Черноволосая девушка была просто возмущена. Она принадлежала к одному из древних благородных родов, которым восхищались и уважали во всём Королевстве Грифонов. C ней всегда обращались как с принцессой королевских кровей, никто никогда не осмеливался не уважать её.

Теперь она не только была вынуждена терпеть все эти резкие слова, но и никак не могла наказать профессора Вастора. Угрожать магу, принадлежащему к академии, было всё равно, что плевать в небо — это всегда будет иметь обратный эффект.

Ему достаточно было лишь поставить ей плохую оценку, чтобы положить конец её карьере целителя. Имея пятерых братьев и сестёр и находясь в самом низу порядка наследования, она имела только одну спасительную черту — магию.

Она могла только проглотить свою гордость и ответить:

— Нижние уровни магии света имеют два непреодолимых предела. Первый заключается в том, что магия света может только усилить выздоровление пациента. Если пациент пострадал от чрезмерной потери крови или уже находится на грани смерти, исцеляющая магия бесполезна. Второй предел…

— Ладно, хватит. Твоя очередь, раздражённое лицо, — он резко оборвал её, указав пальцем на Лита.

— Второй предел заключается в том, что она не может восстановить утраченные части тела, будь то органы или конечности. Чисто отрезанные пальцы или конечности могут быть снова прикреплёны, но только если они хорошо сохранились и в течение часа после ампутации.

— Правильно, правильно! — голос Вастора звучал почти разочарованно.

— A теперь, кто мне скажет, как гипотетически можно решить первый вопрос? — все подняли руку в очередной раз.

— Ты, с лицом нищего, — Вастор обратился к миниатюрной девушке с длинными каштановыми волосами, сидевшей в нескольких партах от Лита. Из-за её маленького и тощего телосложения трудно было представить её двенадцатилетней, она выглядела едва ли на восемь.

Очевидно, она долгое время страдала от недоедания. Шестое чувство Лита подсказывало ему, что униформа академии была, вероятно, первой красивой одеждой, которую она когда-либо носила.

Несмотря на стресс, который она испытала в первый день учёбы в академии, угрозы и оскорбления профессора Вастора стали для неё последней каплей. Когда она попыталась ответить, то только икнула, сдерживая слёзы.

«Вот же козёл…» — подумал Лит.

Его рука инстинктивно играла с бюллетенем, но он не активировал его. Это была её проблема, а не его. Она ничего не сделала для него, когда над ним дважды издевались.

Однако его движения не ускользнули от глаз профессора Вастора.

«О, чёрт побери! Я почти забыл про бомжа с бюллетенем. Если эта штука записывает, и он сообщит директору, я буду в глубокой заднице. Линьос предельно ясно показал, что жёсткая любовь профессоров теперь считается издевательством, и не раз пытался уволить меня. Он просто ждёт предлога, чтобы заменить меня одним из своих сердитых лакеев. Чёрт возьми, я слишком стар, чтобы потерять такую хорошую работу».

— Мне очень жаль, юная мисс. Я не хотел тебя обидеть. Не торопись, прежде чем ответить, — его голос вдруг стал молочно-медовым, и он протянул ей носовой платок из нагрудного кармана.

Несмотря на свою хрупкую внешность, ей потребовалась всего секунда, чтобы успокоиться.

— Единственный способ сделать это… — ответила она, время от времени шмыгая носом, — это влить в пациента внешний источник жизненной силы. Но это невозможно. Я работала целительницей с шести лет, я пробовала бесчисленное количество заклинаний и всегда терпела неудачу. Магия света не может создавать или передавать энергию, только питать то, что уже есть.

Весь класс кивнул.

«Мне ли не знать, — подумал Лит. — Единственные пациенты, которых я когда-либо подводил — это те, что прибыли слишком поздно для спасения. Даже моя истинная магия не могла перелить жизненную силу».

— Правильно, юная мисс! — на этот раз он казался искренне счастливым, класс начал думать, что он страдает от серьёзных перепадов настроения.

— И не волнуйся, здесь, в отделе магии света, мы быстро решим твою проблему роста, даю тебе слово, — убедившись, что находится вне опасности, он возобновил свой язвительный тон.

— Малышка права, магия света не может этого сделать. Каким бы талантливым ни был маг, каким бы сложным ни было заклинание, это невозможно. И всё же четвёртый уровень магии света может. Кто-нибудь хочет сделать обоснованное предположение?

В классе воцарилась тишина, никто не поднял руку.

Профессор Вастор усмехнулся их невежеству, выпятив грудь.

— Ой, ой, ой! Похоже, вам ещё многому предстоит научиться. Но вы пришли в нужное место. Ответ: это возможно только путём смешивания её с магией тьмы.

— Что?!

— Каким образом?!

— Какого чёрта?!

Профессор Вастор проигнорировал их потрясённое выражение и возгласы, наполняющие воздух, одновременно размахивая руками в воздухе, создавая с помощью первой магии чёрно-белый круг, идентичный земному представлению инь и янь.

