— Кстати, неплохой трюк. Гексаграмма Сильвервинг — необычный навык для вступительного экзамена, но обычно те, кто способны выполнить его, ориентированы на боевого мага, что не относится ни к академии Белого Грифона, ни к академии Чёрного Грифона. Я должна признать, что недооценила тебя. Я бы никогда не ожидала, что деревенщина будет обладать такими глубокими знаниями и сможет использовать их. Они десятилетиями не видели ни одного такого.

«Чёрт побери! — самодовольство и мысли Лита были прямо противоположны. — Либо Нана не знала об этом, либо подставила меня. Будем надеяться, что мой счёт не слишком высок. Я не хочу, чтобы какая-то “школьная принцесса/принц” беспокоили меня из-за этого».

B считанные минуты всё было улажено, новая пространственная дверь открылась, и маги исчезли, не сказав ни слова.

Вернувшись в кабинет директора, Линьос дал им результат.

— Поздравляю, молодой… — он вспомнил, что у Лита нет фамилии, — маг. Твоё поступление в академию Белого Грифона было одобрено единогласно со счётом девяносто три из ста. Твоя фактическая оценка составила восемьдесят восемь баллов, но так как прошло много лет с тех пор, как кандидат был способен выполнить гексаграмму, мы присудили тебе пять дополнительных баллов.

«Восемьдесят восемь из ста?! — подумал Лит. — Либо я слишком ограничил себя, либо кто-то сегодня действительно капризничает. Гексаграмма оказалась тёмной лошадкой, но, к счастью, моя оценка всё ещё находится в пределах ожидаемого диапазона».

Линьос продолжал свою речь, не подозревая о тревогах Лита.

— Я с нетерпением жду, когда ты вернёшься сюда через пару месяцев, чтобы начать свои годы специализации. Вот, это кое-какой материал, который ты можешь пересмотреть и изучить, чтобы сделать свой выбор.

Директор дал Литу семь небольших книг, первые шесть были посвящены элементальным специализациям, а седьмая — созданию предметов. Лит жадно взял их все.

— Они являются строго конфиденциальными. Ты не должен показывать их или обсуждать их содержание с кем-либо за пределами академии Белого Грифона.

Тон Линьоса был предельно серьёзен, Лит дал самые искренние обещания.

— Хорошо. У тебя есть ещё вопросы, прежде чем я вызову гардеробную?

— Да, один. Какова позиция академии по поводу издевательств? Как вы знаете, я родом из захолустной деревушки, мой отец — фермер и у меня даже фамилии нет. По моему опыту даже лучшие из нас склонны смотреть на меня свысока, если не хуже.

Он бросил многозначительный взгляд на маркизу, которая сделала вид, что ничего не заметила.

Директор Линьос гордо выпятил грудь, ещё больше выпрямив спину.

— Рад, что ты спросил. До меня дети простолюдинов и купцов имели довольно тяжёлый опыт. Но я установил политику нулевой терпимости к запугиванию и насилию в моей академии. Я надеюсь подать пример всем. Королева выбрала меня на эту должность, потому что даже будучи студентом, я упорно боролся за права менее удачливых. Независимо от их происхождения, могущественные маги — слишком ценное достояние для королевства, чтобы позволить некоторым испорченным соплякам разрушить годы тяжёлой работы. Ты даже не представляешь, сколько выпускников академий дезертировали из нашего королевства, чтобы отомстить. Королевский двор придаёт этому вопросу первостепенное значение, поэтому я ожидаю, что в ближайшие годы многие головы полетят.

От одной мысли о том, сколько блестящих магов, даже гениев, погубили свои жизни из-за злоупотребления властью, сердце Линьоса обливалось кровью. Как только они обрели могущество, то без колебаний покинули свою родную страну, превратившись в занозу у короля в заднице.

Их ярость была необузданной, единственный способ заставить их вернуться — это уничтожить древние знатные семьи целиком, но это было за пределами досягаемости даже короля. Началась бы гражданская война, он должен был бы выбрать меньшее зло.

Но это не означало, что он позволит этому злу продолжать разрушать костяк королевства.

— Да, именно этого я и боюсь, — Лит не почувствовал ни малейшего успокоения от его слов.

