По своей основе машины являлись крупными гундо.

Вернее, все магические механизмы были лишь их разновидностями... другими словами, любое устройство, предназначенное для облегчения работы с магией, крайне затратным по времени ремеслом, можно считать гундо. Любое подобное устройство принимало подобную форму, если избавить его от всех избыточных функций. Если пойти еще дальше, то можно прийти к самой примитивной форме гундо — посоху определенной длины.

По той же самой логике все инструменты являлись разновидностями палок — самых базовых из возможных инструментов.

— Какая это все-таки сложная штуковина, — сказал Тору, сидевший рядом с водительским креслом и смотревший вперед.

Их машина модели «Светлана» была оборудована крупным лобовым стеклом, защищавшим водителя от ветра. При необходимости, голову можно прикрыть съемным верхом, но в целом водителя почти ничего не отделяло от внешнего мира.

Хотя эта и машина и была военной, она предназначалась не для фронта, а для перевозки грузов, поэтому ее конструкция разрабатывалась с упором на удобство посадки и высадки, а также на качество обзора. Защита оказывалась на втором плане.

В результате, обзор как водителя, так и сидевшего рядом с ним ассистента был очень широким. Посмотрев вверх, можно было увидеть и верхушки деревьев, и полное звезд небо.

Стояла глубокая ночь. Они ехали по лесной дороге.

Обычно машины в такое время не водили — слишком опасно. За дорогой, по которой они ехали, не больно-то ухаживали, и на ней вполне могли находиться крупные камни и поваленные деревья, от встречи с которыми машина могла перевернуться. У машины имелся фонарь для освещения дороги, но он был не сильно ярче костра и в такой темноте почти не помогал.

Но отряд Тору все равно гнал машину вперед, невзирая на ночь. Естественно, они делали это ради того, чтобы хоть немного оторваться от отряда рыцаря по имени Альберик Жилетт. Пусть у них и появились «ноги», но и у противников была машина, причем, скорее всего, новейшей модели. Если бы они пользовались своим транспортом только в дневное время и ездили по хорошим дорогам, их бы непременно поймали.

Еще один плюс езды по ночам заключался в том, что в такое время их вряд ли бы заметили.

— Хоть мы и зовем ее магией, она вовсе не всесильна, да?

— Полностью согласна, — отозвался сидевший в водительском кресле и пребывавший в отличном настроении сребровласый маг.

Чайка.

— Жаль, что у нас только ты умеешь использовать магию...

Поскольку машины являлись разновидностями гундо, то для их работы необходимо подключение к двигателю мага — человека, специализирующегося на использовании магии.

Другими словами, ездить на машине без мага было невозможно. Хотя отряд Тору и обзавелся «ногами», пользоваться ими могла лишь Чайка.

— Может, передохнем?

— ...Угу, — Чайка протяжно зевнула, словно вспомнив о том, что хотела спать. — Отдых, отдых.

С этими словами она остановила машину, убрала руки с руля, а затем отцепила намотанный на шею шнур.

— Кстати, да, маги ведь используют такие печати, — проговорил Тору, осматривая шею Чайки.

Для того, чтобы соединяться с гундо, маги использовали особые эмблемы, нанесенные на шею. На соединительных шнурах была точно такая же эмблема, но в зеркальном отражении, и, соединив две эмблемы друг с другом, можно установить мысленную связь с магическим механизмом.

— Можно на нее взглянуть?

— ?..

— На твою печать.

— А... р-разрешаю, — сказала Чайка, немного запнувшись, а затем кивнула.

Тору же без сомнения взял ее волосы в руку и приподнял, обнажая маленькую печать на затылочной части шеи.

— ...

Чайка отчего-то покраснела, но Тору этого не заметил.

— Сколько мелких деталей... у наших такого нет... — сказал он, имея в виду эмблемы для подключения к комбоклинкам на ладонях.

Хотя эти печати и предназначались для разных энергий, возможно, принцип их работы был весьма схожим. Впрочем, Тору не был инженером и не разбирался в машинах, так что никаких подробностей не знал.

— Можно потрогать? — заинтересованно спросил он.

— А... ай?! — Чайка вздрогнула.

— Нельзя?

— Р... разрешаю, — ответила Чайка, краснея еще сильнее.

— Нет, если тебе неприятно, то не заставляй себя.

— ...Разрешаю, — повторила Чайка с некоторым раздражением в голосе.

— Хм...

Тору казалось, что эта печать, в отличие от его собственной, была очень хрупкой, и потому притронулся очень осторожно самыми кончиками пальцев.

— Ай?!

— Э?!

Чайка вздрогнула и испустила такой тонкий возглас, что Тору рефлекторно одернул руку и посмотрел на нее.

— Ч… что такое?

— В… все хорошо, — ответила Чайка, но по ней нельзя было сказать, что она говорила правду. Ее лицо покраснело, а сама она словно пыталась сжаться в комочек от стыда.

И тут...

— Брат, — послышался голос из-за спины.

— Я тут, Акари. Давай менять...

Реплика Тору оборвалась на полуслове.

Молот Акари описал в воздухе горизонтальную дугу.

— А-а?! — Тору быстро пригнулся, после чего резко развернулся к Акари и воскликнул, — Что ты творишь?!

Этот удар не был таким уж решительным, но от этого еще более опасным. Тору хорошо чувствовал, когда противники искренне пытаются убить его, и его тело реагировало на такие атаки почти рефлекторно. Но в отсутствие такой искренности он едва успел увернуться.

— Хватит уже на меня постоянно нападать!

С чего она вдруг решила атаковать его? Хорошо хоть она попыталась ударить Тору, который мог увернуться от ее удара — окажись на его месте менее опытный человек, и все могло бы кончиться либо сильным кровотечением, либо мгновенной смертью.

— «Что ты творишь?» Этот вопрос впору задавать мне, — сказала Акари своим обычным голосом. — Чем это ты занимаешься, брат? Глубокой ночью... — Акари посмотрела на звездное небо над головой. — Девушке, — Акари указала на Чайку молотом. — Бесстыдно...

— Ну-ка погоди, причем тут «бесстыдно»?..

— Ласкаешь волосы и шею.

— А...

И тут Тору, наконец, понял, как эта картина выглядела со стороны, и почему Чайка так покраснела.

— Н-нет, ты не поняла, я просто...

— Все я поняла. Тебе не нужно произносить это вслух, брат. Я глубже всех осознаю твою простоту. Я знаю тебя всего, вплоть до самой последней родинки.

— Чего?!

— У тебя есть довольно крупная на правом бедре.

— Откуда ты это знаешь?!

— Хи-хи-хи.

— Ты хоть улыбайся, когда смеешься, смотреть жутко!.. Тьфу, то есть, ты уверена, что действительно все понимаешь?

— Разумеется. Я восторгаюсь тем, насколько просто и понятно твое озабоченное сердце.

— Ни черта ты не понимаешь! — взвыл Тору. — Я хотел сказать, это было простое любопытство! Ладно, возможно, мне нужно быть чуть более деликатным, но я не трогал ничего, кроме волос и шеи!

— Если бы ты сделал так со мной, я бы забеременела.

— Как ты это себе представляешь?!

— Чистый разум может затушить даже пламя. Я так люблю и уважаю тебя, брат, что промежуточные шаги и процессы излишни — я смогу добиться результата в любом случае.

— Не пори чушь!

— Воображаемая беременность? — произнесла окончательно запутавшаяся Чайка, недоуменно склонив голову.

— Можно и так сказать.

— Нет, нельзя, — недовольно проговорил Тору, не сводя глаз со своей сводной сестры. — Для меня навсегда останется загадкой, что творится в твоей голове, если ты считаешь, что это называется «добиться результата»?

— Девушки полны загадок, брат.

