Вступление

Наконец пришли осенние холода. Сегодня первое ноября, понедельник.

Время летит быстро: всего через каких-то два месяца наступят зимние каникулы.

Должно быть, недалек день, когда вид с моего нового места изменится. Невольно чувствуешь грусть расставания, но это лишь доказательство, что для меня пересадка оказалась полезной системой. Точно еще нельзя сказать, ожидает ли нас подобная смена мест в следующем году, но сцена передо мной может претерпеть значительные изменения.

— Доброе утро. Ну что, все в сборе?

Через несколько секунд после звонка в классе показалась Чабашира-сенсей.

Увлеченные беспорядочной болтовней ученики вмиг затихли и в уже привычной манере обратили внимание на учителя. В этой школе принята уникальная система оценки. Все, даже поведение учеников за пределами занятий, оказывает влияние на показатели класса, а также на дисциплину.

По сравнению с прошлой неделей никаких глобальных изменений не произошло.

Тем не менее кажется, что наступившая неделя действительно принесла большие перемены.

Чабашира-сенсей окинула взглядом продолжающих день за днем расти над собой учеников, медленно кивнула и начала свою речь:

— Думаю, ваша подготовка к культурному фестивалю идет своим чередом. Сегодня на повестке дня дополнительная информация. Но сначала будет повторно отображено краткое описание фестиваля, если кому надо, можете снова ознакомиться.

Экран позади Чабаширы-сенсей загорелся, и на нем снова отобразились разъяснения правил.

***

Краткое описание культурного фестиваля:

Каждому ученику всех классов второго года обучения будет начислено пять тысяч приватных баллов, которые можно потратить исключительно на нужды подготовки. Используйте их по своему усмотрению, но в указанных рамках. (Первый год обучения получит пять с половиной тысяч баллов, третий год – четыре с половиной тысячи);

Ученикам также будут начислены дополнительные баллы за «Внесенный вклад», включающий в себя оказание помощи ученическому совету и участие в клубной деятельности. (Каждый класс получит дополнительные разъяснения после окончательного утверждения);

В том случае, если средства первичного начисления и дополнительные баллы не будут израсходованы полностью, их спишут – в статистику итогов продаж они также не попадут.

Награды:

Классам, занявшим с первое по четвертое места, начисляется сто классных очков;

Классам, занявшим с пятого по восьмое места, начисляется пятьдесят классных очков;

Занявшим с девятого по двенадцатое места классные очки не начисляются.

***

— Вот вся опубликованная ранее информация. Надеюсь, вы ее усвоили.

Никто из учеников не стал задавать вопросов, а потому Чабашира продолжила:

— Теперь касаемо «дополнительных баллов» в кратком описании. Они были официально утверждены, поэтому сейчас пройдемся по ним.

Дополнительные баллы. За помощь ученическому совету, внесенный вклад и активное участие в клубной деятельности идет прибавка к баллам, которые можно использовать на культурном фестивале. Настал черед узнать подробности.

Пока бюджет не определен, нельзя рассчитать количество программ, их содержание и масштаб.

Хотя это создает определенные трудности, но условия одинаковы для всех классов школы, так что проблем тут нет.

— Сперва покажу сумму начисляемых баллов и пояснения.

Сразу после этих слов она открыла специальное приложение, и на экране появилась таблица.

Из нее следует, что право на зачисление дополнительных средств получили в общей сложности двенадцать человек.

***

Хорикита Сузуне – член ученического совета, надбавка десять тысяч баллов;

Судо Кен – активное участие в клубной деятельности, надбавка десять тысяч баллов;

Онодера Каяно – активное участие в клубной деятельности, надбавка десять тысяч баллов.

***

Выходит, максимально можно получить десять тысяч баллов? Столь высокой надбавки удостоились три человека. Оставшиеся девять получили за внесенный вклад от нескольких сотен до нескольких тысяч баллов.

Например, надбавка для Йоске за клубную деятельность составила три тысячи баллов, для Акито – тысячу. По большей части список состоит из учеников с заслугами перед своими клубами.

Итого класс получает тридцать девять тысяч четыреста дополнительных баллов. Что примерно соответствует средствам на первоначальные расходы шести человек. Их можно назвать жизненно необходимыми для реализации программы на культурном фестивале.

— Вдаваться в детали я не могу, но класс А Сакаянаги получил дополнительные восемнадцать тысяч восемьсот баллов, класс C Рьюена – семнадцать тысяч баллов, и класс D Ичиносе – двадцать шесть тысяч шестьсот. Получается, среди учеников второго года обучения ваш класс получил наибольшее число дополнительных баллов.

Значит, класс Ичиносе на втором месте, а класс Сакаянаги опережает класс Рьюена с незначительным перевесом и занимает третье место.

Неожиданный результат, но, возможно, дело в надбавке за участие в деятельности ученического совета. Состоявшие в нем Хорикита и Ичиносе уже приносят по десять тысяч баллов, а это немало.

Другие ученики, вроде Судо и Онодеры, которые на протяжении всего учебного года вносят вклад в свои клубы, также выделяются на общем фоне. Нам нельзя распоряжаться накопленными до фестиваля приватными баллами, а значит, в случае класса Хорикиты, нужно уложиться в двести двадцать девять тысяч четыреста баллов, если исходить из количества учеников и начисленных дополнительных средств. Поэтому чем больше баллов, тем лучше.

Но не стоит забываться, глядя на такие результаты.

Дополнительные баллы могут принести пользу лишь на стадии предварительной подготовки. Они не засчитываются в сборы от продаж, а значит в миг обесценятся, если не использовать их с толком.

Похоже, пояснения относительно дополнительных баллов подошли к концу. Но это еще не все.

Нам пока не озвучили полную информацию, нужную для подготовки к фестивалю.

— Что же, а теперь расскажу подробнее о посетителях, которые станут важной составляющей для планирования выручки.

Сколько их придет на фестиваль? Что это будут за люди? Их бюджет? Ничего из этого нам пока в деталях не раскрыли.

— В качестве гостей приглашены работники этой школы, а также члены их семей. Разумеется, придут люди самых разных возрастов: от пожилых до детсадовцев и младшеклассников. Наряду с этим было решено, что присутствовать будут работники из торгового центра Кёяки, комбини и прочих заведений.

Изображение на экране планшета сменилось диаграммой, отображающей распределение посетителей по возрастным группам.

Большинство составят люди тридцати и сорока лет, за ними идут не достигшие двадцати лет, а замыкают те, кому за пятьдесят.

— Совершеннолетних посетителей будет двести восемьдесят три, им начислят по десять тысяч баллов, несовершеннолетних – двести два человека, им начислят по пять тысяч баллов. Всего примет участие четыреста восемьдесят пять человек, следовательно, общая сумма составит три миллиона восемьсот сорок тысяч баллов.

Положение в рейтинге всех двенадцати классов зависит от суммы выручки, которую удастся получить благодаря данным средствам.

— Отмечу, что учителя также входят в число посетителей. Однако к ним применяется ограничение: классные руководители не могут использовать баллы в классах своей параллели – в остальном же никаких отличий от других посетителей.

Это ограничение на использование средств в рамках целой параллели – мера необходимая. Классные руководители, будь такая возможность, непременно бы захотели потратиться в своих классах.

— Можно ли потратить больше десяти тысяч карманных денег?

На вопрос Ике Чабашира покачала головой.

Как всегда, вопрос от него прозвучал раньше положенного, однако ответ последовал без замечаний. Скорее, она была даже рада увидеть, что поведение Ике ничуть не изменилось.

— Нет, потратить сверх начисленных баллов невозможно. Максимальный размер средств также не подлежит изменению.

Выходит, посетителям не заготовлена бесконечная сумма денег. Суть в том, что недостаточно просто привлечь отдельно взятых богатеньких покупателей.

Жесткая конкуренция и битва за клиентов неизбежны.

— И главное – метод оплаты. Была утверждена система, согласно которой школа отслеживает продажи в реальном времени посредством специально разработанного мобильного приложения. Имейте в виду, в четыре часа дня, после завершения фестиваля, воспользоваться приложением будет невозможно. Вы можете на свое усмотрение определять порядок оплаты, однако я бы рекомендовала совершать ее до выдачи товара или оказания услуги.

Например, если оплата происходит после обеда, время может перевалить за четыре часа. Есть опасения, что попросту не получится перевести баллы.

— На этом все. Если у кого есть вопросы, поднимите руки.

Как только нам разрешили высказываться, Хорикита сразу подняла руку.

— Если суммарная выручка будет одинаковой, как тогда распределятся места? Маловероятно, конечно, но что, если все классы заработают по триста двадцать тысяч баллов и займут одно и то же место?

Выручка делится без остатка, а значит упомянутый ею сценарий исключать нельзя.

Если исходить из чистой случайности, шанс получить всем классам равную выручку ничтожно мал, но в теории это все-таки возможно. Если все займут одно место, то и получат все равное количество классных очков.

Я был уверен, что они предусмотрели меры специально для такого случая, однако…

— При равной выручке классы займут одни и те же места. Если будет так, как сказала Хорикита, то есть все двенадцать классов соберут равную выручку, то они займут первое место и получат по сто классных очков.

Учитывая, что даже проигрыш не приведет к потере классных очков, правила получаются слишком уж мягкими.

Нет, возможно, они изначально исходят из того, что у нескольких классов не будет одинаковых показателей.

— Однако узнать общую выручку можно лишь после окончания экзамена. Также исключаются любые манипуляции с показателями со стороны третьих лиц. Невозможно заключить соглашение с другими классами, по которому вы договоритесь получить общую выручку, а по окончании фестиваля поделить ее поровну. Понимаете, что это означает?

Если нельзя повлиять на суммы выручки опосля, то все классы попросту не смогут оказаться на первом месте.

Но что важнее, вряд ли кто-то станет охотно объединяться ценой потери главного козыря в этом состязании.

— Да ведь набрать равные суммы, по идее, просто невозможно. Думаю, на это можно не обращать внимание, — выразила свое сомнение Маедзоно, которая не понимала смысла вопроса Хорикиты.

— Как ты и заметила, Маедзоно-сан, будь это обычное соревнование, можно действительно не заострять внимание. Но все же неплохо узнать, допускается ли подобное правилами или нет.

Аргумент Хорикиты также уместен. Вреда от такой информации точно не будет.

Хотя в теории, как нам сказали, такого произойти не может, но как оно на самом деле – оставалось неясным. Отдельно взятые классы или даже целая параллель могут вступить в сговор для достижения равной выручки.

Можно для этого придумать несколько способов. Например, если суммарная стоимость всех заранее приготовленных товаров выйдет равной для нескольких классов, тогда полная реализация будет означать одинаковую выручку, и добиться этого не так сложно.

Однако нужно быть готовым к возможному предательству, непредвиденным обстоятельствам и другим неприятностям. Все-таки будет не до смеху, если класс в погоне за полной распродажей окажется на последнем месте по количеству продаж.

Чтобы преднамеренно выйти на равные показатели, нужно преодолеть намного более высокие препятствия, чем можно себе представить.

— У кого-то еще есть вопросы?

По поводу культурного фестиваля больше никто рук не поднял.

— Тогда с фестивалем на этом все. Далее – результаты проведенных на днях промежуточных контрольных за второй триместр. Некоторые личности весьма и весьма удивили меня.

Разговор зашел о письменных работах и их результатах.

Послышались многочисленные стоны учеников, которые плохо ладят с такими контрольными.

В зависимости от толкования, слово «удивили» может нести в себе негативный смысл. Однако выражение лица Чабаширы-сенсей при этом не было мрачным или жестким, поэтому не похоже, что произошло нечто плохое.

На экране отображались имена всех тридцати восьми учеников, расставленных в порядке убывания по общему числу баллов.

Первое место занял Кейсей. По всем предметам он заполучил высочайшие баллы, не оставляя никому и шанса вырваться вперед.

На втором месте с небольшим отставанием идет Хорикита. Она практически наравне с Кейсеем – общая оценка разнится всего на каких-то три балла.

После них в списке идут имена наших постоянных отличников, а вот кто точно вызвал удивление у Чабаширы-сенсей, так это ученик на одиннадцатом месте.

Одиннадцатое место – Судо Кен: современная литература – семьдесят три балла; химия – семьдесят шесть баллов; обществознание – семьдесят баллов; математика – семьдесят восемь баллов; английский язык – семьдесят баллов.

В целом результаты вышли сбалансированными, а в сумме они дают триста шестьдесят семь баллов.

Выше в списке стоят имена учеников из группы отличников, в которую входят Йоске, Кушида, Мацушита и Ван. Именно поэтому положение Судо в этом рейтинге вызывало удивление.

То, что он усердно старается в учебе – это общеизвестный факт, но на ряду с этим Судо каждый день допоздна занимается в своем клубе, поразительно, что он попал на столь высокое место.

— Серьезно? Кен на одиннадцатом?.. Обалдеть!..

Ике искренне удивился, скорее даже был ошеломлен результатами: казалось, они шли бок о бок… хотя нет, он изначально занимал позицию выше. Неожиданный скачок был за гранью воображения.