— Как охотник, я узнал, что загнанный в угол зверь — самый опасный. Что, если, гипотетически, меня будут преследовать один или несколько влиятельных людей?

— Я бы встал на твою сторону и наказал их как следует!

«Чувак, этот парень зелёный. Либо он пришёл из сказки, либо не был в реальном мире достаточно долго, чтобы тот укусил его за задницу», — подумал Лит.

— Я уверен в вашей искренности, но, пожалуйста, подумайте об этом. Принц преследует деревенщину и получает донесение, это просто слово жертвы против того, кто имеет за спиной политическое и магическое влияние. Что бы вы сделали?

— Я бы приказал провести исчерпывающее расследование, выслушав всех свидетелей.

— А что, если свидетелей запугают? Или если свидетеля вообще нет? Вы хотите сказать, что всё ещё можете что-то сделать?

Длинное лицо Линьоса, казалось, стало ещё длиннее.

— Нет, не могу. Принц, в худшем случае получит выговор, и я могу только попросить прислугу присмотреть за деревенщиной.

— Неужели вы ничего не можете сделать, чтобы предотвратить это? — Лит серьёзно всё переосмысливал. Поступление с высокой оценкой, имея лишь Ларка официальным покровителем, превратилось бы для него в постоянный кошмар с самого первого дня.

— Со всеми этими магическими чудесами, которые у вас есть, разве нет какой-то тревоги? Панического свистка? Устройства «боги, пожалуйста, кто-нибудь, спасите меня»?

— Вообще-то, есть, — слова Линьоса заставили Лита вздохнуть с облегчением.

Из одного из ящиков стола, Линьос достал большую деревянную коробку, полную до краёв чёрных жемчужных сфер размером с бейсбольный мяч.

«Удачливый ублюдок! Даже его выдвижные ящики — пространственные. Я так сильно хочу научиться кузнечному делу».

— Эти сферы на самом деле являются магическими предметами под названием «бюллетень виновности». Как только ты отметишь его как свой, точно так же, как коммуникационный амулет, бюллетень запишет каждое слово и действие, происходящее вокруг тебя сразу же, как ты направишь в него немного маны. Второй импульс маны вызовет сигнал о помощи, предупреждая персонал академии, что что-то не так. Это также будет служить нам маяком для Варп-ступеней, позволяя нам немедленно вмешаться.

«Варп-ступени, да? — подумал Лит. — Я человек традиций, пространственная дверь звучит намного лучше, но когда ты в Риме, поступай как римляне».

— Большое вам спасибо! Именно на это я и надеялся, — Лит схватил одну не задумываясь.

— Подожди, есть причина, по которой я не предложил тебе это сразу.

Лит не очень интересовался этим, но ему нужно было соблюдать приличия.

— Есть ли какой-нибудь побочный эффект?

— Нет, сам бюллетень работает отлично, в конце концов, он был сделан лучшими мастерами кузнечного дела. Проблема в том, что его использование не одобряется обществом, как студентами, так и учителями. Я должен предупредить тебя, что он гораздо более известен как «конец труса».

Лит прикрыл рот рукой, делая вид, что глубоко задумался, в то время как на самом деле он ухмылялся с отвращением.

«Да, конечно, я достаточно наслушался этого дерьма на Земле: “ты должен научиться постоять за себя”, “небольшое издевательство поможет тебе закалить характер и подготовит к встрече с реальной жизнью” и так далее. После чего все эти засранцы-учителя будут первыми плакать, когда одна из жертв покончит жизнь самоубийством, или, даже лучше, возьмёт в руки пистолет, чтобы свести счёты».

Видя, что Лит не отвечает, Линьос продолжил:

— Очень немногие студенты выбрали бюллетень, и даже те, кто это сделал, обычно возвращали его через несколько недель. Изоляция и остракизм — это ещё одна форма насилия, с которой я ничего не могу поделать. А для человека, впервые оказавшегося вдали от дома, плохой друг лучше, чем вообще никакого. Это может помешать тебе общаться, держать всех подальше от тебя, даже тех, которые действительно могут стать твоими настоящими друзьями. Пожалуйста, верь мне, я буду рядом с тобой, несмотря ни на что. Все учителя, которых я отобрал, разделяют моё видение и сделают всё возможное, чтобы помочь тебе.

