Харухиро решил подняться по лестнице вместе с Тасукетэ. Все остальные останутся ждать в этой комнате. Так будет проще. Такой план действий он считал верным.

Когда он снял одну из ламп с полок и поднялся по лестнице, там оказалась ещё одна комната.

Там так же было несколько полок, на каждой из которых было много разных вещей.

Между полками стояли деревянные ящики и бочки. И большие банки.

Посреди комнаты стоял большой стол. Несколько бочек, расставленных вокруг него, выглядело так, будто они сработали бы как стулья.

На столе стояла не зажженная лампа, а вокруг валялось что-то, похожее на стопки старой бумаги, кусок пергамента или что-то в этом роде, деревянные чашки, кувшин для воды и разные другие предметы.

В одном углу комнаты была лестница, ведущая ещё выше. Почему он не сразу заметил человека, сидящего примерно на полпути к ним?

Харухиро попятился, одновременно вытащив один из своих кинжалов. Он явно был правшой, но держал лампу в левой руке, не понимая почему.

Оглянувшись, он увидел, что Тасукетэ снизил позу и собрался с силами. Если бы у него было оружие, Тасукетэ, вероятно, вытащил бы его, как Харухиро.

Мужчина на лестнице повернулся к ним лицом.

Это был мужчина.

Он не выглядел молодо, но его возраст трудно было определить. На нем были шлем и доспехи, а на бедре висел меч.

Мужчина на лестнице больше не двигался. Он молчал, глядя на Харухиро и Тасукетэ.

— Что это? Он страшный... — тихо сказал Тасукетэ.

Харухиро согласился. Человек на лестнице определенно двигался, значит, он ещё жив. По всей видимости, он был человеком. Но был ли он на самом деле им? Харухиро не мог быть в этом уверен.

Харухиро принял решение. — Эй... — крикнул он мужчине.

Мужчина на лестнице не пошевелился. Хотя, присмотревшись, Харухиро заметил, что его плечи слегка поднимаются и опускаются. Это могло показаться очевидным, но он дышал.

Харухиро, не сводя глаз с человека на лестнице, шепотом крикнул. — Тасукетэ-сан.

— ... А? Да?

— Я собираюсь кое-что проверить.

— Проверить кое-что? А? Что...?

— Если что-нибудь случится, предупреди, пожалуйста, остальных.

— Тебе действительно не стоит... — предупредил его Тасукетэ слабым голосом.

Да, может, и не стоит, подумал Харухиро, но он полностью собирался это сделать. Был ли он на самом деле довольно смелым? Или просто безрассудным? У него был не тот смысл. Во всяком случае, он подумал, что может быть осторожен. Не то чтобы он вспомнил.

Харухиро подошел к столу, всё ещё не сводя глаз с человека на лестнице.

Мужчина на лестнице всё ещё не двигался. Нет, его глаза следили за Харухиро.

Харухиро поставил лампу на стол. Он попытался поднять пергамент. Очевидно, это была карта.

Человек на лестнице продолжал пристально разглядывать Харухиро.

Харухиро глубоко вздохнул. Потребовалось немного мужества, но он спрятал кинжал в ножны.

Мужчина на лестнице никак не отреагировал.

Тогда как насчет этого? Харухиро обеими руками свернул пергаментную карту.

Человек на лестнице все еще не двигался.

— Я одолжу её у вас. — попытался сказать Харухиро.

Ответа не последовало.

— Я одолжу её у вас. — повторил он, отступая с картой в правой руке и лампой в левой.

Харухиро передал карту Тасукетэ.

— Не мог бы подержать это для меня?

— ...Да, конечно. Ну у тебя и хватает смелости, парень...

— Нет, не знаю. На самом деле, нет.

Харухиро снова вытащил кинжал. Он считал себя трусом.

На этот раз он один раз обошел весь стол. По пути он очень близко подошел к лестнице, что, естественно, означало также приближение к мужчине, но ничего не произошло.

