Казалось, будто это какой-то неизвестный организм.

Ее можно было даже принять за червя, сделанного из людской плоти.

Человеческая левая рука от ладони до локтя.

На самом деле, из-за того, что рука плавала внутри сосуда, она походила на паука.

Паука, который тянулся своими ногами во все стороны. Ладонь руки не была сжата в кулак, но выглядела так, словно пыталась это сделать. Судя по всему, в таком состоянии ладонь проще всего зафиксировать.

– Это и есть важная вещь? – Тору не сдержался и задал вопрос.

Это был тот самый предмет, ради которого она наняла людей, прокралась с ними в особняк графа и, в конце концов, сразилась с ним (хотя это, в каком-то смысле, просто результат всего остального). У Тору не было даже зацепок, на основе которых можно строить догадки, но он все же думал, что это будет какой-нибудь драгоценный камень или произведение искусства.

– Да, – Чайка уверенно кивнула.

Похоже, она нисколько не сомневалась. Сняв со спины гроб, она открыла его, а затем привязала цилиндр шнурком к середине левой стенки – к тому самому месту, где находилась бы левая рука трупа, если бы он лежал в этом гробу.

– Так твой гроб именно для этого?

– Да, – Чайка вновь кивнула.

На ее лице отсутствовали и сомнения, и печаль – оно было наполнено искренней радостью.

Но...

– Что все это значит? Почему рука? И вообще, это действительно настоящая рука, часть чьего-то трупа?

– ...

– И если это так, то чей это труп?

– Тору... – на лице Чайки появилась улыбка. – Акари.

– М? – Акари недоуменно склонила голову.

– Благодарить. Вот. Вторая половина.

Вновь разворошив содержимое гроба, она достала несколько монет и протянула их Тору и Акари. Серебряные Богданские монеты, использующиеся в качестве наличных денег в северных странах. Их с радостью принимали где угодно на континенте – содержание серебра в них было очень высоким.

– Прямо здесь? – сокрушенно проговорил Тору.

Он не имел в виду то, что она расплачивалась с ними прямо посреди дороги – она не стала даже дожидаться, когда они вернутся с задания домой.

– И, погоди-ка, ты...

– ...

Чайка продолжала улыбаться, протягивать деньги и молчать.

И Тору, глядя на нее, понимал, что она хотела сказать.

«Чтобы мы больше не вмешивались в это дело?»

Возможно, именно поэтому она резко становилась неразговорчивой, когда они пытались выведать у нее хоть какие-то подробности.

Неизвестно, что заставило ее пойти на это, но она словно хотела сказать, что Тору и Акари для нее лишь временные наемники. Люди, с которыми ей было по пути. Не меньше, но и не больше.

Тору и сам не успел этого заметить, но возможно Чайка начала казаться ему близким человеком, родственной душой. Видимо, сыграл свою роль тот духовный подъем, который он ощутил, сражаясь с единорогом.

Но она с самого начала была им чужой.

И поэтому, как только задание закончилось, она расставалась с ними. Только и всего.

Они не знали, где находились другие вещи, которые искала Чайка, но она наверняка собиралась покинуть Дельсорант, чтобы продолжить поиски.

– Благодарить! – вновь сказала Чайка и еще раз протянула вперед ладони, на которых лежали серебряные монеты.

«Что вы медлите? Берите быстрее», – будто пыталась сказать она.

Но Тору, хоть и ненадолго, но засомневался. Он ощущал на себе вопросительный взгляд Акари, но все еще не спешил протягивать руки к деньгам.

Если бы он взял их, то на этом отношения Тору и Акари с Чайкой закончились бы.

Они должны были закончиться прямо здесь.

Но...

– ...?!

Они среагировали одновременно.

Вернее, Акари чуть быстрее. Похоже, что пренебрежение тренировками упорно продолжало преследовать его. Как бы там ни было, Тору резко толкнул Чайку, а Акари дернула ее назад.

От неожиданности Чайка обронила деньги, и они рассыпались на дороге.

А затем одну из звенящих монет...

…что-то пронзило с глухим звуком.

«Что это?

Это же...

Метательная игла!»

От силы толчка маленькое тело Чайки оторвалось от земли, отлетая назад, где его тут же подхватила Акари, после чего отступила назад и, ничуть не сбавляя темп, отскочила в сторону тени ближайшего здания.

Все это произошло за какое-то мгновение.

Сам Тору тут же ухватился на стилеты, оттолкнулся от дороги и укрылся за тенью большой мусорной урны.

А затем...

– Виви... – донесся вдруг с другого конца улицы голос, звучавший торопливо и озабоченно. – Зачем ты так внезапно...

– Господин Жилетт. При всем уважении...

Первый голос был мужским, а второй, судя по всему, женским.

Из тьмы медленно выплыли три фигуры.

Это были...

– Пытаться вести переговоры с диверсантами совершенно бессмысленно.

– ...

Тору нахмурился.

Кем бы ни являлись эти люди, они уже знали, что Тору и Акари – диверсанты, причем вовсе не потому, что увидели скорость, с которой они отреагировали на бросок иглы. Игла полетела в них именно из-за того, что они заранее знали, с кем имеют дело, и сочли разговоры бесполезными. Даже отреагировали Тору и Акари, скорее, не на саму иглу, а на ауру ненависти, доносившуюся от метателя.

– Кто вы?

К счастью или к несчастью, Тору от Акари и Чайки отделяла дорога.

Но гроб Чайки все еще лежал на том месте, где она его оставила. Саму Чайку это так беспокоило, что Тору даже со своей стороны видел, как она пытается вырваться из хватки Акари.

«Акари...» – Тору быстро обратился к ней на языке жестов.

Диверсанты разработали несколько способов общения посредством жестов. По их логике, диверсант должен иметь возможность поддерживать контакт со своими товарищами в любых обстоятельствах – будь то бушующее поле боя или спящий лагерь противника.

«Хватай Чайку и беги. Встретимся за домом. Гроб заберу я. Объясни Чайке».

«Так точно. Отступить с Чайкой. Встретиться за домом. Гроб заберет брат».

Акари кивнула.

Убедившись в том, что она все поняла, Тору достал из кармана дымовые шашки.

Эти шашки могли либо загореться от трения и начать дымить, либо взорваться от столкновения с твердой поверхностью, привлекая к себе внимание вспышкой и грохотом. Тору взял по одной в каждую руку, а затем метнул их в сторону приближавшихся людей.

Раздался глухой звук взрыва, и темную улицу наполнила вспышка света. Глаза людей, привыкших к ночному освещению, не должны были видеть за этим светом ничего.

Акари, крепко держа в руках Чайку, сорвалась с места, словно убегающий заяц.

Одновременно с этим Тору подлетел к лежащему посреди дороги гробу.

