Он был архиепископом, даже самый могущественный король на всём континенте преклонялся перед ним, лишь только завидев. Да кем себя возомнил этот малец, чтобы перечить ему? Будь они в другом месте, то он бы немедля кинул его в огонь, чтобы от того и пепла не осталось. Но на виду у Отца не нужно было действовать опрометчиво.

Поглубже спрятав презрение, он выдавил сияющую улыбку и покачал головой. Как будто перед ним было милое, но капризное дитя.

Епископ тут же напомнил:

― Бог Света наблюдает, мы должны приступить к молитве.

― Согласен, – взгляд Боа прояснился, но всё же он был по-прежнему напуган. Джошуа прав, он – лгун, и, возможно, Отец злится на него. Поэтому он чуть не лишился только что глаз. Ему нужно получить его прощение.

Четверо мужчин встали на колени на мягкий коврик и начали молитву. Епископ и Чжоу Юнь Шэнь были серьёзны, как никогда. А вот Глава и Боа стояли на коленях, как на иголках. И это не сарказм, они действительно ощущали, как остриё вонзается в плоть. Сначала это больше напоминало зуд, но через несколько минут они явно ощутили, как тысячи иголок вонзаются в колени, прямо до кости. От острой боли, у них выступила испарина.

Они тут же поднялись и осмотрелись вокруг, но так и не нашли даже намёка на иглы. Они опустились снова на колени, но боль тут же вернулась и такой силы, как если бы им ампутировали ноги по колено.

Епископ ощутил нечто странное и открыл глаза. Чжоу Юнь Шэн же был погружён до такой степени, что начнись война, он бы не вышел из транса.

― С этим ковром что-то не так, будто в нём спрятаны иголки, – поведал Боа жалостливо, намеренно или нет, но он кинул взгляд на Джошуа. Архиепископ продолжал хранить невозмутимость, но пару раз похлопал рукой по ковру.

Чтобы доказать невиновность дитя, епископ немедленно позвал людей. Они подняли ковер, несколько раз проверили и под ним и над ним, но так ничего и не нашли. Его посетила догадка, что это последовавшее наказание от Бога Света за то, что они пошли против Джошуа.

Архиепископ не мог без доказательств кого бы то ни было обвинить, а перед статуей Бога Света начинать разборки было совсем ни к чему, поэтому он схватил Боа и ушёл.

Чжоу Юнь Шэн закончил молитву, когда была уже глубокая ночь. Когда луна поднялась над верхушками деревьев, его нежное и доброе выражение на лице медленно сменялось с отстранённого, на красное от гнева.

Он знал только, что молитвы мальчика-фанатика были очень эффективны, но он не ожидал, что ему придётся участвовать в мелких потасовках и гавкаться, как дворовая собака. Тогда в чём же разница между ним и какой-то сукой?

Главный герой появился, и Джошуа тут же ввязался в борьбу. И, как оказалось, умственные способности у первого были не намного лучше, чем у безмозглого Джошуа.

Джошуа в прошлой жизни тоже пытался не дать Богу Света влюбиться в главного героя, но его стараниям было суждено пойти прахом. Самовольный побег протагониста привлёк внимание Бога Света. С того дня, как главный герой прибыл на материк, Бог Света наблюдал за ним через водное зеркало и медленно наполнялся восхищением от его духа, доброты и храбрости.

Чтобы его защитить, Бог Света тайно поместил в кольцо половину своей божественной силы. Если он будет в смертельной опасности, эта сила осветит весь материк и уничтожит всё зло, которое ему угрожает. Можно ли игнорировать такую прилежную заботу? Разве благословения мальчика-фанатика не меркнут перед этим?

«Ну и что, что ты можешь свободно смотреть на статую? Может быть, Бог Света не позволил Боа смотреть из-за того, что ревновал его к другим любовникам? Это просто игра между влюблёнными, как же ты не понимаешь? Поставь себя на его место!»

