Они словно летели сквозь звездное небо.

Утро давно наступило, но вокруг царила тьма.

Казавшиеся полупрозрачными ступени винтовой лестницы и поддерживавшие их стены совершенно не пропускали свет. Пространство внутри башни из материи наполнял полумрак. Власть темноты оспаривали лишь то и дело вспыхивающие диаграммы и контуры заклинаний.

Ничего не подозревающему человеку башня показалась бы красивой.

Но…

— Что-то не так… — Тору сидел на спине взлетающей Фредерики и хмурился.

Что-то не давало ему покоя.

Его тело немного онемело. Слегка, но ощутимо.

Вернее, неправильно. Все телесные ощущения немного притупились. Состояние отдаленно напоминало сонный паралич — явление, при котором человек, что уже пробудился и пришел в сознание, не может пошевелить телом. По крайней мере, Тору тоже казалось, будто связи внутри его тела нарушились.

— !..

И тогда он заметил.

Всполохи, что иногда испускала лестница, — похожие на молнии, но слишком тусклые и тонкие, чтобы пугать, — пытались обволакивать Тору, Фредерику и Чайку, но, не в силах угнаться за скоростью драгуна, бессильно развеивались и исчезали.

Тору интуитивно понял, что дело в них.

Именно они не давали ему покоя.

Но что это за всполохи?..

— Чайка, давай защитную магию. Что-то тут не так.

— М-м, — Чайка кивнула, зарядила гундо и зачитала: — Явись, «Прерыватель»!..

Вокруг ствола закрутились голубые диаграммы, но…

— Хья?!

В следующее мгновение разбились.

— Что это значит?

— Огромный магический двигатель… — нахмурившись, проговорила Чайка. — Влияние. Игнорировать. Невозможно.

— А, вот оно что…

Близость к крупному магическому двигателю порой вмешивается в работу заклинаний. Чайка говорила об этом, еще когда они штурмовали летающую крепость. Внутри той башни, сделанной по подобию магического двигателя, обычная магия или не работала… или срабатывала удручающе плохо.

— Чайка. — Нива вдруг вцепилась в нее.

— Нива?

— Прошу, не двигайся.

И Нива рассыпалась.

Ее трансформации основаны на магии драгунов. Нива засветилась голубым и обволокла тело Чайки, словно тень. Когда свет погас, она полностью слилась с гундо Чайки, целиком покрыв его.

— Ты сможешь пользоваться магией с помощью Нивы?

— Вероятно. — Чайка снова зачитала заклинание и запустила магию.

В этот раз ей удалось создать сферический полупрозрачный барьер, который окутал их отряд.

Но насколько уже ставшее привычным защитное/нейтрализующее заклинание поможет им сопротивляться влиянию «башни вознесения»? Может, оно вовсе не защищает их и лишь тщетно пытается успокоить?

Тору нисколько не разбирался в магии и не мог ничего сказать.

Но затем…

— Глупцы, — раздался сверху голос.

— !..

Фредерика громко хлопнула крыльями и замерла в воздухе.

Тору поднял взгляд, продолжая крепко держаться за нее.

И увидел…

— Вы решили погнаться за мной? При том, что даже толком не понимаете, где находитесь?

Император Газ.

Он смотрел на них со ступеней выше.

И он…

«Где раны?»

Когда император Газ только начал подниматься по винтовой лестнице, он оставлял за собой кровавые следы. Он пояснил, что его тело уже не выдерживает. Такова расплата за «перевоплощение» в форму, способную одолеть Ги и «апостолов».

Однако сейчас император Газ не истекал кровью.

Более того…

«Его аура…»

Истончилась. Точнее, изменилась.

Да, Тору понимал, где находится император. И в то же время ему казалось, что он смотрит на мираж, холодный и бестелесный. В этом смысле император уже ничем не отличался от…

«Он похож на Ги».

— Вы не сможете вернуться, — продолжил император Газ. — Вся эта башня, вся эта лестница — аппарат-переработчик, превращающий материальных существ в богов. Я лично разработал ее, и стану богом, как только доберусь до конца.

— !..

Тору услышал, как ахнула Чайка.

Быть может, она тоже до конца не понимала происходящее, но вспомнила диаграммы лестницы и осознала, что император Газ говорит правду.

— Вы же не думали, что ритуал вознесения состоит лишь в том, чтобы добраться до расположенного где-то там божественного престола и сесть на него? Что человек станет богом, лишь только коснется престола? Глупцы. Стать богом далеко не так просто.

— Что значит «мы не сможем вернуться»?

— Чувствуете, как изменились ощущения? — император Газ прищурился. Он словно видел их насквозь. — Эта магия отделяет сознание от тела. В конце концов, тело превратится в бесполезный сосуд, и она уничтожит его. Затем сознание обретет новый сосуд — божественный — и станет абсолютным.

Так вот что стоит за ритуалом вознесения?

Отказ от человечности, обретение божественности?

Однако в голосе императора Газа не слышалось эмоций — он словно зачитывал книгу, описывающую грядущие события. Возможно, он считал их неизбежными.

— Абсолютным? Но ведь тебе удалось убить его.

— Конечно же, я не стану наделять своих Империонов способностью разрабатывать магические технологии. Мир и без того стал достаточно сложным, а магия — достаточно распространенной. Ему не нужны Империоны-исследователи вроде меня. Даже если среди простолюдинов вдруг появится маг, талантливый настолько, что сможет разработать заклинание уничтожения бога, я устраню его задолго до того, как он добьется успеха, — меланхолично отозвался император Газ. Затем он обратил взгляд фиолетовых глаз не на Тору, не на Чайку, а на Фредерику. — Вы отправились в погоню верхом на драгуне? Даже я не возьмусь сказать, как заклинание подействует на тех, кто решил пройти сквозь него таким нестандартным образом. Возможно, оно отделит сознание от тела, но не найдет ему сосуда и развеет… а возможно, попросту разрушит ваши тела.

И оба исхода сулят смерть.

— Так почему же вы отправились за мной? — вопросил он с едва уловимым любопытством в голосе. — Неужели думали, что сможете стать богами, устранив меня?

— Нам это не интересно, — сразу же ответил Тору. — Мы просто хотим победить тебя. Не дать тебе стать богом. Заставить понять, что не все в этом мире происходит по твоему желанию. Только и всего.

— Глупость, — император Газ покачал головой. — Ради этого вы пришли сюда? Наплевав на смертельную опасность?

Он развел руками, словно хотел показать искреннее разочарование.

— Мир и без того полон вещей, которые происходят не по желанию людей. Разве жизнь обитателей подножья определяется тем, кто восседает на вершине горы?

И словами, и жестами он изображал удивление и разочарование… хотя на самом деле не испытывал ни того, ни другого. Тору понимал это как по взгляду, так и по голосу мужчины. Тот просто имитировал удивление и разочарование, потому что сейчас эти чувства казались ему уместными.

Хотя сам он не человек.

— Воспользуйтесь религией или чем угодно, придумайте правдоподобную причину и смиритесь с абсурдом и нелепостью. Именно так живут люди. Я не собираюсь ни истреблять человечество, ни причинять им жуткие страдания ради собственного удовольствия. Война в вашей крови. Такими вас сделал предыдущий бог. Вы будете жить теми, кто вы есть, а я — смотреть и упиваться. Неужели вам это не по нраву?

Империоны — лишь инструменты, которые ворошат мир нужным образом. Они изображают человеческие чувства, но не понимают их. И, конечно же, не ощущают. Именно поэтому император Газ без каких-либо угрызений совести создал «механизм» Чаек.

Наверное, с этой точки зрения он действительно достоин стать богом.

Жестоким, беспощадным, капризным тираном.

— Не по нраву. Твои слова до невозможного бесят меня.

— Даже несмотря на то, что не сведи тебя случай с Чайкой, ты бы никогда ни о чем не узнал?

— …

Тору ощутил, как Чайка вздрогнула после слов Артура.

Он осторожно потянулся к ней рукой, не сводя глаз с императора Газа. Но пусть рука его протянулась вслепую, Чайка сжала ее в ответ.

— Да. И вот за это я должен поблагодарить тебя, — Тору оскалив зубы улыбнулся, но край сознания посвятил руке Чайки. — Я не знал, кого защищать, а с кем сражаться, но ты дал мне и то, и другое. И в качестве благодарности я одолею тебя.

— Ты хотел сказать, «убью»?

— Может, дойдет и до этого, — подтвердил Тору.

Едва ли он сможет остановиться, просто поколотив Артура. И едва ли Проклятый Император прислушается к словам юнца, не прожившего и пары дюжин лет. Чудовище, пережившее тысячу лет и собственную смерть, можно остановить, лишь окончательно уничтожив.