— Ага, а ты только из них и состоишь, — сказал Тору и вздохнул.

Как обычно, из слов Акари совершенно непонятно, действительно ли она была настолько привязана к своему брату или просто так издевалась над ним.

— Ладно, давайте пока не будем об этом.

Сказав это, Тору вытащил из небольшого контейнера на своей ноге лист бумаги. Развернув его, он увидел перед собой карту, наспех нарисованную черным цветом на синем фоне.

Это была карта Фербиста.

— Раз уж Акари проснулась, а у нас как раз передышка, то давайте обсудим то, что мы будем делать дальше.

— Дальше?.. — Чайка наклонила голову таким невинным движением, что ее можно было принять за маленькую пташку.

— Когда мы доберемся до следующего города... Ратисуна, то сделаем паузу в «бегстве».

— ...

— ...

Чайка и Акари переглянулись в ответ на его слова.

— От постоянной беготни нет никакого толка. После того как оторвемся на безопасное расстояние, мы должны будем вернуться к нашей миссии. А именно...

— ...

— ...

Чайка и Акари внимательно посмотрели на Тору.

Не похоже, чтобы они возражали против его слов. Они просто молча смотрели на Тору и ждали продолжения...

— Так, погоди-ка, — сказал Тору, переводя взгляд на Чайку. — Разве не работодатель должен все это говорить?!

— ... — Чайка изумленно заморгала. — А. Забыть.

— Эх, ты... — протянул Тору, протяжно вздыхая.

Словно стараясь утешить его, Акари положила руку ему на спину и сказала:

— Брат... ты поразил меня до глубины души.

Конечно, на ее лице, как всегда, не было ни единой эмоции.

— Поразил? Чем?

— Тем, что ты строил планы на будущее, брат.

«...Все-таки она даже не думала утешать меня».

Впрочем, еще пару недель назад Тору действительно был лишь тунеядцем, который жил за счет своей сестры, не в силах ничего сделать.

— Только не думай, что я раздавал указания, потому что мне так хотелось это сделать! — раздраженно отозвался Тору.

Как бы там ни было, следующей целью отряда Тору являлась некая «Доминика Скода», о которой им рассказал Ги. По его словам, у нее тоже имелись «останки».

Естественно, они не доверяли ему безоговорочно.

Однако других зацепок у них не было, а кроме того, именно благодаря информации Ги они и смогли найти «Светлану», их новую машину. Поэтому они пришли к выводу, что и вторая часть информации, скорее всего, окажется правдой.

Но, конечно же, они не стали сразу двигаться в направлении того леса, куда их направил Ги. Они решили на всякий случай сначала посетить город Ратисун и собрать побольше информации там.

Если в лесу рядом с городом действительно жил «герой», они бы услышали в городе соответствующие слухи.

— Слушай, Чайка, — сказал Тору весьма серьезным тоном. — Ты понимаешь, что твои действия могут поставить тебя во главе людей, сохранивших верность Империи Газ?

— ...М? — Чайка вопросительно склонила голову.

Казалось, она не понимала, о чем говорит Тору.

Вряд ли она врала им. Похоже, ее действительно совершенно не интересовало возрождение империи.

Все, чего она хотела — собрать останки своего отца и отдать им подобающие почести.

Но если так... чего именно ожидал от нее Ги, когда делился информацией?

Трудно представить, что он делал это по доброте душевной. Но не прослеживалась и выгода.

— Хотя... погоди-ка, — в голову Тору пришла неожиданная мысль. — Неужели есть сторона, которая не является для нас ни врагом, ни союзником?

Сторона, которой выгодно, чтобы Чайка продолжала действовать... ради того, чтобы стоять в тени и пожинать плоды противостояния.

Вряд ли среди тех, кто собирался возрождать Империю Газ, были те, кто шел на это исключительно из верности к Проклятому Императору. Все верные вассалы погибли, пытаясь защитить своего императора от нападения, и если кто-то из них выжил, они бы уже примкнули к Чайке.

А значит...

— Выходит... — произнес Тору проникновенным голосом. — На самом деле тебя довольно жестоким образом используют?

— М?..

Чайка вновь слегка наклонила голову, показывая, что действительно не понимала, о чем речь.

В ответ на этот жест Акари размашисто кивнула и сказала:

— Действительно. Тебе нельзя быть настолько беззащитной. Если мой брат до такой степени унижает тебя, а ты ничего не замечаешь...

— Ради всего святого, замолчи, — сказал Тору, бросив в сторону Акари быстрый взгляд, а затем вновь посмотрел на Чайку... но та сидела с непонимающим видом, сложив руки на груди и склонив голову.

— М-м-м?

— Ладно. Если ты этого не понимаешь, то и не надо.

Возможно, она была по-детски наивна. Возможно, просто глупа.

Но Тору думал, что это не имеет никакого значения.

Он бы скорее помог человеку глупому, но честному, нежели тому, кто пытался найти хитроумные оправдания своим действиям. Ему нравилась прямота Чайки, которая даже в самых отчаянных ситуациях отчетливо видела свои цели и желания.

— Правда, тебе все же лучше осознавать, чего именно хотят окружающие тебя люди.

В частности, он говорил о возможности того, что «люди, пытавшиеся возродить Империю Газ», как их описал Алберик, действительно могли существовать. Но в то же время они вряд ли планировали усадить Чайку на трон империи, пусть она и была родственницей императора.

Более того — они вполне могли рассматривать Чайку, как удобную приманку для людей вроде Альберика. Пока она на свободе, она отвлекала на себя их внимание.

И с этой точки зрения действия Ги начинали казаться логичными.

Он не ожидал от Чайки того, что она станет императрицей. Просто если бы отряд Альберика поймал и казнил ее, она не смогла бы отвлекать на себя их внимание. С другой стороны, он не мог защищать ее напрямую. В приманке не было смысла, если через нее можно выйти на тех, кто ее использовал.

Поэтому он старался ограничиваться минимальным вмешательством, предоставляя Чайке ровно столько информации, сколько ей нужно для того, чтобы ее не поймали.

«Но... если предположить, что это так...»

Тору перевел взгляд с Чайки на стоявший рядом с ней гроб.

«Как он относится к тому, что Чайка занимается сбором останков?»

Если бы Чайку все же поймали, то останки Артура Газа попали бы в руки враждебного государства... точнее, в руки Агентства по Ускорению Послевоенного Восстановления «Климан».

Останки Проклятого Императора таили в себе огромную силу. Их можно как продать за внушительную сумму, так и использовать в качестве оружия. Как показывал пример правителя Дельсоранта, в руках мага они могли стать сильным источником магической силы.

Неужели он доверял сбор столь ценных артефактов Чайке — человеку со столь шатким положением? Или же тем людям, что стремились восстановить Империю Газ, останки не нужны? Неужели у них есть другой способ добиться своего?

К сожалению, Тору знал слишком мало, чтобы развить эту мысль дальше.

— Черт. Как же бесит, — Тору раздраженно почесал голову. — Ну почему я?

«Почему именно мне приходится обо всем этом думать?»

Диверсанты выполняли на поле боя неблагодарную работу и грязные дела... и именно поэтому все решения, которые им приходилось принимать, касались лишь того, как именно выполнить данные им задания. У диверсантов не было ни морали, ни принципов — поэтому, если бы им доверили принятие самостоятельных решений, они превратились бы в обычных преступников. Вернее, нет. С учетом их опыта и умений они стали бы еще более мерзкими людьми, чем воры или грабители.

— Тору... — вдруг сказала Чайка, потянув его за рукав.

— Да?

— Спасибо.

Поблагодарив его, Чайка смущенно улыбнулась.

— П... пожалуйста... — немного ошарашенно отозвался Тору и кивнул.

Улыбка Чайки казалась ему ослепительной.

В ней не было ничего лишнего — лишь выражение чистой, искренней благодарности.

