— «Герои»?.. — переспросили мужчины, нахмурив брови.

Неприметный переулок в стороне от улицы.

Жители города, хорошо разбиравшиеся в нем, считали это место «нехорошим» и обходили стороной. Такие места можно найти в любом городе. Не то чтобы кто-то указывал им, где появляться — просто там в какой-то момент обосновывались бандиты и головорезы.

Конечно, чужаки могли об этом не догадаться. Особенно при свете дня.

Тусклый, грязный, малолюдный переулок, он же пространство между высокими зданиями. По ширине он почти тянул на улицу, но стены сильно мешали обзору. Догадаться о том, что здесь кто-то есть, можно лишь по голосу. Несмотря на отсутствие заборов и дверей, это место казалось отрезанным от остальных.

— Герои это… те самые герои?

— Типа тех, которые отличились на поле боя?

Мужчин было шесть.

Всем им было примерно по 30. Судя по их внешнему виду, вряд ли они вели пристойный образ жизни.

Одежда у них была самая разная — от старых военных форм до лохмотьев. У кого-то слишком большая, у кого-то слишком маленькая. Одним одежда не подходила по стилю, другие носили верхнюю одежду, совершенно не сочетающуюся со штанами… Единственное, что объединяло все вещи — грязь и поношенность.

— М-м, — девушка кивнула в ответ на вопрос.

Она выглядела утонченной красавицей.

Серебряные волосы. Фиолетовые глаза. Белоснежная кожа.

Невысокое и стройное тело, кажущееся (возможно, из-за цвета одежды) до ужаса хрупким и миниатюрным. Она вовсе не выглядела больной, но при этом создавала впечатление человека, сделанного из стекла, который мог разбиться от грубого обращения.

Впрочем…

— Искать. «Героев». Так зовут.

По странности она сильно обгоняла мужчин.

В одежде ее особых причуд не было. Она носила украшенное черно-белое платье, которое прекрасно ей подходило.

Но… но именно поэтому одна деталь в ее образе еще сильнее бросалась в глаза.

На спине девушка несла коробку.

Вернее, не коробку.

Покрытый лаком, такой большой, словно она сама могла в нем поместиться… гроб.

«Сосуд», в котором хоронят мертвецов.

Вещь, которая за пределами кладбищ и похорон так просто не встречается. Во всяком случае, этим мужчинам еще ни разу не доводилось видеть человека, который таскал бы его на спине. Даже гробовщики не носили их в открытую и перевозили в повозках или машинах.

Поэтому он выглядел необычно… и зловеще.

Но не отягощенные здравым смыслом и моралью мужчины быстро отбросили тревогу в сторону. Инстинкт самосохранения уступил место другому.

— Догадки. Сказать. Пожалуйста, — обратилась к ним девушка.

Манера говорить словами и обрывками фраз, будто только-только начавший учиться разговаривать младенец, делала ее похожей на ребенка. И это притом, что выглядела она лет на 15, а может, и немного старше.

У большинства мужчин от таких девушек пробуждалось одно из двух прямо противоположных чувств.

Либо страсть к защите, которая вела к доброте.

Либо страсть к садизму, которая вела к жестокости.

Эти мужчины попадали во вторую категорию.

— …

Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Ухмыльнувшись, они дружно повернулись к девушке. Видимо, решили не беспокоиться о гробе за ее спиной.

— Ах, да. Герои. Как же. Знаем таких.

— Хорошо знаем, да. Это наши лучшие друзья.

— Ага-ага. Если ищешь героев, то именно к нам и надо обращаться.

— Вот же повезло тебе, да?

По очереди проговорили они.

И хотя их слова отдавали фальшью, ибо они явно придумывали на ходу…

— !.. Требовать. Проводите. Или скажите, — проговорила девушка с сияющими глазами.

Она даже не усомнилась в правдивости их слов. Либо эта девушка ничего не знала о жизни, либо настолько упорно искала «героев».

— Разумеется, девушка.

— Следуй за нами.

По-дружески ухватив девушку за плечо, они повели ее вперед.

Вперед, в глубину переулка, где даже днем не светило солнце.

Подгадать момент, засунуть в рот кляп, а дальше с ней можно делать все, что угодно. Можно завести в неприметное здание, раздеть догола и «оценить товар»… или даже «попробовать на вкус». А затем можно отыскать клиента, которому продать ее вещи или ее саму.

Девушка приятной внешности, да еще и с редким сочетанием серебряных волос и фиолетовых глаз, должна была продаться задорого. На лицах мужчин уже вовсю читалось предвкушение.

И тут…

— Можно, вы и меня проводите? — послышался голос за их спинами.

— А?..

Мужчины нахмурились и обернулись.

В их голосе слышалось как недовольство мешающим человеком, так и явная угроза. Слабонервный человек, услышав такую реакцию, наверняка ответил бы «а, извините, обознался» и поспешил бы скрыться…

— Эта девочка — со мной. Если вы ее куда-то ведете, то и меня возьмите.

Но говоривший совершенно не показывал страха.

— Тору? — удивленно отозвалась девушка.

У входа в переулок стоял молодой парень… вернее, даже юноша.

На вид ему было примерно 20 лет.

Черные глаза, черные волосы, средний рост, среднее телосложение.

Черный плащ, под которым виднелась одежда, опять же, черных оттенков.

Но, несмотря на обилие черного, юноша не казался подозрительным. Видимо, играла роль поза — он стоял идеально ровно, словно вытянувшись по струнке. Такая манера стоять нередко вырабатывалась у людей, долгое время занимавшихся танцами или боевыми искусствами.

Конечно же, мужчины не знали таких мелочей.

Они внимательно смотрели на лицо юноши.

Черты лица ровные, без перекосов… но и не слишком запоминающиеся. Пожалуй, можно даже сказать, что у его лица не было особенностей, заслуживающих упоминания. Оно не слишком суровое, на щеках или лбу нет характерных шрамов. Его можно назвать совершенно обычным.

Если же ставить вопрос ребром, то оно казалось скорее смазливым.

Поэтому… мужчины сразу решили, что этот юноша им не помеха.

— …

Мужчины вновь переглянулись.

Как и в прошлый раз, они пришли к молчаливому выводу, а затем в сторону юноши шагнули двое самых крепких из них.

— Чего тебе надо?

— Я же сказал. Эта девочка со мной.

Хотя каждый из противников юноши был на голову выше него, он не показывал страха и, даже наоборот, заговорил слегка раздраженным голосом. Несмотря на свою внешность и возраст, он говорил на удивление вяло и апатично. Своей манерой речи и выражением лица он напоминал скорее старика.

— Понятно. Но теперь эта девушка с нами, — с ухмылкой проговорил один из крупных мужчин. — Тебя освободили от должности.

— Хе, хе, хе…

Оставшиеся возле девушки четверо мужчин хрипло усмехнулись.

И на лицах, и в голосах читались усмешки.

— Нет, так не пойдет, — ответил юноша, почесывая пальцем щеку.

— Я тебе говорю — не лезь.

— Проваливай, молокосос.

Продолжая смотреть на юношу сверху вниз, двое крупных мужчин заговорили уже грубее. Они решили, что этот юнец попросту не понимает, в какой ситуации оказался.

Для молодых людей это не редкость.

Из-за недостатка жизненного опыта и узости кругозора они не могут понять простую истину: «всегда есть кто-то сильнее». Стоит им немного закалить свое тело или обзавестись оружием, как они начинают считать себя сильнее всех на свете и не допускают мыслей о том, что могут кому-то проиграть. Само по себе такое поведение безвредно… но ведь они продолжают упорствовать и казаться сильнее, чем они есть, даже во время бегства, или лежа на земле и умоляя о пощаде.

Эти мужчины уже не раз видели подобных тупиц.

— А, и кстати. Вещи свои тоже можешь тут оставить, — сказал один из мужчин, оставшихся возле девушки.

Одновременно с этим один из крупных мужчин обошел юношу сбоку, перегородив ему выход из переулка.

Тот, все еще совершенно не напрягаясь, проводил его взглядом.

— На правах дружеского совета… — сказал он таким тоном, будто эта мысль только пришла ему в голову. — Как насчет того, что мы расстанемся мирно и сделаем вид, что не видели друг друга?

— А?..

Мужчины на мгновение нахмурились… а затем рассмеялись в голос.

— Хья-ха-ха! Ты хоть понимаешь, что мелешь, дурень?

— Мне казалось, что да.

С этими словами юноша выставил указательный палец и засунул его в свой рот.

— Понимаешь, парень, тебе сейчас нужно говорить вот что: «Хорошо. Все отдам, только пощадите!»

— Ясно, — сказал юноша, вынимая палец, и кивнул.

А затем он снова засунул палец в рот. После этого он несколько раз облизал его. Зачем и почему он это делал?

— Что это такое?

Мужчины посмеивались.

— Чего это он палец сосет?

— Может, по титькам маминым соскучился?

— Эй, смотрите — он еще и обоссался! — воскликнул один из них, вскидывая палец.

Под ногами юноши разливалась лужа.

Похоже, мужчины решили, что он обмочился от страха.

— И это после всех твоих потуг казаться сильным?

Юноша какое-то время стоял с полузакрытыми глазами, слушая насмешки, а затем…

— Как вы там сказали?.. — протянул он, кивая. — «Хорошо. Все отдам, только пощадите».

— Хья-ха-ха! Да-да. Кстати, еще…

— Если вы это скажете, я дам вам уйти, братцы головорезы.

Смех мужчин тут же стих.

Они поняли, что этот юноша не только до сих пор не понял всей ситуации, но и совершенно не собирался подчиняться им. На лицах вперившихся в него мужчин начал появляться гнев.

