Утро. Моё всё ещё сонное тело было покрыто словно тонкой, невидимой плёнкой, а моё осязание было притуплено влажностью и духотой. Протирая деревянный обеденный стол то в одном месте, то в другом, я двигался как марионетка, лишённая каких-либо эмоций, под воздушные и освежающие потоки ветерка от кондиционера. Как часто это бывало, сегодня утром наших родителей не было дома. Аясэ подошла к вычищенному мною столу с двумя тарелками в руках и поставила их. Вместо обычного риса на завтрак на них лежали тосты, которые выглядели крайне тяжело для проснувшегося желудка.

— …Тост с отварной зеленью и соей?

— Французский тост, — с безразличным тоном Аясэ назвала мне настоящее название этого блюда.

Всё ещё не понимая, что это такое лежит на тарелке, я пробормотал себе под нос стыдливое «Понятно». К счастью, я знал о его существовании из книг, но вживую никогда его не видел, но трагизм этой ситуации заключался в том, что я всё равно никак не мог принять тот факт, что она существует в реальном мире.

— Это блюдо из французской кухни, если отталкиваться от названия?

— Он появился в Америке.

— Аясэ, ты многое знаешь.

— Ну, я узнала о нём в меню семейного ресторана, в котором когда-то побывала.

Наверное, она говорила про сезонное меню в каждом ресторане, в которых подробно описывается каждое блюдо… Но его происхождение на данный момент не имело никакого значения.

— И как мне его есть вообще?

— Я положила приборы рядом с тарелкой. Ты их что, не видишь?

— Ножом и вилкой?

— Ну да. Но ты так же можешь есть его и руками или палочками. Никто косо на тебя смотреть не будет, ведь мы же находимся дома, — словно моя родная сестра, Аясэ проговорила это бесстрастно, но я всё равно не планировал есть его таким способом. Я бы, скорее всего, опозорился, если бы облажался с таким простым блюдом.

Аясэ для меня всё равно остаётся чужим человеком, не говоря уже о том, что она учится в той же школе, что и я. К тому же она была очень привлекательной девушкой, поэтому я не могу показаться перед ней с неприглядной стороны.

— Для меня разрезать тост — как нарезать бифштекс, но всё равно это кажется мне странным.

— Правда? На мой взгляд, если сказать тебе, что это просто торт, то это не так и странно.

— Какое интересное наблюдение…

Смотреть на вещи под разными углами — это, конечно, грандиозное философское занятие.

Покончив с необычным философским спором об еде, мы начали завтракать. На своём языке я почувствовал вкус яйца и соли, которые в сочетании друг с другом создавали сладость. Я думал, как мне передать своё впечатление об еде Аясэ, которая как раз смотрела на меня. «А?» — удивился я у себя в голове. Смотря на неё, сидящую напротив меня, её лицо, как обычно, было лишено всяких эмоций, но её обращение с ножом и вилкой оставляли желать лучшего. Я не нарочно подумал, что она, возможно, была чем-то озабочена, что отвлекало её от приёма пищи.

— Что-то случилось?

— М?

— Не понимаю. Выглядела так, будто о чём-то задумалась.

— …Какая наблюдательность, — она горько улыбнулась и повернулась лицом к календарю, который висел на стене.

Этот календарь повесила Акико-сан, когда она вместе с Аясэ переехала в новую квартиру. На нём была изображена кошка, валяющаяся спиной на земле, которая, скорее всего, должна навевать людям тёплые чувства, когда они смотрят на неё. Насколько я знал, она получила его в подарок от коллег по работе, и так как я и мой старик в основном пользовались календарями на смартфонах, простых настенных календарей в этой квартире никогда и не было. Акико-сан повесила этот календарь лишь по той причине, что это стена, как она сказала: «Выглядит слишком одинокой».

Аясэ посмотрела на доказательство того, что отныне в этом доме так же будут жить обе женщины, и открыла рот:

— Кажется, сегодня, да?

— Что сегодня?

— День, когда объявят результаты экзаменов. Наверное, они будут сегодня.

— Угу. Хотя остался только один предмет.

Очевидно, что из-за женитьбы наших родителей и связанных с ней изменений в образе жизни не должны влиять на нашу успеваемость в школе Суисэй, и мы по-прежнему должны быть сосредоточены на сдаче семестровых экзаменов, которые из года в год проходили в начале июля. Конечно, мы с Аясэ не интересовались успехами друг друга, а были только сосредоточены на своих. Когда-то мы дали друг другу слово, что не будем слишком близки и не будем слишком далеки, и потому мы не стали делиться между собой результатами экзаменов, да и вообще не пытались об этом даже узнать — вплоть до сегодняшнего дня.

— Эй, Асамура, могу я задать тебе грубый вопрос?

— Валяй. Не думаю, что ты бы задала такой вопрос, от которого бы мне пришлось закрывать уши или краснеть.

Я понял, что вопрос будет разумным, учитывая тот факт, что она сперва попросила разрешения: к такому выводу я пришёл благодаря тому, что провёл с ней достаточно много времени вместе.

— Как у тебя успехи?

И это был вполне нормальный вопрос, но, если отталкиваться от человека, для других он может показаться обидным. Это ещё раз доказывало мне, насколько Аясэ была внимательна.

— Ну… 81 балл по истории Японии, 92 по алгебре, 88 по векторной алгебре, 70 по физике, 85 по химии, 90 по английскому языку, 79 по разговорному английскому языку, 96 по современному японскому языку и 77 по классическому японскому языку… В сумме всего выходит 758 баллов.

— Ничего себе, Асамура. У тебя очень хорошие баллы.

— Спасибо. Мне приятно слышать эти слова… Но у меня есть несколько предметов, над которыми нужно постараться — например, физика и химия.

— Наверное, иметь 96 баллов по современной японскому языку — это само по себе удивительно.

— А какие у тебя баллы?

