После пространственной магии пришло время для уроков специализации. Курс профессора Налир был приостановлен. Количество студентов, требующих пересдачу, намного превзошло ожидания, одного дня оказалось недостаточно.

Остаток утра Флория была свободна, а Лит и остальные отправились на занятия в класс по своей специализации мастера-целителя. Оказавшись в больнице академии, студенты обнаружили, что профессор Вастор организовал небольшой банкет перед официальным началом нового триместра.

Класс сократился с тридцати четырёх до двадцати восьми учеников, и некоторые из них едва достигли оценки C. Между теми, кто потерял друга, и теми, кто боялся, что их ждёт та же участь, очень немногие были в настроении праздновать.

Вастор, казалось, не замечал этого, и даже если табели успеваемости должны были быть секретными, было нетрудно угадать оценки, основанные на том, как он относился к разным студентам. Он уделял много внимания Квилле и Литу, вызывая зависть у многих.

Те, кто подобно профессору Радду были предубеждены против родословной простолюдинов, отдали бы руку и ногу, чтобы получить возможность преподать им урок.

И всё же, они прекрасно понимали, что из-за бюллетеней лучшее, что они могут сделать, — это понизить их с неуспешных магов до исключенных. Не говоря уже о том, что вместо выговора Вастор получил награду за наказание непослушных студентов во время экзамена.

— Продолжайте усердно работать, мои дорогие ученики. И помните, что я сказал в начале. После второго триместра занятия будут сокращены вдвое. Нам повезёт, если двадцать из вас действительно смогут выпуститься как целители.

Судя по тому, как он смотрел на разгневанных студентов, ему это нравилось.

Во время урока группа Лита наконец-то получила возможность взять на себя инициативу в таких деликатных процедурах, как восстановление потерянных конечностей и органов.

Ранее было три команды, одна из которых отвечала за регенерацию, а другая за поддержание стабильности жизненных показателей пациента, и обе состояли из двух профессоров и только одного студента.

Теперь баланс сместился, и в каждой команде остался только один профессор.

Когда Квилла и Лит не отвечали за одну из команд, профессор Вастор всегда ставил их в качестве заместителей командиров, готовых взять на себя всю процедуру, если что-то пойдёт не так.

Литу потребовалось несколько пациентов, чтобы понять все хитрости и риски регенерации потерянной конечности. Заклинание четвёртого уровня не могло управляться просто бездумной прокачкой маны, иначе каждый мог бы сделать это даже без специализации.

Весь процесс вращался вокруг хрупкого равновесия между двумя группами целителей, с пациентом в качестве их точки опоры. Маг, ведущий регенерацию, должен был поддерживать заклинание активным, восстанавливая тело пациента.

При слишком коротких интервалах между импульсами маны, большая часть их эффективности будет потеряна, что сделает процедуру более длительной и трудной. Кроме того, это окажет большую нагрузку на тело пациента, с риском того, что новая конечность будет дефектной.

Нужно было дать команде жизнеобеспечения время, чтобы восстановить потерянную жизненную силу пациента во время процесса, как можно меньше отягощая его метаболизм. Вторая группа выполняла роль внутривенного введения жизненной силы, но скорость капельницы приходилось вручную регулировать в зависимости от обстоятельств. Если делать всё слишком быстро, энергия будет потеряна, давая пациенту просто ощущение эйфории. Если слишком медленно, и с сильным истощением, вызванным регенерацией, то это могло убить пациента, или навсегда сделать его инвалидом.

Команды должны были координироваться между собой, первая посылала импульсы маны на достаточном расстоянии, чтобы позволить вливанию жизненной силы быть эффективным, вторая регулировала поток всякий раз, когда это было необходимо, чтобы избежать прерывания регенеративного заклинания слишком длительной паузой.

Лит и Квилла быстро освоили обе роли, получив множество комплиментов от медицинского персонала и тридцать баллов от профессора Вастора. Они были единственными, кто, несмотря на то, что время от времени теряли контроль над заклинанием, умудрялись всё исправить самостоятельно, не нуждаясь в помощи профессора.