Пусть он и знаком с ней лишь пару недель, пусть всего и ее слуга, но он уже знал, что ее неловкость и характер однозначно ни умелая актерская игра, ни хитроумная манипуляция.

Она была кристально честной со всеми вытекающими последствиями.

Скорее всего, она действительно думала лишь о сборе останков, так что и ее благодарность Тору за то, что он так усердно думал вместо нее, тоже была искренней.

— Как бы там ни было, — сказал Тору, отводя взгляд от Чайки. — Как нам сообщил так называемый «информатор», в лесу рядом с Ратисуном живет еще один герой. Наша первоочередная задача — выяснить, действительно ли у нее есть останки.

***

Оперативный отряд агентства «Климан» под управлением Альберика Жилетта занимался расследованием дел, мешавших послевоенному восстановлению, устранением и, если необходимо, уничтожением угроз. Отряд состоял из 6 оперативников.

Альберик Жилетт, очевидно, исполнял роль командира отряда.

Его заместителем был крупный наемник по имени Николай Автотор.

Матеус Каравей и Зита Брузаско работали в нем магами.

Виви Холопайнен была ассасином.

Наконец, последним был самый необычный член отряда — Леонардо Стора.

В отличие от всех остальных оперативников, у Леонардо отсутствовал титул.

Он не был ни рыцарем, ни наемником, ни магом, ни ассасином. Если бы Жилетта спросили, кто такой Леонардо, он бы, пожалуй, ответил: «Леонардо — это Леонардо».

К счастью или к несчастью он был единственным и неповторимым.

Поэтому и называли его только Леонардо Стора.

— Господи Жилетт... — услышал Альберик голос, раздавшийся точно в тот момент, когда он закончил ежедневные тренировки с клинком.

Стояла глубокая ночь. Огромная машина под названием «Эйприл» располагалась на небольшой поляне возле дороги. У отряда Жилетта была передышка.

Все остальные находились внутри машины.

Поскольку машину все это время вела Зита, сейчас она, наверное, отдыхала, Виви и Матеус готовили ужин, а Николай перебинтовывал свои раны. Хоть «Эйприл» и была современной многофункциональной машиной, во время движения пассажиров все-таки порядочно трясло. Любые действия, требующие четкой координации движения — например, снятие медицинских швов или готовка — можно совершать только во время стоянок.

— Это ты, Леонардо? — отозвался Жилетт, убирая клинок в ножны... но искать своего подчиненного взглядом не стал. Это было бы слишком глупо.

Если бы Леонардо захотел, он смог бы спрятаться так, что Жилетт в жизни бы не отыскал его. Это самое главное из его умений, и именно благодаря ему он и состоял в отряде Жилетта.

— Да.

В какой-то момент рядом с Жилеттом появилась фигура миниатюрного юноши.

Его тело было таким хрупким, что его можно с легкостью принять за девушку.

В его облике не присутствовало ни капли мужественности или мускулистости. Ноги, одетые в шорты, были стройными, бледными и гладкими, как у девушки.

Однако его хилый вид обуславливался не болезнью, а тем, что рост его мускулов искусственно ограничили, чтобы создать как можно более незаметное создание. Пусть в бою он и был практически бесполезен, но мог передвигаться быстрее даже ассасинов, вроде Виви, и при этом делал это совершенно бесшумно.

Но самая главная особенность его внешности состояла не в том, что он напоминал девушку.

Это были торчащие из макушки уши, напоминавшие звериные, а также спускавшийся от штанов хвост.

Зверолюди. Полукровки.

Так иногда называли подобных Леонардо.

Естественно, они не являлись каким-то особым подвидом существ. Все они когда-то были людьми, но в какой-то момент их тела «переделали» с помощью магии.

Звериное чутье. Звериная скрытность. Звериная выносливость. Звериная плодовитость. Звериная... другими словами, они — результат экспериментов по улучшению определенных способностей людей за счет смешивания с животными.

Как и многие другие технологии, эту разработали в стране Проклятого Императора — Империи Газ, славившейся магическими технологиями.

Но Леонардо родился не там.

Как ни странно, Империя Газ практически не следила за секретностью своих собственных разработок. Информация о них регулярно утекала наружу, и другие страны пытались восстановить новые технологии по обрывочным сведениям, даже стараясь продолжать исследования.

Полукровки относились именно к этой категории исследований.

Многие страны проводили их, ставя бесчисленные опыты... в результате которых появилось немало полукровок.

В те времена словами «ради победы в войне» можно было оправдать любые безумства. По сообщениям, в ходе экспериментов законы этики нарушались бесчисленное множество раз. Так, самого Леонардо «модифицировали», когда он еще находился в утробе матери, и звериные уши и хвост были у него еще в тот момент, когда он родился.

А затем... война кончилась. Поскольку полукровки всего лишь «экспериментальные солдаты», возник вопрос о том, что с ними делать. От Леонардо удалось избавиться, определив его в отряд Жилетта.

— Я только-только догнал вас, — произнес Леонардо, усмехнувшись.

— Извини, — ответил Альберик, натянуто улыбнувшись.

Леонардо и Матеус часто действовали отдельно от основного отряда. Порой они шли впереди него, чтобы разведать обстановку, а иногда пытались подойти к сбору информации под другим углом. В этот раз Леонардо действовал по приказу Жилетта, который поручил ему передать их последний рапорт в «Климан», а также получить от агентства новые материалы. Простые доклады можно передавать голосом по магическому соединению... но бумаги все-таки приходилось носить на почту.

Пока отряд Жилетта разговаривал с торговцами транспортными средствами в разных городах, Леонардо ждал в Дельсоранте, пока к ним прибудут новые материалы.

— И... как успехи?

— Да так себе. Я успел ознакомиться с ними, пока догонял вас, — Леонардо пожал плечами. — Информации, относящейся к делу, на удивление мало.

— ...Я так и думал, — сказал Альберик со вздохом.

Конечно же, это был не первый раз, когда он видел материалы, связанные с Чайкой Газ. Он внимательно ознакомился со всеми бумагами, которые ему дали вместе с заданием поймать и остановить ее.

Но... все, что в них описывалось, помимо имени, это то, что его целью была сребровласая девушка с фиолетовыми глазами, которая таскала на своей спине гроб.

Вообще, многие материалы Империи Газ, начиная от сверхсекретных донесений до данных переписи населения, были утеряны во время штурма столицы. Даже факт того, что у Проклятого Императора имелась дочь Чайка, был практически неизвестен. Никто не знал, кто ее мать.

— Вообще, меня обычно не слишком интересуют детали, не связанные с заданием напрямую, но...

Во время разговора с Зитой несколько дней назад они выделили некоторые из вопросов, что окружали Чайку Газ.

Сколько ей было лет?

Каким образом она выживала все эти 5 лет?

Как ей удалось сбежать из столицы?

Все эти и многие другие вопросы слишком серьезные, чтобы отмахнуться от них хаосом послевоенной поры.

Поэтому Альберик запросил данные заново, надеясь использовать их для того, чтобы подумать о происходящем. Поскольку они не единственный отряд «Климана», который преследовал Чайку Газ, он надеялся, что за прошедшее время появится какая-нибудь новая информация...

— Это очень странно. Такое чувство, будто мы упускаем из виду что-то важное.

Или, как говорила Зита, они «ошибались на фундаментальном уровне».

На инстинктивном уровне Альберик был согласен с ее мнением.

— Или... — сказал Леонардо. — Мы смотрим не там, где следует.

— ...Э? — Альберик недоуменно моргнул.

— Простите. Я знаю, что полукровке не следует высказывать свое мнение, — спохватился Леонардо.

— Мы это уже не раз проходили. Ты можешь говорить, что хочешь, — с напором сказал Альберик.