— У меня 100 баллов по истории Японии, 80 по алгебре, 86 по векторной алгебре, 89 по физике, 81 по химии, 84 по английскому языку, 80 по разговорному английскому языку и 90 по классическому японскому языку.

— У тебя по всем предметам выше 80 баллов! Они куда лучше, чем у меня.

— Выходит, что так.

— Но тебе же осталось узнать результат одного предмета, да? Даже если он окажется ниже, чем все остальные, то сумма всё равно должна быть выше моей.

— Самой интересно узнать. Я не очень-то хороша в современном японском языке, — и Аясэ вздохнула. В сравнении с её обычным безразличным тоном голоса я почувствовал от неё какое-то необъяснимое беспокойство. — Если они окажутся неудовлетворительными, то мне придётся больше времени уделить учёбе, но, даже если так, я бы всё равно хотела начать работать неполный рабочий день.

— Прости. Это моя вина, что я никак не могу её найти.

— Тебе не нужно за это извиняться, Асамура.

— Нет, потому что таковы наши условия.

В те дни, когда оба наших родителя находятся на работе, мы с Аясэ заботимся о завтраке и ужине. Моя мачеха, Акико-сан, может приготовить нам ужин, если у неё будет время, но, в целом, мы сами заботимся о нашем питании. Аясэ старается жить самостоятельно, чтобы на неё не смотрели свысока только потому, что она девушка, и пытается добиться этого, посещая престижную старшую школу при университете. В тот же момент, поскольку она не хочет сидеть на шеях родителей, ей нужна работа на неполный рабочий день с высокой заработной платой, которая бы не отнимала у неё драгоценное время на учёбу, поэтому она попросила меня помочь собрать ей информацию, а взамен я буду есть завтрак и ужин, который она приготовит. Однако, как ни больно мне это признавать, за прошедший месяц мне так и не удалось достичь хоть какого-то прогресса в её просьбе. Я уверен, что Аясэ проявляет ко мне заботу, чтобы я не чувствовал себя виноватым, но она до сих пор не высказала мне своих жалоб. Единственное, что я видел у неё на лице, это непонятную кривую улыбку.

— Я понимаю, что ты выполняешь мою эгоистичную просьбу, и отдаю себе отчёт, но мне очень нужна такая работа.

— Тогда я сам о себе могу позаботиться.

— А? В этом нет необходимости.

Это был очевидный ответ с моей стороны, поскольку я не выполняю свои условия уговора, но Аясэ, казалось, была совершенно другого мнения.

— Я могу продолжать тебе готовить.

— Но…

— Готовить — довольно весело, и это помогает мне расслабиться. Это хорошее времяпрепровождение.

Существует такое понятие как «Правило взаимного обмена». Если человек получает что-либо от другого, он испытывает желание вернуть ему то, что ему дали, или что-нибудь другое равной или большей ценности. Если самому получить что-либо, то появляется желание вернуть это же, а если получить что-либо взамен, то хочется отдать это снова. Повторяя одно и то же действие раз за разом, люди понемногу оказываются в замкнутом круге. Я прекрасно понимаю, что со стороны никак не выгляжу привлекательным или обаятельным человеком, чтобы люди начали осыпать меня безграничной и безвозмездной любовью, и если кто-то проявляет ко мне избыточную дружелюбность, не имея для себя никакой выгоды, то я начинаю сомневаться в его намерениях. Даже если за этим не скрывается никаких скрытых мотивов, я всё равно не люблю быть на роли получателя. И если Аясэ понимает, что я такой же человек, что и она, тогда она должна знать о моих чувствах и о том, как я стараюсь быть ей полезным.

— Тогда у меня есть идея! — и она подняла руку вверх, словно собиралась отвечать на вопрос учителя. — Так как прошёл целый месяц, а успехов до сих пор не наблюдается, тогда наши шансы найти такую работу, скорее всего, горят синим пламенем, и мы можем с этим только смириться, да?

— Да. Я не хочу этого признавать, но так как мы не полагаемся на незаконные и аморальные методы, я тоже считаю, что это безнадёжно.

— Чтобы мне поступить в университет, который я хочу, мне нужно накопить денег, а работа на неполный рабочий день во время летних каникул мне необходима даже несмотря на то, сколько мне потребуется времени. Наверное, мне придётся пожертвовать своим сном, чтобы у меня осталось больше времени на учёбу.

— Разве недосып не снизит твою успеваемость?

— И ты прав, поэтому у меня есть предложение — ты можешь помочь мне идеями, которые помогут улучшить мою успеваемость.

— Улучшить твою успеваемость? То есть искать нужные дополнительные материалы или каким-то образом помочь тебе создать комфортную среду для занятий?

— Это я уже оставлю на тебя. Могу ли я надеяться на твою помощь?

Никогда бы в жизни не подумал, что услышу от младшей сестры настолько эгоистичную просьбу. Впрочем, это отличается от той ситуации, в которой старший брат терпит эгоизм своей младшей сестры, но я всё равно чувствовал странную обязанность согласиться ей помочь.

— Я понял. Не знаю, получится ли у меня найти что-нибудь подходящее в обмен на французский тост, но я постараюсь.

— Спасибо. Я с нетерпением жду твоей помощи, — она говорила это безразличным и холодным тоном голоса, но всё-таки она снова дала мне понять, что, независимо от результата, она не будет жаловаться или обвинять меня в бездействии. Заметив это у неё на лице, мне захотелось изменить это выражение в хорошую сторону, и для этого мне нужно найти идеи, которые бы помогли бы улучшить её успеваемость. Размышляя об этом, я наслаждался сладким вкусом французского тоста в качестве аванса.

