Они шли всю ночь и к рассвету добрались до леса, раскинувшегося у подножия Гор Тенрю.

Хотя это всё ещё было у подножия Гор Тенрю, это было более в 50 километрах от их бывшего лагеря, вероятно, в 60 километрах или около того.

Все были полностью измотаны, но, не зная, где они находятся, было опасно просто разбить лагерь где попало. Сначала им нужно было исследовать и разобраться в местности, выяснить, есть ли тут опасные звери, и проверить возможные источники воды. Солнце уже взошло, так что уснуть им все равно будет нелегко. Было бы лучше, если бы они сделали то, что нужно было сделать.

Они нашли реку без особых усилий. Рядом с рекой была пещера, но она кишела летучими мышами и покрыта гуано. Если бы они собирались его использовать, им пришлось бы выгнать летучих мышей и убрать их помет.

Деревья здесь были гуще, чем возле долины. Это было больше похоже на джунгли, чем на лес. Может быть, потому что это был бассейн реки Джет, деревья и растения казались здесь особенно яркими. И в воздухе, и в земле была сырость.

Однажды они мельком увидели большое двуногое существо, похожее на ящерицу, но только на некотором расстоянии. Мерри сказала, что это может быть дикая лошадь-дракон, представляющая собой небольшой вид драконов. Выросшие в неволе, очевидно, могли передвигаться с человеком на спине.

Днем Харухиро и остальные отдыхали недалеко от того места, где они впервые нашли реку. Были большие, покрытые мхом камни и небольшое открытое пространство в их тени. Это было как положительным, так и отрицательным моментом, когда они так выделялись, но они решили использовать скалы в качестве временного кемпинга.

Пока остальные сели на землю, Харухиро остался стоять. У него было смутное чувство, что, если он сейчас сядет, это истощит его дух.

Киити стоял на вершине большого валуна и вел наблюдение.

Никто не говорил. Кузаку и Мерри оба пытались что-то сказать, но закрыли рты, прежде чем издать звук.

Они много говорили во время поисков, и все вели себя нормально, но они должны были чувствовать себя подавленными. Даже если бы это было не так, для них не было бы странным чувствовать себя потерянными, подавленными и немотивированными.

Харухиро был более или менее подготовлен к этому, но Равнины Быстрых Ветров были заняты врагом.

У них здесь не было союзников, а если и были, то они прятались. Также как их группа.

Скорее всего, это означало, что не было союзных сил, достаточно больших, чтобы одолеть врагов, которые оккупировали Альтерну, Крепость Наблюдателя Мертвецов и Железную Крепость Риверсайд. Даже если Пограничная Армия и Солдаты-Добровольцы были живы и здоровы, они оказались в ситуации, когда, как Харухиро и его группа, им пришлось бежать и прятаться, чтобы выжить.

«Что ж ничего не изменилось».

Харухиро собирался сказать это несколько раз, но каждый раз останавливался. Хотя это была абсолютная правда, это было бы не очень эффективно.

«У нас нет никакой надежды».

Харухиро решил, что здесь уже полно врагов. Ему не нужно было говорить, что у него не было ни малейшей уверенности в том, что, возможно, просто возможно, была хоть какая-то надежда.

Честно говоря, он хотел отрезать себя от этого.

Он хотел решить сам. Принять то, что им придется сделать всё самим.

Эта мысль освежила Харухиро. Ему даже не пришлось притворяться или что-то в этом роде.

Однако это все равно будет тяжело.

Он хотел закричать, «Какого черта? Нафиг всё это! Это нечестно! Насколько ужасным парнем я был? Чем я заслужил такое? Даже если и провинился, это слишком жестоко!»

И это только сейчас. Должно быть самое худшее, что со мной происходило.

Если бы он мог просто обманом заставить себя продолжать, он бы постепенно к этому привык. Собственно, он уже чувствовал себя намного лучше, чем вчера.

Он предположил, что, даже если есть разница в степени, все они чувствуют примерно одно и то же.

Сейчас всем было тяжело, но, если бы они смогли пережить эти тяжкие времена, они как-то справились.

— Давайте поедим. — сказал Харухиро.

Мерри, Сетора и Шихору смотрели на Харухиро в оцепенении. Их ответы были скучными и слабыми. Кузаку даже не взглянул.

