Обитель Семьи Юнь была не слишком большой. После недолгой прогулки Юнь Сяо остановился в ухоженном дворике.

Повернувшись, он сказал: "Здесь живет мой отец. Из-за своих травм он редко выходит наружу. В этот час он обычно находится дома".

Двор был небольшим, как и резиденция главы семьи, между этим двором и дворами остальных представителей семьи нельзя было заметить какой-либо ощутимой разницы. Юнь Чэ огляделся по сторонам. Судя по практически не вытоптанной траве кругом становилось очевидно, что люди заглядывали сюда нечасто. А ведь это - резиденция главы известной семьи, которую должны были бы посещать множество людей.

"Давай войдем".

Юнь Сяо медленно успокоил свое дыхание, отчего цвет его лица перестал выглядеть столь нездоровым, после чего пощупал свою спину, проверяя, нет ли на его только что смененной одежде свежих пятен крови. Лишь после этого он, наконец, успокоился и сделал два шага вперед. Но, когда он уже собирался войти во двор, он внезапно заметил, что Юнь Чэ за ним не следовал. Обернувшись, он увидел, что Юнь Чэ замер, уставившись в пустоту, как будто думая о чем-то своем.

"Брат Юнь, что-то случилось?" Спросил Юнь Сяо.

Юнь Чэ мельком взглянул на него, а затем слегка покачал головой: "Ничего особенного, не бери в голову ... Надеюсь, мы не побеспокоим твоего отца".

"Все в порядке. Мой отец обычно не спит в такое время". С улыбкой ответил Юнь Сяо, после чего снова тихо напомнил: "Прошу тебя, не говори моему отцу о моих травмах. Иначе, если отец и мать узнают об этом, они, безусловно, еще несколько дней не смогут сомкнуть глаз от беспокойства".

"Хорошо". Пообещал Юнь Чэ, шагнув вперед. Даже наивный Юнь Сяо мог заметить, что он чувствовал себя не в своей тарелке.

Небольшой двор. Короткая терраса. Каменный стол. Четыре каменных стула. Несколько изумрудно-зеленых беседок. Неподалеку от беседок можно было заметить старенькое кресло из ротанга. Подле него стояла выглядящая куда более ветхой оружейная стойка. Тем не менее, на ней не было никакого оружия, более того, не похоже, что и раньше на ней красовалась хотя бы пара мечей.

Именно такая картина предстала взору Юнь Чэ.

Юнь Сяо подошел к главному зданию и остановился, негромко спросив: "Отец, ты внутри? Я привел друга, он очень хотел встретиться с тобой".

Изнутри дома послышались тихие, неуверенные шаги, после чего раздался голос, принадлежавший мужчине средних лет: "О? Друг? Хо-хо. Сяо'эр, ты, кажется, впервые привел друга. Входите скорее".

Голос был наполнен отеческой нежностью, но был очень слаб, наглядно демонстрируя физическую немощь своего владельца. Будучи отменным врачом, просто услышав этот голос, Юнь Чэ убедился, насколько серьезным было состояние Юнь Цин Хуна. Его сердце внезапно охватило смутное волнение... Оно было столь сильным, что он почувствовал боль, иглой пронзающую его грудь. Юнь Чэ бессознательно поднял руку и приложил к своей груди, пытаясь унять исступленно бьющееся сердце...

Он всегда думал, что единственными людьми, способными вызывать у него такие чувства, были его дед, Маленькая Тетя и Цан Юэ, на которой он был давно женат. Он не мог понять, почему слабость в голосе человека, которого он никогда прежде не встречал, и которого когда-то даже втайне ненавидел, заставила его ощутить мимолетную, но от этого не менее душераздирающую боль...

Может ли это быть... сила кровных уз... о которой он столько слышал?

Неужели человек, прямо сейчас отделенный от него единственной стеной, от которого его отделяло всего несколько шагов... на самом деле... на самом деле его...

"Тогда мы с братом Юнем заходим... А? Брат Юнь? Брат Юнь?"

Юнь Чэ стоял неподвижно, уставившись в одну точку. Его глаза были затуманены, а тело сильно напряжено, как будто сама душа внезапно покинула его. Юнь Сяо пришлось трижды позвать его по имени, прежде чем он, наконец, пришел в себя... Он, Юнь Чэ, обладающей просто непостижимой волей, собственноручно уничтоживший весь Клан Горящих Врат Рая, осмелившийся в одиночку отправиться в Империю Божественного Феникса, дабы принять участие в величайшем Турнире Семи Империй, спасовал перед закрытой дверью, которая была всего в трех шагах от него, его сердце билось так сильно, что, казалось, готово было разорвать его грудь изнутри... Подобного волнения и страха он не испытывал еще никогда. Эти чувства были для него совершенно непонятны, необъяснимы, непостижимы...