Сложность прошедшей контрольной была средней, поэтому между Судо и двадцатой строчкой разница общей оценки составляет всего пятнадцать баллов. Тем не менее результат вызвал потрясение у многих людей. Я думал, Судо сейчас начнет скакать от радости, но он лишь слегка выбросил вверх кулак и вовсе не стал хвастаться или же смеяться над теми, кого оставил позади. Я достал телефон и проверил последние обновления в системе «ОИС».

***

Судо Кен:

Академические способности – C+

Физические способности – A+

Социальное взаимодействие – C-

Внесенный вклад – D-

***

В общем его показатели продолжают оставаться на среднем уровне, но при этом «Физические способности» заметно выделяются. К тому же, если он будет получать такие оценки за контрольные и дальше, то в ближайшем будущем вполне сможет выйти на показатели «Академических способностей» B.

Стоит ему подтянуть учебу, и тогда «Физические способности» и «Академические способности» будут иметь отметку A и выше. Приложенные за целый год усилия привели к результатам выше всяких ожиданий.

Плюс к этому уменьшилась проблемность его поведения во внеучебное время, поэтому «Внесенный вклад» поднялся с самого нижнего уровня до отметки D-. По «ОИС» у него выдающийся потенциал.

К слову, я на четырнадцатом месте. То есть даже ниже Судо.

Хоть по математике я и получил наивысший балл, но оценки по остальным предметам решил оставить в безопасной зоне. По ним можно сказать, что я учусь спустя рукава, но на самом деле сделано это с определенной целью.

Если на контрольных за второй триместр я получу максимальный балл по всем предметам, то поднимется ненужная мне шумиха.

В разы важнее показать ученикам вроде Судо необходимость роста над собой и помощи классу, а не успокаивать наличием одноклассников, способных получить высокие баллы.

Правда в том, что достижение Судо одиннадцатого места породило множество разных чувств среди одноклассников. По большей части все они положительно скажутся на классе.

С другой стороны, если чьи-то имена оказываются на верхних строчках, другие закономерно опускаются вниз.

Грубо говоря, каждый сохраняет за собой определенную позицию, но если сравнить средние показатели с другими классами, можно заметить небольшие перемены.

Учеников, которые хотя бы немного, но пытаются совершенствоваться, становится больше. Похоже, они постепенно начинают добиваться результатов. Разумеется, не у всех получится так, как у Судо. Далеко не все можно освоить одной лишь учебой. Многое еще зависит от упорства и выносливости.

Но прежде всего нельзя забывать о том, что у Судо есть мощный стимул: с учебой ему помогает Хорикита – объект его воздыхания. Как бы то ни было, после исключения Айри все ощутили висящий дамоклов меч, именно поэтому занимающие нижние строчки рейтинга ученики начали борьбу, чтобы не оказаться проигравшими.

Часть 1

Тот же день, в классе после занятий.

Как только все разошлись, началось собрание основного состава.

Сато, Мацушита, Мии-чан, Маедзоно – четыре человека. Иными словами, инициаторы организации мэйд-кафе. Всего шесть человек, включая меня и Хорикиту.

После презентации все наши собрания, связанные с мэйд-кафе, проходили по телефону, чтобы не допускать утечки информации. Однако, как только мы наконец подошли вплотную к фестивалю, возникла необходимость очной встречи для согласования обустройства кафе и места его расположения. И провести ее было необходимо в одном из помещений специального корпуса, которое мы планируем занять.

Исходя из концепции и масштабов мэйд-кафе мы сразу отмели вариант с расположением на улице. Другими словами, с самого начала было принято решение ограничиваться рамками одного кабинета, но на данный момент мы так и не смогли выбрать место.

Каждый день ученики из параллельных классов и других годов обучения выходят на разведку для предварительного осмотра помещений, в которых планируют устраивать свои программы. И поэтому они не зацикливаются на каком-то одном конкретном месте, а проводят осмотр в поисках гениальных идей.

На самом деле для большего веса в глазах окружающих хорошо бы иметь здесь кого-то из парней, вроде Йоске, но, к сожалению, в это время он обычно занят у себя в клубе. К тому же большое скопление людей может также повлечь за собой определенные трудности.

Как только мы собрались вместе и двинулись в путь, Мацушита сразу посмотрела на меня и Хорикиту, после чего подошла к нам с вопросом.

— Что вы собираетесь делать с ребятами?.. В смысле с Хасебе-сан и Мияке-куном?

— Что делать? О чем ты?

— Она каждый день приходит в школу, но при этом ни с кем не разговаривает. Выходит, наш класс она теперь воспринимает как врага.

— Возможно. Но скорее не класс, а меня.

После того как Айри – ее ближайшая подруга – оказалась исключенной, Харука выстроила огромную стену. И то, что она стала ходить в школу, вовсе не означает разрушение этой самой стены.

— Не собирается ли Хасебе-сан как-нибудь отомстить нашему классу?

Вряд ли Харука напрямую высказалась по поводу этого где-то кому-то. Но, если посмотреть на ее нынешнее состояние, такое впечатление вполне может сложиться. Человек вроде Мацушиты сразу придет к подобному выводу.

— Может и собирается. Тем не менее сейчас она не делает ничего такого, что могло бы вызвать проблемы. К тому же она принимает участие в собраниях культурного фестиваля.

Поскольку идея с горничными была предложена еще на раннем этапе, Харука знает о существовании мэйд-кафе. Поэтому нет никаких причин не брать ее в команду.

— То есть ты позволишь ей отомстить?

— Разумеется нет. Я понимаю ее негодование, но это не значит, что буду молча позволять ей чинить препятствие нашему классу.

Даже с учетом смягчающих обстоятельств, возникших на специальном экзамене из-за отсутствия выбора, она все равно трактует исход как абсолютное зло.

Хорикита, должно быть, искренне надеется, что Харука не станет устраивать бунт.

— Ага, но это не тот случай, чтобы работала такая логика. Уже скоро это должно произойти.

Мацушита постоянно обращалась ко мне, но делала это одним только взглядом. Такое ощущение, будто она пытается вытянуть слова из меня, невзирая на присутствие Хорикиты, лидера класса. Вот только я не стану здесь и сейчас раскрывать свое видение.

Действительно, вполне очевидно, что Харука планирует отомстить. Тем не менее она посещает школу, как положено, сдает контрольные и не доставляет классу неприятности. Даже если в будущем ее поведении пока неясно, мы не можем устроить ей допрос.

— Что-то предпринять заранее практически невозможно. Если попробовать убедить ее отказаться от мести, это может привести к обратному эффекту. К тому же…

— К тому же?..

— Если она и правда ждет удобного случая, то наверняка не станет откладывать это на несколько месяцев.

Тут я соглашусь.

Сложно представить, что она будет целых полгода или год спокойно вести жизнь обычной школьницы. Иными словами, наибольшая бдительность потребуется от нас на…

— Нельзя исключать вероятность, что она попробует что-то выкинуть на культурном фестивале.

Мацушита молча кивнула, словно именно эти слова она и хотела услышать.

— Аянокоджи-кун рассказал, что Хасебе-сан не желает работать горничной. Поэтому для нее и Мияке-куна мы отвели менее специфичные роли, введя их при этом в курс дела. Если по глупости утаивать от них информацию или изолировать от коллектива, то так дадим четко понять, что не доверяем ей.

В случае, если она все-таки не собирается мстить, а Хорикита с остальными будут проявлять неуважение к Харуке и ее другу, угасающее пламя может снова разгореться.

— Выходит, ты хочешь сохранить ее в союзниках, при том избегая для нее важных ролей, так?

— Да. Думаю, нужно поступить именно так. На всякий случай.

Разумеется, ее не особо пугает угроза возникновения беспорядка на фестивале. Тем не менее лидеру важно быть готовым ко всему.

Посмотреть на культурный фестиваль придет множество посетителей. Если среди них распространится плохая репутация класса Хорикиты, то последствий – а они будут – не избежать.

— Я понимаю, Харука действительно вызывает беспокойство, но мы уже почти пришли.

Похоже, Мацушита так увлеклась нашим разговором, что даже не заметила, как мы дошли до места назначения. Многие классы еще не выбрали места для реализации своих проектов. Никогда не знаешь, где и кто услышит брошенные по неосторожности слова.

В трехэтажном здании специального корпуса доступно восемь кабинетов. Сейчас мы на третьем этаже, но чем ближе место располагается к лестнице у входа, тем выше его цена. Если говорить о размещении внутри помещения, самое отдаленное от входа место стоит меньше всего, в этом его преимущество.

На третьем этаже аренда обойдется от десяти тысяч баллов до тринадцати тысяч, тогда как на первом – пятьдесят тысяч.

С разницей почти в сорок тысяч баллов можно выделить больше средств на закупку продуктов. Все-таки начисленные классу баллы не бесконечны. И тут неизбежно, что придется поломать голову над тем, сколько средств выделить на помещение.

— Идти сюда дольше, чем я думала.

Первое впечатление Мии-чан, как я и думал, касается расстояния.

Полагаю, все с ней согласны.

— А ты что думаешь, Сато-сан? — обратилась Мии-чан к Сато, которая до сих пор не произнесла ни слова. Но ответа не последовало. — Сато-сан?

Она подошла ближе и спросила еще раз, отчего Сато ответила в панике:

— А, ну, я тоже так думаю… Да, немного далековато.

— Если не предложить нечто действительно стоящее, мало кто зайдет сюда.

Возможно, это мнение разделили все, поэтому надолго задерживаться на третьем этаже, резко потерявшем привлекательность, мы не стали. После мы спустились на этаж ниже, то есть второй.

— Все же второй этаж лучше третьего. Хотя идеальным был бы первый, — сказала Маедзоно, разглядывая пейзаж за окном.

— Согласна. Вот только… Мне кажется, цена за первый этаж больно большая, не находите? — задумчиво произнесла Мии-чан, всматриваясь в экран телефона.

— Но надо скорее решаться. Места уже расхватывают, — сказала Мацушита, заглядывая в телефон Мии-чан.

— И правда. Из пяти мест, что мы присмотрели, два заняты… Но свободными остались с первый по третий этажи, и это повод задуматься.

Сделать выбор в пользу удобства и заплатить больше баллов или отказаться от комфорта и выбрать вариант подешевле?

— Мне кажется, нам нужен первый этаж. Если другие программы зацепят внимание остальных, они не станут подниматься, и тогда мы будем в невыгодном положении.

— А со вторым и третьим что не так? – если захотят прийти к нам, то разницы никакой.

Маедзоно, Мии-чан и Мацушита начали спорить втроем.

А вот Сато, кто обычно пребывает в боевом настрое и не жалеет слов, даже когда ее не слушают, почему-то в этот раз отмалчивалась.

Подруги иногда бросали на нее обеспокоенные взгляды, но ее мысли, кажется, были заняты чем-то другим.

— Сато-сан в последнее время так странно себя ведет, — шепнула на ухо Мацушита, заметившая мое внимание к Сато-сан.

— И правда, она кажется особенно подавленной в последние дни.

— Я думала, ты что-то об этом знаешь, Аянокоджи-кун. Видимо, ошиблась.

Наверное, Мацушита принимает меня за экстрасенса или еще кого-нибудь в этом духе. Или, возможно, она сказала это из расчета на близость Сато с Кей, но как бы то ни было, подробности мне неизвестны.

— Не похоже, чтобы ей было нехорошо. Я поинтересовалась как бы невзначай, может, ее беспокоит что-то, но ничего вразумительного она не ответила.

— У каждого бывают моменты, когда хочется побыть одному, разве не так?

— Пожалуй. Но как бы сказать… Кажется, сейчас не тот случай.

— О чем ты?

Мацушита продолжала настаивать на своем – похоже, у нее есть какие-то догадки, поэтому я решил не прерывать разговор.

— Она вроде бы и хочет поговорить, но не может. Потому что такой человек – она держит все плохое в себе.

За полтора года их дружбы Мацушита научилась улавливать настрой подруги.

— «Держит в себе»? Но этим ведь все не закончится, да?

— Ну… она, скорее всего, попробует поговорить об этом.

— Тогда давай понаблюдаем за ней. Если ты права, в скором времени она обратится за советом, так?

— Наверное…

Судя по виду, Мацушита не до конца поняла смысл, но так как Сато была рядом, долго наш разговор продолжаться не мог, а потому она послушно отступила.

Рассеянность все-таки вызывает беспокойство, но сначала надо понять, где мы расположимся. Это сейчас самое важное.

Пора уже закончить с этим этажом и перейти на другой. Как только завершился осмотр второго этажа, мы собрались спуститься на первый и в этот самый момент столкнулись с небольшой группой из другого класса.

— Салют, Аянокоджи. Тоже в поисках подходящего места? — обратился ко мне Хашимото – ученик класса 2-A.

Сразу за ним показалась Сакаянаги, лидер их класса, в сопровождении Камуро.

Раз они собрались вместе втроем, вряд ли это простая прогулка.

— Как знать? Возможно, мы уже со всем определились. А может еще даже не решили, где будем располагаться: внутри помещения или снаружи.

— Не решили, да ну? Очевидная ложь. То есть ты с Хорикитой и остальными бесцельно слоняешься по специальному корпусу? Выкладывай, чего у вас там.

Сакаянаги слегка улыбнулась: она не стала присоединяться к разговору, а лишь наблюдала за его ходом.