Чжоу Юнь Шэн стоял перед огромным зеркалом в пол. Перед ним был юноша с мрачным и разочарованным взглядом. Последствия от самогипноза он недооценил, они были весьма серьёзны. Сегодня, если бы он не смог достучаться до своего сознания, то Джошуа сцепился бы с Боа, и судьба этого парня пошла бы по старому сценарию.

Его первоначальный план состоял в том, чтобы держаться подальше от главного героя и всех его любовников. Он собирался скитаться по материку в качестве неприметного жреца среднего уровня и просвещать Силу Света.

Но главный герой всё же появился, и колесо судьбы начало вращаться. Чтобы сегодняшнее больше не повторилось, неконтролируемый Юнь Шэн больше не должен появляться! Начиная с завтрашнего дня, ему придётся отказаться от самогипноза.

Чжоу Юнь Шэн безмолвно принял твёрдое решение, как эпизод с фанатиком, целующим статую, проскользнул у него в голове. Он закрыл лицо руками и застонал, желая вырыть могилу и похоронить себя заживо. Он и представить не мог, что это будет такой херовый день.

Так как от этого «Бога» ему блевать хотелось, он напрочь проигнорировал пульсирующее чувство после поцелуя. Списав всё на чувства фаната, получившего желаемое от своего кумира.

Закончив на сегодня размышления, и, психологически настроив себя на завтра, он уже скинул халат и готовился к ванным процедурам, как за дверью раздался голос:

― Господин, епископ зовёт вас.

Он принял приглашение и переоделся.

― Старейшина, Его Святейшество и жрец Боа, всем доброй ночи, – он изящно поприветствовал их, а на губах сияла добродушная улыбка. От его бунтарского нрава и след простыл.

― Садись, дитя моё, ― Епископ указал на стул. ― Возьми этот жезл и влей силу света в него, мой мальчик.

Старейшина передал ему жезл, на верхушке которого располагались четыре блестящих камня.

Чжоу Юнь Шэн сразу понял, что к чему. Ни о чём не спрашивая он молча взялся за рукоятку и начал вливать в него силу. Но как только два камня засветились, он остановился.

Троица подождала ещё несколько минут, но светиться по-прежнему продолжала лишь половина.

Епископ был глубоко разочарован, но по лицам Архиепископа и Боа было понятно, что они не удивлены. Они не могли предвидеть, что Джошуа будет скрывать свою настоящую силу. Было известно: что как только коснёшься жезла, камни сами начнут поглощать силу света, пока полностью не заполняться. Тот, кто в состоянии заполнить все четыре камня был равен великому из великих жрецов. На всём континенте на это был способен лишь действующий Глава Церкви. Два камня – уже было не плохо, но и не редкость.

― Боа, твоя очередь, ― Глава махнул рукой Джошуа, чтобы он передал жезл.

Боа стал вливать силу света в камни: первый, второй, третий, четвёртый. От последнего исходил тусклый свет, но и эта мощь уже внушала страх.

― Старейшина Епископ, как видите, Боа является сильнейшим жрецом во всей империи Сакья. По правилам Церкви, и ради сохранения репутации, вашим преемником может быть лишь сильнейший. Вот документ, который Вы мне выслали два года назад, о прошении передать вашу должность Джошуа. Смените имя на «Боа».

Чтобы обуздать высшую власть Церкви надо поставить доверенных людей на важные позиции во всех святынях империи. Прошлые планы Заместителя Епископа были разрушены, теперь никто не мог подвинуть Боа с этого места.

Помрачнев, Епископ забрал документ.

Боа старался не выдавать своей радости. «Любимец Бога» всего лишь выдуманное прозвище, а вот «Глава храма Бога» настоящее, что более приятно.

Чжоу Юнь Шэн уже знал, что должность главы храма достанется Боа. Несмотря на то, что он был намного его сильнее и даже превосходил по силе Архиепископа, не в его стиле было раскрывать все карты перед врагами. Если остаться в Гагоре, то разборок с Боа и его фанатами не избежать, снова придется стать пушечным мясом. Он был сейчас вменяемым и, понятное дело, не станет лезть к Боа на рожон.