Он быстро взглянул на полки. Там была веревка, что-то похожее на музыкальный инструмент, сушеные растения, шкура какого-то маленького животного, что-то похожее на части животных, какая-то жидкость в бутылке, небольшая банка, небольшая коробка и некоторые письменные материалы. Похоже, что похожие вещи были отсортированы вместе, поэтому эти вещи не были размещены здесь случайным образом; они были рассортированы.

Было неясно, что было внутри бочек, но это была жидкость, скорее всего, спирт, или масло, или что-то в этом роде. Такой запах она испускала. Те, что использовались вместо стульев, были пусты.

Деревянные ящики были забиты гвоздями. Если бы он попытался открыть их, было бы невозможно, но Харухиро пока отказался от этого.

Большие банки были наполнены мясом, рыбой или маринованными овощами.

Раньше он не особо задумывался об этом, но потолок в этой комнате был довольно высоким. Через всю комнату были протянуты шесты на высоте, до которой он не мог дотянуться, с них свисали сосиски и копченая рыба.

— Это склад или что-то в этом роде? — сказал себе Харухиро. — Со всем этим можно прожить какое-то время...

Мужчина на лестнице по-прежнему не двигался. Он просто пристально наблюдал за Харухиро.

Харухиро вернулся туда, где был Тасукетэ.

— ...Похоже, есть ещё кое-что. — сказал Тасукетэ. — Интересно, что здесь...

— Кто знает? — Харухиро покачал головой. — Давай пока спустимся вниз.

Спустившись по лестнице, они рассказали всем о том, что находится на верхнем этаже.

Говоря это, Харухиро как бы следил за реакцией Хиё.

Она реагировала «Вау», «Хмм» и «Ох, хох», широко раскрывая глаза, поджимая губы и надувая щеки, деловито меняя выражение лица. Она коснулась своих волос, лица, шеи и груди; она качала головой, она несколько раз моргала, ходила вокруг и немного подпрыгивала. Её жесты были частыми, и все они были преувеличены.

Это показалось Харухиро подозрительным, но, возможно, из-за его предвзятого мнения это выглядело ещё хуже.

Харухиро довольно подозрительно относился к Хиё, но было трудно выразить эти подозрения ясными словами. Он не был уверен, связано это с этим или нет, но он также чувствовал, что было бы не очень хорошо, если бы она узнала, что у него есть какие-то подозрения на её счет.

Одним словом, это было всего лишь «предчувствие».

— Что нам делать? — спросила Харухиро, сначала глядя на Кузаку.

— Я? — глаза Кузаку расширились. — ...Нет, не знаю. Хммм. Что нам делать...?

Возможно, он не помнил Кузаку, но Харухиро решил, что это почти всё, что он мог от него ожидать.

На самом деле, это может быть не тот случай, когда я вообще ничего не помню, начал думать Харухиро.

Например, казалось, что Шихору опускает голову, потому что не хотела, чтобы её спрашивали, но, вероятно, это было не так; она отчаянно пыталась продумать всё это по-своему.

Сетора, казалось, сосредоточилась на ручке на стене. Она была проницательна. Даже если он этого не помнил, ему казалось, что он знает её.

— Что ж… — сказала Мерри, опустив глаза, а через мгновение посмотрела на Хиё.

Как он и думал, Мерри с подозрением относилась к Хиё.

Хотя была одна проблема.

Мерри был единственной, кто утверждала, что сейчас у неё остались воспоминания.

Если Мерри сказала, что всё было так или иначе, Харухиро и остальные, лишенные воспоминаний, могли только принять, что это было так.

Никто не мог ей возразить и сказать, «Это неправда».

Что, если Мерри лгала им?

Харухиро чувствовал, что Кузаку, Шихору, Сетора, Киити и Мерри могли быть его товарищами.

Но у него не было убедительных доказательств этого.

Мерри сказала, что они были Солдатами-Добровольцами, Сетора - нет, но была их товарищем, и она даже не знала, была ли Хиё Солдатом-Добровольцем или нет. Харухиро начинал верить всему этому.

Но было ли это на самом деле правдой?

Харухиро считал Хиё сомнительной личностью. Но когда дело дошло до запоминания только своих имен, Харухиро и остальные ничем не отличались от неё.

У Мерри были воспоминания.