Если говорить о Лите, — он делал это нарочно. Благодаря Бодрости он был способен полностью осознавать состояние пациента.

Лит с первого взгляда мог понять, когда требуется больше жизненной силы или меньше, приказывая другой команде ускориться или замедлиться, и настраивать время регенерирующих импульсов так, чтобы следующий прибыл только тогда, когда предыдущий уже терял эффективность.

И всё же ему приходилось совершать ошибки, достижение совершенства с первого дня слишком бы бросалось в глаза.

Даже с помощью истинной магии эта задача тяжело сказывалась на его разуме и теле. Стресс, связанный с управлением человеческой жизнью, оказывал огромное давление на всех, пациенты были реальными людьми, а не подопытными крысами.

Из-за длительной предоперационной фазы студенты были вынуждены проводить с ними время в течение предыдущего триместра, разговаривать и знать их лично. Невозможно было считать их жизнь просто числом в их соотношении успеха и неудачи.

И в то время как Лит использовал Бодрость, остальные могли полагаться только на свою магическую чувствительность, прислушиваясь к пульсу пациентов, следя за их цветом лица и прислушиваясь к их жалобам.

Это было что-то невероятно трудное, Лит понятия не имел, как другие смогли это сделать.

Самым страшным было то, что, несмотря на всё это, Квилла была всего в нескольких шагах позади него. Даже при помощи фальшивой магии она могла впитывать как губка все идеи и предложения профессора Вастора, умудряясь настроиться на каждого пациента.

Лит никогда бы не смог сделать это, по крайней мере, не так быстро. Он учился на собственном опыте, понемногу с каждой процедурой, используя Бодрость в качестве направляющей руки всякий раз, когда у него возникало сомнение.

Чем больше времени они проводили вместе, тем больше он понимал, что это лишь вопрос времени, когда Квилла раскроет в себе гения. Её ядро маны уже было на одном уровне с ядром Лита.

«Я могу только похлопать себя по спине за то, что заботился о ней всё это время. Если когда-нибудь возникнет необходимость, она может стать хорошим союзником. Если она действительно целитель S класса, она избавит меня от всех ненужных забот, избегая давления на простой талант A класса вроде меня. Кроме того, не то чтобы она могла угрожать моему положению. С моими знаниями биохимии, биологии и анатомии, я всегда буду лучшим в теоретической области. Кто бы мог подумать, что все дополнительные кредиты для колледжа окупятся таким образом?»

Все остальные ученики не знали, смеяться им или плакать от своей беспомощности. Зависть и стыд боролись в их сердцах, как два льва. Неважно, кто из них победит, результат будет один и тот же.

Даже Юриал и Фрия почувствовали укол ревности, сравнивая себя с ними. Но больше всего они гордились и радовались за своих друзей. Лит помогал им бесчисленное количество раз в прошлом, никогда ничего не прося взамен.

То, что начиналось как простые деловые отношения, переросло в честную дружбу.

Что же касается Квиллы, то они никогда не смогли бы обидеться на неё. Вначале Юриал подошёл к ней просто из любопытства, она была его любимицей, талантливой, кем было бы легко манипулировать из-за её детской наивности и плохого происхождения. Но рост Квиллы как личности и мага ошеломил его, заставив Юриала отбросить свои предрассудки. Теперь, после трёх месяцев совместной жизни, он испытывал глубокий стыд за своё первоначальное отношение к ней и пытался загладить свою вину.

Фрия думала о ней как о младшей сестре, о которой она всегда мечтала. Квилла была честна и имела большое сердце. Их дружба развивалась естественно с первой встречи, обе страдали от постоянных преследований со стороны других студентов.