— Но я в любом случае не допущу, чтобы ты стал богом. Боги нам не нужны. Пусть они навсегда останутся в головах священников и монахов!

Тору поерзал на спине Фредерики и крепко сжал руку Чайки.

Она поняла команду и отключила защитное поле.

— Тебе конец, Артур Газ!

Тору оттолкнулся от спины Фредерики и устремился к Проклятому Императору, взиравшему на него свысока.

***

Громко взвыла сталь.

Син отбил удар молота Акари. Возможно, он собирался вынудить наконечник скользнуть по комбоклинку, но у него не получилось. Посыпались искры, раздался скрежет.

— !.. — Акари резко выдохнула и закрутила молот.

Молоты по своей сути плохо годятся для частых атак. Обычно их раскручивают перед ударом, чтобы придать как можно большее ускорение, и поэтому им не удается ошеломить противника частотой взмахов. Разумеется, с другой стороны, каждый удар молотом полагается на центробежную силу и потому очень силен, но факт остается фактом: редкие предсказуемые атаки без труда избегаются и блокируются.

Поэтому Акари компенсировала недостаток «Железнокровием».

Помимо того что ее перегруженные мышцы вращали молот быстрее, чем раньше, они еще и насильно искажали овальную траекторию ударов. Сложные движения позволяли атаковать противника по самым уязвимым местам.

Вот только…

— «Железнокровие» сейчас? — Син прищурился. — Разве ты выбрала молот не ради того, чтобы восполнить нехватку сил и веса женского тела? Вращение молота значительно повышает силу удара, и даже хрупкая девушка с его помощью может расправиться с бронированным рыцарем за один удар, но…

Он не только сражался с Акари, но по пути еще и уворачивался от атак Альберика, Давида, Сельмы и красной Чайки, наседавших на него с боков и со спины.

Кроме того, Сина окружил еще и отряд Жилетта, расправившийся с диверсантами Субару. Но они держались на расстоянии и вмешаться в бой не могли. Неосторожные атаки, в том числе магические, могли навредить Акари и остальным.

— Если использовать «Железнокровие» в паре с тяжелым оружием, увеличивается и отдача… а с ней нагрузка. Я не знаю, сколько ты способна поддерживать его, но если превысишь порог, станешь слабее обычного человека.

— …

Акари молча продолжала натиск. К замахам молотом она примешивала пинки окованными ботинками. Хороший удар ботинком режет плоть не хуже рубящего удара.

Но Син защищался от всех ее атак.

Впрочем, когда Акари применила «Железнокровие», Сину все же пришлось сосредоточиться на обороне. Если до того силы противников были равны, то теперь усилившаяся Акари постепенно продавливала Сина.

Однако, как он уже заметил, вечно так продолжаться не может.

«Железнокровие» нельзя использовать долго. Если вовремя не отменить его и продолжать поддерживать, тело начнет разрушаться и, следовательно, слабеть. Даже если Акари собиралась пожертвовать собой ради победы, шансов на эту самую победу все еще не было. От Сина требовалось лишь переждать ее натиск в обороне, а затем, когда Акари, по сути, выпадет из битвы, просто добить всех остальных.

Но…

— Что ты задумала? — спросил Син, все еще щурясь.

— … — конечно же, Акари не ответила.

И затем…

— ?!

Движения Сина… вдруг замедлились.

Под его ногами появилась голубая магическая диаграмма.

А за ней…

— Что это?!

К ногам Сина пристала материя. Она не атаковала его, а просто цеплялась. Каждым движением ног Син разбрасывал ее вокруг себя, но подобно тому, как человек двигается против течения реки, не без труда.

И конечно же, чем быстрее он пытался перемещаться, тем сильнее сопротивлялась материя.

— Наконец-то, — проговорила Акари, в очередной раз замахиваясь молотом. — Когда включаешь «Железнокровие», неизбежно начинаешь упускать из виду некоторые события.

— Что?..

— Ускоренное сознание перестает замечать все, что происходит слишком медленно.

Можно привести аналогию.

Лягушки ловят быстрых летающих насекомых и питаются ими. Но это отнюдь не значит, что у лягушек лучше реакция, чем у людей.

И лягушки, и подобные им земноводные умеют быстро реагировать на летающих насекомых, но не умеют распознавать медленные движения. До определенной скорости они просто не отличают подвижное от неподвижного.

«Железнокровие» обладает пусть не идентичным, но похожим недостатком.

Нередко бывает такое, что диверсанты под действием этого эффекта не распознают… точнее, не замечают очень медленных движений противника — например, крайне неспешных и осторожных шагов-подкрадываний, на каждый из которых уходит 10-20 секунд или даже больше. Из-за ускорения глаза и уши передают информацию настолько подробную, что некоторые явления попросту «выпадают» из восприятия.

— Син Акюра. Я с самого начала поняла, что твое нынешнее состояние во многом напоминает «Железнокровие». Похоже, мои товарищи смогли пустить в дело тактику… которую приберегли на тот случай, если ты войдешь в «Железнокровие».

— !..

Син перевел ошарашенный взгляд на Сельму — девушку-мага, которая весь бой применяла лишь заклинания поддержки. Когда Акари использовала «Железнокровие» и вынудила Сина уйти в оборону, нужда в магической поддержке со стороны Сельмы практически пропала.

А кроме того…

— Мне помогли уважаемый монах и юная леди, — с натянутой улыбкой заметила Сельма, имея в виду Матеуса и Зиту из отряда Жилетта.

Оба они не владели боевыми заклинаниями, но, будучи магами, несложные защитные заклинания творили без труда.

Пусть они и не могли вмешиваться в ход битвы неуклюжей боевой магией, поддержка защитными заклинаниями никак не могла по ошибке навредить отряду Акари.

— Мы разгадали ваш замысел, когда увидели движение материи и диаграммы, — пояснила Зита.

Может, они и не обсуждали тактику заранее, но Матеус и Зита поняли, что задумали Сельма с Акари, и помогли им.

— Как ты зовешь себя, Империон? — проговорила Акари, отпрыгивая назад. — Взирая на остальных сверху вниз, ты многое упускаешь из виду.

— !..

Син бросился было следом за ней… но его ноги вновь опутала материя и немного выбила его из равновесия.

И тогда…

— Сей-я!

— !..

Два рывка с обеих сторон.

Копье Давида и клинок Альберика воспользовались ошибкой противника и с силой вонзились в его бока.

— Хья-а!

Еще одно сжатое заклинание ударной волны.

Однако Матеус и Сельма успели развернуть барьер, и ударная волна отшвырнула самого Сина. Собственное заклинание ударило его словно огромным молотом и окончательно выбило из боевой стойки. Но покуда Альберик и Давид держали его на месте, Сину оставалось лишь выпускать ударные волны и вредить самому себе.

А затем…

— !.. — раздался резкий выдох и на левую руку Сина будто для верности намотались лезвия змеиного клинка.

— Сначала. Эту.

В следующее мгновение атака красной Чайки отправила ее, все еще сжимавшую гундо, в полет. Так и не оправившийся от ударной волны Син не успел избавиться от лезвий ее клинка, а уж о том, чтобы проводить какие-либо контратаки, и речи не шло.

После чего…

— Син Акюра.

Акари резко оттолкнулась от пола и устремилась к нему.

Син изо всех сил извернулся, отмахнулся от Давида и Альберика, затем выставил перед собой правую руку с комбоклинком.

Но… слишком поздно.

— Прощай.

Акари занесла молот над головой и изо всех сил опустила его. Комбоклинок так и не принявшего правильную стойку Сина разломало, а затем молот вошел в лоб изумленного диверсанта.

***

Он не думал выжидать и высматривать. Времени не осталось.

Поэтому Тору с самого начала набросился на Артура Газа в полную силу.

— Я есть сталь…

Ключевые слова «Железнокровия».

Эта техника резко увеличивает силу и ускоряет реакцию с помощью самовнушения. Пробуждаются телесные резервы, а нервы обретают сверхчувствительность и передают огромные объемы информации. При должной концентрации в этом состоянии можно даже вычислять температуру и разреженность воздуха, опираясь лишь на осязание.

— «Железнокровие»!

Стоило Тору произнести эти слова, как волосы его окрасились кроваво-красным, а на лице появился рисунок, похожий на пересечение шрамов.

Многих, кто видел это перевоплощение впервые, бросало в дрожь — им казалось, будто они смотрят на грозного демона. Тайная техника перекраивала тело, превращала его в боевой инструмент. Она действительно делала из человека сталь, вернее, оружие.

Но…

— «Железнокровие», тайная техника клана Акюра.

Похоже, императору Газу козырь Тору оказался знаком.