— Парень… — глухо проговорил крупный мужчина, стоявший точно напротив него. — Эта шутка не смешная.

— Да. Смеяться не надо, — беспечным тоном ответил тот. — Потому что это совсем не шутка.

— Ну ты нарвался!.. — раздался крик, и двое крупных мужчин сдвинулись с места.

Они глубоко вдохнули и с яростными криками набросились на юношу…

— А?..

Вернее, попытались.

Но у них не вышло. Вместо этого они резко осели на землю, словно марионетки с перерубленными нитями.

— А… что?..

Двое мужчин с недоумевающим видом распластались на земле.

— Ч… что с вами?! — испуганно воскликнули те четверо, что остались возле девушки.

— Н… не зна-а… — отозвался мужчина за спиной юноши.

Его лицо и глаза странно дергались, будто он то ли смеялся, то ли плакал. Он уже не мог даже членораздельно говорить, не говоря уже о том, чтобы стоять или ходить.

— Что-то… силы… уходя-я-я… ка-а-а-ак… что со… мно-о-о…

— Ах ты!

Еще двое мужчин из тех, что стояли около девушки, побежали в сторону юноши.

Они на ходу достали из карманов клинки — крепкие армейские кортики. Из-за долгой войны, закончившейся лишь 5 лет назад, такого оружия произвели немало… и поэтому его мог с легкостью раздобыть кто угодно без лишних вопросов. Лезвия выглядели ржавыми — видимо, мужчины не особо ухаживали за оружием.

Впрочем, даже ржавое оружие остается оружием.

Оно вполне могло убить человека.

Вот только… для этого по противнику нужно попасть.

— …

Юноша кратким движением увернулся от обоих клинков.

По сути, он лишь слегка наклонился в сторону. Но лезвия задели лишь воздух. Их владельцы тут же потеряли равновесие, и стоило юноше легонько хлопнуть их по спинам, как они сразу упали на землю.

— Какого черта вы… — попытались было воскликнуть оставшиеся двое, но к середине фразы их проняло изумление. — А… э?!

Упавшие бандиты не вставали.

Они лежали и судорожно дергались, точно как те двое, что упали до них.

А юноша… продолжал уверенно стоять на месте. Он все еще не сделал ни одного шага после того, как окликнул их. И, тем не менее, уже четыре человека, пытавшихся атаковать его, лежали на земле. Он не бил их ни руками, ни ногами, но…

— Ты… что… ты…

В голосах тех головорезов, что остались возле девушки, теперь слышался страх.

И неудивительно, ведь они еще не успели понять, что произошло.

— Спасибо, что отправили самых огромных первыми, — сказал юноша, со скучающим видом оглядывая лежавших у его ног бандитов. — Чем больше тело, тем медленнее кровообращение и больше уходит времени.

— Неужели…

Оставшиеся два головореза скривились.

— Яд?!

— Прекрасная догадка. Увы, запоздалая, — равнодушным тоном отозвался юноша.

Конечно же, та лужа, что разлилась под его ногами, состояла вовсе не из мочи.

Он специально разлил яд испарительного типа.

И палец он облизывал просто для того, чтобы определить с его помощью направление ветра. По той же причине юноша не двигался с места — он просто заводил головорезов в зону, наполненную испарившимся ядом.

Хоть сам юноша и принял противоядие, он действовал аккуратно, стараясь лишний раз не вдыхать вредные вещества. Яда он, видимо, использовал немного, поскольку по всему переулку он не распространился.

— Ты… трус!.. — воскликнул один из оставшихся с девушкой мужиков.

— А? Ты еще смеешь называть меня трусом? — спросил юноша, прищурившись. — Вы-то кто, раз нападаете на одного по двое?

Весомый аргумент.

— Гхн… н-н!

Оставшиеся головорезы выхватили такие же кортики, как и у их товарищей.

Видимо, они собирались взять девушку в заложники…

— ?!

Резкий металлический звук.

Удар выбил кортик из руки правого бандита.

Юноша выбил его метательным ножом, который швырнул без какого-либо предупреждения.

— А?!

— А теперь… — обратился он ко второму бандиту, застывшему на месте. — Проверим, что быстрее?

— …

Метательный нож юноши, который он метнет в уязвимое место противника?

Или же оружие головореза, которым он попытается убить девушку?

И тогда мужчина понял, что зря смотрел на юношу свысока. Если бы они попытались напасть на него всей толпой с самого начала, то может быть, у них и был бы какой-то шанс, но об этом оставалось лишь сожалеть. Похоже, что их противник не стал использовать метательные ножи с самого начала, отдав предпочтение яду как раз для того, чтобы усыпить бдительность головорезов.

Очевидно, что с силовыми методами он был знаком куда ближе них.

Отсутствие лишних движений, тщательный выбор методов, достижение цели минимальными усилиями — все это выдавало далеко не новичка. Он оказался вовсе не юнцом, ничего не знавшим о жизни, а самым настоящим экспертом в деле насилия и его применения.

— У… у…

Мужчины попятились назад.

Девушку они оставили на месте и не спешили отворачиваться от юноши. Скорее всего, они выжидали возможности развернуться и сбежать. При этом опасались, что в не вовремя подставленную спину может прилететь метательный нож.

И тут…

— Стоп! — вдруг торопливо произнес кто-то звонким голосом.

И голос это почему-то послышался… точно над пытающимися сбежать бандитами.

— Стоп-стоп-стоп, подождите! Подождите меня!

— …

Юноша поднял взгляд, отведя его от головорезов.

— !

Почуяв шанс, мужчины тут же бросились бежать. Своих товарищей они бессердечно бросили. Отсутствие здравого смысла и морали здорово ускоряло принятие решений в подобные минуты. Они сорвались с места, подобно убегающим зайцам…

— Я же сказала, подождите!

— Гбхо-о?!

…но у них не получилось.

Раздался тяжелый, гулкий звук.

И в ту же самую секунду бандитов вдавило в землю. Вслед за голосом сверху прилетела пригвоздившая их огромная масса.

— Вы ведь убивать собрались? Убивать?! — прозвучал на удивление счастливый голос.

Оказавшиеся на земле мужчины повернулись к Тору и спросили:

— Фей… ла?..

Их голоса звучали так же слабо, как и у отравленных бандитов.

На них упало… огромное создание.

Серебристое чудовище.

С учетом хвоста оно было раз в 10 больше человека. Крылья, рога, длинная шея, острые когти. Все его тело покрывала броня, от которой создание казалось еще более жутким.

Знающие люди называли их драгунами.

Таких животных, способных использовать магию, на Фербисте называли «фейлами».

Пожалуй, драгуны — самые сильные из фейл, а битвы против них — самые безнадежные. У обычного человека при виде драгуна душа уходила в пятки, а слабонервный мог и обделаться. Вот как сильно эти монстры пугали людей.

В обычных условиях в черте города встретить драгуна почти невозможно… да и за городом тоже.

Если бы это была оживленная улица, на ней немедленно воцарилась бы паника. Возможно, люди даже не успели бы понять, что это драгун. Любой неожиданно появившийся монстр мог заставить людей запаниковать.

Но…

— Я тоже хочу, тоже хочу!

Фейла почему-то говорила звонким, беззаботным, девичьим голосом.

— Чего ты там хочешь? — с неподдельным недовольством спросил юноша.

— Убивать, — радостно ответил драгун, словно ребенок, упрашивающий других детей поиграть с ним.

— Не буду я убивать. Я уже всех ядом парализовал.

— Э?

Драгун вывернул длинную шею, чтобы склонить голову.

С учетом огромного размера существа, этот жест, присущий скорее маленьким птичкам, казался комичным. Конечно же, придавленным к земле бандитам было не до смеха.

— Тогда давай мы с тобой подеремся.

— Нет. Ни за что, — резко ответил юноша.

— Ну почему-у? — недовольно отозвался драгун.

Из-за огромных красных глаз, чешуйчатой брони и пасти, полной огромных клыков, о настроении чудовища приходилось гадать лишь по тону и жестам.

— Дава-ай подере-емся.

Драгун замахал огромными кулаками, словно капризничая. Каждый кулак тянул на стальную кувалду. Ударом такого можно легко сломать шею… и еще несколько костей.

— Ты понимаешь разницу между нашими телами и весом? Это несерьезно.

— У-у… хорошо, я буду драться в этой форме.

Сразу после этих слов… подул ветер.

Его вызвал резко образовавшийся вакуум. Сильный порыв заставил плащ юноши захлопать.

Появилось облако белого тумана… а затем резко развеялось.

На его месте…

— Так сойдет?

…осталась…

— Нет.

— Ну почему-у?

…недовольно надувшая губы… златовласая бледнокожая девочка, совершенно не похожая на драгуна.

Очаровательная. Поистине очаровательная.

Но, несмотря на маленькое тело… она совсем не казалась слабой.

Даже наоборот — ее, словно ребенка, переполняла свежая, чистая энергия. В красных глазах читалась сила и уверенность, а между улыбающихся губ виднелся клык, из-за чего она напоминала то ли котенка, то ли тигренка.

Вряд ли хоть кто-то смог бы без подсказок догадаться, что эта девочка — просто превратившийся драгун. Конечно, сила драгунов — магия, способная изменять их тела… но мало кто знал, что она позволяет и такое.

Скорее всего, эта девочка появилась здесь, спрыгнув с крыши и «превратившись» в полете. В противном случае ее перемещение по городу подняло бы большую шумиху.

— Потому что так будет казаться, что я издеваюсь над кем-то слабее себя.

