— Мне очень жаль.

Когда высокая девушка, Миморин, преклонила колени перед ним, виновато склонив голову, Харухиро начал чувствовать, что это он сделал что-то не так. Было тяжело.

— ...Эм, тебе не нужно извиняться. Ты никому не навредила... Хотя, я немного промок, но это всего лишь...

— Мне очень жаль. — повторила Миморин снова, всё ещё не поднимая головы.

— Чувак, это с тобой проблемы... — Ранта толкнул Харухиро локтем под ребра. — Ты просто ужасен. Заставляешь делать красотку, как её поклон, прямо перед собой. Что за кровожадный злодей. Ты мусор. Полный говнюк.

Миморин взглянул на Ранту и посмотрел на него.

— Харухиро - не мусор. А вот ты. Ты единственный, кто когда-либо был таковым.

— Как сурово!

— Но это правда. — добавил Кузаку себе под нос.

— Почему ты...!

Ранта подбежал к Кузаку, размахивая руками. Тут же Кузаку положил правую руку на голову Ранты. Учитывая рост Кузаку, у него, конечно, были более длинные руки, и кулаки Ранты не могли дотянуться до него.

— Ну ты и жопа! Чёрт! Пошёл вон!

— Ух ты, что за детская комедийная рутина! Я тоже хочу! Хочу! Хочу! — очень расслабленный Киккава - Воин, который, очевидно, вступил в ряды одновременно с Харухиро и остальными, - начал пытаться ударить и Кузаку, без объяснения причин.

— Какого чёрта?! — несмотря на свое недоверие, Кузаку твердо положил руку на голову Киккавы. Кулаки Киккавы тоже не дотягивались до него.

— Получи-ка! И этого! Ага-ага! Йай! Ого, дружище, это супер весело!

— Ха-ха-ха! — Паладин Токимуне с приветливой улыбкой наблюдал за ними.

— Хех... — за спиной Токимуне псих с повязкой на глазу и с хвостиком, Инуи, зловеще смеялся. — Гва-ха-ха-ха-ха!

— Ты достаточно просишь прощения, ага, Миморин.

Миниатюрная Анна-сан, как можно было понять по её белой мантии, очевидно, была Жрецом.

— А теперь встань! «Standup»!

Анна-сан схватила Миморин сзади, пытаясь поднять её на ноги.

— Для начала, нет «nothing» причин, по которым ты должна оставаться в кото-позе.

— Это показатель моего раскаяния. — Миморин по-прежнему упорно отказывалась вставать. — Я готова держаться в кото-позе, пока Харухиро не простит меня.

«Эээ, это ведь коутоу поза, а не кото-поза, причем тут вообще кот», подумал Харухиро. «Ну, не то чтобы это важно».

— ...Э-э, действительно незачем извиняться.

— Собственно говоря, это ты должен извиниться, точно! Харухирооо! — Анна-сан прослезилась, отчаянно пытаясь поднять Миморин, уложив Харухиро на землю. Честно говоря, на данный момент все это для него уже не имело значения.

— ...Прости.

— Тебе не за что извиняться, Харухиро. — настаивала Миморин. Харухиро согласился, но этот разговор отказался развиваться иначе.

— Я понял. — Жрец в очках, Тада, замахнулся своим боевым молотом в их сторону. — Я забью его до полусмерти. Это всё решит.

— ...Только вот я умру?

— Но это же всё решит, верно?

— ...Что не так с вами ребята?

— Не будь таким. — сказал Токимуне, обнимая Харухиро за плечо. — Все очень рады вас видеть, ребята. Верно?

«Нет, если ты мне так подмигнешь, это ничего не исправит.».

— Не слишком ли способы - уникальны, которыми они пытаются это выразить?

— Да, мы такие уникальные. Люди все время говорят нам.

— Я не уверен, что мы здесь все на одной волне...

— Честно говоря, почти страшно, насколько сильно. — возразил Токимуне. — Трудно поверить, что вы, ребята, вообще потеряли воспоминания.

— Это потому, что вы, ребята, просто продолжаете делать эти штуки, нравится нам это или нет...