Конечно же, он нисколько не испугался и продолжал сверлить несущегося по ступеням Тору суровым взглядом. Он прекрасно понимал, что какая-то там военная шавка, пусть даже знающая тайную технику, не сможет одолеть его.

И действительно…

— !..

Резкий выдох и настолько же резкий выпад.

Но рубящий удар комбоклинком даже не оцарапал императора Газа.

— Тц…

И причина вовсе не в том, что противник оказался неожиданно быстрым.

Тору, пусть и мельком, довелось увидеть, как Артур Газ сражался против «апостолов» в тронном зале замка Герансон. Он обдумал скорость Артура в той битве и сделал вывод, что сможет поспевать за ним, находясь под «Железнокровием».

Но…

«Что за?!»

Сам Тору двигался медленнее обычного.

Его движения растеряли значительную долю той стремительности, которую обычно демонстрировали во время «Железнокровия». Конечно же, Тору замедлил их не сознательно, причина крылась в чем-то другом. Отчасти она состояла в том, что превращение в наездника на драгуне слегка исказило ощущения тела, но наибольший вклад внесли…

«Чертово местечко!..»

...опутывающая Тору и вновь рассыпающаяся материя, а также вспышки магического света.

Именно они… вернее, то необъяснимое давление, что наполняло сооружение, мешало Тору перемещаться.

— !..

Он двигался словно под водой, и император с легкостью зашел ему за спину. В ответ Тору сразу же развернулся и попытался разрубить противника горизонтальным ударом.

Но снова его клинок рассек лишь воздух.

«Не может быть! Мы должны находиться в равных условиях…»

Да, лестница влияла на него, но разве она не влияла и на императора Газа?

Тогда откуда между их движениями такая разница?

— Неужели ты думал, что мы в равных условиях? — обратился к Тору Артур Газ, словно прочитав беспокойство в его голове. — Я же говорил. Вся эта башня, все это пространство — магический аппарат моего вознесения. Ты поднялся по нему неправильным образом, а я — тот, для кого он строился. Едва ли он влиял бы на нас одинаковым образом.

— !..

Так значит, незваные гости башни не могут даже толком двигаться внутри нее?

Но тут…

— Кроме того…

— Явись, «Сминатель»!

Слова императора Газа прервало заклинание Чайки.

Артура Газа атаковало подобное огромному молоту незримое силовое поле… но не смяло его и рассеялось в воздухе.

— Вы же не думали, что обычные боевые заклинания сработают внутри огромного магического аппарата? — вопросил император, которого атака нисколько не смутила. — Помимо того что здесь магия срабатывает крайне редко, она потребляет на порядок больше топлива. Я мог бы разметать вас в мгновение ока, если бы захотел. Я бы понял еще попытку применить магию внутреннего действия, но…

— Явись, «Сминатель»!

Чайка уверенно выстрелила еще раз, но теперь ее магия даже не сработала — разбились диаграммы. Тем самым она невольно подтвердила слова императора Газа.

И затем…

— Более того…

Сзади на императора опустился огромный клинок.

Рубящий удар Фредерики, обратившейся леди-рыцарем. Но поскольку она никогда не полагалась на отточенные умения в своих атаках, Артур уклонился от меча даже проще, чем от комбоклинка Тору. Затем император Газ бросил на Фредерику краткий взгляд, и ту отбросило заклинанием, хоть противник и не произнес никаких слов.

— Гха…

Тело женщины в серебряных доспехах билось о ступени.

Но ни у Тору, ни у Чайки не было времени смотреть на нее.

— Явись, «Потрошитель»!

— Ш-ша-а!

Тору предугадал следующий шаг Чайки и атаковал вместе с ней.

В этот раз заклинанию кое-как удалось сработать и создать разрубающее силовое поле, которое полетело в императора с противоположного от Тору бока. Здесь, на лестнице, от такой атаки не увернуться… казалось бы.

— ?!

Но к изумлению Тору, Артур Газ легонько оттолкнулся от лестницы и быстро перепрыгнул на противоположную сторону. Его не достигла ни атака Тору, ни магия Чайки.

— Ах ты…

— Я попусту трачу время, — сухо заявил Артур Газ и вновь зашагал по ступеням.

— Стой!.. — крикнул Тору и кинулся вверх.

Но…

— !..

По его спине пробежал холодок… и нехорошее предчувствие.

Он тут же остановился и опустил взгляд на собственное тело.

Броня наездника, созданная с помощью магии превращения Фредерики, не изменилась, но сквозь щели доспеха он видел, что с его кожей, с его телом происходит нечто непонятное.

Тору перевел взгляд на ладони.

На мгновение пальцы расплылись перед глазами.

Сначала ему показалось, что глазам не удалось сфокусироваться, но нет. Размылись лишь пальцы, ничто больше. Выходит, что-то неладное творится с руками.

«Так значит…»

Вся эта башня, вся эта лестница — аппарат-переработчик, превращающий материальных существ в богов. Я лично разработал ее, и стану богом, как только доберусь до конца.

Чувствуете, как изменились ощущения? Эта магия отделяет сознание от тела. В конце концов, тело превратится в бесполезный сосуд, и она уничтожит его. Затем сознание обретет новый сосуд — божественный — и станет абсолютным.

Я же говорил. Вся эта башня, все это пространство — магический аппарат моего вознесения. Ты поднялся по нему неправильным образом, а я — тот, для кого он строился. Едва ли он влиял бы на нас одинаковым образом.

Неужели тело Тору уже начало разрушаться?

Но если так…

— Чайка! — воскликнул Тору, оборачиваясь.

— Тору!.. — испуганно отозвалась Чайка и посмотрела на него.

Ее взгляд метался, перебегая то на собственные пальцы, то на пальцы Тору.

Скорее всего, с ней происходило то же, что и с ним. Их тела — сосуды, которые нужно отбросить, чтобы обрести божественность. Вероятно, этот похожий на башню магический аппарат и до них дотянулся заклинанием обращения в «подобное богу живое сознание».

Однако они прорывались сквозь башню на Фредерике.

К тому же они не Артур Газ, под которого она строилась.

Никто не мог обещать им, что их тела смогут правильно преобразоваться… но даже если так, Тору отнюдь не стремился стать богом.

«Так он сбежал поэтому?!»

Артур Газ совершенно спокойно держался против Тору, Чайки и Фредерики одновременно. Никто не мешал ему расправиться с ними прямо сейчас, чтобы не оставлять грязную работу на потом.

И все же он так не сделал. Видимо, знал, что если их просто оставить здесь, то они не смогут стать богами и просто сгинут. Ему даже не нужно останавливаться и марать о них руки.

Плохо дело. Очень плохо.

Все могло кончиться тем, что они не просто не убили бы Артура Газа, но и бессмысленно исчезли бы.

Кроме того…

«Черт. Времени уже не осталось…»

Время действия «Железнокровия» тоже подходило к концу.

Как же быть — отменить его или наспех сдерживать разрушение тела с помощью магии Фредерики?

Как бы там ни было, Тору предстояло сделать выбор.

***

Говорят, диверсантов ожидает ужасная кончина.

При жизни их презирают, называют шавками и инструментами. После смерти от них не остается ни трупа, ни могилы, одни только слухи… Такова доля диверсантов. Можно сказать, диверсанты неспособны умереть достойно. В основном гибнут на поле боя и сами мечтают затеряться среди безымянных, позабытых в траве костей на поле отгремевшей битвы.

Боевые шавки от начала и до конца.

Вот кто такие диверсанты.

Но раз так…

— …

Можно ли назвать диверсанта удачливым, если за его отходом в иной мир наблюдает столько людей?

Акари равнодушно окидывала взглядом Сина Акюру. Из его проломленного черепа текли струйки крови, пересекавшие и рот, и уши, и нос.

Разумеется, он находился при смерти и уже не мог сражаться. Даже после обретения силы и превращения в Империона структура его тела не изменилась. После такого удара ему едва хватало сил стоять.

— …

Губы Сина Акюры дрожали — он пытался что-то из себя выдавить, но так и не смог издать членораздельных звуков. Быть может, он уже забыл все слова. Его правый глаз все еще неотрывно смотрел на Акари, но левый, обращенный неизвестно куда, уже не двигался.

Неудивительно, что он так выглядел после полноценного удара молотом по голове. Можно даже сказать, он еще легко отделался.

Но в любом случае…

— …

Губы Сина Акюры вдруг искривились.

Возможно, он пытался улыбнуться.

Но никто не знал, что его развеселило.

Насмехался ли он над собой, проигравшим после своих величественных речей? Хвалил ли старую знакомую за то, что она так выросла над собой? Или же до сих пор насмехался над Акари, которая так и не стала полноценным диверсантом?

Никто не знал и не стремился знать.

