Руины, пепелище, крики ужаса и боли. Сиант горел, его белые своды обуглились, а жемчужное очарование города обратилось в пылающее горнило. Десятки и сотни убитых, раненых, умирающих под завалами, солдаты и горожане вопили в море собственной крови, живые завидовали мёртвым. Скодильская Теократия пала всего за один день, вот уже сутки как её столица полыхала в адских вспышках великой битвы, о которой будут слагать легенды...

Или нет?

«Рассредоточиться! Найдите Его Величество, или я вас сам брошу в огонь!», - выкрикнул мужчина из-под глухого шлема. Его окровавленный меч надломился, его ружьё раскололось в битве, а его левая рука немощно болтыхалась. Однако рыцаря это не остановило. Мало того, что он шёл вперёд даже со сломанной рукой, но за ним ещё и шли три сотни демонов, ведомые местью за своего предводителя. Никакие гвардейцы, никакие умиротворители не могли сравняться с ордой разъярённых зверолюдей, Крайлетов и приближённых к принцессе Флер, которую столь коварно похитили и расчленили прямо на главной площади. «Ч-что... здесь произошло?», - прохрипел чернокожий воин, пробираясь сквозь каменные обломки. Его госпожа бросила всё и побежала за сестрой, силы Панакеи вскоре последовали на воздушных шарах – тех самых, что они использовали ради вторжения в Магмантир не столь давно. «Обещаю... Я найду вас! Я!..»

«Хаа... Хаа...», - и вот, словно бы по повелению судьбы, буквально за поворотом латник услышал хрип. Такие болезненные завывания доносились отовсюду, и, когда не он сам или его войско были причиной этих увечий, каждый раз солдат бросался к раненным в надежде увидеть там свою леди. Каждый раз он оставался разочарован. Но не в этот раз... «Д... Джон... П-помо...», - пред ним предстало хлипкое порубленное тело. Правая нога Элен была срезана под корень, левое колено раздроблено осколками. Амулет слезы звёзд на её шее раскололся, и, казалось бы, надежды вовсе не оставалось.

«Да, Ваше Высочество, немедленно!», - тут же Джон выхватил эликсир из своей сумки, тут же напоил им свою госпожу, и взял её на руки. Десятки демонов собрались полукругом за его спиной, сопротивление было подавлено, защитники и гражданские уже бежали из обугленного города – останавливать их никто не собирался. «Зачем вы это сделали? Где-?.. Почему? Где эта голая женщина?», - вопрошал рыцарь, бережно вливая чудодейственное зелье уже даже не в глотку девушки, а на её кровоточащие раны. Лекарство сработало, однако...

«Ах-х... Е-ему... П-помоги... ему-у-у... У-у-у-ух... И-и-и-им...», - прохрипела Элен, указывая за ближайший поворот. Туда Джон и направился, всё ещё держа свою искалеченную госпожу на руках. А там...

Там развернулась истинная причина трагедии. Лобное место встретило мстителей ужасной картиной – на другой стороне площади возвышался столб, на котором висела распятая Флер – ни рук, ни ног, и даже жизнь уже покинула её. Подле неё лежал Кир, мёртвой хваткой сжимая бездыханное тело Сецуны, набитое чёрными стрелами, рядом с которой лежала обезглавленная Клехия. Из сердца героя-целителя торчал длинный меч, а рядом с телами распластались двое других героев. Один из них, юноша в доспехах, лежал рядом с падшей героиней меча, другая же...

Марианна Трист погибла, Кир изнутри разорвал ей добрую половину торса, из её груди выглядывали рёбра, а за ними – вывернутое наизнанку сердце. И всё же... Всё же она умерла с улыбкой на лице. С животным оскалом наивысшей радости. Маг-лекарь убил её, да. Но он успел прочувствовать на себе всю ту боль и горечь, что причинил ей.

И это было ещё не всё.

«ТЫ!!!», - адъютант еле живой Элен выкрикнул, пробуя выхватить своё разбитое ружьё. В правой руке он держал принцессу, левая же ему не подчинилась. Да и будь она в порядке, что он мог сделать разбитым мушкетом без патронов? «ЭТО ВСЁ ТЫ ВИНОВАТА!!!», - возопил Джон, сквозь боль с скрежет зубовный приближаясь к рослой женщине с вечнозелёными волосами, что держала над выставленной ладонью пламенеющий золотой шар. Каждый шаг, каждое движение вдруг резко начало отдавать мучительными спазмами, но он не сдавался. Даже когда немым жестом богиня приказала ему склонить колено, он продолжал идти. Даже когда кости его начали трещать, даже когда из глаз потекла кровь.

