Я проснулась на жесткой кровати и медленно приподнялась.

Было очень холодно. Он смотрел на меня с привычной нежностью.

Фортепьяно в углу комнаты исполняло незнакомый этюд с красивыми переходами мелодии. Я прислушалась к музыке.

На прикроватном столике лежал перевязанный лентой букет цветов с большими светло-розовыми лепестками и сочными зелеными листьями.

Наверное, он купил их специально для меня, хоть и понимал, что мне не известно их название, что я не смогу оценить их красоту. Зачем же?

Не понимаю. Не могу понять.

Фортепьяно продолжало звучать, а он все смотрел на меня. Во взгляде его сквозило одиночество. Наконец он прервал молчание:

– Давай, ты переоденешься, и мы сегодня погуляем в парке.

– Зачем? – спросила я. – Какой в этом смысл?

– Никакого. Просто хочу получше узнать тебя, – ответил он, выглянул в окно и чуть прищурился, когда восходящее солнце осветило его лицо. – Я хочу видеть счастливых людей, красоту этого мира и, если получится, сделать тебя счастливой, – добавил он со смущенным смешком.

Я молча слушала.

– Счастливой, – повторила я ровным голосом. Все-таки ход его мыслей был для меня загадкой.

Зачем ему желать мне этого?

Я здесь, чтобы выполнять свою работу. Больше я ничего не умею. Не могу ничем отплатить ему. Наверное, мое счастье принесет ему какую-то выгоду.

Не понимаю. Не могу понять.

И все же: почему?

Почему ты так нежно улыбаешься мне?

Эпизод 14: Сонаты для куклы соло

1

Одним ясным днем в начале лета…

В лесопарке на окраине академического городка гуляли двое.

Невысокая девушка, длинные черные волосы которой шевелил свежий ветер, сидела в тени дерева и читала лежавшую на коленях книгу.

Необычайно красивая, точно куколка.

Одеяние смотрелось пышным из-за множества слоев оборок и кружев, металлические наручи и грубая пластина на талии очерчивали контуры тела. Не то платье, не то доспех, странная одежда напоминала церемониальное облачение средневековых рыцарей.

На хрупкой груди вместо лент или бутоньерки странным диссонансом тускло поблескивал стальной короб – старый замок, пристегнутый металлическими цепями к кожаному ошейнику.

Лучи солнца, пробиваясь сквозь крону, мягко касались ее. Девушка перевернула страницу.

У ее ног стояла корзинка для пикника, полная присыпанных сахарной пудрой хрустящих булочек.

Внезапно девушка поморщилась, поджала губы и скрипнула зубами.

– …

Рядом стоял юноша в кожаном сюртуке. Каждая черта его лица будто говорила о хорошем происхождении, умение держаться — о соответствующем воспитании, а скрипка в руках довершала образ утонченного молодого аристократа.

Он коротко выдохнул, глубоко вдохнул и медленно провел по струнам смычком.

В то же мгновение музыкальный инструмент издал такой звук, будто кто-то царапал стеклом по железу.

– Не шуми, идиот!

Негодующая девушка вскочила, схватила из корзины алюминиевую тарелку и бросила ее в затылок юноше. Блюдо дзынькнуло, и скрипка замолкла.

– Хьюи, ты чем занимаешься? Я уже не могу спокойно почитать книгу без этого твоего скрежетания? Если ты практикуешься в игре на музыкальной пиле, может, займешься этим где-нибудь высоко в горах, дурень?!

– Больно же, Далиан… – потирая затылок, юноша по имени Хьюи обернулся, пожал плечами и указал на инструмент в руке. – Я вроде бы на скрипке играю, а не на пиле.

– С каких пор в этой стране любое издающее шумы устройство стало называться скрипкой? – резко фыркнула девушка. – Даже не пытайся играть на публике со своими раздражающими навыками, зелень. Да слетевшиеся на труп вороны каркают мелодичнее.

– Ты же сама попросила меня сыграть, разве нет? – мягко возразил Хьюи.

Далиан холодно посмотрела на него.

– Чтобы изобличить твою ложь об уроках игры на скрипке. Зачем ты прибег к пустому хвастовству? Дурак, что ли?

– Я же говорил, что в последний раз брал скрипку в руки шесть лет назад. И я тебе не лгал.

– Даже по самой скромной оценке принято играть приличнее. Неужели у тебя слуха вообще нет? Ты превзошел мои ожидания.

– Если честно, свои тоже, – чуть уязвленно сказал Хьюи. – Странно… Скрипка, насколько я знаю, дорогая.

– Что за легкомысленный подход? Ты пытаешься обвинить во всем инструмент? – изумленно округлила глаза Далиан.

Внезапно их ссору прервали.

– Позвольте, – произнес кто-то бесстрастным, но необыкновенно чистым голосом.

Они обернулись.

К ним обращалась девушка лет восемнадцати-девятнадцати с пепельными, точно шелковые нити, волосами и кожей нездорового бледного оттенка. Вообще, она вся производила впечатление болезненности или даже безжизненности. На ней был новенький, с иголочки, белый наряд.

– Позвольте мне, – повторила она и указала на скрипку.

– А вы кто? – недоуменно спросил Хьюи.

Далиан быстро спряталась за ним и испуганным зверьком уставилась на незнакомку.

– Э-э… прошу прощения.

В этот момент зашуршали кусты, и к ним подбежал запыхавшийся мужчина в неброской робе. Навскидку ему было около двадцати пяти лет, однако лицо – что удивительно – все еще носило мальчишеские черты. Волосы его были встрепаны, будто после сна, на носу сидели очки.

Далиан вздрогнула при его появлении.

– Не могли бы вы… ненадолго дать нам вашу скрипку? – очень вежливо попросил Хьюи мужчина, несмотря на то, что обращался к явно младшему по возрасту.

– А, да… конечно, – по-прежнему удивленный юноша протянул ему инструмент.

Далиан зашептала ему на ухо:

– Что это за нахалка и желторотый растрепыш? Неужели твоя чрезвычайно бездарная игра содержала ультразвуковые волны, притягивающие всяких неумех?

– Вряд ли. И, может, прекратишь грубить, прячась у меня за спиной? – поморщился Хьюи.

Впрочем, лохматый незнакомец с живым энтузиазмом исследовал скрипку и ничего не расслышал. Пепельноволосая девушка молча наблюдала за ним.

– Та-ак… Это отличный инструмент, – восхищенным тоном вынес вердикт мужчина, вертя скрипку в руках и так, и эдак.