— Об этом его спрашивать нет смысла. Он не в том положении, чтобы знать все о происходящем в классе, — вмешалась и прервала разговор Хорикита, не желавшая молчать.

— Значит, он просто наслаждается своим персональным гаремом, а? — указав на то, что в нашей компании из шести человек я – единственный парень, он обратился к Камуро за поддержкой.

— Ты сам-то недалеко ушел, Хашимото-кун. Сакаянаги-сан и Камуро-сан… Сколько в вашей компании людей не особо важно, но в ней ты также единственный парень. Мне интересно, ты по себе судишь, когда подмечаешь такие странные детали?

Хорикита продемонстрировала полное спокойствие, когда ответила той же монетой.

Здесь она пока удерживала верх, но на Хашимото это никак не повлияет. Скорее всего, он просто сменит тему и сделает вид, что этого разговора не было.

— Сато, Мацушита, а еще Ван и Маедзоно, значит? Вы частенько в последнее время болтаетесь вместе.

Хашимото перевел взгляд на четверку, предложившую организовать мэйд-кафе.

С невозмутимым видом Мацушита вышла и встала перед троицей.

— Можешь даже не пытаться что-то из нас вытянуть.

— Дошло, наконец?

Мацушита присоединилась к Хориките: обе девушки взглядом прожигали Хашимото.

— Да я не собирался же ничего такого делать. Нет, правда. Хотя…

Услышав однозначный намек, другие ученики, но не я, начали беспокоиться.

— Ой, чуть было не сболтнул лишнего, да?

Усмехнувшись, Хашимото впервые перевел взгляд на Сакаянаги. Это было похоже на немой вопрос: «Не против, если скажу им?»

— Кажется, ты что-то хотел сказать, Хашимото-кун, — с явным раздражением в голосе сказала Мацушита, стоя перед тремя девушками.

Он словно только этого и ждал, поскольку словоохотливость тут же получила новый толчок:

— Я лишь беспокоюсь, как у вас все сложится на культурном фестивале. На спортивном, кажется, вам удалось объединиться с Рьюеном и добиться результатов, но вы же не думаете, что ему можно доверять всегда и во всем?

— И что это значит?

— А то и значит. Сначала он прикинется союзником, а потом вонзит нож в спину.

— Спортивный фестиваль – это одно, а культурный – совсем другое. Совершенно очевидно, что класс Рьюен-куна, как и ваш класс, является противником, которого мы должны одолеть. Ни о каком доверии изначально речи быть не может, не так ли?

— Вот и славно. Я уж было подумал, что вы опять захотите сотрудничать с Рьюеном.

«Если захотите работать вместе, будьте бдительны», — таково было содержание его непрошеного совета.

Чуткая Мацушита, возможно, смогла понять скрытое послание. Наверняка ей захотелось спросить, знает ли Хашимото о чем-то конкретном, но все же сдержалась.

— Мы вообще-то торопимся и не можем до бесконечности обмениваться любезностями. Так ведь, ребят?

Она обернулась в поисках подтверждения и посмотрела на меня и остальных девушек.

— Так и есть. Нам пора идти дальше. Разговаривать с ним – лишь пустая трата времени!

— Да они тебя терпеть не могут, понимаешь? — попыталась разрядить обстановку Камуро, на что Хашимото лишь наигранно вздохнул.

— Наверно. Ладно, я просто так спросил… Ну, вы уж постарайтесь как следует.

В конечном счете Сакаянаги, так и не проронив ни слова, вошла в кабинет, который мы недавно осматривали.

— Было немного страшно… — вздохнув с облегчением и приложив руку к груди, произнесла Мии-чан стоящей слева от нее Сато.

— А? А, д-да… Было немного.

Даже не понятно, слушала ли она вообще или нет. Сато снова повела себя неестественно.

— Как бы то ни было, идем дальше.

Если мы так и будем разговаривать здесь, то непременно снова столкнемся с компанией из класса A. Все присутствующие хотели бы этого избежать, поэтому решили отправиться на поиски другого помещения.

— Насчет того, что сказал Хашимото-кун… Вас это не напрягает? — прямо поинтересовалась Маедзоно.

О ходе подготовки мэйд-кафе мы с Хорикитой сообщаем только присутствующему здесь составу. Должно быть, после такой встряски у них возникло беспокойство.

— Наше сотрудничество с классом Рьюен-куна на предстоящем культурном фестивале – вопрос решенный, так?

— Да. Когда мы договаривались по поводу спортивного фестиваля, заодно утвердили с его стороной и этот момент.

Программы не должны пересекаться друг с другом.

Избегать схожих по расположению мест или же тех, что создадут конкуренцию.

Кадровый обмен для повышения эффективности, временное заимствование инвентаря, оказание взаимной поддержки.

Хотя это довольно условное соглашение, тем не менее оно необходимо на случай непредвиденных обстоятельств.

— Спортивный фестиваль прошел как надо, поэтому я даже как-то не беспокоилась, но когда слышишь такое, волей-неволей начинаешь переживать… Мы точно можем ему доверять?

— Доверять лично Рьюен-куну – затея сомнительная, признаю. Но именно поэтому в договоренностях участвовал Кацураги-кун. Думаю, все будет в порядке.

— Я тоже хочу в это верить. Но, похоже, Хашимото-кун что-то знает, разве нет?

— Да, мне тоже так показалось. Но допустим, если не предательство, то он же может придать огласке факт нашего сотрудничества?

— Об этом знаем только я, Аянокоджи-кун, и вы четверо, поскольку задействованы в организации мэйд-кафе. А в классе Рьюен-куна – Кацураги-кун. Возможно, он посвятил в это кого-то из ключевых одноклассников, но утечка выгоды ему не принесет, — объяснила Хорикита маловероятность утечки информации с той стороны.

— Я согласен с Хорикитой. То, что из-за сотрудничества Хорикиты и Рьюена класс A ударил в грязь лицом на спортивном фестивале, стало полной неожиданностью. Они просто боятся снова пройти через это. Возможно, такие встречи и попытки что-либо выудить будут повторяться и впредь. Не стоит обращать на них внимание, — я решил ненавязчиво оказать ей поддержку.

— Да, пожалуй. Поняла тебя.

Маедзоно и Мии-чан разом кивнули, а Мацушита и Сато снова взяли себя в руки.

После этого мы вернулись в кабинет и собрались для вынесения окончательного решения.

— Я считаю, мы должны определить расположение нашего кафе в текущем составе большинством голосов.

— Как поступим, если мнения разделятся поровну?

— Разделятся, тогда и подумаем. А пока попробуем. «Камень» – первый этаж, «ножницы» – второй, «бумага» – третий. Запомнили?

Должно быть, чтобы не запутаться, Мии-чан шепотом повторила сказанное, а затем посмотрела на свою ладонь.

— Начинаем! Раз-два…

Шесть человек, включая меня, одновременно выразили свои пожелания с помощью рук.

Беглого взгляда достаточно, чтобы оценить результат. Четыре человека показали «камень», два – «ножницы», а «бумагу» не показал никто.

Третий этаж было решено отбросить, поскольку его слабое место – время, которое требуется, чтобы добраться до выбранного помещения.

Я показал «ножницы», потому что избрал цель сократить первоначальные затраты, хотя первый этаж тоже неплохой выбор из-за своего удобства. Вместе со мной «ножницы» показала Мацушита.

Как бы то ни было, мы приняли решение подать заявку на первый этаж, и это – шаг вперед.

— Прямо сейчас и забронирую. Пока что многие классы еще осматриваются, и будет много проблем, если помещение перехватят.

Достав телефон, Хорикита немедленно приступила к оформлению заявки на помещение на первом этаже.

— Получается, на сегодня все?

— Нет, сперва мне нужно кое-что с вами обсудить.

Какое-то время в меру своих возможностей я собирал информацию о мэйд-кафе. Полагаю, так или иначе, но мне придется ее затронуть.

— Основной упор в таких кафе делается на мужчинах. На культурный фестиваль большинство посетителей придут со своими семьями, тем не менее целиться мы должны именно на мужскую аудиторию.

— Не думаю, что среди посетителей кафе женщин не будет вовсе, но, наверное, разница в соотношении окажется приличной.

Не нужно заниматься сбором информации, чтобы прийти к такому выводу: общее представление имеется у всех.

— Судя по всему, есть еще противоположность мэйд-кафе – кафе с дворецкими. Официанты там не девушки-горничные, а мужчины в костюмах дворецких.

Похоже, девушки впервые слышат подобную информацию, поскольку они и удивились, и восхитились одновременно.

— И оба являются разновидностями тематических кафе.

— А ты неплохо так осведомлена, Хорикита…

— Всего лишь собрала информацию. А пригодится она или нет, можно определить после того, как запомнишь ее.

Тут надо отдать ей должное.

— Важным и неотъемлемым являются чистота и опрятность. Если мы открываем кафе в специальном корпусе, то нужно, как мне кажется, уделить внимание не только выбору этажа, но и состоянию помещения.

Ведь кабинеты отличаются по частоте использования.

— Полы, стены, потолки, а также стулья и прочая мебель сильно отличаются по степени износа. Этот момент также не стоит упускать из виду и тщательно все проверить.

— Это действительно важно. Даже если мы сможем до некоторой степени привести помещение в порядок, есть то, что скрыть никак не получится. Чем опрятнее внешний вид, тем лучше для кафе.

Все согласились, а затем снова принялись осматривать помещение. До сих пор они обращали внимание лишь на удобство и вид из окна, но теперь их взгляды проходят и по другим вещам.

— Теперь по поводу униформы: ее нельзя делать излишне откровенной, делая упор на эротичности.

— А? Что ты только что сказал?..

— Эротичность. Чувственность и эротизм с древнейших времен являются важными атрибутами искусства. Нельзя показывать нижнее белье, но нужно не обрывать надежду все-таки его увидеть.

Как я понимаю, Хорикита так глубоко не задумывалась, потому что она теперь озадаченно смотрела на меня.

— А-Аянокоджи-кун, не слишком ли много ты об этом знаешь?

— Если уж мне была поручена организация работы мэйд-кафе, разумеется, я не могу делать это спустя рукава. Я изучал все, что могло бы нам пригодиться.

Выручило еще и наличие в нашем классе нескольких человек, хорошо разбирающихся в этой теме. Разумеется, я не стал говорить в открытую об организации мэйд-кафе, а завязал разговор под предлогом своих увлечений. Часть учеников ошибочно посчитала, что во мне проснулся отаку, поэтому они с необычайно большой охотой посвятили меня в эти дела – при этом не потребовали ничего взамен, поскольку сочли меня пополнением в рядах единомышленников. Хотя мне было слегка неловко от этого…

— Могу я продолжить?

— А-а, да, давай…

Похоже, никто не собирается меня прерывать, поэтому я еще немного продолжу объяснение, кем именно являются горничные. Люди, которые собираются облачиться в униформу, должны о таком знать. Возможно, у них получится сознательно подстраиваться под запросы посетителей.

— Кроме того, я обдумал стратегию продаж. Наряду с едой и напитками мы также будем продавать право на фотосъемку. Для нее воспользуемся фотоаппаратом мгновенной печати. Одиночные фото горничных будут стоить восемьсот баллов, парные – горничные и посетители – тысяча двести. Для уменьшения стоимости я подумывал делать фото на телефон, а после распечатывать, но мою идею сразу забраковал Профессор. Мол, никто не оценит, если в погоне за прибылью поступимся качеством.

При правильном подходе выручка с фотографий не уступит выручке с основного меню.

— Но тогда нужно побеспокоиться насчет запасов?

— Нет, пленкой мы запасемся с избытком. Я подумал, как нам все распродать. Разумеется, поставим условие, что фотографии нельзя нигде публиковать. Далее, под руководством Хорикиты парням также отведется киоск, который будет связан с мэйд-кафе – в том числе и в плане еды.

Как только я закончил, Хорикита на какое-то время погрузилась в молчание, после чего откашлялась:

— Если учитывать еще и классы из других параллелей, то с повышением количества заведений, предлагающих еду и напитки, конкуренция неизбежно повысится. Поэтому мы сделаем уклон на легкие закуски по низкой цене.

— Но тогда мы и заработать особо не сможем, так?

— Да. Именно поэтому это лишь ступенька к нашему главному объекту – мэйд-кафе. Все покупатели получат купон на напиток за полцены.

Так мы сможем разрекламировать мэйд-кафе и вызвать желание зайти в специальный корпус. Также завлечь сюда посетителей мы должны наружной рекламой.

Часть 2

После окончания нашего собрания по поводу мэйд-кафе, я отправился в торговый центр Кёяки. Ведь сегодня предстоит изучить цены на продукты. Причем в расчет надо брать не только торговый центр, но и то, что можно заказать через интернет. Важно знать, можем ли мы приобрести качественные товары по более низкой цене.

Если бы я позвал с собой Кей, то разведка превратилась бы в свидание, поэтому в этот раз я пошел один.

По дороге в супермаркет я увидел человека, пристально всматривающегося в карту торгового центра. У него было слишком уж напряженное лицо, потому и решил окликнуть:

— Сегодня ты был в центре внимания, Судо.