Даже когда эта женщина мрачно наставила палец на Элен. Ведь она с самого начала предвидела этот исход. И теперь у неё было к принцессе предложение.

***

Словно бы предтеча третьего мира была всего лишь плохим сном, с балкона невысокой смотровой башни, озаряемая бледными лучами зимнего солнца, Норн взирала вниз на внутренний двор столичного дворца. Вереница столов и палаток, шатры с циркачами, поварами, несметная толпа уже изрядно поддатых дворян, купцов из Конфедерации, свободных нелюдей, да и не только. Врата закрыты не были, каждый мог спокойно войти и присоединиться к праздеству, и та немногочисленная стража, которой запретили напиваться, должна была присматривать за порядком. А какой повод?

«Одна встреча, одна спасённая жизнь, небольшой толчок в нужном направлении, и вот уже Ален Сарс женится на Жозефине, и они по уши влюблены друг в друга», - вымолвила красноволосая богиня, довольно посматривая на двух небрежно танцующих молодожёнов. Героиня меча, облачённая в изысканное бледно-жёлтое платье практически неспособна была оторвать глаз от своего молодого человека – солдата с широким шрамом у левой скулы, от раны что некогда чуть не оторвала ему половину челюсти. Флер, Сецуна и Клехия, живые и здоровые, пускай и немного расстроенные тем, что Кир с Евой так и не посетили радостное мероприятие, сидели за соседним столиком, совершенно не заботясь о формальностях. Волчица на спор даже начала завязывать королеве волосы в одну толстую косичку. Все выглядели счастливо. Впрочем, знай они правду... «В другом мире, в другой час, он был бы её надзирателем, изнасиловал бы её, и тот плод, что она сейчас носит, погиб бы из-за выкидыша. Её «любимый» же был бы первым из многих мужчин, которых зарезала герой меча. А что мы имеем сейчас?», - вопросила девушка, самую малость склонив голову направо.

«Госпожа моя, мне казалось вы ненавидите линии судьбы, и как они приковывают людей друг к другу», - ей ответил крепкий басистый голос из-под шлема. Прямо сейчас рядом с первым министром Талио возвышалась здоровенная фигура в доспехах цвета благородной латуни. В руках рыцарь держал длинное ружьё с наконечником копья у самого дула. Впрочем, его вооружение мало волновало новую леди исцеления... «Значит ли это, что ваше мнение по поводу собственной судьбы и выбора изменилось?», - поинтересовался телохранитель, подняв забрало.

«Нет, Джон. Судьба, предназначение, фатум – как был это бред, так им и остаётся», - ответила Норн, мельком поглядывая на лицо мужчины. Её первый и единственный адъютант – его тёмную кожу отныне украшали пульсирующие золотые узоры, а силу своё он брал напрямую из своей веры в Норн. Уже не Джеорал, уже не Клаталисса –Норн вписала себя в этот мир в качестве сестры Кира, одновременно наиболее близкого к ней человека и неимоверно далёкого от всех его любовных похождений. «Мы все не более, чем сумма наших злоключений. Разори дом Джозефины и отправь её к дяде – получишь мясницу Блейд. Выпотроши всю семью Алена у него на глазах, и получишь прибитого на голову ублюдка. Но поменяй лишь ма-а-а-а-аленькую деталь в их жизнях, и на выходе перед тобой предстанут совершенно иные люди», - мечтательно проговорила девушка, заприметив тухлую мину Марианны в толпе. К ней по пьяни пристал некий юноша, по виду ясно было, как небрежно и неумело тот флиртовал. И всё равно, лучница встала из-за стола, к удивлению самого глуповатого ухажёра схватила его за грудки, да и потащила в угол целоваться и обжиматься. «Многие говорят о свободе воли, но так ли ты свободен, когда все твои решения продиктованы пережитым тобою адом? Когда ты на распутье, и твой выбор между жизнью в проклятом мире, который ты сама и создала, или же... А, впрочем, уже не важно»

«Не согласен. Как раз ваша воля и жертвенность позволили этому случиться. Вы сами знаете, как слаб я был перед её ликом, и как вы поставили «богиню» на место», - заявил мужчин с гордостью за свою леди. Жаль только, что она не разделяла этих чувств. И вот уже Норн развернулась и собралась исчезнуть в сводах собственной крепости, как... «Госпожа, вы не можете так жить! Мало того, что вы вычеркнули себя из жизни собственной сес-!..»