Далиан наградила Хьюи взглядом, говорящим: «Все-таки дело было в тебе». Тот сокрушенно покачал головой.

– Но он сломан, – серьезно продолжил он. – Душка* соскользнула, да и еще пара мелочей есть… Инструмент звучит вполсилы, отчего диссонанс проявляется более явно.

– Оу, – поднял бровь юноша. – А ее… можно починить?

– Да. Если хотите, прямо сейчас.

– Вы займетесь ею? – удивился Хьюи.

– Да.

Мужчина беззаботно кивнул, достал из сумки на поясе деревянный молоточек и… начал резко стучать им по скрипке. Та жалобно заскрипела. Дисвард открыл рот от изумления.

– Э-э… Скрипка вообще-то дорогая… – робко возразил он, но настройщик, казалось, совсем не слышал его.

– Починил. Наверное, – неуверенно произнес незнакомец после нескольких ударов.

– Э, уже? – ошеломленно заморгал Хьюи.

– Можем проверить. Кристабель, держи, – кивнул с нерешительной улыбкой мужчина и передал скрипку пепельноволосой спутнице.

Та отточенным движением взяла ее.

– Можно… сыграть? – безэмоционально спросила она.

– Да, пожалуйста, – ласково улыбнулся ей спутник.

– Хорошо.

Девушка плавно подняла инструмент, легко провела смычком и…

Все непроизвольно зажали уши.

Воздух задрожал, казалось, вокруг начали рваться падающие с небес бомбы. Игра Хьюи не шла с этим ни в какое сравнение.

Однако Кристабель невозмутимо продолжала извлекать душераздирающие звуки. Юноша скривился от боли, а Далиан даже негромко закричала.

Наконец ужасный шум прекратился.

– Вроде бы поняла… – бесстрастно проговорила пепельноволосая.

Впрочем, остальные пока были «под впечатлением» предыдущего исполнения и ответить не смогли.

Кристабель снова подняла скрипку, но на сей раз держала гриф более гибкой хваткой. Она как будто держала любимый инструмент, знакомый ей до малейших деталей, на котором был исполнен не один десяток композиций. Она прикрыла глаза и заиграла по-настоящему.

У всех перехватило дыхание.

Вихрь фантастических звуков превосходил рамки возможностей скрипки и заставлял слушателей забыть обо всем вокруг. Он проникал в самые дальние уголки души и сливался с биением сердца. Казалось, сам мир вокруг Кристабель преобразился и засиял новыми, прекрасными цветами.

– Поразительно… – восхищенно выдохнул Хьюи.

– Слишком хорошо, я даже булочку уронила, – сдавленно проговорила Далиан.

Светловолосая девушка играла, не обращая на них внимания. Растрепанный мужчина неловко поклонился. Похоже, он волновался за слушателей.

– Вы уж извините. Она никогда не прерывает игру на середине…

Дисвард с улыбкой покачал головой.

– Ничего, я был бы счастлив слушать ее вечно.

– Да. Это в сотню раз лучше того ужасного пиликанья, – негромко согласилась Далиан. Говорила она холодно, но, похоже, ей нравилось.

Прекрасная музыка привлекла гуляюших по парку людей, и вскоре вокруг Кристабель собралась небольшая толпа. Какой-то зритель узнал скрипачку и изумленно воскликнул:

– Эй… это же… да ладно…

– Не может быть! Кристабель Сустин?!

– Что она здесь делает?..

Волна удивленных возгласов пронеслась среди зевак.

Хьюи чуть нахмурился.

– Получается, она знаменитость? – спросил он у растрепанного мужчины.

Тот поспешно покачал головой.

– А, нет… Вовсе нет… К-Кристабель, пойдем.

– Нет. Я еще не доиграла, – отказалась девушка.

– Хватит. Зря ты собрала людей… – нетерпеливо повысил голос мужчина, а затем, будто его неожиданно осенило, посмотрел на Хьюи и с мольбой спросил. – Простите, можно ненадолго одолжить вашу скрипку?

– Да, без проблем, – не стал возражать Хьюи и усмехнулся.

Настройщик облегченно выдохнул.

– Большое спасибо. Простите, а вы…

– Хью Энтони Дисвард… Можно просто Хьюи. А это Далиан.

– Дисвард? Неужели вы родственник виконта Дисварда? – мужчина на мгновение напрягся. – Меня зовут Далларио Хейворд. Мы вскоре должны вернуться в столицу, но перед этим настроим инструмент и обязательно вернем… Идем, Кристабель! – скороговоркой выпалил Далларио и поднял девушку на плечо. Однако она не перестала красиво играть даже в столь неестественной позе.

Взлохмаченный настройщик пошел прочь, пошатываясь под ее весом, и вскоре скрылся за деревьями. Ошеломленная публика молча проводила их взглядами.

– Кто же они такие? – пробормотал Хьюи. – И деда моего, похоже, знают…

– Странная парочка, – добавила Далиан.

Сухой летний ветер доносил мелодичные, упрямо несмолкающие звуки скрипки.

2

Несколько дней спустя юноша в сюртуке и его неизменная спутница зашли в зажатый между домами магазин подержанных книг. Если на нем и была вывеска, то ее надежно скрыла копоть, покрывавшим кирпичи здания. Из-за этого несведущему человеку найти букиниста было непросто. Однако когда они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, то оказались в неожиданно просторном помещении.

Книги доверху заполняли высокие шкафы, а невместившиеся стопками громоздились на полу. Сквозь окно в крыше лился свет послеполуденного солнца, и книжная пыль неспешно танцевала в нем, искрясь подобно снежинкам. Пахло старой бумагой и чернилами.

Девушка села прямо на пол и углубилась в чтение. Владелец заведения – невысокий престарелый мужчина – окликнул ее:

– Вам что-нибудь приглянулось?

– …

Далиан мрачно посмотрела на него, перевела взгляд обратно на страницу и буркнула:

– Не мешай читать, старое чучело. Я нашла кое-что интересное.

– Ха-ха-ха… Вы не меняетесь, черная библиодева, – засмеялся тот, ни капли не обидевшись, и покачал головой.

Бесцельно бродивший между рядами полок Хьюи внезапно остановился.

– Старик, не покажете эту брошюру? – позвал он владельца, указывая глазами на стеклянную витрину, где стояла небольшая книжка с фотографиями.

На обложке была изображена молодая девушка в красивом шелковом платье и со скрипкой в руке.

– О, так вот какие у тебя вкусы, мальчишка? Да, барышня весьма привлекательная, – весело прищурился мужчина.