Он был необычным рыцарем в том отношении, что его никогда не беспокоила разница во внешности. Это одна из причин, по которой его определили в агентство «Климан», занимавшемся тяжелым, но неблагодарным трудом, однако Альберик ни разу не пожалел об этом.

— Я — полукровка, — еще раз напомнил Леонардо.

Но в этот раз он произнес это слово не потому, что хотел унизить себя.

— Поэтому, хоть мои глаза и похожи на ваши... — Леонардо указал на свои глаза. — Я, скорее всего, вижу все немного по-другому. Например, ночь для меня так же светла, как и день. Тьма для меня — это то, что видят глаза, когда сомкнуты веки.

Леонардо обладал ночным зрением.

Кроме того, его слух мог улавливать звуки в гораздо более широком диапазоне, по сравнению с людьми. Альберик мог пропустить мимо ушей слишком высокий или слишком низкий звук... но от слуха Леонардо не ускользало ничего.

И действительно, в этом смысле он видел мир в совершенно ином свете.

— Разные «глаза» могут увидеть совершенно разные вещи, если смотрят на одно и то же. Порой смысл увиденного меняется даже тогда, когда на ту же самую вещь смотришь из другого места или под другим углом.

На этом месте Леонардо прервался и задумчиво посмотрел на Альберика, словно ожидая от него реакции.

Альберик кивнул и поторопил его:

— Я понимаю. Продолжай.

— Например... сразу скажу, это только предположение, — сказал Леонардо. — Что, если мы возьмем факт того, что о Чайке Газ нет никаких материалов, и что никто ничего не слышал о ней прошлые 4 года, и посмотрим на него с противоположной стороны?

— С противоположной?..

— Что, если этих материалов вообще не существует? — проговорил Леонардо певучим голосом.

— Что?

— Действительно ли у Проклятого Императора была дочь?

— ...

И правда... этот вопрос агентство «Климан» задавало себе уже не раз.

Чайка Газ была дочерью императора, о существовании которой стало известно уже после войны.

Что, если она вымышленное создание, созданное кем-то с какой-то целью?

— Не знаю, правда это или нет, но говорят, что император был чудовищем, прожившим три сотни лет, разве нет? Вам не кажется, что в таком случае он мог решить, что ребенок ему попросту не нужен?

— Но... почему?

Если Чайки Газ вовсе не существовало...

То для чего создавать этот образ?

С какой целью эта сребровласая девочка отыгрывала роль дочери Проклятого Императора?

Быть может...

— Вариантов очень много, — Леонардо пожал пречами. — Например, партии реваншистов Империи Газ нужна фигура, способная служить удобным символом движения.

В этих словах не было ничего невозможного.

Восстановить уничтоженную страну непросто.

Особенно страну, которой правил «монстр» вроде Артура Газа. Стоило фигуре «монстра» перестать давить на бывших вассалов, как они начинали растерянно метаться, не в силах объединиться друг с другом.

Поэтому... им был необходим законный наследник Проклятого Императора.

Если догадка Леонардо была верной, то выходило, что агентство Климан гонялось за созданной этими людьми фальшивкой.

На самом деле... агентство «Климан» уже не раз ловило людей, представлявшихся как «Чайка Газ».

Но если эта принцесса с самого начала была лишь самозванкой, то ее место могли тут же занять другие.

Возможно, у реваншистов имелось несколько таких «Чаек», которых они использовали тогда, когда это максимально удобно. Если они обладали магическими технологиями, подобными тем, что использовались для создания полукровок, то могли изменить фигуру человека так, что с расстояния его было не отличить от оригинала. В качестве материала можно с легкостью набрать ничего не подозревающих детей, осиротевших из-за войны.

— Неужели...

Если догадки Леонардо и Альберика были верными, то эти люди совершенно ни во что не ставили ни жизни людей, ни их характеры. Альберик нахмурился от отвращения.

— Это возмутительно.

— Господин Жилетт. Еще раз — это просто мысли, пришедшие мне в голову на ходу, — тут же поспешил закрыть тему Леонардо. — У меня нет никаких доказательств.

— Это-то так, но...

Но... это объяснение хорошо подходило под ситуацию.

Правда, вполне возможно, что та Чайка Газ, которую преследовал отряд Жилетта, была лишь ничего не подозревавшей жертвой, искренне верившей в то, что она настоящая.

— В любом случае, мы ничего не поймем, пока не поймаем их.

— Ну-у, не самый приятный вывод, но верный, — сказал Леонардо и вновь пожал плечами.

***

Ратисун был сравнительно небольшим городком.

Города можно разделить на столичные — то есть те, в которых находилось поместье феодала — и все остальные.

Столицы во время войны тщательно оборонялись. Они быстро росли как по размерам, так и по числу жителей. Кроме того, они были хорошо оснащены инфраструктурой — дорогами и городскими стенами.

В остальных городах феодалы часто строили свои дачи, но они, как правило, все равно были куда меньше столиц.

— Впрочем... это все равно весьма оживленный город, — тихо проговорил Тору, прислонившийся спиной к «Светлане».

Он находился на парковке городского рынка. Помимо их машины, тут стояло множество повозок и других машин, по которым становилось ясно, что это место очень популярно среди торговцев из разных стран.

По всей видимости, торговля в этом городе цвела пышным цветом.

— Но что-то... все это неправильно. Что все это значит? — сказал Тору, осматриваясь по сторонам.

— М? — стоявшая рядом с ним Чайка удивленно наклонила голову.

— Я про общую картину. Тут вроде как и бардак... но при этом нет ощущения того, что в городе проблемы с порядком. Короче... а-а-а, черт. Как же объяснить-то... — Тору подумал еще немного, а затем указал пальцем в сторону рынка. — Вот. Видишь это здание?

— Рынок?

— Ага. Посмотри вокруг него. Видишь чиновников? То-то и оно, что нет их. Обычно на рынках... да и у городских врат тоже, дежурят чиновники, служащие местному правителю. Создают атмосферу серьезности. Налоги — это хлеб правителей, поэтому они строго следят за тем, чтобы все платы за проезд, все пошлины и рыночные налоги собирались. Никто в здравом уме не доверил бы сборы простым горожанам.

И действительно, хотя они и заплатили за проезд на рынок, когда въехали в Ратисун, пошлина была очень скромной, и собрал ее обычный горожанин, работавший на рынке.

Естественно, в такой ситуации уклониться от налога проще простого... и, зная купцов, было бы странно, если бы они не пользовались такой возможностью. Именно поэтому феодалы обычно следили за налогами так строго, что посылали своих людей внимательно присматривать за процессом.

Но в этом городе их не было.

Складывалось впечатление... что правитель просто бросил город.

— Понимаю, понимаю.

— Кстати... ты действительно так плохо ориентируешься в обществе?

— Строгое воспитание. Благородная, — почему-то горделиво ответила на это Чайка.

— Ага, и к тому же принцесса.

— Полностью подтверждаю.

— Но... как же ты в таком случае жила все эти годы?

— Обаяние, — сказала Чайка, указывая пальцем на грудь.

— Если бы все было так просто, никто бы в этом мире не страдал.

Неважно, насколько хорошим или плохим был человек, от встречи с мошенниками, бандитами и грабителями не застрахован никто.

— И вообще, как ты умудрилась сбежать-то? В столице Империи Газ шла настоящая война.

— Не сбегала.

— А? Это как?

— Вне страны. С самого начала.

— ...С самого начала? А-а, то есть, ты на время той битвы находилась за границей?

— Угу, — Чайка кивнула.

Да, в таком случае объяснить то, что она дожила до этого момента, гораздо проще. Во всяком случае, больше не было необходимости думать о том, каким образом она смогла укрыться от войск или прорваться сквозь бесчисленные кордоны.

Но...

— Одна?

