Послушавшись советов, а точнее, инструкций Унжо-сана, команда Харухиро занялась приготовлениями к путешествию.

Хербзит расположен к западу от Колодезной Деревни, в трёх днях пути пешком. По дороге придётся разбить лагерь в лесу. В западных лесах йегйорны встречаются редко, но зато там водятся гаугай (инузару). Также там обитают самые разные хищные звери, а ещё дурзой – что, вроде бы, означало «старшие» на местном языке – раса человекоподобных существ с четырьмя руками.

Унжо-сан описал их как свободных охотников, основной добычей которых являются крупные хищники – вагульсы. Дурзой жестоко мстят тем, кто пытается отнять их добычу, и могут быть очень опасными врагами, но если оставить их в покое, то и они не проявят враждебности. Тем не менее, вагульсов следует опасаться, а также всех прочих населяющих лес зверей – сидд, вепонгов и гаугай. Каждое из этих существ охотится по-своему, и, едва почуяв какую-либо слабину, тут же воспользуется ею.

Есть один способ обезопасить себя почти от всех лесных существ – и это колокольчик, вроде того, какой был на фургоне углежога.

Колокольчик удалось купить у кузнеца. Стоил он недёшево – целых двадцать рума – однако, он необходим для того, чтобы пересечь лес, и, видимо, стоит этих денег.

Попросту говоря, в лесу им придётся звонить в колокольчик постоянно. Унжо-сан, разумеется, тоже имел один при себе, но, как он сказал, с одним колокольчиком им будет тяжело. Со спутниками, объяснил он, гораздо проще – кто-нибудь может продолжать звонить, пока остальные спят.

Кроме того, несмотря на низкую вероятность наткнуться на йегйорнов, всё равно стоит опасаться других ядовитых насекомых и змей, в обилии населяющих лес, так что лучше не оставлять кожу открытой во время сна.

Они купили в магазине одежды плотную ткань, чтобы сшить палатки. Также они изготовили новые комплекты нижнего белья из мягкой матери. В продуктовом магазине купили в дорогу продуктов, способных долго не портиться, а также свечи и масло, изготовленное из какого-то растения.

Команда Харухиро считала универсальным магазином лабораторию мудреца Ообу, но настоящим универсальным магазином оказалась продуктовая лавка гигантского краба.

Когда с приготовлениями было закончено, они, ведомые Унжо-саном, покинули Колодезную Деревню.

Сначала они прошли по колее, ведущей к поляне углежога. Там путь не заканчивался. Харухиро с товарищами уже задавались этим вопросом – куда бы они пришли, если продолжили идти? По словам Унжо-сана, дорога со временем привела бы к развилке.

Унжо-сан шёл первым, и колокольчик, свисающий с его рюкзака, мерно позвякивал. Хархиро и остальным пока оставалось лишь следовать за ним. Возможно, им хватило бы и одного колокольчика – но, с другой стороны, наверное, не стоит слишком сильно зависеть от незнакомца.

Углежог, так похожий обликом на кузнеца Колодезной Деревни, что-то делал возле печи. Унжо-сан, вероятно хорошо с ним знакомый, перекинулся несколькими словами, после чего скомандовал привал.

– В этих лесах не найти места безопаснее, – объяснил Унжо-сан, – И в дальше в пути мы не встретим никого более дружелюбного чем он. А теперь отдыхайте.

Из слов Унжо-сан можно было заключить, что в Хербзите их совсем необязательно ждёт тёплый приём.

На девяносто девять процентов Харухиро переполняли тревоги, но один процент надежды удерживал его от отступления. Им необходимы знания – и не просто знания из чужих уст, они должны узнать на собственном опыте, увидеть собственными глазами. Некоторые вещи можно понять лишь тогда, когда испытаешь сам. Не стоит принимать решения полагаясь лишь на то, что услышал от других – в особенности решения, от которых зависит будущее.

После короткой передышки Унжо-сан заявил, что пора отправляться. За поляной углежога открывается мир, совершенно неизвестный Харухиро и его товарищам. Им было не по себе, но Унжо-сан быстро шагал вперёд, и ничего не происходило. Похоже, колокольчик действовал как надо.

В лесу светящийся горный кряж скрылся из вида. Впрочем, днём небо всё равно слегка светлело, и они могли отличать день от ночи.

В тот же день они прибыли к развилке. Унжо-сан выбрал путь, ведущий на юго-запад. Северо-западная тропа, как он сказал, ведёт к склонам гор – в отдалении виднелись их очертания.