Далиан недовольно дернула уголком губ. Юноша невозмутимо покачал головой.

– Дело не во вкусах. Просто она похожа на одну знакомую…

– Избитое оправдание, – насмешливо заметил старик и открыл витрину.

Хьюи взял немного потертую брошюру и пригляделся к фотографии.

– И правда знакомая. Если не изменяет память… Кристабель Сустин.

– Нынче она знаменита в столице благодаря своей игре на скрипке, – невзначай бросил мужчина.

Юноша удивленно обернулся.

– Старик, вы знаете ее?

– Только то, что о ней говорят. Кажется, она играет все сонаты для скрипки соло от Гильельмо Бальдини.

– Ты уверен, старый хрыч? – хмуро посмотрела на него Далиан, откладывая книгу.

Владелец магазина коснулся подбородка, припоминая.

– Ну, насчет правдивости слухов не скажу. Все-таки я далек от музыки, – уклончиво ответил он.

– Иссохший старикашка… – раздраженно скрипнула зубами девушка.

– Гильельмо Бальдини? – недоуменно переспросил Хьюи. – Не слышал такого имени.

– Итальянский композитор конца восемнадцатого века, – скучающим тоном сообщила Далиан. – Написал пятьдесят семь работ. Говорят, они обладают фантастической силой: очаровывают слушателей подобно сладкому наркотику или ввергают в пучину страха и скорби.

– Говорят? Значит, в действительности их никто не слышал? Тогда я не удивлен, что он так безвестен, пусть о нем и остались какие-то записи, – с сомнением пробормотал Хьюи.

Девушка раздраженно поджала губы.

– Нынешней музыке известны только две работы Бальдини.

– Только две?

– Сонаты для скрипки «Утопия» и «Меланхолия»… Однако считается, что их никто не слышал.

– Почему?

– Потому что они чрезвычайно трудны для исполнения. Не нашлось никого, кто смог бы их сыграть.

– Э?

– В технической и музыкальной отраслях про что-то часто говорят «трудное для исполнения», когда хотят показать, что это воспроизвести невозможно, какими бы навыками ты ни обладал, – безэмоционально пояснила Далиан. Старик между делом усмехнулся. – Практически все скрипачи, которые пытались исполнять творения Бальдини, сходили с ума или даже умирали. И сама партитура теперь неизвестно где… Ее можно назвать призрачной книгой в форме партитуры… Призрачной музыкой.

– Призрачная музыка, которую никто не в силах сыграть?.. – тяжело вздохнул Хьюи. – А она, получается, может?

Владелец магазина с дружеской улыбкой покачал головой.

– Я просто передаю слухи. Мисс Сустин позволяет слушать свою игру только богачам и горстке аристократов… Они приходят на концерты и отваливают ей огромные суммы денег. А некоторые, кажется, уже отдали ей целые состояния.

– Выходит, она с помощью призрачной музыки завлекает богатеньких покровителей. Неожиданно. А в парке она мне не показалась той, кто играет за деньги, – удивился юноша.

Послышался ехидный смешок Далиан.

– Браво, Хьюи. Вот и объективное доказательство, что в женщинах ты совершенно не разбираешься.

– Не понимаю, что ты нашла в этом веселого… – уронив плечи, вздохнул Дисвард.

Старик расхохотался.

– Ах да… Я тут одну статью о мисс Сустин видел.

Он выудил из наваленной на рабочем столе стопки газет недавно вышедший номер, в культурной колонке которого мелькало имя Кристабель Сустин.

Статья рассказывала о новом концертном зале в столице, строительство которого завершилось на днях. Его двери скоро должны были впустить первых зрителей.

Хьюи негромко охнул, увидев его название.

– «Сустин-холл»? Она построила концертный зал для себя?

– Рассчитан на тысячу мест… А эта скрипачка с амбициями, хотя у самой мозги требуют настройки, – раздраженно заявила Далиан, выхватив у юноши газету.

Действительно, для принадлежащего частному лицу сооружения он был чересчур велик.

Старик с невинным видом приводил в порядок рассыпавшиеся книги.

– Похоже, ее поддерживает какой-то ушлый антрепренер. Строительство настолько крупного концертного зала влечет соответствующие траты.

– Понятно. Слух о полученных от аристократов денежных средствах оказался правдой, – разочарованно развел руками Хьюи.

Хмурая Далиан негромко сказала:

– Призрачная музыка… концертный зал… Неужели?..

3

Концертный зал Кристабель Сустин размещался почти в самом центре столицы.

Это было красивое здание со сводчатой крышей и шпилем, по форме напоминавшим церковный.

– Великолепный зал… Уверен, в него вложили немало средств, – со смешанным чувством сказал Хьюи, минуя перекресток возле здания.

– А это что за сборище? – мрачно спросила Далиан, глядя на собравшуюся перед залом толпу.

Вдоль стен неподвижно застыло несколько сотен человек. Преимущественно джентльмены и дамы в богатой одежде. Они закрыли глаза, будто бы ожидая чего-то. В точности жители засушливых регионов, которые умирают от жажды. Душераздирающее зрелище.

– Поклонники мисс Сустин, что ли? – разглядывая их, высказал догадку Дисвард.

Девушка нахмурилась еще сильнее.

– Выглядят как совершенные остолопы. Что они делают?

– Завтра после полудня состоится церемония открытия, поэтому организаторы, скорее всего, решили провести сегодня вечером репетицию. Мисс Сустин наверняка тоже будет присутствовать, вот почитатели и собрались в надежде увидеть ее хоть одним глазком и услышать хотя бы трель.

– И ради такого они стоят здесь, на чертовой жаре?

– Думаю, это и отличает ярых поклонников.

– Я полагала, только ей нужно голову настраивать, а, оказывается, обожателям тоже не помешало бы, – презрительно бросила Далиан.

Хьюи с ухмылкой осмотрелся.

– Похоже, я прав. Вон какая охрана у зала, – он немного приуныл при виде многочисленных стражей. – Как поступим, Далиан? Я сильно сомневаюсь, что у нас получится встретиться с мисс Сустин и мистером Хейвордом. Когда еще удастся вернуть скрипку?

– Меня с самого начала не волновала твоя скрипка, на который ты даже играть толком не умеешь, – грубо ответила девушка и потащила Дисварда к ближайшему охраннику. Подойдя достаточно близко, она наполовину спряталась за спиной юноши и высокомерно произнесла. – Эй, ты!

Не ожидавший оклика мужчина настороженно обернулся. Он был грозен, небрит и мускулист – в общем, похож на отставного солдата.