Схватив его за лямки (видимо, приделанные для удобства переноски), он взвалил его на спину и еще раз оттолкнулся ногой. Сразу после этого он достал последнюю дымовую шашку и с силой бросил ее за спину.

Но...

– ...?!

Шашка не разорвалась.

Со спины к Тору приблизилась фигура – наверняка кто-то из той группы – и пронзила шашку клинком. Так и не получив необходимого удара, дымовая шашка не взорвалась.

Другими словами...

«А он...» – Тору бросил быстрый взгляд в сторону приближающейся к нему фигуры. – «…весьма неплох».

За его спиной находился молодой блондин с голубыми глазами.

Скорее всего, именно он только что обратился к своей подруге сомневающимся голосом.

Однако сейчас этого парня не смутила ни вспышка, ни дым от шашки – он моментально подлетел к Тору, а затем пронзил очередную шашку ударом сильным, но аккуратным, не дав ей взорваться.

Воину-недоучке такое явно было не под силу.

– Ты... – ровным голосом спросил юноша у Тору, уже успевшего встать в боевую стойку.

Он не хвастался тем приемом, что только что продемонстрировал, и это давало понять, на что он на самом деле способен. Подобные техники не были для него чем-то неординарным.

– Что связывает тебя с той среброволосой девочкой?

– ...Что?

– Как Виви, моя подчиненная, успела сказать, мы знаем, что ты диверсант. Если тебя просто наняли за деньги, то так все и оставь. Ради твоего же блага.

– ...

Тору прищурил глаза.

Судя по всему, юноша не шутил.

Он не питал к Тору ни враждебности, ни злости. В его словах не было ни вызова, ни усмешки. Скорее всего, он действительно предупреждал его, руководствуясь своей честью.

Из-за своего роста и стойки он смотрел на Тору чуть свысока... но выражение его лица отдавало чистотой и спокойствием. Это было лицо человека, превыше всего ставящего чувство долга.

Но...

– Это ведь вы атаковали резиденцию графа Абарта?

– ...

– Не переживай, я ни в чем не собираюсь обвинять тебя. Конечно, хвалить тоже не за что, но я хочу попросить тебя отдать нам этот гроб и исчезнуть. Если ты сделаешь это, мы не будем тебя преследовать. Нас интересует только та девочка и содержимое этого гроба.

– Ты о ее гундо?

– Разве ты не видел ту вещь, которую девочка похитила из резиденции графа Абарта?

Юноша удивленно склонил голову.

Похоже, гундо Чайки его не интересовало. Впрочем, хоть Тору и не сильно разбирался в этих делах, гундо Чайки показалось ему довольно старым. Вряд ли этот юноша интересовался антиквариатом, а значит, его группе нужно было кое-что еще.

А именно...

– Я не понимаю, о чем ты, – Тору решил сделать вид, что и правда не понимает.

Он решил, что лучше услышать все, что этот человек готов рассказать «добродушному» разбойнику.

– Что именно находится внутри этой штуки?

– ...

Не открывая рта, юноша покачал головой.

Он что, не мог сказать этого? Трудно представить, что он и сам не знает.

– Господин Жилетт.

Слева к юноше подошла девушка, которая передвигалась так легко, словно вообще ничего не весила.

Она была маленькой и едва доставала до его плеча. На вид ей было столько же, сколько и Чайке – то есть, не больше 15 лет.

Крайне обворожительное лицо.

Но в то же время, ее тусклые глаза горели холодным светом, напоминающим блеск клинков.

Судя по недавнему разговору, иглу метнула именно она.

Ладно бы, если бы та игла просто отлетела от земли, но раз она смогла пронзить ей монету... то это значило, что обращается она с ними крайне ловко.

– Разговаривать с диверсантами бессмысленно. С их губ скатывается лишь ложь и обман, – сказала девочка, которую, судя по всему, звали Виви.

А затем...

– Согласен, – добавил третий человек, вставший справа от юноши.

Это был крупный мужчина с низким, шершавым голосом и широкими плечами. На голову выше юноши. В отличие от Виви, этот мужчина производил впечатление скалы, а облик его был наполнен такой суровостью, что, казалось, воздух содрогался от его походки, а каждый шаг отдавался эхом. Ему достаточно было сложить руки на груди, чтобы запугать своим видом любого.

В дополнение ко всему за спиной у него находился огромный меч.

Вернее...

«У него комбоклинок?»

Как и стилеты Тору, его оружие было оборудовано механизмами.

– Система ценностей у диверсантов прямо противоположна рыцарской. На честные переговоры лицом к лицу они не способны.

– Ну вы даете, – глухо отозвался Тору. – На каком это основании ассасин и наемник так отзываются обо мне?

– ...

– ...

В ответ лица Виви и великана лишь слегка скривились.

Но слова Тору, скорее всего, попали прямо в точку.

«Господин Жилетт», стоявший посередине, был рыцарем.

Девочка по имени «Виви» слева от него была ассасином.

А великан справа, имя которого Тору еще не знал, был, судя по всему, наемником.

Эти люди значительно отличались друг от друга. Какая же миссия заставила их объединиться в такую разношерстую группу?

– Николай. Виви. Кем бы он ни являлся, наша цель – только и исключительно та девочка. Если его просто наняли, ничего не объяснив, то он ни в чем не виноват.

– ...

Слова Жилетта задели Тору за живое.

Почему он так снисходителен?

Не похоже, чтобы Жилетт пытался своими словами оскорбить Тору еще сильнее. Скорей всего, внешний вид не врал, и этот юноша действительно прямолинейный и честный человек. Именно поэтому он смотрел на людей свысока настолько естественно, что и сам этого не замечал. Если он был рыцарем, воспитанным в знатной семье, то смотреть на людей, не относящихся к знати, с высоты для него что-то само собой разумеющееся.

Но если так...

«Значит, он считает, что меня просто наняли, ничего не объяснив».

Тору посмотрел на рассыпанные по земле серебряные монеты.

Да, слова Жилетта в точности описывали ситуацию, в которой оказался Тору. Он действительно был случайным прохожим. Его просто наняли. Он был лишь инструментом, которого после окончания задания с Чайкой не связывало бы ничего. Чайка и сама вела себя так, словно между ними ровно такие отношения – не меньше и не больше.

И именно поэтому... Тору так раздражало то, что ему указывал на это совершенно незнакомый человек.

Действительно, он был диверсантом, жестоким и беспощадным в бою, обращающимся к этике и морали только в тех случаях, когда это наиболее эффективно. Он готов брать заложников, если это потребуется. Он мог нападать исподтишка. Он мог врать, не поведя бровью. Он мог устанавливать смертоносные ловушки. Если солдаты и рыцари все еще сражались, широко трактуя понятие великой справедливости, диверсантам доставалась грязная и неприглядная роль людей, не стесняющихся марать руки ради победы, которые могли пойти на подлость и трусость и нарушать табу других людей.