Не успел телохранитель договорить, как девушка достала из-под белого платья пистолет и наставила его прямо в глаз собственному защитнику. На краткий миг её палец даже потянулся к спусковому крючку, её обычно равнодушное лицо воспылало ярким пламенем гнева, злобы и разочарования, и...

И столь же небрежно, леди исцеления самую малость стукнула Джона по носу, да и опустила оружие. Какая-то там игрушка с порохом и свинцом никак не сравнялась бы с её текущей силой, но она не использовала ничего из этого. Впрочем, ценность пистолета была лишь в том, что это был подарок Кира.

«Не стоило открывать лицо», - произнесла Норн, одним лишь жестом указательного подтягивая забрало туда, где оно и должно было быть. «Не забывайся, Джон дю’Икр, у меня нет сестры – есть только брат»

«Я знаю, госпожа. Я был там, когда вы приняли это решение», - выговорил рыцарь, небрежно кивнув головой. «Прошу меня простить. Я знаю, какими силами вам с вашей подругой-лисой это удалось, но я ни разу не видел, чтобы вы не жалели о том, что сделали»

«Потому что этого бы случилось, заметив я, как на нас готовился заговор. Я могла-!..»

«Нет, довольно!», - перебил её Джон стукнув прикладом по полу. «Вы не были богиней, от вас зависело много, но не всё, и даже это случилось из-за ряда факторов, которые...»

«КОТОРЫЕ Я ДОЛЖНА БЫЛА ПРЕДВИДЕТЬ!!!», - выкрикнула богиня исцеления. На краткий миг она потеряла контроль, и у неё на лбу засиял символ синей птицы, тот самый что Кир носил у себя на руке, а вместе с этим её кожа стала столь тонка, что за ней проглядывались мышцы и кости. Отвратительно очаровательное зрелище отпугнуло бы любого, однако рыцарь остался непреклонен. «Только потому что твоя преданность пересилила силу изменения ещё не значит, что тебе можно всё», - заявила девушка, возвращая себе человеческий вид. Воистину, как Кир сохранил воспоминания сквозь ненависть, возвысившись до божественности философским камнем, так и Джон уберёг свою личность через свою приверженность Норн. Пару раз она даже подумала убить его, хотя бы ради того чтобы подарить ему новую жизнь...

«Я ненавижу видеть вас разбитой. Сегодня должен был быть день вашего триумфа над самой судьбой, Ваша Светлость», - проговорил Джон, предлагая своей леди мягкое кресло. Пускай даже Норн и держала весь мир в своих руках, самой ей это счастья ну совсем не принесло. «Это точно не выглядит как успех... Что вас сдерживает?», - поинтересовался мужчина, окончательно снимая с себя шлем и кожаный поддоспешник. И вот девушка взирала на своего слугу, назойливого в своей верности до такой степени, что он даже сумел записать себя в безымянный пантеон как правая рука Норн одной только силой собственной воли. В его ярко-янтарных глазах читалась уверенность, было нечто и в его коротких, только-только выросших вьющихся тёмных волосах, да и лицо его широкое лучилось неописуемой верностью, словно статуя, выбитая из гранита. Мужчина выглядел сильно старше своих лет, а ведь ему было всего-то двадцать-три. Норн редко смотрела Джону в глаза, порой она даже воображала его другими людьми, вроде белого мальчика с розовым локоном в волосах. И только сейчас она с улыбкой взглянула на него, принимая всё, что в нём было. Жаль только время было совсем не подходящим... «Почему вы бросили свою сестру?»

