ещё будете себя как парочка вести? — вздохнула она. — И, братик Таку, ты присутствовал при выборе платья для мамы, так что какой смысл теперь глазами пожирать?

— Я и не пожираю. Но посмотреть приятно, я счастлив всякий раз, как вижу её, — уверенно заявил мой муж.

Я была рада и смущена.

При детях про любовь говорит.

— ... И всё же я благодарна Такуми. Никогда не думала, что надену свадебное платье.

Взяв Миу, я приготовилась быть только матерью.

Собиралась посвятить свою жизнь не любви, а ей.

Стать матерью без всякой свадьбы и церемонии.

А потом... После всех хитросплетений я стала встречаться со студентом, живущим по соседству... И забеременела.

А потом родила.

Стала растить ребёнка.

Было как-то не до церемонии.

Немного обидно, но ничего не поделаешь.

Однако.

Тсубасе исполнилось пять, теперь уже стало легче, и он предложил.

Провести свадебную церемонию.

До этого дня он готовился даже больше меня.

— Спасибо, Такуми.

— Ладно тебе. Я и сам хотел этого. Как-то жаль, что мы без церемонии обошлись, — улыбнулся он.

Уже взрослый, но улыбка всё ещё как у ребёнка.

Сохранились черты десятилетнего ребёнка...

— Тебе спасибо. Я рад, что могу сыграть с тобой свадьбу, Аяко.

— Такуми...

— ... А. Горячо, горячо.

Мы смотрели друг на друга, и тут вмешался поражённый голос.

— Вы всегда будете вести себя как в любовной комедии?

— ... Да нет, — ответил парень, а потом посмотрел на Тсубасу. — Эй, Тсубаса, хорошо ведь, когда папа и мама ладят?

— Да, хорошо.

— Вот видишь.

— Да, да, поздравляю, — пожала плечами Миу, видя самоуверенного Такуми.

После чего посмотрела на наручные часы.

— Надо ещё с организатором встретиться.

— Да, окончательную проверку провести, — ответил Такуми, и Миу протянула руки Тсубасе.

— Нам пора возвращаться. Идём, Тсубаса.

Она забрала её и поставила на пол.

— А, Тсубаса хочет с папой и мамой остаться...

— Они скоро придут. Подождём с бабушками и дедушками. Ладно?

— ... Да, — кивнула девочка. — Пока, папа, мама. Приходите поскорее, — мило сказала она и повернулась к нам спиной.

Она ушла вместе с Миу.

И тут...

На неё наложился образ маленькой Миу.

Когда ей было только пять...

— А, — вырвалось у меня, а дверь уже закрылась.

— Что такое?

— ... Нет. Ничего, — я покачала головой. — Просто прошлое вспомнила. Когда Миу была такой же, как Тсубаса сейчас.

— ... А, точно. Ты же взяла Миу как раз в возрасте Тсубасы.

— Ага.

Я стала матерью Миу, когда ей было пять.

Я решила жить как мать-одиночка.

И теперь у меня... Есть муж и ребёнок.

И ей уже пять лет.

Столько же, сколько Миу тогда.

Даже забавно.

Как же время летит.

— Я стала матерью Миу, когда ей было столько же, сколько Тсубасе, и десять лет была матерью-одиночкой. Но... Знаешь, — я прикрыла глаза и стала вспоминать эти пять лет. — ... Не думала, что до пяти лет будет так сложно.

— ... Точно.

Это был ужас!

Просто тихий ужас!

Лактация, молоко, подгузники, купание... Одна я ничего не могла, от малышки взгляда нельзя было отвести, вдруг что-то случится.

Я боялась того, что облажаться нельзя.

На мне была ответственность за целую жизнь.

Малышка не знала, как нам было сложно, и жила по-своему. Не пила. Не ела. Пила много, и её тошнило. Ела много, и её тошнило. Не засыпала, когда хотела, спала, когда не хотела. И это... Она в младенчестве.

Не скажу, что не было весело.

И несчастна я точно не была.

Первый раз, когда она перевернулась во сне.

Первый раз сказала «папа» и «мама».

Первый раз поползла.

Первый раз встала.

Первый раз пошла.

Всё это настоящие сокровища для меня.

Но... Было и правда очень тяжело!

И я так рада, что Такуми работой по дому занимался!

Первое время после родов было самым тяжёлым, и если бы он искал работу, я бы точно слегла. И я благодарна ему за то, что он решил за дом отвечать.

Нам двоим... Нет, троим вместе с Миу нелегко пришлось... Вот уж матерям-одиночкам точно тяжко приходится...

— Хотелось бы государственными услугами воспользоваться...

— ... Теперь, узнав, как тяжело после родов, мне даже стыдно было матерью-одиночкой называться.

— Ты чего? Ты отлично воспитала Миу, потому можешь гордиться, — улыбнулся Такуми.

А я вздохнула.