Но...

«Но именно поэтому...»

Он хотел чего-то достичь.

Он не хотел быть просто мошкой, которую бы носило из стороны в сторону штормовыми ветрами военной поры, а потом прикончило бы ими же. Он не хотел принимать того, что в его жизни и смерти нет никакого смысла. Потому что если так, то можно ли вообще назвать это жизнью?

В тот самый день, когда она погибла.

В тот самый миг, Тору...

– Ты ведь диверсант?

– ...И что с того? – нахмурившись, ответил Тору Жилетту, который, похоже, спрашивал его просто для того, чтобы тот обратил на него внимание.

В любом случае, дела Тору были плохи.

Отбиться от троих противников без дымовых шашек и с гробом на спине весьма трудно. Возможно, если бы он избавился от гроба и вместе с тем от лежавшей внутри него «руки», то шанс у него бы появился, но...

«Она...»

Чайка.

Она не умела складно говорить на их языке.

У нее не было людей, которые бы помогали ей не за деньги.

И, тем не менее, она, совершенно не сомневаясь, хотела эту «руку». Она двигалась вперед шаг за шагом, приближаясь к своей цели. Скорее всего, она и сама понимала, сколько раз подвергала себя смертельной опасности. Казалось удивительным то, как такая неловкая и неумелая девочка вообще смогла столько прожить, если все это время путешествовала в одиночку. Хоть война и закончилась... вернее, именно потому, что война закончилась, в этом мире не было недостатка в разбойниках и грабителях, которыми стали бывшие солдаты. Возможно, ей уже пришлось пережить множество невзгод, о которых Тору даже не знал.

Но, несмотря на все это... она не сомневалась.

И поскольку Тору попросила о помощи такая упорная и прямолинейная девочка...

«Не могу же я бросить все и сбежать».

Мысли Тору сводились именно к этому.

Он понимал, что такие мысли в какой-то степени были неестественными для диверсанта. В конце концов, он, судя по всему, не смог принять участия ни в одной битве не потому, что ему не хватало для этого умений, а потому, что учитель Тору знал о его характере.

Но...

– Я слышал, что диверсанты – люди, которые действуют на основе железной логики. Одно дело, если бы ты выбрал ее своей хозяйкой... но если это не так, то у тебя нет нужды прикрывать ее. Я рыцарь и именно поэтому стараюсь избегать ненужных конфликтов.

– Как благородно с твоей стороны, – тихо ответил Жилетту Тору.

Он не считал его угрозой.

Слова Жилетта можно было свести именно к этому. «Тебе не победить нас, так что вставай на колени и слушайся наших команд». Он говорил ему, что логически правильный вариант – передать им гроб и исчезнуть.

«Железнокровие» я пока применить не могу».

С того момента, как они прокрались в особняк, не прошло и двух часов. Использование этой техники чаще, чем раз в полдня, во всех смыслах опасно.

«Смогу ли я победить этих троих без него?»

Это было бы крайне трудно.

Но что ему оставалось делать?

– Ну же. Отдай нам гроб, – скомандовал ему Жилетт.

«Думай, Тору Акюра, думай».

Тору бранил себя за медлительность и крепко сжимал руки, державшие лямки гроба.

***

– Нет! Нельзя! Вернись!

– Не ной.

Акари бежала, крепко держа в руках пытающуюся вырваться Чайку.

– Будешь много истерить – вырублю.

– М!

Поняв, что Акари не шутит, Чайка прекратила сопротивляться и затихла.

– И вообще...

Акари остановилась и опустила Чайку на землю.

Они едва отошли на два квартала от того места, где на них напали те трое. Рядом с ними находилось несколько торговых улочек. Если днем там было очень многолюдно, то ночью так пустынно, что становилось жутко. И именно поэтому обнаружить засаду на этих улицах было проще простого.

К счастью... похоже, что их никто не преследовал.

– Мой брат сказал, что заберет твой дорогой гроб.

– Правда?

– Да, – Акари кивнула, хоть и хмурилась. – Но на самом деле... переживать нужно за него самого.

– М?

– Те трое... возможно, не все они обладают одними и теми же навыками, но если они такие же опытные, как та метательница игл, то моему брату будет непросто сбежать. Особенно с багажом.

– Багажом?

– Я про твой гроб, – борозды на лбу Акари стали еще глубже.

– Понимаю... – Чайка кивнула.

– Брат... почему ты решил... – Акари шептала все с тем же лицом, но таким тоном, будто не могла чего-то принять.

Наконец, она замотала головой, отбрасывая посторонние мысли, и вновь повернулась к Чайке.

– Побудь тут.

– ...

– Я вернусь, чтобы спасти брата.

– Вместе. И я.

– Нет. Ты будешь только мешаться, – четко проговорила Акари.

– Но...

– Наша работа уже закончена. Ты больше не наш клиент. Мы вообще не обязаны были сопровождать тебя досюда.

– ... – Чайка выглядела так, словно не знала, что сказать.

Это было неудивительно, ведь она сама дала им знать, что их рабочие отношения закончены.

Слова Акари совершенно логичны.

Но...

– Акари... спасет Тору, – сказала Чайка, указывая пальцем на Акари. – Я... спасу гроб.

– Я же сказала, тебе нельзя идти...

– Нет. Мое дело. Спасение Тору – твое дело. Разные дела. Разные.

– ...

Теперь уже Акари не смогла найти, что ответить.

Другими словами, Чайка говорила, что вернется за гробом, а Акари – для того, чтобы спасти Тору. Им было по пути, но цели их различались.

И, конечно же, это значило то, что если Чайку схватят и убьют из-за того, что она вернется, то вина за это будет лежать на ней, а Акари будет ни при чем.

И для Акари, как для диверсанта, такой вариант был вполне приемлем.

Более того...

– На войне все средства хороши... – сказала она, скрещивая руки на груди. – Они ведь не

рассчитывают на то, что мы вернемся?..

Та группа должна была понимать, что первая шашка, брошенная Тору, предназначалась именно для того, чтобы дать Чайке и Акари сбежать.

Поэтому, можно считать, что сейчас они действовали, исходя из факта, что Акари и Чайка вернутся нескоро. Если неожиданно вмешаться в происходящее... например, подстроив атаку со спины, то у них мог появиться шанс на победу.

– Хорошо. Раз уж так.

– Благодарить.

Чайка кивнула Акари и улыбнулась.

***

Если из случившегося и можно было сделать какой-то вывод, то только один – Тору поймали еще быстрее, чем он предполагал.

Стоило ему попытаться убежать с гробом на спине, как перед ним скрестились клинки великана и Жилетта, обступивших его с обеих сторон. Ощущение стали на своей шее заставило остановиться даже Тору.

А что еще хуже...