— Величайшее наследие, оставленное нам магусом Сильвервинг это знание, что магия света и тьмы — это одно и то же, когда один толкает, другой тянет. Когда они находятся в гармонии, жизнь процветает, иначе ждёт лишь смерть. Ключ к магии света четвёртого уровня — сплетение их вместе. Магия тьмы забирает энергию у донора, в то время как магия света позволяет ей войти в тело пациента без отрицательных последствий. Уравновешивание их — это ключ к успеху.

«Чёрт возьми! — подумал Лит. — Как я могу быть таким тупым? Я читал эту чёртову книгу сотни раз, я должен был понять это много лет назад сам. Хотел бы я быть более талантливым в магии или, по крайней мере, умнее».

[Эй, это оскорбительно! — упрекнула Солус. — Я намного умнее тебя, и, тем не менее, потерпела неудачу. Настоящая проблема заключается в том, что наш подход к магии слишком наивен. Во имя творца, я ненавижу чувствовать себя такой бесполезной. Если бы только у меня остались мои воспоминания…]

— Извините, профессор, у меня вопрос, — лицо с большими щёчками пробудило их от жалости к себе.

— Если здесь, в академии Белого Грифона, мы смешиваем магию света и тьмы для исцеления, то какая разница между нами и академией Чёрного Грифона? Разве они не могут сделать то же самое?

— Разница, дорогая с большими щёчками, заключается в цели. Здесь, в академии Белого Грифона, мы гордимся нашим отделением магии света, где мы можем вылечить почти всё живое. В академии Чёрного Грифона они специализируются на другом.

В оставшееся время профессор Вастор снова и снова показывал им простейшее заклинание магии света четвёртого уровня, пока все не смогли его выполнить.

Самыми быстрыми учениками оказались юная мисс, мальчик с высокомерным лицом, лицо с большими щёчками и раздражительное лицо, в этом порядке.

Лит сделал всё, что мог. Ему нужно было испытать заклинание с фальшивой магией, прежде чем он сможет воспроизвести и усилить его с помощью истинной магии. И всё же он оказался на четвёртом месте.

После этого профессор Вастор открыл Варп-ступени, которые вывели их прямо за пределы больницы академии.

[Лит, держа портал открытым так долго, профессор дал мне время, необходимое для того, чтобы разгадать его тайну. Причина, по которой персонал может открыть их с такой лёгкостью, это из-за кольца с эмблемой академии, которую они носят. Весь замок — это гигантский артефакт, они просто используют кольца, чтобы пользоваться его силой. Если твоя униформа имеет так много функций, я даже не могу себе представить, что может сделать такое большое и мощное здание, как это].

Лит не ответил, он просто подумал, насколько могущественной может быть Солус по сравнению с академией, если она вернёт себе прежнюю силу. Он находил упоминания о магических башнях только в сказках, и они были описаны как нечто непостижимое.

Согласно преданиям, в своей собственной магической башне маг был почти всемогущ. Но сказки также рассказывали о добрых феях, эльфах и счастливых концовках, и он ещё не встречал кого-то, кто воспринимал бы всё это всерьёз.

Когда он говорил о них с Наной, Ларком и с маркизой, они все смеялись над его детскими мечтами.

Когда студенты вошли через двойные двери, они с трудом поверили своим глазам.

Больничная палата академии опозорила бы любую земную больницу. Полы были в состоянии самоочищаться, кровати двигались и массировали тела пациентов, чтобы избежать пролежней, постоянно контролируя их жизненные показатели.

Воздух был свежим и чистым, без запаха дезинфицирующих средств, которые обычно поражают эти места. Всё выглядело как на курорте, чем как место, куда люди отправляются умирать.

— Какое чудо! — сказал высокомерный мальчик, пятнадцатилетний, ростом метр шестьдесят пять сантиметров, с рыжими волосами.

— Этого и следовало ожидать, поскольку именно вы, профессор Вастор, разработали всё это.

— Юриал, мальчик мой! — профессор Вастор наконец узнал его. — Давно не виделись, как поживает твой старик, Дейрус? Быть архимагом — это большая ноша, ты должен помогать ему.

— С моим отцом всё в порядке, спасибо. С вашей помощью я уверен, что смогу сохранить семейную традицию.

— Ну конечно же! Магические родословные высоко ценятся здесь, в отделе магии света. Надеюсь, ты покажешь всем этим сопливым дворянам и бедным простолюдинам, из чего сделан настоящий маг.

«Я немного ошибся, — подумал Лит. — Он дискриминирует, но не так, как я привык. Похоже, он питает слабость к магическим семьям, а не к благородным. Наверное, не каждый профессор может быть похожим на Траска или Налир».

От одной мысли о её имени по его телу разлилось тёплое чувство, которое Лит поспешно подавил. Он презирал себя за своё слабое, гормональное тело, тратящее драгоценное время и силы на подростковые галлюцинации.

Лит не мог позволить себе никаких промахов, пробный раунд вот-вот должен был начаться, и он был полон решимости блистать среди своих сверстников.