– Да-да, именно ты, большелицый. Я пришла на встречу с женщиной по имени Кристабель. Отведи меня к ней немедля.

Тот растерянно посмотрел на невысокую девушку в угольно-черной одежде. Судя по промелькнувшей на лице гамме эмоций, подбирал подходящие слова.

А потом он неожиданно отвернулся и сорвал на клумбе перед входом маргаритку. Добрая улыбка смягчила суровое выражение.

– Маленькая мисс, ты потеряла маму?

– А?!

Далиан лишилась дара речи. Мужчина вставил цветок ей в прическу.

– Если ты потерялась, обратись в полицейский участок дальше по улице. А здесь опасно: идет стройка, кирпичи носят.

– Т… ты к кому это обращаешься, нахал… Я к Кристабель пришла…

– А-а, ну да. Прости.

Охранник сунул руку в карман куртки, что-то вытащил и раскрыл грубую ладонь. На ней лежала конфета в цветастой обертке.

– Тебе больше нравятся сладости, а не цветы? Вот, держи, – и он сунул ей угощение.

– …

Далиан чуть не задохнулась от гнева и даже ничего ответить не смогла.

Хьюи взял ее на руки.

– Все хорошо, Далиан. Ну же, пойдем.

– Эй! Хьюи, ты что творишь?! Постой! Я дарую тебе право открыть врата, только испепели этого большелицего!.. Я же сказала тебе остановиться!

– Ш-ш, тихо, Далиан! – резко шикнул ей на ухо юноша, когда они отошли подальше.

– Чего это ты так заговорил, предатель? – прищурилась девушка, прекратив дрыгать ногами.

Дисвард указал на переходившего перекресток худого мужчину, чьи длинные растрепанные волосы покачивались в такт шагам. Он был одет в робу ремесленника.

– Ты помнишь эту спину?

– Тот желторотый растрепыш… кажется…

– Угу. Думаю, он пришел вместе с мисс Сустин. Но…

– Почему он прячется, избегает всех? – удивилась Далиан, провожая взглядом Далларио.

Мужчина, втянув голову в плечи, свернул в узкий проход, который огибал концертный зал. Подозрительно.

– Там же техническое помещение, да? Странно… Я думал, он помогает мисс Сустин… Почему он пошел туда один? – склонил голову набок Хьюи, увидев над проходом маленькую табличку.

Девушка сунула в рот конфету.

– Что-то мне кажется, что указатель врет.

Дисвард хмыкнул.

– Ложный указатель, чтобы сбить с толку настойчивых поклонников?.. Возможно. Как знать, может, мисс Сустин именно там.

– Вот пойдем и проверим. Ты чего застыл истуканом? Давай за желторотым, – библиодева хотела уже броситься за Далларио, но Хьюи проворно сграбастал ее за шиворот.

– Подожди, Далиан. Тебе нужна призрачная партитура? Но почему ты так упорствуешь? Я не знаю, насколько красива та музыка. Однако играть ее способна только мисс Сустин, значит, это ее законная призрачная книга, разве не так?

– Э-э! А ну отпустил меня, дилетант! – девушка вырвалась, немного отбежала и обернулась. – В мире есть то, чего людям знать не следует, Хьюи, – сказала она и исчезла в проулке. Своенравный котенок, ей-богу.

Юноша ошеломленно проводил ее взглядом...

– Э-эй… Далиан!

...И неохотно потрусил следом.

Петляющий проулок привел их к черному входу концертного зала – незапертой металлической двери в стене из серого камня.

Далиан бесцеремонно потянула за ручку, ворвалась внутрь и чуть не скатилась кубарем по крутой лестнице. К счастью, Хьюи успел подхватить ее.

– Чем-то пахнет, – заметила девушка.

– Машинным маслом… – шумно принюхался Дисвард и нахмурил брови.

Он ожидал обнаружить в подвале огромного зала крупные обогревательные и генераторные устройства, однако там ничего такого не оказалось. Обширное помещение пустовало и больше напоминало склад крупногабаритных музыкальных инструментов.

У дальней стены, как раз под оркестровой ямой, находился гидравлический подъемник, который доставлял на сцену тяжелые устройства и музыкантов.

На платформе стояла странная конструкция.

– Что это?

Хьюи вытащил из кармана бензиновую зажигалку военного образца и чиркнул колесиком. Трепещущий огонек осветил металлическое устройство размером с маленький автомобиль. Точный механизм, собранный из бессчетных пружин, шестеренок, фортепьянных струн и цилиндров, подобных тем, что используются в музыкальных шкатулках.

– Немного похоже на механизм часовой башни… Что он делает в подвале концертного зала? – негромко спросил юноша, разглядывая необычную, даже немного устрашающую машину.

– Посмотри, Хьюи… – с нотками удивления проговорила Далиан.

Она смотрела на струны, тянущиеся от загадочного аппарата к большому концертному роялю, за которым сидел мужчина в черном фраке. Он не шевелился и не открывал глаз.

– Аккомпаниатор? Но… он же… – дрожащим голосом выдавил Дисвард и вдруг резко обернулся.

Он ощутил, как во тьме за спиной Далиан кто-то зашевелился.

Как оказалось, они были в подвале не одни. К девушке беззвучно, словно дикий зверь, подкрадывался высокий человек, занеся над головой зачерненную дубинку.

– Далиан, ложись! – выкрикнул Хьюи.

Он слишком заинтересовался странным устройством, поэтому заметил опасность слишком поздно, но все-таки успел заслонить собой оцепеневшую от страха спутницу.

Незнакомец с досадой цокнул языком и взмахнул дубинкой. Раздался глухой стук.

Далиан охнула. Зажигалка стукнулась об пол и погасла. Потерявший сознание Хьюи медленно погрузился во тьму.

4

Юноша очнулся на неудобном стуле и ощутил тупую боль во всем теле. Травмированная голова гудела, будто с похмелья.

Запястья были связаны сзади, а он сам примотан к спинке и практически не мог пошевелиться.

Рукав сюртука почернел от засохшей крови. Похоже, Дисвард пробыл в отключке достаточно долго.

Подвал был тускло освещен. Хьюи прищурился и огляделся в поисках Далиан.

– Вы… пришли в себя? – раздался совсем рядом женский голос.

Юноша кое-как извернулся и увидел девушку с прекрасными пепельными волосами, похожими на шелковые нити. Она была в роскошном платье.

– Я помню вас. Давно не виделись, Хью Энтони Дисвард, – ровным голосом сказала она.