Дорога с колеями от колёс не была проложена фургоном углежога; она, судя по всему, существует уже очень давно. Точно так же как и печь углежога – до него ею владел кто-то ещё.

Согласно записям на глиняных и каменных табличках, война между последователями богини света и бога тьмы продолжалась даже после того, как Люмиарис со Скаллхейлом покинули Дарнггар. Обитатели этого мира, разделённые на два противоборствующих лагеря, не смогли прийти к взаимопониманию даже в отсутствии своих господ.

И, каким бы удивительным это не казалось, та давняя распря продолжается и по сей день. Например, мертвецы, на которых охотилась команда Харухиро, это потомки последователей Скаллхейла. Они убивают и пожирают друг друга во имя грядущего уничтожения всего сущего. Жители Колодезной Деревни – потомки последователей Люмиарис, и среди них из уст в уста передаётся пророчество о том, что однажды Люмиарис вернётся, и вместе с ней в Дарнггар вернётся свет. С другой стороны, они считают это всего лишь легендой – как и пророчество о том, что со временем мир сгинет во тьме. Вероятно, их поклонение кукле Кинуко и предметам из иного мира является выражением этих запутанных чувств.

Как рассказал Унжо-сан, в табличках также были записи о том, что некоторым расам удавалось создавать королевства, где осколкам армий света и тьмы удавалось сосуществовать. Но любое общество размерами больше деревни всё равно рано или поздно рушилось под воздействием внешних или внутренних сил. Правитель, сумевший объединить враждующие стороны, погибал или умирал от старости, после чего вспыхивала междуусобная война, и все его достижения погибали.

Само слово «Дарнггар», как выяснилось, означало «земля отчаяния». Впрочем, мир не всегда назывался так. Изначально он носил название Фанангар («земля обетованная»), и в нём правил Энос – единый бог. Когда Энос раскололся на враждующих Люмиарис и Скаллхейла, мир стал Джидгаром – «полем битвы». А когда оба бога покинули мир, небеса и землю окутало отчаяние.

Они продолжали идти по дороге через чащу. Им по-прежнему не встретился ни один зверь – вероятно, за это стоило благодарить колокольчик. Когда наступила ночь, Харухиро ощутил, что за ним кто-то наблюдает. Он сказал Унжо-сану, и тот ответил, что, должно быть, это дурзой.

– В этих лесах такое случается часто, – объяснил Унжо-сан, – Не пытайтесь их найти. Не стоит. Вам это не удастся. А если они рассердятся, то на вас начнётся охота.

Харухиро, возможно, мог бы просто послушаться и не обращать внимания. Но, честно говоря, ему не удавалось избавиться от тревог.

Стемнело, так что они поставили палатки и спали по очереди, продолжая звонить в колокольчик. В палатке Харухиро ничего не ощущал, но когда наступала его очередь сторожить с колокольчиком, иногда ему становилось немного не по себе.

В кустах иногда раздавались какие-то звуки. Наверное, это они специально. Охотники-дурзой, должно быть, шуршат ветвями, чтобы проверить, как Харухиро поступит. И если он поведёт себя враждебно, то в него тут же полетят стрелы. А может, дурзой гораздо ближе, чем ему кажется. Может, они прямо за спиной, может, стоит резко обернуться как столкнёшься нос к носу с одним – перед тем, как он тебя придушит. Такое вполне возможно.

А может, они забавляются, пугают нас, сбивают с толку...

Ночью Харухиро едва сомкнул глаза, но утром уже не ощущал присутствие дурзой.

Ушли, значит – подумал он. Нет, не стоит расслабляться. Ни в чём нельзя быть уверенным. Или я слишком зациклился на них?

– Будешь так волноваться по каждому пустяку, у тебя все волосы выпадут, – издевательски фыркнул Ранта.

Харухиро разозлился, но реагировать на Ранту значит впустую тратить время.

– Да, да... – бросил он, стараясь чтобы слова прозвучали равнодушно.

– Вы-па-дут, – прошептал ему на ухо этот отброс, не желая угомониться.

Вот бы вместо дурзой пропал Ранта. И вообще, было бы неплохо обменять Ранту на охотника-дурзой.

На этой мысли Харухиро почувствовал, как его страх и беспокойство перед дурзой отступают. Что ж, похоже, даже от отброса иногда бывает польза.