— ...Угу, — Чайка снова кивнула, но с чуть более грустным лицом.

Понять ее проще простого. Нахмурившись, Тору переспросил:

— С тобой вообще никого не было?

— Одна. С самого начала. С того момента, как пришла в себя.

— ...

«Одна с того момента, как пришла в себя? Одна с самого начала?»

Что она имела в виду?

— Погоди, неужели... — Тору внимательно посмотрел на бледное лицо Чайки. — Ты потеряла память?

— ...Подтверждаю, — кивнула Чайка с явной неохотой.

Тору задал ей еще несколько вопросов, и в результате выяснил... что Чайка помнила лишь события прошлого года.

Из более ранних воспоминаний были лишь те, что относились к временам процветания Империи Газ. Пробел в памяти, занимавший несколько лет, был таким беспросветным, что Чайка даже не знала, сколько времени прошло между ее старыми воспоминаниями и новыми.

— Извиняюсь... за молчание, — сказала Чайка, свесив голову. — Упустила. Возможность. Рассказать.

Другими словами... она считала, что когда раскроет правду о том, что частично потеряла память, ее слова сразу начнут звучать подозрительно, и ей перестанут доверять. Она давно хотела рассказать об этом, но пока сомневалась, возможность сделать это безболезненно ушла.

— Ну-у... конечно, я не собираюсь тебя после всего случившегося обвинять, — сказал Тору, почесывая щеку. — Но это очень тревожная новость.

— Угу... — Чайка кивнула.

Из-за чего Чайка могла лишиться части своей воспоминаний?

Может...

«Она видела смерть своего отца. Может, поэтому?»

Как сказал правитель Дельсоранта, Чайка должна быть мертва.

Это слова одного из «героев», лично участвовавшего в убийстве Артура Газа и забравшего себе часть останков.

Значит, он видел Чайку, когда находился в замке?

Но если так... то в момент атаки на столицу империи Чайка все же находилась в замке.

Возможно, шок от горя и ужаса, который она испытала, увидев убийство своего отца, привел к потере памяти?..

— Но... — тихо, почти шепотом, проговорила Чайка. — Когда очнулась. Уже конец. Отец... уже мертв.

— Ясно...

Тору показалось, что он начал понимать, почему Чайка так хотела собрать останки своего отца и похоронить его.

Неважно, присутствовала ли она при его смерти. Важнее то, что из-за потери памяти она знала о ней только от других людей.

«Твой отец мертв».

«Твоя страна погибла».

«Война окончена».

Вряд ли она могла примириться с тем, что все эти события случились без ее ведома. В какой-то момент ей просто сообщили о том, что ее будущее решено за нее... и Тору прекрасно знал, насколько это раздражало.

Останки Артура Газа.

Вместе с ними она похоронила бы не только своего отца, но и все потерянные годы... и смогла бы с чистым сердцем посмотреть в завтрашний день.

— Тору?..

— А, нет, ничего, — сказал он Чайке, смотревшей на него с задумчивым видом, после чего вновь перевел взгляд на рынок.

И как раз вовремя — он увидел Акари, возвращавшуюся на стоянку с рынка, куда она пошла оформляться. Им нужно было зарегистрировать «Светлану», чтобы с чистой совестью оставить ее и уйти закупать продукты и другие припасы.

— Спасибо, — сказал Тору Акари. — Ну, что?

— Регистрация прошла без проблем. Место на стоянке дешевое.

— Да и въезд в город был дешевым.

— Кстати, об этом, — сказала Акари, слегка наклонив голову. — Я тут услышала очень интересную историю.

— Интересную историю?

— Говорят, что местный правитель совершенно не интересуется городом и практически не вмешивается в его дела.

— ...Не интересуется? — Тору нахмурился.

— Она даже налоги особо не собирает.

— Но это же...

«Как такое вообще может быть?»

— Сложно сказать, хорошо это или плохо, но из-за отсутствия вмешательства город фактически находится на самоуправлении. Благодаря этому в нем практически нет пошлин, поэтому и рынок такой оживленный...

— Так это город-приманка? Но...

В городах-приманках налоги намеренно занижались для того, чтобы оживить рынок. Эта мера позволяла привлечь в город людей, у которых можно разжиться ценной информацией об окружающем мире... но вместе с ними в город могли проникнуть шпионы и разведчики, так что планы по созданию городов-приманок были куда сложнее, чем просто «временно отменить ограничения на въезд и выезд из города».

Естественно, в таких городах правитель не мог вмешиваться в происходящее напрямую, но содержал штат «глаз» и «ушей», которые внимательно наблюдали за ситуацией.

Однако Тору не заметил рядом с рынком никого, кто мог бы играть эту роль.

— Это не какой-либо план, она действительно не интересуется городом, — повторила Акари. — Я попыталась разузнать причину.

— И?

— У этого города довольно долгое время не было хозяина. После войны ему был назначен новый правитель.

Это объясняло порядок в городе — если он долгое время обходился без правителей, то в нем уже успело развиться самоуправление, и отсутствие интереса правителя к городу им ничуть не помешало.

— Но есть слух, что новый правитель... Доминика Скода, лично истребила множество жителей в деревне, которой правила до этого.

— ...

— ...

Тору и Чайка переглянулись.

Если информация Ги достоверна, эта самая Доминика Скода была «героем».

То, что в награду за свои заслуги она получила после войны новую землю с городом, ничуть не удивляло. Но фраза о том, что она в какой-то момент убила множество людей из своей старой деревни, резко омрачала рассказ.

— Брат, — сказала Акари, прищуриваясь, — Незачем просто так переглядываться. Возвращаться к жизни взаперти уже поздно.

— Да не собираюсь я! — ответил Тору и сложил руки на груди. — Но ты права... это действительно интересная история.

И дело было не только в истреблении сельских жителей. Если она не интересовалась городом и даже не собирала налоги... то значило ли это, что ей было достаточно своих сокровищ?

Например... останков императора Газа, обладавших невероятной магической силой?

— Как бы там ни было, я постаралась выяснить, где она живет. Все сошлось с той информацией, которую сообщил тебе твой Ги. Ее поместье находится прямо в лесу. На машине туда ехать где-то полдня, — сказала Акари, после чего по очереди посмотрела на Тору и Чайку. — Что будем делать?

— Это... вполне может оказаться ловушкой...

Та информация, которую сообщил им Ги, оказалась полностью правдивой... но с другой стороны, он ни слова не сказал об «истреблении» Доминики Скоды.

Либо он сделал так, потому что это действительно был лишь беспочвенный слух...

Либо...

— Нет. Сомнения нам здесь ничем не помогут, — сказал Тору, отходя от Светланы. — Когда купим еду и все остальное... поедем туда. Посмотрим «истребительнице» в глаза.

***

Доминика Скода.

Она была рыцарем, прославилась во время решающего штурма столицы Империи Газ и в награду за свою доблесть получила от короля участок земли, на котором располагался Ратисун и еще несколько городков.

Хоть она и была рыцарем низшего ранга, площадь ее земли могла потягаться с теми, которыми управляли бароны и виконты. Этого уже хватало, чтобы судить о том, как сильно она отличилась в бою.

Но...

— Касаемо Доминики Скоды, — сказала Акари уже после того, как «Светлана» покинула город. — Говорят, она не только рыцарь... но и наездница на драгуне.

— Наездница... — Тору мрачно нахмурил брови. — Это очень плохой противник.

— Действительно, — согласилась с ним Акари.

— Плохой? — обернулась Чайка, сидевшая за рулем. На лице ее было отчетливое удивление.

— По-другому не описать, — со вздохом отозвался Тору.

Ладно еще Альберик Жилетт. Хоть он и далеко не самый приятный противник, но хотя бы традиционный рыцарь. Наездница на драгуне — это уже совсем другая категория неприятных противников. Ее можно без преувеличения назвать худшим из всех возможных вариантов.