– Кажется, у тебя тоже комбоклинки, – проговорил великан, с легкостью управлявшийся со своим огромным мечом одной рукой. – Я тоже ими пользуюсь.

Бойцы с комбоклинками были очень неприятными противниками.

Из-за того, что они передавали ощущения в обе стороны, они становились частью своего хозяина. В тот самый момент, когда он брал его в руки, меч и хозяин сливались в единый организм.

Чаще всего это рассматривается с той точки зрения, что меч становится частью тела мечника, но верно и обратное.

Мечник тоже становится частью меча.

И поэтому при битве на комбоклинках понятие «использование» оружия становилось бессмысленно.

Все движения превращались в боевые техники.

– Пойми уже. Каким бы экспертом в комбоклинках ты ни был, от нас троих тебе не сбежать.

– ...

Тору еще какое-то время не сводил глаз с великана...

– ...Хех.

Пожав плечами, Тору расслабился.

Но руки с лямок гроба он все еще не отпускал.

– Я спрошу еще раз, – вновь начал Жилетт, не отводя клинка от его шеи.

Его меч не был комбоклинком... но в каком-то смысле он был еще страшнее.

Этот рыцарь только что в точности повторил движения человека с комбоклинком. Тору слышал рассказы о том, что в семьях потомственных рыцарей дети учатся держать в руках клинок до того, как начинают ходить... и глядя на этого юношу, складывалось впечатление, что эти рассказы не просто байки.

– Что связывает тебя с той девочкой?

– ...

– Ты знаешь, кто она такая?

– А ты сам-то знаешь? – Тору слегка повернул голову, переводя взгляд на Жилетта. Клинок слегка впился в шею и окрасился его кровью. – Ты знаешь, кто такая Чайка?

– Разумеется, – Жилетт кивнул. – Мы действуем во имя справедливости по требованию правительств нескольких государств. Мы преследуем ее, полностью осознавая, кто она такая, и что именно она разыскивает.

– Мы на стороне справедливости, – вставила Виви, – в отличие от тебя.

– Ассасин и справедливость, ага...

От слов Тору взгляд Виви помрачнел, но она ничего ему не ответила.

– Ладно-ладно. Я понял. Шансов на победу у меня нет. Я отдам вам то, что вы хотите. Идет?

Тору медленно пригнулся, ставя гроб Чайки на землю.

– Руки убери.

– Ты уверен? – отозвался Тору на приказ великана. – Этот гроб заминирован пороховым зарядом. Если попытаешься открыть его силой, он взорвется. Я не хочу взлететь на воздух вместе с вами из-за вашей невнимательности.

– ...

Жилетт и великан переглянулись.

Какое-то время они стояли с задумчивым видом, а затем...

– Хорошо, – великан кивнул. – Отключи эти свои ловушки, а затем передай нам то, что мы хотим – «останки».

– ...

Тору задумался.

Они знали о том, что Чайка разыскивает «останки».

Это означало, что они действительно знали, кто такая Чайка, с какой целью она разыскивает эти останки, и кому они принадлежали. Конечно, судя по всему, они работали на кого-то, и была вероятность, что они не знали всей правды... но это Тору было лишь на руку.

Потому что это значило, что они не могут принимать некоторые решения самостоятельно.

Поймав своей спиной взгляды отряда Жилетта, Тору сделал вид, что «разминировал» гроб. Разумеется, рассказ о пороховом заряде был банальным блефом. Впрочем, в том, что они позволили открыть гроб своему противнику, тоже не было ничего странного – как показал трюк с дымовой шашкой, к пороху эти ребята относились очень серьезно.

А затем...

– Вы имеете в виду вот это?

Тору открыл гроб Чайки.

Затем он развязал шнур и достал ту самую вещь, о которой шла речь.

Руку внутри прозрачного цилиндрического контейнера.

Тору приподнял его, чтобы они смогли все внимательно рассмотреть.

– Да. Именно это, – Жилетт удовлетворенно кивнул.

И Тору, увидев это, удовлетворенно улыбнулся.

– Ясно. Значит, это, – тихо сказал он... и метнул контейнер.

Он швырнул запечатанную в сосуде руку во тьму.

– !!!

Взгляды Жилетта, великана и Виви тут же устремились в сторону руки.

Конечно же, клинки с его шеи они не убрали, но клинок отвернувшегося человека, можно сказать, мертв. Тору с силой отбил прижатые к шее клинки тыльными сторонами ладоней (для таких случаев в его перчатки были вживлены стальные пластины), затем пригнулся, схватил гроб Чайки и побежал со всех ног.

– Черт!

– Неважно, вперед! – воскликнул Жилетт и побежал в ту сторону, куда Тору выбросил руку.

Виви тут же бросилась вслед за ним, а что до...

– А ты с ними не идешь, что ли?.. – спросил Тору у великана, который бросился в погоню за ним, в противоположную от Жилетта сторону.

– С диверсантами нельзя расслабляться, – ответил великан, бегущий точно за Тору. – Вдруг ты только сделал вид, что выкинул останки?

– Я же не настолько ловкий.

– Может, и так, – сказал великан. – А я не такой добрый, как господин Жилетт.

В следующий момент в воздухе пронеслось лезвие комбоклинка великана, готовое прорубить свою дорогу.

Тору резко пригнулся, уворачиваясь, но полностью избежать атаки не смог, и в воздухе пролетели несколько волос с его головы.

– Лучше поуменьшить количество врагов, пока есть такая возможность. А их рассказы меня не волнуют.

– Очень логичное решение.

Заметив, что меч развернулся и полетел на него сверху вниз... Тору вдруг с силой размахнулся гробом.

– А?!

Великан явно не ожидал, что Тору попытается воспользоваться гробом в качестве оружия. Естественно, от удара он увернулся, но для этого ему пришлось сдвинуться так резко, что он сбился с шага.

– Н-на! – выкрикнул Тору, а затем, не замедляясь... швырнул гроб назад.

У него не было бы никаких шансов на победу против этого великана, если бы он продолжил таскать на себе этот груз.

«Лучше поуменьшить количество врагов, пока есть такая возможность» – прекрасный принцип. Поскольку рыцарь Жилетт и ассасин Виви (так, кажется, ее звали) находились от них далеко, то именно сейчас имелся шанс победить оставшегося в одиночестве великана.

Гроб, по-видимому, стукнулся об стену здания. Во всяком случае, Тору услышал за своей спиной громкий звук удара. Не обращая на него внимания, Тору выхватил комбоклинки и встал напротив великана.

– Хех, – глухо усмехнулся великан. – Для юнца ты весьма неплох.

– Думаешь? – сказал Тору, облизывая губы.

А в следующее мгновение они оба начали двигаться.

– Хн-н!

Великан нанес удар мечом.

Тору увернулся быстрым движением.