— Скажешь ещё. — Токимуне взъерошил волосы Харухиро. — Мне неловко, когда ты нас так нахваливаешь.

— Ладно, хватит чепухи. — сказал седовласый мужчина с небольшого расстояния.

Ренджи. Предположительно, он вступил на службу одновременно с Харухиро и остальными. Однако в это было трудно поверить. У него было слишком много самообладания. У него было устрашающее лицо и внушительное телосложение. Что касается его снаряжения, Харухиро не знал, что это всё такое, но выглядело оно действительно впечатляюще.

Между прочим, остальная часть группы Ренджи: Воин с короткой стрижкой, Рон; Маг в очках, Адачи; и миниатюрный Жрец, Чиби-чан - тоже поступила на службу одновременно с Харухиро.

Ренджи и его группа прибыли в руины Одинокой Полевой Заставы немного позже группы чудаков Токимуне, «Токкиз».

С прибытием группы из шести человек Харухиро и десяти членов Ориона, включая Кимуру и Шинохару, из Пограничной Армии, а также шести членов Токкиз и четырех членов Команды Ренджи из Добровольческого Солдатского Корпуса, двадцать шесть человек - отряд, который должен был взять Гору Скорби, теперь был собран в Руинах Одинокой Полевой Заставы по расписанию.

— Ты сказал это! — Киккава, который играл в то, что не мог ударить Кузаку с помощью Ранты, немедленно остановил то, что делал, и спрятался за Токимуне. — Ага, я тоже начал так думать. Стало скучно. Я подумал, что пора это прекратить... Ренджи страшный, понимаете? Типа, намного больше, чем он должен быть. Он слишком страшный...

— Хех! — Ранта тоже перестал безуспешно драться с Кузаку, но повернулся к Ренджи и напряг грудь. — Довольно самолюбив, да? Я говорю, что в этом недостаточно чепухи. Если думаешь по-другому, то выдай нам какую-нибудь качественную чепуху!

— ...Какой в ​​этом смысл?

— Ох, заткнись. Держись подальше, Парупиро!

— У тебя коленки дрожат, чувак...

— Н-Н-Н-Нет, тебе кажется!

Ранта приподнял плечи и выгнул спину, пытаясь сделать храброе лицо. Но его нижняя половина дрожала. Его ноги дрожали, колени сталкивались друг с другом.

— Мы скоро выдвигаемся. — Ренджи даже не взглянул на Ранту. — Отдохните.

— ...Так точно. — дрожащим голосом ответил Ранта.

— Это был быстрый ответ... — Кузаку холодно посмотрел на Ранту. Но он говорил тихо. Мол, очень тихо.

— ... Этот парень безумно страшный! Если думаешь, что сможешь лучше, то попробуй сразиться с ним.

— Ни за что. Он пугает...

— Видишь, ты его тоже боишься!

— Не может быть, чтобы этот парень не был гангстером в какой-то момент.

— Поймите, Ренджи был таким с самого начала, понятно? Он еще ничего не сделал, не знал ничего, кроме своего имени, и всё еще был уверен в себе. Просто немыслимо...

— Ты так говоришь, но у Ренджи тоже были проблемы. — вмешалась Юме. —...Как с Сассой.

— Нгх... — простонал Ранта, прежде чем замолчать. По правде говоря, команда Ренджи состояла из пяти человек. Была еще одна: Сасса, Вор, поступившая в армию одновременно с Харухиро и остальными. Это означало, что она выполняла ту же работу, что и Харухиро, и имела столько же опыта.

В первое время в Гримгаре команда Ренджи была выдающейся командой в Добровольческом Солдатском Корпусе, в то время как группа Харухиро была известна только охотой на гоблинов в Старом Городе Дамуро. Было бы большим преувеличением сказать, что они жили в разных мирах? Дело в том, что они не так часто контактировали. Харухиро, вероятно, не так хорошо знал Сассу.

Но когда он услышал, что есть такая воровка, но теперь, когда она мертва, ему стало до странности грустно.