«Бросила? О не-е-е-ет... Я её освободила», - уверенно вымолвила богиня, теребя локон своих пламенеющих волос. «Даже сейчас я не знаю своего отца. Формально, им был Пром, Маргурт – как бы он себя ни называл. Реально же – моя мать раздвигала ноги перед каждым, кто мог заплатить. Я не виню её... Не за это, по крайней мере», - многозначительно проговорила Норн, вспоминая как Рихарза отказалась от малейшего шанса на спасение. Конечно, конечно она ценила жизнь Флер гораздо больше чем свою. Однако было в этом и нечто иное – что если женщина намеренно отказалась от второго шанса, лишь бы наконец-то успокоиться? Тогда... «Моя мать бросила меня. Что тогда, что сейчас... И мы с Флер остались одни... И что сейчас мы не сёстры... что тогда»

«Ваше происхождение посеяло семена сомнения в ваши отношения. Я понимаю», - заявил Джон, отложив ружьё дабы скрестить руки прямиком над головой у Норн.

«Пф, понимает он...», - нахмурилась девушка, покачав головой. «Тогда расскажи свою историю. Я изменила столько судеб, но так ни разу и не спросила, кем ты был до того, как стал моим... защитником, лакеем, наставником... другом. Ты – мой друг, Джон дю’Икр», - ну а эту фразу богиня произнесла уже с улыбкой, ведь это он научил её каталогизировать информацию, он был с ней, когда Флер отвергла свою неблагородную сестру. «Я... должна извиниться перед тобой»

«Нет, Ваша Светлость. Я сам выбрал вас своей повелительницей, и жалел лишь когда думал, что утратил вас», - произнёс мужчина, аккуратно присаживаясь на стул напротив леди исцеления. «Я сам – сын купца из-за океана. Позор, клеймо на репутации своего рода. Причина, по которой клан дю’Икр развалился на безымянные осколки. И раз уж вы – дочь неизвестного прихожанина борделя, то где гарантии, что и сама леди Флер была зачата королём? Эти слова и привели к раздору в моём доме. Моя мать обрекла нас всех на побоище»

«Тогда ты понимаешь причину моих поступков», - заявила Норн, мельком выглядывая в окно. Героиня магии уже вовсю лизалась с Сецуной, как Кир к ним заглядывал, то они всегда были с ним вместе, ну а Клехия держалась подальше от постельных тем, как бы сильно принцесса ни затягивала её. Было в этом нечто... хорошее. Правильное, в отличие от того гарема эмоциональной поддержки, в котором была Элен. «Я не смогла помочь ей – я и есть та причина, по которой она выродилась в блядину, а Кир стал таким жестоким. Я подвела её. Она искала помощи во мне, а я даже не заметила. Хех, без меня она хоть и не святая, но сажать кого-то на наркоту и бросать его в толпу на изнасилование – это уже не про неё»

«Я...», - на миг, Джон засомневался, стоило ли ему высказываться. И всё же, он решился. «Я вас понимаю, но не одобряю. Вы берёте на себя слишком многое. Этим вы очень напоминаете мне своего «брата». И даже так, при всех причинах и последствиях, при всей своей жертвенности, вы точно уверены, что леди Флер будет проще без своей сестры?»

«Не проще. Но ей будет лучше. При учёте всех вводных данных, в этом мире все те, кого я ценю, могут прожить наиболее счастливую жизнь из всех возможных»

«Вводные данные? Люди не уравнения, Ваша Светлость», - возразил Джон.

«И тем не менее, герой меча счастливо выходит замуж за своего мучителя потому что я сменила всего одну переменную», - Норн пожала плечами, прежде чем указать на дверь балкона. «Уравнения хороши тем, как неизменны они. Люди же – брось двух разных в совершенно одинаковые условия, и получишь совершенно различные результаты. Оттого разгадывать их замыслы становится ещё интереснее. И линии судьбы тут совершенно ни при чём»

«И, тем не менее, в Браньке вы проиграли», - заметил рыцарь, всё ещё винивший себя в том, что не пошёл с ней. И это усугублялось тем, что плен Кира был лучшим, что с ней могло случиться.