Успех в битве определял не только опыт использования комбоклинка, не только физическая сила, но и тяжесть оружия. Комбоклинки сами по себе очень тяжелы, а уж мечом такого размера быстро размахивать крайне трудно.

И поэтому... траектории ударов весьма ограничены.

Поскольку меч почти не мог изменить направление атаки после ее начала, то от взмахов нетрудно было уворачиваться даже без «Железнокровия».

Меч просвистел в воздухе над головой Тору.

А затем…

– Н-нг?!

…звучно впился в стену стоящего возле них здания.

«Попался!»

Тору пришел к этому выводу моментально.

Так просто меч из стены не вытащить. Его разрушительная сила сыграла с ним злую шутку. Будь удар послабее, он бы просто отскочил от стены.

Тору выступил вперед и устремил оба комбоклинка к груди великана.

Острие правого клинка летело чуть впереди, наполненное уверенностью Тору в том, что удар будет на славу.

Но...

– ?!

Колющий удар поразил не тело противника, а воздух.

Великан совершенно невероятным для его тела движением увернулся от удара.

И, что самое удивительное, он увернулся вверх.

Огромное тело с неестественной прытью поднялось в воздух.

Это было невозможно.

Тору видел, где и как стоял великан, и именно потому не сомневался, что тот не сможет увернуться от удара. Каким бы гибким ни было человеческое тело, это движение явно нарушало законы как физики, так и анатомии. Стоящий на месте человек не мог вдруг резко сделать сальто на уровне головы. Кроме того, попав мечом в стену, он оказался в такой позе, из которой прыжки вообще исключены.

Но, тем не менее...

– Ха-ха! – раздался смех, и в Тору полетела похожая на молот пятка, одетая в тяжелый ботинок.

Его атаковал находящийся сверху великан.

Из-за провалившейся атаки Тору оказался в стойке, из которой не мог уклониться от удара. Резко выставив вперед левый стилет, он принял им удар пятки, но весь импульс удара погасить не смог. Стилет выбило из рук Тору, и он застрял в стене здания неподалеку.

– !..

Тору решил не стоять на месте и перекатился по земле.

Набрав небольшое расстояние, он вновь встал напротив великана.

– Так вот оно как?

– Так вот оно так, – с ухмылкой ответил великан.

Его комбоклинок все еще торчал из стены.

Он застрял в ней? Нет. Великан специально вонзил его туда.

Как было понятно по одному виду этого меча, он весьма крепкий. Он был настолько крепким, что мог выдержать вес самого великана. Другими словами, великан воспользовался впившимся в стену клинком как рычагом, чтобы взмыть в воздух.

Это была не рыцарская техника.

Это была не солдатская техника.

Она ничем не походила на те правильные и предсказуемые стили.

Да, среди наемников встречались те, кто умел использовать само поле боя, чтобы вырываться из безнадежных ситуаций, но, если честно, эта техника была ближе к искусству диверсантов вроде Тору и Акари. Применив такую хитроумную технику в среде честных мечников, можно прослыть презренным еретиком, которого будут поносить все, кому не лень.

Но...

– Ты ведь не собираешься говорить, что я поступил нечестно? А, диверсант? – насмешливым голосом спросил великан, вынимая меч из стены.

– Не собираюсь, – ответил Тору.

Готовые на подлости. Живущие хитростями.

Диверсанты гордились тем, что могли использовать любые методы, чтобы выполнить задание своего клиента. Они не считали одни приемы «праведными», а другие «греховными».

– Ну, раз так...

Великан бросился вперед с таким грохотом, будто он только что расколол землю ботинком.

Лобовой натиск.

Свои вклады в импульс рывка внесли и сила великана, и вес меча, который он держал в руках. Ситуация осложнялась тем, что трудно было сказать, с какого именно расстояния он начнет атаковать. И, что еще хуже, начиная с первого момента рывка, все силы и все сознание великана сосредоточились на ударе, и удар этот можно было заранее назвать поистине смертоносным.

Пусть эта атака и имела бы предсказуемую траекторию, от низкого горизонтального удара нельзя уйти ни влево, ни вправо, ни назад. А неудачный прыжок превратил бы его в отличную беззащитную мишень для противника.

Эта атака была настолько же устрашающей, насколько простой.

Но...

– Надеюсь, и ты не будешь жаловаться!!! – воскликнул Тору и подпрыгнул, выписывая сальто.

Рубящий удар клинка великана прошел точно под ним.

Если отступить налево, направо и назад невозможно, оставалось уворачиваться наверх. Логика была крайне простой.

– Сэ-йя! – воскликнул Тору, направляя стилет к голове великана.

Тору мог и без каких-либо хитростей расколоть ударом клинка камень, но эта атака ускорялась его вращением и была вдвое сильнее обычного.

Вот только...

– Глупец! – воскликнул великан.

Действительно, Тору удалось избежать горизонтального взмаха клинка. Но не более. Оказавшись в воздухе, он резко ограничил себя в движениях. Великан резко развернул меч и направил его вверх. Пусть он и мог выписывать комбоклинком лишь прямые линии, но они могли быть весьма короткими.

Его атака должна была настигнуть Тору, но...

– ...?!

Великан пошатнулся.

Скорее всего, он сразу понял, что произошло.

Его ноги были связаны черной металлической проволокой.

К острию того стилета, который был выбит из руки Тору, крепилась проволока, и именно она опутала ноги великана, когда тот бросился вперед. Второй конец все еще находился у Тору, и он сделал в воздухе сальто не для того, чтобы усилить атаку стилетом, а затем, чтобы смотать натянутую проволоку и сбить великана с ног.

– Тебе конец!

К голове великана все еще неумолимо летел удар стилетом.

Но великан, пользуясь, очевидно, своим размером, вскинул левую руку, чтобы принять удар на нее.

Звон удара металл об металл.

Удар Тору не смог отрубить руку великана и застрял где-то в середине его мощной мышцы. Скорее всего, основная часть удара пришлась на кольчугу, которую великан носил под одеждой. Броня – естественный атрибут поля боя, обвинять его в трусости не было никаких оснований.

– Черт...

Решив не продолжать атаку, Тору оттолкнулся от груди противника и отпрянул от него.

Одновременно с этим он дернул проволоку, возвращая в руку стилет, застрявший в стене здания.

Но...

– Нг... м-м... – простонал великан, свесив левую руку.

Рука не слушалась его – рана кровоточила, а значительная часть мышцы была повреждена. Половина руки уже успела окраситься алым, а с пальцев на землю капала кровь.

– Ну, что... – сказал Тору, скрестив перед собой стилеты, словно ножницы. – Лучше поуменьшить количество врагов, пока есть такая возможность, да?

Естественно, что управляться с таким тяжелым комбоклинком одной рукой великан не мог.