Смерти диверсанта не нужны слова. Другие поведают о том, насколько она страшна, — и довольно.

Еще одна, последняя конвульсия…

— …

И Син Акюра умер.

Акари продолжала молча смотреть.

— ...Вы ведь были односельчанами? — спросила у нее Виви. — Ты часом не жалеешь?

— Нет… — Акари покачала головой. — У нас нередко бывает так, что, если мы ненадолго покидаем деревню, в следующий раз можем встретиться со знакомыми уже врагами. Каждый из нас давно с этим смирился.

— ...Гадкие вы ребята, — поморщившись, отозвалась девушка-ассасион.

— У нас есть вещи поважнее, — Акари посмотрела вглубь тронного зала.

На полупрозрачную винтовую лестницу, уходившую в бескрайнюю высь. Казалось, она достигает самих небес.

— Я беспокоюсь за брата. — Акари пошла к ней.

— За ними. Поможем. — Следом к лестнице зашагала и красная Чайка, словно так и надо.

Но…

— Стойте! — воскликнула девушка-инженер по имени Зита и перегородила им путь.

— С дороги. Я не знаю, что ты задумала, но…

— Я разобралась в лестнице настолько, насколько могла! Я все еще не знаю всего, но если вы ступите на нее, назад можете уже не вернуться!

— ...Что? — переспросила Акари, нахмурившись, затем переглянулась с красной Чайкой.

— Эта лестница, по своей сути, разновидность магического аппарата, к тому же созданная императором Газом. Если он говорил правду, то она способна лишь на одно — превратить его в бога. С самого начала предполагалось, что он единственный будет по ней подниматься.

— И что с того?

— Но поскольку на нее забрались еще несколько человек, есть опасность, что настройки аппарата уже…

И стоило Зите сказать об этом…

— Эй, что за?! — изумленно воскликнул Николай и указал пальцем на лестницу.

Она… начала растворяться. Точнее, материя, из которой она состояла, начала возвращаться в исходную форму. Причем она осыпалась все быстрее и быстрее. Лестница рушилась целиком.

— Вот черт…

Акари и красная Чайка бросились вперед, оттолкнув Зиту с дороги.

Но они опоздали. Лестница уже успела разрушиться настолько, что они не могли достать до ступеней.

— Кх…

Красная Чайка замахнулась змеиным клинком и ухватилась лезвиями за разрушающуюся лестницу.

Однако, когда лезвия впились в ступени, а красная Чайка попыталась подтянуть себя к лестнице, материя разрушилась, и змеиный клинок звонко смотался.

Ни допрыгнуть, ни ухватиться.

И более того…

— Но ведь… — на лице красной Чайки отпечаталось отчаяние.

Выходит, что… даже если отряд Тору и одолеет императора Газа, они могут не вернуться?

— Сделайте что-нибудь! — крикнула Акари, оборачиваясь к магам — Сельме, Зите и Матеусу.

Но…

— Мы не можем… — Зита покачала головой. — Это аппарат, созданный превратить императора Газа в бога… неудивительно, что он начал разрушаться, после того как император прошел по нему…

Таким образом, Артур Газ собирался помешать кому-либо еще взобраться по лестнице и тоже стать богом.

Действительно, заклинание вознесения единоличного правителя наверняка должно завершить себя. В этом нет ничего удивительного, как уже заметила Зита.

Поэтому…

— Кх…

Акари раздраженно швырнула молот на пол.

А лестница все продолжала разрушаться.

***

Вдруг Артур Газ остановился.

Созданная из материи винтовая «лестница вознесения» сама по себе служила огромным магическим двигателем, подключенным к Артуру Газу. Естественно, что сейчас, во время работы двигателя, она передавала информацию прямо в его мозг.

Поэтому он знал всё.

В том числе то, что прямо сейчас в самой середине башни что-то взлетает.

Конечно же, гадать, кто именно следовал за ним, не приходилось.

— Глупцы. Но с другой стороны...

Артур Газ прищурился и опустил взгляд на свои руки.

Его тело уже наполовину закончило превращаться. Его противники — посторонние люди, к тому же взобравшиеся неправильным образом. Их тела уже должны были разрушиться до несовместимого с жизнью состояния. Как им удалось выжить?

— Артур Газ! — донесся снизу крик.

Он перевел взгляд и прищурился.

Безусловно, его удивило, что ныне бесполезная Чайка-357 объединилась с Ладой Нивой… но тревожило несильно.

Он уже стер из нее богоубийственное заклинание, а ритуал вознесения работал сам по себе. Нива исполнила роль «запала» и уже не представляла ценности для Артура. Да и хранившиеся в ней заклинания ритуала вознесения тоже стерлись. Такой ее сделал Виктор Ижмаш в соответствии с указаниями Артура. Вряд ли Ижмаш понимал, что именно создает… но наверняка в точности придерживался чертежей. Артур Газ доверил ему создание Нивы именно потому, что знал его.

Итак…

— Драгун? Ясно, — пробормотал Артур, удовлетворившись догадкой.

Драгуны — одна из разновидностей фейл.

Они владеют магией превращения. Другими словами, способны с помощью магии придавать себе любую форму. А за счет поддержания одного состояния могут залечивать свои раны. Именно поэтому их, в отличие от большинства других существ, считают практически бессмертными.

— Не уйдешь! — воскликнул юный диверсант, вернее, наездник на драгуне.

Кажется, его зовут Тору Акюра.

Артур еще мог понять, как наездник с драгуном сохранили свои тела.

Скорее всего, они постоянно используют магию превращения, чтобы останавливать разрушительные процессы. Конечно, надолго им магического топлива не хватит, но завязать короткий решающий бой таким методом вполне возможно.

Вопросы вызывала Чайка-357, белого цвета и магического типа.

Каким образом выживала она?

— Ясно… Лада Нива.

Мозговая структура Лады Нивы прямо позаимствована у драгунов, чтобы она могла управлять собственной формой.

А поскольку во время использования магии гундо и сам маг фактически сливаются в единое целое, то не только гундо становится частью мага, но и наоборот. Если Лада Нива успела запомнить облик Чайки, то могла поддерживать его так же, как это делал бы драгун.

— Но…

Постоянное использование магии тратит огромное количество топлива.

Артур не знал, сколько топлива они взяли с собой, но когда оно кончится, им придется перейти на собственные воспоминания. А их надолго не хватит.

Вполне возможно и Тору Акюра, и Чайка скорее забудут, кто они такие, чем достигнут Артура Газа.

— И все же они преследуют меня? — пробормотал он, ничуть не впечатлившись.

В конце концов, они лишь люди… Тору Акюра ничем не интересовал Артура, а уж Чайка — и подавно.

И все же они озадачили его.

Для них, в отличие от него, смерть означает переход в небытие.

Разве не этого больше всего на свете боятся люди?

— Их гнев превосходит даже страх смерти?..

Артур Газ понимал происходящее на словах, понимал логически…

Но сам испытать их чувства не мог.

Он мог лишь…

— Какая жалость. Вы могли принести бы мне столько наслаждения, став Империонами и начав ворошить мир, — произнес Артур Газ, вновь оказываясь лицом к лицу с поднявшимся до его уровня Тору Акюрой и его товарищами.

***

Немногим ранее.

Сразу после того, как император Газ ушел, оставив отряд Тору позади.

— Возвращайся назад, — обратился Тору к Чайке. — Нива ведь не даст твоему телу разрушиться?

— М-м. Но…

Чайка тоже быстро заметила, что Нива умеет пользоваться магией перевоплощения драгунов.

Кроме того, Нива с самого начала проявляла пристальный интерес к телу девушки (Тору несколько раз доводилась видеть, как она ощупывала ее), и поэтому она научилась поддерживать форму Чайки без произнесения каких-либо заклинаний.

Но загвоздка крылась в магическом топливе.

Насколько им хватит его?

Если за Фредерику, прожившую очень долгую жизнь и способную тратить воспоминания выборочно, еще можно не беспокоиться, то насколько Чайке хватит запасов сухого топлива для поддержания таких же заклинаний? Когда оно закончится, ей придется расходовать собственные воспоминания.

Люди-маги не в силах выбирать, какие фрагменты памяти скармливать магии.

По оплошности воспользоваться собственными воспоминаниями — и уже не узнаешь, какой именно части лишился.

В худшем случае можно лишиться фундамента, на котором строится личность. Тело, пожалуй, и уцелеет, а вот психика начнет крошиться.

— Тебе незачем идти за мной! — убеждал ее Тору. — Я решил покончить с ним просто ради собственного спокойствия. Ради себя. Ради собственного удовольствия. Другими словами, ради собственной прихоти. Тебе ведь незачем идти со мной ради такого?!