Харухиро ударил Кузаку по голове.

— Пора поесть.

— ...Ой! — Кузаку прижал руку к голове и посмотрел на Харухиро.

— ...А? Еда?

— Ага. Давай перекусим.

— ...Да, конечно.

Даже когда он думал, «Сколько раз я должен это сказать?» повторил Харухиро.

— Давай чего-нибудь поедим.

Даже не отправившись за продуктами, у них все ещё оставалось немного еды из их бывшего лагеря в долине. Это было просто сушеное мясо и ягоды, но пережевывание чего-либо помогло бы их разуму работать, и они бы лучше расслабились, когда их желудки не были пусты. Тогда они даже смогут немного поболтать.

Из осторожности решили пока не разжигать огонь. Тем не менее, они обсуждали, где лучше всего поставить крышу, если они построят печь, и где они будут спать.

Когда дело доходило до этих вещей, этап планирования всегда был самым интересным. Иногда они слишком волновались и придумывали нереалистичные идеи, но, если разговор об этих мечтах помогал им подбодрить, это было хорошо по-своему.

Вечером Сетора сказала, что она становится сонной, и вздремнула поздно вместе с Киити. Кузаку тоже лег и вскоре захрапел.

Поскольку всё так получилось, в конце концов, только Харухиро, Шихору и Мерри не спали, сидя в треугольнике на равном расстоянии друг от друга.

Это был логичный способ сидеть, если вы хотели устранить слепые пятна. Они были не близко, но и не слишком далеко друг от друга. Это было похоже на приличное расстояние.

Но это было немного неловко.

Почему? Он не знал. Был ли Харухиро единственным, кто так думал?

Очевидно, нет, потому что Шихору и Мерри явно не могли расслабиться. По своей природе они не были болтливыми, но даже с учетом этого были очень тихими.

— Темновато стало. — решил Харухиро и попытался завязать разговор.

Шихору кивнула.

— ...Ага.

— Ты отлично справилась. Дарк. Магия.

— ...Ага. — Шихору ещё раз кивнула, затем улыбнулась. — Я смогла.

Уголки губ Харухиро тоже немного приподнялись. Ему было бы трудно по-настоящему улыбнуться. На самом деле, он не мог.

— Я рад за тебя. В самом деле. Здорово.

— Ага... я рада.

— Твой контроль тоже был идеальным. Контроль... Можно же так сказать? Это же не странно, правда?

— Это не... странно. Думаю, подходит.

— Ох, да? Отлично. — Харухиро потер щеку. — Я не преувеличиваю? Говоря, что это отлично.

Шихору покачала головой.

— Если ты говоришь, что это отлично, Харухиро-кун... Это делает меня... счастливой.

Харухиро чуть не сказал, «Ох, правда?» снова, но он проглотил слова и стал искать, что сказать, но ничего не придумал.

— Ага. — пробормотала Мерри.

Когда он оглянулся, глаза Мерри были опущены.

— Это отлично. — сказала она ни к кому конкретно. Её губы улыбались, но почему-то она казалась грустной.

Что бы это могло быть? Харухиро находил это странным, но он не знал, как с ней поговорить об этом. В конце концов Сетора, Киити и Кузаку проснулись. Солнце садилось.

Они все перекусили ещё раз, пока не стало слишком темно.

— Могу я сказать что-нибудь снисходительное? — спросил Кузаку, пережевывая кусок вяленого мяса.

— Нет. — без колебаний ответил Харухиро.

Кузаку выглядел так, будто собирался заплакать.

— Чтоо...?

— Если мне не нужно слушать твоё бормотание, то можешь говорить всё, что захочется. — сказала Сетора, отстраняясь от него.

— Если ты не собираешься слушать меня, какой в ​​этом смысл...? Я просто хотел сказать, «Было бы хорошо, если бы мы все вместе ели лучше», вот и всё.

Харухиро вздохнул, преувеличенно пожал плечами.

— Ты всё равно это сказал.

— Да ладно вам, ребят. Вы прикалываетесь надо мной, да? — Кузаку посмотрел на них. — Я ошибся? Вы ведь прикалываетесь? Как будто это обязательно. А? Вы не прикалываетесь?