Кроме того, он был сильно ранен – Тору достаточно не дать ему остановить кровотечение, чтобы победить.

– ...

Великан нахмурился, затем взвалил меч на плечо и пригнулся.

– Ты хочешь продолжить?

– Да. У меня, как у наемника, есть принципы. Не думаю, что ты, диверсант, слышал о таком.

– ...

Вздохнув, Тору опустил стилеты.

И тут...

– ...?!

Раздался глухой звук, а затем голова великана качнулась.

За спиной оседающего на землю мужчины стояли...

– Ты в порядке, брат?

– Тору. Пришли помочь.

Акари, державшая в руке молот, а рядом с ней – Чайка.

***

Руку «останков» они отыскали без особых проблем.

Альберик и Виви предполагали, что из-за ночи у них могли возникнуть небольшие проблемы, но руку они нашли моментально – прозрачный контейнер блестел на свету уличного фонаря в виде большого подсвечника.

– Это ведь... она, – сказала Виви, с огромным интересом изучая руку.

– Наверное. Конечно, я не могу полностью гарантировать то, что она настоящая. Придется отнести Зите или Матеусу, – сказал Альберик, заворачивая контейнер с рукой в тряпку. Затем он повязал ее на пояс с противоположной от клинка стороны. – Кстати, а где Николай?

– Похоже, он остался там, чтобы добить диверсанта, – ответила Виви.

– Добить?.. – Альберик нахмурился.

– Господин Жилетт. Наш противник юн, но он диверсант. Он вполне мог метнуть фальшивую руку, чтобы сбить нас с толку.

– Это, конечно, так, но...

Альберик вздохнул.

Ему не хотелось втягивать в дело людей, которые не имели к этому никакого отношения. Неважно, был ли тот парень диверсантом. Важно то, что он выглядел так, будто его просто наняли, не объяснив происходящего.

– Ладно, пошли назад. Если повезет, мы еще успеем остановить Николая.

– Господин Жилетт.

В этот раз вздохнула уже Виви.

Ее, как чистокровного ассасина, поражала добродушность Альберика.

Но никто из них даже не задумывался о том, что Николай мог и проиграть. С навыками комбомечника Николая ничто не могло сравниться. Он не только мастерски владел комбоклинком, но и пользовался необычными техниками перемещения в бою, основанными на боевых искусствах наемников. Даже сам Альберик не был уверен в том, что смог бы одолеть его в честном бою.

Но...

– ...Э?

Они вернулись на то место, где поймали диверсанта.

– Николай?! – изумленно прошептал Альберик, а Виви начала готовиться к битве.

Друзья силача, считавшие его непобедимым, обнаружили Николая лежащим на земле, а тот самый диверсант сидел на нем, скрестив ноги.

– Ты... хочешь сказать, что сразил Николая?

– Ну, как сказать, – с недовольным видом произнес диверсант. – На всякий случай сразу скажу – он еще жив.

– ...

Альберик нахмурил брови.

Диверсанты не чурались никаких методов ради победы. Естественно, убийство для них тоже не было чем-то сакральным. Добивание поверженного противника для них дело естественное.

Но почему же...

– ...Так вот оно что*, – протянул Альберик, затем развязал платок и снял руку с пояса.

– Да. Прости, что заставил тебя за ней сбегать, – ответил диверсант. Скорее всего, это был сарказм, но лицо его осталось таким же недовольным. – Если эта вещь для вас важнее его жизни, можете оставить ее себе. Но тогда я убью его. Он доставил мне немало хлопот... но теперь убить его проще, чем свернуть шею младенцу.

– ...

Альберик услышал, как Виви тихо зарычала.

Но...

– Выходит, ты действительно ничего не знал? – спросил Альберик, тщательно выбирая слова.

– О чем ты?

– О ней. О девочке, что наняла тебя. Я не знаю ее имени, потому что понятия не имею, как она решила представиться в этот раз.

– ... – диверсант окинул Альберика и Виви прищуренным взглядом.

– Я не знаю, сколько она тебе предложила, но советую прекратить дурачиться. Если ты будешь помогать ей, это не кончится ничем хорошим. Или ты хочешь обратить против себя весь мир?

– Я ценю твои слова, – сказал диверсант. – Но такими невнятными и абстрактными речами меня не убедишь.

– ...

– ...

Альберик и Виви переглянулись.

Этот диверсант действительно ничего не знал.

Информация держалась в строгом секрете, но...

– Империя Газ, – сказал Альберик. – Эта рука принадлежала императору Империи Газ, Дьяволу, Проклятому Императору и мужчине с множеством другим прозвищ. Человеку, который был одновременно и королем, и величайшим магом в истории. Артуру Газу.

– ...

К недовольному лицу диверсанта добавились нахмуренные брови.

Скорее всего, он не слишком верил их рассказу.

Артур Газ был великим созданием.

Как бы рассказы о нем ни были близки к мифам и легендам, они не врали. Были даже люди, считавшие, что он и вовсе не человек. Но это, скорее всего, потому что он был настолько великим, что у обычных людей это не укладывалось в голове.

Но...

– А та среброволосая девочка, что наняла тебя... – продолжил Альберик, внимательно следя за реакцией собеседника. – Это Чайка Газ – дочь того императора.

***

Артур Газ.

Человек миллиона прозвищ.

Проклятый Император, Дьявол, Бессмертный Король, Чудовище, Великий Мудрец, Сверхимператор, Воинствующий Фанатик...

Все эти прозвища одновременно и истинны, и ложны. Дело в том, что этот человек слишком велик и сложен, чтобы его можно описать одной лишь фразой. Он был уникальным явлением в истории Фербиста и прожил жизнь столь долгую, что порой можно было услышать, что это имя принадлежало не одному человеку, а всем императорам Газа.

Он был диктатором, правящим огромной северной страной. Мудрецом, разработавшим множество магических технологий. А во время долгой войны прославился как гениальный стратег, ловко водивший за нос армии других государств.

Но главное... он сделал для магии столько… Все современные основы магических технологий были разработаны, можно сказать, именно Артуром. А глядя на то, насколько распространенной стала магия в этом мире, нетрудно понять ученых, которые говорили, что «без него развитие цивилизации замедлилось бы на сотню лет» и «именно император Газа привел человечество в будущее».

Однако с другой стороны... были и люди, которые указывали на то, что об Артуре Газе не сохранилось никаких записей, рассказывающих о его жизни до того, как он возродил Империю Газ, и предполагали, что само существование императора Артура Газа могло быть обманом величайшего масштаба.

Впрочем, как бы там ни было...

Император Артур Газ был настолько значительной фигурой в истории континента Фербист, что одни воспоминания о нем, повествующие о 300 годах жизни, продолжали влиять на мир.

Но... несмотря на то мастерство, которого он достиг в магических ритуалах, Дьявол, правивший Империей Газ три сотни лет, все же не был бессмертным, что бы о нем ни говорили.