— ... — Чайка несколько раз хлопнула ресницами.

На ее лице не было ни страха, ни угрюмости.

Словно она...

— Так, ну-ка погоди, — сказал Тору, прищурившись. — Только не говори, что не слышала о наездниках на драгунах.

— ... — Чайка моргнула еще несколько раз. — ...Хи-хи.

Затем она очаровательно улыбнулась с высунутым языком, словно пытаясь отвлечь внимание.

— Ничего себе «хи-хи»! — Тору едва не сорвался на стон. — Нельзя же настолько плохо разбираться в мире! И вообще, ты же вроде как маг?!

— Подтверждаю.

— Значит, знаешь о том, кто такие фейлы?

— Подтверждаю, — Чайка кивнула.

— Так вот драконы среди них... Эй, следи за дорогой!

— Ай.

Чайка тут же перевела взгляд обратно.

Тору вздохнул, а затем продолжил, глядя на ее серебряные волосы:

— Так вот, драконы... вернее, драгуны среди них считаются совершенно особыми чудищами.

Чаще всего известных на сегодняшний день фейл относили к одному из 6 типов.

Ортросы.

Кокатрисы.

Единороги.

Грифоны.

Кракены.

И... драгуны.

Каждый тип фейл обладал уникальными магическими способностями, но масштаб и сила магии (а, следовательно, и интеллект) разнились от типа к типу.

Таким образом, слово «фейла» означало лишь «зверей, способных применять магию», поскольку разные типы фейл сильно отличались друг от друга.

Поэтому... хотя Тору и Чайке удалось одолеть единорога, это не значило, что им хватит сил победить кракена или драгуна. И, если говорить на тему врагов, которых они могли одолеть, то драгуны, в принципе, считались самыми грозными созданиями на всем Фербисте.

Их можно было без преувеличения назвать практически неубиваемыми.

— Ты о драгунах слышала?

— Знаю. Великолепная оборона. Магия превращения.

Драгуны владели магией, позволяющей им изменять свой облик.

Драгунов еще называли «бронированными драконами», и это имя они получили, потому что изменяли магией свою кожу, превращая ее в броню. Этот доспех настолько крепок, что трудно представить, что это лишь часть живого существа. Его не могли оцарапать не только мечи и стрелы, но и добрая половина заклинаний.

Но главное... даже если драгуна и удалось бы каким-то чудом ранить, их магия могла при необходимости закрывать раны и даже сращивать кости.

Их было почти невозможно ранить, а полученные раны они могли в любой момент исцелить.

Вот, насколько опасны были драгуны.

И более того...

— Всадники на драгунах — люди, которые заключают с этими драконами «контракт».

— Контракт? — Чайка удивленно наклонила голову, а затем указала пальцем сначала на Тору, а затем на себя.

— Я же говорил, смотри за дорогой! Нет, это не такой контракт. Пожалуй, его лучше назвать «клятвой». Она дается в торжественной обстановке.

— Клятва... — повторила Чайка это слово, словно оно показалось ей странным.

— Подробности этой церемонии — тайна за семью печатями. Я больше ничего сказать не могу.

— Тору. Бестолковый, — сказала Чайка, будто в отместку за недавние слова.

— От бестолковой слышу! — огрызнулся Тору, а затем вздохнул. — Но это не так важно. Что же нам с этой всадницей делать?..

Всадник, заключивший «контракт» с драгуном, можно сказать, переставал быть человеком, сливаясь со своим напарником в единое целое. Во всяком случае, назвать это создание человеком уже не поворачивался язык. Если попытаться составить рейтинг всех существовавших на Фербисте типов воинов по тому, насколько эффективны они сами по себе, то всадники на драгунах однозначно заняли бы в нем верхнюю строчку.

Однако у этой силы была и другая сторона медали — традиционные рыцари и воины ненавидели их. Многим всадникам приходилось регулярно слышать то, как их называли «еретиками» и «чудовищами».

— У нас не получится просто решить все в битве, как мы сделали это в Дельсоранте...

— Невозможно?

— Наши шансы бесконечно близки к нулю, — подтвердил Тору.

Его никогда не интересовали битвы один на один и попытки выяснить, кто кого сильнее.

Поскольку состояние дел очень сильно влияло на людей, настоящие бои «на равных» были практически невозможны. Победа над противником сегодня не гарантировала победы над ним завтра, и наоборот... Именно поэтому диверсантов с самого детства учили тому, что не стоит считать себя сильнее или слабее кого-либо.

Диверсанты гордились тем, что добивались результатов.

Им было неважно то, как именно они добивались их. Их не сковывали принципы. Битва для Тору и Акари лишь один из многих методов добиться своего... И пусть этот метод зачастую самый простой, он очень ненадежный, поэтому они старались по возможности избегать его. Эти мысли Тору в точности соответствовали образу мышления диверсантов.

— Я тут подумал... Чайка, мы не можем как-нибудь уговорить ее отдать нам останки без крови?

— ?.. — Чайка изумленно обернулась.

— За дорогой следи!

— М, — и тут же повернулась обратно.

— Короче... Перед тем как переходить к силовым вариантам — грабежу, воровству и так далее, может стоит попробовать что-нибудь еще? Тебе ведь главное получить останки?

— Подтверждаю.

— Мы, диверсанты, не стесняемся никаких методов, — проговорил Тору с вялой улыбкой. — Мы в любой момент готовы отбросить в сторону честь ради того, чтобы добиться цели. Вот поэтому нас так ненавидят. Впрочем... если тебе интересно мое мнение, то я, наоборот, не понимаю рыцарей и подобных им, для которых война является самоцелью.

Среди рыцарей было немало тех, кто считал, что победа в нечестной битве равносильна поражению.

С точки зрения Тору для них была важнее не сама цель, а метод... более того, цели и методы у них часто менялись местами.

— Как бы там ни было, у нас, диверсантов, мышление куда более гибкое, чем у них. Например... — Тору вспомнил пример, который когда-то слышал от своего учителя. — Допустим, имеется особняк... пусть будет феодала. Наша задача — каким-нибудь образом заполучить огромный горшок, который в нем находится. Напомню, это просто пример.

— Понимаю.

Серебристые волосы Чайки качнулись. Видимо, она кивнула.

— Но этот горшок слишком большой, и незаметно вынести его не получится. Кто-нибудь непременно увидит, как ты пытаешься утащить его, и более того, в одиночку его не унести — слишком тяжелый. То есть кража исключена.

— М.

— Что делать?

— ... — Чайка наклонила голову.

Тору не видел ее лица, но догадывался, что она нахмурила лоб.

— ...Взрыв?

— Экстремальные у тебя методы.

— Заметят. Но неважно.

— А-а... ты имеешь в виду диверсию? Да, так тоже можно, — Тору улыбнулся и продолжил, — Правда, есть риск случайно уничтожить взрывом нужный горшок и все испортить.

— М-м...

— В этом случае можно сначала украсть множество горшков поменьше.

— ...М?

— Я же сказал — не оборачивайся, — Тору схватил Чайку за голову, развернул ее обратно и продолжил, — Я знаю, о чем ты подумала. Далее мы все эти горшки продаем и получаем деньги. Затем мы просим феодала продать нам нужный горшок.

— ...

Чайка дернула плечами. Видимо, она пыталась наклонить голову... но Тору все еще держал ее своей рукой, и у нее не получилось.

— Другими словами... вбивая себе в голову, что вещь необходимо украсть, мы сами себя ограничиваем. Если наша задача — заполучить ее, можно попробовать какой-нибудь другой метод.

В случае такой хрупкой вещи, как горшок, честная покупка куда более адекватный вариант, чем рискованное воровство.

— ...Согласна.