Позже, когда небо уже начало темнеть, случилось ещё одно происшествие. Впереди на дороге что-то было. И, что хуже, это «что-то» двигалось. Или, наверное, «извивалось» было бы более подходящим словом.

Какие-то тонкие, длинные существа. И их было много. Очень много.

На первый взгляд они напоминали... внутренности. Кишки. Если попытаться подобрать более осмысленное сравнение то, наверное, существа были похожи на червей. Кишки толщиной с запястье. То есть, черви. Их было очень много, и они перегораживали дорогу.

– Что это? – хрипло спросил Кузак. Унжо-сан, к их удивлению, покачал головой.

– Не знаю.

– К-кя-а... – Шихору тихо взвизгнула и попятилась. Ну, её можно понять.

– В-всё ведь будет хорошо, да? – Юме посмотрела на Харухиро, – ...Всё будет в порядке, правда?

Не спрашивай меня, хотелось ему ответить, но он сдержался.

– ...Н-ну, не знаю.

– Парупиро! – Ранта хлопнул Харухиро по спине, – Давай! Перепрыгни их! Мы тогда поймём, опасные они или нет. Ну, давай! Ты же предводитель! Будь мужиком!

– Перестань, – в такие моменты Мэри выглядит пугающе, – Может, сам прыгнешь? Если с Хару что-то случится, нам всем будет плохо.

– А я? Тебе что, всё равно, что будет со мной?! Знаешь, поздно будет жалеть когда меня не станет! Ты вообще подумала об этом?! Ты понимаешь всё мое величие?! Ты понимаешь, насколько я полезен, насколько я особенный, и какой потенциал во мне скрыт?!

– О, вот в том, что ты особенный никто не сомневается, Ранта-кун, – сказал Кузак.

– Кузакки! Молодца, молодца! Я знал что ты меня поймёшь! Ты всё же не просто каланча, ты, ну, типа, каланча второго уровня! Или даже третьего!

– Что-то непохоже на комплимент...

– Да я тебя захвалил просто, ты что, не видишь, идиот? Нет, серьёзно, у тебя там, наверху, вообще пусто, да? Вот поэтому ты и каланча, а? Ахаха! Ну да!

– А ну-ка, – Унжо-сан внезапно схватил Ранту за воротник и поволок вперёд.

– Вхах? Ч-что?! Что происходит?! Унжо-сан?! В смысле, Унжо-сама?! Что, что?! П-перестаньте! Эй! Это же, э-это...

Унжо-сан был силён. Он с лёгкостью протащил Ранту одной рукой, и швырнул прямо в центр скопления червей – или шевелящихся внутренностей.

– Не-е-е-е-ет! – Ранта плюхнулся среди них на спину, – Гва-а-а-а-а...

Всё произошло мгновенно. Черви облепили Ранту, и он пропал из виду. Интересно, что бы сейчас сказал Зодиак, будь он здесь? Хотя, наверное, сейчас не время об этом думать... Так ведь?

– Р-ранта? – нерешительно позвал Харухиро.

– Бва-а-а-ах?! – Ранта вынырнул из центра клубка. Черви по-прежнему оплетали его шею, руки, ноги и туловище, пытаясь затянуть обратно. Ранта боролся, – Умираю! Умираю, спасите! Я же умру! Спасите-е-е-е!

– Ну, наверное придётся... – пробормотал Кузак, и протянул Ранте руку.

Мужественный поступок. Харухиро был впечатлён. Но разве это не опасно? И, как он и опасался, гигантские черви, или внутренности, набросились и на Кузака.

– А! О, чёрт! – вскрикнул Кузак.

– Дарк! – Шихору призвала элементаль и направила внутрь скопления. Это отогнало нескольких, может даже несколько дюжин червей, но делу это мало помогло.

Будь Ранта там один, Харухиро, может, и бросил бы его, но в ловушку угодил и Кузак, так что теперь остаётся лишь спасать обоих. В итоге всем кроме Унжо-сана пришлось по одному отрывать от Ранты с Кузаком червей. Потом они немного отошли в сторону, пережидая, пока поток этих странных существ пересечёт дорогу. К утру путь был свободен.

Но что это вообще такое было?

Впрочем, простые размышления не принесут никакого ответа. Сделав мысленную заметку о том, что такие вещи возможны, они продолжили путь, пока примерно через шесть часов лес внезапно не закончился.