Чайку уже не сковывал долг «принцессы с гробом» и «собирательницы останков». Она могла сбежать отсюда прочь при первой возможности, и никто не стал бы ее винить.

Но…

— Но. Буду вместе. Докуда угодно.

— Нет, ты…

— У меня. Страх. Боль. Скорбь. Горе, — продолжала Чайка. — Наверное. У красной… тоже.

— … — Тору не знал, что сказать.

Чувствуют ли Чайки утешение, когда делятся случившимся с сестрами по несчастью? Или же в силу своего положения могут лишь ранить друг друга еще глубже? Тору не знал, но…

— Прочие. Чайки. Тоже, — сказала вдруг Чайка. — Наверное. Нам. В отличие от них… Повезло.

По всему миру разбросало множество Чаек.

Скорее всего, большая их часть «выпала из борьбы» очень быстро. Многие из оставшихся впали в отчаяние, подобно Лейле, голубой Чайке. Они тоже отказались от судьбы Чайки и возненавидели все и вся.

— Поэтому ты… хочешь отомстить тому, кто принуждал их?

— Нет. Почему. Я… Сейчас. Жива?

— Что значит «почему»?..

Потому что повстречала Тору и остальных.

Безусловно, Тору не собирался присваивать заслуги и считать Чайку своей должницей, но ведь и правда — если бы они не встретились в лесу рядом с Дельсорантом, едва ли Чайка смогла бы добраться досюда. Она не только великолепный маг, но и ничего не знающая о жизни неуклюжая девочка. Без Тору она уже превратилась бы в чучело на продажу или просто погибла бы где-нибудь в глуши.

— Красная. Говорила, — Чайка опустила взгляд. — Наша. Удача. Зависит. От людей. Которые. Нас. Подобрали.

— То есть…

Не вдаваясь в подробности относительно правильности термина «подобрали», выживание, а также везение Чаек во многом зависело от того, какими «помощниками» они обзавелись.

И в этом смысле везучей можно назвать как белую Чайку, так и красную.

Ведь обе они смогли добраться сюда и пережить столкновение лицом к лицу с правдой.

— Наше прошлое. Подделка, — Чайка слегка улыбнулась.

Быть может, что сквозь слезы…

— Истинные. Мы. Прожили. Лишь. Эти. Год-два.

— …

— Скорее всего. Наше всё. Это…

Если предположить, что личность Чаек формировалась только при их жизни… то все они лишь младенцы.

И почти вся их жизнь прожита под боком опекунов.

Поэтому они для Чаек братья и сестры… другими словами, семья.

— Для меня. Важнее всего. Тору Акюра, — отчеканила Чайка, поднимая взгляд. — Вместе. Всегда. Везде. До конца. Твоя цель — моя цель!

Когда-то Тору дал себе такой же ответ на вопрос, который терзал его.

Он решил, что Чайка Трабант очень дорога Тору Акюре.

Что цель Тору Акюры — исполнять любые желания Чайки Трабант.

— Сопроводить Тору. Вернуться с ним. Мой долг. Я сама. Так решила, — объявила Чайка без толики сомнения в голосе. — Нас… наверняка. Ждут. Акари. И красная.

В одиночку Тору мог не вернуться живым после битвы с императором Газом.

Поэтому она хотела пойти с ним. Чтобы вернуться вместе. Чтобы хоть немного помочь Тору выжить. Пусть Чайка и говорила о «долге», наверняка она сама желала этого и…

— Не думай, что она переспорила тебя, Тору, — вдруг заявила Фредерика, принявшая второго всадника и раскинувшая крылья в стороны. — Чайка тоже сама пожелала и сама решилась, правильно?

— М-м!

— …

Тору просил того же и от Фредерики.

Чтобы и та жила не ради кого-то, а сама решала, что ей делать.

Поэтому он согласился с тем, что теперь они с ней стали единым целым, и поэтому не боялся взять ее с собой до самого что ни на есть порога смерти.

И к Чайке, похоже, нужно относиться так же.

— ...Ладно, — Тору протяжно вздохнул, затем решительно посмотрел вверх. — Вперед.

— Фредерика, спасибо. Тору, спасибо, — с улыбкой обратилась Чайка к Тору и к спине Фредерики.

— Лечу-у! — весело объявила Фредерика, громко хлопнула крыльями и резко взлетела.

***

— А-а-а-а-а-а!

Как правило, диверсанты не испускают боевых кличей.

Они, в отличие от солдат и рыцарей, не выступают на авансцене театра боевых действий и вообще стараются скрываться в тенях. Если в бою им как-то и необходимо дать волю боевому духу, он точно не примет форму неистового рева. Идеальный диверсант — тот, кто не говорит лишнего, убивает мгновенно и беззвучно.

Но…

— А-а-а-а!

Когда Тору обрушил на Артура Газа целую серию атак, он взревел так, словно пытался изгнать из легких весь воздух.

Тору по очереди выбрасывал оба комбоклинка, пытаясь достичь жизненно важных точек.

Горло. Левая половина груди. Лоб. Живот. Пах.

Пускай удары он наносил краткие, «Железнокровие» так усилило его мускулы, что каждый выпад, каждый взмах таил в себе смертоносную мощь. Если бы он сражался против обычного человека, тот давно лишился бы всех конечностей.

Но…

— …

Артур Газ с устрашающей точностью предугадывал все движения и отступал так, что атаки Тору каждый раз немного не достигали цели. Противник не пропускал ни единого выпада.

Более того…

— Придите, копья, — глухо произнес Артур Газ.

Его голосу ответила материя вокруг — она превратилась в копья и обрушилась сверху. Тору рефлекторно прикрыл голову, а в следующее мгновение орудия вонзились в него со всех сторон. Вернее, большинство из них отразилось о комбоклинки и доспехи, но четырем удалось отыскать бреши и пронзить тело Тору.

— А-а-а-а-а! — вновь взревел тот.

Хотя наездник на драгуне и способен с помощью магии залечивать собственные раны, он не может изменять нервы или удалять их из тела. Другими словами, пусть наездник почти бессмертен, боль от ранений он ощущает так же, как и обычный человек.

Кроме того, опыт — в том числе диверсантский, — накопленный Тору за примерно двадцатилетнюю жизнь, учил его как можно эффективнее сражаться, будучи обычным человеком, не обладающим регенерацией.

От вражеского оружия надо уворачиваться и защищаться. Этот принцип уже впитался в его подсознание. А если тебя ранили — нужно рефлекторно отступить и уйти в оборону, чтобы не получить еще более тяжелых повреждений.

Другими словами, пусть он и стал наездником, научиться спокойно принимать атаки телом и не отступать оказалось непросто. На свет упрямо выползали привычки диверсанта.

Тору все понимал и потому ревел.

Нельзя бояться. Боль есть, но тебя не убьют.

Не отступай, даже если по тебе попали.

Не ослабляй натиска, как бы тебя ни жгли и ни рубили.

Ревом он обращался к самому себе. Тору пытался придать себе кураж берсерка.

— Думал, наездника так просто убить?! — воскликнул он и вновь устремился вперед со все еще торчащими из тела копьями.

Надвигаясь на Артура Газа, он по очереди вытащил каждое из них.

Тело покрылось кровью, дыхание сбилось, в глазах горел свет ярости. Он словно превратился в аватара битвы. Если бы Тору приближался к обычному человеку, того наверняка сковал бы ужас.

Однако…

— Разумеется, я не думаю, что смогу убить тебя, — равнодушно отозвался Артур Газ. — Мне достаточно просто подождать, пока ты не достигнешь предела.

— Да ладно?! — крикнул Тору, одновременно шагнув в сторону отступающего Артура.

Он сокращал дистанцию такой яростной поступью, что ступени винтовой лестницы едва не крошились под ногами.

Шаг. Второй. Третий. На четвертом его комбоклинки, пусть и немного, но вошли в тело Артура Газа.

Да, пока немного. Пока слабо.

Но Тору достиг его. Еще шаг, и сможет добить.

Тору не сомневался.

На всякий случай он напрягся, чтобы попробовать превратить комбоклинки в длинные мечи с помощью магии драгуна. Так следующий шаг сойдет за 2-3, а удар станет еще вернее.

Но в то же мгновение…

— !..

В этот раз копья выскочили снизу и приковали Тору к ступени.

— Не ты один презираешь страх перед телесными ранами. Я все равно скоро избавлюсь от этого тела, — проговорил Артур Газ.

Он вовсе не считал, что Тору надвигается на него. Он вынуждал того надвигаться. Артур лишь заманил Тору в ловушку, чтобы остановить.

Теперь копья не падали с неба, они выросли прямо из лестницы. Другими словами, Тору буквально пригвоздило к ступени.