Разделив завтрак за одним столом, мы вдвоём отправились в школу как любимые брат и сестра… И очевидно, что такое может произойти только в лайт-новеллах или мангах. Вместо этого события я отправился в школу один, не чувствуя никаких сомнений или грусти от этого факта. Скорее всего, я давно привык к таким отношениям со сводной сестрой, и потому не испытывал какого-либо беспокойства. Ни я, ни Аясэ до сих пор не рассказали никому в школе о том, что мы сводные брат и сестра, поэтому мы продолжаем вести себя в ней как чужие. Единственное исключение из факта — Нарасака Мая, которая является единственной подругой Аясэ, однако, в отличие от Аясэ, я продолжал держать в тайне эту новость от моего единственного друга Мару Томокадзу. Не скажу, что я сомневался в нём, но из-за того, что он состоит в бейсбольном клубе, из которого выходят неприятные слухи об Аясэ, не хотел бы, чтобы он начал за меня переживать, если каким-то образом узнает о наших отношениях.

— Здоров, Асамура. Не лазай по порносайтам в школе!

Это был тот самый Мару Томокадзу, который окликнул меня с дразнящей улыбкой. Я сидел в классе, никому не мешая, прямо перед началом первого урока. Поскольку всё уже было готово к началу занятий, я просто смотрел в экран своего смартфона и изучал материал.

— Мару, ты знал, что твои личные высказывания по отношению к другим людям в том числе являются и твоими проблемами?

— К чему ты клонишь?

— Если тебе приходит в голову обвинить другого человека, на самом деле это говорит о том, что ты делаешь то же самое.

— Интересное замечание, однако.

— Ты только что сам признался, что промышляешь этим, Мару.

— Но ты сказал это с таким тоном, приятель.

— Хочешь сказать, что не посещаешь их?

— …Иногда.

Судья, я признаю себя виновным во спасение обвиняемого Мару. Однако я всё равно благодарен ему за то, что он признал свою вину без всяких отмазок, и это хорошо показывает, насколько он отличный парень.

— Я бы не осмелился просматривать такие сайты в школе. Я просто кое-что смотрю.

— О, смотришь обзоры аниме? Вчерашний показ был отпадным. Эпизод «Project DJ Mic» прошлым вечером было просто бомбой.

— Ага. И тебя оно затянуло?

— У них просто замечательная чуйка, если они подобрали такое классное музыкальное сопровождение. Там даже была лирика из игр 90-ых годов, что вызывает ностальгию.

— Музыка 90-ых? Она же давно устарела.

— И ты прав, но ты знаешь, что говорят люди? Нельзя смеяться над старым. Для неё специально была написана музыка, которую записывали на инструментах того времени, но при этом они большое внимание уделили именно музыке, а не исполнителю, что довольно выходит за рамки привычного.

Глядя на него, Мару понемногу втянулся в этот разговор. Я посмотрел на своего друга-отаку с доброй улыбкой и ответил ему, чтобы он не жаловался на меня, почему я не разделяю с ним интереса.

— Понятно. Значит, твоя душа отаку трепыхает от великолепной музыки?

— А как иначе? Они воспользовались FM-синтезаторами и свели их под более современное звучание. Я даже не говорю, что в этой музыке не используется японская речь, но это даже не проблема. Эта музыка словно пересекает океан и распространяется по всему миру. Я уверен, что эти люди, что делали «Dj Mic», — гении.

— Довольно неожиданно это слышать.

— Слышать что?

— Что ты настолько проникся этой музыкой. Ты разбираешься во многих жанрах, но твои вкусы не слишком разнообразны?

— Ты так думаешь только потому, что я многое знаю.

— Эм, раз уж ты заговорил об этом…

— Я просто беру инициативу в разговоре. Очевидно, что я — всезнающее божество, когда дело касается тем, которые я как раз-таки и вношу в разговор.

— И это твоя фишка, в которой ты аферой вводишь людей в заблуждение?

— И, по сути, ты не ошибся. Вид преступления зависим только от того, какой уловкой заманить человека.

— И как ты этим пользуешься?

— Чтобы весь разговор был для меня наиболее приятным.

— Какая откровенность, — ответил я язвительно Мару, который открыто разглагольствовал о своём превосходстве над остальными с самодовольной ухмылкой на лице, будто являясь правителем всего мира.

Я подумал развить эту мысль и сказать ему прямо в лицо, что его логика — чушь полнейшая, но это бы его ничуть не убедило, и потому я решил отказаться от своих мыслей.

— Я не могу назвать тебя всемогущим божеством, Мару, но признаю, что ты довольно умён. Меня впечатляют твои баллы по прошедшим экзаменам.

— Так ты уверовал в меня? Знаешь, я всё время держал это в тайне, но да, на самом деле я гений.

— Да, я всегда это знал.

Поскольку Мару вёл себя чересчур самоуверенно, я решил узнать его баллы за прошедшие экзамены, однако цифры, которые я услышал, были практически немыслимыми, чего я вообще не ожидал услышать: 90 по современному японскому языку, 92 по классическому японскому языку, 94 по истории, 96 по алгебре, 92 по векторной алгебре, 90 по физике, 82 по химии, 90 по английскому языку и 94 по разговорному английскому языку. В общей сумме получается 820 балла. Выслушав его до конца, я только и мог, что смотреть на гениального эрудита с выпученными глазами.

— Разве это не безумие? Почти везде свыше 90 баллов.

— Я просто такой же, как и все остальные.

— Я так не думаю. Мы учимся в довольно престижной школе, где все готовятся к поступлению в университет так же, как и ты, и потому экзамены здесь намного сложнее, чем в других близлежащих старших школах. Тем более, ты активный член бейсбольного клуба, да и твоим хобби является просмотр аниме. Какие «читы» ты использовал, чтобы у тебя оставалось время на учёбу и получать такие баллы?

— Я их не использовал.

Конечно, я понимал, что никаких «читов» на этом свете не существовало, но я всё равно придерживался того, что у него была какая-то скрытая сверхспособность, о которой он не знает, но которая уж точно не помешала бы мне. Если бы Мару поделился бы со мной этим полезным советом, который улучшал успеваемость в школе, то я бы смог помочь Аясэ… Однако этот мир не так уж и прост, как кажется. Мару, как мне казалось, словно видел меня насквозь. Он пристально смотрел на меня сквозь линзы своих очков. Вздохнув, как мудрец, который равнодушно относился к любознательному человеку, он сказал:

— Впрочем есть один фактор моего успеха.

