Когда этот человек обхватил его шею, Кайто Сена стал размышлять о том, насколько этот исход был предсказуем.

На самом деле то, что он все еще жив, можно было назвать чудом. Его правая рука была покрыта мелкими рваными ранами, левая была обездвижена и окрашена в багряный цвет. Несколько месяцев назад он вывихнул лодыжку, которая до сих пор находилась под тем же неестественным углом. Возможно, что боль в животе, которую он терпел последние три дня, была вызвана разрывом одного из его внутренних органов.

Ему было семнадцать лет и три месяца. Всю свою жизнь он терпел жестокое обращение и подвергался нападкам, если уж так захочется этому человеку.

Такая жизнь сравнима с жизнью домашнего скота: он жил, зная, что рано или поздно его забьют и что это неизбежно. Только он не был бы съеденным, а скорее похороненным где-нибудь заживо, или его сожгли бы, оставив лишь только кости, или, возможно, его тело было бы оставлено в горах или брошено в океан.

Тяжкая боль давила на него. Эти несколько секунд казались ему вечностью. Пока он был погружён в раздумья, толстые пальцы сдавили его шею достаточно сильно, чтобы сломать его дыхательные пути и разорвать кровеносные сосуды. Вязкие слёзы потекли из его распухших глаз.

Он пинал и царапал охватившие его шею руки, пытаясь схватить этого человека, но всё было тщетно. Этот человек, его отец, был в наркотическом опьянении и уже не мог здраво мыслить или чувствовать боль. Кайто попытался сделать ещё один глоток воздуха. Одна часть его разума пугающе спокойно анализировала ситуацию, другая же часть полностью поддалась панике. Я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу умирать, пожалуйста, не убивайте меня.

В конце концов, вопреки этим желаниям, горло поддалось давлению. Его зрение стало пустым, но вместо бесконечной тьмы он увидел танцующий свет.

Словно его жизнь сверкала перед глазами, как в рассказах.

Но это было что-то иное, нечто зловещее.

Куда не бросишь взгляд — везде лежали мёртвые тела. Горы мёртвых тел.

Это были и мужчины, и женщины, и дети, и старики. Эти тела были полностью изуродованы: руки и ноги были скручены, как у старых кукол, сломана грудная клетка, оторваны некоторые части тела. У трупов не было ни глаз, ни ушей, ни зубов, ни языков.

Глазам Кайто открылась сцена, в которой не было ни намека на человеческое достоинство.

Повсюду были вороны, которые питались мёртвыми телами. Вскоре зрение Кайто потускнело. Он услышал рёв бесчисленных голосов. Люди в чёрных одеяниях трясли кулаками и кричали настолько тонким голосом, насколько это вообще было возможно.

— Убить её! Убить её! Убить её! Убить её! Убить её! Убить её!

Вся их ненависть и всепоглощающая жажда крови были сосредоточены на одной девушке с чёрными волосами.

Девушка, что находилась перед ними, была одета в смирительную рубашку. Она была подвешена и связана множеством цепей. Она напоминала бабочку, застрявшую в паутине. Девушка отвела взгляд от своих чёрных оков.

Её лицо было ужасающе красивым, её тёмно-красные глаза посмотрели в сторону Кайто. Он вздрогнул.

По выражению её лица было понятно, что она определённо не была жертвой.

Она смотрела не на Кайто, а на яростную кровожадную толпу. Ее пронизывающий взгляд был лишён всякого страха.

На её безупречном лице была улыбка, изобилующая жестокостью и злом.

— Убить её! Убить её! Убить её! — толпа продолжала выкрикивать эти слова, а девушка смеялась, наслаждаясь убийственной яростью людей в чёрных одеяниях. Она смеялась над всем этим так красиво и так зловеще…

— Пока не наступил день смерти твоей, сотвори же хотя бы одно благое дело...

Прозвучал хруст. Шея Кайто Сены была сломана.

Кайто Сена, парень, что должен быть мёртвым, снова открыл глаза. Его взор был наполнен светом от костра. Кайто оказался в плохо освещённой каменной комнате. Он был уверен, что его убили, но его окружение не было похоже на страну мёртвых. Перед растерянным Кайто стояла именно та девушка с чёрными волосами.

Она больше не удерживалась цепями, но в каком-то смысле казалось, что она всё ещё была связанной.

Она носила чёрное корсетное платье, которое подчеркивало её стройное тело, а верхняя часть платья была почти полностью сплетена из кожаных ремней. Её хорошо сложенные груди, обвязанные переплетёнными поясами, были видны почти наполовину. Талия была скрыта чёрной тканью, а за короткой юбкой простиралась пара прекрасных ног, на которых было нечто похожее на чулки. Внутренняя часть её платья была окрашена в алый цвет, а подол развевался сзади, словно плащ.

Это был довольно эротичный наряд, но почему-то он не производил кокетливого впечатления.

То, как она носила открытое платье, было сродни королеве в её лучших одеяниях.

Её элегантные распущенные чёрные волосы были ей к лицу, а само лицо казалось ещё более утончённым, чем раньше. И всё же демоническая жестокость мелькнула в её рубиновых глазах.

Её взгляд остановился на Кайто, и она наконец заговорила:

— О Безгрешная Душа, лишённая жизни столь грязным способом. Отныне ты станешь моим верным слугой.

Хоть и не было смысла ожидать от мертвеца повиновения, ее тон не оставил возможности для отказа. Через мгновение Кайто понял, что он дышит, и когда он смущенно засмеялся, девушка перед ним величественно провозгласила:

— Я – Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню. Я гордая волчица и кроткая мать.