Возможно, он не заметил, как я подошел, поскольку обернулся слегка испуганно.

— А? О, это ты, Аянокоджи? О чем речь?

— Я про контрольные.

— А-а, ты об этом? Нет, я так-то рад… Просто, как бы сказать, этот результат я примерно и ожидал получить.

Судя по всему, после контрольных он даже проверил свои ответы.

— Если бы ты из прошлого – только что поступивший в эту школу –узнал о таком, наверняка бы удивился.

— Ха-ха-ха, это уж точно! Думаю, заорал бы: «Что тебе эта учеба: зубрежка слов да формул?! Хватит тратить время и больше тренируйся играть в баскетбол!», — ответил Судо, представив себя прошлого.

И тут мне захотелось задать Судо один вопрос, который я, собственно, и озвучил:

— Если бы прежний ты сказал не тратить время понапрасну, как бы ты ему ответил?

— А?.. Дай подумать…

После непродолжительных размышлений, Судо озвучил тот ответ, к которому смог прийти:

— Я бы, наверное, сказал что-то вроде: «И кем ты станешь, если не можешь запомнить ни слов, ни формул?»

Это был превосходный, совершенно несвойственный ему ответ, но с прежним Судо было бы разобраться не так просто.

— А он бы ответил: «Профессиональному баскетболисту это ни к чему».

— Э, ну да!.. Так бы и сказал… Но как ему тогда отвечать-то? Наверное, что-то вроде: «Быть профи с работающей головой намного лучше». Переубеждать кого-то может быть той еще задачкой…

Продолжая терзать себя этими мыслями, Судо натянуто улыбнулся.

— Честно говоря, мне становится все сложнее понимать материал, и это пугает. До сих пор я по большей части улавливал, в чем суть…

Судо старается изо всех сил нагнать все то, что упустил за столько времени. И это наводит на него тревогу и панику. Словно ему заново приходится проходить весь путь со средней школы… Нет, в его случае стартовая линия находится на уровне начальных классов.

Возможно, он ощутил, сколько времени оказалось потеряно, когда вышел на уровень ученика второго года старшей школы. В результате усилий он занял одиннадцатое место. Он превзошел большую половину класса. Таким результатом вполне можно гордиться. Тем не менее есть опасения, что его мотивация в скором времени иссякнет.

В дальнейшем простое увеличение отводимого на учебу времени не решит проблему. Кроме стараний потребуются и другие, более сложные факторы: сообразительность, эффективность и интеллектуальные способности.

— Погоди-ка, у тебя было какое-то дело ко мне?

— Не то чтобы дело, просто стало любопытно. Разве ты не должен быть в клубе?

Странным было не только выражение лица, больше вопросов вызывало его присутствие в Кёяки в это самое время. Даже с учетом того, что культурный фестиваль не за горами, занятия в клубах никто не отменял.

— Я отпросился на сегодня.

— Как необычно.

На первый взгляд не похоже, что он плохо себя чувствует.

— Да так… Есть одна небольшая неприятность.

— Небольшая неприятность?

— В последнее время у меня стало заметно падать зрение.

С этими словами он посмотрел куда-то вдаль.

— У меня с детства всегда было 2.0, а тут вдруг начало портиться.

Получается, погружение в учебу негативно сказалось на физическом состоянии Судо.

Зрение для спортсмена очень важно. Если оно продолжит ухудшаться, то это может повлиять на его игру. Разумеется, очки и контактные линзы могут в значительной степени компенсировать падение, но намного лучше, когда у тебя нормальное зрение.

— Вот я и думал найти магазин оптики и проверить. Никогда там не был, даже понятия не имею, где он находится.

Поэтому он так всматривался в карту. Если ухудшение зрения начало проявлять себя до такой степени, что он это замечает, значит оно и в самом деле может становиться все хуже.

— Хотя если зрение будет падать и дальше, учиться все равно не перестану. Как бы сказать, баскетбол для меня чертовски важен, и бросать я его не собираюсь, но… Думаю, наряду с мечтой стать профессионалом, наверно, лучше иметь какие-то другие варианты.

— Другие варианты?

— …Только не смейся, ладно?

— Не буду.

— Хорошо бы просто пойти в универ и там учиться дальше. Даже если я выпущусь из класса A и особыми привилегиями смогу вырваться в профи, без реальных способностей в мире спорта делать нечего. Получается, можно как следует постараться и поступить в желаемый университет.

Поначалу Судо с большой неохотой брался за учебу, но теперь, похоже, даже образ его мышления коренным образом изменился.

— А вот после универа можно и профи стать!

— Наверное.

Выпуск из старшей школы вовсе не обязательно приведет тебя на путь к будущей профессии.

До сих пор единственное, что было в голове у Судо, – это стать профессиональным игроком после выпуска, и поступление в университет им даже как вариант не рассматривалось. Думаю, выбранный им путь начинает становиться все более разветвленным.

— А… — воскликнул Судо после того, как он заметил нечто, попавшее в его поле зрения.

С небольшой задержкой я посмотрел в ту же сторону и разглядел силуэты Акито и Харуки.

— На свидание… вроде не похоже?

— Ты прав.

Наверняка, если смотреть издали, они похожи на гуляющую вместе парочку. Однако одноклассники прекрасно понимают, в каком состоянии пребывают эти двое.

— А ничего, что все это время они сами по себе?

— Сейчас не та ситуация, когда я могу подойти, поговорить и все разрешить.

— Ну, может ты и прав, но все равно!.. — Судо, словно потеряв терпение, взмахнул кулаками. — Я не был как-то особенно близко знаком с Сакурой, но и мне же тоже пришлось пройти через похожий случай!

Когда-то Судо часто развлекался с Ямаучи, за что их и Ике прозвали троицей дураков. Именно поэтому исключение Ямаучи было для него болезненным.

— Хотя с прошлым смысла сравнивать нет. Я бы не зашел так далеко, чтобы вместо него предложить исключить меня.

Присутствие Айри для Харуки было по значимости равноценно самой школьной жизни… Нет, похоже, она значила для нее гораздо-гораздо больше.

— В общем, если трудности какие будут, обращайся. Правда, в моих силах ты не особо-то нуждаешься…

— Нет, что ты. Если потребуется совет, сразу же обращусь к тебе.

— Ага. Ну, тогда я пойду. Увидимся, Аянокоджи.

Попрощавшись с Судо, я снова направился в супермаркет.

Часть 3

Утром следующего дня мы с Кей встретились в лобби общежития.

— Прости, Киётака. Долго ждал?

— Не очень. Идем?

Кей поравнялась со мной и без задней мысли взяла за руку, а затем мы отправились в путь.

То, что мы шли, держась за руки, уже перестало быть редкостью.

— За вчера… Спасибо тебе за поздний вечер. Я была невероятно рада.

Слегка покраснев, Кей сильнее сжала мою руку.

— Если бы это просочилось, возникла бы небольшая неурядица.

После комендантского часа Кей оставалась в моей комнате. К счастью, на обратном пути, судя по всему, ее никто не подловил, поэтому наказания не последовало.

— Ах-ха-ха, ты прав.

Со стороны Кей мне показалась более решительной. Неужели так можно измениться за какие-то полдня?

— Тебе не было больно?

— …Ты решил об этом спросить?

— Нельзя?

— Не то чтобы, просто… как бы сказать, уже начала привыкать.

Наливаясь румянцем, Кей от радости прищурила глаза.

— В некотором смысле я впервые через это проходила, так что не могу привести чувства в порядок. Но мне было спокойно, потому что ты, Киётака, оставался рядом вопреки комендантскому часу.

И правда, кто знает, чем бы все обернулось, не будь меня там.

— Понятно.

Возможно, благодаря вчерашнему опыту, Кей поднялась на еще одну ступеньку на пути своего взросления.

Несмотря на небольшую поддержку, теперь она может стоять на ногах и не опираться на что-либо.

Длительная реабилитация помогла ей выйти из состояния, когда она думала, что уже никогда не сможет стоять прямо. Самым важным для Кей оказалось научиться самостоятельно подниматься после падения. Как и у других учеников, ее случай уникален, и поэтому проблема не может уйти в одночасье. И все же можно сказать, что она приблизилась к цели.

— Д-доброе утро, «Кей»-чан.

Когда мы подошли к классу, уже находившаяся внутри Сато увидела Кей, вскочила с места и бросилась ей навстречу.

— А! Утречка, «Майя»-чан!

Кей взглядом отпросилась у меня, после чего, оказавшись рядом с Сато, без промедления завязала разговор.

Между ними прослеживалась неловкость, тем не менее они сразу завязали дружескую беседу, как было прежде. Или они стали даже еще ближе. От девушек исходили волны счастья, которые теперь окутывали других одноклассниц. Они не обошли стороной и тех, кто обычно не входил в их круг общения: например, Шинохару и Мии-чан, недавно столкнувшихся с трудностями.

Это отличается от Хорикиты, которая начала понемногу проявлять присущую лидеру силу – объединять большое количество людей. Здесь же способность позволяет создавать, притягивать и объединять малые группы.

Без сомнений, Кей обладает нужными для этого задатками и качествами.

Принимая в расчет обстоятельства, оказывавшие непосредственное влияние на сплоченность класса, подготовка к фестивалю продвигалась, казалось, без каких-либо препятствий. Однако неожиданное заявление с новой силой раздуло пламя.

— Эй, а правда, что наш класс собирается устраивать мэйд-кафе?! — крикнул Ике сразу с порога.

От удивления Маедзоно даже вскочила со своего места. Об этом знала лишь небольшая группа учеников.

Инициаторы проекта – Сато, Мацушита и Мии-чан – разом переглянулись.

О мэйд-кафе знали немногие из девушек: одних утвердили в качестве персонала, к другим обращались по этому вопросу. А также Хорикита, отвечавшая за координацию на культурном фестивале. Последняя не запаниковала: она спокойно выслушала Ике.

Если бы ее реакция оказалась чрезмерной, то весь класс сразу бы узнал, что мы действительно решили организовать мэйд-кафе. То же самое относится и к другим классам.

Однако это уже не актуально, потому что последовала бурная реакция со стороны Маедзоно и остальных девушек. Кроме того, отклик был конкретно на фразу о мэйд-кафе, так что совпадение маловероятно.

— От кого ты об этом услышал, Ике-кун?

— От кого? Ну…

Маедзоно с жестким и яростным выражением лица смотрела на Ике, отчего он от страха проглотил слова.

— Да вот только что в лобби, от Ишизаки, Сузуки и… Номура, кажется. Они втроем трезвонили об этом!

— Как так получилось, Хорикита-сан? Это ведь пока должно было оставаться в тайне.

Подошла Мацушита, которая отчетливо помнила вчерашнюю встречу с Хашимото.

— Так и должно быть. Я даже подумать не могла о таком. Видимо, было слишком наивно с моей стороны.

Учитывая, что шум подняли Ишизаки со своей компанией, ответ очевиден.

— Получается, Рьюен-кун все-таки нас предал? Ты же сама говорила, что все будет в порядке, Хорикита-сан.

Когда разгневанная Маедзоно попыталась протиснуться к Хориките, дверь кабинета резко распахнулась, и внутрь вошел слегка взволнованный Судо.

— Э-эй, сюда идет Рьюен со своими.

— …Похоже, остается только встретить их. Вы же, ребят, спокойно ждите в классе.

Хорикита решила, что стоит необдуманно позволить посторонним участвовать в разговоре, и все только усложнится. Встав со своего места с недовольным видом, она отправилась встречать их в коридоре.

— Салют. Что, решила специально выйти и встретить меня, Сузуне?

Во главе процессии находился Рьюен, позади него шли трое: Ишизаки, Альберт и Канеда.

— Зачем ты пришел со своей грозной компанией?

— Сегодня у нас есть к вам один разговор. Так, Ишизаки?

— А-ага.

Со слегка напряженным видом Ишизаки оглянул нашу группу.

Ученики, которым было велено не покидать класс, хотели во что бы то ни стало узнать о происходящем, поэтому с нетерпением принялись наблюдать за нами. Особенно на общем фоне выделяется Маедзоно, которая сверлит взглядом Рьюена, даже не пытаясь скрыть раздражение.

— Сдается мне, они уже во всех подробностях знают, что ты с утра устроил, — улыбнулся Рьюен, интуитивно догадываясь о царящей вокруг атмосфере.

— Честно сказать, я удивлена. Как же легко тебе даются поступки, какие совсем не ожидаешь.

— Ку-ку, предсказуемость скучна, не находишь?

Рьюен любезно принялся объяснять ситуацию так, чтобы его слышали даже Ике с остальными, которые оставались не в курсе происходящего.

— Согласно твоему предложению, Сузуне, наши классы договорились сотрудничать на спортивном фестивале. Затем предполагалось, что то же самое будет и на ранних этапах культурного фестиваля.

Если быть точным, взаимодействие на культурном фестивале было моей инициативой, но это уже мелочи.

Хорикита с Кацураги как следует все обговорили и сошлись на том, что мы объединим силы и на культурном фестивале.

— Программы не должны пересекаться. Обсуждать планируемое расположение стенда. Обмениваться учениками при необходимости и оказывать поддержку. Так там было?