— Какой?

— Я трачу меньше времени на сон.

— И ты чувствуешь себя здоровым и бодрым несмотря на то, что у тебя мало времени уделено на сон? Я помню, как ты мне рассказывал про это.

— Да, мне довольно легко приходится, но, насколько себя помню, я всегда был таким, а из-за собственных генов рекомендовать такую же методику я не могу.

— Я тоже не думаю, что это сможет сработать… Но постой, а как же советы?

— Ты хочешь их услышать?

— Ты не перестаёшь меня удивлять своей проницательностью.

— Ха-ха-ха, это было читаемо, — ответил мне читающий мои мысли эспер со спокойной улыбкой на лице. Именно поэтому все кэтчеры бейсбольного клуба — уроды… И это довольно плохое предвзятое мнение, я знаю.

— Ну, скрывать от тебя что-либо бессмысленно, так что буду с тобой откровенен — на самом деле я постоянно ищу способ улучшить свою успеваемость, но всё, что не нахожу, работают исключительно на гениев, а для меня они не имеют никакой пользы.

— Не делай поспешных выводов, юный Асамура. С этого и начинается их настоящая польза, — высокомерно ответил Мару. В этот момент он залез в свой карман и достал из него смартфон, в котором открыл приложение для музыки.

— Музыка?

— Именно. Это мой секрет. Вполне себе полезная вещь, которую ты отчаянно ищешь.

— Звучит не очень убедительно.

— Но оно и вправду помогает, понимаешь? Люди склонны делать всё по привычке. Когда я слушаю музыку, клетки моего мозга говорят мне, чтобы я взялся за учёбу, и тогда моя рука, в которой я держу ручку, остановится только в том случае, когда я устану либо когда буду удовлетворён проделанным результатом. Если я буду заниматься без неё, я буду чувствовать себя никем.

— Понятно… Получается, что это лайфхак или даже самогипноз. Наверное, расслабляющая музыка и шум окружающей среды оказывает благотворное влияние на человека во время работы.

— Это зависит от самого человека. Лично я лучше всего концентрируюсь, когда слушаю электронику или хэви-метал.

— Не думаю, что это точно подойдёт большинству людей…

— Когда люди пытаются сосредоточиться на учёбе с музыкой, то у них, как правило, свои вкусы к ней. Ты просто должен найти то, что больше всего подходит лично тебе, Асамура.

— Что?.. Ах, ну да. Я подберу, что мне подойдёт.

На секунду я был захвачен врасплох, но всё же мне удалось нормально ему ответить. Наверное, этот проницательный кэтчер бейсбольного клуба в очках даже не догадывается, что я спрашиваю его совета по просьбе Аясэ. К тому же, скорее всего, она сама выберет себе музыку, которая ей больше всего подойдёт во время подготовки к пересдаче, и потому мне вряд ли придётся помогать ей и в этой проблеме. В конце концов, отправная точка уже найдена, из которой мне ради Аясэ нужно собрать больше информации. Закрепляя это у себя в голове, я давал расплывчатые ответы моего другу, который продолжал делиться со мной радостью после просмотра замечательного аниме «Project DJ Mic».

«Но какой результат Аясэ по современному японскому языку?» Это вопрос вдруг появился в моей голове, когда я прикоснулся к дверной ручке входной двери моей квартиры, но я тут же отбросил эту мысль из головы. Я вовсе не хотел услышать её результат, да и навязываться к ней с этим вопросом было дурным тоном. Как только Аясэ решит для себя, то она точно расскажет мне, и тогда я её обязательно выслушаю.

— Я дома, — открыв дверь, я увидел у входа пару девичьих туфель, которые послужили мне чем-то вроде маячком, что в квартире уже кто-то был.

Поскольку сегодня у меня не было работы в книжном магазине, я не свернул с дороги, и потому довольно быстро дошёл до жилого дома, но всё равно Аясэ снова опередила меня. Интересно, это у неё рано закончились занятия или она бежала домой? Я посмеялся про себя, представляя в своей голове бегающую трусцой фигуру Аясэ.

Из-за того, что этот вечер был у меня свободный, я сразу же поспешил в свою комнату, чтобы найти хорошую музыку, но в этот момент я услышал звук распахнутой двери, которую я закрыл за собой. Обернувшись за спину, я увидел свою сводную сестру, которая, почти не сбавляя темпа, ринулась в мою сторону.

— Асамура!

— Я вернулся! Аясэ, что стряслось? — удивлённо воскликнул я, когда Аясэ подошла ко мне настолько быстро, что за считанные мгновение её лицо находилось прямо перед моим носом. В такой близи я увидел, насколько были прекрасны её глаза, а лицо, которое само по себе было довольно очаровательным, казалось, будто бы было слеплено из пластилина умелыми руками. От этого вида и мыслей в голове я запереживал.

— Научи меня современному японскому!

— Не шути так, — ответил я. Она говорила со мной обычным и спокойным выражением лица, но в тоне её голоса явно ощущалась неуверенность. Я рефлекторно выдавил из себя такой ответ.

Не скажу, что я засомневался в её серьёзности — просто мне понадобилась одна секунда, чтобы понять смысл сказанного ею и раскрыть правду, которая скрывалась за этими неуверенными словами. Как результат, я подумал, что ходить вокруг да около было бы намного грубее, чем молчание, и потому спросил её напрямую:

— Сколько баллов?

— 38.

— Это… довольно внушительный результат.

— Я так и думала, что провалюсь. Я никогда не была хороша в нём и была полностью уверена, что у меня ничего не получится.

— Даже если брать во внимание баллы по другим предметам? Люди от природы могут быть хороши или плохи только в одном.

— Я даже не могу понять, что чувствуют персонажи в различных романах, — сказала она, отводя взгляд.