— Ты и так этим занимаешься, — ответила девочка-драгун, глядя под ноги.

Ее бледные ноги, одетые в небольшие туфли, прижимали к земле когда-то пытавшихся сбежать бандитов. Вес драгуна явно оказался им не по силам — сейчас они лишь лежали, закатив глаза, и мелко дергались. Наверняка по нескольку ребер они себе сломали.

— По сравнению с тобой, это еще цветочки!

— Тору, — вдруг обратилась к юноше сребровласая девочка, все это время молчавшая.

По всей видимости, звали его Тору. Юноша повернулся к девушке и спросил:

— Да? Ты в порядке?

— М-м. В полном, — девушка уверенно кивнула.

А затем ее лицо почему-то помрачнело.

— Тору. Жестокий.

— А? С чего это?

— Добрые люди. Информаторы. Зверство, — проговорила она, указывая пальцем на мужчин.

— …

Юноша какое-то время переводил взгляд то на мужчин, то на девушку.

— Слушай, Чайка.

— М?

— Тебя только что чуть не продали. Ты это понимаешь?

— М-м? — сребровласая девочка изумленно моргнула.

— Никакие это не добрые информаторы! — воскликнул юноша, указывая на корчащихся на земле мужчин. — Как ты вообще умудрилась на это клюнуть?! Они не просто подозрительные, они практически разгуливают с транспарантом «мы бандиты»! Хлопот нам прибавляешь!

— … — сребровласая девочка ошарашенно осмотрела мужчин. — …Удивительный факт.

— Это ты удивительная, — отозвался юноша-диверсант по имени Тору Акюра и протяжно вздохнул.

***

Война шла очень, очень долго.

Настолько долго, что память о том, из-за чего она вообще началась, сохранилась лишь в архивах, а все люди, что помнили об этом, уже давно лежали в могилах.

Все на Фербисте воспринимали войну как нечто само собой разумеющееся, но пять лет назад эта часть повседневной жизни резко изменилась.

Война закончилась.

Существует мнение, что конец военной поре положила гибель северной Империи Газ, которую часто называют первопричиной войны. Если еще конкретнее — война закончилась именно тогда, когда объединенная армия нескольких стран в ходе крупномасштабной осады столицы сразила единоличного правителя Империи Газ.

А именно — Проклятого Императора Артура Газа.

Как результат, Артура Газа стали называть «человеком, ставшим причиной войны», но, быть может, это суждение слишком категорично. Война тянулась несколько веков, и у каждой страны имелись свои мысли по ее поводу. Один человек ни за что не смог бы спланировать нечто подобное.

Но в то же время… даже сейчас личность Артура Газа окутывали тайны.

Мало того, что он сам по себе был человеком скрытным, Империя хранила информацию о своей элите в строгом секрете, и мало кто видел императора вживую.

Именно поэтому рождались слухи, будто он жил уже больше трех веков, был величайшим магом, заложившим основы современных магических технологий, а также непревзойденным мечником, способным одолеть в дуэли любого рыцаря и мастера фехтования… А поскольку после смерти императора опровергнуть их стало невозможно, он начал обретать в них все более невероятные и чудовищные черты.

Впрочем… каким бы чудовищем он ни был, император уже умер.

И он действительно словно оказался причиной войны, поскольку сразу же после этого люди вспомнили слово «мир», многие столетия существовавшее лишь как абстрактное понятие… и их привычная жизнь кардинально изменилась.

Но… среди людей, рожденных в военную пору, оказалось немало тех, которые не могли приспособиться к новому времени и оказались не нужны.

Тору Акюра был одним из них.

Диверсанты — мастера на все руки в том, что касается боев, выполнявшие работу, которую не могли или не хотели выполнять рыцари и солдаты. Тору вырос в деревне диверсантов, но война кончилась до того, как ему удалось побывать в настоящем бою.

В отличие от рыцарей, защищавших честь своей страны, диверсанты могли пойти на любую низость и подлость… поэтому их называли «шавками войны», и поэтому от них с отвращением отстранились, стоило боям прекратиться.

Деревню Акюра уничтожили, и Тору вынужденно бежал.

Следующие пять лет он жил по инерции, потеряв цель и смысл существования.

И тогда… он повстречал Чайку Трабант.

Девушку, считавшуюся наследницей императора Газа.

Еще одного человека, оказавшегося на свалке истории.

Но у нее, в отличие от Тору, была цель, к которой она двигалась.

Она поставила своей целью сбор останков отца, которые забрали с собой «восемь героев», и их захоронение. Только после этого она сможет принять смерть отца, окончание войны и гибель собственной страны. Больше она не хотела ничего.

Но… чего бы она ни хотела, клеймо «наследницы императора Газа» крепко к ней пристало.

Поскольку в этом мире все еще оставались люди, грезившие возрождением Империи Газ, само существование Чайки ставило недавно установившийся мир под угрозу. За ней охотились все страны.

Однако… именно поэтому Тору и заинтересовался ей.

Возможно, с ней он сможет вернуться на поле боя, в свой родной «дом». И вместе с этим — вернуть утраченный смысл жизни.

Вот так Тору вместе со своей сестрой Акари и присоединился к Чайке — принцессе с гробом за спиной…

***

В большинстве крупных городов сразу за воротами располагалась стоянка.

На ней собирались все мыслимые средства передвижения: машины торговцев, пассажирский транспорт, личные повозки путешественников. Обычно в городской черте передвигаться на транспорте, рассчитанном на долгие поездки, запрещалось, хотя в случае крайней необходимости можно попытаться получить разрешение у уполномоченного чиновника или муниципальной администрации. Нередко определенных бюрократических процедур требовала и стоянка.

Требовались они и в городе Сориоле.

«Светлана», машина принцессы с гробом Чайки Трабант и ее спутников, Тору и Акари Акюры, остановилась на самом краю стоянки. Конечно, можно попытаться оставить машину где-то снаружи города, таким образом избежав платы за стоянку… но в таком случае можно разориться на налоге за проход через ворота, если в городе придется задержаться.

— И вообще, я же говорил тебе не гулять одной, — сказал Тору, сидевший в водительском кресле «Светланы» и уплетавший хлеб.

Обед начался чуть позже обычного. Он состоял из сушеного мяса и маринованных овощей, наложенных в небольшую деревянную тарелку. Еда, знакомая любому путешественнику. Не самая вкусная, зато долго хранящаяся.

— М…

Рядом с Тору сидела хмурая сребровласая девушка по имени Чайка.

Она тоже ела.

Но если Тору ел хлеб, небрежно придерживая его одной рукой, то Чайка аккуратно держала его обеими руками, словно белка, нашедшая орех, и перед каждым укусом глубоко вдыхала, словно принимая какое-то важное решение.

— На тебя ведь охотятся.

— …М-м.

— В неожиданных боях магия тебе не поможет. Противник не станет ждать, пока ты соберешь гундо и зачитаешь заклинание. Так почему ты опять пошла одна?

— …

Чайка с хмурым видом свесила голову.

Какое-то время она молчала, а затем…

— …Информации. Нет. Бесцельные блуждания… утомляют, — проговорила она слово за словом.

— У нас так всегда.

— …

Чайка вгрызлась в хлеб так, словно тот был ее заклятым врагом.

Пережевав и проглотив кусок, она продолжила:

— Я. Маг. Могу… лишь это.

Действительно, во всем (без преувеличения), что не касалось магии, Чайка оказывалась очень неуклюжей.

Если она готовила еду, то резала руки и роняла кастрюли, если зашивала одежду, то колола пальцы… Кроме того, как уже заметил Тору, она не могла защитить себя в ближнем бою и даже не умела разводить костер, не прибегая к магии. Удивительно, как она с такой неуклюжестью жила все то время, пока не повстречала Тору.

Именно поэтому большей частью бытовых хлопот занимался кто угодно, но не она.

Диверсанты — мастера на все руки. Поэтому Тору и Акари делали все быстрее и правильнее.

Вот только…

— Бесполезная, — добавила Чайка, продолжая смотреть вниз.

Тору наморщил лоб и переспросил:

— Что ты хочешь этим сказать? Что решила искупить свою бесполезность хотя бы тем, что пошла собирать информацию?

— …М-м, — Чайка смущенно покраснела.

— Ох… — Тору вздохнул, обращая взгляд к небу.

Он был бы рад похвалить ее за целеустремленность, но…

Откровенно говоря, эффект от ее действий получился прямо противоположным. Из-за того, что она наткнулась на тех неприятных личностей, пришлось тратить время на ее спасение.

Диверсанты ничего не делали для вида или ради приличия, поэтому Тору и в голову бы не пришло пытаться что-то делать в качестве извинений за свою бесполезность. Иногда его посещала мысль о том, что всем было бы легче, если бы только умелые люди брались за что-либо, а остальные не пытались бы утруждать себя.

Но, конечно же, правильнее думать о другом — Чайка, в силу ее характера, не сможет пойти на такое. Неуклюжесть этой девушки распространялась даже на эмоции.

— Э-э… в общем…

Тору почесывал щеку, пытаясь подобрать нужные слова.

Хоть диверсанты и умели многое, у каждого неизбежно что-то получалось лучше, а что-то хуже остальных. Скажем, одно из важных умений диверсантов — умение вовремя подбирать нужные слова для обмана противника — к сильным сторонам Тору не относилось.

— Ну… типа. Как бы. Не бери в голову.

— …М?

— Как бы это сказать… Не надо так волноваться просто потому, что нам пока информация о «героях» не попадается.

— …Согласна, — после небольшой задержки Чайка послушно кивнула.

Последний месяц отряд Тору никак не мог сдвинуться с мертвой точки.