— Все так. Правда, к взаимной поддержке планировалось прибегнуть позже. О содержании программы вы рассказали заблаговременно, а вот вчера – о выбранном месте, — дополнил с ухмылкой Канеда.

— То есть ты с самого начала собирался нас предать. И скрывал намерения до сегодняшнего дня, потому что ждал, пока мы расскажем о запланированном месте?

— Так и есть. Ты уж извини, но я расторгаю наш договор о сотрудничестве.

— Для аннулирования сделки ты поступил весьма некрасиво. Сначала в одностороннем порядке узнал о наших планах, а потом еще придал их огласке.

— Огласке? Так-то просто Ишизаки выболтал при ребятах. То, что об этом узнали в других классах, – чистая случайность. Это же какими ничтожествами надо быть, чтобы подслушивать, а?

Одноклассники начали понемногу вникать в суть происходящего.

— Он говорит правду, Хорикита-сан? — спросил Йоске, который еще не знал о продолжающемся сотрудничестве с классом Рьюена.

— Как раз собиралась рассказать, когда все будет окончательно решено…

Когда процесс вошел в завершающую стадию, он сразу спутал нам карты.

Теперь о происходящем стало известно всем одноклассникам, включая самого Йоске.

— Не мог бы по крайней мере раскрыть причину? В чем выгода от предательства? Или ты просто решил объединиться с Сакаянаги-сан или Ичиносе-сан?

— На спортивном фестивале я помогал вам только для того, чтобы раздавить класс A. При этом это вы побеждали раз за разом и выжали все соки. Так все было, разве нет?

Благодаря удачному стечению обстоятельств мы вместе одержали верх на спортивном фестивале, но в результате между нами образовалась разница в сто классных очков.

— Мы работали на основе договора и на равных условиях. Тоже должно было относиться и к культурному фестивалю.

— Но даже если мы и раздавим класс A, для нас это бессмысленно, потому что вы – класс B – подниметесь на их ступеньку. Много очков мы не получим, но на этом фестивале победа будет за нами. Причем с вашей же затеей.

— Хочешь сказать, с помощью мэйд-кафе? — тут же отреагировала Маедзоно, услышав ключевое слово «вашей».

— Ну, саму концепцию мы немного изменим, но в общем она будет похожей.

Все было бы не так плохо, если бы ограничилось простой утечкой нашей программы. Но если он твердо решил скопировать тему, то для класса Хорикиты это может оказаться смертельным ударом. Наверняка об этом догадались все инициаторы проекта, включая Маедзоно, а также остальные одноклассники.

Места с первое по четвертое. И сейчас он заявил, что нам придется бороться друг с другом за одно из четырех мест, за которые полагается сто классных очков.

— Выходит, ты целенаправленно собираешься устроить состязание программ, схожих по содержанию? Не думаю, что тебе будет от этого какая-то выгода.

— Тут ты права. Сражение за клиентов рискованнее создания любого другого проекта. Ну и что с того? У меня есть все расчеты, которые помогут обогнать вас по уровню продаж и выйти в топ.

Как-то не похоже, что они пришли сюда такой компанией только для того, чтобы сказать нам об этом.

— К чему я веду-то, давай сделаем наше состязание более жарким, Сузуне.

— Состязание?..

Шумиха начала разрастаться. Теперь даже не имеющие никакого отношения к происходящему ученики, вроде Канзаки, слышали, как Рьюен объявил нам войну. Судя по тому, какой интерес проявил Хашимото, об этом он узнал даже раньше класса Хорикиты.

— Класс, который заработает хоть на один балл больше, получает пять миллионов приватных баллов. Занятное состязание, не находишь?

— Серьезно? Такое пари и близко нельзя назвать разумным.

— Брось, я же говорю о каких-то пяти миллионах.

Классные очки переводить по собственному усмотрению нельзя. Но приватными баллами, предназначенными для личного пользования, распоряжаться мы можем свободно. Он решил воспользоваться этим, и предложил подобное «пари».

По сути, это предложение провести отдельное состязание один на один наравне с соревнованием среди двенадцати классов.

Даже если мы проиграем, не попав на верхние строчки, но при этом победим в прямом столкновении, то получим пять миллионов приватных баллов. Это состязание и правда можно назвать занятным.

— Так-то я бы предпочел другого соперника, чтобы можно было устроить бой подороже. Но Нагумо, этот президент ученического совета, слился, сказав, что не собирается надрываться на фестивале. А на третьем году лишь классу A хватит на это духу. Не похоже, чтобы он струсил, но раз соперника найти не получилось, выбор невелик. Придется выбираться из второгодок.

— Не беги впереди паровоза. Я не собираюсь принимать твое безумное предложение.

— Что, тоже слиться решила?

— Сначала в одностороннем порядке расторг договор, потом организовал утечку. Вдобавок ко всему теперь ты решил устроить состязание, скопировав наш проект. Тут и говорить не о чем. Я начала понимать истинную причину, почему Кацураги-кун избегал вопроса о штрафных санкциях.

— Да плевать уже на это. Или же ты просто не уверена, что сможешь меня победить?

— Я такого не говорила.

— Вот как?

— Я не могу оставаться в стороне, когда ты творишь все, что только вздумается. Рассмотрю предложенное тобою пари позже.

— Ку-ку, отлично сказано, а? Буду ждать от тебя положительного ответа, Сузуне.

Похоже, Рьюен сделал все, зачем пришел, и с довольным видом покинул нас.

Присутствующие зрители, в лице Хашимото и других учеников, расступились, открыв проход для триумфального возвращения.

Как только Рьюен со своей компанией ушел, остальные ученики из других классов, наблюдавшие за происходящим, также начали расходиться.

В этот момент я пересекся взглядом с Хашимото: тот пожал плечами с легкой улыбкой на лице. Он словно говорил: «Теперь-то понятно, каково это, объединяться с Рьюеном?».

Наверняка теперь об этом знают не только второгодки, но и ученики других годов обучения.

Громкое объявление Рьюена о войне с мэйд-кафе создало напряженную обстановку. Если же в каком-то другом классе планировалось устроить тоже самое, не удивлюсь, если они прямо сейчас попытаются изменить курс. Однако мы уже проделали большую предварительную работу.

— И что нам делать, Хорикита-сан? Мы далеко продвинулись в плане подготовки…

— Неужели класс Рьюен-куна и правда собирается организовать мэйд-кафе?

С плохо скрываемым недовольством к Хориките обратились обеспокоенные Маедзоно и остальные.

— Вероятность высока. Не думаю, что это пустая угроза.

— Может, нам прямо сейчас стоит изменить наш проект? — предложил Йоске обдумать и такой вариант выхода из сложившейся ситуации.

Однако…

— Нет. Часть бюджета мы уже потратили.

Мы подготовили, что могли: например, заказали униформы горничных. Нельзя просто взять и списать со счетов потраченные средства. Если на этом остановимся, ценный актив окажется пущенным на ветер.

Как нам действовать дальше? Хорошо бы пересмотреть этот момент с учетом нехватки времени.

Одно можно сказать наверняка: у нас невозвратные затраты.

— Нам остается только обратить ситуацию в свою пользу. Пусть это будут не пять миллионов баллов, но все равно можем воспользоваться возможностью и получить большое количество приватных баллов.

Разумеется, при условии, если наши одноклассники согласятся на такое предложение. Ведь чтобы собрать такую внушительную сумму, нужна помощь всего класса.

Часть 4

Несмотря на отдельные случаи предательства и публичного раскрытия планов, как это было с классом Хорикиты, где и что будут представлять другие классы, оставалось неизвестным для широкой публики вплоть до самого дня проведения.

Но чем амбициознее программа, тем острее становится необходимость заблаговременной подготовки. Поэтому каждый класс постепенно начинает приготовления в местах расположения их проектов.

Между тем по школе начала распространятся неожиданная информация о возглавляемом Нагумо классе 3-A.

Возможно, они в принципе не собирались ничего скрывать, тем не менее пошли слухи, что их класс занял спортивный зал – то есть большое пространство, – и там представят «Дом с привидениями» и «Лабиринт» в виде одного проекта.

Соревноваться за классные очки им нет нужды. Можно сказать, они ведут себя так, словно уже одержали победу.

Скорее всего, сейчас всем заправляет не Нагумо. Классу позволено делать то, на чем сошлись мнения учеников. Похоже, они не считают победу чем-то главным, если судить по их действиям.

Даже если взглянуть издалека на декорации и реквизит, понимаешь, что на них была потрачена внушительная сумма. И словно для подтверждения, класс 3-A со вчерашнего дня объявил о специальном предпоказе.

Так они начали сбор отзывов и пожеланий у всех учеников, желающих испытать дом-лабиринт с привидениями. Можно явно ощутить их твердую решимость показать гостям фестиваля программу наивысшего качества.

Как человек, который не знает о культурных фестивалях ровным счетом ничего, я бы хотел своими глазами посмотреть на программы других классов.

После окончания занятий я отправился в спортивный зал на предпоказ.

Сам он будет проходить несколько дней. Возможно, именно поэтому учеников с первого и второго годов обучения здесь было не так много, несмотря на первый день.

Из-за приглушенного света спортзал производил нетипичное жутковатое впечатление.

Когда я встал в самый конец очереди, практически сразу послышались знакомые голоса.

— Президент ученического совета не перестает удивлять. Вот так взять и показать все в открытую…

— С таким размахом так или иначе тяжело держать все в секрете. А если практика необходима, то разумно раскрыть карты на раннем этапе.

Я мельком оглянулся и увидел приближающихся Ичиносе и Канзаки.

Судя по всему, они тоже решили понаблюдать за происходящим и провести разведку, ради чего пришел и я сам.

— А…

Когда они подходили к очереди, я неизбежно попал в поле их зрения.

Ичиносе мгновенно занервничала, затем поклонилась и отвела взгляд. Канзаки молча посмотрел на нас и встал в очередь.

Между нами воцарилась неловкая тишина, а очередь все никак не хотела двигаться.

Сегодня только первый день, так что, судя по всему, у третьегодок не все идет гладко.

— …К-кстати! Я тут вспомнила, э, об одном срочном деле. Извини, Канзаки-кун, могу я оставить тебя тут?

Совершенно очевидно, что она сказала первое пришедшее на ум, тем не менее Канзаки согласно кивнул, не став задавать вопросы.

— У-увидимся позже, — вежливости ради обратилась ко мне Ичиносе, поскольку она ни в какой ситуации не может быть хладнокровной.

Она вышла из очереди. И остались только я и Канзаки, атмосфера при этом стала тяжелой.

Даже ни о чем не догадывающиеся ученики могут догадаться о причине. А для Канзаки она и вовсе совершенно очевидна.

— Как дела? — спросил я без умысла, однако лицо Канзаки тут же помрачнело.

— Думаешь, они могут быть хорошими?

Класс Ичиносе потерял много классных очков, так что ни о каком хорошем настроении и речи быть не может.

Видимо, мой вопрос прозвучал как провокация.

Вписав свое имя, я принялся изучать правила.

Хотя правила эти только на словах таковые: больше похоже на базовые нормы поведения.

«Использование телефона запрещено. Непременно переведите его в беззвучный режим».

«Никаких громких разговоров».

«Не задерживайтесь внутри без причины».

«Не прикасайтесь руками к объектам внутри стенда».

Когда я закончил ознакомление с правилами, оказалось, что Канзаки уже вышел из очереди и встал спиной ко мне. Скорее всего, он собирается ждать возвращения Ичиносе.

Должно быть, Канзаки прикинул, что она вернется к тому моменту, когда я уйду из спортзала.

Я не стал трогать его, поставил подпись под списком правил и вошел внутрь.

Дом с привидениями сконструирован из стен, поэтому естественно, что в нем тесно и довольно сложно что-либо разглядеть.

Фонарик, должно быть, купленный в магазине фиксированных цен, был обмотан скотчем, чтобы ограничить его яркость. В качестве источника света со своей задачей он практически не справляется.

В последнее время я часто искал в интернете информацию о культурных фестивалях, но неужели можно создать что-то столь высокого качества? Честно говоря, меня поистине удивляет креативность третьегодок… вернее, конкретно класса 3-A.

Не обращая внимания на привидений, я начал внимательно осматриваться.

Звучит очевидно, конечно, но нужная атмосфера создается за счет декораций, а вот пугать приходится уже людям.

Рокурокуби* приводится в движение учеником позади как раз в тот момент, когда посетитель проходит рядом.

[П/Р: Ёкай из яп. фольклора: женщина с длинной шеей.]

Тут выпрыгивает падший воин с мечом, которым, разумеется, управляет уже другой ученик.

Несколько сцен явно находятся в разработке, это можно понять, просто взглянув на них. К началу фестиваля их наверняка не только доделают, но и повысят качество.

Взрослым проект вряд ли придется по душе, но среди семей и детей, в частности, он может оказаться довольно популярным. Высокая цена только отпугнет, но ради желаний ребенка приходится раскошеливаться.

Это станет важным фактором для определения направления нашего мэйд-кафе в дальнейшем.

А я, должно быть, уже подхожу к середине маршрута.

Только не успел последовать указателю с надписью «Налево», как вдруг заметил промелькнувшую тень.

Похоже, очередное нечто собирается меня напугать.

— Бу… Уа-а-а-а?!