Когда тело Квиллы начало меняться из-за быстрого роста, вызванного тоником, Фрия помогла ей справиться с её первым периодом, научив её всему, что значит быть молодой женщиной, и чтобы она была уверена в себе. Они вместе учились, и с какими бы трудностями ни сталкивалась Фрия, Квилла всегда была рядом. Она никогда ни с кем не говорила о своих частных уроках, даже не пыталась произвести впечатление на Лита, к которому, как знала Фрия, была без ума. Скромная и мягкая натура Квиллы взволновала её больше, чем можно выразить словами. Фрия нашла в чужом человеке то, в чём даже её собственная семья всегда отказывала ей. Она была готова на всё ради своей маленькой сестры.

Что касается Квиллы, она была благодарна за то, что магия четвёртого уровня была такой тяжёлой. Её работа целительницы, с постоянным давлением того, что в её руках была жизнь другого человека, была единственной вещью, которая заставляла её беспокойное сердце отдыхать.

Когда они впервые встретились, Юриал был похож на прекрасного принца из сказок, которые она читала в детстве. Он был благороден, могуществен, богат, красив, умён и нежен, слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Лит, с другой стороны, был больше похож на повелителя демонов. Холодный, страшный, дерзкий, разговаривающий со всеми, как с муравьями, сверкающий леденящими душу мёртвыми глазами. Но после первых двух дней что-то изменилось.

Она заметила, как равнодушен был Юриал, иногда даже забывая о её существовании. Фрия была единственной, кто действительно заботилась о ней, в то время как Лит был… сложным.

Когда начались первые частные уроки магии, он потерял большую часть своего высокомерия, став более отзывчивым и полезным, чем сам профессор Траск. Он был единственным, кто не пялился на неё из-за того количества еды, которое она поглощала каждый день.

Напротив, он даже поощрял её есть больше и помогал поддерживать сбалансированную диету. Лит всегда беспокоился о её безопасности, поощряя её брать бюллетень, даже защищая её, когда у неё не было своего собственного.

В последние месяцы, когда студенты пытались «случайно» задеть её, Лит менялся местами с Квиллой, независимо от того, насколько большим был другой парень, Лит оставался неподвижным, как гора, в то время как другой падал на задницу, морщась от боли.

Через месяц после их первой встречи, когда у неё начались месячные, он был единственным, кто заметил её страдания, снял боль одним из своих личных заклинаний и привёл её к Фрии за помощью.

Как целитель, он тоже должен был знать всё об этом, но у него хватило чуткости, чтобы не смущать её, позволив другой женщине помочь ей справиться с этой неловкой ситуацией.

Именно после этого момента что-то внутри Квиллы изменилось. Всякий раз, когда она видела его, у неё в животе порхали бабочки, во рту пересыхало. Каждый раз, когда они разговаривали, ей требовалась сила воли, чтобы не говорить быстро и не хихикать над каждым его словом.

Со временем он стал мягче и добрее, помогая им, когда мог, во время частных уроков, отвечая на все их вопросы и давая им указания.

Она начала восхищаться его холодным отношением к незнакомцам, не обращая внимания на то, что они думают или говорят, глядя только на своих друзей. Лит вскоре показал, что он мудр не по годам.

Иногда, когда они шли рядом, их руки случайно соприкасались, в такие моменты ей было очень трудно сопротивляться желанию взять его за руку, и почувствовать его тепло.

В другое время, когда она была одна в своей комнате, её разум сходил с ума от фантазий и иллюзий, заставляя её чувствовать себя горячей и нечеткой в самых странных местах. Когда Квилла заговорила об этом с Фрией, та сказала ей, что это совершенно нормально, хотя она и покраснела, услышав вопрос.

Когда Фрия объяснила, что это значит, Квилла подумала, что умрёт от смущения. К счастью, их было только двое в комнате, и она знала, что может доверять своей подруге.

Со временем она научилась управлять своими чувствами, в основном потому, что была слишком напугана, чтобы что-то с ними делать. За исключением профессора Налир, казалось, Лит совершенно не интересовался девушками.

Квилла сознавала, что даже если теперь была ростом полтора метра, она не была особенной, её фигура была ещё неразвитой и очень детской. Ей не хватало изгибов Фрии или врожденной харизмы Флории.

Единственное, что она могла сделать, это оставаться сильной и надеяться, что её чувства исчезнут.