Я заморгал и не понимал её.

— Ведь в современном японском спрашивают: «Определить смысл предложений и ответить на вопросы». Я не думал, что ты не умеешь понимать чувства персонажей.

— В романах смысл текста на этом и завязан, верно?.. Я замечаю, что начинаю зависать на деталях, которые даже не имеют никакого отношения к делу.

— Даже при всём при этом я не могу понять, откуда у тебя такие проблемы. Ведь ты всегда внимательна к окружающим.

— Ты так считаешь?

— Да, по крайней мере, мне так кажется. Ты принимаешь моё мнение, мою позицию и стараешься подстроиться под него.

— Всё совсем наоборот, Асамура.

— Наоборот?

— Я не понимаю чувства других людей, поэтому я под них и подстраиваюсь.

— …Теперь я тебя, кажется, понимаю.

Как я уже говорил, мне неприятно и очень сложно общаться с людьми, у которых внезапно меняется настроение и которые просят моей помощи разобраться с их чувствами. Это связано с тем, когда я наблюдал за моим стариком, с которым игрались как с какой-то игрушкой. Мне постоянно приходится угадывать намерения других людей и поддерживать такое навязанное общение — это всё равно что бросать игральную кость с десятипроцентной вероятностью выпадения того, что из-за вас будут разрушены все мосты. Общение — это как игра, основанная на чистой удаче. По этой причине я испытал облегчение, услышав от неё предложение, чтобы между нами не было никаких серьёзных отношений, и потому мы продолжаем жить вместе и адаптируемся под наши интересы. Постепенно мы раскроем свои искренние чувства как в какой-нибудь карточной игре, где в итоге мы останемся ни с чем. Раскрывая каждую карту по очереди, это игра, в которой мы никогда не причиним друг другу обиды, будет продолжаться вечность. Это само по себе благое намерение по отношению к другому человеку, но если взглянуть на это же с другой стороны, то наша же — просто жестокая и обязательная стратегия, где мы пытаемся разговаривать более дружелюбно для того, чтобы удовлетворить чувства собеседника.

— Скажу честно, это намного серьёзнее. Я была готова к неутешительному результату, но, чтобы к такому….

— 38 баллов?.. Разве неудовлетворительный результат не 40 или ниже?

— Да, и мне придётся пересдавать его 21 числа, который выпадает прямо перед летними каникулами. Если я не пересдам на 80 или более баллов, мне придётся посещать дополнительные занятия во время каникул.

— Дополнительные занятия, которые влияют на поступление в университет… Этого бы я сам хотел избежать.

— Ага. Вот почему несмотря ни на что я хочу сдать его. Асамура, у тебя же лучший предмет — современный японский?

— Ну да, потому что я увлекаюсь чтением. Так ты пришла ко мне, чтобы я тебе помог?

— Не слишком ли я тебя обременяю?

— Что ты, нет, конечно. Я всё ещё в долгу перед тобой за всё, что ты сделала, и я хочу как следует отплатить тебе.

— Фух… Приятно слышать, — Аясэ улыбнулась мне, когда облегчённо вздохнула.

Я заметил, как её плечи опустились вниз, когда она сказала: «Тогда я буду ждать тебя в гостиной», — и, следуя своим словам, она вышла из моей комнаты. Я подумал про себя, что это и вправду очень было похоже на неё: вместо того чтобы потерять самообладание и начать избивать подушку, никому ничего не говоря, Аясэ пыталась исправить ситуацию и вела себя как ни в чём не бывало… что вызывало во мне чувство дискомфорта. Но вот только почему она игнорировала это проблему, когда сама понимала это? Помимо всего прочего, она всегда уходила куда-то далеко вперёд, пытаясь улучшиться для будущей и лучшей жизни. Эти сомнения не собирались покидать мою голову, но в этот момент я внезапно понял, что только зря трачу на это время. Вместо этого я оставил все свои учебники на столе, взяв с собой только письменные принадлежности и смартфон.

Когда я вошёл в гостиную, увидел сидящую за столом Аясэ, которая была окружена тетрадями и учебниками. Перед ней лежали бланки с её ответами на экзамене. В левой руке она держала ручку и была погружена в процесс. Замечу, что из-за воспитания Аясэ держала палочки для еды правой рукой, но на самом деле она была левшой: об этом она мне сама рассказала недавно. Так как она больше всего привыкла писать левой, то и пользуется она ею намного проворнее. Если бы это всё происходило в манге, то она бы точно пригласила меня в свою спальню, где произошло бы «эротическое событие», но это была реальность, в которой Аясэ была сосредоточена только на своих проблемах. Из-за этого я начал соображать, что даже подобные идеи, возникшие в моей голове, были ничем иным, кроме как нелепостью. Поразмыслив над этим секунду, в конце концов я сел на противоположную сторону стола, где бы я мог нормально видеть лицо Аясэ.

— Ты не сядешь рядом? — спросила она.

— Я подумал, что это будет немного странно, если сяду рядом с тобой.

— Но мы ведь всегда сидим рядом, когда мама и отчим находится дома.

— По мне так это совершенно другой случай.

— Да?

— Да, — ответил я без раздумий, потому что был в этом уверен, но я начал сомневаться, когда посмотрел на её пустое и лишённое всяких эмоций лицо.

Я попытался проявить внимательность и показать ей, что я не стану пользоваться этой возможностью для достижения каких-либо непристойных желаний, но, наверное, я попросту наступил на другие грабли. Я решил, что будет намного лучше, если не буду показывать ей какие-либо знаки внимания, однако Аясэ была настолько привлекательна, что я даже не знал, что мне теперь делать. Должно быть очевидно, что я не был на ней зациклен, но таков мой взгляд, основанный на своих умозаключениях.