«Как и в Сианте. Потому что она – моё слабое место. Как только речь заходила о Флер, я теряла всякий намёк на рациональное мышление – оставалась только... Нет, не ненависть. Отражение собственных провалов, скорее. Что Норн, что Элен – я редко когда ошибаюсь, но если уж до этого доходит, то последствия катастрофические», - произнесла богиня, поглядывая на свои белоснежные ладони. Жаль, что она до сих пор видела на них кровь своей семьи, которая погибла у неё на глазах... «Знаешь, по нашему с Аллой плану я должна была стереть память Кира, чтобы он мог наслаждаться раем, который я для него сделала... Я не смогла себя заставить»

«И поэтому я и выбрал вас своей госпожой», - гордо выговорил Джон, вглядываясь в изумрудные глаза Норн – единственное напоминание о её с Флер родстве, которое она не смогла стереть. Не захотела... «Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с вами. С какими бы людьми, демонами или богами вам ни пришлось бы иметь дело, я буду рядом с вами. Для вас я стану кем угодно и когда угодно. Рыцарем, адъютантом, министром... мешком для битья, если угодно», - заверил рыцарь, поглядывая на своё ружьё – символ собственной верности.

«Джон...», - и вот, Норн подняла взор и заглянула ему прямо в глаза. Во взоре её читалась боль, сомнения, сожаления... Но вместе с тем и маленькая кроха надежды.

«Да, Ваша Светлость?», - Джон преклонил колено перед своей госпожой. Вот уже как четыре года как он положил собственную жизнь ей в услужение. Не потому что надо, не из-за статуса или денег – нет. Он уважал её столь же сильно, сколько и...

«Мы оба не нужны тем, кого мы любим. Им обоим без нас будет лучше. Так что же мы теряем? Может... сбежим вместе куда-то и поженимся?»

«А-а-а-а... Ваша Светлость, я...»

Но прежде чем он смог дать ответ...

«Ха-ха-ха-ха-ха! Оставь женщину на миг, и вот она прыгает на первый попавшийся чёрный член. А ещё меня спрашивают, почему я так не люблю баб», - злорадно проговорила огроменная фигура, что вышла к Норн из тени ближайшего угла.

«Ваша Светлость, за-!», - и вот уже Джон схватился за оружие. Не успел он направить его на непрошенного гостя, правда, как тот... взорвался кучей кровавых ошмётков, заляпав своими внутренностями едва ли не всю комнату.

«Буллет Хашлант, ты мёртв. Не заставляй меня возвращать тебя назад», - грозно вымолвила Норн, чьё одеяние, волосы, лицо - всё осталось нетронутым.

А в следующий же миг...

«Ты хочешь променять Кирюшу на этого сопляка?», - вопросил посторонний. Вся плоть и кровь, мясо и кишки – всё это собралось в чёрный туман и сформировало рослого темнокожего мужчину. Это был герой пушки, что вернулся из могилы. И даже Таслам, серебряное орудие массового поражение, свисало у него с плеча. «Только один человек властен над моей смертью, самозванка. Поэтому мы можем...»

В этот раз, исполина застрелил телохранитель Норн, выпустив ему в голову три пули, а когда тот упал оземь, то ещё пару в сердце.

«Сколько ещё раз ты будешь возвращаться, урод?», - прорычал латник, отпинывая труп в другую сторону комнаты. Здоровое тело врезалось в кровать и даже обломало одну из её ножек, но даже этого...

«...танцевать так хоть до скончания веков»

Даже этого не хватило, чтобы упокоить назойливого канонира.

«В этот раз я отправлю тебя куда подальше. Куда-нибудь... туда», - проговорила богиня исцеления, с ухмылкой поглядывая на солнце. Это был не первый раз, когда «король кошмаров» заявлялся к ней, и каждый раз девушка отправляла его на другой конец света... что совсем не помогало.

«Тебе не о чем беспокоиться, я не по твою задницу пришёл. Так что, быть может, мы сможем заключить сделку?», - Буллет развёл руками, бесцеремонно усевшись на поломанную кровать.

«Не стоит, Джон. Он того не стоит», - Норн остановила своего адъютанта, опустив его ружьё. «Удиви меня. Что ты предлагаешь?»

«Ты пошла против Кирюши, истинного бога этого мира, его создателя и хранителя. Ты растоптала его волю, по которой я стал немощным мальчонкой. Я-то думал, этим займётся Флер. Что ж, твоя сестра всегда была сплошным разочарованием. Так или иначе, спасибо за второй шанс, девочка», - злободневно заявил герой пушки, уложив лодыжку на колено. Стоило Норн схватиться за его наживку, как тот начал захватывать власть в этом разговоре. «Но что мы обо мне да обо мне? Он в опасности, боги желают видеть вас двоих мёртвыми»

«Знаю. Но мы с Аллой прекрасно справляемся, как видишь», - произнесла Норн, воспарив в воздухе, в попытке возвысить себя над Буллетом. Впрочем, даже так он умудрялся смотреть что на неё, что на её слугу сверху вниз.