— Малышка Миу выросла, она уже студентка и живёт одна... А Тсубасе уже пять лет... Она уже разговаривает, ходит, уже в садик пошла... Как же время летит...

Время было очень насыщенным.

Столько всего случилось, чего не забудешь, даже если захочешь.

— И я уже настоящая старушка.

— Ты не старушка, Аяко.

— ... Нет, уже точно старушка.

В тридцать ещё можно было возражать... Но ближе к сорока поздно. Поздно оправдываться.

Такуми уже за двадцать пять, и рядом с ним я всё явственнее собственный возраст ощущаю.

Я уже и не буду злиться, когда меня тётей звать будут...

Однако Такуми посмотрел прямо на меня.

— Прошло и правда немало времени, но ты всё такая же красивая. Всегда была, и сейчас особенно красивая.

— ...

— Мои чувства не изменились с нашей встречи. Ты для меня самый важный человек на свете... — говорил он мне нежные слова.

Слегка смущённо, он всё же смотрел мне в глаза.

И не потому что сегодня у нас свадебная церемония.

Такуми всегда был таким.

Не каждый день... Но он всегда серьёзно говорил про любовь. Когда я этого хотела, он произносил нужные слова.

— Вот как, — улыбнулась я. — Ну, тебе всегда зрелые женщины нравились. И ты только рад тому, что я старею.

— ... Нет, это не так. Я уже много раз говорил, что мне не нравятся зрелые женщины.

— Я же пошутила.

Знаю.

Я это и так знаю.

Он любит меня.

Это не просто красивые слова, он правда считает меня красивой.

И сейчас я принимаю его слова любви, вызывающие зуд.

Я всем сердцем ощущаю любовь.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я. — Скорее всего с нашей первой встречи.

Это... Не было ложью.

Когда мы только встретились, я считала его соседским ребёнком... Но память человека штука странная... Теперь мне кажется, что это было нашей судьбой ещё со встречи.

Возможно это любовь с первого взгляда.

... Хотя это проблема, если я в десятилетнего мальчика с первого взгляда влюбилась... Но.

Какая разница.

Я хочу считать, что наша встреча была судьбой.

Уверена, что мысли об этом делают это судьбой.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, но вот я не выдержала и улыбнулась.

— Снова прямо как в любовной комедии. И ведь Миу только недавно нам об этом сказала.

— Подумаешь, — ответил Такуми. — Я всю жизнь хочу оставаться с тобой в любовной комедии. Даже когда мы бабушкой с дедушкой станем, — с улыбкой сказал он... А моё сердце от этих слов забилось быстрее.

Эти слова почему-то запали в сердце даже больше обычных слов любви.

Любовная комедия на всю жизнь.

Почему-то мне показалось это настоящим счастьем.

Даже когда мы станем бабушкой и дедушкой.

Даже после свадьбы, когда родились дети, внуки и правнуки.

Любовная комедия на всю жизнь...

— ... И правда, — сделав паузу, сказала я. — ... Таккун.

— ... Пф.

Когда я сказала это, он чуть не подавился.

— Ч-чего так внезапно?

— Хи-хи. Подумаешь.

— Давно ты меня так не называла, даже неловко теперь.

— Ну знаешь. Раньше я тебя так всегда звала.

Как бы.

Если подумать, чаще всего я именно «Таккун» его и звала.

А Такуми зову всего пять лет.

— Иногда можно, Таккун.

— П-прекрати. Мне правда неловко.

— Таккун, Таккун.

— ... М.

— Хи-хи. Эй, Таккун, ты тоже назови меня как раньше.

— А? Серьёзно?

Я попросила, а он от смущения покраснел.

Но вот решился и сказал:

— М-мама Аяко.

— ... Пф! — прыснула я.

Ещё как прыснула.

Думала, весь макияж отвалится.

— П-погоди-ка, Таккун! Ты чего?!

— А? Я ошибся?

— Обычно ты меня Аяко-сан звал!

— А, точно.

— Не «точно», блин...

Эх... Вот удивил.

Назвал «мама Аяко».

Вот уж не ожидала услышать этого сейчас.

— Да, немного рискованно сейчас звать мама Аяко...

— Точно... Мы уже взрослые. Если кто-то услышит...

— ... Подумает, что мы супруги.

— ... Ага.

Мы побледнели.

Но тут же.

— ... Хи-хи.

— А-ха-ха.

Рассмеялись.

Эх, вот ведь.

Сегодня у нас свадебная церемония, такой важный день, а мы тут шутки шутим.

Но... Так даже лучше.

Такое сочетание любви и комедии вполне в нашем духе.

И...

Тук-тук.

В дверь постучались.

Вошёл организатор, и мы втроём пробежались по расписанию.

Когда закончили, он удалился.

И нам уже скоро пора.

Вначале будет знакомство с семьями.

— Пошли, Аяко.

— Ага.

Наша свадебная церемония начинается.

Знакомство с семьями закончилось.

Мы сделали кучу фотографий.