Литу захотелось саркастически рассмеяться в лицо его беспочвенному оптимизму и принятию желаемого за действительное.

— Большое спасибо за заботу, но, насколько я вижу, это будет тернистый путь, с ним или без него. Кроме того, я решил поступить в вашу академию, чтобы утолить жажду знаний, а не завести друзей. Но если вы правы, я никогда не буду нуждаться в нём и никогда не буду вынужден признать, что он у меня есть. Если я прав, у нас обоих будут прикрыты спины, и у вас будет то, что вам нужно, чтобы следовать своим идеалам. Это беспроигрышная ситуация.

Лит старался быть вежливым и любезным, но он видел несколько недостатков в бодрой речи Линьоса.

«Он признался, что не в состоянии удалить все плохие яблоки, это означает, что мне нужно опасаться как учеников, так и учителей. Не говоря уже о том, что мы едва знаем друг друга, как он может быть настолько наивным, чтобы ожидать, что я приму его слова за чистую монету? Насколько я знаю, он вполне мог бы быть пугалом без реальной власти, которое гнилая система ввела в это место только для маркетинга. Только время покажет мне, является ли этот парень просто грёбаной краской на ржавом корыте или мужиком что надо».

Линьос вздохнул, но больше не настаивал. Его гордость и дух ранило видеть, что такой молодой человек так циничен. Когда он начинал работать директором, то всегда представлял себя харизматичной личностью, способной внушить доверие своим ученикам.

Но, будучи магом, он был скорее прагматиком, чем идеалистом, и понимал стоящую за словами Лита правду.

«После того как Линнея разрушила его будущее, для него естественно быть предвзятым. Я покажу ему и королеве, что мои методы работают. Бюллетень — это печальный пережиток прошлого, рождённый из-за некомпетентности моих предшественников. Дворяне и простолюдины могут и будут идти вместе!» — подумал Линьос.

Закончив с этим делом, Линьос вызвал в свой кабинет гардеробщика, который доставил униформу, оказавшуюся большой для Лита. Униформа состояла из белой рубашки, пиджака, брюк, мантии и чёрных ботинок. Вышивки же были чёрного, как смоль, цвета.

— На данный момент униформа находится в самом большом доступном размере. Наши мастера кузнечного дела зачаровывают её так, что она может идеально соответствовать владельцу. По мере того как ты растёшь с течением времени, она будет расширяться, так что тебе не придётся её менять. Униформа обладает многими другими свойствами. Все они описаны в записке внутри нагрудного кармана, за исключением одного.

Линьос достал манжеты своей рубашки и неиспользованный бюллетень, поднеся их поближе. Чёрная сфера внезапно исчезла.

— Ты ещё не обладаешь каким-либо пространственным объектом и не можешь всё время ходить с бюллетенем в руке. Таким образом, манжеты нашей униформы обладают скрытой функцией, — очень маленьким пространственным хранилищем, которое применимо только к бюллетеням. Насколько мне известно, кроме нас и магического отдела, никто не знает о его существовании.

Лит кивнул, посылая ману к бюллетеню виновности в руке. Магический предмет жадно впитывал энергию, запечатлевая ману Лита как своего хозяина. Во многом он был похож на Солус, но различия были как небо и земля.

Бюллетень нуждался в мане Лита, чтобы функционировать, а не жить, и он был неспособен поглощать её самостоятельно. Благодаря потоку маны, Лит был способен заставить его начать или остановить запись, проецируя записанные изображения и звуки.

«Эта штука мертвее некуда. Это просто как какое-то видеонаблюдение, а я — электростанция. Униформа обладает довольно приятными свойствами», — подумал Лит, бегло просматривая инструкции.

Прежде чем покинуть кабинет директора, Лит получил ещё больше брошюр, в которых описывалась история академии, её лес, как работает система баллов для студентов и так далее. Их было достаточно, чтобы заполнить небольшую библиотеку.

К счастью, маркиза предложила отнести их в одном из своих пространственных карманов.

«Чёрт побери, если бы не Солуспедия, мне потребовались бы месяцы, чтобы прочитать и запомнить всё это. Со знанием правил и предписаний академии Белого Грифона назубок и бюллетенем виновности у меня должно быть то, что мне нужно, чтобы пережить следующие два года. Наверное».