Дорога вела дальше по пологому склону вниз. А напротив раскинулся город. Его окружала крепостная стена – пусть и полуразрушенная. На первый взгляд, он где-то в километр шириной... нет, больше. Километра полтора.

Город сиял. Там были огни. Городе, несомненно, населяют сотни, а то и тысячи жителей. На улицах отчётливо виднелись фигуры прохожих. Большинство зданий, кажется, каменные. Одно-, двух-, трёхэтажные, и даже выше. В небо поднимались несколько башен.

Внезапно подул ветер, и зашелестел листьями в кронах деревьев. Вскоре раздался звон – не такой, как у колокольчиков, которыми Унжо-сан и команда Харухиро отгоняли зверей. Этот звон звучал громче, тяжелее, и в нём ощущалась какая-то печаль. Видимо, где-то в городе есть колокольня, и её колокол раскачивается на ветру. Должно быть, одна из башен.

– Это город Хербзит, – Унжо-сан, стоявший впереди всех, снял свою шляпу, – Не скрывайте лиц в Хербзите. Но также не встречайтесь ни с кем взглядом. Это считается вызовом. Не реагируйте на провокации. Жители города любят сражаться. Если не хотите проблем, то идите, опустив голову, и держитесь тихо. Но, если желаете сразиться с кем-то насмерть, то дело ваше.

Харухиро и его спутники содрогнулись.

Насколько же там опасно?..

Как они вскоре узнали на собственном опыте, очень опасно. Проблемы начались сразу же, как только они вошли в город. Два человекоподобных создания, скрюченных в три погибели, но даже так выше ростом чем Кузак, подошли и принялись их задирать.

Слов Харухиро и его спутники не понимали, но это явно были какие-то оскорбления. Одно из существ прыгало перед Унжо-саном, издавая угрожающие возгласы и хлопая в ладоши. Второе придвинуло своё лицо почти вплотную к Шихору, и пронзительно верещало «Ии-ха, ии-ха!»

Шихору едва сдерживала слёзы. Харухиро хотел бы ей помочь, но если он посмотрит на тех существ и прикрикнет, то им придётся сражаться за свои жизни. Шихору придётся терпеть, как и всем остальным.

Те двое наконец ушли, но тут раздался странный вскрик – «Яу!». Харухиро обернулся, и увидел, как Юме потирает затылок. Кто-то бросил в неё камень, и попал.

– Юме?! Ты цела?! – Ранта принялся озираться, – Эй! Кто это сделал?!

– Перестань! – Мэри тут же стукнула его посохом по голове, – Нас же провоцируют. Не поддавайся!

– А ты сама не провоцируешь ли, а? – огрызнулся Ранта, – Больно, вообще-то...

– Да неужели, – бросила Мэри, – Юме. Я знаю, что больно, но потерпи. Я вылечу тебя чуть позже.

– Н-ня-а. Спасибо. Просто камешек прилетел так внезапненько. С Юме всё в порядке. Только чуть-чуть кровь потекла.

– Кровь?! – Ранта, не поднимая головы, цокнул языком, – Эти мрази решили, что с нами можно в эти игры играть? Да я их порву. На кусочки. Серьёзно...

– Необучаемый... – криво улыбнулся Кузак.

– Ну конечно. Это же Ранта, – холодно усмехнулась Шихору.

– И что с того, что это я, а? А, ты, батоновоз?! А ну, давай, я полапаю!

– Эй... – начал было Харухиро, но замолчал. Глупо встревать в перепалку с Рантой.

Провокации продолжались и после этого, почти без перерыва. На них пялились, выкрикивали оскорбления, бросали камни, преграждали путь, и это ещё сравнительно безобидные варианты. Иногда им ставили подножки, или даже толкали. Как бы Харухиро со спутниками не пытались не обращать внимания, уворачиваться и обходить, нападения не прекращались. Это выматывало, и физически, и психологически.

Если бы не Унжо-сан, они или сбежали бы из города, едва войдя внутрь, либо ввязались в драку.

Может быть, на Харухиро и его товарищей нападают просто потому, что они чужаки? Нет, похоже, что не из-за этого. Время от времени они видели, как завязываются жестокие схватки один-на-один, один-против-нескольких, или многие против многих. Иногда откуда-то доносился леденящий кровь предсмертный вопль. В это не верилось, или, по крайней мере, в это не хотелось верить, но жители не просто сражаются, они убивают друг друга. Что не так с этим городом?

Даже на главной улице регулярно завязывались рукопашные, а окружающие делали ставки на победителей.