По задумке закричать должен был я, но выпрыгнувший призрак не обратил на это внимание и споткнулся о ступеньку, с грохотом свалившись передо мной. Этим призраком оказалась Асахина Назуна, ученица из класса 3-A.

Сперва падение показалось мне частью представления, поэтому я не стал сразу помогать ей. Но увидев, как она распласталась на полу, осознал, что это был несчастный случай.

Хотя неудивительно, в такой кромешной тьме легко оступиться…

— Больно, больно-то как!!!

— …Ты в порядке?

Протягивать руку призраку, который по определению не должен быть живым… В каком-то смысле картина выходит действительно пугающей.

— С-спасибо… Ай-ай-ай!

Судя по всему, встать самостоятельно было сложно, поскольку она так и осталась сидеть на месте.

Я не мог бросить ее в таком состоянии, поэтому решил подставить плечо.

— Где выход?

— А? В-выход?.. Здесь… наверное?..

— Если не уверена, давай вернемся ко входу.

Я запомнил весь путь от входа, поэтому даже если она обопрется на меня, выйдем мы быстро.

— Да все в порядке, доверься своему семпаю… Угха!.. — воскликнула она от боли.

А все потому, что понапрасну сделала вид, будто ничего не произошло, и встала как ни в чем не бывало.

Ее слова прозвучали крайне неубедительно, но лучше, наверное, послушаться. Скорее всего, так будет быстрее.

Несколько раз мы свернули не туда, но все-таки я вывел наружу семпая, которая сама пугалась от одноклассников.

Я планировал сразу оставить Асахину и уйти, но свободных рук из-за предпоказа тут не оказалось.

— За меня можешь не беспокоиться. Спасибо тебе, Аянокоджи-кун. Вот отдохну немного и как огурчик буду.

Я сел на корточки и принялся осматривать лодыжку Асахины.

— Т-ты чего?

— Дай-ка взглянуть.

— Х-хорошо…

Для легкого ушиба нога слишком быстро начала опухать. Если она не получит необходимое лечение, могут возникнуть осложнения.

— Думаю, тебе лучше сходить в медпункт. Нехорошо будет, если отстранят от культурного фестиваля, не думаешь?

— Ты прав, пожалуй. Да, так и сделаю.

Она поднялась самостоятельно, но как только сделала шаг, поняла, что не в силах вынести боль, поэтому решила ковылять на одной здоровой левой ноге.

Однако в припрыжке колебания передавались на правую ногу, отчего на лице появлялась гримаса боли.

— Давай все же помогу.

— Ух… Но ведь…

Может ей и стыдно, но я думаю, что есть и другая причина, почему она отказывается от моей помощи.

— Дело в президенте ученического совета Нагумо?

— …Как ты узнал?

— Да так. Просто догадался.

— Если он застанет тебя с кем-то из учеников класса A, наверняка хорошего будет мало. Нельзя же, чтобы из-за меня у тебя возникли проблемы.

Похоже, обо мне она беспокоится больше, чем о своей травме.

— Насчет этого не переживай. Президент Нагумо не станет ко мне цепляться.

— Ты так думаешь?

— Наверняка он понял, что просто переоценил меня.

Я решил подставить Асахине руку и отвести ее в медпункт.

— Спасибо тебе.

Мы довольно сильно бросаемся в глаза, что не совсем хорошо, но с этим ничего не поделаешь.

Она облокотилась на меня, и, ловя на себе любопытные взгляды учеников, мы наконец-то добрались до медпункта.

Медсестра сразу распорядилась усадить Асахину на койку. Ей сказали немного подождать, поскольку нужно подготовить все необходимое. Я подумал, что пришло время оставить ее, но стоило повернуться спиной, как меня окликнули:

— Кстати говоря, Аянокоджи-кун, похоже, у твоего класса большие неприятности.

Упустив момент, когда можно было выйти из медпункта, я вступил в разговор.

— Речь про утечку о мэйд-кафе?

— Да.

Этим утром Рьюен воплотил коварный план.

Теперь о нашем мэйд-кафе, которое мы готовили в тайне, знает вся школа.

Разумеется, если о проекте становится известно еще на раннем этапе, то в основном это несет в себе много негативных моментов.

— Все-таки класс C… класс Рьюена также вознамерился выступить со своим кафе.

Все просто: как только появляется конкурирующее заведение, начинается борьба за посетителей со схожими предпочтениями.

— Ладно если два класса сражаются одинаковыми проектами, главное, чтобы никто больше не последовал этому примеру.

— Если одно и тоже представят уже три или четыре класса, борьба за клиентов выйдет жесткой.

Попытка угнаться за кем-либо лишь увеличит риски.

Тем не менее, даже если между делом разработать стратегию для своего заведения, победить нас с учетом уже вложенных нами средств будет не так-то просто.

Вскоре медсестра принесла бинты и лекарства, необходимые для перевязки. Я же остался наблюдать за оказанием медпомощи. Много времени перевязка не заняла. Несколько дней покоя и она вновь сможет передвигаться без проблем.

Как только стало понятно, что травма не отразится на участии в фестивале, Асахина выдохнула от чувства облегчения и той боли, которую терпела все это время.

— А-ах, повезло. Как же мне не хотелось из-за этого доставлять неприятности нашему классу.

— Вы ведь все равно не потеряли бы своего доминирующего положения, разве нет? Стоит ли тогда из-за этого волноваться?

Даже если на культурном фестивале они займут последнее место, классные очки от этого не потеряют.

— Что ты такое говоришь? Классных очков много не бывает. К тому же есть много недовольных, что Мияби в этот раз пустил все на самотек. — Асахина прикрыла глаза и продолжила: — А ученикам, чья победа еще не гарантирована, нужны очки, и как можно больше, так? Если занять первое место на фестивале, то они смогут получать больше приватных баллов вплоть до самого выпуска.

Учитывая правила подконтрольного Нагумо третьего года, желание, чтобы из класса A выпустилось как можно больше людей, вполне объяснимо. Судя по всему, для класса A невыносимо закрывать глаза на всех тех, кто оказался в классе B и ниже.

— А еще, кажется, в классе, что займет лидирующее место в соревновании классов B-D, выберут одного ученика для перевода в класс A.

Тогда со стороны трех других классов явного недовольства уже не будет, так?

И тем не менее, если не демонстрировать твердую решимость заполучить в свои руки больше классных очков, успокоить всех полностью не получится.

Скорее всего, давление на класс 3-A со временем будет только нарастать, если они решат отказаться от победы.

— Возвращаясь к предыдущему разговору… Аянокоджи-кун, ты сказал, Мияби понял, что переоценил тебя, верно?

— Да.

— Я сперва тоже так подумала. Но, возможно, на самом деле это не так.

— Почему?

— Вы же не разобрались окончательно, кто из вас победил, а кто проиграл?

— Да, не разобрались.

Мы с Нагумо так ни разу и не выясняли отношения в прямой схватке.

— Вот поэтому мне кажется, что ничего еще не закончилось.

— У меня все равно нет желания. И не думаю, что он сможет переубедить меня.

Попытки Нагумо склонить меня к чему-либо окажутся пустой тратой времени.

— Наверное, твои желания значения не имеют. Скорее… все может стать только хуже, чем сейчас. Даже если тебя он не тронет, Аянокоджи-кун, то может сделать что-то с близкими тебе людьми.

Некоторые моменты разглядеть может только Асахина, которая находилась рядом с Нагумо и наблюдала за ним три года.

— Нагумо любит меряться силой, как это было в случае бывшего президента Хорикиты.

— А… Да, это уж точно.

— Он когда-нибудь проигрывал кому-то? Допускал хотя бы небольшие промахи?

Хотя, учитывая поведение Нагумо, ответ напрашивается сам собой…

— Мияби… еще ни разу не ошибался. По крайней мере, насколько мне известно.

Одноклассники Нагумо твердо уверены в его победе.

— Президент ученического совета Нагумо – выдающийся человек. Это неоспоримый факт. Если бы его способности были пустым звуком, он не смог бы ни представить «ОИС» под другим углом, ни стать президентом.

Есть немало того, чего нельзя достичь лишь выбранной стратегией.

— Ему нравится быть первым. Поэтому он боролся, чтобы стать первым даже в этой школе. В итоге смог забраться на самую вершину – пост президента ученического совета. Он действительно из тех, кто не бросает слова на ветер.

— Тем не менее если спросить меня, является ли Нагумо номером один, я сразу скажу «нет».

— И почему?.. Он же никому еще не уступал.

— Я считаю, ему просто везло с противниками.

Нагумо отнюдь не слаб. Однако в слабости его противников сомневаться не приходится.

— Его самое большое несчастье заключается в том, что на его параллели никто ему не ровня, а значит и противопоставить что-либо они тем более не могут.

— Получается… у него не было достойного противника?

— Именно.

К сожалению, Нагумо приходилось тягаться лишь с противниками более низкого ранга, за счет этого он смог без труда удержаться на первом месте. Разумеется, на старте он вполне мог занимать и второе, и третье, однако сразу вырывался вперед и оставлял соперников далеко позади.

В конце каждой финишной прямой он оглядывался назад, а позади не оказывалось никого.

Оставив надежды победить Нагумо, все только и делали, что переходили на шаг или же останавливались.

Наверняка временами вокруг него собирались люди, скрывающие таланты, вроде Кирюин, но если они не пытались догнать и обогнать Нагумо, то ничем не отличались от сорняков и камней на обочине дороги.

Пожалуй, причиной искаженного мышления Нагумо можно назвать то, что с малых лет он так и не познал всю суровость и тяжесть соперничества, а также горечь поражения.

А направленная против меня странная месть продиктована не комплексом неполноценности, поражениями или изъянами, а обычным стремлением вытащить меня на всеобщее обозрение.

Когда Нагумо предложил сойтись в состязании один на один на спортивном фестивале, он даже не думал о возможном проигрыше. Разумеется, с этим ничего не поделать, он ведь не знал обо мне всего. Но даже если бы он своими глазами увидел, на что я способен, все равно не допускал бы вероятность своего проигрыша.

Он просто не знал поражений, в прямом смысле. Таково негативное последствие нескончаемых серий побед.

— Хорошо бы он прекратил сражаться в этой школе.

— Как знать.

— Просто хочу обойтись без происшествий…

Пожалуй, этому сбыться не суждено.

На культурном фестивале косвенно прослеживаются перемены в поведении Нагумо, которое стало откровенно странным.

В глазах толпы, у Нагумо просто начинают пропадать воинственность и любопытство.

Однако все не так.

Это лишь затишье перед бурей.

Нагумо явно затевает что-то против меня… Нет, меня он обойдет стороной, а вот насчет остальных…

Возможно, дело не ограничится исключением одного-двух человек.

Должен ли я считать это расплатой за то, что игнорировал Нагумо?

Если оставить без внимания эту бомбу, готовую вот-вот взорваться, можно ждать обрисованные мной события.

Помнится, Манабу так и сказал: «Нагумо своими методами обречет множество людей на несчастье».

Отчасти он был прав. Конечно, отрицать свою роль в этом не стану, но этот вариант изначально теплился на эмоциях и образе мышления Нагумо.

Вместе с тем Манабу отчасти и ошибался.

Ведь именно благодаря действиям Нагумо, ученики, которые, по задумке, не должны быть выпущенными из класса A, получают на это шанс.

И речь не только об учениках третьего года обучения, первогодки и второгодки также получают лимитированные тикеты на переход в другой класс. Хоть их применение и ограничено, но при Манабу подобного не было вовсе.

Прежний я просто остался бы в стороне и наблюдал за действиями Нагумо…

— Теперь меня немного заинтересовал президент Нагумо.

— Ты меня вообще слушал?

— Конечно.

Во мне начинает просыпаться интерес, какой я никогда не испытывал прежде.

— Какой же ты все-таки странный. — Асахина бросила взгляд на перебинтованную ногу и слегка улыбнулась. — Хоть ваша встреча и была случайной, возможно, именно поэтому Мияби так жаждет сразиться.

Если так подумать, первая моя встреча с Асахиной тоже оказалась в значительной степени следствием «случайности».

Случайность… Вот как?

Во время нашего разговора я вывел одно умозаключение.

Случайность, о которой она говорила, была неподконтрольна.

Тем не менее это не значит, что ею нельзя управлять вовсе.

Поскольку так называемая «случайность» может сильно меняться в зависимости от точки зрения и взгляда.

Асахина Назуна и ее амулет, случайность и Нагумо Мияби.

[П/Р: Речь о важном для Асахины амулете, который она потеряла в 7 томе 1 года обучения. Аянокоджи нашел его и отнес охранникам в общежитие. В 8 же томе 1 года обучения Асахина узнала, что именно он помог ей вернуть его, тогда-то они и познакомились.]

Довольно неплохо для тестового кейса.

Ведь за чередой неудачных экспериментов непременно следует успех.

Часть 5

Оставив Асахину в медпункте, я вернулся в спортивный зал.

Еще одна вещь заинтересовала меня в Канзаки, к тому же я хотел понаблюдать за поведением Ичиносе, которая, по моим расчетам, должна была уже вернуться. Чтобы сильно не выделяться и не повторять ту же сцену вновь, я отошел в сторону, подальше от входа.