Это не казалось ему несвязанным. К сожалению, он их не вспомнил, но его собственная группа тоже потеряла товарищей: Могузо и Манато. Вдобавок ко всему, был еще Киити, даже если он не был человеком, которого убил командир Джин Могис. Ещё была Шихору, всё ещё пропавшая без вести.

Без дальнейших инструкций объединенная оперативная группа из двадцати шести членов Пограничной Армии и Добровольческого Солдатского Корпуса разделилась на свои лагеря со своими товарищами и расположилась вокруг Руин Одинокой Полевой Заставы.

Солнце село, но, поскольку вокруг Равнины Быстрых Ветров всё ещё прятались вражеские разведчики, они не зажигали костры.

— Я собираюсь поспать. Разбудите меня, когда придет время. Ранта лег и захрапел почти сразу после того, как упал на землю.

— ...Разве он не слишком быстро заснул? — недоверчиво сказал Кузаку, но зевнул. — Может, я тоже вздремну...

— Можешь пойти первым поспать. — подсказал Харухиро.

Кузаку извинился перед тем, как лечь.

Юме сидела между Мерри и Сеторой, взяв их за руки и притянув к себе. Когда все трое собрались вместе, Юме оказалась в её власти. Она изо всех сил старалась помочь этим двоим взбодриться. Прямо сейчас, просто тихое пребывание вместе, возможно, принесет им больше, чем неловкая попытка поговорить. Тем не менее, Харухиро никогда не смог бы сделать что-то подобное. Очевидно. Только Юме могла. Это был метод, который мог использовать только Юме. Слава богу, что она с нами.

Он что-то почувствовал. Кто-то приближается к нему. Ренджи? Харухиро напрягся.

— Есть минутка?

Харухиро почти ответил, «Конечно».

«Ну ты чего, я не Ранта».

— Ага... я не против.

Он встал и отошел от остальных. В погоне за спиной Ренджи. Он этого не помнил, но Ренджи, должно быть, все это время опережал Харухиро. Так далеко вперед, что за ним даже нельзя было угнаться. Разница между ними была слишком велика, чтобы его можно было сравнивать с собой. Для Харухиро Ренджи был кем-то очень далеким.

Даже без его воспоминаний, когда они были вместе вот так, он мог сказать, как это должно было быть. Ренджи остановился у рва. Харухиро остановился рядом с ним, но стоять плечом к плечу было неправильно, поэтому он остался на шаг позади.

— Каково это, не помнить?

Внезапный вопрос застал Харухиро врасплох.

— Хм... ну... как что-то странное, наверное?

— Ты ведь не помнишь Манато или Могузо?

— ...Нет, не помню.

— Ох, правда?

Ренджи фыркнул. «Это был смех? Не похоже. Для чего этот разговор?» Харухиро не понял.

Но каким-то образом у него возникло ощущение, что смерть Сассы сильно ударила по Ренджи.

Ранта сказал, что Ренджи был полон уверенности с самого первого дня. Он продолжал доказывать, что это не было необоснованным. Это было всего лишь воображением Харухиро, но потеря такого товарища, должно быть, была своего рода разочарованием, которое такой парень, как Ренджи, никогда раньше не испытывал.

Но на самом деле это была не та ситуация, когда он мог просто сказать: «Прошу прощения за твою потерю», «Прими мои глубочайшие соболезнования» или что-то в этом роде.

— Итак, Ренджи...

— А?

Это ворчание было страшным. Харухиро чуть не стеснялся сказать больше, но если он сказал, это, вероятно, разозлило Ренджи. Или, может быть, нет.

— Я подумал, ну, ты мог бы так же постоять, я не знаю... побольше поговорить со своими товарищами... вот так как сейчас, может...?

Ренджи ничего не говорил, что беспокоило Харухиро. Должен ли он извиниться? Было ли это странно? А может и нет? Что это было?

— А что хорошего из этого выйдет? — сказал Ренджи через мгновение.

— Что хорошего? — Харухиро потер лицо. Были ли Рон, Адачи и Чиби-чан в порядке, когда Ренджи так к ним относился? — Вы бы лучше поняли друг друга... и каждый мог бы поделиться своим мнением. Думаю, в этом есть какая-то выгода... может быть...?