Унжо-сан повёл их в переулок, в сторону от крупных улиц. В переулках было немногим лучше. По обеим сторонам улочек, иногда сужавшихся до пары метров, сидели на корточках существа самых разных рас. Они что-то жалко бормотали, протягивая вперёд руки. Стоило Харухиро зазеваться, как его хватали за край плаща. Насколько он мог видеть, многие из них были искалечены. Видимо, это нищие. Они выглядели неприятно, подавляюще, и Харухиро очень быстро устал смотреть на них, но всё же это лучше чем крупные улицы, где все рвутся развязать схватку и где постоянно кто-то гибнет.

И всё же, получится ли здесь жить? Некоторые из нищих явно находились на грани смерти, или вовсе не двигались. В воздухе висел запах гниения. Похоже, многие из нищих выжить не смогли, и смерть забрала их.

– Без нужды ничего здесь не трогайте. И не позволяйте никому прикасаться к себе, – предупредил их Унжо-сан, избегая рук нищих, – Лучше не рисковать. Тут нередко случаются эпидемии.

– Бррр.. – пробормотал Ранта. Даже это мусор, сам мало чем отличающийся от заразы, боится заболеть.

Харухиро, разумеется, тоже боялся болезней. Мэри знает Очищение, магию, способную лечить отравление и некоторые болезни. Ключевое слово здесь – «некоторые». Обычную простуду, например, магией не вылечить. Если они заболеют, то придётся полагаться лишь на лекарства, которые удастся достать, а также на собственную выносливость и душевную стойкость. Харухиро хорошо понимал, что не отличается ни особо крепким здоровьем, ни особой стойкостью. Так что лучший из доступных им способов справляться с болезнями – это не заболевать вовсе.

Лавируя между попрошайками в переулках, они подошли прямо к невысокой – метров пять – башне. Унжо-сан постучал дверным молотком. Вскоре дверь распахнулась.

Наружу вышла женщина, в коричневом плаще и с белой, почти прозрачной кожей. У неё были серые, зачёсанные назад волосы. Она человек? Нет. Выглядит почти как человек, но в её глазах нет белков. Словно кто-то вложил в её глазницы стеклянные шарики. Кроме того, на каждой её щеке виднеются три узкие щели, равномерно расширяющиеся и сужающиеся. Словно жабры.

– Унжо, – сказала женщина, и перевела взгляд своих стеклянных глаз на Харухиро и его товарищей, – Акуаба?

– Моа ворте, – Унжо-сан дёрнул подбородком, словно говоря – впусти нас. Женщина посторонилась, пропуская их всех внутрь башни.

Потолок был высоким – может, он поднимается до самой крыши? Стены почти сплошь закрывали полки. На полках лежали таблички, оружие, доспехи, разнообразное снаряжение, какие-то странные предметы, растения в горшках, и многое другое. Там и сям горели лампы, виднелись также стулья и приставные лестницы.

– Это Рубиция, – представил женщину Унжо-сан.

Женщина сложила руки перед грудью и поклонилась им. Это, наверное, местное приветствие.

– З-здравствуйте, – Харухиро попытался воспроизвести её жест, – Я Харухиро.

– Ранта, – Ранта нахально скрестил руки на груди, – Меня называют Ранта-сама!

– Кузак, – Кузак коротко кивнул.

– Ю-мэ! – громко сказала Юме, явно стараясь отчётливо выговорить слоги. И хихикнула.

– Меня... зовут Шихору, – Шихору, как и Харухиро, постаралась повторить поклон Рубиции.

– Мэри, – Мэри вежливо поклонилась, – Рада встрече с вами, Рубиция-сан.

Рубиция медленно кивнула, обменялась несколькими словами с Унжо-саном, и спустилась вниз по лестнице возле стены. Там, должно быть, какое-то подвальное помещение.

– Здесь безопасно, – Унжо-сан снял рюкзак и положил его на пол, – Можете отдохнуть. Рубиция скоро принесёт воды. Вода чистая, её можно пить. Не волнуйтесь.

– Отлично! – Ранта тут же уселся, – Эй, Унжо-сан, могли бы и сразу сказать, что у вас есть такой классный домишко. Кстати, что это за Рубиция-сан? Она ваша, ну... Да нет, быть не может...

– Да, – ответил Унжо-сан, – Рубиция – моя жена.

– Ого... – неверяще прошептал Харухиро.