В школе всё ещё остались бесстрашные парни, которые продолжают признаваться ей в симпатии, даже когда знают об этих слухах, витающих вокруг неё. Это в должной степени должно доказывать мой выбор. Те воспоминания из прошлого до сих пор свежи в моей памяти, когда она пришла к довольно радикальному выбору, в котором она собралась быстро заработать много денег, а её белоснежная фигура, которая приближалась к моей кровати, до сих пор всплывает в моей голове. В обычные дни, когда её нет рядом, я не так часто зацикливаюсь на этом (ведь если бы я думал об этом на протяжении целых суток, меня бы невозможно было отличить от обезьяны, которой движет только похоть), но в такие моменты, как сейчас, когда нас разделяет стол, подобные воспоминания из недавнего прошлого набрасываются на меня с новой силой. Я просто нахожусь в безвыходной ситуации.

— И даже несмотря на обещание, которое ты дал, ты сейчас считаешь это проблемой?

— Что, серьёзно? — казалось, что только что Аясэ прочитала мои мысли, и я ошарашенно ответил ей. Вот только я не помню, что обещал ей забыть про это — я поклялся самому себе, что постараюсь забыть, не сказав про это самой Аясэ.

Думая об этом, я почувствовал какое-то странное давление, когда я посмотрел на смутившуюся Аясэ.

— Ну да. Для меня это было так быстро и мимолётно, что даже не запомнила всех деталей.

— Прости, Аясэ. Я не имею ни малейшего представления, о чём ты сейчас говоришь.

— Соберись. Учитель Асамура, вы ведь хорошо знаете современный японский?

Когда она спросила меня, я понял, что она пальцем указала на вопросы, которые находились на листе бумаги. Благодаря этому я понял, о чём она меня спрашивала.

— …Понятно. Тема сменилась без моего ведома.

— Сменилась? Но я ведь рассказывала тебе об этой проблеме.

— Прости, я просто не про то думаю. Тогда давай начнём?

Оказывается, Аясэ уже давно начала заниматься сама и не упрекала меня за непристойные воспоминания, заполнившие мой разум. Вместо этого она спросила меня, потому что ей было непонятно.

— Спасибо. Тогда мне интересен этот вопрос…

— Эй, погоди. Сперва я хочу понять суть твоей проблемы. Покажешь? — спросил я

— Конечно. Всё, что поможет мне улучшить результат, будет очень кстати.

— Тогда я бы хотел посмотреть, в чём именно у тебя проблемы в современном японском. Могу я взглянуть на твои ответы в прошедшем экзамене?

— Ага. На, держи, — Аясэ без колебаний протянула мне бланк с ответами.

Если не брать во внимание её внешний вид, который делал её малолетней преступницей с перекрашенными волосами и пирсингом в ушах, на самом деле она была честной и воспитанной девушкой, но увидеть жирной надписью написанное красной ручкой число «38» для меня было необычно. Я могу списывать всё это на дефицит внимания, недостаток знаний или усердий, однако больше всего я склонялся к тому, что причина скрыта где-то в глубине. Я перепроверил каждый уголок бланка, чтобы найти эту самую причину, и наконец её нашёл.

— Всё хорошо с пониманием текста и кандзи, которые используются в документах и статьях, но большой провал в ответах, где нужно понимать романы.

— …Да, именно с ним у меня и проблемы.

— Наверное, это у тебя впервые такой провал? Я увидел, что больше всего у тебя возникло проблем с пониманием романов.

— Ну, так и есть… Но я сама это понимала, — пожала она плечами. — Я просто не могла придумать, как мне с этим справиться.

— Ты абсолютно права в ответах в начале, поскольку там идёт разбор статей и документов, но через два вопроса идёт вопрос про роман, который ты оставила без ответа, но когда появляется ещё один вопрос по статье, то ты почему-то оставила его пустым. Наверное, ты потратила много времени на решение тех вопросов, которые относятся к романам, верно?

— Ты говоришь так, будто был на моём месте.

— Так я не ошибаюсь?

— Ты абсолютно прав. Мне сейчас так неловко, потому что ты ударил меня по больному месту.

Несмотря на совершенно безэмоциональное выражение лица, частично я мог увидеть болезненное выражение лица.

— Прости. Наверное, я немного перегнул.

— Ты прощён… Однако я же сама попросила тебя помочь мне, так что мне стоит дуться из-за твоей внимательности. Прости меня.

— Всё хорошо. Теперь мы квиты.

Мы до сих пор держали обещание, которое дали друг другу, когда только-только стали семьёй. Ничего не игнорировать, не ходить вокруг да около, настроиться на незамедлительное устранение любых ошибок — у нас сложились именно такие отношения. Мы не показываем изменения в наших эмоциях на лице — мы сразу же объясняем друг другу любые неприятные эмоции или ситуации, чтобы сразу облегчить нам жизнь.

— Самой огромной проблемой была «Сансиро», написанная Нацумэ Сосэки. Ты не смогла ответить ни на один вопрос, связанный с ней, что и привело к пустым полям в бланке ответов.

— Ты прав…

— И тебя это не беспокоило?

— Я пыталась ответить на них, и помню, что мне было намного труднее отвечать именно на них, чем на несколько первых.

— Получается, ты не понимала, что пропускаешь обязательные вопросы.

В основном в экзамене самое главное — соблюдение ритма при решении задач, в котором психическое состояние может кардинально повлиять на конечные результаты. Если решать задачи с молниеносной скоростью, то мозг находится в состоянии восторга, от чего рука начинает двигаться быстрее, и в след за ней на бумаге от шариковой ручки остаются ответы. С другой стороны, если застревать на одной детали, то рука замедляется, а вместе с ней и мозг, который начинает испытывать стресс, и после начинаются проблемы с ответами на другие вопросы. Если говорить понятным языком, то для того, чтобы достичь наилучших результатов на экзаменах или тестах, необходимо успокоиться и продолжать отвечать на вопросы, не выбиваясь из ритма.