«И поэтому ты не сумела стереть его память и грехи? Или же ты просто осознала, что это невозможно? Да, я взял на себя наглость подслушать ваш сопливый диалог», - укоризненно вымолвил герой пушки, похлопывая себя по груди. Там где было его чёрное сердце... «Они придут за ним. Это уже произошло – всё то, что сотворил Кирюша вернётся отмщением, и он падёт. Но не волнуйся. Я спасу твоего «брата», обещаю»

«Взамен на что?», - вклинился Джон, ни на секунду не ослабляя хват вокруг своего оружия. Даже если его зачарованные пули не возымеют эффекта, он готов был умереть за свою леди. «Чего ты хочешь?»

«О, я лишь хочу его любв-», - прежде чем Буллет договорил, Элен вновь его развоплотила. И если в прошлый раз на клочки разлетелась его плоть, то в этот раз даже его разнесло на мелкие сияющие частички... Однако Таслам так и не развоплотился, а все кусочки тела и духа цеплялись паутиной за одно-единственное ядро – чёрное сердце, что билось даже без остального тела. От багровых мышц не осталось и следа, и теперь этот орган походил на резной булыжник.

«Нет», - заключила Элен, даже близко не верившая в успех своего мрачного чуда. И ведь стоило пройти какому-то там мигу, как Буллет снова начал собираться по кускам. «Я видела, что ты с ним делал! Нас с ним сблизила твоя звериная жестокость, ты, выблядок!»

«Выблядок или нет, все мы вместе до конца», - произнёс герой пушки... Вернее, его обезображенная лысая голова, висевшая на хребте с еле функциональными лёгкими. Не так много времени ушло и на то, чтобы воссоздать остальное тело. Впрочем, в этот раз его злорадное ехидство сменилось ликом серьёзного размышления. «Мой план был обречён с самого начала. Как только моя душа срослась с философским камнем, мои пороки стали вечными. Чуть ранее я желал искупления сквозь побег через время, но за время своего заключения я осознал, что даже преуспей я, я бы всё сделал точно так же. Поэтому теперь же я желаю умереть. Я хочу смерти Норн. Смерти от рук милого Кирюши. Его последнее выражение любви...»

«Почему я должна верить тебе? Почему ты сам себя не убил? Ни один из двадцати семи моих выводов не говорят в твою пользу», - заявила девушка, спускаясь на землю.

«Потому что мы оба хотим уберечь Кирюшу от неизбежной гибели. И потому что перед тобой стоит выбор между плохим и худшим...»

***

А тем самым временем, на другом стороне континента, Кир мрачно шагал по единственной дороге от поляны, где он оставил свой самолёт, до единственного на весь остров поселения. Их с Евой пикник можно было хоронить, аппетит погиб у них обоих, и теперь король и королева демонов угрюмо вели за собой небольшую процессию из ещё троих душ.

«По дороге сюда я не заметил ни одной мощёной тропы. Что странно, ведь остров выглядит прекрасным местом для жизни», - отметил Малик, задумчиво обедая свиными рёбрышками с лучком и капустой, которые маг-целитель так... любезно предоставил драколюдам с Ляпис. А вернее, махнул рукой на коробку всего, что он наготовил для них с чернокрылой.

«Это для вас – вы умеете летать», - ответила зайчиха, бесцеремонно выхватив добрый говяжий окорок у чародея. Длинноухая красавица ощущала себя скорее надзирательницей для рубиновых драколюдов, нежели их компаньоном. «Здесь же только один пляж... Что странно. Я могу понять корабли, но откуда тут пристань?», - полюбопытствовала девушка, припоминая два судна. Одно явно принадлежало её отцу, другое же...

«Один пляж? Деточка, ты серьёзно? Да этот остров – один грёбаный аванпост! Отстрой тут крепость, и западный подступ к Кинакриту уже почти неприступный!», - рассудил Хисэки, озирая всё вокруг с высоты своих двух с половиной метров роста. Звери боялись его, одного только запаха бронированного ящера хватало, чтобы ни одна тварь даже думать не смела о том, чтобы подойти близко.