Используя эти воспоминания, она могла предоставить информацию, сказав Харухиро и остальным, «Ты такой-то человек».

Из всех них Мерри была единственной, кто могла это сделать.

Было невозможно представить, что Мерри была здесь подозрительной.

Однако Мерри, казалось, знала о её положении. Если она решит, то сможет превратить свои воспоминания в оружие и использовать их, чтобы побудить Харухиро и остальных сделать что-нибудь, но она не пыталась.

Воспоминания Мерри были обоюдоострым мечом. Из них получилось мощное оружие, но если она будет использовать их слишком свободно, то заставит их всех не доверять ей, и это приведет к её собственному падению.

— Я... — внезапно Ио присела. — Голодна.

— Ага… — Кузаку сжал свой живот. — Я тоже...

Было невероятное ворчание. Очевидно, это был желудок Гоми.

— Ага. Серьёзно. Я голоден...

— Ну, конеееееечно, — хохотнула Хиё. — Это случается, когда ты живой. Ваши животы опорожняется, и пустые животы неизбежны. Еда же наверху, веееерно?

Если подумать, Хиё была тем, кто предложила им подняться по этой лестнице в первую очередь, не так ли? Она пыталась вести Харухиро и остальных? Он не мог решить. Это была тонкая грань.

— Но там кто-то есть. — сказал Харухиро.

— Но, нооо. — Хиё посмотрела на них. — Нас так много. Если они нападут на нас, разве мы не сможем просто выбить из них всю дурь? Иик! Ох, чёрт возьми, Хиёмуууу, ты такая жестокая!

Шихору склонила голову набок.

— ... Хиёму?

— Мяу? — Хиё моргнула.

— Я только что сказала это? Хиё только что назвала себя Хиёму? Интересно, почему. Это прозвище? Кличка? Псевдоним? Все они одинаковы или достаточно близки, да? Это то, что есть? Возможно. Хммм...?

То, как она говорила со скоростью милю в минуту, наводило на мысль, что на самом деле она не озадачена этим, а пытается скрыть свою ошибку.

Мерри посмотрела вниз, слегка нахмурившись.

— Меня не волнует, как тебя зовут. — Ио встала. — Еда! Нам нужна еда! Это как старая поговорка, «Нельзя воевать на пустой желудок!».

Собирались ли они воевать? Их называли Солдатами-Добровольцами, значит, им пришлось воевать? Хотя он думал, что не совсем уверен во всем этом, Харухиро снова поднялся по лестнице. На этот раз это был не только Тасукетэ. Все пошли с ним.

— А?

Комната не изменилась по сравнению с прошлым, но человек на лестнице пропал.

— Здесь никого нет! — сказала Ио обвинительным тоном.

— Нет, он был тут раньше. Правда... Был же, правда?

Когда Харухиро посмотрел на него, ожидая согласия, Тасукетэ покачал головой по диагонали, по-видимому, неуверенно.

— ... Я чувствую, что был. Или, может быть... не был...

— Может, он поднялся наверх? — вежливо предположила Мерри.

Харухиро кивнул.

— Скорее всего так.

Да, он действительно не мог сомневаться в Мерри.

— Что ж, в любом случае, — сказал Кузаку успокаивающим тоном. — не лучше ли не иметь рядом какого-нибудь чудака? Похоже, здесь есть что поесть.

Они разложили карту на столе и просмотрели пачки бумаг, пока все жевали сосиски и сушеную рыбу.

Они пытались открыть бочку, и по крайней мере в одной из них был алкоголь. Его разливали в чашки, и все, кто хотел выпить, выпили. Харухиро попробовал сделать глоток, но это был крепкий напиток, и он напился в мгновение ока, поэтому он оставил всё как есть.

— Это... — сказала Мерри, глядя на карту. — Может быть, карта Гримгара?

— Гримгара?

Похоже, он слышал это название раньше, а может, и нет, но звучало оно не совсем незнакомо.

— Это Альтерна. — сказал Мерри, указывая на нижнюю часть карты. — К северу отсюда находятся Равнины Быстрых Ветров. Затем есть Теневой Лес, где живут эльфы... а далеко на востоке есть море. Вот. Здесь находится вольный город Веле.