Они искали «героев» — восьмерых членов особого отряда, сразившего правителя Империи Газ, Артура Газа.

Конечно, во время войны немало людей совершили подвиги, достойные слова «герой», но с достижением той восьмерки не сравнится никто. Конечно, сама империя пала от массированной атаки объединенной армии, но нельзя недооценивать важность победы над ее правителем. Поскольку Империя Газ считалась корнем зла, то о героях иногда говорили и то, что своим поступком они поставили точку в той войне.

Но… ни одна страна не раскрывала имен этих героев.

Тору не знал, почему. Скорее всего, у каждой страны были на это какие-то свои причины, но какие именно, оставалось только гадать. Впрочем, отряд Тору эти причины не особо интересовали.

Чайка хотела похоронить останки Артура Газа, своего отца.

Но «герои» забрали его останки в качестве «трофеев».

Для того чтобы забрать их, им необходимо знать хозяев останков.

Конечно же, нетрудно найти людей, которые во весь голос заявляют, что именно они «победили Проклятого Императора», но без каких-либо доказательств. После войны немало магов и солдат осталось без работы, и они пытались таким образом прибавить себе престижа и продвинуться по службе.

— И вообще, это то, что было раньше — ненормально.

— М?

— То, что нам так везло.

Тору кисло улыбнулся.

Они уже отыскали три фрагмента останков Артура Газа. Если исходить из того, что каждый герой забрал по одному фрагменту, то им оставалось отыскать пятерых, и следующий бы ознаменовал окончание первой половины путешествия.

Но…

— Вообще, плохо, что мы так полагались на Ги. Теперь он вот на связь не выходит.

До сих пор отряд Тору действовал на основе информации, которую предоставлял им таинственный мальчик, представившийся как Ги.

Но они все еще ничего не знали об этом мальчике.

Видимо, он обладал некоей информационной сетью и способностями, поскольку периодически возникал перед ними, делился ценной информацией о «героях» и «останках», после чего бесследно исчезал. Сам он говорил, что не вправе рассказывать им что-либо еще… но, к сожалению, других информаторов у отряда Тору попросту не было.

И в последнее время этот Ги не появлялся.

— Не уверен, что он… останется нашим союзником.

— М?

— Ты ведь не думаешь, что он делился с нами информацией по доброте душевной?

— … — Чайка отвела взгляд.

— Так… учись-ка сомневаться.

— М-м, — протянула Чайка в ответ на наставление.

— Как он вообще мог показаться тебе «добрым»?

На самом деле, о Ги они не знали вообще ничего.

Если честно… Тору сомневался даже в том, что Ги — человек.

Тору умел приблизительно оценивать силу людей, с которыми разговаривал. Дыхание, поза, невольные жесты — все они указывали на силу собеседника. Конечно, эксперт высшего класса мог скрыть свою силу от противника, но…

«Скорее всего, здесь дело не в этом».

Он вообще не походил ни на человека, ни на живое существо.

Ги производил впечатление «объекта», принявшего человеческую форму.

Он ощущался настолько слабо и неестественно… что напоминал скорее тень или иллюзию. Возможно, он, как Фредерика и другие драгуны, на самом деле был «чем-то», принимавшим форму человека… но Тору ничего не мог ответить на вопрос «и чем же?». В конце концов, Фредерика производила совсем другое впечатление.

— Но. Тору… план. Конкретные идеи? — Чайка вопросительно наклонила голову.

— …Ну, что я могу на это сказать?

Тору протяжно вздохнул.

Если они собирались искать «героев», не полагаясь на Ги… то им и правда не оставалось ничего другого, кроме как спрашивать местных жителей. Он мог делать лишь то же, что пыталась сделать Чайка, с поправкой на искусность и эффективность.

— Впрочем… просто спрашивать о «героях» — так себе план, — Тору сложил руки на груди. — «Герои» это ведь не обязательно те, кто лично убивал императора. Допустим, что те типы и правда знали какого-то «героя», но это ведь мог быть и не человек из особого отряда.

Война шла так долго, что количество битв, подвигов и отличившихся людей-героев счету не поддавалось. И вообще, в слово «герой» можно вкладывать разные смыслы, меняя список людей, которые попадают под определение.

— Плохо, что мы имен не знаем… может, попробовать вернуться в особняк графа Абарта?

Первый из «героев», у которых отряд Тору успел отобрать «останки», граф Роберт Абарт, все еще оставался в живых. Из-за того, что на Чайку объявило охоту государственное агентство, отряд Тору вынужден был бежать из Дельсоранта, города графа Абарта… Но с учетом отсутствия информации от Ги, возможно, им следует разминуться с преследователями и вернуться к графу Абарту, чтобы расспросить его об остальных героях.

— Еще пятеро…

Если предположить, что каждый герой забрал по одному фрагменту, то отыскать оставалось пять.

Но…

— Погоди, брат.

Из салона «Светланы» показалось лицо девушки.

Она походила на Тору черными волосами и глазами… но сильно отличалась чертами лица.

В том, что касалось красоты, она не уступала Чайке, но раскосые глаза и собранные в хвост волосы производили более строгое впечатление… словно у острого клинка.

Она не совершала лишних движений. Подобно оружию или инструменту, рожденному без излишеств для получения результатов, ее красота была функциональной… Да, пожалуй, такое описание подходило ей лучше всего.

Акари Акюра.

Как и Тору, она выросла в Акюре, деревне диверсантов. Акари играла роль младшей сестры Тору, но диверсанты вкладывали в слово «семья» другой смысл, нежели остальной мир, и родственные связи между Тору и Акари отсутствовали.

— Тебе не кажется, что ты слишком быстро кончаешь?

— Ты про кого?

— Конечно, про тебя, брат, — спокойно ответила Акари.

Поскольку она почти не показывала эмоций, то могла говорить с каменным лицом любые слова.

— Тогда говори «быстро заканчиваешь»!

— …М? — удивилась Акари. — Я немного не так выразилась?

— Сильно не так. И вообще… разве ты не пошла спать?

Тору и Акари часто устраивали сменный караул. Поскольку последние несколько дней до прибытия в Сориол караульным работала Акари, то сейчас, когда ее подменил Тору, она должна была уйти спать.

— Я так беспокоюсь о тебе, что не могу уснуть, брат.

— Обо мне?

— Вдруг ты в мое отсутствие опять к Чайке приставать начнешь.

— Ты так говоришь, будто я постоянно это делаю! — воскликнул Тору. — Кем ты меня вообще считаешь?

— Разумеется, моим дорогим и любимым братом, — уверенно ответила Акари. — После стольких блужданий по горам и бесконечным дорогам мы, наконец-то, добрались до большого города. Наверняка Чайка уже расслабилась. И я верю, что мой сообразительный брат ни за что не упустит такой шанс.

— Какой еще шанс, если я вообще не собирался этого делать?

— Ушам своим не верю!.. — Акари нахмурилась. — Когда ты успел стать настолько скромным?

— Я всегда таким был! — еще раз воскликнул Тору, после чего вздохнул. — И вообще, что ты хочешь-то от меня?

— Я не собираюсь ничего требовать от своего брата, — Акари картинно покачала головой. — Я лишь хочу, чтобы ты оставался тем, кто ты есть.

— По-моему, тот, кто я есть в твоем понимании — это явно не тот, кто я есть на самом деле.

Повадки его сестры совершенно не изменились.

Положиться на нее можно, но понять, о чем она думает — нет. Даже когда пала Акюра и диверсанты, спасаясь, разбежались в разные стороны, Акари почему-то ушла вместе с Тору. И чего она так привязалась…

— Отложим этот вопрос, брат. Давай лучше поговорим об останках.

— Мы о них и говорили…

— Мы ведь не знаем точно, разделили ли их на 8 частей?

— …Кстати, да, — невесело ответил Тору.

За каких-то три столетия на Фербисте успела зародиться и развиться совершенно новая технология.

Магия.

Изначально она использовалась исключительно в военных целях, но сейчас приводила в движение «Светлану», на которой передвигался отряд Тору, применялась в медицине, в производстве, в сельском хозяйстве и еще много где. Некоторые вещи вообще стали возможны только благодаря магии.

Поэтому маги даже после окончания войны без труда находили себе работу, а необходимое для заклинаний магическое топливо стоило немалых денег.

Чаще всего таким топливом становились окаменелые останки фейл (так называемое сухое топливо), но только благодаря тому, что эти окаменелости, пропитанные мыслями некогда живого существа, легко использовать, а «камнями» легко торговать.

Но вообще, магическим топливом могли послужить любые останки любого разумного существа.

И поэтому… останки величайшего мага Артура Газа, по слухам жившего больше трех столетий, могли работать сильнейшим топливом.

А если прибавить фактор редкости останков Проклятого Императора, то эти фрагменты ценились не просто на вес золота, но и еще дороже.

И так же, как золотой слиток можно разделить на части… ничто не мешает владельцу останков разделить свой фрагмент и продать по частям кому-то еще.

— С другой стороны, в том, что «убийц императора» восемь, можно не сомневаться.

— По крайней мере, Фредерика это не опровергла, — согласилась Акари.

Фредерика, та девушка-драгун, когда-то работала ездовым драконом заключившей с ней контракт Доминики Скоды, одной из восьми героев. Но, видимо, все прочие люди ее совершенно не интересовали, поскольку она толком не помнила ни имен, ни лиц остальных героев.

Сознание заключившего контракт наездника на драгуне связано с самим драгуном, поэтому Фредерике достаточно было просмотреть воспоминания Доминики, а не думать самой, но…

— К слову о вещах, которые мы не знаем и не понимаем… О чем думает эта драконша?.. — протянул Тору.