— Впрочем... — Тору отпустил голову Чайки, после чего посмотрел в ночное небо и угрюмо сказал, — сомневаюсь, что она отдаст их нам, даже если мы вежливо попросим.

«Светлана» уже съехала с дороги и двигалась по тому самому лесу, в глубине которого должна была жить та самая правительница. Машина зацепилась то ли за сокрытый под опавшими листьями камень, то ли за бревно, и пассажиров с грохотом тряхнуло.

Конечно, рядом с ними никого не было. И дорог тоже.

Поскольку «Светлана» была машиной военной, она могла, в теории, пробиться даже сквозь чащу леса... в то время как богато оформленные машины знати не смогли бы заехать так далеко.

«Возможно, «Светлану» лучше где-нибудь оставить и пойти дальше пешком», — подумал Тору, как вдруг...

— Тору.

— Я же сказал, следи за дорогой... — сказал он в очередной раз обернувшейся Чайке... а потом заметил.

Поскольку он не сидел на месте водителя, как Чайка, то заметил это не глазами. Он ощутил лишь потустороннее присутствие рядом с ними. Но...

— Брат, — Акари позвала его по имени несколько напряженным голосом.

Похоже, она почуяла то же самое.

— Знаю.

Тору выбрался из багажного отделения и переместился к Чайке. За лобовым стеклом все еще был унылый лесной пейзаж, в глубине которого мерцали огоньки.

Глаза. Звериные.

И более того...

— Фейлы... — глухо проговорил Тору.

Их было не одна и не две.

По оценкам Тору, их было почти 30.

— Ортросы!..

Они скрывались в тени деревьев, сверкая голубыми молниями.

Считалось, что возбужденные фейлы просто сочились магией, и благодаря этому Тору быстро понял, кому принадлежали глаза.

Это были звери, похожие на двуглавых псов, которых называли «ортросами».

Если попытаться выделить из 6 типов фейл самую необычно выглядящую, то победил бы, пожалуй, кракен, но ортросы составили бы ему достойную конкуренцию. Хотя их тела походили на собачьи или волчьи, у каждого ортроса имелось по 2 головы.

Одна из этих двух голов была главной, а вторая — побочной. Вернее, вторая вообще хранила в себе лишь клубок нервов, отвечающий за использование магии, и не имела ни глаз, ни носа, ни рта. Однако на этой «пустой голове» находились сияющие прорези, напоминавшие отсутствующие органы и игравшие роль маски.

— Сами по себе они не очень опасны... — прошептал Тору, хватаясь за свисавшие с пояса стилеты.

Ортросы считались сравнительно слабыми фейлами... но только когда речь шла об одном ортросе.

Объединившись в стаю, они могли доставить не меньше хлопот, чем драгун.

Эти фейлы охотились на жертв с помощью молний. Стая ортросов могла сплести целую сеть из молний, поймав добычу в ловушку.

И выбраться из такой сети было крайне трудно.

— Брат. Я забыла кое-что сказать, — серьезным тоном промолвила Акари. — В этой местности живет много беженцев, и местные стараются сюда не заходить.

— Пораньше сказать не могла?! — рассерженно отозвался Тору... но эта новость мало что меняла. Если в этом лесу жил правитель, он должен быть проходимым.

— Про то, что тут водятся фейлы, мне не говорили.

— ...Отсюда можно сделать вывод, что выживших еще не было, — отозвался Тору.

То, что о существовании опасных созданий в лесу никто не знал, могло означать лишь одно — никому еще не удавалось пережить встречу с ними. Этих людей объявляли пропавшими без вести, и никто никогда не узнавал, что с ними стало.

— Чайка. Ты сможешь пробиться? — шепнул Тору Чайке, все еще сидевшей за рулем.

— Попробую. Но...

— Я знаю.

У машин, в отличие от повозок, было много стальных деталей.

Это значило, что они хорошо проводили электричество и были уязвимы для молний. Если бы во время прорыва машину ударило током, то Тору и Акари не помогла бы даже защита прицепа. А уж Чайка, чья нервная система была подключена к магическому двигателю, находилась в еще большей опасности.

— Я сосчитаю до пяти. За это время ускорься как можно сильнее... а затем отключись от двигателя, — сказал Тору.

У них должно было получиться защититься от электричества с помощью плотной шерсти или ткани. А после того как Чайка отключилась бы от машины, «Светлана» по инерции должна была проехать внушительное расстояние.

— Давай!

— М... м-м.

«Светлана» начала резко разгоняться.

Тору посмотрел на Акари уверенным взглядом.

Та в ответ кивнула, поднялась и показала на свою обувь.

Снизу к ботинкам Тору и Акари крепился слой смолы, поглощавший звуки шагов. Электричество он не пропускал. А значит, если бы они стояли, ни за что не держась, то электрический удар по «Светлане» не должен был задеть их.

Значит, оставалась лишь одна проблема...

— Один, два, три, четыре, пять... Все, Чайка, отключайся!

— Угу! — Чайка тут же зажмурилась.

Скорее всего, в следующий момент она разорвала магический контур, образовавшийся в ее сознании. Вслед за этим она ухватилась за шнур, тянущийся к плечу, и дернула его так резко, словно пыталась порвать.

— Нья?! — обронила она нечто, отдаленно напоминающее вопль.

Она закричала, потому что Тору вдруг резко обхватил ее сзади. Не разжимая хватки, он шепнул ей на ухо:

— Держись крепче.

— ...Согласна, — сказала она, на удивление быстро успокоившись. Затем улыбнулась смотревшему на нее с подозрением Тору и добавила, — Так же. Как и в первый раз.

— ...Точно.

Действительно, когда они с ней встретились в первый раз, он точно так же подхватил ее.

— Доверять. Полностью.

— Э.

Это была не лесть и не блеф — Чайка смотрела на него глазами, в которых не было ни капли сомнения, и Тору почувствовал, как у него дернулась щека.

Он ощутил, как невольно краснеет.

«Как неловко-то», — подумал Тору, после чего занес Чайку внутрь машины, и вдруг...

Во тьме вспыхнула голубая сеть.

Ортросы сплели свои молнии и накинули получившуюся сеть на «Светлану».

Повсюду запрыгали всполохи, а от сиденья водителя и стен посыпались искры.

— Черт.

Тору прикрыл голову руками, понимая, что пора браться за стилеты.

Магия не годилась для ближнего боя. Людям были нужны длинные тяжелые гундо для того, чтобы использовать ее, а у фейл отсутствовало даже это. Они были вынуждены зачитывать заклинания, что не давало им атаковать несколько раз подряд.

Другими словами, между их магическими атаками была довольно длинная пауза.

— Акари, защищай Чайку! — сказал Тору и выпрыгнул из машины.

Он не стал пытаться устоять на ногах и перекатился по земле после приземления, одновременно с этим доставая комбоклинки из ножен.

— Н-на! — обронил он, метнув клинок в правой руке.

Стилет полетел точно в цель и воткнулся в побочную голову ближайшего ортроса.

Чудовище тут же совершенно по-собачьи заскулило и задергалось на земле. Побочная голова ортроса нужна исключительно для магии, так что эта атака не должна была убить его, но из-за огромного количества нервов в побочной голове он должен испытывать страшную боль.

Ортрос беспорядочно дергался, словно выброшенная на берег рыба.

Тору атаковал его побочную голову не из жалости или сострадания. Он сделал это с надеждой на то, что вид корчащегося от боли товарища должен испугать остальных ортросов. Сила ортросов во взаимовыручке, и если бы они нападали разобщенно, то у Тору были бы неплохие шансы на победу.

От того, удалось ли Тору напугать фейл быстрой атакой во время перезарядки заклинания, зависели их шансы вырваться из окружения.

Тору выставил перед собой второй клинок, одновременно с этим притягивая к себе первый за стальную нить, тянущуюся из запястья.