— Альтерна... Эльфы... Веле... Вольный город...

Он не знал ни одного из этих слов. Но в то же время ему казалось, что он слышал их раньше.

Если бы они были людьми, он мог бы видеть их сзади и думать, что знает их. Но он не мог видеть их лиц, поэтому не мог быть абсолютно уверен, что это были люди, которых он знал.

Они не были ему полностью неизвестны. Он знал их. Или у него были воспоминания, и он забыл. Но из-за чего он всё забыл...

Чем больше он думал об этом, тем сильнее болела голова. Это тоже была неприятная боль.

Откуда пришла эта боль? Наверное, глубоко в его голове.

Это не была колющая или пульсирующая боль. Это было немного похоже на зуд, но зуд был невыносим.

— Мы вышли из Веле... — Мерри указала на точку на карте. Она переместила палец влево. — Мы направлялись в Альтерну, но по пути наткнулись на... Лагерь... верно, это был лагерь Эйнранда Лесли − Лагерь Лесли.

— ...Это не хорошо. — Сетора скрестила руки и нахмурилась. — Я совсем не могу вспомнить.

— Ох! — У Кузаку всё ещё была колбаса во рту. — Это тоже включало меня? Я слушал, как будто это о ком-то другом...

У Ио было трудночитаемое выражение лица.

— Лагерь Лесли...?

— Что это такоооое? — с улыбкой спросила Хиё. — Это, эммммм? Чемпион по борьбе?

Мерри посмотрела Хиё в глаза.

Выражение лица Хиё немного напряглось. Так это выглядело для Харухиро.

— Оттуда, — продолжила Мерри, не отвечая на вопрос Хиё. — мы отправились в другой мир. Это мир, где ваши кошмары могли стать реальностью...

Хиё погладила свой подбородок. — Хммм. — её глаза поднялись верх и направо. — Знаешь, если он был похож на страшный сон, почему я думаю, что это действительно было плохим сном? Ох, не то чтобы я сомневаюсь в тебе или в чём-то ещё.

— Возможно, ты и права. — Мерри посмотрела на карту. — Всё это могло быть моим сном. Даже сейчас мне кажется, что мой сон ещё не закончился.

— Дело не в этом. — решительно сказал Харухиро. Он сказал это без всякого намерения.

Мерри, Хиё и все остальные посмотрели на Харухиро.

Харухиро почесал в затылке и посмотрел в сторону.

— ... Я не думаю, что это так. Если бы я был просто персонажем из сна Мерри, я не знаю... Я бы не смог думать самостоятельно или действовать в одиночку, верно? Возможно нет. Но я. Я... Или, по крайней мере, пытаюсь.

— Я тоже. Я тоже. — усмехнувшись, сказал Кузаку.

— Не подражай мне...

— Нет, я не подражаю тебе. Я говорю, что думаю, что ты прав!

— Как! Я! И! Сказала! До этого! — Хиё положила руки на бедра и надула щеки. — Я не сомневаюсь в тебе или в чем-то ещё.

— Мерри...- сан, если твои воспоминания верны... — Шихору наклонилась, внимательно глядя на карту. — Где мы сейчас...?

Харухиро оглядел комнату. В этой комнате и в той, что ниже, не было окон. Само собой разумеется, что они были в здании, но каково было снаружи? Как будто Шихору спрашивала, где именно они были?

— Ручка... — тихо сказал Тасукетэ.

Харухиро сразу же пришло в голову, что он имел в виду ручку на стене внизу.

Эта ручка привлекла его внимание в тот момент, когда он её увидел. Если бы Хиё не посоветовала им подняться по лестнице, Харухиро, возможно, попробовал бы сначала дернуть эту ручку, как рычаг.

— Я возвращаюсь вниз. Я попробую использовать ту ручку. Может что-то да получится сделать.

Когда Харухиро сделал это заявление, Хиё выглядела несколько не радостной, а затем вздохнула. Харухиро был почти уверен.

Хиё была лгуньей.

Вопрос был в том, о чем она лгала и почему.