Или же то была аура Евы?..

«Крепость тут была... Пока Хакуо не сравнял её с землёй», - пояснила монархиня, резко остановившись на полпути к деревне. «Хочешь посмотреть – руины прямо на том холме», - указала она на ближайшее возвышение. Впрочем, даже Кир со всеми своими воспоминаниями не смог бы различить ту невнятную кучу камней.

«Племенная вражда для нас понятна, но я не вижу логики. Рыба есть, поля есть, колодцы копать неглубоко, здесь можно хоть город строить, места под всё хватит с избытком», - заключил Малик, ощупывая магию земли сквозь свой кольчатый посох. «Вы от нас что-то скрываете, Вашё Тёмное Величество?»

«Остров проклят. Не так ли, Ева?», - спросил Кир то, что опасались озвучивать остальные. В отличие от своей, по факту, жены, герой-целитель ощущал себя как дома, словно бы весь этот остров был продолжением его семьи. Чувство, которое он не смог бы описать ни для кого, но он знал одно – Алла была рядом.

«Не проклят... Не совсем», - выдавила из себя крылатая королева. Кто-то, что-то, нечто оккупировало всю эту территорию, и её бросало в дрожь от одной только мысли. «Это владения Каладрия, и её... её мужа Хроноса, но... я не чувствую никого из них»

«У голубихи есть муж. Немудрено, что он от неё сбежал», - сказал юноша в тщетной попытке расслабить обстановку.

«Кир, это не время для шуток! Я боюсь за неё. Вдруг... Вдруг она мертва?!», - Ева предположила худшее. Впрочем, зная свою дочь, маг-лекарь только такой исход и представлял. Будь она рядом, лиса точно талдычила бы о том, какое же у неё должно быть вкусное мясо. Ещё недавно, такая ремарка повеселила бы молодого человека.

«Каладрий... Это не та птица, что убила всех в столице четыре месяца назад?», - вопросил Малик, уже отдав коробку с яствами своему любовнику-генералу. Не так чтобы он наелся – скорее он желал насолить Ляпис.

«Опасные карты разыгрываете, королевишна!», - съязвил гигант, одним махом проглотив всё, что осталось от подаяний Кира. Даже кости он и те демонстративно разжевал.

«Псс, пусть он заткнётся, пока есть возможность», - предупредила зайчиха полушёпотом, однако было уже поздно.

«Без вашего ручного божка вы беззащитны, и враги...», - Хисэки продолжил, однако только он возжелал побахвальствовать перед Евой, как сию же секунду получил камнем по челюсти, пошатнулся, и упал на копчик.

«Я её ручной божок, Хисэки», - заявил Кир, схватив назойливого солдафона за левый рог. «И если ты не хочешь, чтобы у тебя в сраке оказалась уже твоя башка, а не кое-что другое, ты закроешь свою поганую пасть. Потому что поверь мне, я знаю как заставить даже мазохиста вопить в агонии, и тебе это не понравится»

«Молчу... Ла-а-а-адно, я молчу...», - уже без какого-либо самолюбования пробормотал исполин. Сначала Фарбо, потом этот – юноша ощущал себя так, будто весь мир сговорился против него. «Не радуйтесь раньше времени. Если на нас нападёт полноценная армия, то я выпотрошу её своими собственными руками. Смерть от пурпурного снега была бы быстрой и безболезненной. Я же предпочитаю несколько более... методичный подход»

«Он всем грозится направо и налево?», - шёпотом спросил чешуйчатый колдун у Ляпис. Кир явно не выглядел грозно, однако что-то подсказывало ему, что эту угрозу он был более чем способен воплотить в жизнь.

«Только тем, кто хочет нам зла», - с охотой ответила длинноухая. Далее же она, несмотря на добрые две головы роста разницы, схватила Малика за руку, подтянула к себе, и хватка её сжалась вокруг его шеи. «Он наш, мальчишка. Поэтому держи свои драконьи лапы подальше от моего мужчины», - предупредила Ляпис, прежде чем пренебрежительно оттолкнула от себя колдуна и побежала поближе к монархам.

«Кха-а-а... Мы попали...», - пожаловался он, помогая Хисэки встать на ноги. К тому же, в кустах он заметил оранжеватую тень. Словно бы одушевлённое пламя следовало за ними по пятам.