Он прожил две жизни. В своей первой жизни о нем заботился его учитель, во второй же жизни его вырастил дедушка Сяо... В обеих своих жизнях он не знал своих родителей: даже его приемные родители покинули этот мир прежде, чем он смог хотя бы запомнить их лица.

Любому нормальному человеку были прекрасно знакомы понятия "отец" и "мать". Тем не менее, для него они были не более, чем простыми словами. От своего деда, Юнь Цан Хая, он узнал имена своих биологических родителей, и выяснил причину, по которой они покинули его. Тогда его ненависть к ним полностью испарилась, и Юнь Чэ подсознательно начал мечтать о том, что когда-нибудь сможет с ними встретиться.

Тем не менее, прямо сейчас, когда он уже стоял на пороге дома своего отца... В его разуме бушевал целый ураган, который не давал ему трезво мыслить. Юнь Чэ еще долгое время в полной растерянности стоял столбом, прежде чем смог, наконец, овладеть своими чувствами.

"Я в порядке". Юнь Чэ с трудом выдавил жалкую, неправдоподобную улыбку. Он до хруста сжал кулаки и только тогда заметил, что его ладони были мокрыми от холодного пота. "Я всегда хотел встретиться со Старшим Юнем, и теперь, когда мне внезапно выпала такая редкая возможность, я слегка... перенервничал... Пожалуйста, дай мне минуту, мне нужно успокоиться".

"Э-э-э... Ты точно уверен, что все нормально?" Юнь Сяо озадаченно почесал лоб, совершенно не понимая, что происходит.

Юнь Чэ прижал руку к своей груди. Некоторое время он старался успокоить дыхание, после чего глубоко вздохнул, а выражение его лица наконец пришло в норму. Он бросил беглый взгляд на дверь перед ним и, наконец, сказал: "Юнь Сяо, давай войдем".

Дверь распахнулась. Они медленно вошли внутрь, Юнь Сяо шел спереди, а Юнь Чэ следом за ним. Дверь за ними мгновенно закрылась. Перед столом из черного дерева, который располагался неподалеку от двери, стоял человек в зеленых одеждах, который при их появлении немедленно повернулся к ним лицом.

Это был мужчина, которому на вид было около пятидесяти лет. Его лицо было бледным, но даже обычный человек мог с легкостью понять, что эта неестественная бледность была вызвана серьезной болезнью. Его тело, как и у любого чрезвычайно сильного практика, не должно было стареть и слабеть. Однако с первого взгляда было ясно, что его тело было не в лучшем состоянии, даже изрядную часть его волос уже успела покрыть седина.

Тем не менее, все эти мелочи не меняли того факта, что стоящий перед ними мужчина обладал необычайной харизмой, которой мог похвастать далеко не каждый. На его высоком лбу не было заметно ни единого следа морщин. Хоть на его лице и были видны первые признаки старения, черты его лица до сих пор сохраняли редкое благородство и изысканность, которые было сложно не заметить. Любой посторонний человек, лишь раз увидев этого мужчину, мог с уверенностью заявить, что в молодости он был чрезвычайно красив.

"Сяо'эр приветствует отца ... Отец, ты чем-то занят?" Спросил Юнь Сяо, заметив на столе какой-то листок бумаги.

С того момента, как Юнь Чэ вошел в комнату, его взгляд был прикован к человеку в зеленых одеждах, который также неотрывно наблюдал за ним. Он не ответил Юнь Сяо, вместо этого уклончиво улыбнувшись: "Сяо'эр, это и есть тот друг, о котором ты говорил? Его внешности можно лишь позавидовать, а уж его темперамент и манеры поражают еще больше... Что ж, как же мне следует обращаться к тебе?"

Войдя в комнату, Юнь Чэ не сразу сумел поприветствовать Юнь Цин Хуна. После того, как Юнь Цин Хун обратился непосредственно к нему, он на несколько секунд впал в ступор. Когда ему, наконец, удалось успокоиться, он слегка поклонился и вежливо сказал: "Этот младший носит фамилию Юнь, и ему было дано имя Чэ. Этот младший всегда мечтал встретиться с Семьей Юнь из Столицы Империи Демонов, поэтому сейчас, когда я впервые увидел Старшего Юня, я слегка потерял самообладание. Я надеюсь, что старший простит мне мое неуважительное поведение".