Ощутив рукой сопротивление головы, в которую был воткнут клинок, он воспользовался им, чтобы вскочить на ноги и встать в боевую стойку.

— Тору! — прокричала Чайка из окна «Светланы», проносившейся мимо Тору по инерции.

Хотя Акари закутала ее в кожаный плащ и держала на месте, Чайка отчаянно пыталась вырваться и добежать до гроба — похоже, она хотела достать свое гундо и помочь ему.

— Бегите! Обо мне не беспокойтесь! — крикнул он в ответ.

В одиночку он мог двигаться гораздо свободнее. Кроме того, в случае чего он мог попытаться сбежать.

Кроме того... гундо могло сыграть роль громоотвода и притянуть к себе молнии ортросов. Чайка рисковала бы не меньше, чем если просто осталась бы в водительском кресле.

— Магию не использовать! Бегите! Я в...

«В порядке», — собирался крикнуть он.

«Куркерун, унзерун, коркерун, пейе, севъе!»

— ...?!

Тору резко напрягся.

Это было заклинание ортросов. Более того — его последняя часть.

Но это не могло случиться так рано. Ортросам нужно было еще как минимум 10 секунд для того, чтобы оправиться и зачитать новое заклинание...

— ...?!

Нет. Тору заметил, что некоторые Ортросы действительно еще не успели прийти в себя.

Но были и те, которые читали заклинание, как ни в чем не бывало...

— Ах вы, сволочи! — воскликнул Тору.

Оказалось, что отряд ортросов припас козырь.

Они разделились на 2 группы. Одна группа нанесла первый удар. И за мгновение до того, как они нанесли его, заклинания начала читать вторая группа. Это позволяло им атаковать 2 раза подряд.

— Черт...

Тору быстро вернул клинки в ножны, запахнул плащ и прикрыл голову руками.

Он не знал, как хорошо сработает такая защита, но это лучше, чем ничего.

А затем...

Тору окутала трещащая электрическая сеть.

— Гха-а-а?! — воскликнул Тору, ощущая, как все его тело пронзила боль.

Диверсанты должны были и убивать, и умирать, не издавая звуков, так что этот крик можно считать постыдным... но в то же время боль была слишком сильна, чтобы Тору мог сохранить рассудок.

Все мускулы тела сократились против его воли, и Тору упал на землю, после чего судорожно дернулся.

Он не мог управлять своим телом. Тору пытался хоть как-то унять судороги, но не мог даже привести в порядок мысли...

— Гх, г, г, г...

Теперь пришел черед уже Тору дергаться на земле, словно тот ортрос, которого он сразил первой атакой.

— Тору!

— Брат!

Раздались крики людей, уезжавших на продолжавшей катиться вперед «Светлане».

Но...

— Бегите!.. — только и смог прокричать в ответ Тору.

В то же самое время, несмотря на бушующую в сознании боль, он прикидывал свои шансы на победу.

Электрическая атака ортросов была сильной, но не смертельной. Просто охотничьим инструментом (и, соответственно, должна лишь обездвижить цель), поскольку ортросы предпочитали есть свою добычу, особенно людей, заживо.

Другими словами...

«Добивать меня они будут клыками».

Причем, скорее всего, уже через несколько секунд.

Если бы ему удалось за это время унять боль, то у него, как у диверсанта, специализировавшегося на ближнем бою, появился бы шанс отбиться. В конце концов, без своих молний ортросы были самыми обычными псами.

«Гх... черт. Крепись, крепись!» — пытался скомандовать он своему телу, но оно не слушалось.

Он даже не мог пошевелить губами, чтобы произнести ключевые слова «Железнокровия» и усилить свое тело. Мысли никак не фокусировались. От того, насколько ему удастся выправить ситуацию за ближайшие несколько секунд, зависело, выживет ли он.

— Гх... га...

Тору услышал рядом с собой звериное дыхание.

Перед глазами, словно накрытыми красной пеленой, промелькнули псиные головы...

«Плохо... меня съедят. Заживо».

Пожалуй, это была одна из самых страшных смертей для человека. Конечно, Тору, будучи диверсантом, еще много лет назад морально приготовился к тому, что его смерть не будет легкой... но его тошнило от одной мысли о том, что его разорвут в клочья звериные клыки.

Мурашки пробежали по спине Тору.

Он ощутил на своей щеке вонючее дыхание.

Клыки приблизились к шее Тору...

— Сгиньте, псы.

Не было ни предупреждения, ни чего-либо еще.

В воздухе просто послышался ясный, отчетливый голос.

Это был женский голос, на удивление спокойный с учетом всего происходящего.

— Если вы немедленно не сгинете, я усею всю эту землю вашими трупами.

— ...?!

Из последних сил преодолевая боль, Тору думал.

Кто это был?! Этот голос принадлежал не Чайке и не Акари.

Это совершенно другой...

— !..

Над головой Тору мелькнула тень.

«Дракон?» — подумал было он.

Ему показалось, будто на землю опустился расправивший крылья дракон.

Но оказалось, что за крылья он принял развевающийся на ветру плащ.

Неизвестно откуда появившаяся женщина изящно приземлилась рядом с Тору, удивительным образом не подняв в воздух опавшие листья.

Серебристая броня и длинный меч в руках сразу наводили на мысли о том, что она рыцарь.

Тору видел ее лишь со спины, и не мог быть уверен в этом полностью...

— ...

...Но он все равно подумал, что она прекрасна.

Как минимум, прекрасна была ее стойка.

Она была совершенно естественной.

Но в то же время от ее спины исходило ощущение величественности и «роскоши». Или даже очарования. В отличие от диверсантов, действовавших на поле боя под прикрытием тьмы, это был человек, несущийся в бой в первых рядах и вдохновлявший своим видом всех, кто следовал за ней.

Ее длинные светлые волосы качнулись.

Сверкнуло во тьме маленькое серебряное украшение.

— Биться? Или бежать? Каков ваш выбор? — спросила женщина.

А фейлы в ответ...

«...Ничего себе».

Ортросы быстро удалялись.

Эта женщина обратила яростных чудищ в бегство одной лишь угрозой, даже не вынимая клинка из ножен.

«Это, скорее, она монстр».

Ощущение, доносившееся от нее, было совершенно неестественным.

Если бы она тоже выступила против Тору, то даже он бы в первую очередь подумал не о том, как ее одолеть, а как сбежать подальше — настолько ошеломляющей она казалась.

Но...

«Какая ирония...» — подумал Тору, превозмогая боль.

Рыцари-воины такой чудовищной силы на дороге не валялись.

А значит...

— Ты в порядке? — спросила воительница у Тору, словно, наконец, заметив его и обернувшись.

Из-за луны за ее спиной Тору увидел лишь общие очертания ее лица.

Пронзительные бледно-голубые глаза. Заостренный подбородок. Поджатые губы.

Своей сдержанной красотой она напоминала Акари, но обладала более взрослым шармом. Даже доспехи не мешали разглядеть полноту ее мускулов, бедер и груди, выдававшую полностью созревшую женщину.

— Разве в Ратисуне вам не рассказали о том, что тут опасно? — спросила она сокрушенным голосом.

Хотя она только что спасла Тору от неминуемой гибели, она не давала понять, что он ей должен, и не хвалилась своей силой — она говорила с ним, словно с упавшим на землю ребенком, которому помогала подняться на ноги. Скорее всего, с ее точки зрения, разгон стаи ортросов был именно такой мелочью.

Его спасли в самый нужный момент. В обычных условиях Тору должен был быть благодарен.

Но...

«Так это у нее мы должны похитить останки?..» — печально подумал Тору, глядя на протянутую руку.

Наездница на драгуне Доминика Скода, правительница здешних земель.

Именно так отряд Тору с ней и познакомился.