Хьюи с кривой улыбкой пожал плечами. Они снова встретились в необычных обстоятельствах, однако скрипачка, по крайней мере, не была настроена враждебно.

– Кристабель Сустин… Что вы здесь делаете?

– Это моя комната, – ответила Кристабель.

Дисвард нахмурился.

– Ваша комната? Но это подвал концертного зала, разве не так?

– Вы правы, – согласилась девушка.

Хьюи вздохнул.

– Вы не знаете, где Далиан… моя спутница?

– Знаю, – Кристабель указала ему за спину.

Юноша кое-как обернулся и увидел Далиан. Она тоже была привязана к стулу и сидела к нему спиной.

Она не была ранена, но кто-то заткнул ей рот импровизированным кляпом из полотенца. Видимо, девушка по своему обыкновению безостановочно сыпала бранью, и кому-то это надоело.

Далиан что-то промычала. Значит, пребывала в сознании.

Перед ней находился нотный пюпитр, на котором стояла открытой старая партитура.

Хьюи заметил подпись автора в углу листа и помрачнел.

– Соната для скрипки Гильельмо Бальдини… Все-таки вы играете ее? – упрекнул он, однако Кристабель осталась невозмутимой.

– Да.

– Зачем? – насторожился Дисвард.

Девушка не ответила. Она вообще была немногословной, однако сейчас молчание затянулось надолго. Казалось, неожиданный вопрос загнал ее в тупик.

Наконец скрипачка неуверенно произнесла:

– Чтобы порадовать Далларио.

– Его… Ясно… – Хьюи прикрыл глаза и коротко выдохнул. – А ударил меня и связал тоже он?

На этот раз Кристабель не заставила ждать с ответом:

– Нет.

– Оу, – Хьюи склонил голову набок. – Тогда кто?

– Кендрик.

– Кто?

– Тот, кто построил этот зал и дал Далларио деньги.

– Антрепренер, о котором говорил старик?.. Понятно, – пробормотал юноша и с неприязнью прищурился. – Зачем этот Кендрик схватил нас?

– Он сказал, что вы увидели то, чего не следовало.

– Не следовало?.. О чем это он? – переспросил Дисвард, а затем взглянул на то самое необычное устройство: сложный точный механизм и соединенный с ним паутиной струн рояль.

Пианист в черном фраке на поверку оказался куклой.

– Что это за механизм? Лично мне он напоминает музыкального автоматона для игры на рояле.

Кристабель неловко покачала головой.

– Это друг.

– Друг? Ваш? – вскинул брови Хьюи.

Девушка спокойно кивнула.

– Да. Его сделал Далларио.

– Далларио?.. Кристабель, кто он для вас?

– … – девушка вновь задумалась, но очень скоро уверенно сказала. – Он добр ко мне.

Дисварду почудилось, что уголки губ обычно бесстрастной скрипачки приподнялись, и он задумался о причинах этого. Сустин в свою очередь поинтересовалась:

– Хьюи, а вам нравится Далларио?

Ее вопрос был настолько простым и искренним, что юноша поневоле улыбнулся.

– Ну да. Все-таки он починил скрипку, и я перед ним в долгу.

– Вот как… Тогда позвольте, я сыграю вместе со своим другом, – предложила Кристабель, сняла с полки антикварную, невероятно дорогую скрипку и быстрыми движениями стала настраивать ее.

– Неужели вы сыграете прямо здесь? Для меня? – с удивленным смешком уточнил Хьюи, взглянув на путы, однако девушка серьезно кивнула.

– Я больше ничего не умею.

И она начала исполнять то же самое произведение – достаточно известное каприччио* – что и в парке.

Внезапно автоматон на платформе зашевелился, точно отреагировал на мелодию.

«Его» пальцы плавно, как будто в них вдохнули жизнь, коснулись клавиш, и подвал заполнил вихрь чудесных звуков.

Юноша ошеломленно округлил глаза. Кукла двигалась совсем как человек и в вопросе мастерства могла посоперничать с первоклассным пианистом.

Любимый инструмент и изумительный аккомпанемент вывели игру Кристабель на совершенно иной уровень. Даже мычавшая до этого Далиан притихла.

Музыка смолкла, и псевдопианист также замер.

Сустин не лукавила, когда говорила про дуэт с другом. Автоматон был спроектирован специально под нее и сопровождал ее мелодию аккомпанементом там, где человек бы никогда не справился.

Хьюи смотрел, как девушка возвращает скрипку на место, и прислушивался к звучавшему в голове эху последних нот.

Неожиданно раздался чей-то голос:

– Кристабель…

В подвал вбежал взлохмаченный мужчина в рабочем комбинезоне. Далларио.

Он запыхался. Видимо, услышал мелодию и бросился сюда со всех ног.

– Ты играла для них… на скрипке?..

Далларио понял, что Хьюи с Далиан не собираются причинить вред Кристабель, и облегченно выдохнул.

А вот юноша наоборот насторожился.

– Далларио… что это за подвал? И музыкальный автоматон?.. Вы правда сконструировали его? Кто же вы такой?

Мужчина горько поморщился и медленно покачал головой.

– Простите, Хьюи, но могли бы вы ничего не спрашивать?.. Сейчас я развяжу вас.

Он подошел к стульям и и освободил Далиан от полотенца. Девушка устало выдохнула и с прежним высокомерием полюбопытствовала:

– Ты что задумал, желторотый растрепыш? Неужели решил отпустить нас?

Далларио решительно кивнул.

– Да. И хотел бы, чтоб вы взамен выполнили одну мою просьбу.

– М?

– Заберите с собой ее… Кристабель. Всю ответственность я возьму на себя. Прошу, уведите ее до начала церемонии открытия.

– Сбежать вместе с ней? Вы собираетесь сорвать церемонию? – удивился Хьюи.

Мужчина нахмурился, развязывая веревку на запястьях юноши.

– Именно.

– Зачем? Разве этот концертный зал был построен не для нее?

– Да. И потому она должна уйти. А иначе столице придет конец, – с болью в голосе выдавил Далларио.

В этот момент запертая дверь с грохотом распахнулась.

Помещение наполнил громкий бас:

– Вот ты как…

В подвал неторопливо вошел поджарый мужчина средних лет. Сразу видно – прожженный делец, готовый на все ради прибыли.

Его сопровождал высокий телохранитель, державший зачерненную дубинку – скорее всего, именно с ней недавно познакомился Хьюи – в одной руке, и небольшой самозарядный пистолет в другой. Целился он в Хейворда.

– Друг мой Далларио, твои самовольные поступки создают нам проблемы, – на удивление мягко произнес мужчина.