…По крайней мере, так было написано в одной книге. Из-за того, что легко поддаюсь влиянию информации из книг, я всегда отвечал на вопросы на экзаменах именно так. Я перераспределяю вопросы, на который могу ответить в сию же секунду, над которыми стоит потратить какое-то время и над которыми стоит серьёзно подумать, и только потом я формирую комфортный для себя ритм, когда начинаю записывать ответы.

— Я думаю, что ты, Аясэ, не до конца понимаешь вопрос или проблему, и в конечном итоге будешь ты будешь испытывать стыд из-за своих ответов, но я также знаю, что ты внимательный и умный человек. Ты быстро разберёшься с вопросами, ответы на которых ты знаешь, но над определёнными ты можешь зависнуть на веки вечные.

Если я правильно мыслю, то это может объяснять, почему она несовершенна в современном японском языке, на который она решила попросту забить. Мне так кажется, что она пытается решить проблемы как велит её сердце, но это было заблуждением.

— Ясно, — кивнула Аясэ. — Если говорить о других предметах, то на них ответы приходят мне в голову моментально.

— Если речь касается современного японского, в частности разбора и анализа романов, то у тебя точно должна быть причина, из-за которой у тебя ничего не получается.

— Причина, говоришь…

— Если мы её выявим, то сможем придумать, как от неё избавиться. Давай лучше вернёмся к «Сансиро» и попытаемся понять, в чём заключается твоя проблема.

Я проверил материал, который был на экзамене. Поскольку задавать вопросы по всему тексту из всего произведения для студентов было бы сложно, поэтому в самом тесте использовался его отрывок. Среди всех работ знаменитого автора на весь мир Мэйдзи Нацумэ Сосэки, «Сансиро» имеет наиболее романтический стиль, благодаря чему оно до сих пор пользуется спросом среди учеников нынешнего поколения. Даже взрослые, кто далёк от литературы, способны понять, что она затрагивает проблемы обычного человека и его мировосприятии, но самая главная идея всего произведения — конечно же, сочувствие. В то время, когда она была издана, её можно было назвать драмой, и даже сейчас она способна составить конкуренцию современным произведениям. Если говорить о конкретных отличиях, то они заключаются в принятии и искренности в отношении того времени, в которое она была написана. Беря это во внимание, это произведение стало объектом изучения истории среди большинства учеников нынешнего времени, которые записывали свои наблюдения в рабочие тетради. Конечно, это не единственный пример, что литературное произведение становится учебником в школах, но само по себе такое явление — большое достижение в мире литературы, с которым без достойного уважения и не посмотришь.

— Я заметила, что мои одноклассники без проблем справились с этим экзаменом, но для меня он был очень сложным.

— «Сансиро», можно сказать, довольно «современное» произведение. В ней противопоставляется любовь с нормами того времени, ведь в то время были популярны политические браки. Когда она была написана и издана, это был радикальный взгляд на любовь, однако сегодня люди находят для себя в ней множество аспектов.

— Правда?.. Я даже и не подумала, что это так легко понять, — Аясэ слегка прикусила свой палец — наверное, на подсознательном уровне.

— Если ты попытаешься выразить словами, что именно тебе не понятно, Аясэ, я думаю, так будет быстрее. Ты можешь мне сказать?

— О чём думает главный герой Сансиро и о чём думает главная героиня Минэко. Я не могу понять, почему они ведут себя так, не говоря уже об их мыслях.

— Но ты, я надеюсь, понимаешь, что между ними есть чувства?

— Серьёзно? — Аясэ растерянно заморгала.

Наверное, мой вопрос застал её врасплох, однако это я должен был так отреагировать. Я вполне уверен, что даже без особой тяги к книгам, как у меня, обычный человек понял бы это, просто читая, — особенно эта девушка, чьи баллы по экзаменам превосходят мои по всем предметам, кроме современного японского языка. Для меня было крайне необычно видеть, что она так на меня посмотрела.

— Если ты застряла на этом, то всё становится намного сложнее. Хм-м-м… Как мне тебе это объяснить?

— Чувства… Ну, она ему нравится в романтическом смысле, верно?

— Да. Хотя автор немного перебарщивает с ними, делая на них излишний акцент. Ты можешь сравнить их с остальными мужчинами, которые подходили к главной героине. Ты можешь догадаться, что главный герой ревнует?

— Ревнует… Значит, он ненавидит, когда Минэко общается с другими мужчинами?

— Ну, я тоже так это вижу.

— Но он же не говорит ей перестать, верно? Он мог бы просто сказать ей, что ему не нравится видеть её вместе с другими мужчинами.

— Но… у него неуверенный и неловкий характер, который не позволяет ему это сказать. Я думаю, что психологическое давление и тревога намного опаснее, когда разговариваешь с человеком, к которому у тебя есть чувства.

— Хранить их в тайне, никому не рассказывая… Наверное, из-за того, что я не веду себя точно также, я не могу этого понять.

— Давай представим ситуацию, в которой ты не можешь открыто рассказать о своих чувствах. Например, твоя первая любовь. Был ли у тебя такой случай, в котором твоё сердце будто бы не знало выхода, а мозг не мог подобрать нужных слов?

— Нет. У меня нет любовного опыта.

— Понятно…

— А что насчёт тебя, Асамура?

— …Если тебе интересно, то со мной также.

Вернее, когда я услышал от своего старика, будучи подростком, что пытался признаться в любви своей воспитательнице в детском саду, тогда я, наверно, посчитал себя взрослым. Однако это я слышал только из его уст, но произошло ли это на самом деле — вопрос спорный. До сей поры я даже не брал это во внимание. Когда я поступил в начальную школу, я мало чего помнил с того времени, но единственное, что я хорошо запомнил, так это ссору моих родителей, которые ругались практически всё время. Наверное, по этой причине я никогда не мечтал о романтических отношениях с девушкой, после чего бы женился на ней и у нас бы появились дети.

— Хм, значит, и у тебя также.

— …Это плохо?

— Не совсем. Я просто подумала, если у тебя нет никакого опыта в любви, как и у меня, значит, это может объяснять, что это никак не связано с моими баллами по современному японскому.