— Что же. Пожалуй, для начала я избавлюсь от нее, — с этими словами Артур Газ обошел скованного Тору и повернулся к Чайке, притаившейся на спине Фредерики. — Не хочу, чтобы ты каким-либо образом вмешалась в ритуал.

Однако…

— Явись, «Потрошитель»!

Чайка уже закончила читать заклинание и выпустила боевую магию.

Пока Тору сражался с Артуром Газом в ближнем бою, она не могла атаковать, но теперь ей ничего не мешало.

В сторону Проклятого Императора устремилось лезвие — обычно невидимое, но здесь, из-за влияния магического аппарата, похожее на голубоватое искажение пространства.

В ответ Артур Газ произнес: «Явись, щит». Перед лезвием внезапно возник барьер, и оно рассеялось в воздухе.

Однако вслед…

— Явись, «Потрошитель»! — воскликнула Чайка, едва не срываясь на вопль, и выпустила следующее заклинание.

Применяя одно и то же заклинание к одной и той же цели, его практически не нужно зачитывать заново, а потому можно повторить очень быстро… но если противник смог защититься или уклониться в прошлый раз, тот же метод сработает снова.

— Бесполезно, — объявил Чайке Артур Газ. Он не насмехался, не жалел ее, а просто сообщал факты как они есть. — Да, сейчас у тебя есть Лада Нива, а вместе с ней — сила, неподвластная обычным магам… но поскольку сейчас она постоянно восстанавливает твое тело, отвлекаться на поддержку боевой магии не может. Ты бьешь вполсилы.

— Явись, «Потрошитель»!

— Очевидно, какой бы магией ты ни пыталась атаковать меня, мне нетрудно защититься простым заклинанием.

— Явись, «Потрошитель»!

— ...У тебя уже нет сил осознать истину? — тихо произнес Артур Газ, защищаясь от четвертого заклинания, а затем оттолкнулся от ступени.

Он приземлился на спину Фредерики, тут же вытянул руку, схватил Чайку за горло и поднял ее хрупкое тело в воздух.

— Чайка!..

Фредерика извернулась и попыталась его ударить, но ее движениям мешал страх скинуть с себя не только Артура, но и Чайку.

— Триста пятьдесят седьмая. Ты внесла крупный вклад в успех моего перерождения. Сохрани ты молчание, и я бы не стал тратить силы на избавление от тебя, как от ненужного инструмента. Быть может, тебе даже… удалось бы обрести власть, богатство и процветание в мире людей рядом с Империоном Тору Акюрой.

— … — Чайка лишь задыхалась и не могла ответить.

Вместо ее голоса раздался…

— ...не стану колебаться. Я есть орудие, несущее твою гибель.

— ?..

Артур Газ услышал фрагмент ключевых слов, нахмурился и обернулся.

Разумеется, они смутили его, ведь Тору и без того сражался под действием «Железнокровия».

А значит…

— Гха-а-а-а-а-а-а-а-а!

Раздался рев, хлынула кровь.

Тору обратил комбоклинки против собственного тела. Он взрезал плоть, рубил кости, и стоило ему насилу освободиться от оков копий, как он высоко подпрыгнул.

— ?!

Он двигался так быстро, что изумился даже Артур Газ.

Тору достиг такой скорости, что его образ расплывался перед глазами. Очередная атака копьями, предпринятая Артуром Газом, пронзила лишь воздух, а в следующее мгновение Тору уже оказался перед самым носом Проклятого Императора.

— Р-роа-а-а-а-а-а! — раздался рев уже не бойца, но дикого зверя.

Артур Газ рефлекторно отпустил Чайку и попытался увернуться, но его выбило из равновесия.

Опора под его ногами вдруг пропала.

Фредерика приняла человеческую форму, полностью осознавая, что все они при этом упадут.

— М…

— А-а-а-а!

Безжалостный взмах комбоклинком отрубил Артуру Газу левую руку.

И в ту же секунду они начали падать.

Когда рядом не за что ухватиться, не помогает ни непревзойденная реакция, ни богатырская сила.

К тому же…

— Тору!

— Ага!

Тору отлетел в сторону.

Его пнула обратившаяся человеком и начавшая падать Фредерика. Он полетел точно на Артура Газа и, поскольку тот не мог увернуться от атаки в воздухе, устремил в него оба комбоклинка.

Артур тут же вскинул руку и попытался защититься.

Но клинки оказались быстрее и вошли в его тело с разных сторон. Тору все-таки использовал магию наездника и создал мечи поверх комбоклинков.

Теперь они поменялись местами — обездвижило уже Артура.

— О-о-о-о-о!

Импульс, с которым набросился Тору, сместил вбок и его, и императора. Миновав несколько десятков ступеней, они врезались в лестницу. В воздух поднялись и рассыпались обломки голубой материи.

— Ты…

— Понятное дело, так только наездник и сможет, — ухмыльнулся Тору, покрываясь кровью еще гуще прежнего. — Это двойная доза «Железнокровия».

Поскольку благодаря магии Фредерики Тору использовал «Железнокровие» без ограничений по времени, он решил применить еще одно поверх первого.

Разумеется, в обычных условиях такое состояние продлилось бы невыносимо короткое время… да что там, сам переход в него грозил покалечить вырывающееся из-под контроля тело. Однако Тору смог сдержать саморазрушение с помощью магии Фредерики.

Но сильная боль и чувство изнеможения набросились на него все с той же силой.

Слабовольный человек на его месте завопил бы или тронулся рассудком…

— М-м…

Сила удара сломала созданный магией меч.

Артур Газ обрел свободу и оттолкнул нависшего над ним Тору. Тот не стал сопротивляться и перекатился на спину… после чего вцепился в Артура Газа сзади и вонзил комбоклинки в его плечо и грудь.

И тогда…

— Чайка! Стреляй! — крикнул он.

— Т… Тору?! — неуверенно бросила она в ответ, невольно изумившись.

Но…

— Пристрели его вместе со мной!

— Нет! Отказываюсь! Тору, беги!

— Не могу! Он сбежит, если я не буду его держать!

Их противник в одиночку сражался против восьми героев и девяти «апостолов».

Если Тору не будет держать его, тот сможет увернуться от боевого заклинания. Более того, он сможет защититься и если его обездвижить.

Однако сейчас Тору мог ему помешать. Если бы Артур Газ попытался развернуть защитное заклинание, тот повредил бы ему горло, чтобы не дать дочитать.

— Я вылечусь магией драгуна! Быстрее!

— Но!..

Чайка боролась с сильными сомнениями.

Артур Газ собирался отбросить теперь уже ненужное тело, поэтому вряд ли даже уничтожение жизненно важных органов гарантированно добьет его. Для победы нужно полностью развоплотить противника, не оставив даже трупа.

Сейчас, благодаря магическому усилителю в лице Лады Нивы, Чайке хватало сил на магию такого уровня.

Но под удар… попадет и Тору.

Даже наездники на драгунах умирают как обычные люди, если повредить им голову.

— Стреляй, Чайка! — рявкнул Тору. — Стреляй и покончи со своим прошлым собственной силой… собственной волей!

— !.. — Чайка вытаращила глаза.

Она по очереди смотрела то на фиолетовые — как у нее — глаза «отца», то на Тору.

Оставшихся сомнений хватило на пару мгновений.

После чего…

— Ими. Дезар. То. Игл. Фиф. Айи… — Чайка начала читать заклинание.

Вокруг вскинутого гундо, резко увеличившегося в размерах благодаря прицепившейся Ниве, начали вращаться голубые диаграммы.

— Глупец… — глухо произнес Артур Газ. — Ты расстанешься с жизнью ради краткого удовольствия, ради морального наслаждения?

— Я не собираюсь слушать наставления того, кто распоряжался жизнями других, словно инструментами.

— …

После слов Тору Артур Газ замолк.

Тору держал его со спины и не видел выражения лица, но…

«Он… улыбается?..» — к своему изумлению осознал Тору.

Неужели их противник смирился с судьбой?

Или же знал, как снова обмануть смерть?

Или…

— Пусть. Развеять вечную скуку я смог.

— !..

И словно в ответ на его слова…

— Явись… «Уничтожитель»! — сработала магия Чайки.

Явилось огромное, сияющее белым кольцо.

Оно завращалось и полетело в сторону Артура Газа, постепенно сужаясь. По пути через него пролетали падающие осколки материи… а в следующее мгновение исчезали, обратившись крупицами света.

Боевое заклинание «Уничтожитель» разлагает цель на мельчайшие частицы.

Она распыляет любое материальное — и даже наполовину отбросившее материальную форму — создание, обращает его в бессмысленное, пустое ничто. То есть именно уничтожает его. Из-за своей силы оно уступает мечам и лукам в скорости, но если уж достигло цели, сопротивляться ему бесполезно.