В очереди Канзаки не видно. Возможно, он зашел внутрь, а может, уже вообще ушел. Хотя, судя по поведению, он в любом случае должен был дождаться Ичиносе.

Когда я провожал травмированную Асахину, возник знатный переполох, поэтому Канзаки, ждавший моего ухода и возвращения Ичиносе, вряд ли бы не заметил происходившее.

На поход в медпункт и обратно ушло где-то минут пятнадцать. Если после моего ухода она сразу вернулась – это одно дело, но если она отошла подальше, то к этому моменту может еще находиться внутри.

Продолжая общее наблюдение, я отдельно обращал внимание на всех выходящих учеников.

Прошло еще несколько минут.

Из выхода неспешно вышел Канзаки.

«Так и знал, он все еще в спортзале», – подумал я, но затем удивился.

Я был совершенно уверен, что Ичиносе должна быть вместе с ним, однако Канзаки вышел один. Вряд ли она задерживается внутри, так как назад он не оглядывается.

Думал, Канзаки просто направится к выходу, но посмотрев по сторонам, он заметил меня и после нескольких секунд пристального разглядывания направился ко мне.

— Вернулся-таки? Похоже, травма оказалась не такой серьезной?

Вряд ли бы я стал прохлаждаться тут, если бы она оказалась серьезной. Наверняка именно на этом основывается догадка Канзаки.

— Удивлен, что Ичиносе не со мной?

— Немного, если честно.

— Я не стал звать ее, потому что опасался, что вы столкнетесь друг с другом во время твоего возвращения из медпункта. Тем более сегодня не последний день предпоказа.

То есть Ичиносе торопиться незачем, у нее еще будет время тут осмотреться?

Похоже, в какой-то мере в их классе уже определились с программой. Иначе бы им пришлось двигаться на ощупь и не обращать внимание на мое присутствие.

— В продолжении того разговора… Кажется, у вас в классе дела идут как надо.

Очевидно, он указывал на цепочку экзаменов на втором году обучения: от необитаемого острова до «Единогласного решения» и далее.

— Не то чтобы мы обошлись без потерь. В отличие от твоего класса, у нас есть выбывшие. И некоторые негативные моменты не отследить по классным очкам, которые видны со стороны.

— Не только вы столкнулись со скрытыми рисками. А если отталкиваться от преимуществ на поверхности, то вы далеко впереди.

Канзаки сейчас говорит не столько из зависти, сколько открыто высказывает свое мнение.

— Классу, подобному вашему, однажды придется сразиться с классом Сакаянаги.

Любопытство вызывала отстраненная оценка Канзаки: он словно совершенно ясно представлял себе положение собственного класса.

— Уже отказались от идеи подниматься до класса A?

— …Можно и так сказать.

Ответ Канзаки прозвучал скорее утвердительно, чем отрицательно.

Не так-то трудно догадаться, что у него сейчас на душе.

Результаты класса Ичиносе ни в коем случае нельзя назвать катастрофическими. Из-за прилежности они почти не теряют очки за опоздания, отсутствия на уроках и проблем с дисциплиной. К тому же они редко допускают серьезные ошибки на специальных экзаменах, поэтому риск значительной потери классных очков в их случае минимален. Но, с другой стороны, им никак не выпадает возможность совершить значительный прорыв на тех же специальных экзаменах.

— Никто не замечает, как положение нашего класса продолжает постепенно ухудшаться. Было бы забавно, если они только делали вид, но нет, они, похоже, искренне еще на что-то надеются.

— Выходит, с тобой все по-другому.

— Было по-другому, до недавнего времени. Только нет смысла устраивать мятеж в одиночку.

— Другими словами, ты просто сдался?

— Класс A нам не светит.

А вот сейчас Канзаки высказался предельно ясно.

— Если вероятность нулевая, остается пробиваться другими способами. Раз уж мы идем ко дну, то нужно устроить все так, чтобы у как можно большего числа людей был шанс выбраться.

— Переход в другой класс за двадцать миллионов приватных баллов?

— То, что президент ученического совета Нагумо реализует на практике, приносит свои плоды. На сегодняшний день у Ичиносе уже собрана некоторая сумма приватных баллов. Если добавить еще, в класс A можно будет перевести по меньшей мере два-три человека. К тому же на спортивном фестивале было впервые заявлено о существовании тикетов на переход в другой класс. Разумеется, так просто их не заполучить, но увеличение количества вариантов – это уже настоящий повод для радости.

— И чего ради ты рассказываешь мне о вашей внутренней кухне? Ведь не чтобы сорвать планы?

— Интересно, почему же? Я и сам не понимаю, зачем это делаю.

Да, очень содержательно.

Стоило ответить на вопрос, как он сам начал догадываться, насколько несуразным был его ответ.

— Некому было выговориться. Может, поэтому.

Проблемами из повседневной жизни он мог поделиться с кем-то из близкого окружения вне зависимости от класса, а потом вместе прийти к решению. Но если дело касается самого класса, ответ неизбежно придется искать у одноклассников.

«Нам ни за что не добраться до класса A, а значит единственный выход – перевод».

Если озвучить нечто подобное, это вызовет диссонанс. А в случае класса Ичиносе добиться признания идеи будет в принципе невозможно.

— Ты единственный, на мой взгляд, человек, который понимает, о чем я говорю, – и потому не станешь бездумно об этом разбалтывать.

То есть он счел меня наиболее подходящим кандидатом, чтобы излить душу.

Разумеется, дело может быть не только в этом.

Похоже, ко всему прочему, он также держит на меня обиду за оказываемое на Ичиносе влияние.

— Мне плевать, какие у тебя отношения с Ичиносе, и что между вами произошло. И негативное от этих отношений влияние, которое не дает нам провести полноценную разведку, – это так, цветочки.

— Твои слова звучат обидно, знаешь ли…

— Что же, прошу прощения. Я уже давно от чувства безысходности не могу избавиться.

Канзаки приподнял руку, сообщая о своем уходе.

Глядя вслед советнику, отказавшемуся от победы класса, мне показалось, будто его плечи понурены еще сильнее обычного.

Будет немного грубо, если я сейчас окликну Канзаки, но нельзя же вот так отпускать его.

— Не сможешь в ближайшее время уделить мне время? Хотел бы поговорить с тобой о том, что будет дальше.

— Ближайшее? Побеседовать насчет твоего «дальше» я могу и сейчас.

— Извини, но пока я хочу изучить проекты третьегодок.

К тому же, даже если обсудим все сейчас, ни к чему конкретному не придем.

Для разговора о дальнейшем необходим кусочек пазла, который откроет путь для шага вперед.

— Раз так, то ладно. Связывайся в любое время.

Часть 6

Пятница, конец учебной недели.

Чтобы встретиться с одним учеником, я отправился в место, куда обычно не захожу.

После стука дверь кабинета ученического совета открылась, и за ней показался Нагумо, на лице которого на мгновение промелькнуло удивление.

Кроме Нагумо внутри не видно ни учителей, ни других учеников. Как и говорила Асахина, сегодня он один.

Наверняка он даже представить себе не мог, что приду к нему я.

В левой руке у него телефон, должно быть, смотрел в него незадолго до моего прихода.

Хоть я и оказался незваным гостем, Нагумо не стал меня прогонять и впустил внутрь.

— Прошу прощения.

Как только дверь в кабинет захлопнулась, мы остались наедине в полной тишине.

— Я ждал только из-за слезной просьбы Назуны, но даже в мыслях не было, что посетителем окажешься ты. У тебя какое-то дело к совету?

— Нет. К совету никаких дел. Я пришел по личному вопросу, президент Нагумо.

После этих слов он уселся поглубже в кресле и положил находившийся в руке телефон на стол.

— Если так, мне остается только похвалить тебя за то, что осмелился показаться мне на глаза. Смелости тебе не занимать, да, Аянокоджи?

— Наверное, ты насчет спортивного фестиваля. Плохое самочувствие считается обоснованной причиной неявки, разве нет?

— Не смеши меня! Есть люди, видевшие тебя совершенно здоровым в торговом центре Кёяки прямо на следующий день после фестиваля.

— Поправился за один день.

— Очевидная ложь.

— Или простая правда.

Это была лишь небольшая игра слов, но, видимо, Нагумо посчитал, что потакать ей бессмысленно.

— Ложь, правда – какая теперь разница. Как бы то ни было, расскажешь наконец, чего ради ты сюда пришел?

Похоже, его явная неприязнь искренняя. Он даже не пытается скрыть желание поскорее закончить этот разговор и уйти отсюда. Однако настолько очевидное пренебрежение может свидетельствовать о том, что свои истинные намерения он пытается скрыть.

— Могу я присесть? Думаю, разговор может затянуться.

— Твои дела не связаны со мной, как с президентом ученического совета, ты ведь сам это сказал, так? А значит могу и отказать?

Будучи главой ученического совета, он готов слушать даже тех, кто ему не нравится. Но раз разговор не связан с советом, похоже, он не хочет на это подписываться. Вполне ожидаемо.

— Если нет желания слушать, я пойду.

Раз для Нагумо разговор со мной настолько обременителен, то ничего не поделаешь. Хотя, скорее всего, это не так. Если бы он окончательно потерял ко мне всякий интерес – это одно дело, но я вижу, что где-то в глубине души у него все еще теплится огонек. Следовательно, он ни за что не откажется. Об этому я могу сказать с уверенностью, именно поэтому выделил драгоценное время и пришел сюда.

После непродолжительного молчания Нагумо знаком велел мне сесть.

Я передвинул стул и сел так, чтобы оказаться прямо напротив него.

— Ты уж извини, но напитков у меня нет.

— Не стоит беспокоиться.

По моему настрою можно сразу догадаться, что пришел я сюда отнюдь не ради извинений. А вот на лице Нагумо читается немой вопрос: «Зачем ты пришел?».

— Знаешь, я никак не ожидал, что класс 3-A устроит предпоказ. При обычных условиях демонстрация проекта будет невыгодной.

— До меня тут слухи дошли, у одного класса придурков раскрыли содержание программы.

— Колкое замечание. Кстати говоря, Рьюен уже заявлялся к тебе?

— Примчался на всех парах, чтобы предложить пари на десятки миллионов.

— И, видимо, получил отказ.

— Моя школьная жизнь закончилась с окончанием нашего состязания, этого уже ничто не изменит. До культурного фестиваля теперь мне тем более дела нет. А раз так, то мне нет смысла раздавать указания. Просто дам остальным волю творить все, что хотят, до самого выпуска. Пусть у них останутся хорошие воспоминания.

Оставить открытым вопрос об организуемом проекте и дать насладиться культурным фестивалем, как это делают в самых обычных школах. То есть теперь он занял такую позицию?

Займет ли класс 3-A первое место или же двенадцатое, его положение не изменится. При этом Нагумо все равно, что это вызовет еще большее недовольство у других классов параллели.

— Но… пари на десятки миллионов? Даже если собрать со всего класса, нужная сумма не наберется.

Несмотря на некоторые поступления, класс Рьюена имеет колоссальные расходы, их финансовое положение явно оставляет желать лучшего.

— Он сказал, что даст право исключить любого ученика по своему усмотрению. Включая его самого.

Иначе говоря, он собирался заложить одноклассников в счет той суммы, которую не смог бы собрать.

— Годом ранее я бы охотно принял его предложение. Было бы интересно заключить пари, где есть шанс исключить ученика с другой параллели, — сказал Нагумо, который уже потерял энтузиазм и интерес к этой школе. — Если хотите потягаться друг с другом, то поступайте, как хотите. Вы вольны делать что вздумается.

— Личная позиция мне понятна. Но много ли довольны ею?

— Никто мне слово поперек не вставит. Иначе нельзя будет гарантировать классу A сохранение его статуса. Как придет время, я лично… Нет, я от лица президента ученического совета сделаю заманчивое предложение. Так сказать, немного помогу классам, которые отчаянно пытаются победить.

— Даже так. А ты многое успел обдумать.

— Я ведь, как-никак, президент ученического совета, — дав образцовый ответ, Нагумо тяжело вздохнул и подтолкнул меня. — Что же, давай послушаем твое дело.

— Я хочу просто поговорить с тобой, президент Нагумо. Только и всего.

— Все еще не понимаю, к чему ты клонишь.

— Потому что сложно поверить из-за внезапности? Я тоже слегка удивлен своими действиями. Ведь до сих пор я старался увеличить между нами дистанцию.

Это Нагумо сам знал. Но чего он, скорее всего, не знал, так это о причинах, почему я поступал именно так.

— Знаешь, почему?

— Да кто тебя знает? Может, ты просто боишься моих способностей?

— В отличие от бывшего президента ученического совета Хорикиты Манабу, ты притягиваешь к себе взгляды окружающих. Слишком ослепителен, чтобы живущий в тени человек, такой как я, мог противостоять тебе на равных. Вот и вся причина.

— Ясно. Но это лишь красивые слова, да?

Нагумо велел раскрыть истинные намерения, скрывающиеся за этими ничего не стоящими напускным реверансами.

— Просто мне было неинтересно.

Если говорить прямо и ничего не скрывать, то больше мне добавить нечего. Я признаю, он обладает кое-какими способностями, но не более. Поэтому и посчитал, что мне необязательно участвовать в задумках Нагумо.