— Мда, это довольно странное замечание, почему у тебя такой низкий балл.

Может, на самом деле у меня слабость к отаку-культуре? Хотя я даже не помню, чтобы когда-нибудь представлял себе свидание с девушкой из манги или ранобэ, которые читал, или даже из аниме, которое смотрел, но я всё равно считал их довольно очаровательными и милыми. Такое ощущение, что я компенсирую свой недостаток реального опыта вымышленным, но, учитывая всё это, мне кажется, что это было основной причиной прийти к такому выводу, поэтому все накопленные мною знания из книг помогли мне понимать романтические переживания среди определённых медиасфер. И даже если так, то это ей никак не поможет улучшить успеваемость, после которых она бы избавилась от дополнительных занятий во время летних каникул, и если я скажу ей об этом, то это бы подпортило мою частную репетиторскую деятельность. Моим единственным выходом оставалось придумать эффективный и рабочий метод.

— Тогда давай откажемся от анализа их эмоций. Если ты не можешь их понять, то нет смысла тратить на это время.

— И что тогда будем делать? Мы начнём тыкать пальцем в небо?

— Нет. Будем воспринимать содержание как единый поток информации, а отвечать мы будем машинально. По сути, мы просто меняем вектор твоего восприятия.

— Меняем вектор моего восприятия? Но зачем?

— Если ты будешь давить на себя, пытаясь понять сердце человека, то это приведёт к большой беде. Это как с математикой, в которой нужно подставить нужную формулу, чтобы решить уравнение. Аясэ, у тебя ведь неплохой результат по истории, да? Значит, так ты должна легко понимать.

— Ну, наверное. Получается, нужно просто выучить всё наизусть. Всё-таки мне интересна история.

— Дело в том, что, возможно, тебе будет гораздо легче понимать произведения, которые написаны современниками, и принимать этот опыт в другие произведения, написанные в прошлом веке и ранее. Если ты хорошо разбираешься в истории и свяжешь их воедино, то ты привьёшь себе то восприятие, которое, возможно, поможет тебе понять, о чём тебя спрашивают.

На самом деле, сказать это было намного легче, чем сделать, но учитывая её характер и баллы, полученные на экзаменах, стоило рассмотреть такой вариант.

— Да, это точно должно мне подойти.

— Давай пока что поработаем над «Сансиро». Я не знаю, будут ли они снова спрашивать о ней на пересдаче, но смысл вопросов и их количество не должны измениться. Если у тебя появится свой план, как решить эту проблему, то ты определённо должна быть готова в день пересдачи.

— …А у меня точно получится? — хоть она спросила меня безразличным тоном голоса, всё равно я смог уловить её неуверенность.

Я с полной уверенностью мог сказать, что стал лучше понимать Аясэ, и поэтому смог почувствовать некую неопределённость в её словах. Да и она сама, в конце концов, понимала, что это для неё самая проблемная тема, но в то же время именно такая реакция показывала мне, что у неё точно должно всё получиться. Конечно, Аясэ не настолько наивная девушка, чтобы полагаться на свои знания, чтобы решить проблемы, — напротив, она тот человек, который выбирает обходные пути только для того, чтобы, в конечном итоге, достичь своей цели.

— У тебя всё получится, Аясэ.

— Да, я верю тебе, Асамура, и постараюсь сделать всё возможное.

В реакции Аясэ не было никаких сомнений или язвительных замечаний, даже когда я приободрил её, и вместо этого она сказала так, будто и правда поверила в себя. Благодаря этому она начала искать исторические справки и комментарии по произведению «Сансиро», и теперь, когда план был приведён в действие, оставалось довести его до конца. Затем она меня поразила своей сосредоточенностью на учёбе. Она даже не моргала, когда просматривала всё, что было связано с «Сансиро», словно сам себе поисковик, который искал информацию в интернете по нужному запросу. Впрочем, это было преувеличение, однако её самоотверженность заставила меня вообразить нечто подобное.

Пока она занималась, я неоднократно вставал со стула, чтобы приготовить напитки, либо просто пялился в смартфон. За это время она ни разу даже не посмотрела на меня, а была полностью сосредоточена на поставленной задаче. Если представить эту же ситуацию как в каких-нибудь ранобэ, то в них младшие сёстры, которые ещё не познали основы, заставят вас пережить судный день. Или бы другие младшие сестры, которые бы начали за вами ухаживать только потому, что не могут усидеть на одном месте. Однако передо мной сидела моя сводная младшая сестра, которая была полностью вовлечена в учёбу. Наслаждаясь спокойствием без какого-либо сексуального подтекста, я просто слышал, как она что-то нацарапывала ручкой на листе тетради.

И перейдём сразу в конец — такой метод обучения принёс огромные плоды. После того как она закончила собирать всю нужную информацию о «Сансиро», которую только смогла найти, я задал ей те же вопросы, словно это был её экзамен, на которые она должна была ответить правильно. Что и следовало ожидать, Аясэ ответила мне на каждый вопрос правильно. Как только она понимает, как решить проблему, Аясэ не стоит на месте, а идёт дальше. Что не говори про неё, но она и вправду умная девушка.

— Поздравляю. Если ты применишь это ко всем произведениям того же жанра, то тебе даже не стоит бояться.

— Спасибо. Ты мне здорово помог.

— !.. Ну-у… не за что. По крайней мере, для меня это было не так сложно.

На мгновение у меня потемнело в глазах, и я начал вежливо к ней относиться. Отблагодарив меня, уголки её рта приподнялись, что застало меня врасплох.

— Ты только что улыбнулась?

— Наверное. Я сама в этом не уверена, — пожала она плечами, выглядя озадаченной.

Я не смог понять причину этого загадочного жеста, но смог поймать себя на мысли, что он очень напоминал мне жест героини «Сансиро», из-за которого на экзамене Аясэ пришлось не сладко.