Он отвернулся. Никто не ответил.

— А? А? — Кузаку запаниковал. — Я был неправ? Я неправильно понял? Может, я раздражаю? Ребята, вы меня ненавидите?

Не в состоянии больше смотреть, Шихору слегка улыбнулась ему.

— ...Это не правда.

— Я-Я знал, правда?! — Кузаку казался преувеличенным облегчением. — Фух, вы тут со мной! Так объединяйтесь со мной! Не говорите мне, что все, кроме меня, на самом деле уже вернули свои воспоминания, верно?!

Очевидно, что это было не так, но они могли общаться, как будто были вместе много лет. Не всегда. Но были времена, когда это было так.

— Может, тебе и не нужны воспоминания. — внезапно сказала Мерри. — Важно не прошлое, а настоящее.

Что заставило Мерри так подумать?

В отличие от Харухиро и остальных, у Мерри были воспоминания, которые им очень помогли.

Он не мог их вспомнить, как ни пытался, так что это был спорный вопрос, но Харухиро никогда не думал, что ему не нужны его воспоминания.

Если бы Хиёму или кто-то другой явился прямо сейчас и безоговорочно вернул ему украденные воспоминания, он, вероятно, не отказался бы. Он очень хотел их вернуть.

Как только плотная завеса ночи опустилась, группа по очереди дежурила и спала.

Кузаку и Сетора уже немного поспали вечером, поэтому они стояли на страже с Киити, а затем разбудили Харухиро во второй половине ночи.

Мерри тоже проснулась, но Шихору крепко спала.

— Почему бы не дать ей немного отдохнуть? — сказала Сетора, указывая подбородком на Шихору. — Её магия полезна. Мы должны держать её в таком состоянии, в котором она могла бы проявить свою силу в случае необходимости.

— Ты могла бы сформулировать это получше... — сказал Кузаку, обращаясь к Харухиро с «Верно?».

Со своей стороны, Харухиро тоже хотел позволить Шихору отдохнуть. Даже если они позволят ей отдохнуть, это всё ещё была Шихору, поэтому он чувствовал, что она проснется сама. А пока он решил пойти на вахту с Мерри.

Прошло всего мгновение, прежде чем Кузаку исчез, как свет. Сетора легла, обнимая Киити. Не шевелятся и не ворочатся.

Харухиро попытался спросить о чем-то, что его беспокоило.

— Эй, Мерри.

— Что? — Мерри ответила спокойным тоном.

Но с чего он должен был начать?

— Нет, эм... Всё в порядке, забудь об этом.

Мерри усмехнулась.

— Ох, да?

— Это не нормально, но... — Харухиро замолчал. — ...Это не нормально.

— Знаешь, это как будто возвращает меня в те времена.

— А?

— То как ты говоришь. Так ты разговаривал когда-то давно.

— Так разговаривал раньше? ...Ой. Имеешь в виду, прежде чем потерять память?

— Даже раньше. — Мерри вздохнула. — ...Мне жаль. С такими вещами было бы лучше вообще не иметь воспоминаний...

— Нет, но ты помнишь. Разве не очевидно, что ты задумалась о том, как все было раньше?

— Но я единственная, кто помнит всё это.

— Хм... — Харухиро несколько раз потянул нижнюю губу. — Возможно я окажусь не прав, но эти воспоминания для тебя важны... не так ли?

Прежде чем Мерри ответила, последовала короткая пауза.

— ... Хм. Да. Они очень важны для меня.

— Тогда я не думаю, что ты можешь говорить, что они тебе не нужны. Они помогают всем нам, о чем ты помнишь. Дело в том, что без твоих воспоминаний я не знаю, что бы с нами случилось.

— Но знаешь?

— Да?

— Просто… — Мерри понизила голос. — Это ещё не всё. Есть вещи, о которых я не говорю ни тебе, ни остальным.

— ...Есть ещё?

— Потому что есть некоторые вещи, которые мне не нужны.

Такие как?

Харухиро хотел спросить об этом, но не смог.

Если он принял это за чистую монету, то те вещи, о которых ей не нужно было рассказывать, означали второстепенные.