Когда-то Фредерика сразилась с их отрядом… и проиграла.

Но за эту победу следовало благодарить сложный многоступенчатый план — они одолели ее вовсе не в честном бою. И, по всей видимости, поражение крепко въелось в голову Фредерики, поскольку она уже не раз требовала у них реванша.

Впрочем, Тору не собирался идти на это.

Та же уловка с ней бы повторно не сработала… и, если честно, Тору сомневался в том, что сможет победить во второй раз. Кроме того, они уже забрали те останки, что хранила у себя Фредерика, так что смысла в повторной схватке не было.

Но эти слова не успокоили Фредерику.

Видимо, она пришла к мысли, что если повода для реванша нет, то его надо создать, и решила найти «останки» первой, чтобы с их помощью вынудить отряд Тору сразиться с ней. А поскольку она все еще никаких останков не нашла, вывод о том, что и правда не знает имен остальных «героев», напрашивался сам собой.

— Она тоже… вносит неопределенность.

До уровня Ги Фредерика не дотягивала, но факт оставался фактом — однозначно понять ее мысли не получалось. Это не так уж удивительно, ведь она не человек… но то, что ее нельзя с уверенностью отнести ни к врагам, ни к союзникам, уверенности не прибавляло.

— И вообще, где она?

— Неизвестно, — ответила Чайка.

— Опять?

Неожиданно появляется и опять исчезает. Раз за разом. Было и такое, что Фредерика исчезла на неделю с лишним, а потом оказалось, что она уже несколько дней путешествует вместе с отрядом Тору на крыше «Светланы».

— Это не дракон, а кошка какая-то…

— Полностью согласна.

— Согласна.

Акари и Чайка дружно кивнули.

Тору запихал в рот последний кусок хлеба, пережевал и с трудом проглотил, после чего слез с водительского сиденья.

— Ну да ладно. Схожу за покупками и на разведку.

— Предложение. Вместе, — сказала Чайка, поднимая руку.

— Нет, я… — попытался было отказаться Тору, но затем натянуто улыбнулся. — Хорошо. Пойдем вместе.

— М-м, — радостно отозвалась сребровласая принцесса.

***

Элегантный профиль испустил усталый вздох.

Вряд ли его владелец сделал это осознанно, но благородные черты лица, голубые глаза и светлые волосы выглядели по-картинному изысканно, даже несмотря на опечаленный вид. Его лицо не казалось таким уж страдальческим и благодаря налету тоски выглядело даже чуть привлекательнее, чем обычный серьезный вид.

Рыцарь Альберик Жилетт.

Человек, достойный благородного звания рыцаря и по родословной, и по характеру, и по умениям.

Лишь одна небольшая деталь отличала его от большинства других рыцарей. Сейчас он верой и правдой служил не сюзерену и не стране, а межгосударственной организации.

Альберик состоял в агентстве «Климан», одной из тех организаций, что разбирали последствия войны.

Он как раз находился на задании в должности командира пятерых человек, но…

— Может, я слаб?.. — прошептал Альберик, задумчиво глядя в окно машины.

Он находился внутри машины под названием «Эйприл».

«Эйприл», в свою очередь, преследовала Чайку Трабант, «принцессу с гробом на спине». Если конкретнее — она ехала в следующий город, чтобы ее пассажиры могли попытаться раздобыть о Чайке какую-нибудь информацию.

— Командир, — вдруг раздался голос рядом с Альбериком.

Но тот никак не отреагировал и продолжил смотреть в окно.

Он не игнорировал голос. Просто Альберик настолько погрузился в размышления, что голос попросту не достучался до его сознания. Поистине серьезные люди даже мучительным думам предавались полностью… и Альберик как раз относился к таким людям.

— Командир. Командир Жилетт!

— А… да?

Альберик моргнул, словно пробуждаясь ото сна, и перевел взгляд внутрь машины. Прямо рядом с ним стоял его лейтенант, Николай Автотор, уперев руки в боки и смотря ему в глаза.

Николай — наемник.

Крупный грозный мужчина крепкого телосложения и с суровым взглядом, который мог напугать своим видом слабохарактерного человека. Выглядел он таким могучим, что казалось, будто попытка ударить его не слишком крепким мечом скорее сломает меч, нежели навредит ему. Сейчас, внутри машины, он носил обычную одежду, но в боевых доспехах на поле боя Николай выглядел еще более устрашающе.

— Что случилось? Вы выглядите задумчивым.

— А, нет, я…

Альберик покачал головой.

Еще с секунду он думал над ответом… но в итоге вяло улыбнулся, словно решил не врать, и ответил:

— Прости, если заставил беспокоиться.

— Меня вы можете беспокоить сколько угодно. Это работа лейтенанта — беспокоиться о своем командире, — Николай пожал плечами и улыбнулся в ответ. — Но ваш удручающий вид сказывается на морали… а если плюнуть на всякие красивые слова, то мы все за вас беспокоимся.

Николай повернулся вполоборота и указал на происходившее за его спиной.

Как только его огромное тело перестало загораживать взгляд Альберика, он увидел, что все его подчиненные, разместившиеся в машине, дружно смотрели на него.

Бритоголовый маг Матеус Каравей.

Разведчик-полукровка Леонардо Стора.

Водитель «Эйприл», маг Зита Брузаско, сидевшая на месте водителя и смотревшая вперед, но все же поглядывавшая в пассажирский салон с помощью зеркала заднего вида.

— Особенно Виви…

— Что я? — послышался звонкий голос молодой девушки за спиной Николая.

— …Ничего, — ответил Николай, вскидывая руку так, словно произносил клятву.

Наверное, он бы еще покачал головой, если бы к его шее не приставили иглу.

Прямо за ним сидела на одном из стульев пассажирского салона и тянулась иглой к Николаю светловолосая девушка по имени Виви Холопайнен.

Ее роскошная одежда, длинные ухоженные волосы, утонченные черты лица, а главное — изящество движений, производили впечатление благовоспитанной леди.

Хотя при этом она ей вовсе не являлась.

Ее профессия — ассасин.

Впрочем…

— Скорее… Виви из нас единственная, кто совершенно не беспокоится, — добавил Николай, едва заметно ухмыльнувшись.

— Э?.. А! Это… это не так!..

От слов Николая выражение лица Виви дрогнуло.

Как и подобает ассасину, чаще всего она относилась ко всему хладнокровно и саркастично… но как только дело касалось Альберика, Виви нередко реагировала на происходящее с наивностью маленькой девочки.

Любому очевидно, что Виви безнадежно влюблена в Альберика… Любому, кроме самого рыцаря, который почему-то ничего не замечал. Похоже, его благовоспитанность попросту не позволяла воспринимать ее иначе как «доблестную подчиненную, пекущуюся о командире».

— Я т… тоже беспокоюсь… столько же… сколько и остальные.

— Ну-ну, — произнес Николай с ухмылкой.

Альберик несколько раз моргнул, затем еще раз обвел всех взглядом…

— Ну, раз так, то… я… извиняюсь, — наконец произнес он, неловко улыбнувшись и почесав щеку. — За то, что вы вынуждены терпеть мою никчемность.

— Что?

Николай и Виви недоуменно переглянулись.

Вслед за этим озадаченно посмотрели друг на друга и Матеус с Леонардо.

— Никчемность… О чем вы, командир? — выразил общее мнение Николай.

Альберик кивнул, вздыхая.

— Второй раз я скрестил клинки с Тору Акюрой, но не смог одолеть его и упустил Чайку Трабант. Это безусловный позор. Я вспоминал случившееся и пытался понять, не допускал ли я слабостей или упущений.

— …

Никто в отряде Жилетта не нашелся с ответом.

Действительно, отряду Жилетта удалось встретиться с Чайкой во второй раз, но они не смогли взять ее в плен. Им удалось перехватить ее возле Радемио, у «долины, из которой никто не возвращается», но неожиданное вмешательство драгуна и особенности долины позволили ей сбежать.

Сам Альберик сразился со спутником Чайки, Тору Акюрой, но не смог одолеть его.

Другими словами, они уже второй раз подряд провалили задание.

Это неопровержимый факт, но…

— Хоть я и не был на войне, но считал себя полноценным рыцарем… похоже, я слишком много о себе возомнил, — сказал Альберик Жилетт, не дававший себе полагать, что им просто не повезло.

Именно так и вели себя серьезные люди.

— И все же, командир, — Николай почесал затылок. — Я считаю, это прекрасно, что вы так серьезно относитесь к нашему поручению. Работа ведь у нас совершенно дурацкая.

— Хм?

— Мы ведь пытаемся по возможности взять их живыми для допросов и сбора информации. Мы даем им неплохую фору тем, что в бою они могут убить нас и бежать, а нам их убивать не положено. Ну а то, что в нашу вторую битву вмешался драгун… это, так сказать, форс-мажор.

— Может, ты и прав, но… я чувствую внутри себя некоторого рода сомнение. И вот я думаю… не притупляет ли оно мой клинок.

— Сомнение, говорите?

— Эта Чайка Трабант… Не знаю, как это описать, но она не похожа на злодея, собирающегося ввергнуть мир в пучину новой войны. Это же относится и к Тору Акюре, — сказал Альберик, а затем добавил, — Кажется… будто они упрямо движутся вперед, не думая ни о чем постороннем.

— Упрямо, значит…

— Или же, — отстраненно продолжил Альберик. — Их «решимость» настолько сильна.

— Решимость?