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что группа незнакомцев может понять друг друга. Если думаешь, что я кого-то понимаю, это всего лишь иллюзия. Никто не понимает меня.

— Ну... я полагаю, это один из способов взглянуть на вещи. Иллюзия, а? ...Я обманываю себя. ...Ага. Как бы...

— Я действительно прошу их мнения. В конце концов, я не всемогущий. Когда мне нужно принимать решения, чем больше информации, тем лучше.

— ...Ох. Ты не всемогущий?

— Что подразумеваешь под…?

— Н-Нет, ничего...

— Очевидно, нет. Если бы я был им, то...

Ренджи покачал головой и вздохнул.

— Харухиро.

— ...Что?

— Что ты думаешь?

— ...А?

— Об этом человеке.

Ренджи указал глазами в каком-то направлении. Не в сторону к его собственной группе или группе Харухиро. Наверное, не в сторону Токкиз.

Ренджи смотрел туда, где разбили лагерь Шинохара и десять членов Ориона.

О, вот и все. Ренджи сказал, что спрашивает мнение людей. Итак, теперь он спрашивал Харухиро. Что он думал об Орионе? Нет, он ограничился этим «этим человеком».

Орион имел несколько центральных фигур; командиры, если имелись. Такие как очкарик Кимура или старый товарищ Мерри Хаяши. В этот раз Хаяши был с основными силами Пограничной Армии, возглавляя группу с более чем десятью другими членами Ориона.

У Кимуры была отличительная эксцентричная личность, но он все еще был вторым лицом.

О ком спрашивал Ренджи? Шинохара, конечно.

Но Шинохара действовал как член Добровольческого Солдатского Корпуса. Как и Ренджи. Из них двоих у него должно было быть больше возможностей встретиться с Шинохарой, чем у Харухиро. Кроме того, в отличие от Харухиро, Ренджи помнил прошлое. Он должен был знать о Шинохаре больше, чем Харухиро.

Харухиро хотел бы задать ему тот же вопрос. Что Ренджи думал о Шинохаре?

Но хотя Ренджи мог интересоваться мнением других, он не видел никакой ценности в раскрытии того, что он думал сам. Ренджи только что сказал это. Харухиро мог не согласиться с этой точкой зрения, но каждому своё. Неужели это его дело сказать Ренджи, что он был неправ, или посоветовать ему изменить свое отношение? Они не были друзьями или даже товарищами в этом отношении. Кроме того, был ли Ренджи вообще неправ? Возможно нет.

Он просто отличался от Харухиро. Совсем другой, чувствовал Харухиро. Была ли причина, по которой они никогда не стали друзьями или не работали вместе, потому что они были так далеко друг от друга во всех отношениях?

Тем не менее, они записались одновременно.

Как ни странно, несмотря на отсутствие воспоминаний, Харухиро было трудно думать о Ренджи как о еще одном случайном, неважном человеке, с которым он не имел никакого отношения. По какой-то причине у него сложилось впечатление, что Ренджи заслуживает доверия.

«И ужасающ».

«Не похож на Ранту, но он слишком устрашающий».

Ренджи был не из тех, кто открыто выражает свои чувства. Но и секретов он тоже не хранил. Вероятно, он не был таким холодным и безразличным, как казался, и не был из тех, кто предавал других. Хотя Ренджи мог вести себя как диктатор, он не просто жертвовал своими товарищами ради собственной выгоды. Команде Ренджи удавалось долгое время жить командой из пяти человек. Зная Ренджи, они, вероятно, сделали довольно безрассудные поступки, но никого не убили. Пока они не потеряли Сассу. Её смерть сильно ранила его. Так прочитал Харухиро о ситуации.

«Я могу положиться на Ренджи».

В основном это говорило чутье Харухиро, но он решил довериться своему суждению.

Тот, кому он не мог заставить себя довериться, был Шинохара.

— ...Я хочу, чтобы это оставалось между нами. Потому что всё это - очень смутное ощущение, и я ни в чем не уверен.

— Ага.

— Мы проснулись под Запретной Башней с потерянными воспоминаниями.