И в тот самый миг, когда оно коснулось бы Тору…

— Ха… ха-ха-ха-ха!

Мощь удара вспорола Тору живот.

Артур Газ с силой извернулся и оттолкнулся от него.

Его пронзали комбоклинки, а сзади сжимал сам Тору. Артур не мог достать противника ни рукой, ни ногой. Как ему удалось прыгнуть, так и останется тайной. Возможно, он применил заклинание, а может, тело Проклятого Императора уже перестало быть человеческим.

— Ха! Ха! Ха-ха-ха!

Магия Чайки впивалась в Артура Газа.

И тогда…

— Я обрету свободу пораньше. Боритесь в вашем бессмысленном мире, сколько захотите.

Неприятный, пронзительный звук, подобный крику фантастической птицы.

И тело Артура расплылось.

Его очертания расплылись, и даже продолжавшийся хохот начал раздваиваться и растраиваться…

— Ха-ха-ха! Ха!..

И затем Артур Газ превратился в бесчисленные частицы, рассыпавшиеся в воздухе. Потом и они начали распадаться и истончаться, словно испаряющаяся вода. Наконец, они исчезли.

Не осталось даже трупа.

Тору не знал, виновато ли в этом заклинание, или же тело Артура Газа изменилось настолько, что уже не могло оставить после себя материальные останки.

Как только исчез Артур, Тору перестал ощущать и исходившее от него огромное, на порядок выше, чем от человека, давление.

Но…

— Все… кончено? — все-таки спросил он, потому что в ушах до сих пор звенел посмертный хохот противника.

Тору казалось, что его обывательское сознание не способно определить, действительно ли ему удалось «убить» Артура, уже единожды одолевшего смерть.

Но…

— ...М-м. Полностью. Уничтожен, — ответила Чайка, все еще сжимая в руках гундо.

По крайней мере, девушка, понимавшая в магии, с уверенностью заявляла о том, что Артур Газ погиб.

— …

На какое-то мгновение ее лицо напряглось и исказилось от боли — наверняка потому, что она подняла руку на того, кого называла «отцом», каким бы он ни был.

— Я объявляю эту битву законченной, — зачитал Тору ключевые слова.

Двойное «Железнокровие» развеялось.

Ощущения обычного человека резко вернулись к Тору, но он не мог сдвинуться с места из-за нахлынувшей на тело усталости. Он впервые испытал на себе двойное «Железнокровие» и не думал, как его действие скажется на нем. Может, магия Фредерики и уберегла тело от гибели, но она никак не могла избавить от изнеможения, прочно вцепившегося в сознание.

— Тору!

Чайка подлетела к нему верхом на вновь обратившейся драконом Фредерике.

Она кинулась ему на грудь, вцепилась в доспех и закричала:

— Прекрати! Безумствовать!

— Ладно-ладно, я понял, только не тряси. Что угодно, только не тряси, — ответил Тору, с трудом борясь против усталости. — И вообще, надо спешить.

— М-м?

— Ты что, забыла? Нам надо вернуться, и поскорее… иначе уже не сможем.

— !..

Чайка опомнилась, ее лицо дернулось.

Пусть они и победили Артура Газа, битва все еще не закончилась. Перед ними осталась еще одна трудная задача — вернуться живыми.

Они огляделись по сторонам. Свет, окутывавший винтовую лестницу, пульсировал все реже. По потерявшей хозяина башне уже шли трещины.

Сомнений быть не может.

Скоро она полностью разрушится и превратится в материю.

Но…

— Раз так, то держитесь крепче… а, Тору ведь не может. Ну, что поделаешь, — Фредерика-дракон вытянула лапы и прижала Тору и Чайку к груди. — А теперь — обратно!

После этих слов она громко хлопнула крыльями и начала резко снижаться.

***

— ...Эй, — ошарашенно обронил Николай, и все дружно подняли головы.

Бывший тронный зал замка Герансон.

Стены и потолок разрушились настолько, что слово «помещение» уже с трудом подходило ему. Все люди, собравшиеся среди гор обломков, следили за высившейся посреди зала башней.

Башней ритуала вознесения, построенной Артуром Газом из материи.

Впрочем… подходило ли словно «башня» — не слишком понятно, ведь ее фундамент уже разрушался. В небеса уходило нечто, что иначе как цилиндром и не назовешь. Или, если перебрать другие варианты, «аппаратом вознесения».

Тору, белая Чайка и Фредерика устремились в погоню за Артуром Газом, а остальным оставалось лишь ждать внизу и гадать, справятся ли они.

Впрочем…

— Что за…

Аппарат вознесения блестел.

Если точнее, внутри него то и дело возникало, а затем снова гасло свечение совершенно беспорядочное… настолько, что даже человек, нисколько не понимающий в магии, быстро догадался бы: с аппаратом случилось нечто непредвиденное.

— Они убили его? — пробормотал Матеус с отчего-то мрачным лицом.

— Магический аппарат сходит с ума после смерти мага, императора Газа?.. — уточнила Зита.

— Скорее всего, — Матеус кивнул.

Далее к разобравшимся магам обратилась озадаченная Виви:

— Короче, что происходит?

— Вероятно, Тору Акюра и его товарищи успешно одолели императора Газа, — пояснил Матеус, поворачиваясь к девушке-ассасину. — Однако эта башня по своей сути — магический аппарат, превращающий императора Газа в бога. Он построен из нестабильной материи и к тому же потерял объект воздействия. Сейчас он не может управлять вобранной силой и начинает сходить с ума.

Многие магические аппараты продолжают работать как ни в чем не бывало даже после смерти мага, но только потому, что они сделаны из настоящих материалов и имеют устойчивую структуру. Сотканная же из материи псевдоструктура не могла поддерживать себя после смерти заклинателя, императора Газа, и потому начала сбоить.

— Надеюсь, она не рванет?..

— Это, конечно, вряд ли, но… — Матеус вдруг перевел взгляд на других девушек, тоже следивших за башней.

На Акари и красную Чайку.

Обе они ждали возвращения Тору Акюры и его товарищей.

Молча кусали губы и смотрели.

— Горевать и приносить соболезнования еще рано, — сказал бывший монах, однако затем добавил: — Но… если честно, я не имею никакого понятия, удастся ли им вернуться.

— То есть… — Виви вновь посмотрела на аппарат вознесения и не смогла найти еще слов.

Хоть они и заключили временное перемирие, Тору и его друзья долгое время были ей врагами. По-хорошему, за их жизни не переживала бы ни Виви… ни кто-либо еще из отряда Жилетта. Но пусть она и не молилась за их возвращение… ей казалось, будет несправедливо, если они не выживут.

Наверное, ее чувства разделяли и товарищи по отряду.

— …

Виви перевела взгляд на Альберика. Тот тоже смотрел на уходящую в небо башню и кусал от досады губу.

***

Они летели быстрее, чем могли бы падать.

Хотя они двигались точно вниз, Тору и Чайка с трудом сопротивлялись воздуху, норовившему вышвырнуть их обратно в небо. Да, Фредерика прижимала их к себе, но этого оказалось недостаточно: одежда наполнилась ветром, словно паруса, и тянула вверх.

— Кх…

Тору вытащил цепь из рукояти комбоклинка и связал между собой руки Чайки, Фредерики и свои — мера предосторожности на случай, если кто-то один из них потеряет сознание и ослабит хватку.

— Когда уже…

Никогда еще Тору не приходилось так долго падать.

С первого взгляда на происходящее вокруг становилось понятно — с башней происходит что-то ненормальное. Ладно бы она просто разрушилась, но потеря заклинателя в лице Артура Газа привела к тому, что магические контуры внутри материи вышли из-под контроля. Сооружение вообще строилось наспех и устойчивостью не отличалось.

Что именно делала башня — Тору не знал.

— Когда уже земля?..

Они с Фредерикой без конца пользовались магией драгуна.

Если точнее — с ее помощью они сдерживали попытки магических контуров «преобразовать» их тела. Чайка быстро тратила запасы сухого топлива, и оно уже подходило к концу.

И наконец…

— Эй, Фредерика, ты в порядке?! — обратился Тору к девушке-дракону, заметив, что та уже долго молчит.

Поскольку сухое топливо питало магию Чайки «извне», они с легкостью могли оценить оставшиеся запасы, а расход его никак не сказывался ни на Чайке, ни на Ниве.

Однако Фредерика использовала собственные воспоминания.

Она всегда пользовалась магией легкомысленно, и обычно Тору не особо волновался за нее… но сейчас Фредерика применяла столько заклинаний подряд, что он не мог за нее не беспокоиться.

— М?.. Что? — отозвалась она немного сонным голосом.