– Кендрик… – дрожащим голосом проговорил настройщик. – А-а сами что делаете? Держите здесь ни в чем не повинных людей. И даже такую малышку…

– Что поделать, они видели эту комнату. И если уж на то пошло, это ты привел их на хвосте. Ты проявил неосмотрительность, друг мой Далларио, – спокойно возразил Кендрик.

– Н… ну… – замялся Хейворд.

– Но не тревожься, мы не причиним им вреда. Наоборот, они станут нашими важными гостями, – весело рассмеялся предприниматель.

– Гостями? – нахмурился Хьюи.

Далларио переменился в лице.

– Кендрик… неужели вы заставите их присутствовать на концерте Кристабель?..

– В точку. А как же иначе? – кивнул тот. – Кажется, юноша – родственник виконта Дисварда. Достойный род, пусть и обнищавший. Он будет достойным клиентом.

– Э-э… – слабо застонал Далларио.

Хьюи устало посмотрел на Кендрика.

– Сожалею, но классическая музыка пробуждает во мне неприятные воспоминания: мой репетитор предпочитал спартанский стиль обучения. Конечно, мисс Сустин играет потрясающе, однако платить за концерт как-то не хочется. А потому, мистер антрепренер, не могли бы вы нас развязать?

– Это вы сейчас так говорите, сэр Дисвард, – самоуверенно заявил тот.

– Что вы имеете в виду?

– Ее настоящая игра заставит вас изменить мнение.

Хьюи промолчал. Не нравилось ему спокойствие Кендрика.

– Хочешь, чтобы мы услышали призрачную музыку… сонату для скрипки Бальдини? – в свою очередь спросила Далиан.

– Оу, – предприниматель посмотрел на нее с уважением. – Вам известно о существовании призрачной партитуры? Чего еще ждать от подруги внука виконта Дисварда, известного библиомана. Значит, и слухи о призрачной библиотеке Данталиан в его владении правдивы? Неожиданно и замечательно! – Кендрик обрадованно засмеялся.

Хьюи поморщился.

– Ясно… Насколько я помню, композиции Бальдини действуют на слушателей подобно наркотику. Верно, Далиан?

Девушка недовольно согласилась:

– Да… Я не удивлюсь, если они имеют сходный эффект.

Помрачневший Дисвард цокнул языком.

– Понятно. А поклонники Кристабель перед залом услышали призрачную мелодию и, можно сказать, приобрели зависимость. То-то мне атмосфера показалась странной.

– Хе-хе… Метафора «наркотик» не совсем верно передает суть, – без тени смущения покачал головой Кендрик. – Те, кто хотя бы раз услышал призрачную музыку Бальдини, уже никогда не смогут забыть полученное впечатление. Они хотят вновь получить его. Чем больше они слушают, тем сильнее их зависимость, и в конце концов они готовы выполнить любой приказ, лишь бы снова насладиться ею.

– Так вот как вы вытянули из них деньги на строительство концертного зала?

– Я считаю, это достойная плата за призрачную музыку, которая обладает несравненной красотой, – хитроумный антрепренер громко хохотнул. – До сих пор нас слушала лишь малая горстка людей, но теперь все изменится. Все наши посетители услышат призрачную музыку и насладятся ее звучанием. Ценитель искусства вряд ли может испытать большее удовольствие.

– Намереваетесь собрать здесь всех жителей столицы и превратить их в покорных рабов? – презрительно спросила Далиан.

Однако Кендрик не стушевался и кивнул.

– Тоже вариант. Ведь только мы способны исполнять призрачную музыку.

– Мы? А не она? – Хьюи недоуменно взглянул на невозмутимую девушку.

По всему выходило, что сложные сонаты Бальдини могла играть лишь одаренная небывалым талантом Кристабель. Кендрик, по идее, был простым антрепренером, однако вел себя слишком странно. Казалось, он не берет в расчет желания самой скрипачки.

– Нет, сэр Дисвард. Мы, – гордо усмехнулся мужчина и с нарастающим возбуждением продолжил. – Кроме того, подчиняться нам будут не только жители столицы. Вскоре все в этой стране и даже монарх услышат призрачную музыку Бальдини и покорятся нам. Это уже революция, сэр Дисвард. Прекрасная революция руками искусства, в которой не прольется ни капли крови.

– Хватит уже! – прервал Далларио его монолог и, побагровев от гнева, шагнул навстречу. – Я не допущу этого! Довольно, управитель Кендрик! Мы договорились, что Кристабель будет играть призрачную музыку до окончания строительства концертного зала. О порабощении людей и слова не было!

Тот скучающе фыркнул.

– Сейчас-то ты чего распинаешься, Далларио Хейворд? Сам же все начал, нет? Как ты думаешь, сколько мы вложили денег в проект? А огромную стоимость твоего механизма для исполнения призрачной музыки кто будет возмещать?

– Механизм… для исполнения призрачной музыки? – хрипло проговорил Хьюи, взглянул на неживого пианиста, а затем на бесстрастную пепельноволосую девушку рядом и затаил дыхание.

Кристабель говорила, что подвал – это ее комната и что она дружит с музыкальным автоматоном…

– Ясно… Кристабель… она…

– «Она»? Ха-ха… Сэр Дисвард, не поддавайтесь заблуждению, – весело посмотрел на него Кендрик. – Это просто машина. Механическая кукла для игры на музыкальном инструменте, как и вон тот мусор. Ну да, она очень дорогая, все-таки играет трудную для понимания мелодию – призрачную музыку. Плюс детали мелкие и конструкция сложная.

– Нет! – воскликнул Далларио и схватил антрепренера за ворот. – Она… Кристабель не ваш инструмент. У нее есть собственная воля. Если вы хотите причинять людям боль ее игрой, я раскрою общественности ее чертежи! – сорвался он на фальцет.

– Боже-боже… – сокрушенно посмотрел на него Кендрик, внезапно поднял правую руку и щелкнул пальцами.

А в следующее мгновение раздался резкий грохот.

Выстрел.

– Уж извини, Далларио. В создании музыкальных инструментов ты настоящий мастер, но… Будь у тебя больше мозгов, цены бы тебе не было.

Худой мужчина вздрогнул.

Телохранитель Кендрика, державшийся до этого в слепой зоне, произвел выстрел.

По груди Хейворда расползлось пятно крови, он медленно упал.

Кристабель безэмоционально наблюдала за происходящим.

– Не волнуйся. Отныне ее будут настраивать твои помощники, которых я нанял, – сообщил антрепренер, холодно глядя на Далларио.