Артур Газ был убит во время атаки на столицу Газа.

Его смерть положила конец великой войне, захлестнувшей весь Фербист.

Другими словами, Артур Газ превратился в символ военной поры континента Фербист.

Естественно, что он продолжал влиять на этот мир.

И поэтому...

***

– Дочь... Дьявола? – нахмурившись, прошептал Тору.

Этих слов он никак не ожидал.

Их даже можно назвать шокирующими. Как бы ни позорно это было для диверсанта, но удивление Тору, видимо, проявилось и на лице, поскольку Жилетт в ответ кивнул и продолжил:

– Именно. Пять лет назад во время штурма столицы Империи Газ самого Артура Газа убили, но его дочь, Чайка Газ, сбежала.

– ...Одна?

Если Чайке на вид лет 15, то 5 лет назад она должна была быть маленькой девочкой примерно 10 лет.

Трудно представить, что она смогла сбежать из того же самого места, где погиб чудовищно могущественный Артур Газ. А если ей помогали вассалы императора, то почему их не было с Чайкой сейчас?

Они скончались?

Или же сбежали сами, бросив Чайку?

Или...

«Это невозможно. Мы же убили тебя!»

Именно эти слова произнес граф, увидев Чайку.

Выходит, он был совершенно уверен в том, что она умерла, а эта неожиданная встреча означала, что она каким-то чудесным образом выжила.

– Как именно это произошло – мы не знаем и сами, – сказал Жилетт. – Но, как бы там ни было, мы не можем просто оставить ее в покое.

– Почему? – спросил Тору.

С его точки зрения Чайка лишь неловкая девочка, немного разбирающаяся в магии. Она точно не тот человек, за которым мог охотиться целый отряд с рыцарем, наемником и ассасином.

Но... похоже, что Тору ошибался в своих суждениях.

– В этом мире все еще осталось немало последователей императора Газа. Пожалуй, величайшим чудом следует назвать то, что столицу Империи вообще удалось взять, даже с помощью объединенной армии остальных государств.

Хотя могущественные страны и недолюбливали друг друга... но обстоятельства и случай сложились так, что они на время заключили союз. Его результатом стало нападение на столицу Империи Газ. И если эта Империя возродится, то другим странам едва ли удастся вновь объединить силы. Слова Жилетта подразумевали именно это.

– Даже после своей смерти Проклятый Император сохраняет сильнейшее влияние. Есть люди, которые с радостью объединились бы вокруг его дочери, Чайки Газ, чтобы попытаться возродить Империю Газ.

– ...

– Кроме того... – Жилетт перевел взгляд на сосуд, который держал в руке. – Останки Чудовища, прожившего 300... нет, скорее, даже 500 лет – сильнейшее магическое топливо. Сложно представить, сколько магической силы накопилось в них за это время. Гундо, заправленное ими, стало бы невероятно сильным оружием.

Двигателем магии, источником магической силы служили мысли живых существ.

Поскольку трупы разумных существ накапливали за жизнь существа остаточные мысли, то из них можно было извлекать магическую силу. Большая часть гундо работала на разложившихся до однородного уровня останках – окаменелостях и прахе. С помощью заклинаний вытянутой из них магической силе придавалось форма, затем воля самого мага срабатывала в качестве «запала» и запускала реакцию.

В подавляющем большинстве случаев для магии использовались окаменелости фейл... но в теории источником магии могли выступать и забальзамированные человеческие останки.

Например, эта рука.

– Теперь ясно...

Граф смог превратить свой собственный особняк в огромное гундо.

Оно обладало таким внушительным радиусом действия не просто потому, что было большим – это заклинание было таким могущественным именно потому, что в качестве топлива в нее была заряжена рука великого колдуна, Проклятого Императора.

Скорее всего, именно поэтому труп Артура Газ разделили на несколько частей, хранившихся порознь. Люди, которым подчинялся Жилетт, боялись того, насколько мощное орудие может получиться, если собрать все останки, и того, что с этим оружием могут сделать люди, что мечтают о возрождении Империи Газ.

– Понимаешь, наконец? – немного нетерпеливо проговорил Жилетт. – Чайка Газ – семя, способное ввергнуть этот континент, на котором, наконец, установился мир, в новую пучину войны. Мы не можем позволить ей собрать останки своего отца!

***

– Чайка Газ – семя, способное ввергнуть этот континент, на котором, наконец, установился мир, в новую пучину войны. Мы не можем позволить ей собрать останки своего отца!

Крик Жилетта был таким громким, что его услышали даже прячущиеся неподалеку Чайка и Акари.

– ...

Акари перевела равнодушный взгляд на Чайку.

Дочь Проклятого Императора слегка склонила голову и прикусила губу.

– То, что он сказал, – правда?

– ...

Чайка не смогла ответить.

Но ее пальцы, крепко сжимавшие рукоять винтовки, установленной на крыше одного из домов и готовой в любой момент прийти Тору на помощь, резко побелели.

Скорее всего... это была правда.

– Дочь Дьявола...

– Я... – тихо проговорила Чайка.

Она говорила не на континентальном языке, а на Лаке, северном языке, использовавшемся в Империи Газ.

– Я просто... хотела собрать раскиданные... останки своего отца и похоронить его... только и всего... я делаю это просто потому... что должна это сделать...

– ... – Акари промолчала.

Но в то же время она не могла поверить в то, что Чайка была как-то связана с повстанцами Империи Газ или сочувствующими им. И вообще, если бы они поддерживали ее, она не стала бы нанимать Тору и Акари.

Акари была сиротой. Среди жителей Акюры было много людей, у которых отсутствовали семьи. Ряды диверсантов вообще традиционно пополнялись за счет воспитанных ими сирот.

Из-за этого Акари не могла понять тех чувств, что испытывает Чайка.

И представить их она тоже не могла.

Но...

– Брат...

Что насчет этого думал Тору?

Акари прищурилась и стала ждать решения ее, пусть и не родного, но брата.

***

– Прекрасно... – тихо прошептал Тору.

Но, похоже, эти слова услышал как Жилетт, так и стоящая рядом с ним Виви.

Оба они недоуменно посмотрели на него.

– Ввергнуть в новую пучину войны? Звучит прекрасно.

Тору широко улыбнулся, обнажив зубы.

Жилетт удивленно округлил глаза и что-то протянул, а Виви посмотрела на Тору, как на ненавистного отброса общества.

Он не обратил на это никакого внимания. Будучи диверсантом, нищим и безработным, он давно привык к презрительному и пренебрежительному отношению.

– Война мне по нраву. Я был бы не против вернуться в ту эпоху мировой войны.

– Что ты?!

Жилетт смотрел на него, словно на чудовище, поносившее весь свет неизвестными проклятиями.