Но так ли это на самом деле? Возможно, они не были неважными, но были и другие причины, по которым она не сказала или не могла сказать ему.

Может быть, у Мерри были свои причины не говорить об этом. Возможно, она намеренно держала эти воспоминания при себе. Харухиро было настолько любопытно, что он не мог полностью исключить желание расспросить её об этом. Тем не менее, несмотря на свое любопытство, он не хотел её принуждать.

— Говоря о прошлом, я знаю, что ты рассказывала, что я был лидером, но... — сказал Харухиро бодрым голосом. Или, по крайней мере, он пытался говорить таким голосом. — Я просто не могу в это поверить. Не могу представить, что подхожу для такого. С точки зрения личности.

— Возможно, ты не из тех, кто тянет всех за собой. — небрежно ответила Мерри. — Ты собрал нас всех вместе таким способом, который отличался от остальных, который мог придумать только ты.

— А? На что это было похоже? Неужели я настолько ненадежен, что все остальные работали усерднее, или что-то в этом роде?

— Я никогда не думала, что ты ненадежен. — сказала Мерри. — Ох, но, — добавила она. — не пойми меня неправильно. Я не говорю тебе, что тебе следует делать сейчас или какими я хочу, чтобы ты был, Хару.

Мерри была очень внимательна к Харухиро.

Почему она была такой милой?

Потому что, конечно же, они товарищи.

«Но это «Хару», а?», подумал Харухиро. Мерри была единственной, кто называла его так.

Харухиро был немного длинноват, поэтому все звали его Хару. Если бы это было так, в этом не было бы ничего примечательного. Но это было не так. Все, кроме Мерри, звали его Харухиро или Харухиро-кун.

Может быть, Хару было проще сказать.

Кузаку, Сетора и Шихору были с тремя слогами, а Харухиро - четырьмя, поэтому она сократила его. Это могло быть всё, что нужно было сделать.

— У тебя есть способ действовать в своем собственном темпе. Ты можешь не выглядеть так, но ты упрям. В хорошем смысле.

— Разве быть упрямым это хороший способ...?

— Когда ты что-то делаешь, разве не важно, чтобы какая-то часть тебя не дрогнула? Без этого тебя будут тянуть во все стороны.

— Ох, кажется, я понял.

— Я была зациклена на прошлом. Хотя как «была», я и до сих пор думаю о нём… — сказала Мерри. Затем более тихим голосом добавила. — Может быть, такова моя личность.

— О прошлом. — повторил ей Харухиро.

— Я никогда не могла смотреть вперед. Вы - все меня спасли.

— Не могу себе представить, чтобы я сам был таким уж дальновидным человеком...

Он не просто пытался скрыть, как его смутила её похвала, он действительно так думал. У Харухиро не было ни радости, которая удерживала Кузаку от зацикливания на вещах, ни рационального ума, который позволял Сеторе мыслить ясно и избегать негативных эмоций.

— Что ж… — подумала Мерри на мгновение, прежде чем заговорить. — Возможно, ты не был дальновидным. Дело не в том, что ты планировал все эти следующие шаги заранее, прежде чем двигаться вперед. Ты никогда не отрывал глаз от того, что было перед тобой в данный момент.

— Хм... Значит, я, можно сказать, был стойким?

— Если бы мне пришлось сказать это слово, может быть, это всё?

— Если говоришь мне, что я был осторожен, или предусмотрителен, или что-то в этом роде, я вроде как понял...

— В то же время ты ещё можешь быть и смелым.

— А? Я могу быть смелым?

— Иногда, конечно. — сказала Мерри с озорной улыбкой. — Ты меня удивлял несколько раз. Но всякий раз, когда ты делал что-то, что меня удивляло, ты это делал не ради себя, а ради своих товарищей. Вот почему я... я так к тебе отношусь, проявляя такие чувства.

— Из-за этого ты так относишься ко мне...? — повторил Харухиро.

— Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал.

— Не… — всё, что мог сказать Харухиро.

Он не помнил, чтобы делал что-нибудь, что заслуживает благодарности. Нет, буквально не помнил.

— Прости. — извинилась Мерри. — ...О Боже. Что я делаю? Вот и я снова зациклилась на прошлом. Хотя для остальных это ничего не значит.