— Скажи мне это кто другой, я бы, скорее всего, вышел из себя.

— Если мои слова тебя оскорбили…

— Извинения ни к чему. Ты волен составить любое мнение. К тому же это я велел сказать все начистоту. — Затем Нагумо сразу добавил: — Хотя опять же, скажи это кто другой, я бы немедленно заставил передумать.

Нагумо без колебаний смог бы загнать своего собеседника в угол, пробудив интерес против воли. Учитывая его силу и власть, это было бы не так уж и сложно.

— Уже совсем скоро срок твоих полномочий президента ученического совета подойдет к концу, и тогда ты будешь доучиваться в классе A вплоть до выпуска. Я думал, что это даже будет к лучшему. До недавнего времени.

— Хочешь сказать, сейчас ты считаешь иначе?

— Я изменил мнение. Мне показалось, что сейчас можно встретиться лицом к лицу, поэтому и пришел.

Не стоит дурачить его и одаривать неприкрытой лестью, изображать притворную радость или гнев.

Лучше просто выложить что на уме, а дальше это может сыграть мне на руку.

Теперь я скажу Нагумо, кто ждет моего ответа, основную цель моего визита.

— Президент ученического совета Нагумо, у меня есть предложение. Могу теперь я предложить поединок?

Наверняка у Нагумо и в мыслях не было, что я скажу нечто подобное.

— Это на тебя не похоже. Не нравится мне это.

По всей видимости, Нагумо мой ответ про изменение мнения не устроил.

— Понятия не имею, когда произошла эта твоя перемена, но ты опоздал – упустил последний шанс, который я тебе дал на спортивном фестивале. Если верить твоим словам, тебе было неинтересно, так?

— Верно. Думаю, оправдание вышло удобным.

— Ага, не то слово. Ты не в первый раз самолично отказываешься от предоставленной возможности, а теперь просишь о поединке просто потому, что передумал. Считаешь, я послушно соглашусь? — Нагумо, не меняя позы, продолжал демонстрировать отсутствие сдержанности. — То же касается и спортивного фестиваля. Хоть ты и сказал о проблемах со здоровьем, но я считаю это откровенной ложью. И не говори только, что забыл о произошедшем на необитаемом острове!

— Хочешь повторить ту же сцену, только в этот раз поменяемся местами?

Если Нагумо разок ударит меня в живот, это можно будет засчитать в качестве извинений. Хотя он не тот человек, который удовлетвориться только этим.

— Надеешься отделаться одним ударом? Даже не смешно. Между нами огромная разница в цене.

Ожидаемо. Предложение даже не обсуждается.

В рамках этой школы между Аянокоджи Киётакой и Нагумо Мияби существует весьма очевидная разница. С одной стороны – самый заурядный ученик класса 2-B, с другой – лидер класса 3-A и по совместительству президент ученического совета. «Отличия в силе» настолько велики, что даже не подлежат сравнению.

— В общем, припирать тебя к стенке смысла нет, просто забудь об этом. Но имей в виду: я могу бросить тебе вызов, а ты нет. Понятно?

— Понятно, но как раз про этот случай давай и забудем. Я сижу сейчас прямо перед тобой и говорю, что не против сразиться. Неужели этого недостаточно?

Нарочно поранить палец, чтобы подразнить жаждущего крови волка.

Но волк передо мной сидит смирно и на это не реагирует.

Теперь он не пытается беззаботно меня спровоцировать, как делал это постоянно, вместо этого он проявляет избыточную осторожность. Если бы Нагумо не видел во мне противника, уже давно бы вцепился клыками. Он может этого не осознавать, но эта бдительность – доказательство, что он признает во мне врага.

— Все-таки какой же ты странный, раз нисколько не боишься иметь дело со мной. Хотя не только со мной, был же еще Хорикита-семпай.

Нагумо посмотрел в окно, словно в этот момент предался воспоминаниям о временах, когда рядом был Хорикита Манабу.

Изначально он желал сражения именно с Манабу, а не со мной.

Хотя его мечта не сбылась, но и других альтернатив у него нет.

— Хорошо, допустим… Тогда каким образом мы будем состязаться? Половина второго триместра прошла, а за ним идет третий. Думаю, ты уже знаешь, но я дал ребятам из класса полную свободу действий относительно борьбы за итоговую выручку на культурном фестивале. Не могу же я сейчас пойти и отменить это. А если ждать следующего специального экзамена, то нет гарантий, что соревнования пройдут между параллелями.

Довериться судьбе, сохранять надежду и ждать следующего сражения, проводимого между всеми классами. Не то чтобы это было невозможно, но и назвать реалистичным тоже нельзя.

— Конечно, о серьезном состязании в условиях разных параллелей не может идти и речи. Ты же сам это понимаешь, не так ли? – так было с предыдущим президентом ученического совета.

На прошлом спортивном фестивале и в лагере Нагумо упорно бросал вызов Хориките Манабу. Он решительно настаивал выяснить, кто из них сильнее, какую бы форму не принимало состязание, и каким бы незначительным оно ни было. Однако Манабу ловко справлялся с провокациями Нагумо и избегал полномасштабных состязаний.

— Я это понимаю лучше всех остальных. Знаешь, как сложно было все организовать? И я говорю не только про этот год. В прошлом, причем по твоей вине, у меня не получилось устроить поединок с Хорикитой-семпаем.

Исходя из слов Нагумо, мое существование особого восторга у него не вызывало.

— Сначала выслушай меня, а потом решай, состоится наше противостояние или нет.

Услышав это, Нагумо сменил позу, усевшись поглубже в кресле.

В устраиваемых школой специальных экзаменах слишком много неизвестных, поэтому я приготовлю ему сразу несколько сценариев.

В каком бы виде ни проходило наше противостояние, существуют разные способы его реализации.

Когда я закончил, Нагумо молча погрузился в размышления.

— Не уверен, получится ли воплотить это в жизнь точь-в-точь на все сто процентов, но устроить можно.

— Соглашусь. Ты правда сможешь осуществить этот план?

— Наверняка кое-какая картина в голове у тебя вырисовывается, президент Нагумо. Ты смотришь на нее изо дня в день, а значит, понимаешь и все детали.

— Вот как. В тот раз я собирался выбить тебя из седла, но ты не только бровью не повел, так еще и воспользовался этим?

— Так что, согласен на мое предложение или нет?

Пожалуй, я что-то сильно разговорился. Однако обработка Нагумо посредством беседы является необходимостью для этих переговоров.

— Я ничего не имею против…

Несмотря на положительный ответ, в его слова был вложен иной смысл.

— Но чего ты добиваешься на самом деле?

— Все еще не веришь мне? Я просто хочу потягаться с тобой, президент ученического совета.

— Нет, не могу поверить, — мгновенно ответил Нагумо, словно был в этом убежден.

Я даже немного обрадовался этому. Теперь осталось только подождать, что он скажет дальше.

— Давай ближе к делу. Принять твое предложение или нет решу после.

Раз подготовка прошла успешно, я могу смело перейти к другой теме.

— У меня есть одна просьба, президент Нагумо.

Я принялся объяснять суть просьбы и конкретный исход, к которому она должна привести.

Выслушав меня, Нагумо снова уселся поглубже в своем кресле президента ученического совета, которое он продолжал занимать вот уже целый год.

— К чему ты клонишь я понял. Но выходит, ты предложил мне сразиться не потому, что хочешь этого, а чтобы добиться желаемого. Я прав?

— Только отчасти. То, что я хочу сойтись с тобой в поединке, потому что изменил мнение, – это правда. С другой стороны, это будет тот еще геморрой.

— Смотри, какой честный.

— Вот почему я хотел бы, чтобы ты предварительно согласился на то, о чем я рассказал.

— Ну ты и клоун. Пускай ты заявился просить о состязании, но у всякой наглости есть предел.

— Отрицать не стану.

— Ты правда думаешь, что я стану участвовать в твоих играх?

— Откажешься, на этом все кончится. Я никогда не сойдусь с тобой в поединке. Даже если ты попытаешься использовать кого-то из моего класса или же из параллельного. Даже если возьмешь кого-то в заложники, я полностью это проигнорирую.

— А я вот не уверен. Допустим, случайного человека ты действительно можешь бросить на произвол судьбы, а что тогда насчет Каруизавы Кей?

И тут Нагумо упомянул Кей, чтобы выбить меня из колеи.

— Неважно, кто это будет.

На мой ответ без колебаний Нагумо перестал улыбаться.

— Быстрым ответом хочешь заставить меня думать, что это не сработает? Хотя не похоже…

— Я отнюдь не всеведущий и всемогущий бог. Будь то Кей или же кто-то еще из моего класса, я не могу оберегать их двадцать четыре часа в сутки все триста шестьдесят пять дней в году. Как президент ученического совета, ты обладаешь наибольшим влиянием и можешь контролировать изрядную часть учеников. А значит, тебе под силу исключить кого угодно, причем даже так, чтобы я об этом не догадывался, было бы только желание.

Разумеется, на это понадобятся определенные усилия, сопряженные с риском возмездия, но кого это волнует?

— Кого бы ты не попытался убрать, с тобой я дел иметь не буду.

И это не уловка. Улыбка спала с лица Нагумо как раз потому, что я говорю искренне.

— Выходит, единственный вариант поразвлечься с тобой – это согласиться на предложение?

— Конечно, я не стану возражать, если ты просто закроешь глаза и спокойно проучишься себе до самого выпуска.

— Но без моей помощи у тебя будут проблемы, не так ли?

— На этот случай у меня заготовлен другой план.

Так и есть: мне необязательно было приходить к Нагумо ради этого разговора. Но я пришел из-за уже названной причины. Обратиться к Нагумо меня побудило желание потягаться.

Следующий ответ Нагумо полностью определит исход.

Настал решающий момент, и сейчас станет ясно, состоится ли наше сражение или нет.

— По рукам. Ты меня уговорил, Аянокоджи. Я так или иначе выпущусь из класса A. Поиграть с тобой напоследок и закончить на этой ноте… Звучит неплохо.

Он ни на секунду не допускает своего проигрыша, даже представить себе такого не может. Вот она, абсолютная уверенность человека, самонадеянность которого обусловлена нескончаемой чередой побед.

— Весьма признателен.

— А ты точно уверен? Если следовать твоему плану… Как бы ты ни вляпался, пострадают окружающие тебя люди.

— Конечно уверен. Впрочем, ты бы все равно наложил на них руки, президент Нагумо.

Тот на мои слова отреагировал весьма остро.

— Ах ты…

Президент Нагумо вскочил и приблизился ко мне.

— Ты знал?

— Хоть и на расстоянии, но я все же наблюдаю за тобой. И уже догадываюсь, что будет дальше.

Нагумо заявлял, что больше не собирается искать со мной сражения, тем не менее он взял меня на прицел. Думаю, он начнет действовать, пока не стало слишком поздно.

— То есть это касается не только Каруизавы, но и Хонами?

— Как и я и сказал, неважно, кто это будет. Захочешь ты исключить Кей, забавляться с Ичиносе, Хорикитой или еще с кем, лучше не думай, что я изменю свое решение.

Гнусаво рассмеявшись, Нагумо сразу сделался серьезным.

— «Поиграть с тобой», – так я вроде сказал? Беру слова назад. Ты – единственный человек, кого признал Хорикита-семпай. Теперь я убедился, почему.

— Рад это слышать. Ну что же, позволю себе откланяться.

— Эй!

— Что-то еще?

— Признаю, ты отлично разыграл свой покерфейс. И я также понимаю, что такие жесткие переговоры нужны для того, чтобы выманить меня. Поэтому хотя бы раз, но давай начистоту. Неужели ты будешь просто стоять и смотреть, если я и правда соберусь исключить Каруизаву?

— Я бы не хотел, чтобы Кей… или же кто-то другой покинул класс. По крайней мере я буду сопротивляться этому исходу по мере возможности.

— Это не ответ! Ты сейчас говорил только по поводу отсутствия одноклассника. Ты совсем не переживаешь из-за того, что Каруизава, особенный для тебя человек, может просто исчезнуть в один день?

Я задумался.

При обычных обстоятельствах ответ очевиден. Я бы сказал: «Просто пускаю пыль в глаза, чтобы не выдавать своих чувств». Однако для Нагумо этот ответ я счел не лучшим.

— Если исчезнет, значит исчезнет – ни больше, ни меньше. Скорее, мне это только на руку, потому что потом придется меньше со всем разбираться.

— …Да у тебя реально с головой не все в порядке.

Нагумо впервые выказал потрясение, выдав свое мнение на непостижимый взгляд.

— Позже я снова свяжусь с тобой.

Я вышел из кабинета ученического совета, тихо закрыл дверь и отправился в путь.

По словам Нагумо, у меня не все в порядке с головой, однако это не так. На мой взгляд проблемы с головой у того, кто принимает неверные решения, поддавшись сиюминутным эмоциям.

Причем это справедливо в отношении любого человека, будь то незнакомец, возлюбленный или же член семьи.

Как только допускаешь ошибку и выбываешь, для тебя все кончено.

В приоритете должна быть собственная защита.

Этот «ответ» непоколебим.