— Я слышал, что Хиёму тоже была там, пыталась манипулировать вами.

— Хиёму... похоже, выполняла чьи-то приказы. Она назвала его своим Мастером.

— И этот Мастер не Джин Могис?

— Нет. Это точно не он. Я поговорил об этом с генералом, и он описал этого человека как... — Харухиро глубоко вздохнул, затем заговорил очень четко. — «хозяин Запретной Башни». Вот что он сказал.

— Хозяин Запретной Башни? — попугал Ренджи. Он, должно быть, был удивлен. — Кто… он такой?

— Я не знаю. Но он определенно сказал это. И, «Я не могу представить, чтобы хозяин Запретной Башни пригласил сюда Южную Экспедицию».

— Что-нибудь еще?

— ...Здесь все становится более расплывчатым. Шинохара и Хиёму... Я не знаю, что именно, но, кажется, они знают кое-что больше, чем ты, иначе я бы знал, пока не потерял память...

— Это не так уж и странно. Этот человек был Солдатом-Добровольцем дольше, чем любой из нас.

— Ну, да, но... все же, я думаю, что Джин Могис контактировал с хозяином Запретной Башни через Хиёму. Я уверен, что в какой-то момент они пожали друг другу руки.

— И ты думаешь, что в этом был замешан Шинохара?

— Если это так, то это объясняет, как Орион смог так легко вступить в Пограничную Армию.

— Значит, то, что он связан с Добровольческим Солдатским Корпусом, - всего лишь прикрытие?

— ...Думаю, такое возможно. Нет никаких доказательств.

— Имеешь в виду, что какие-либо доказательства на данный момент? — Ренджи слегка коснулся губ большим пальцем правой руки. — Он бы не выдал себя их так легко. Но людям свойственно ошибаться.

— ...Похоже, он многое сделал для меня в прошлом. И даже больше для Мерри.

— Этот парень популярен. Имеет много связей. Многие люди высокого мнения о нем.

— Если бы я не потерял воспоминания, я бы никогда не относился к нему с подозрением.

— Мне никогда не нравился этот парень. Не было для этого реальной причины, но мы никогда не ладили.

— В конце концов, ты совсем другой человек, чем он.

— Согласен.

— Сам это признаешь, а?»

— Я никогда не хотел нравиться людям.

«Эй, и это говоришь ты».

Сможет ли Харухиро подшутить над ним? Ренджи, вероятно, не стал бы просто смеяться над этим.

— ...Думаешь, что он так поступает, чтобы понравиться окружающимся? — спросил Харухиро.

— По крайней мере так выглядит для меня со стороны.

— Чтож... на самом деле он не такой какой есть на самом деле, то есть он просто разыгрывает спектакль?

— Дело в его глазах.

— Его глаза... не улыбаются? — для Харухиро это не звучало правдоподобно. Шинохара много улыбался. Он ни разу не почувствовал в этом ничего особенного.

— Нет. — покачал головой Ренджи. — Его глаза не двигаются. Даже когда он улыбается, они зациклены на одной цели. Это означает, что он наблюдает за другим человеком.

— ...Ты сам очень внимательно следишь за людьми, Ренджи.

— Просто наблюдай за этим. — сказал Ренджи, затем немедленно повернулся и пошел прочь. Его движения казались невесомыми, но каждое, казалось, было сделано с определенной целью.

Харухиро не мог не думать: «Даже в такой простой вещи, как ходьба, он находится на совершенно другом уровне от меня». Было глупо чувствовать себя неполноценным. Эта мысль заставила его взглянуть в небо.

Внезапно Ренджи остановился.

— Даже если ты потерял память, твои навыки не сильно подпортились.

Повернувшись к Харухиро, он сказал. — Более того, я едва узнаю тебя сейчас. Я рассчитываю на тебя.

Харухиро почувствовал, как его лицо дернулось. Как он должен был на это ответить? «Спасибо. Я сделаю все, что в моих силах»? Будет ли это слишком унизительно?

В конце концов, Харухиро смог только кивнуть. Он хотел бы сказать что-нибудь умное, но это было выше его возможностей.