— Может, лучше даже сказать «вера»…

В действиях как Чайки, так и Тору проглядывал своего рода стержень. Вера, уверенность в собственном решении, и следующая из нее «прямолинейность». Уж не поэтому ли Тору смог с чистой совестью произнести те слова, которые выставили бы его в обществе однозначным злодеем?

«Я был бы не против вернуться в ту эпоху мировой войны».

В свою очередь, он, Альберик, не найдя другого применения навыкам рыцаря в мирное время, преследовал их в соответствие с приказом. Лишенных принципов диверсантов нередко называли «шавками войны», но кто из них на самом деле больше походил на «шавку»?

— Возможно, я им завидую.

Тем людям, которые рисковали своей жизнью, чтобы добиться твердо поставленной цели.

Тем людям, которые нашли для себя дело, ради которого могут сгореть дотла.

Невзирая на страх. Невзирая на сомнения.

Естественно, логически Альберик соглашался с тем, что поддержание мира — благородная миссия. И в то же время… он осознавал, что освоенные, практически вбитые в него техники бурлят и просят дать им волю.

Он хотел сражаться, не думая ни о чем и не требуя ничего взамен.

Но хотя этот инстинкт битвы, заложенный в Альберика, и простаивал, он же мотивировал его продолжать правое дело и преследовать Чайку и Тору, и поэтому рыцарь не питал к нему ненависти.

— Рыцари — это люди, способные отдать свою жизнь ради приказа своего хозяина, — сказал Альберик, глядя на собственные ладони, покоившиеся на коленях. — Это самая суть рыцарей, и с этой точки зрения неважно, в чем именно состоит приказ, и кто именно твой хозяин — человек, страна или агентство «Климан». Рыцарь обязан служить верой и правдой в любом случае. Конечно, не каждый приказ связан с победой над врагом, которая тебя прославит, но достаточно было лишь немного подождать, и возможность проявить себя обязательно появлялась…

— Но времена уже не те, — Николай повел плечами.

Сейчас уже не найти простого и понятного поля боя.

Конечно, тут и там мелкие конфликты все еще возникали, но рыцари уже не могли рассчитывать на ратные битвы, где получилось бы прославиться. С этой точки зрения, для рыцарей, вроде Альберика, места в этом мире больше не было. Для того чтобы хоть как-то применить полученные навыки, ему приходилось играть роль охотничьего пса…

— Естественно, что жизнь рыцарей должна была измениться, — Николай окинул взглядом меч Альберика, лежавший справа от него. — Но человек, который лишь машет мечом и убивает врагов — не рыцарь… и не знать. У вас есть и другой долг, командир, — вы защищаете честь семьи Жилетт.

Защита чести семьи — безусловно, достойная цель.

А долг рыцаря состоял не только в том, чтобы снискать себе славу, но и…

— Если вы сомневаетесь… то почему бы вам не отойти от дел?

— Что, Николай?! — тут же воскликнула Виви. — О чем ты…

— Можно ведь отойти от дел и довериться будущему поколению, разве нет? Трудно сказать, сколько продлится мирное время, а род Жилеттов прерывать не стоит.

— Будущему поколению? — переспросил Альберик, удивленно моргая.

Николай, совершенно проигнорировав реакцию Виви, кивнул.

— Найти жену, завести детей. Это ведь тоже ваш долг как знатного человека.

— …Пока я этого не ощущаю, — Альберик многозначительно улыбнулся. — В конце концов… разве могу я, человек, ничего толком не добившийся, присваивать половину жизни кого-то другого?

— Не присваивать. Это равноценный обмен.

— Да и нет у меня никаких кандидаток. Сейчас времена такие, что дочерей выдают за людей, успешных финансово.

— Но ведь вам не так уж и нужен брак по расчету, правда?

— Хм?

Альберик настолько красноречиво склонил голову, что все немедленно поняли, что он и в мыслях не допускал сценарий «брака по любви». Не то чтобы Альберик отрицал существование такого явления, он просто считал, что ему такая судьба не светит.

— Вам вовсе не обязательно жениться на знатной девушке. Может, вам и ходить далеко не надо, а выбрать, скажем, бывшего асса… а-а-а-а!!!

Николай закричал, размахивая рукой с торчащей из нее иглой.

Рядом с ним стояла покрасневшая Виви и смотрела в пол.

Но Альберик вновь продемонстрировал свою недогадливость, окинул их задумчивым взглядом… и неловко улыбнулся своим подчиненным, стараясь их успокоить.

— Ну, об этом у меня еще будет время подумать.

Другими словами, он попросил их закрыть эту тему.

Возможно, постоянные размышления успели немного вымотать его.

— Эх…

За исключением Виви, молча смотревшей в пол, и Николая, со слезами на глазах выдергивавшего иглу из своей руки, остальным его подчиненным оставалось лишь многозначительно переглянуться.

***

Никогда не знаешь, где попадется информация.

Нередко бывает так, что маршрут важного человека или тайную тропу в неприступный замок узнаешь от пьянчуги в неприметном углу таверны. Кстати, некоторые правители пытались защитить секреты своих замков, убивая тех, кто их строил… Правда, оставляя одну важную улику — собственно «смерть всех строителей».

Охотнее же всего информацией делятся люди, не имеющие к ней отношения и не подозревающие о ее ценности.

Поэтому один из столпов сбора информации — по возможности ненавязчиво опрашивать даже тех людей, которые вроде бы не имеют отношения к делу.

— «Герои»? — задумчиво переспросила полноватая женщина средних лет.

Пока Тору, отправившийся с Чайкой в город за едой и припасами, закупался у женщины, торговавшей сушеной едой, он спросил ее, не живут ли поблизости люди, которых называют героями.

— Да. Прославившиеся на войне. В частности… — продолжил Тору нейтральным тоном. — Те восемь человек, что убили Проклятого Императора.

— Даже не знаю, — протянула хозяйка лавки, доставая товары из горшков.

Кстати, магазин этот торговал не только типичным для таких лавок сушеных мясом и сушеными фруктами. С потолка свисали и лягушки, и ящерицы, и даже, как ни странно, насекомые и древесная кора.

Естественно, все эти вещи служили либо едой, либо медикаментами. В горах те же жуки становились ценными припасами и источником белка.

Но если Тору уже приходилось питаться жуками (Акюра располагалась в горах), то Чайка явно видела это впервые и смотрела на свисавших с потолка лягушек и насекомых круглыми глазами.

— Если ты о людях, отличившихся в битвах, то они и там и тут попадаются… некоторые — такие хвастуны.

— Да уж… наверное.

Война — время хаоса.

Когда она оканчивается, нередко оказывается, что подробных записей обо всех произошедших за ее время событиях уже не осталось. Именно поэтому среди вернувшихся с войны солдат так много любителей приврать и приукрасить свои заслуги. Верят им или нет — другой вопрос, но вряд ли среди слушателей найдется тот, кто сможет вслух заявить «это ложь» и представить неопровержимые доказательства. И вообще, даже если эти доказательства есть, стал бы их владелец ездить к каждому вояке-фантазеру, чтобы поправлять их?

— Герои, значит. Эти, «убийцы императора»? Которые какого-то там короля грохнули?

Для обычного человека правитель Империи Газ стоял в одном ряду с персонажами сказок и легенд. Хоть все и понимали, что война закончилась, но люди, знавшие, почему именно это случилось, и чья смерть положила ей конец, были в меньшинстве.

И это тоже мешало отряду Тору искать убийц Проклятого Императора…

— Короче говоря, мы ищем по-настоящему важных «героев», — подытожил Тору.

Слишком частые упоминания «императора» и «восьми человек» могут оставить в памяти этой женщины ненужные следы. Если эту лавку вдруг посетит отряд Жилетта, преследующий Чайку, а хозяйка вспомнит о них, то она волей-неволей поможет преследователям тем, что укажет отряду Жилетта на их след.

— У нас о таких особо не говорят.

— Не говорят, значит? Понятно, верю.

— Хм-м… — задумчиво протянула женщина. — Вообще, я слышала, что в Перимерале куда больше людей, вернувшихся с войны.

— Это рядом?

— Три дня пешком, один на лошади. Говорят, торговля там процветает и наемников много.

— Ясно.

Тору кивнул.

И тут его подергали за рукав.

— Тору, Тору, — позвали его по имени.

Обернувшись, Тору увидел, как Чайка ошарашенно показывает пальцем на одну из вещей, сушившихся у задней стены магазина.

— Таинственный объект.

— А? А-а. Это дождевой червь, — отозвался Тору, как ни в чем не бывало.

— Дождевой червь?!

— Хороший провиант. Да и вкус неплохой.

— …

Чайка медленно покачала головой, словно говоря, что потрясена услышанным.

Впрочем…

— Ты их уже ела, кстати. Помнишь позавчерашнее жаркое на ужин?

Крупные черви годились и в еду, и на лекарства.

А уж хорошо хранящиеся сушеные тем более ценны.

— !..

Чайка пошатнулась. Она бы так и упала на пол, но ее, видимо, поддержал гроб за спиной, на который она оперлась и застыла в странной позе.

— Шокирующий факт.

— Да что ты за неженка такая?

— Принцесса!

— Нет, это-то я помню, но все же.

Тору слышал, что в северных странах, где дороги часто заметает снегом, черви — еще более распространенная еда, чем здесь. Особенно это касается маленьких червей, ценного источника белка. Может, Империя Газ — исключение… а может, знать червей все же не ест.

— Тору… таинственный объект два.

— Это личинка осы.

— Осы?!

— Кстати, вон там видишь, с сетчатыми крыльями? Это маленькая веснянка. А вот это — геккон.

— …Тору.

Побледневшая Чайка вцепилась в его воротник.