Настройщик, мучительно дыша, яростно глядел в ответ.

– Кендрик… вы с самого начала планировали это…

– Прошу, не держи на меня зла. Не хотелось бы, чтобы ты снова выпустил эту куклу на прогулку без спроса, – улыбнулся тот, оправляя одежду.

По-прежнему связанный Хьюи не знал, что и делать.

– Далларио… что с ним? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Кристабель, глядя на сжавшегося настройщика.

– Он умирает, – холодно ответила Далиан.

Механическая скрипачка бесстрастно взглянула на нее.

– Умирает?

– Говоря твоим языком, он сломан.

Кристабель помолчала, анализируя услышанное.

– Далларио сломан? Кто его починит?

Библиодева медленно покачала головой.

– Его нельзя починить… Единожды сломанную жизнь не вернуть.

– Далларио… уже не починить… – не моргая, повторила пепельноволосая и посмотрела на него. Однако она так и осталась бесстрастной.

– Скоро поднимать занавес. Кристабель, готовься, – сказал Кендрик, вынув карманные часы.

Телохранитель в черном передал ей скрипку и смычок. Девушка послушно взяла их.

– Хмф, какая еще воля. Вы только посмотрите, ее конструктор умирает, а она даже не пошевелится. Обычная механическая кукла. Ну, хотя и довольно красивая, – иронично хмыкнул антрепренер и направился к выходу.

– Управитель Кендрик, куда вы? – спросил Хьюи.

Мужчина обернулся, и его губы растянулись в дьявольской улыбке.

– Единственное слабое место нашего плана в том, что мы не услышим ее игру. А жаль, лишаемся высшего, как говорят, удовольствия. Призрачная музыка как-никак.

Они с Кристабель покинули подвал.

– После подготовки механического аккомпаниатора мы удалимся в звуконепроницаемую комнату за сценой и будем наблюдать за зрителями оттуда. Сэр Дисвард, я прошу у вас прощения за столь неприглядную обстановку, и, тем не менее, желаю вам со спутницей в полной мере насладиться призрачной сонатой для скрипки «Утопия» в исполнении куклы.

5

Платформа подъемного устройства двинулась, и музыкальный автоматон во фраке начал медленно подниматься вместе с роялем.

Хьюи с Далиан потонули в громе аплодисментов.

Похоже, церемония открытия началась. Шум зрительного зала еще усилился: вероятно, на сцену вышла Кристабель.

– Простите меня… Хьюи, за то, что втянул вас во все это.

Раненый Далларио подполз к его стулу и вытащил из кармана небольшой рабочий нож, намереваясь перерезать веревки. Он напряг дрожащую руку, из-за чего кровотечение усилилось.

– Не надо, Далларио. Если вы будете шевелиться с такой раной!..

– Я… родился в семье конструктора.

– Э?

– Мой отец тоже… собирал музыкальных автоматонов, однако его куклы играли хуже людей, из-за чего музыканты относились к нему с пренебрежением. Поэтому я захотел создать еще более совершенные механизмы… механизмы, которые будут обладать человеческими эмоциями и затронут своим исполнением сердца людей.

Невзирая на слова юноши, Хейворд со стонами продолжал пилить веревку.

– Однако исследования требовали огромных затрат. Управитель Кендрик профинансировал меня… Я думал использовать его, – мужчина самоуничижительно засмеялся. – Это я нашел партитуру Гильельмо Бальдини. Призрачную композицию, которая была не по силам ни одному скрипачу… И тогда я воспрял духом. Если бы мой механизм сыграл ее, я смог бы уверенно смотреть в глаза музыкантам, которые смеялись над автоматонами.

– Для этого ты и собрал Кристабель, да? – холодно спросила Далиан.

Далларио грустно кивнул.

– Да. Однако я просчитался и сделал ее слишком похожей на человека. Конечно, того требовала мелодия Бальдини. И речь не только о внешности, но и об эмоциях, сердце…

– Сердце? – чуть приподняла бровь девушка.

Молодой конструктор улыбнулся.

– Верно. С самого начала Кристабель почти не умела играть. Она совсем ничего не знала, как младенец, но постепенно обучалась, а я настраивал ее, и со временем ее игра приблизилась к идеалу. Мы… все это время были вдвоем…

С глухим треском веревка лопнула.

– Далларио!

Хьюи поспешно подхватил обессиленно упавшего мужчину.

Хейворд сжал окровавленные кулаки и печально закрыл глаза.

– Почему все так обернулось?.. Ведь я уже давно махнул рукой на призрачную мелодию и просто хотел сделать Кристабель счастливой… Почему я?..

– Откройте глаза, Даллалио! Она еще от вас не ушла!..

Юноша с силой встряхнул его, но настройщик уже не открыл глаз. Нож выпал из бессильно повисшей руки.

Связанная Далиан посмотрела в потолок и спокойно сообщила:

– Выступление началось.

Хьюи цокнул языком и схватил нож. Впрочем, они бы не успели выбежать отсюда и не попасть под влияние призрачной музыки.

Игра Кристабель четко слышалась даже в подвале.

Вероятно, дело было не только в акустике зала: магия мелодии проникала сквозь пол и стены.

– Плохо дело. Зажимай уши, не зажимай, исход один… – прикусил губу Дисвард, глядя на вибрирующий в такт музыке потолок.

– Да…

Освобожденная Далиан встряхнула головой, как намокший котенок, и мрачно посмотрела на колонны, поддерживающие сцену.

Толстые дубовые подпорки вибрировали в резонансе со скрипкой и трескались. На голову снежными хлопьями сыпалась штукатурка.

– Что это?! – выдохнул Хьюи, взяв девушку на руки.

Кристабель уже не играла, а создавала мощные звуковые волны разрушительной частоты. Все здание гудело и тряслось, а лампы разлетались вдребезги.

– Это и есть скрипичная соната Бальдини, – спокойно сказала Далиан.

– Призрачная музыка? Это?! Она же должна быть приятной, как наркотик, разве нет?.. – ошеломленно спросил Хьюи.

Девушка покачала головой.

– Нет, стиль музыки совсем другой.

– Что?

– Бальдини оставил две партитуры… Это не «Утопия», которую приказал играть Кендрик. Остается…

– «Меланхолия»?! – выкрикнул Дисвард, обернувшись к пюпитру.

Далиан торжественно кивнула.

– Да. Разрушительная призрачная музыка, ввергающая людей в пучину страха и отчаяния.

– Кристабель… ослушалась приказа и стала играть другую композицию?.. – негромко произнес юноша, обратив взгляд к мертвому Далларио, которого уже почти засыпало обломками потолка.