Дальше... Церемония.

Вместе с отцом я переместилась к часовне, а в месте проведения уже собирались гости.

Церемония начиналась.

После слов организатора, позвали жениха.

Такуми направился в часовню.

Потом позвали меня, и я пришла с отцом.

Прежде чем открыть дверь, отец немного всплакнул.

Говорил, что не думал, что меня к алтарю поведёт.

Вспоминал сестрёнку, оставившую Миу.

Говорил про меня, взявшую Миу к себе.

А ещё обо мне и Такуми вместе с Тсубасой.

Его переполняли разные чувства.

Я тоже была готова заплакать, но сдержалась.

Если заплачу сейчас, то весь день плакать буду.

Дверь в часовню... Открылась.

Под величественную музыку мы шли к алтарю.

Медленно-медленно.

Конечно часовня не была большой, большие свадьбы тут не проводили, но нас это вполне устраивало. Ведь мы позвали лишь самых близких людей.

На скамейках сидели все наши знакомые.

Коллеги из «Лёгкого кораблика».

Моя компания, которая присматривала за мной уже пятнадцать лет.

Были те, с кем я работала сначала, и те, кто присоединились недавно.

Среди приглашённых была и Оиномори-сан, конечно.

Она больше всех заботилась обо мне.

Моя благодетельница.

Ещё бы не смущала меня так часто.

Сегодня она снова была в костюме с брюками. Уже около пятидесяти, а выглядит молодо.

... Почему её возраст не берёт?

На тридцать с лишним выглядит.

Кстати, Аюму-кун, как пошёл в старшую школу, с ней стал жить. Там он в игровой клуб вступил, они там даже в международных выставках участвуют. Иногда он и в «Лёгкий кораблик» заходит, общается с разработчиками игр... Похоже движется по пути приемника.

А с другой стороны...

Я посмотрела на гостей Такуми.

Он позвал друзей с университета.

Были те, кого я не встречала, но о ком мне доводилось слышать...

А?

Откуда... Тут эта красотка?!

В таком элегантном платье. Юбочка короткая, ножки стройные. Макияж аккуратный, подчёркивает невинность и женское обаяние, прямо роковая женщина.

Раз на стороне жениха, значит подруга Такуми?

Он такую красавицу позвал?.. Звать подругу на собственную свадьбу... Правда жаловаться уже поздно. Да и как бы мужчины и женщины тоже дружить могут.

Меня начало окутывать раздражение... Но тут я заметила.

А.

Это же... Сатоя-кун.

Ува, ува, ува-а-а-а.

Какой же он красивый стал!..

Продолжает ходить в том, что ему идёт.

После университета он устроился на работу, а в прошлом году женился.

Слышала, что его жена беременна... А он так же одевается.

Хотя мир же огромен.

Дальше... Я посмотрела на семью.

Там сидели родные, с которыми мы недавно общались.

Помогавшие нам с Тсубасой семьи Катсураги и Атерадзава.

Особенно я признательна семье Атерадзава, живущей по соседству. Меня спрашивали, не тяжело ли от того, что рядом живут родители мужа, но это было совсем не так. Мы пятнадцать лет жили по соседству, и я всегда могла на них положиться. И теперь хочу как-то отплатить за их добро.

Из семьи Катсураги были мои родители и родственники.

А ещё... Там сидели Миу и Тсубаса.

Мои милые дочки.

Моё сокровище.

Моя семья.

И...

Я подходила к стоявшему на возвышенности парню.

Вроде медленно шла, а кажется быстро оказалась рядом.

Такуми.

Атерадзава Такуми.

Таккун.

Папа.

Важный член семьи, самый дорогой человек на свете...

Мою руку отец... Передал ему.

Я встала рядом с ним, и мы произнесли слова клятвы.

Свадьба была не в синтоистском стиле, это была публичная церемония.

А значит мы клялись не богу... А людям.

Тем, кто заботился о нас, друзьями и семьям.

Мы женимся.

Как муж и жена, как семья всегда будем идти вместе...

Ну.

Мы уже женаты, так что по сути ничего не поменяется.

Мы женаты уже пять лет, просто сейчас церемонию проводим.

Так что ничего не меняется.

И завтра так же... Мы будем двигаться вместе.

Но всё же мне казалось, что кое-что изменится.

Перевернётся страница в жизни.

Начнётся новая глава истории.

Меня переполняли чувства, когда я думала об этом.

Если не слишком мудрить...

Я очень счастлива!

После клятвенных слов был клятвенный поцелуй.

Неловко было целоваться перед всеми, но в этот раз получилось вполне естественно. Ведь здесь мы больше не поцелуемся.

Я, Катсураги Аяко.

Тридцать * лет.

Мать одиночка с дочерью-старшеклассницей.

То есть нет.

Счастливая мать с пятилетней дочкой и дочкой-студенткой, а ещё любимым мужем.

И мы будем жить счастливо.