Пока он размышлял, Архиепископ продолжил:

– Епископ храма обязан выбрать приемника в лице сильнейшего жреца. По правде говоря, выбор всегда говорит о том, кого больше всех боготворит и любит Отец. Джошуа, ты сам видел, Боа сильнее тебя, а значит Отец сам его предпочёл. В будущем он будет выступать от имени Бога Света и спасёт нашу империю от тьмы в этой войне. Так что, вычеркни из своего сердца зависть, злобу и личные предубеждения. Преклонись перед ним.

Из-за ежедневных практик по самогипнозу, последствия оказались более печальными, чем предполагал Чжоу Юнь Шэн. Он рассчитывал, что его трезвомыслящая личность является главной, а когда он находился вне себе, был безмозглым придурком – это лишь временное явление. Как же он ошибался.

Это сейчас он был слабым, а вторая личность дуралея, каждый день купаясь в славе и любви, становилась день ото дня лишь сильнее.

И как только Архиепископ упомянул Отца, даже без самогипноза, наружу вылезла вторая личность Юнь Шэна.

Он повернулся и хмыкнул:

– Как он мог получить любовь Отца? Как он может говорить от имени Отца? Он будет использовать свой наполненный враньём рот, развратное человеческое тело и грязную душу? Мне противно даже смотреть на него. Почему я должен следовать его приказам? Он никогда не будет стоять выше меня!

– Как ты можешь говорить мне это!? – Боа задрожал от злости.

Архиепископ тоже был недоволен, он строго заговорил:

– Джошуа, ты – его ребенок, поэтому я прощу тебе твою грубость. Но я должен предупредить тебя, чтобы ты был осторожнее со словами. Следующего Епископа избирает Отец. Клеветать на этого человека – тоже самое, что клеветать на Отца. Я могу изгнать тебя с материка за богохульство!

– Нет, Ваше Святейшество, прошу вас простить Джошуа ради меня, – Епископ быстро кивнул и попросил прощения.

– Тогда, пожалуйста, изгоните меня. Я жду, – безмозглый Шэн развернулся и ушёл полный уверенности. Когда он достиг своей комнаты, то его второе я перестало контролировать тело, оставив его трезвомыслящее сознание разбираться с последствиями.

«Чем я, бл*ть, заслужил все это!? Мои задачи были для тебя слишком, с*ка, простыми!? В прошлый раз почти потерял свою душу, а сейчас разделяюсь на две части. Какое, ебанн*е божество я обидел, что был так наказан?»

Раздавленный морально Шэн лупил по большой подушке на своей кровати.

Бог Света, находясь на Небесах, хотел обнять и успокоить своего Маленького Верующего, который прыгал по своей постели, как обезьяна. Его детка выглядел очень милым со своими горящими красным щеками и блестящими глазами. Он очень хотел его поцеловать, но всё ещё не был уверен, что хочет видеть его в такой ярости.

Отец сам выбирает Епископа? Ну, хорошо, он всем покажет какая его истинная воля.

***

Главенство назначило Боа следующим Епископом. Это решение было тепло принято правителем. Он был наслышан о подвигах юноши. Так же ему было ведомо о его великой силе и благородном происхождении, а его пребывание в Гагоре было честью для империи.

Но действующий Епископ так не считал. Он самолично отправился во владения Императора на личную встречу.

– Я не могу сказать вам большего, но уверяю, Джошуа самый подходящий кандидат.

– Ничего не желаешь толком пояснить, но требуешь от меня благосклонности? Это решение приняло Главенство Церкви, даже я не могу вот так его отменить. К тому же, мне нашептали, что было устроено честное состязание между Боа и Джошуа, в котором Джошуа так и не смог оправдать возложенные на него ожидания. Друг мой, ты должен понимать, в какой опасности сейчас находится вся империя Сакья. Нам нужна поддержка самых могущественных жрецов и всей церкви. Если ты и дальше будешь настаивать на своём, мы проиграем в этой войне.

Епископ молчал. В душе у него были тысячи слов, но вслух он так и не смог ничего вымолвить, понимая, что правитель прав. В конце концов, он с сожалением покинул дворец.