– Я диверсант. Мне не нужен мир и спокойствие. Из-за него меня мешают с дерьмом, я ничего не могу сделать, ничего не могу после себя оставить, ничего не могу изменить. К черту такую жизнь ради бессмысленной смерти!

В памяти пронеслись воспоминания о том дне.

Хасумин, умершая в тот самый момент, когда протягивала ему своего мертвого ребенка.

Он хотел изменить мир.

Он хотел оставить на нем свой след.

Он не хотел просто родиться и просто умереть – он хотел жить со смыслом. Он хотел знать, ради чего родился и ради чего умрет. И ради достижения этой цели он был готов приложить все свои силы.

Поэтому...

– Ты что, хочешь войны?!

– Да!

Тору кровожадно улыбнулся.

Но на самом деле... это была не единственная причина. Уже нет.

«Если она живет ради этого...»

Чайка. Дочь Проклятого Императора.

Одинокая принцесса с гробом на спине, собирающая останки своего отца.

Она была совершенно одна. В самом центре безнадежно враждебного к ней мира.

И она двигалась вперед, не сводя глаз со своей цели.

Пусть это делом безумное и безрассудное... но для нее эта цель была настолько важной и непоколебимой, что стала смыслом жизни.

И раз так...

«То я хочу исполнить ее желание», – искренне подумал Тору.

В отличие от него, как бы ни менялся мир... вернее, именно потому что он так изменился, ее воля была непоколебимой.

Она казалась Тору ослепительно яркой путеводной звездой.

И поэтому...

– Чайка!!! – воскликнул Тору, подпрыгивая в воздух.

Он резко устремился вперед... и зажмурился.

– ...?!

Рыцарь Жилетт и ассасин Виви замерли в боевых стойках.

Оба они были сильными противниками. Тору не смог бы победить их, просто кинувшись вперед.

Но...

Между Тору и Жилеттом вдруг вспыхнула ослепляющая вспышка.

Заклинание, предварительно оговоренное с Чайкой.

Оно называлось «Ослепитель», относилось к иллюзорному типу и отличалось предельно высоким уровнем излучаемого света.

И, разумеется, застигнув врасплох, оно могло лишить человека зрения на несколько секунд.

В то же время, скрытные диверсанты чувствовали себя в ночной тьме, как рыба в воде. Тору умел передвигаться, не выдавая себя и не издавая звуков, обнаруживая противников по мельчайшим дуновениями ветра.

Он мог атаковать своих противников даже с закрытыми глазами.

– Нг?!

Жилетт тут же выхватил свой меч, но из-за магической вспышки Чайки в его движениях не было уверенности. То же самое относилось и к Виви. Будучи ассасином, она должна обладать схожими с Тору навыками, но против неожиданно разорвавшейся перед лицом вспышки ничего поделать не могла.

Но даже с учетом всего этого они оставались опасными противниками.

Размахнулся меч, полетели иглы.

Но техникам лишенных зрения бойцов далеко до своих полноценных аналогов. Тору вскинул свои клинки и моментально отбил атаки.

– Кх?! – обронил Жилетт.

Тору врезался в него и...

– Забираю обратно.

…резко выхватил сосуд, который тот сжимал в руке.

– С... стой! – воскликнул Жилетт, пытаясь ухватить противника левой рукой.

Виви вскинула очередные иглы... но так и не выпустила их. В таких условиях риск задеть союзника слишком высок.

– Стой. Ты... – вновь воскликнул юный рыцарь.

Но Тору продолжил убегать, даже не оглядываясь.

***

Как оказалось, багажа у него особо не было.

Любимое оружие, инструменты. Немного одежды. Минимум денег.

Сумка с пожитками не была особо крупной, напоминая по размерам гроб Чайки.

– Акари?

– Я тоже закончила собираться.

Котомка Акари весьма походила на его собственную.

Кивнув, Тору решил еще раз спросить у своей не связанной с ним по крови сестры:

– На всякий случай, напомню, тебе вовсе не обязательно идти вместе с нами.

– Не говори глупостей, брат, – Акари покачала головой. – Я всегда буду рядом с тобой.

– Акари...

– Если мой брат... – тихо проговорила Акари с как всегда ясным лицом. – умрет непонятно где, как я сделаю из него чучело?

– Надо не забыть в момент смерти эпично взорваться, – проворчал Тору, после чего вздохнул и вышел из дома.

Утро было таким ранним, что солнце еще не успело осветить небо рассветом. На улице, обдуваемая леденящим ветром, одиноко стояла девочка с гробом на спине.

– Ну что, идем?

– М-м, – услышав его голос, Чайка обернулась и посмотрела на них растерянным взглядом. – Тору. Акари. Почему?

– Граф видел наши лица, – Тору пожал плечами. – Нам пришлось бы бежать из города в любом случае.

Они не только прокрались в особняк графа, но и сошлись с ним в битве, после чего вступили в конфликт с группой, которая, судя по всему, выполняла особое поручение правительства. Не то чтобы их конфликт зашел слишком далеко, но вряд ли им бы позволили мирно жить в Дельсоранте.

– Ну и раз мы все равно путешествуем, почему бы заодно не помочь тебе с твоей «работой»? Задешево.

Мыслей о том, куда именно идти, у них не было.

А раз так, ничто не мешало им идти туда же, куда и Чайка.

Кроме того, определенную лепту вносил и простой расчет – судя по всему, деньги у Чайки все же имелись, а значит, с голоду они бы не померли.

А главное...

– Но я... – Чайка опустила взгляд. Похоже, ее родословная все же не давала ей покоя. – Дочь Проклятого Императора...

– Я же говорил... – тут же перебил ее Тору. – Война мне по нраву.

– ...

– Если я пойду с тобой, то, быть может, смогу изменить этот мир. У меня будет шанс сделать это, если из мира унылого однообразия и спокойствия, я окажусь среди мира, погруженного в хаос, ради жизни в котором и был рожден. Поэтому меня такой исход устраивает.

Пусть другие люди сочли бы его омерзительным подонком...

Но это лучше бессмысленной смерти.

Он собирался оставить после себя доказательство того, что он жил не напрасно.

– Чайка, – Тору протянул руку среброволосой девочке. – Я готов идти так далеко, как смогу. Ты согласна?

– ...

Чайка посмотрела на Тору.

Затем на Акари.

– ...Угу, – сказала Акари, кивнув.

А затем...

– Да!

Глаза Чайки заблестели, и она взяла Тору за руку.

Чайка Газ, дочь Проклятого Императора.

Тору Акюра и Акари Акюра, брат и сестра, два диверсанта.

В тот день они покинули Дельсорант на рассвете.

И отправились в путешествие с целью погрузить этот мир в пучину войны.

1. ↑Было дикое желание дописать "Михалыч"... Еле сдержался. (прим. редактора)