– Хьюи, быстрее! Если так пойдет и дальше, здание рухнет!

– Ага, надо бы убегать. Скоро тут все развалится.

Он закинул Далиан на плечо и рванулся к выходу. Библиодева заколотила его по спине.

– Ты что делаешь, дурень? Мы не забрали призрачную книгу. Партитуры Бальдини еще здесь…

– Забудь про них, Далиан. Нет времени.

Удерживая брыкающуюся девушку и пытаясь избежать ударов ног, Хьюи свернул в коридор и побежал наверх. Через секунду подвал погребло под кусками потолка.

– А, а-а…

Свисающая с плеча Далиан прижимала юбку и убито стонала, глядя на нотные записи:

– Призрачная книга…

Юноша вздохнул и бросил взгляд назад.

Через дыры в потолке он увидел Кристабель на сцене. Скрипачка выглядела ужасно. Она разваливалась на глазах под воздействием призрачной музыки, однако продолжала играть.

Пусть на мгновение, но их взгляды встретились.

Губы девушки дрогнули и сложились в…

Довольную улыбку.

А затем за спинами Хьюи с Далиан все заволокло тучей пыли.

Юноша взбежал по лестнице, в последний момент выскочил наружу и с облегчением выдохнул.

Всего за несколько минут концертный зал превратился в жалкие руины.

Прощальные, душераздирающие крики скрипки в тот день услышали многие.

6

В происшествии с «Сустин-холлом» пострадало несколько сотен человек.

Однако никто не был серьезно ранен: все успели эвакуироваться.

Некоторые позже рассказали газетным репортерам, что скрипка в руках Кристабель Сустин будто бы приказала им немедленно бежать.

Жертвами стали только мистер Кендрик, управитель концертного зала, и его подчиненные. Они заперлись в звуконепроницаемой комнате и не услышали предупреждения девушки.

Сама Кристабель бесследно пропала.

Несмотря на тщательнейшие поиски, ее тело так не обнаружили.

Прошла неделя.

Хьюи с Далиан снова пришли к руинам, которые некогда были роскошным зданием.

– Теперь вряд ли получится выкопать композиции Бальдини… – пробормотал Дисвард.

– Призрачная музыка потеряна навсегда… А все потому, что ты меня ослушался, – обвиняюще взглянула на него девушка.

– В любом случае, Кристабель больше нет, и никто не сможет ее сыграть… – глухо ответил Хьюи и бросил на обломки букет. В воздухе закружились белые лепестки. – Далларио сказал, что должен был сделать Кристабель такой… похожей на человека, чтобы она смогла исполнить призрачную музыку.

– Да.

Далиан бесстрастно посмотрела на спутника.

– Внешность Кристабель определялась партитурами Бальдини. Выходит, именно они сделали ее такой, какой она была, так?

– …

Необыкновенно красивая девушка в черной одежде ничего не ответила, лишь коснулась старого замка на груди – врат в библиотеку, где были запечатаны призрачные книги.

Хьюи тихо вздохнул.

– Далиан… я так и не понял, почему Кристабель тогда исполнила «Меланхолию»? Кендрик же приказал ей играть «Утопию». Неужели у нее все-таки есть?..

– Нет, – резко мотнула головой библиодева, прерывая его. – Я не удивлюсь, если Далларио заранее, втайне от Кендрика и его людей настроил ее таким образом… И она сыграла разрушительную призрачную музыку на церемонии открытия.

– Настроил? Ясно… Чтобы он не использовал Кристабель во вред людям.

– Все-таки он ее конструктор, наверняка ему это было не сложно, – добавила Далиан, а затем, погрустнев, опустила взгляд. – Но если она стала играть не по чьему-то приказу, а по собственной воле… – ее голос перешел в неразборчивое бормотание.

Хьюи не стал переспрашивать.

Механическая девушка была создана для исполнения призрачной музыки.

Вероятно, в последнюю мелодию она вложила собственные чувства. Эмоции, родившиеся из-за смерти Далларио в сердце, которое не могло ни грустить, ни плакать.

Она стала самим воплощением страха и печали.

– Правду мы уже не узнаем. Но… – Далиан подняла взор к небу. – Его желание претворилось в реальность. Она ощутила счастье… И счастьем стала та нежность, которую он дарил ей в прошлом, – в ее голосе слышались нотки надежды.

– Далиан? – Хьюи подозрительно посмотрел на нее, а потом коснулся ладонью лба девушки и тревожно нахмурился.

Библиодева пришла в недоумение.

– Хьюи, ты что делаешь?

– Да так… Услышал в твоем голосе теплоту и подумал, не заболела ли ты.

– Ну… ты и… недоумок! – Далиан раздраженно откинула руку Дисварда, грубо фыркнула и, колыхнув длинными волосами, отвернулась. – Взял и испортил мне настроение. Все, я возвращаюсь.

– Одна пойдешь? Ты же не знаешь дороги…

– Уж как-нибудь справлюсь. Поспрашиваю у этих людишек, – отрезала она и, спрятавшись наполовину за уличным фонарем, окликнула ближайшего прохожего. Тот подозрительно посмотрел на девушку, но вскоре обменялся с ней парой фраз, что-то дал и ушел.

Немного погодя Далиан вернулась. Она чуть не кипела от злости и сжимала в руке большую конфету.

– Что случилось, Далиан. Как разговаривала, такой и ответ получила? – с широкой улыбкой поинтересовался Хьюи.

Девушка мрачно взглянула на него.

– Помалкивай. И проводи меня до станции!

– Ладно-ладно.

Юноша зашагал по улице. Далиан неохотно плелась следом, держась за полу сюртука. За ее щекой бугрилась конфета.

Тут Хьюи осенило.

– Точно, Далиан, – он щелкнул пальцами. – Тебе тоже стоит играть на каком-нибудь музыкальном инструменте.

– Отказываюсь. Если я начну, то заражусь от тебя музыкальной глухотой.

– Какой ужас. А знаешь, ты ведь мурлычешь под нос во время чтения и мурлычешь невпопад.

– Я тебе что сказала, болван?! Самому медведь на ухо наступил, а еще с советами лезет!

– Да-да…

Юноша и резко отчитывающая его девушка постепенно растворились в толпе. Сухой летний ветерок летел по городу. В его шуме, казалось, звучала мягкая музыка.

---

1. ↑ Тонкая распорка внутри скрипки, расположение которой влияет на звучание.
2. ↑ Музыкальное произведение, написанное в свободной форме.