"Оу? Твоя фамилия Юнь?" Юнь Цин Хун слегка наморщил лоб, но сразу же радостно улыбнулся: "Юнь Чэ... Хо-хо, хорошее имя. Действительно замечательное имя. Когда твои родители давали тебе это имя, они, должно быть, надеялись, что ты сумеешь прожить беззаботную, счастливую жизнь, не испытывая никаких страданий и горестей. Хо-хо... Кхе-кхе... Кха-кха-кха..."

Юнь Цин Хун тихо рассмеялся, но сразу же сильно закашлялся. Юнь Сяо поспешно сделал шаг вперед, с тревогой спрашивая мужчину: "Отец, с тобой все в порядке...? Ты сегодня принимал лекарства?"

Юнь Цин Хун, откашлявшись, выпрямился. Слегка разведя руками, он с улыбкой сказал? "С твоим отцом все хорошо. Лекарства, которые я должен был принять, я, естественно, уже принял. В противном случае твоя мать не оставила бы меня в покое... Не так ли?"

Выражение лица Юнь Цин Хуна внезапно резко изменилось, он резко протянул руку к Юнь Сяо, выпалив: "Ты ранен. Что произошло?"

"Э-э-э, на самом деле мои раны не столь серьезны..." Поначалу Юнь Сяо колебался. Тем не менее, зная, что ему не удастся скрывать это вечно, он кратко рассказал отцу о сегодняшнем инциденте, о том, как на Седьмую Под Небом было совершено покушение, в то время как они тайно встретились за чертой города: "Целью этих людей совершенно точно была Седьмая Сестра, они даже пообещали, что не навредят мне, если я не буду стоять у них на пути. Ситуация действительно была ужасной. К счастью..." Юнь Сяо указал на Юнь Че: "К счастью, брат Юнь протянул нам руку помощи. Если бы не он, я боюсь представить, что могло бы произойти. Так как их целью была Седьмая Сестра, я получил лишь незначительные ранения, которые нельзя назвать слишком уж серьезными. Ведь я, в конце концов, до сих пор жив".

Было совершенно очевидно, что раны Юнь Сяо не были пустяковыми. Если снять с него рубашку, в его спине можно было увидеть огромную кровавую дыру. Тем не менее, со стороны это казалось лишь небольшим внешним ранением, которое быстро заживет. К тому же кровь уже почти остановилась, а сама рана начинала потихоньку затягиваться, на полное восстановление Юнь Сяо должно было хватить и одного месяца. Куда больше Юнь Чэ беспокоился за Юнь Цин Хуна... Он смог понять, что Юнь Сяо ранен, лишь подойдя к нему вплотную, можно было легко себе представить, насколько ослабла его духовная сила... Юнь Сяо не понимал, насколько серьезно положение Юнь Цин Хуна, а тот, в свою очередь, не хотел, чтобы Юнь Сяо о нем беспокоился. Тем не менее, подобный недуг невозможно было скрывать вечно...

Юнь Чэ был абсолютно уверен, что, если все так и оставить, то Юнь Цин Хуну останется жить около трех лет.

Сам Юнь Цин Хун, скорее всего, знал о своем ужасном состоянии.

Выслушав Юнь Сяо, Юнь Цин Хун нахмурился, но не сказал ни слова, будто о чем-то задумавшись. После этого он благодарно улыбнулся Юнь Чэ, вежливо протягивая к Юнь Чэ сложенные в уважительном жесте руки: "Маленький брат, спасибо за спасение жизни моего сына. Мое тело сейчас не в лучшей форме, так что..."

В тот момент, когда Юнь Цин Хун поднял руки, Юнь Чэ резко отскочил в сторону. Ему ничего не стоило принять дань уважения даже от самого Небесного Царя, однако он определенно не мог принять ее от стоящего перед ним человека. Сразу же после своего внезапного отступления Юнь Чэ поспешно заговорил, стремясь объяснить свое странное поведение: "Ст... Старший, что вы, не стоит. Спасение Юнь Сяо всего лишь пустяковая услуга с моей стороны, она, безусловно, не стоит того, чтобы старший так передо мной унижался. Вам нет абсолютно никакой необходимости благодарить меня".

Юнь Цин Хун на мгновение замешкался. Он просто хотел уважительно поклониться Юнь Чэ, это явно не было для него "унижением". Ведь Юнь Чэ спас жизнь его единственного сына, обычный поклон никак не может быть расценен как чрезмерная благодарность. Странная реакция Юнь Чэ сильно озадачила его.