Спустя несколько дней, от имени Императора и Архиепископа было оглашено, что Боа Брит будет следующим Епископом и посвящение состоится через месяц.

Сразу после оглашения новости в Гагор пришли дурные вести о наследнике. Когда он объезжал владения, на него напали одержимые тьмой звери и разорвали на части. Его жена, услышав об этом, потеряла сознание, у неё остался ребенок, которому был лишь месяц отроду. Правитель погрузился в траур.

Но Архиепископ помог облегчить его боль от утраты. Его сила подействовала, и император быстро воспрянул духом, после чего назначил Второго Принца свои преемником. Коронация была назначена в тот же день, когда должно было состояться посвящение Боа.

Похороны кронпринца прошли величественно, но в спешке. Из-за стольких перемен за столь короткое время, в Гагоре среди народа ходили тревожные вести. Но больше всего переживал Юнь Шэн.

Он уже давно перестал заниматься самогипнозом. Но это не поменяло того факта, что как только он покидал спальню, то со всех ног, окрылённый любовью, мчался в главный зал храма. В такие моменты на подсознательном уровне велась жесточайшая борьба. Одно его Я кричало: «Если ты туда пойдёшь, я изобью тебя до полусмерти!», другое вторило в ответ: «Бей, мне всё равно!».

Он весь день подпирал двери в главный зал. Проходящие мимо прислужники лишь кидали взгляды на молодого бледного и опечаленного жреца. Иногда, он делал два шага вперед, затем отскакивал назад, как будто обжигался пламенем. Это всё конечно со стороны выглядело комично.

Бог Света уже привык ежедневно слушать молитвы своего Маленького Верующего. Это были его вино, мёд и духовная пища. Но вот уже 4 или 5 дней, этот ребенок просто стоял перед входом. А эмоции на его лице менялись с бешеной скоростью: от траурной грусти до пылающей ярости. Словно он переживал жуткую психологическую борьбу.

«Так он всё ещё ревнует? Или же он до сих пор смущён от поцелуя?», – Бог Света никогда не уставал от попыток угадать мысли своего Маленького Верующего. Он просто наслаждался его порой смущённым, иногда злым, а бывало и удивлённым выражением лица. Если вкратце: то, что бы тот не делал, или как бы странно себя не вёл, Богу Света он всегда казался очень милым.

Чжоу Юнь Шэн был на грани, чтобы сдерживать свои желания по отношению к Богу Света. Каждый день он всё ближе подходил к дверям. Теперь его искусственное сумасшедшее Я и настоящее трезвомыслящее ежедневно вели борьбу за контроль над телом. Позже он понял, что его второе Я с каждым днём всё больше времени брало вверх, и пришёл в ужас от этого.

От нервов, он даже порой рвал на себе волосы. Чтобы не дать себе целовать ноги статуи и заниматься другими непотребствами, он мог лишь сидеть у двери и вырезать деревянных идолов Бога Света. Если у него была возможность смотреть на прекрасное лицо Бога, его второе Я, безмозглого Шэна, даже не вылезало и не просилось наружу. И в трезвом уме он мог спокойно управлять своим телом.

Он даже не уставал от этой работы. Работая днём и ночью, всего за десять дней, он вырезал больше сотни экземпляров. Они были с разными выражениями лица, с различными позами. А ещё он сделал фигурку со своим обликом и поставил рядом с Богом Света.

Временами, когда вторая личность брала контроль, то безмозглый Шэн играл этими деревянными фигурками, разыгрывая романтические истории. Но как только он приходил в себя, то сразу же откидывал фигурки подальше, словно они обжигали ему руки. И неустанно начинал себя корить.

Он настолько погряз в этой психологической войне с самим собой, что ему казалось, что ещё немного и он полностью сойдёт с ума и слетит с катушек.

Как бы там ни было, на Небесах, в своём святилище, Бог Света с обожанием следил за каждым его движением, за каждым его жестом, и, ранее тихое, пустое, пропитанное одиночеством небесное святилище, каждый день наполнялось громким смехом.