Харухиро покачал головой. Он не считал это бессмысленным.

Но в то время как Мерри всё помнила, Харухиро ничего не мог вспомнить.

Может быть, у Мерри и Харухиро были общие воспоминания. Возможно, они были важны для них обоих.

Но Харухиро ничего не помнил и, похоже, не мог вернуть эти воспоминания.

По сути, Мерри говорила, что даже если это имело значение для неё, это не имело значения для Харухиро и не могло иметь реального значения для него. Эта пропасть между ними расстроила её.

В конце концов, Харухиро хотел извиниться за то, что забыл всё. Однако Мерри это только встревожило бы, так что он, очевидно, не собирался этого делать.

— Эм... — сказала Шихору.

— Ах! — Мерри запаниковала. — Ш-Шихору, ты не спала? Как долго?

— Эм... Как долго?

— Ты слушала...?

— Н-Немного...

— О-Ох... Понятно. Значит, ты слышала... могла бы что-то сказать.

Харухиро неопределенно улыбнулся и сказал. — Ага. — что так волновало Мерри? Для него это не имело смысла.

Шихору встала и поползла туда, где они были.

Может быть, она не могла видеть, потому что столкнулась с Харухиро.

— Иик...

— Ой! Т-Ты в порядке?

— Я-Я в норме... — сказала Шихору, садясь рядом с Харухиро.

Он чувствовал, что она была немного близко, но, вероятно, потому, что в темноте было трудно определить расстояние.

— Простите. Я... — Шихору так низко склонила голову, что он мог сказать, даже не имея возможности видеть её. — ...Я проспала. Вы, должно быть, пытались меня разбудить, но я не вставала... Верно...?

— Нет, мы просто не пытались разбудить тебя. — ответил Харухиро.

— А...? Вы не будили меня? Почему...?

— Ты так хорошо спала, что мы начали говорить о том, чтобы просто дать тебе отдохнуть. Так мы и поступили.

— Ага. — согласилась Мерри. — Ты, должно быть, была слишком измотана...

Шихору молчала.

Обидели ли они её? Она могла чувствовать себя обиженной из-за того, что с ней обращались по-особенному, или из-за того, что её не видели равной.

— Нам нужно было тебя разбудить, да? — Харухиро попытался сказать. — Мы не имели в виду ничего плохого...

Шихору энергично покачала головой.

— Я никогда не думала так о вас... мне очень жаль.

Почему она извиняется?

Ну, дело не в том, что Харухиро не понимал. Шихору был серьезным человеком. У нее было низкое мнение о себе, поэтому она чувствовала себя эмоционально загнанной в угол, думая, что ей нужно стараться больше, чем всем остальным.

Он хотел сказать ей, что она может расслабиться, но даже если бы он это сделал, Шихору, вероятно, не смог бы расслабиться.

Все, что мог сделать Харухиро, это уважать её желания и быть готовым поддержать её, когда придет время. Ему нужно было уделять пристальное внимание, чтобы он мог дотянуться до неё, если она будет выглядеть так, будто вот-вот сломается, нет, до того, как это дойдет до этого момента.

Харухиро поднял правую руку и коснулся спины Шихору.

«Вхуа», подумал он и убрал руку.

«Что я делаю? Нет, я этого не делал. Это была неудачная попытка. Слава Богу. Это была всего лишь попытка.»

Она была девушкой. Он не мог просто так прикоснуться к ней. Это было бы аморально или неуместно. Во всяком случае, он не мог.

Он всегда обнаруживал, что хочет подбодрить Шихору.

Очевидно, никаких скрытых мотивов у него не было.

По крайней мере, он так думал.

Хм, не так ли? Харухиро не мог сказать, что у него не было желания, желания касаться с девушкой. Он мог бы немного. Мог ли он с уверенностью сказать, что это не было проявлением этого?

Как только он начал думать об этом, он не мог сказать ни слова.

Сначала Шихору молчала, а теперь Харухиро тоже замолчал. С точки зрения Мерри, вероятно, в этой ситуации она не могла что-либо сказать.

Все трое наблюдали за местностью, ожидая рассвета. Их сердца, конечно, были не спокойны. По крайней мере, у Харухиро. Но на поверхности всё было тихо.