Правда, с учетом ее роста могло показаться, что она на нем повисла.

— Я. Привереда.

— …

— Разборчива в еде. Можешь. Так называть.

— Ладно, понял, понял, — недовольно согласился Тору и снова повернулся к хозяйке магазина.

— Спасибо. Попробую поспрашивать в Перимерале.

— Бывай. Но все-таки, к чему это? — взвесив все купленные ингредиенты и завернув их в мешок, принесенный Тору, хозяйка вдруг задумчиво обратилась к ним. — Что за мода пошла среди молодежи, героев искать?

— …Э? — Тору невольно нахмурился. — В смысле?

Судя по словам женщины, в ее магазине недавно был еще кто-то, кто спрашивал о «героях». Может, даже отряд Жилетта. В этом случае получается, что это их опережают на шаг, а не они…

— Да приходили тут одни, спрашивали почти то же самое. Про короля Газа или как там? Вот они искали героев, которые его убили. Приходили трое, все молодые. Один парень с копьем и большим подбородком и две красивых девушки.

— Копье…

Тору сразу обратил внимание на это слово.

В отряде Жилетта копейщиков вроде бы не было. Возможно, их отряд пополнился еще кем-то, а возможно, героев помимо отряда Тору искал кто-то еще…

— Чайка… — начал было Тору, оборачиваясь к ней… — Эй, ты!

— М?! — воскликнула осторожно тыкавшая пальцем в сушеную змею Чайка, когда Тору схватил ее за воротник. — Тору?

— Ты что, ничего не слышала?

— М-м.

— Ох-х… плати давай, — сказал он, забирая мешок.

Чайка похлопала по своему платью, достала из кармана мешочек и извлекла из него медную монету. Увидев это, хозяйка… неодобрительно сказала:

— Парень… ты не слишком хорошо устроился?

— А?

— Что же ты девушку и багажом нагружаешь, и платить заставляешь?

— …

Тору замолк.

Ну, гроб она назвала багажом, потому что они в целях маскировки замотали его тканью. Тору же пришел с пустыми руками, так что со стороны казалось, что он переложил весь груз на плечи невысокой девушки.

— А-а… ну, как бы… так всегда, — сказал Тору, продолжая держать Чайку за воротник. — Она и слышать не хочет о том, чтобы я таскал грузы вместо нее. Я ее не заставляю. И да, кошелек она тоже не отдает.

— А. Серьезно? Тогда прости.

— Ничего страшного, — Тору успокаивающе помахал рукой хозяйке, после чего вышел из магазина, утаскивая за собой Чайку. — Значит, вот, как я выгляжу… или выглядел.

Под словом «выглядел» он понимал то, что когда-то действительно наотрез отказывался работать и жил на иждивении Акари. Возможно, какой-то фрагмент той эпохи, когда он был отбросом общества — привычки или какое-то ощущение — остался с ним и все еще давал о себе знать.

— М? — вопросительно протянула Чайка в ответ на монолог Тору.

— Да просто меня приняли за отброса общества, потому что ты на себе гроб таскаешь.

— ?.. — Чайка наклонила голову, словно не понимая, о чем идет речь.

Ну, с учетом того, как мало она знала о мире, возможно, ей чужды и понятия о том, что «тяжелую работу выполняют мужчины» и «девушка не должна за все расплачиваться».

Чайка еще какое-то время о чем-то думала, а затем…

— Тору, — ее лицо засияло, словно у нее появилась идея. — Новая практическая мысль. Тору понесет.

С этими словами она указала на свой гроб.

— …Серьезно?

Чайка всегда старалась держать свой гроб на расстоянии вытянутой руки. Доходило до того, что она по возможности постоянно держала его вплотную к телу. Поэтому она всегда разгуливала исключительно вместе с ним, хотя по размеру гроб вполне мог вместить ее саму…

— Я. Поеду сверху, — добавила Чайка, почему-то горделиво скрестив на груди руки.

— …Отказываюсь, — тут же заявил Тору.

— Почему?

— Я что, должен так тебя целый день таскать?!

Хоть он и не понял, как именно она собиралась «ехать сверху», ясно, что она предложила Тору таскать ее вместе с гробом. Конечно, гроб практически пустовал, да и сама Чайка тяжелой не была, так что физически Тору мог это сделать… просто выглядел бы крайне глупо.

— Ты вариант «отцепиться от гроба» вообще не рассматриваешь?

В конце концов, разгуливая с гробом, она привлекала слишком много внимания.

А если смотреть под определенным углом, то можно с ужасом увидеть, как гроб передвигается сам.

— Важный. Гроб. Не отпущу, — ответила Чайка, еще крепче сжимая лямки.

Похоже, на такие уступки она идти не собирается.

Тору какое-то время недовольно смотрел на Чайку, а затем…

— Ну да ладно… мне не привыкать.

В конце концов, он ведь диверсант, «негодяй» и «шавка».

Прагматику, готовому на любую подлость и гадость, не подобает иметь самомнение, которое могут задеть незнакомые люди, считающие его отбросом общества.

— Пошли, что ли.

Отпустив воротник Чайки, Тору направился вместе с ней обратно к «Светлане».

***

Водительское кресло «Эйприл» — не просто место для человека, управляющего машиной.

Прямо под ним находится стационарный магический двигатель (то есть зафиксированное на месте гундо), рядом с которым размещается и все остальное магическое оборудование. Другими словами, прибор для магической связи на длинные расстояния тоже находится под креслом водителя.

— Хм-м…

Девушка Зита, служившая отряду Жилетта магом и ремонтником, возилась с рычагами и подстроечными винтами магических механизмов остановившейся «Эйприл».

Она настраивала передатчик — близился следующий сеанс связи.

Зита уже сняла свернутые и убранные под потолок листы ткани и сделала вокруг кресла кабинку для переговоров. Ткань эта вибрировала под действием магии, издавая принимаемые звуки.

Сидевшая неподалеку и наблюдавшая за процессом Виви сказала:

— Меня всегда поражала эта штуковина.

— Э? Какая?

— Магический аппарат, — Виви указала пальцем на передатчик.

Кстати, кроме Зиты и Виви в машине никого не было.

Поскольку отряд Жилетта проводил в дороге очень много времени, они, как правило, пользовались каждой возможностью выйти из машины и размять ноги. Несмотря на относительно крупные размеры «Эйприл», позволявшие прогуливаться даже внутри салона, усталость от езды, чем-то напоминавшая морскую болезнь, никуда не девалась.

— Казалось бы, на лошади до собеседника несколько дней ехать, а он тебя слышит.

— А-а… ну да, — Зита ухмыльнулась.

С точки зрения человека, разбиравшегося как в оборудовании, так и в принципах работы магии, этот механизм вовсе не казался поразительным… даже наоборот, он казался неудобным и полным недостатков, но дилетанта он и впрямь мог поразить.

— Удобно, конечно, когда тебя слышат, — Зита с улыбкой посмотрела на свою подругу. — Бывает ведь и так, что человек стоит рядом, а не слышит.

— …И ты туда же? — Виви взглянула на нее исподлобья.

— Я говорю так, потому что забочусь о тебе, — продолжила Зита, продолжая работать с механизмом. Казалось, будто ее пальцы живут отдельной жизнью. — Господин Жилетт в этих делах не слишком проницателен… его даже простаком можно назвать.

— …

Виви обиженно нахмурилась.

Зита же сдержанно хихикнула и сказала:

— У тебя ведь есть шанс, пока мы все вместе. Почему бы тебе просто не сказать ему? Или ты боишься того, что он откажет? Думаешь, что уж лучше бездействие, чем такое разочарование?

— Да дело не в этом, — Виви покачала головой. — Просто… человек вроде меня не подходит господину Жилетту.

Она напоминала одновременно и влюбленную девушку и ассасина.

Зита сделала вид, что не обратила на это внимание, и, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Я не думаю, что господина Жилетта это так уж смущает.

Альберик всегда проявлял удивительное безразличие к разнице в званиях.

Он нередко выговаривал полукровке Леонардо, когда тот начинал говорить о себе уничижительно… И вообще, его нисколько не беспокоила разношерстность отряда, куда помимо него вошли ассасин, полукровка, наемник и бывший монах.

Безусловно, это относилась к положительным качествам Альберика.

Наверное, это качество лучше называть не безразличием, а толерантностью.

Но…

— Я не про это. Я ведь… самозванка.

Зита слышала о том, что Виви на самом деле сирота.

Ее фамилию, Холопайнен, можно без труда отыскать в перечне знатных семей, но на самом деле Виви не имела никакого отношения к графу Холопайнену. Виви не любила рассказывать о своем прошлом, но, судя по всему, семья графа приняла ее на воспитание, чтобы превратить в инструмент для напряженной междоусобной борьбы.

Она могла быть убийцей. Могла быть шпионкой. Могла быть женой по расчету.

Красивая девушка может с легкостью охмурить мужчину.

Деньги и женщины — один из самых легких и надежных способов поймать в ловушку и избавиться от могущественного человека.

Другими словами, на самом деле Виви была лишь «инструментом», а внешностью и манерами знатной принцессы обладала исключительно для того, чтобы выполнять эту роль. Все ее отточенные умения предназначались для того, чтобы к ее ногам падали знатные мужчины, но всех их в ответ на любовь ждало предательство.

И иногда… можно заметить, что Виви очень переживает из-за своей самозванности.

«А-а, вот оно что», — заметила про себя Зита. — «Так значит, Виви не любит «Чайку» не только потому, что господин Жилетт так ей интересуется…»

Но и не потому ли, что их противником была настоящая принцесса?