— Сама ты «что». У тебя с памятью все нормально?

— М-м… пока что да. Наверное.

— Что еще за «наверное»?

— Тору, слушай… — продолжила Фредерика чуть насмешливо. — Если я полностью израсходую свою память, последним заклинанием превращу себя в кошку, что ли… Ты меня как следует корми и люби, хорошо?

— Ч… что ты несешь?!

Если она полностью израсходует воспоминания — перестанет даже осознавать себя как драгуна? А значит, больше не сможет использовать магию?

Другими словами…

— Секунду, ты чего говоришь так, будто сейчас умрешь?

...Уже скоро у Фредерики останется до опасного мало воспоминаний?

— Ты совсем тронулась?! Ты ведь можешь тратить мои воспоминания! Вот их и используй!

— Угу. Еще немного и начну, — отозвалась Фредерика как всегда жизнерадостным голосом.

Либо она не слишком глубоко задумывалась о происходящем, либо старалась не поддаваться печали.

— Ведь если я стану кошкой до того, как мы спустимся, не видать мне кормежки как своих ушей.

— Да я не об…

— Тору, — вдруг прервала его Чайка. — У меня. Иссякло топливо. Аналогично…

Тору обернулся и увидел, как Чайка заряжает последние запасы топлива в гильзу, а затем вставляет ее в гундо.

Плохо дело.

Дальше ему и Чайке… придется тратить свои воспоминания.

Но если за Тору, доверявшему магию Фредерике, можно не волноваться, то Чайка, скорее всего, не могла выбирать, какие воспоминания потратить. Она не сможет узнать, что потратится и в каких количествах.

И если случится так… что провалы в памяти уничтожат часть ее личности, это будет равносильно смерти.

Вернее, даже не так. Если личность, выстроенная на сознании никак не связанной с Империей Газ девушки, если Чайка вдруг потеряет важнейшую часть воспоминаний, которая составляет ее существо, она…

…

Чайка?

— ?..

Кто такая Чайка?..

— Кх!..

Тору вдруг понял, что происходит в его голове, и содрогнулся.

Фредерика начала тратить его воспоминания.

Воспоминания не похожи на страницы книги. Они не связаны друг с другом напрямую и не идут по порядку. Они похожи на огромную сеть, и если маленькое, но важное воспоминание вдруг исчезнет, все смежные с ним станут бессмысленными и непонятными.

Вот и сейчас Тору не смог вспомнить, кому принадлежит имя Чайки, потому что у него исчезла какая-то часть основных воспоминаний, через которые он осознавал Чайку той, кто она есть. Конечно, они провели вместе не день и не два, и у Тору еще оставался большой запас воспоминаний, которые могли залатать пробел… но надолго ли его хватит?

Нельзя продолжать.

Сейчас уже не время стискивать зубы и терпеть.

Остается лишь рискнуть…

— Погоди, Чайка.

— М-м?

— Сломай магический аппарат… уничтожь эту башню! — выпалил Тору, пытаясь совладать с паникой. — Императора Газа больше нет, ее никто не восстановит. Если мы выберемся наружу, использовать магию для поддержания тел уже не придется! Быстрее!

Конечно, Тору, будучи дилетантом в магии и двигателях, мог лишь предполагать, что у них получится.

Он понятия не имел, имеет ли его предложение право на жизнь.

— М… м-м! — Чайка поспешно кивнула и перехватила гундо.

После чего…

— ...М?

Недоуменно моргнула.

Так… словно не знала, как здесь очутилась.

Чем забвение, чем потеря того себя, что жил до вчерашнего дня…

…отличается от смерти?

Тем, что…

— Чайка! — воскликнул Тору, чувствуя, как по коже от ужаса пробегают мурашки.

На место утраченных воспоминаний могут прийти новые. Забытое можно повторить.

И таким образом — бороться против расширяющейся бездны бессмысленности.

— Стреляй! Стреляй! Быстрее! — кричал Тору, держа ее в объятиях.

— Тору?.. — Чайка озадаченно смотрела на него.

Она словно не понимала, почему он так спешит.

В ту же самую секунду Тору отчетливо ощутил, как из его сознания выпало несколько воспоминаний. События прошлого утратили смысл и превратились лишь в задники какой-то пьесы. А затем и они начали растворяться. Осталась лишь черная, выеденная пустота… которая постепенно расширялась.

События в деревне Акюра.

Путешествие с Чайкой.

И затем…

— Быстрее!

Тору и сам перестал понимать, что за бред несет.

Почему, зачем он вообще паникует?

Почему он летит вниз головой, что здесь делает?

Акари… где Акари?

Надо к Сину, скоро тренировка с метательными ножами.

А Фредерика еще не… Фредерика?

— Ну-у-оа-а-а-а!..

Тору схватился за проваливающееся в прошлое сознание и силой вернул его на место. Еще не конец. Еще нет. Пока еще он мог связать обрывки воедино и залатать пробелы. Пока еще.

Но насколько его хватит?

Сколько еще до воспоминаний, на которых держится его личность?..

— Стреляй! — кричал Тору, подгоняемый лишь обрывочным чувством тревоги.

***

— ...А, — полушепотом обронил Леонардо.

Где-то далеко вверху над их головами мелькнула вспышка.

— Что это?..

И следом разделивший небо пополам полупрозрачный аппарат вознесения начал полностью разрушаться от той самой точки, где вспыхнул свет.

Все произошло очень быстро.

Башня выцвела, словно мокрое пятно на одежде в солнечный день, а затем постепенно растаяла в воздухе.

И тогда…

— Метеор? — предположила Виви.

— Нет… — Матеус покачал головой.

Они увидели, как что-то отделилось от середины разрушающегося аппарата вознесения. И это что-то двигалось совсем не так, как осыпающаяся материя башни. За ним тянулся голубой хвост, и оно описывало какую-то свою плавную траекторию.

— Это же магический…

Цвет напомнил о вспышках, которыми сопровождаются заклинания.

Значит, либо Тору, либо Чайка применили какую-то мощную магию?

Или же часть аппарата вознесения взорвалась и теперь падала, беспрестанно испуская магическое свечение?

Или же…

— Брат!..

— Тору?!

Акари и красная Чайка одновременно испустили ошарашенные возгласы.

Может, обе девушки и обладали прекрасным зрением, они ни за что не смогли бы признать в падающем объекте отряд Тору.

Метеор, пересекавший уже поголубевший небосвод и оставлявший за собой отчетливый след… вдруг исчез.

Если он упал на землю, то по пути пересек не меньше двух горных гряд. Или, по крайней мере, рухнул там, куда пешком за пару дней не доберешься.

Но…

— !.. — Акари оттолкнулась от земли и побежала.

— Эй?! — бросил ей вслед Давид.

Но Акари не ответила и даже не обернулась. Она неслась с прытью убегающего зайца.

Куда она — к месту падения метеора?

А затем…

— Тору… — прошептала красная Чайка, а затем кинулась вслед за Акари.

— Эй, ты-то куда?.. — вскинул руку в ее сторону Давид.

Но красная Чайка обернулась лишь на мгновение… а затем сбежала подобно Акари.

— Эх… все-таки она и правда безбашенная… Упрямая у нас принцесса, а?

— Ну, почему бы и нет? Она будто бы выбралась из скорлупы. Все лучше, чем если где-нибудь валялась бы, — Сельма подтолкнула поникшего Давида в спину и улыбнулась. — Мы на это подписались. Давай за ней.

— Да-да, ты права.

Давид глубоко вздохнул, а затем вместе с Сельмой покинул бывший тронный зал по тому же пути, что и красная Чайка.

После чего…

— Что будем делать? — Леонардо повел плечами и повернулся к Альберику.

Вряд ли красная или белая Чайка станут восстанавливать Империю Газ и угрожать общественному спокойствию. Возможно, приказы оперативников агентства послевоенного восстановления все еще требовали пуститься в погоню, но следовало признать, что никакого смысла в этом не осталось.

— Что там с барьером? — на всякий случай спросил Альберик.

— Уже исчез, — ответила ему Зита.

— Хм… — Альберик ухмыльнулся, обвел взглядом подчиненных и продолжил: — Давайте пока обратно в «Климан». Получим указания от начальника.

— ...Вот, значит, как.

Николай тоже ухмыльнулся. Они уже пошли против «Климана». Причем не абы почему, а из-за смерти Альберика.

Сложно сказать, как посмотрит на их дружное возвращение начальник агентства Конрат Штайнмец. Возможно, он удивится. Возможно, разозлится. Наверняка так или иначе накажет…

— Попробуем доложить обо всем, что случилось. Конечно, поверят нам или нет — вопрос другой, — Альберик пожал плечами и тоже зашагал к выходу.