Юнь Сяо также был удивлен необычной реакцией Юнь Чэ. Тем не менее, немного поразмыслив, он вдруг пришел к какому-то выводу и поспешно начал объяснять свою догадку Юнь Цин Хуну: "Отец, все в порядке. По дороге сюда мы с Юнь Чэ приняли решение. После нашего визита к тебе мы с Братом Юнем станем побратимами. После этого мои родители станут также родителями Брата Юня... Вот почему Брат Юнь не желает принимать от отца благодарность за спасение моей жизни".

"А? Вы решили стать названными братьями?" Юнь Цин Хун быстро взглянул на Юнь Чэ, после чего с улыбкой кивнул: "Понятно. Замечательно... Превосходно... У Сяо'эр весьма упрямый характер, поэтому он обычно проводит свое время в одиночестве. Если у него появится друг, которому он сможет всецело доверять, то у меня нет никаких возражений. Как его отец, я буду счастлив видеть, что мой сын более не одинок".

Хотя на лице Юнь Цин Хуна были написаны одобрение и радость, Юнь Чэ все же мог заметить в его глазах долю сомнения. И неудивительно, ведь он совершенно внезапно появился из ниоткуда, его личность и происхождение были неизвестны, а сам Юнь Сяо знал его всего один день... Не подозревать его и не сомневаться в нем было бы куда более странно.

"Знаешь, отец, Брат Юнь действительно невероятен! Три человека, которые напали на нас, были на Тиранической[8] ступени внутренней силы. Брат Юнь же лишь при помощи единственного движения с легкостью убил одного из них, в результате чего двое других от испуга намочили штаны и удрали, поджав хвост! Кроме того, Брату Юню только двадцать два года, он лишь на несколько месяцев старше меня. Даже Су Чжи Чжань из Семьи Су в свои двадцать два года был не так удивителен, как брат Юнь... Хм, отец? Отец, что-то случилось?"

Юнь Сяо внезапно прервал свой восхищенный рассказ, заметив, что Юнь Цин Хун ошеломленно уставился на Юнь Чэ, не отводя от него взгляда. После слов сына Юнь Цин Хун наконец отвел свой взгляд и с улыбкой сказал: "Нет, ничего, просто Младший Брат Юнь внезапно показался мне странно знакомым…"

Юнь Че: "..."

"Знакомым? Э-э, но это же невозможно, хотя... Брат Юнь впервые оставил свою секту и отправился в путешествие, и в Столице Империи Демонов он также впервые. Отец, ты, должно быть, ошибся". Сказал Юнь Сяо.

"Хо-хо, я имел в виду, что Младший Брат Юнь... очень похож на меня в молодости. Сказав это, я внезапно понял, что он и вправду очень похож на меня".

Юнь Че: "..."

"Действительно?" Юнь Сяо посмотрел на Юнь Цин Хуна, а затем окинул взглядом Юнь Чэ. После чего он расплылся в улыбке и сказал: "Хах! Отец, ранее ты сказал, что у Брата Юня выдающаяся внешность, теперь же ты говоришь, что Брат Юнь похож на тебя в молодости... Ты явно пытаешься польстить себе. Мать постоянно говорит, что в молодости ты всегда был слишком самодовольным; как и следовало ожидать, она была абсолютно права".

"Ха-ха-ха..." После слов Юнь Сяо Юнь Цин Хун громко рассмеялся. Тем не менее, после нескольких коротких мгновений беззаботного смеха его вдруг скрутил сильный приступ кашля. "Кхе... Кха-Кха... Кха-кха-кха..."

"Ах! Отец!" Юнь Сяо на мгновение замешкался, а затем положил ладонь на спину Юнь Цин Хуна. Тем не менее, в тот момент, когда он собирался использовать свою духовную энергию, чтобы помочь отцу, его спина и внутренние органы взорвались внезапной ослепительной вспышкой боли. Его лицо мгновенно побледнело, тело на секунду ослабло, а рана на спине чуть снова не открылась.

К счастью, Юнь Цин Хун ничего не заметил, постаравшись успокоить их: "Я в порядке. Это всего лишь старый недуг. Ты, возможно, не в курсе, Младший Брат Юнь... Мое тело уже много лет в таком состоянии. Мне стыдно, что, как хозяин, я заставил тебя быть свидетелем столь жалкого зрелища".

Юнь Чэ покачал головой: "Старший, все совсем не так..." Видя текущее состояние Юнь Цин Хуна он не мог сдержать дрожь. В конце концов, Юнь Чэ не выдержал, сделал шаг вперед и сказал: "Старший Юнь, позволите ли вы мне взглянуть на вашу травму? Этот младший некоторое время изучал медицину, и, благодаря своему учителю, достиг некоторых успехов. Возможно, что я смогу облегчить страдания, что доставляет вам это старое увечье".