Не потому ли, что Виви была лишь фальшивой принцессой, созданной для интриг… а та — настоящей?

Конечно, докладов о Чайках-самозванках становилось все больше… но они не могли сказать, относилась ли к ним Чайка Трабант.

«Но… разговоры о Чайке Газ ведь начались после окончания войны…»

По сути, во время самой войны ни о дочери, ни о жене императора никто даже не заикался. Семейную жизнь правителя Империи Газ и сегодня окутывали тайны, порождавшие множество слухов, основанных на беспочвенных догадках…

«Может, Чайка Газ и сама — лишь созданный кем-то образ…»

Нетрудно представить себе, что ее могли придумать бывшие вассалы Империи, мечтавшие и ее возрождении и нуждавшиеся в «законном наследнике». Почему на роль наследника выбрали девочку, тоже нетрудно догадаться — на «дочери императора» можно жениться и стать следующим правителем.

И если так… то, возможно, «настоящей Чайки» и вовсе никогда не существовало.

«Раз так, то, может, она ненавидит ее как раз за схожесть с собой?»

Возможно, чувство ненависти к себе подобным у Виви проявлялось особенно ярко.

В конце концов, она ведь недолюбливала и диверсантов, близких по духу ассасинам.

Но стоило Зите задуматься об этом…

— Что-то случилось? Вы уже закончили?

В машину зашел Альберик.

Судя по каплям пота на лице, он разминался на улице с мечом, но благодаря обольстительному облику рыцарь даже сейчас казался чистым и даже, как ни странно, еще более притягательным.

— А?! Н-нет.

— Н-ничего не случилось!

Поспешно ответили Зита и Виви.

Затем вернулись и остальные — Николай, Матеус и Леонардо. Они тоже хотели послушать очередной разговор. Хотя собеседника мог хорошо слышать лишь человек в кабине для переговоров, человека из кабины было слышно и остальным, что позволяло уловить суть диалога.

— Но ведь сеанс связи уже близко.

— Да, вы правы, — подтвердила Зита, посмотрев часы рядом с креслом водителя.

Время как раз настало. Зита намотала на шею соединительный шнур и тихо прочла заклинание:

— Вальтея даб руэн тоса занд найп…

Запустилось заранее подготовленное заклинание. Внутри огороженной тремя стенками из ткани кабинки закружились магические письмена.

Для удаленной связи посредством магии требуется, чтобы обе стороны применили заклинание одновременно, поэтому о сеансах договаривались заранее. В этот самый момент заклинание зачитывал и какой-нибудь маг в штабе «Климана».

— Есть контакт, — сказала Зита, и магические письмена замедлили вращение.

Вслед за этим они начали резко менять скорость, словно нащупывая нужную. Наконец, подобно шестеренкам в механизме, они начали соединяться друг с другом в единую, неспешно вращающуюся диаграмму.

— Говорит Штайнмец, штаб агентства «Климан», — послышался глухой, немного хриплый голос.

Он принадлежал Конраду Штайнмецу, председателю агентства «Климан».

Голос настолько хорошо подходил образу нервного прокуренного мужчины, что хмурое лицо председателя сразу всплывало в голове. Безусловно, он великолепный чиновник, но в то же время человек упрямый и даже упертый.

Альберик изящно уселся на кресло водителя и отчетливо отозвался:

— Говорит командир Альберик Жилетт, отряд Жилетта.

— Поздравляю с успешным контактом… но вынужден перейти к делу. У вас новое задание, — Конрат быстро прервал свое приветствие.

— ?.. — подчиненные Альберика переглянулись за его спиной.

Конечно, Конрат привык говорить кратко и по делу, но сегодня он звучал особенно нетерпеливо.

— Вы должны срочно направиться в город Перимераль.

— Появилась новая информация? — спросил Альберик.

— Есть сообщения о том, что там видели группу из 3 человек, в которую входила и наша «принцесса».

— …

Альберик обернулся, и Матеус сразу же развернул свиток с нужной картой. Перимераль оказался не так уж далеко от них. Вероятнее всего, из всех оперативных отрядов «Климана» отряд Жилетта оказался ближе к этому городу.

— Перимераль — известный рынок на развилке, вернее, пересечении крупных дорог. С учетом вашей скорости и полученных мной докладов придется поторопиться, но шансы у вас есть.

— Пожалуй… вы правы, — Альберик кивнул.

— Вот только… меня беспокоит пара вещей.

— Каких?

— Возможно, вам придется очень непросто.

Голос председателя агентства звучал на удивление обеспокоенно. Хоть Конрат и находился далеко от них, Альберик отчетливо ощутил, как его командир хмурил брови.

***

Отряд Тору отправился в путь с первыми лучами солнца.

Они взяли курс на рынок Перимераля.

На машине туда ехать чуть больше дня. Судя по карте, которую они видели в городе, на пути находятся лес и заброшенный город. И если пытаться добраться до Перимераля как можно быстрее, то прокладывать путь придется прямо через них…

— …

Сидевший в передней части машины Тору нахмурился.

Чайка, впрочем, совсем не поменялась в лице. Она, как обычно, вела машину, стараясь не зевать. Видимо, ничего не заметила. Ничего удивительного.

Зато…

— …Брат, — раздался голос из салона.

Акари. Затем она выглянула из салона и продолжила:

— Думаю, ты уже заметил.

— Да… ты тоже?

— М?

Чайка склонила голову, показывая, что не понимает смысла разговора.

— Чайка, — сказал Тору немного приглушенным голосом. — Слушай меня. Не паникуй. Нас преследуют.

— !

— Я же сказал, не паникуй.

Чайка вжалась в кресло и чуть было не начала испуганно оглядываться по сторонам, но Тору схватил ее за голову. Затем он продолжил уже шепотом:

— Сделай спокойную физиономию и продолжай ехать.

— Спокойную физиономию…

Сказав эти слова, Чайка вдруг прикрыла глаза и приняла расслабленный, сонный вид. Она с самого утра казалось сонной, но не настолько.

— Что это с тобой?

— Спокойная физиономия.

— …Ладно, сойдет.

Во всяком случае, напряженной или напуганной она не казалась.

— Кто-то вышел на наш след, — сказал Тору, протягивая руки к лежавшим у ног комбоклинкам. — Может, те головорезы решили отомстить, может, еще какие бандиты или разбойники.

— Отряд Жилетта. Вероятность? — спросила Чайка чуть сосредоточеннее обычного, но продолжая казаться сонной.

— Вероятность, конечно, есть… но, по-моему, это не они.

Тору вспомнил слова, услышанные вчера в магазине.

«Приходили трое, все молодые. Один парень с копьем и большим подбородком и две красивых девушки».

«Героев» искал не только отряд Тору.

А значит…

— Делай вид, что ничего не замечаешь, и веди машину.

— М… м-м.

Дорога плавно заворачивала в центр заброшенного города.

«Светлана» въехала в него спокойно, не ускоряясь и не замедляясь.

Тору ощущал нескольких преследователей.

Он несколько раз неприметными жестами смотрел в небольшое зеркало, которое достал из кармана, но так никого и не увидел. Видимо, их противники — не такие уж новички. Пусть они и давали о себе знать, но позицию не раскрывали.

И наконец…

— Нас окружили? — пробормотал Тору, глядя вперед.

Прямо посреди дороги… стояла, судя по всему, девушка.

Сказать об этом с уверенностью мешал скрывавший ее тело плащ с капюшоном. Но небольшое тело и женская одежда на немного видневшихся шее и груди все же позволяли судить об этом.

— …

Тору подал Чайке знак правой рукой.

Та молча кивнула и остановила «Светлану» посреди дороги.

Дорогой эту улицу, впрочем, можно назвать лишь с натяжкой — ее забросили вместе с городом. Повсюду разбросаны камни, из-за которых, несмотря на ширину улицы, по ней с трудом проезжает даже одна повозка или машина.

Девушка стояла в самом центре, полностью перегораживая путь отряду Тору.

— …

«Светлана» остановилась, но девушка практически не отреагировала.

Тору немного потерпел, ожидая появления противников, но не похоже, чтобы они собирались начинать. Возможно, они подстроили ловушку и ждали, пока отряд Тору сам встанет в наиболее удобное для них место.

— Эй, — обратился к девушке Тору, внимательно выискивая противников взглядом.

Больше всего его беспокоил похожий на хвост объект, тянущийся вниз с левого бока девушки.

Скорее всего… это ножны.

Однако они казались слишком уж крупными. Неужели эта хрупкая девушка сражается тяжелым широким мечом? Оружие противника лучше определить заранее, чтобы предугадать стиль боя.

Как бы там ни было, ответа пока не последовало.

— Не могла бы ты подвинуться? Мы не можем проехать.

— …

И вот теперь она, наконец, отреагировала.

Девушка неспешно шагнула вперед.

Слегка качнулся капюшон, и на мгновение во тьме мелькнули фиолетовые глаза, внимательно смотревшие на водителя машины. Лицо разобрать не удалось. Но похожие на драгоценные камни глаза и без этого оставили сильное впечатление.

«Такие же, как у Чайки», — невольно подумал Тору.

Если голубые глаза не так уж редки, то фиолетовые гораздо реже. Тору слышал, что они встречаются только в северных странах, и даже там их крайне трудно отыскать. Во всяком случае, Тору до сих пор видел фиолетовые глаза лишь у Чайки.

— Ты меня не услышала? Или…

— …ещи.

— А? — переспросил Тору, нахмурив брови. — Что ты сказала?

— Отдавайте. Все. Ваши. Вещи, — ответила девушка, глядя на Тору фиолетовыми глазами, видневшимися во тьме капюшона.